Текст книги "Графиня берет выходной (СИ)"
Автор книги: Екатерина Павлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
– Дидишка, ты такая сильная! – Элджи резко принимает вертикальное положение и во второй раз за вечер стискивает меня в капкане своих объятий, – Я тебе, и правда, завидую! Мне бы хоть капельку твоей выдержки! – она отстраняется и демонстрирует кончик своего мизинца, – Знаешь, я три дня проплакала, когда Николас сказал, что не видит во мне женщину и спутницу жизни!
– Ник редкостный болван! – в ответ обнимаю подругу и почти неслышно добавляю, – А мне гораздо хуже, чем кажется!
* * *
Утром тихо выскользнуть из дома не получается, Элджебет уже поджидает меня на кухне.
– Тебе будет скучно на автодроме, лучше погуляй по городу, – вежливо предлагаю я.
– Нет, дорогая, так дело не пойдет. Я же обещала поддерживать тебя во всем! Не лишай меня такой возможности, – а потом с хитрой улыбкой на лице сообщает: – Может, я тоже хочу себе карьеру построить!
– Какую карьеру? – тяжело вздыхаю, понимая, что он подруги мне никуда не деться, – Кухаркой будешь в общепите?
– Фи! У меня много и других скрытых достоинств! – показывает мне язык, – Дома сидеть точно не буду. По поводу карьеры я погорячилась, лучше направлю все свои силы на поиски того, кто рассмотрит во мне женщину!
Закатываю глаза, и мы вместе садимся в подъезжающее такси.
Не знаю, как проведет свой день Элджебет, но мой расписан до мелочей. Александр ожидает меня в компании незнакомого брюнета. При более внимательном разглядывании мужчины узнаю в нем Рауля Скорсезе, первого пилота «Гамильтона», а костыли и загипсованная нога подтверждают мои догадки.
– Знакомьтесь, – представляет нас друг другу Ханниган, – Рауль будет твоим наставником Донна, он постарается за несколько дней поделиться с тобой некоторыми тонкостями управления болида.
– Это было бы здорово, – улыбаюсь своему новому учителю.
Мне не верится, что такая удача свалилась на мою голову, но так же понимаю, что одна моя ошибка, и все развеется как нереальный сон. Мне дали еще один шанс, и я должна вцепиться в него руками и зубами.
Откатываю десять кругов так быстро, как могу. Механики за ночь специально для меня подготовили новый болид, он удобен в управлении, и я лучше чувствую его габариты.
– Две минуты и пятнадцать секунд, – Скорсезе сообщает мне время моего самого быстрого круга и показывает механикам, что следует еще исправить в болиде.
Пока ребята принимаются за работу, мы с ним идем смотреть отснятый материал с моего заезда. Рауль постоянно ставит видео на паузу и подробно описывает мои ошибки, а самое главное, рассказывает как их избежать. Его советы кажутся мне простыми и понятными, но когда я вновь оказываюсь за рулем, мне не удается с первого раза применить на практике полученные знания.
После обеда тренировка продолжается, только на этот раз ко мне присоединяется Эрин, и это неожиданно усложняет мою задачу. Теперь важно не просто быстро проехать дистанцию, но и не создать аварийную обстановку на дороге.
К вечеру снова превращаюсь в выжатый лимон.
– Молодец, Донна, – хвалит меня Александр, – Мне сказали, что ты улучшила время быстрого круга до двух минут ровно.
– Да, представьте себе, – недовольно ворчу в ответ, потому что в этом мире все относительно: я улучшила свое собственное время на пятнадцать секунд, но по-прежнему отстаю на пятьдесят от лучшего результата трассы.
– Ничего, есть куда стремиться, – ободряюще улыбается Александр.
* * *
Элджи я не видела весь день и встречаю ее только в баре.
– Я была на трибуне во время твоей тренировки. Почему ты никогда раньше не катала меня на машине и не говорила, что умеешь так здорово рулить? – морщит нос подруга, – Ну, знаешь, как в ретро-фильмах, две подруги на кабриолете уезжают в закат, и лишь игривый ветерок ласково треплет их волосы, – мечтательно щебечет она.
