Текст книги "Сказание о Темном маге (СИ)"

Автор книги: Екатерина Салькова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Маг снял с себя невидимость и отпустил девушку. Та стояла, ловя ртом воздух и хлопая глазами, из которых постепенно уходил испуг, сменяясь сначала недоумением, а потом и гневом:

– Да как вы посмели? – произнесла она, едва отдышавшись, ломким голосом и напустила на себя надменный вид.

Арий даже усомнился в ее чувствах, хотя в чем – чем, а в этом Эвис ошибиться не могла. Да и сам он много раз замечал пламенные взгляды. Чего греха таить – половина заказов поступала именно из дома лорда, без этой работы для молодой барышни пришлось бы совсем туго. Но сейчас зеленные глаза полыхали настоящим гневом.

Колдун склонил голову:

– Прошу простить меня, юная леди, я не решился бы на такой дикий поступок без крайней необходимости. – Галантная манера изъясняться вспомнилась не без труда, Арий никогда не был особо силен в придворном обхождении, хотя одно время и старался подражать столичным вельможам. – Но для меня этот разговор – вопрос жизни и смерти. Я прошу вас, выслушайте и попытайтесь не судить слишком строго…

– Говорите.

Арий бросил на девицу беглый взгляд, ее гнев прошел, как будто и не было, румянец вновь залил нежные щечки. Но крики на основной улице начали стихать, барышню могли хватиться в любой момент.

– Не здесь. Я умоляю вас о встрече, если вы, конечно, сочтете ее возможной.

Марлен посмотрела ему прямо в глаза, ее лицо озарилось надеждой:

– Я пошлю за вами ближе к вечеру. Надеюсь, вы будете вести себя приличней, и на сей раз обойдетесь без диких выходок. До свидания.

Барышня быстро вышла из переулка, с опаской оглядываясь по сторонам. Но не удержалась – подарила пылкий взгляд оставшемуся в переулке магу напоследок. Ее так и не успели хватиться: все произошло слишком быстро, Арий сам не ожидал такой легкости, не понадобился даже заготовленный фантом. Вот только сможет ли он уговорить девушку на крайне сомнительную авантюру, сможет ли усыпить ее благоразумие? В этом мужчина продолжал сомневаться – ну не привык он общаться с дамами!

Марлен мучилась сомнениями – правильно ли она поступает? Как‑то быстро она согласилась на эту встречу… Непозволительно быстро. А с другой стороны, если бы она вела себя неприступно, как положено девице ее положения, маг мог просто развернуться и уйти. Девушка не пережила бы этого. Столько времени молчать, смотреть украдкой без малейшей надежды и вдруг… Нельзя упускать такой шанс. Быстро, ну и что, пусть быстро! Главное что он придет. Он хочет что‑то сказать, и девушка догадывалась, что именно. В своих мечтах Марлен уже раз сто прокручивала это объяснение, и все же, все же… Только бы он не решил, что она легкодоступна.

Впрочем, гораздо больше страшило иное – а вдруг она просто неправильно поняла мага? И что тогда? Мысль была настолько ужасна, что девушка загнала ее на самые задворки сознания. Высокий блондин привлек ее внимание сразу же, с первого взгляда. Она еще не видела таких мужчин. Прошлый городской маг был уже глубоко в летах, с длинной седой бородой. И Марлен, будучи тогда еще ребенком, с детской непосредственностью решила, что все маги такие. Но через несколько лет после смерти старика, когда в городе уже смирились, что придется и дальше жить без магической поддержки – проезжие кудесники были редки и брали за свои услуги непомерно большие суммы, – пришел молодой колдун. Разведав обстановку в местном трактире и поняв, что конкуренции можно не опасаться, он самовольно поселился в старой, давно пустующей лесной хижине. Тут бы порадоваться – есть к кому обратиться в случае беды, вот только не возлюбили пришлого кудесника простые люди. Слишком чуждый, непонятный, пугающий – да что ему тут вообще надо? Но Марлен это не смущало. Одинокий изгой, немногословный, с обаятельной ироничной усмешкой, легким столичным лоском, изяществом манер, да еще с какой‑то непонятной магнетической силой сразу же поразил ее воображение. Светлые голубые глаза притягивали, хоть и всегда были холодны, словно лед. Марлен убедила себя в том, что его терзают какие‑то страдания, что молодой красавец пережил в прошлом нечто ужасное (подобные эпизоды были почти во всех читанных барышней романах), и полюбила еще больше той самой слепой первой любовью. Жуткие слухи, с каким‑то извращенным удовольствием пересказываемые служанками бесчисленное число раз, никак не повлияли на чувства юной леди. Темная аура привлекала, манила, как огонек бабочку. И сейчас бабочка была готова броситься в этот огонь, совсем позабыв про нежные крылышки… Но она не знала об этом, не знала, что пламя вскоре взметнется и поглотит ее.

Недомогание себе девушка придумала, едва переступив порог дома – пожаловалась на головокружение и слабость. Служанка тут же доложила об уличном происшествии, которое и могло столь потрясти юную госпожу. От лекаря барышня отказалась – мол, само пройдет. Провалявшись в постели полдня, шатаясь, сошла по лестнице и потребовала мага. Отец, как всегда, не смог отказать единственной дочери. Тем более что маг действительно мог избавить от недомогания гораздо быстрее лекаря.

И теперь девушка старательно прихорашивалась перед зеркалом, прогнав служанок. Каштановые волосы, распущенные по плечам, выгодно оттеняли белизну свежего молодого личика, но Марлен все еще была недовольна. Роль больной вводила жесткие рамки – никаких платьев, корсетов, украшений, косметики. Это угнетало. Было сменено и небрежно отброшено в сторону уже три пеньюара, четвертый тоже не вызывал восторга, хотя желтый шелк шел девушке не меньше голубой кисеи. Она уже собиралась скинуть и его, но заглянувшая девица доложила о приходе мага. Марлен побледнела еще больше, запахнулась и без сил опустилась в кресло.

Маг медленно вошел в комнату и остановился у дверей. Леди махнула рукой служанке и произнесла настолько слабым голосом, что заподозрить ее в симулировании болезни было просто немыслимо:

– Оставь нас.

Девушка неохотно послушалась. Когда дверь за ней закрылась, Арий сделал легкий пасс рукой, поставив защиту от прослушивания. Покои наполнило молчание, мужчина смотрел в пол, собираясь с мыслями, а девушка сидела ни жива, ни мертва, комкая в руках ткань пеньюара. В голове ее роились мысли, но самой яркой была: «уж лучше бы в голубом!»

Наконец она не выдержала:

– Вы просили меня о встрече…

Маг вздрогнул, словно бы очнувшись, и порывисто шагнул к ней:

– Я прошу простить мне мою дерзость. Я знаю, как самонадеянно было с моей стороны умолять вас о свидании и безгранично благодарен за ваше милостивое согласие. Вы столь же добры, сколь и красивы. Но я прошу вас и о снисхождении – выслушайте меня и не судите строго, просто я не могу иначе. Видеть вас, говорить с вами и при этом молчать… Потому что так надо, потому что правда оскорбит вас. Но не бойтесь, даже сейчас я не произнесу ничего недозволенного. Даже в эту минуту… Я просто пришел, потому что понял: у всего есть предел, и ноша безмолвия слишком тяжела. Больше нет сил ее нести, просто нет сил… Я пришел попрощаться.

– Попрощаться? – произнесла Марлен непослушными губами. Это последнее слово вывело ее из той эйфории, в которой она пребывала, слушая сбивчивую речь.

– Да, я понимаю, что вам нет до меня никакого дела. Нет дела – уеду я, или останусь. Но попрощаться с вами я считаю своим долгом. Ведь вы – единственный человек в этом городе, с которым я бы не хотел расставаться.

– Так вы уезжаете?

– Да. Я вынужден уехать. Я не могу больше находиться здесь. Находиться в одном городе с вами. Я предпочитаю уехать, так будет лучше. Я не хотел бы тревожить ваш покой ни словом, ни взглядом. Но уехать, не простившись, я не могу. Так прощайте же, и простите, если в силах, мою неслыханную дерзость! – Арий порывисто развернулся, делая вид, что собирается уйти, но окрик ожидаемо остановил его.