– Потому что герцогские дочки не водят машины, у них для этого имеется целый штат прислуги, – пожимаю плечами, – Кстати, как поживает твоя карьера?
– Вот сейчас пойду в ночной клуб на собеседование, буду танцовщицей, – безмятежно выдает рыжая, а мои глаза вылезают из орбит.
– Ты в своем уме? – восклицаю.
– Успокойся, шучу! – заливисто смеется подруга, – Ну, наполовину шучу. Сегодня познакомилась с девчонками из группы поддержки, и они предложили поехать с ними в клуб. Просто развеяться, никакого собеседования, не переживай. Ты со мной? Будет весело.
– Извини, я не могу, у меня завтра свободный заезд, я должна быть в форме.
– Может, тогда после него? – огорченно вздыхает Элджи.
– После него будет квалификация. А после квалификации сами соревнования.
– Тогда после соревнований! – уверенным тоном заявляет она, вроде бы спрашивает, и вроде бы уже все решала за меня.
– Хорошо, в воскресенье обязательно составлю тебе компанию, – мягко улыбаюсь ей.
Элджи возвращается домой рано, говорит, что без меня в клубе ей было скучно. Она уходит в комнату, а я остаюсь в гостиной. Завтра важный день, а сна нет ни в одном глазу. Понимаю, что свободные заезды – обычная разминка и знакомство с трассой, но все равно волнуюсь.
Несмотря на бессонную ночь, утром чувствую себя вполне бодрой и полной сил. И с этим настроем выхожу на дистанцию.
Замечаю, что некоторые участники отсутствуют, в том числе и Уиллер. Опытным водителям не запрещается пропустить один из этапов свободных заездов. Но машин, по моим меркам, все равно много, в их компании ехать страшно, но спасает меня то, что никто не спешит и намеренно не обгоняет. Некоторые болиды съезжают на пит-лейн сразу же через несколько кругов, протестировав во время заезда необходимые характеристики автомобиля, а кто-то, так же как и я, торчит на трассе до последнего.
– Донна, ты молодец, – поощряет меня Ханниган, – Не страшно же?
Я улыбаюсь и таинственно молчу. Очень страшно, но признаваться не собираюсь.
В субботу в десять утра начинается второй этап свободных заездов, механики последний раз вносят коррективы в своих детищ. У меня все еще с трудом получается плавно переключать скорости, не теряя при этом драгоценные секунды, зато машина едет как по накатанной и слушается меня на поворотах.
– Диди, все будет просто супер, – дает мне последнее наставление Элджи и обнимает за плечи, – Я побежала на трибуны, а то мне нельзя здесь находиться. Я верю в тебя!
Натянуто улыбаюсь и радуюсь, что хотя бы один человек верит в меня.
Стартовая расстановка в соответствии с нашими номерами. Болиды один за другим начитают движение. Первый круг прогревочный, тянемся друг за другом единым потоком. На втором круге многие уходят в отрыв, но я и его прохожу в спокойном темпе, и разгоняюсь только на третьем.
На стартовой прямой слишком сильно выжимаю педаль газа, это мешает мне плавно зайти в первый поворот, теряю секунды и скорость, зато последующую серию сложных поворотов на низкой скорости прохожу без проблем. Туннель – и я разгоняюсь, но боюсь пережать газ – впереди очередной вираж. И теперь из-за своей нерешительности вновь теряю драгоценные секунды. Впереди два поворота и финишная прямая, иду не снижая скорости. Четвертый круг. Пятый. Времени на шестой не остается, и я ухожу на пит-лейн.
– Время? – спрашиваю хмуро в микрофон.
– Поздравляю, это новый рекорд, – в динамике раздается веселый голос Ханнигана, но я напряжена и мне не до шуток.
– Лорд Ханниган, будьте любезны! – рычу на мужчину.
– Твой личный рекорд, минута тридцать шесть, – наконец выдает он.
Я снова улучшила время, но до идеала еще далеко.