– Подождите! – девушка на ватных ногах встала с кресла, протянула к магу дрожащую руку, словно пытаясь удержать его. – Вернитесь, я прошу вас.

С легким поклоном Арий приблизился к Марлен, продолжая смотреть в пол.

– Скажите, мне очень важно… Почему вы уезжаете? Скажите правду!

– Вы не догадываетесь? – легкая улыбка тронула бледные губы, он впервые открыто посмотрел не нее, и в этот раз в его глазах не было холодного льда. – Из‑за вас.

– Так вы любите меня?

Голубые глаза затенили ресницы. Это было удивительно, но при светлых, золотистых волосах ресницы мага были черны.

– Вы любите меня…

Мужчина легко поклонился, и опять развернулся к двери.

– Но подождите! Вам не нужно уезжать! Я поговорю с отцом, я смогу его уговорить!

– О чем вы? – светлая бровь вопросительно приподнялась.

– Вам не нужно уезжать. Вы можете остаться. Со мной. Здесь.

Маг усмехнулся.

– Я знаю, ваш отец вас любит, но… Кто вы, и кто я…Не стоит даже затевать подобный разговор, ничего хорошего тут не выйдет. Вы добьетесь лишь того, что станете пленницей в собственном доме, а эти покои будут вашей темницей. Я не могу допустить этого. Уж лучше я уеду…

– Уедете… Тогда я отравлюсь! Вот увидите. Только этого вы и сможете добиться своим отъездом. Без вас я все равно никогда не буду счастлива, лучше уж сразу смерть…

Арий с трудом подавил совершенно неуместную улыбку. Надо же, сколько пафоса, какие нервные, на гране срыва, речи! Впрочем, чего еще можно ждать от не в меру избалованной, начитавшейся романов девицы. Пожалуй, она и вправду способна от дури и яду хлебнуть, и в петельку залезть: ну как же, из‑за Великой Любви! Или из‑за того, что она считает любовью… Расскажи ей сейчас Арий всю правду: зачем он пришел, и что никаких иных чувств, кроме веселья она у него не вызывает – и благородная Марлен и вправду сведет счеты с жизнью. Наивная, ничего не знающая о настоящей жизни девочка. Нежное, тщательно оберегаемое комнатное растение. Как раз из таких и получаются идеальные жертвы.

Впрочем, этот порыв был весьма на руку Арию, нужно лишь правильно выдержать тон.

– Нет, я вас прошу, не надо. Вы еще встретите человека, который будет достоин вас, вы будете счастливы с ним… А я должен уйти с вашей дороги. Поверьте мне, скоро вы позабудете меня, и даже будете смеяться над этим временным помрачением рассудка.

– Никогда! Никогда я не забуду вас!

– Мы не сможем быть вместе по законам этого города. – Арию успело порядком наскучить переливание из пустого в порожнее. Он решил взять дракона за клыки. – Люди никогда не поймут и не простят… В особенности, ваш отец. Поэтому лучше я уеду завтра, все уже готово, мои вещи собраны. Прошу простить меня.

– Я не допущу этого, я что‑нибудь придумаю! Должен же быть другой выход…

Как же все‑таки долго тянется этот разговор! Похоже, леди не отличается особой сообразительностью, ведь единственный вариант лежит на поверхности, Арий ясно намекнул на него. Но приходилось молчать, грустно склонив голову – лучше, если инициатором будет она.

И дождался таки.

– Тогда я убегу с вами!

– О нет, я не могу допустить этого! – тщательно скрывая радость, несколько пафоснее, чем следовало, провозгласил он. Впрочем, к счастью, девица была слишком захвачена своей «гениальной» идеей и ничего не заметила. – Тогда вас ждет ужасная участь! – а вот это истинная правда!

Но Марлен не обратила внимания и на это.

– Я убегу с тобой! Мы будем вместе. Завтра, так завтра. Хотя, зачем же ждать завтра? Бежим сегодня! Сейчас же!