– А лучшее время?
– Уиллер, минута и семнадцать секунд.
– А Эрин?
– Минута двадцать один.
Занимаю последнее место в квалификации, поэтому следующий ее этап проходит без моего участия. Эрин же удается попасть в десятку и побороться за стартовое распределение мест. А там уже Уиллер улучшает время до минуты тринадцати секунд и сохраняет за собой лидирующую позицию, а моя напарница оказывается только седьмой.
После квалификации Ханниган выгоняет меня домой пинками и настаивает, чтобы я отдохнула и хорошенько выспалась перед соревнованиями, наивный.
– Зомби запрещено принимать участие в заездах, – шутливо поясняет он, но я не разделяю его юмора.
Мое тело и сознание напряжено до предела. Элджи отпаивает меня травяными настойками, но я все равно нервничаю как перед выпускным экзаменом. Меня даже посещают малодушные мысли отказаться от заезда, заглохнув в нескольких метрах от старта, чтобы не испортить репутацию клуба. Но все мои сомнения неожиданно пресекает Томас Уиллер.
Когда болид откатывают на стартовую решетку, а я остаюсь одна в пустом боксе, до моих ушей доносится его шутливый голос:.
– Эй, Донна! Я тебе подмигну фарами, когда буду проезжать мимо. А ты потом скажешь, сколько раз насчитала.
Вроде ничего особенного, обычное спортивное подтрунивание. Но меня оно жалит за живое.
Оглядываюсь по сторонам, замечаю, что никого кроме Уиллера по близости нет, и только после этого демонстрирую ему свой средний палец. Стыдно, но у гонщиков, наверное, это в порядке вещей. Мне же мужчина в ответ довольно поднимает большой палец и делает несколько демонстративных хлопков в ладони.
Я не отступлюсь, и пройду дистанцию целиком, что бы мне это ни стоило.
За тридцать минут до начала гонки болиды выстраиваются на стартовой решетке, моя позиция самая последняя. Проезжаю ознакомительный круг и понимаю, что ночью ребята опять что-то правили в моей машине, чувствую себя на дороге более уверенно. А может, это тренировки дают о себе знать.
За пятнадцать минут до гонки болиды вновь занимают стартовые позиции, и загораются пять красных сигналов стартового светофора. От страха желудок скручивается в тугой узел, и я радуюсь, что он пуст.
Механики крутятся вокруг моей машины, вносят последние штрихи. Проверяют колеса и заряжают камни до максимума.
Десять минут. На стартовой решетке остается только команда.
Пять минут. Сажусь в кабину, пристегиваюсь, проверяю связь. Меня будет вести Скорсезе.
Три минуты. Все машины готовы к старту.
Минута. Завожу мотор. Механики покидают стартовую решетку.
Пятнадцать секунд до старта. Горит одна пара красных сигналов. Я чувствую напряжение, висящее в воздухе. Моя тревога, волнение остальных пилотов и бешеная энергетика со зрительских трибун сливается в дикий коктейль эмоций, который дурманит сознание и настраивает на нужный лад.
Красные сигналы сменяет зеленый цвет. Машины идут на прогревочный круг, единым рядом, без обгонов. Не замечаю, как вновь оказываюсь на стартовой решетке. Моторы ревут, сигналы отсчитывают пять секунд. Гонка начинается.
Круги сливаются один с другим, сначала я пытаюсь отслеживать машины соперника, но понимаю, что это бесполезное занятие. Кто-то уходит на штрафную линию, кто-то стоит на пит-стопе. Где-то на трассе поднимаются желтые флаги, запрещающие обгон, и это позволяет мне наверстать упущенные секунды.
– Донна, тебе осталось продержаться семь кругов, – раздается ободряющий голос Скорсезе в наушниках.
– На сколько кругов я отстаю от лидера? – единственное, что волнует меня.
– Три.
Три это не тридцать, но все равно очень много.
– Донна, впереди желто-красный флаг, была авария, последствия устранены, но на трассе масло, – предупреждает Рауль, – Снижай скорость перед поворотом. Донна, снижай скорость.
– Да, – односложно отвечаю и послушно следую рекомендациям. Захожу в вираж. Болид заносит, но мне удается выровнять руль. Только я перевожу дыхание, как чувствую глухой удар в задний бампер. Меня начинает вести в сторону.
– Уиллер, зараза! – ругается Скорсезе, – Выкручивай руль в обратную сторону, Донна! Ты сейчас вылетишь с трассы!
Легко сказать «выкручивай», на деле машину уже вертит вокруг своей оси. Болид Уиллера тоже сбивается со своей траектории, и наши машины кружатся в едином танце, улетая в инсайд.
В наушниках идут шумы, и моего слуха касается взвинченный голос Ханнигана:
– Донна, красная кнопка! Быстро!
Если я нажму на красную кнопку, то автоматически завершу свой заезд. Я не готова этого сделать.
– Я сказал: быстро! – орет Ханниган в самое ухо.
Но мои пальцы еще крепче сжимают руль.
– Нет, – твердо говорю я сама себе и прикладываюсь плечом о дверцу болида, а головой о руль. В ушах звенит, а может быть, просто цензура запикивает слова Ханнигана.
– Донна! Донна! Прием.
Лоб болит, но не так сильно как плечо. Тупая ноющая боль, и тяжело дышать. Стоит пошевелить рукой, как острая боль простреливает весь позвоночник.
– Да, все хорошо, Александр! Не кричите, иначе я оглохну, – быстрым взглядом пробегаюсь по автомобильным датчикам, они все в норме, – Я продолжаю заезд.
– Ты там паленой резиной надышалась или протащила с собой рюмашку водки? – ворчит Александр, но слышу, как он отдает приказ, чтобы мой болид вернули на трассу, – Тебе нужна анестезия?
– Думаю, что со мной все в порядке, – спешу успокоить мужчину.
Вижу, что медицинская бригада облепиха машину Уиллера и оказывает ему первую помощь. Но судя по ругани, доносящейся из салона соседнего болида, он собирается продолжить гонку. Я тоже.
Ко мне тоже подходят трое санитаров, но я жестом показываю, что со мной все хорошо. Машинально взмахиваю рукой, и тягучая боль расплывается по всему телу, заставляя поджиматься пальцы на ногах.
Санитары уходят, и к болиду подбегают маршалы. Подхватывают с четырех сторон машину и помогают выкатить ее на дорогу. Пользуюсь небольшой паузой и прикладываю ладонь к плечу, пытаясь сконцентрироваться на ушибе, чтобы облегчить боль. Так быстро мне ее не устранить, но становится немного лучше, по крайней мере, теперь можно поврежденной рукой удерживать руль.
Как в тумане преодолеваю еще три круга, и наконец вижу клетчатый черно-белый флаг.
Ухожу на финиш. Рука болит, колени дрожат, в ушах звенит, и сердце срывается в бешеной скачке. Знаю, что мне влетит от Ханнигана, но я счастлива.
Эрин занимает четверное место, но почему-то вся команда считает своим долгом облепить именно мой болид.
Прибегает Александр и из его уст вылетают сочные ругательства, что мои уши становятся красными. Но смысла слов я не улавливаю, все мое внимание приковано к турнирной таблице.
– Ханниган! Вы это видите?! – пошатываясь иду к мужчине и разворачиваю его лицом к таблоиду, – Нет, вы видите?!
Он оборачивается, но моего восторга не разделяет.
– Пятое место! Александр! Пятое! – прикладываю здоровую руку к лицу, закрывая рот.
Ханниган нехорошо цокает, осторожно касается ладонями моего лица и поворачивает голову, заставляя смотреть ему в глаза.
– Ну, да, взгляд мутный, – серьезно констатирует мужчина.
– Это от счастья! – смахиваю чужие ладони и упрямо разворачиваю его лицом к турнирной таблице, – Вы неправильно считаете! Я думала, что приду последний, а я пятая, Александр! В своем личном зачете, который считается с конца таблицы!