– Нет, сегодня никак невозможно. Еще не все подготовлено к отъезду. Тем более, вам тоже следует подготовиться. Я планировал ехать один… Но если ваше решение осознано…

– Конечно, осознано. Я куда угодно готова ехать вместе с тобой! Даже на тот свет!

«Что ж, никто тебя за язык не тянул, так и будет. Правда, сам я туда пока не собираюсь», – подумал мужчина, а вслух произнес:

– Тогда соберите вещи. Только умоляю, Марлен, не набирайте слишком много! Вам обширный гардероб едва ли понадобится, а вторую лошадь я купить не успею. Так что мой конь должен будет везти нас обоих и еще поклажу.

– Да я вообще могу ничего не брать! Что мне эти платья и драгоценности! – девушка в эйфории бросилась к магу на шею, и тому пришлось обнять ее за талию. Прижавшись щекой к его груди, она доверчиво затихла. В силу воспитания барышне и голову не пришло первой поцеловать мужчину, Арий же не собирался быть инициатором. Висящая на шее девица раздражала, но следовало придерживаться роли.

– Мне пора идти, – сказал он через пару минут. – Вашему батюшке я скажу, что вам нужен покой: лучше не выходить из спальни до побега. В десять я буду под окном, оставьте его открытым. Впрочем, я пойму, если вы передумаете.

– Я не передумаю, я буду ждать.

Арий мягко улыбнулся и поцеловал надушенную ручку. Ему не терпелось скорее выйти на воздух. Лорд ждал в зале. Бегло переговорив с ним о нервном недомогании Марлен и заверив, что ничего опасного тут нет, но все же посоветовав продержать больную в постели еще хотя бы сутки и получив плату за визит, маг откланялся. Сгущающиеся сумерки мягко обволокли его, толчея города вскоре осталась за спиной, над головой зашуршали деревья. Облокотившись на ближайший широкий ствол, Арий посмотрел в сторону почти совсем скрывшегося из виду городка. Из‑за опоясывавшей его стены почти ничего не было видно: так, верхушки пары особенно высоких крыш. В этом месте он прожил два года, а завтра покинет его навсегда. Притом опять из‑за очередной прихоти Эвис. Внезапно мужчина понял, что почти ненавидит эту женщину, ненавидит за то, что опять приходится помогать ей, пусть в этот раз и на довольно выгодных условиях. Захотелось убить ее, раз и навсегда порвать с тем влиянием, которое она оказывает на его жизнь. Убить просто и жестко, вонзив нож в шею, а потом глядеть, как кровь медленно течет по коже, заливает грудь… И при этом Арий понимал, что не сможет, не решится сотворить такое. По крайней мере, сейчас. Рука не поднимется.

Ровно в десять часов Арий был под окном леди Марлен. Пробраться в сад особняка оказалось совсем не сложно: стражники стояли только у входа, вдоль стен никого не было, да и зачем? А вот псины бегали. Здоровые кобели, спущенные с цепей могли играючи разорвать чужака, избравшего сад местом вечерних прогулок. Любого, но не мага – одно простенькое заклятие и псы погрузились в крепкий и здоровый сон. Магическая сигнализация на заборе, поставленная еще предшественником Ария, так же не принесла особых хлопот. Мужчина разобрался в ее действии за пять минут. Отключить, правда, было сложнее и потребовало бы очень много сил, но Арий и не стал этого делать, просто сотворил небольшую лазейку. Одолеть стену получилось играючи как и проникнуть в комнату через заботливо распахнутое окно. Обычная левитация забирала много сил, но разовый импульс, позволяющий достичь нужной высоты – другое дело.

Марлен опять бросилась к нему на шею, но в этот раз Арий сдержал пыл девицы, сказав, что время ограничено и необходимо торопиться. Девица сдержала обещание и вещей с собой не брала. Почти. Арий легко перекинул ее сумку через плечо, даже не спрашивая о содержимом. Потом вскочил на подоконник, галантно подав даме руку. Но тут вышла небольшая заминка: Марлен совершенно не хотелось прыгать из окна. Нет, она, конечно, доверяет своему любимому, знает, что он великий маг, но может все же лучше по лестнице? Третий этаж – это как‑никак высоковато, можно что‑нибудь сломать. Арий постарался как можно более спокойно и доходчиво разъяснить девушке, что третий этаж – совсем не проблема, что она даже не почувствует приземления, а вот спуск по лестнице чреват неприятностями и немаленькими… В конце концов Марлен согласилась, правда Арию пришлось зажать ей рот, потому что спрыгнуть молча было не в слабых девичьих силах. Ограда была преодолена таким же образом.