Один участник дисквалифицирован, двое сошли с дистанции, а четвертого я сделала на целый круг. Моя личная профессиональная заслуга!
– О, Боже! – закатывает глаза Ханниган и щелкает пальцами, подзывая врачей, – Отведите моего пилота в медицинский блок и окажите первую помощь.
Я не сопротивляюсь, потому что счастлива, и у меня снова начинает ныть рука.
– Донна, потом сразу же возвращайтесь в ангар, у нас появился новый спонсор, и он желает познакомиться со всей командой. Ругать и хвалить тебя буду потом.
Хочется по-детски передразнить Ханнигана, но банально не достает на это сил. Боль в плече плавно смешивается с усталостью после изнуряющей гонки, да и нервные переживания тоже дают о себе знать мелкой дрожью в коленях. Единственное, что я могу сделать – кивнуть Ханнигану и последовать его совету.
В медицинском корпусе в самом конце коридора замечаю Уиллера с повязкой на голове и тут же пугливо прячусь за угол. Стою и не дышу, пока мужчина не пройдет мимо меня. Боюсь представить в каком он бешенстве после того, как столь бесславно уплыло его первое место. Даже думать не хочу, что он со мной сделает, если я попадусь ему на глаза.
Доктор первым делом отправляет меня на рентген, и только после берет остальные анализы. Переломов и вывихов нет, мне удается отделаться сильными ушибами и синяками. Медсестра перебинтовывает руку, обрабатывает ушиб необходимыми мазями, и вешает ее на перевязь. Под защитным костюмом сбоку на ребрах сияет огромная фиолетовая гематома, на которую накладывают специальный гель и заживляющий пластырь.
– Через два часа зайдите на повторные процедуры, и завтра будете, как новенькая, – кивает врач, и я отвешиваю ему благодарный кивок. Люблю современную медицину, – Минуточку, на нос давайте тоже пластырь наклеим сосудосуживающий.
Головой приложилась вроде бы несильно, но, оказывается, из носа шла кровь, которую я в боевом запале гонки даже не заметила. Пластырь кажется мне лишним, но я покорно подхожу к доктору, и он награждает меня белой наклейкой на нос.
Перед выходом из кабинета оцениваю свой внешний вид в зеркале на стене: волосы после заезда все еще влажные, выбились из прически и висят сосульками. Лицо белое с желтыми кругами под глазами и красными пятнами на щеках, а на носу пластырь. Забинтованными рука болтается на перевязи, и образ мой довершает пошатывающаяся походка.
Возвращаюсь в ангар, где давно уже собралась вся команда. Поприветствовать нового спонсора пришли не только пилоты и механики, но и высший руководящий состав. В помещении так людно, что мне слышен только восторженный голос Ханнигана, который расписывает достоинства гоночных болидов, самого мужчину и нового щедрого спонсора мне не видно – нас разделяет полсотни голов. Зато замечаю в самом конце зала Эрин и осторожно пробираюсь к ней по стеночке.
– Ну, как? – шепотом спрашиваю ее.
Она кривит лицо и так же тихо отвечает:
– Официальщина, скоро должны отпустить. Побыстрей бы! Сама как? – окидывает меня жалостливым взглядом.
– Места живого не чувствую, еще и мышцы ломит, – признаюсь и страдальчески переминаюсь на месте, полностью разделяя ее желание поскорее убраться отсюда.
– Будешь, тоник? – протягивает она мне небольшую флягу.
Силы мои на пределе, поэтому глоток энергии в чистом виде мне не помешает.
– Спасибо, – благодарно улыбаюсь девушке и прикладываюсь к горлышку фляги.
И именно в этот момент Ханнигану приходит в голову представить нас с Эрин новому спонсору.
– Где же мои дорогие девочки? – хлопает он в ладоши, и толпа покачиваясь и оглядываясь на нас с Эрин, начинает расходиться в стороны.
– О, нет, – тяжело вздыхает соседка, которая, видимо, хотела избежать публичного представления, – Ненавижу…
– С Раулем Скорсезе вы уже успели познакомиться, господин Истербрук, а теперь пришло время представить вам моих звездочек сегодняшнего заезда.
От одного упоминания фамилии моего супруга, дрожь пробирает меня с головы до ног, электрическим разрядом пробегает по позвоночнику и отстреливает в затылке. Стараюсь как можно быстрее завершить глоток, в надежде, что спонсором не окажется мой супруг, и он не увидит меня в столь неприглядном виде.
Это несерьезно. Мужчина рядом с Ханниганом никак не может оказаться моим мужем, интересы Генриха лежат в другой плоскости, отличной от гоночного спорта. Моему изнуренному сознанию просто послышалась знакомая фамилия, ну или это обычный однофамилец. Такое тоже случается.
Опускаю флягу и сталкиваюсь с арктическим взглядом своего мужа. Синие с искрами серебра глаза, они направлены прямо мне в душу, пронизывают ее жгучим холодом, заставляют сердце замирать и срываться в бешеном ритме. Губы его подернуты вежливой улыбкой, но она такая же ледяная как и его взгляд. В такие моменты мне хочется сорвать с лица мужа его фальшивую маску и прочитать все его настоящие эмоции.
Воздуха не хватает, я закашливаюсь, и Эрин тут же приходит мне на помощь, слишком сильно похлопывая меня по спине. Издаю глухой стон, и мое лицо кривится в болезненной гримасе.
– Боже, извини, я растерялась! – бормочет девушка, осторожно поддерживая меня под локоть, – Прости.
– Мисс Хендрикс на финише попала в досадную аварию, – тут же принимается за объяснения Александр, а Генрих водит по мне внимательным взглядом, изучает тонкий пластырь на носу, забинтованную руку, скользит по поврежденному боку, который я интуитивно прикрываю ладонью. Мне кажется, ничего невозможно утаить от его взгляда, за исключением того, разумеется, что перед ним стоит его жена, – Донна, милая, ты точно ходила к врачу, или снова ослушалась моей просьбы? – ласково воркует Ханниган, хотя чувствую, что он совсем не прочь меня добить.
Язык прилипает к небу, во рту сухо, но я хрипло, старательно изменяя голос:
– Да, сэр, ходила, – и совершенно забываю, что иллюзия уже сделала это за меня.
– Ты что простыла? Что с голосом? Что врач сказал? – прицепляется ко мне Ханниган у всех на виду, будто других тем для разговора нет.
– Хорошо все, жить буду, – бурчу себе под нос обычным голосом, и мужчина успокаивается.
– Лорд Истербрук, знакомьтесь, это Эрин Браун, это ее второй по счету сезон в Мировых Гонках, – Александр переключает всеобщее внимание на Эрин, которая тут же вытягивается по струнке смирно и отвешивает Генриху вежливый поклон, – А это Донна Хендрикс, наш новый пилот. Сегодня состоялось ее дебютное выступление, которое закончилось аварией, поэтому меня так беспокоит ее самочувствие.
– Рад знакомству, дамы. Эрин, поздравляю, вам удалось войти в пятерку, – Генрих посылает девушке одобрительную улыбку, и с не меньшей теплотой смотрит на меня, – Донна, благодарю за столь красочное зрелище. Вам удалось создать невероятную интригу. Все ставили на победу Томаса Уиллера, а вышло все совсем иначе.
– Обращайтесь, – бормочу себе под нос и прячу взгляд.
Александр начинает в подробностях расписывать, какую феноменальную работу проделали механики, чтобы подготовить мой болид к заезду. Генрих кивает в такт каждому его слову и смотрит на исключительно на машину, будто что-то понимает.
Про нас с Эрин забывают, и народ вновь медленно заступает нас со всех сторон, скрывая от глаз руководства, и я обессиленно прижимаюсь к холодной стене.
– И не говори, – копирует мою позу Эрин, – Не люблю весь этот официоз, мы же с тобой цирковые мартышки.
Лично я не вижу проблемы быть представленной спонсору, если этот спонсор не твой муж.