– А где же лошадь? – оглянулась по сторонам Марлен.

– За городом. Стук копыт по мостовой слишком далеко разносится, нам не нужно шума. Но вы ведь не против пешей прогулки?

– Конечно нет!

Из города так же выбрались уже привычным путем – через стену. Стражники у ворот, конечно, были очень заняты – резались в карты, и отвести им глаза не составило бы труда, но Арий не хотел рисковать: вдруг у них есть амулеты. К тому же девица, похоже, вошла во вкус – подобный способ преодоления препятствий ей явно пришелся по душе. Объяснив, что конь ждет у его дома, уже оседланный и с поклажей, мужчина повел девушку по едва приметным в темноте тропкам, слегка подсвечивая себе возникшим над ладонью огоньком. Впрочем, сама Марлен почти ничего не видела в тусклом свете. Лес откровенно пугал, и она старалась сильнее прижаться к такому спокойному и надежному магу, уверенная, что с ним ей ничего не грозит. Дорогу в город она бы ни за что не нашла, даже под страхом смерти.

Внезапно Арий остановился и прижал палец к губам. А в следующую секунду погасил тусклый огонек.

– Жди меня здесь, – настороженно шепнул он и, оглядываясь по сторонам, тихо растворился в лесу. Девушка осталась стоять в абсолютной тьме, тихо переступая с ноги на ногу. Страх все больше и больше захватывал ее, но Марлен ждала, не зная, что больше никогда не увидит Ария, и что жить ей осталось около часа.

Конь действительно спокойно стоял у дома, правда, еще не оседланный, но это дело пары минут. Арий потуже затянул подпругу и перекинул через седло сумки. Узел с вещами Марлен он оставил рядом с девушкой. Женский крик, всколыхнувший ночную тишину, не заставил его даже повернуть головы. Крик был единственный – похоже, жертве зажали рот.

– Ну, вот птичка и попалась! – лениво произнесла Эвис, выйдя на крыльцо.

Арий не обратил на женщину никакого внимания.

– Мне показалось или она звала тебя?

– Все возможно, – процедил мужчина.

Эвис рассмеялась.

– Надо же, как у тебя все хорошо получилось! Гораздо лучше, чем у меня в свое время. Как легко вскружить голову молоденькой девушке, чистой, невинной… удивляюсь, как на столь маленькие аккуратненькие ушки поместилось столько лапши.

– Я ни слова лжи не сказал этой девице. Она додумала все сама. Воображение у леди, конечно, буйное, но я тут не причем! – в голосе Ария послышалось раздражение.

Эвис мягко улыбнулась:

– А ты не хочешь открыть девчонке глаза? Рассказать ей, какая она на самом деле дура? Как ты ее использовал и сколько получил за ее жизнь.

– О, хорошо, что ты вспомнила, а то я уж думал, у тебя склероз. Ты мне еще должна вторую половину гонорара. Что до Марлен – можешь рассказать ей все сама. Я не сомневаюсь, что это у тебя получится гораздо лучше и красочнее.

Эвис закусила губу. Будь ее воля, она бы так и поступила. Но только приказ хозяина ясно говорил, что девица до конца жизни должна верить в то, что Арий любит ее и делает все возможное, чтобы спасти. Для обряда нужна была сила чистой любви и надежды, и поэтому Эвис вынуждена была отказать себе в невинном развлечении. И в маленькой мести этому самоуверенному человеку. Злость захлестнула женщину и она, сорвав с пояса кошель, швырнула под ноги магу.

Арий вытянул руку и мешочек с камнями, вместо того, чтобы упасть на землю, послушно скакнул в нее. Маг легко оседлал коня.

– Прощай, Эвис! Искренне надеюсь, что наши пути больше не пересекутся.

Женщина промолчала, глядя вслед всаднику, пока тот не скрылся за деревьями, и желая ему всяческих бед.

Арий неторопливо ехал по лесной тропе, пока конь не вышел на дорогу. В голове не было ни единой мысли. Мужчина оглянулся – там, за поворотом притаился в глуши только что покинутый город, – но никакого сожаления не испытал. Внезапно налетевший порыв ветра ударил в лицо, растрепал короткие волосы и понесся дальше – срывать листья с деревьев, задувать ритуальные свечи и трепать развешенное на веревках белье. Маг подхлестнул коня, будто наваждение какое спало, расправил плечи и поспешил навстречу этому ветру. На север, туда, где он еще не был, где его ждет что‑то новое, неизведанное. На душе стало легко, и магу показалось, что за его спиной не город остается, а могила, из которой каким‑то чудом все же удалось вырваться.

Время страсти

Трава приятно пружинила под босыми ногами. Идти было мягко и легко… В груди нарастало щемящее, пугающее и притягательное чувство; так зудит уже заживающий порез – боли уже нет и понимаешь, что уже не будет… не сейчас… но скоро снова битва, а в прошлой ты выжила, все раны успели затянуться, и не болят. Нет боли, и страха тоже нет. Не в новинку раны.

Почему‑то чувство свободы, свободы идти куда заблагорассудится, и делать то, что взбредет в голову, у Ивенны ассоциировалось именно с подживающими порезами. Возможно из‑за того, что в своей жизни она часто получала раны, а еще чаще наносила сама, порой и смертельные. Когда‑то давно, лежа в горячке полубреда – полуяви она думала, что лучше смерть, но когда боль ушла, края затянулись, не оставив даже шрама, а воспоминания о пережитом хоть и не исчезли полностью, но сгладились, потеряли свою остроту, пришла досада на собственную слабость. И Ивенна решила, что больше никогда не помыслит о смерти – не дождетесь! Уж лучше отправить на тот свет кого другого, чем уйти самой. Позже женщина научилась преодолевать себя и даже получать какое‑то извращенное удовольствие от такого состояния. Выжить, выжить, несмотря ни на что, вопреки всему, назло этому недружелюбному миру. И снова. И еще раз…Организм давно приспособился справляться с чем угодно – и с физическими хворями, и с душевными. Последними, впрочем, Ивенна страдала все реже и реже…

Меч привычно висел за спиной. Ее верный защитник и опора, молчаливый спутник, единственный, кому она доверяла полностью и безоговорочно. Обвернутая вокруг талии куртка била полами по бедрам, но хотя Ивенне и было зябко, останавливаться и одеваться совершенно не хотелось: было лень снимать заплечные ножны, отвязывать от рюкзака привеску сапог, тем более что сгущающиеся сумерки и так предвещали скорый привал. Нужно лишь найти подходящую полянку, а там можно и рюкзак скинуть и одеться нормально. На левой руке загадочно блистал вычурный серебряный браслет с самоцветами – хамелеонами. Не раз дорогую побрякушку пытались украсть, а то и отобрать силой. Наивные! Женщине даже не было нужды браться за оружие в таких случаях, но они об этом не знали…

Выйдя на очередную полянку Ивенна наткнулась на небольшой бревенчатый домишко. Такие избушки не редкость в этих краях. Путнице не было нужды раздумывать, кем построена эта – отшельником, или ворожеей, разбойником – висельником, или лесным егерем. Главным было то, что сейчас жилье пустовало, а Ивенне было необходимо место для ночлега. Спать на земле конечно, не впервой, но почему бы не воспользоваться так кстати подвернувшейся избушкой, ведь сейчас она сама себе хозяйка и сама может решать что и как ей делать. И раз уж в кои‑то веки есть возможность провести ночь под крышей и не заплатить за это ни монеты! В каком бы состоянии не был домик, едва ли ее испугают грязь и запустенье. Не мучаясь сомнениями, Ивенна распахнула дверь и шагнула внутрь. К ее удивлению, внутри избушка оказалась вполне обжитой – никакого запаха затхлости. У маленькой печки горкой сложены дрова, на дощатом полу – истертый ковер, в углу – высокий узкий шкаф, у окна примостился стол с двумя стульями, на лавке – довольно чистое покрывало и подушка, на крюке у двери висел чей‑то плащ – такое впечатление, будто хозяин просто отлучился на минутку и вот – вот придет. Женщина хмыкнула и захлопнула дверь, скинув намозоливший плечо рюкзак у порога. Повозившись с затянувшимися узлами, рядом бросила сапоги; куртку заботливо пристроила на спинку стула. По – хозяйски обшарила шкафчик – к ее огромному разочарованию в нем не оказалось ни крошки съестного, как и на прибитой над окном полке. Ну, если, конечно, не считать едой соль, заботливо завернутую в старый лист бумаги. Пришлось разворачивать свои запасы. Кусок сыра с хлебом, несколько глотков воды – ужин далеко не королевский, но для одинокой путницы в самый раз. После еды женщина с удовольствием растянулась на жесткой лавке. Бревенчатый потолок над головой создавал странное ощущение защищенности, в одном из его углов копошился вышедший на промысел паук, казавшийся в сумерках черной шевелящейся точкой. Ивенна усмехнулась и закрыла глаза.

Утром она, как всегда, проснулась легко и сразу. Рассвет еще только угадывался на мглисто – сером небе, но птицы уже устроили привычную какофонию. Паук зловещей тенью затаился в самом углу. Ивенна потянулась и, вскочив с кровати, подхватила флягу и сапоги – предстояло разыскать в здешних краях воду, раз уж вчера этим не озаботилась. Небольшой ручеек вскоре обнаружился. Женщина наполнила флягу, а потом опустилась на колени и аккуратно окунула лицо. Вода была холодна как лед, впившийся в кожу сотнями иголок, но это невероятно бодрило. Длинные пепельные волосы, прядями рассыпавшись по поверхности, устремились в сторону течения. Вынырнув, купальщица расхохоталась от удовольствия. Холод промокшей косы, упавшей на спину, пробрал до самых костей, но она уже скидывала одежду и медленно входила в поток.

Позже, сидя на берегу и зашнуровывая сапоги, Ивенна вдруг подумала – а зачем ей собственно продолжать путь, если можно остаться здесь на пару деньков, пока не надоест. Ей некуда спешить, места довольно живописные, а домик, несмотря на скудность обстановки, вполне уютен. Растянувшись на траве и любуясь устремившимися ввысь, к небу, деревьями, Ивенна приняла окончательное решение. Она останется. А значит, необходимо позаботиться о пропитании. В первую очередь придется сделать лук и стрелы. Эта задача была совсем несложной: найти подходящее деревце, срезать ветку, тетива у нее всегда с собой на всякий случай, равно как и наконечники. Сами же стрелы вытесать вообще пара пустяков. Дело легкое и привычное. Будет лук – будет свежее мясо каждый день. Стреляла Ивенна превосходно. Впрочем, она с любым оружием была на «ты». Эти навыки, присущие ей с самого рождения были развиты и отточены до совершенства. И немудрено – ее жизнь проходила в постоянной борьбе. Вот разве что последние пять лет… Что ж, когда‑нибудь каждый устает бороться и начинает плыть по течению, а уж куда это течение приведет…

Остатки кролика лежали в тщательно вымытой тарелке на столе. Сама охотница лениво растянулась на лавке: делать больше ничего не хотелось. Уже прошло два дня с тех пор, как она поселилась в лесной избушке. Первый день Ивенна старалась как‑то обустроить свое жилье: перемыла скудный запас посуды, смастерила лук, запаслась хворостом. Даже пол подмела наспех собранным из свежих веток веником. Нашла неплохие кусты саинки – ягоды были еще не созревшие, но если немного подождать… Вчера она тщательно исследовала окрестности, заодно неплохо поохотившись. Ближе к вечеру немного помахала мечом для разминки – ежедневные тренировки давно стали традицией и редко когда пропускались. Но сегодня, не смотря на то, что время едва перевалило за полдень, женщине хотелось просто поспать. Она крайне редко спала днем, но сейчас просто не видела повода противиться желанию организма. Веки устало смежились…

Проснулась она от внезапного мысленного толчка и тут же села на лежанке, настороженно озираясь. Совсем рядом прогрохотал что‑то гром, где‑то ударила молния. До сознания внезапно дошло, что причиной побудки послужил всего – навсего обычный дождь, ничего больше. Наряженные до предела мышцы тут же расслабились. Зевнув и закутавшись в покрывало, – было довольно зябко, – Ивенна подошла к окну. Мда – а, не такой уж и обычный – проливной ливень хлестал о землю плетями потоков. Густо растущие деревья вовсе не представляли для него преграды – все вокруг уже успело основательно промокнуть, а из‑за струй воды видимость сводилась к нулю. Сгустившаяся темнота мешала определить день сейчас или уже вечер, а то и ночь. На свои ощущения Ивенна полагаться не могла – она прекрасно выспалась, но сколько именно длился ее сон – полчаса, час, или пять? Женщина разожгла огонь в печи, сгребла со стола кусок кролика и, забравшись с ногами на кровать, принялась за еду. В пляске отблесков огня на стенах комната казалась какой‑то загадочной и даже несколько зловещей. Паук на потолке тоже кем‑то закусывал, и Ивенна поспешила отвернуться от неприятного зрелища. «Вот сейчас что‑нибудь произойдет. Должно произойти», – вынырнула неведомо из каких глубин подсознания четкая мысль. И словно в ответ на нее дверь домика распахнулась и в полумраке на пороге предстала невнятная фигура, закутанная в плащ. От неурочного гостя отскакивали брызги воды и залетали в дом. В следующий миг человек захлопнул дверь за спиной и быстро скинул промокший плащ. У его ног уже успела натечь солидная лужа. Вот как раз в эту лужу плащ и шлепнулся, громко чавкнув. Пришла очередь сапог, брошенных столь же небрежно. Ивенна отметила, что гость молод, даже до тридцатника еще не дотянул, и довольно хорош собой. Длинные темные от воды волосы мокрыми сосульками падали на плечи. Промокшая насквозь одежда была из явно качественной добротной ткани. У бедра висел меч в простых черных кожаных ножнах на таком же кожаном поясе. А вот пряжка была явно необычной: по краям шел какой‑то непонятный узор из переплетающихся знаков, а в центре раскинуло длинные, почему‑то волнистые лучи солнце. Занятная гравировочка… Тут Ивенна заметила, что гость мнется на пороге, нерешительно глядя на нее. «Точно совсем молодой, еще зеленый», – припечатала она про себя.

– Чего застыл? Скидывай эти мокрые шмотки, а то еще простуду схватишь, или чего похуже. Вон, мою куртку возьми. И плащ сейчас дам, он в сумке. Размерчик тебе маловат будет, но уж не обессудь. Можешь, конечно, на себя еще вон то старье накинуть, – Ивенна кивнула на все так же висевший на крюке невесть кем позабытый плащ, – но я бы не советовала.

Получив обещанную одежду, гость все еще не спешил разоблачаться – так же мялся на пороге и косился на невозмутимо восседающую на лавке женщину. Та же с интересом буравила парня взглядом, но в конце концов жалость победила и она отвернулась. Мужчина начал быстро скидывать с себя одежду:

– А полотенца нет?

– Уж чего нет, того нет, – отвечая, Ивенна все же бросила беглый взгляд через плечо.

Определенно, паренек уделял большое внимание упражнениям с мечом, сложен он был идеально. Даже, пожалуй, чересчур накачан для своего возраста. Тем нелепее он смотрелся сейчас, закутанный в слишком узкий и короткий для него плащ.

– Куртку чего не надел?

Гость махнул рукой, и Ивенна пожала плечами. Его дело.

– Вещи что ли как‑нибудь выжми и сушиться разложи, иначе этот мокрый ком к утру заплесневеет и тебе придется здесь загоститься. Не думай, что я настолько негостеприимная, просто места как‑то маловато. Хотя, первое тоже имеет место быть.