Генрих произносит пламенную речь о том, что он рад открывать новые горизонты для своего бизнеса. Быть генеральным спонсором автоклуба «Гамильном» для него огромная честь, и он с радостью предоставит камни для следующего заезда, который пройдет через неделю в Абу-Сахари.
Нехорошее подозрение царапает меня, но я не могу понять, с чем оно связано.
– И поскольку в следующую пятницу состоится мероприятие, посвященное очередному этапу Мировых Гонок, то я обязан присутствовать на нем. И в связи с этим у меня возникают некоторые сложности, – Генрих делает паузу, и все устремляют на него свои сопереживающие взгляды, готовые помочь кто чем может, – Видите ли, моя дорогая супруга, графиня Диана Даор, в настоящий момент пребывает на отдыхе и у нее совершенно нет возможности составить мне компанию. Поэтому, если никто не возражает, я хотел бы в качестве своей спутницы пригласить кого-нибудь из присутствующих авто-леди. – толпа снова расходится в стороны, потому что других дам кроме меня и Эрин в команде нет.
Отлепляюсь от стены и вытягиваюсь по струнке смирно. Не знаю, какие эмоции отображаются на моем лице, но определенно точно могу сказать, что мне хочется не просто развестись, а овдоветь, непосредственно приложив к этому руку. Может быть, если бы Генрих соизволил поставить меня в известность относительно намечающегося вечера, у меня бы получилось составить ему компанию. Но нет! Мой муж не удосужился прислать мне даже сообщение!
– Хоть бы он тебя выбрал, – бормочет Эрин, нервно сжимая ладони за спиной.
С другой стороны, мое внутреннее чутье и без бормотания Эрин подсказывает мне, что в любом случае выбор Генриха остановится на мне. Что затеял мой муж? Желает ли он приударить за Донной Хендрикс, а может, на кону стоит другая цель? Спонсировать команду ради интрижки с племянницей шофера слишком обременительно, должно быть другое объяснение. Тут точно должен быть зарыть какой-нибудь клад!
– Мисс Браун, вы не откажетесь составить мне компанию? – вежливо спрашивает Генрих.
– Я? – сипло переспрашивает моя соседка, ловит на себе гневный взгляд Ханнигана, мнется и кивает в ответ, – Я только за. Всегда мечтала.
Стою и не верю своим ушам. Я была больше, чем уверена, что Генрих попросит именно меня составить ему компанию на вечере! Может быть, глубоко в душе я глупо лелеяла надежду, что он узнал меня! Не Донну Хендрикс, а меня! Диану Истербрук, его законную жену, черт побери!
Генрих уже не смотрит в нашу сторону, а я все еще пытаюсь испепелить его взглядом, прожечь дыру в этом двуличном интригане. Хочется двинуться ему навстречу, так, чтобы окружающие картинно расходились в разные стороны, уступая мне дорогу. Гордо вскинуть голову и сорвать с груди камень иллюзии, грозно воскликнув: «Что вы там говорили о своей супруге, Лорд Истербрук?»
Вот тогда бы я улыбнулась, может быть, даже рассмеялась, наблюдая за пробуждением мук совести на его лице. Правда, не долго… Во-первых, Генриху явно не понравилась бы моя ложь и игра в «маски», а во-вторых, он прилюдно сообщил бы о разводе.
И тут понимаю, что разоблачения своего ужасно боюсь, и совершенно к нему не готова. Осознание этого сродни ушату ледяной воды. Чувствую, как холод сковывает мои эмоции, покрывает их тонкой корочкой льда. Мои плечи и голова опускаются, и отчетливо прояснивается текущая ситуация: слишком уж я заигралась в авто-леди, и мне пора домой.
Генрих поворачивает голову в мою сторону и смотрит прямо в глаза. Не знаю, какие игры ведет мой муж, да и играет ли он? Но я не в силах вынести его взгляд, смиренно опускаю голову так, как сделала бы графиня Даор.
– Как же не хочется идти на вечер с этим Истербруком! – пыхтит себе под нос Эрин.
– Почему? – удивленно шепчу я, – Генрих Истербрук очень красив, и он все-таки граф, – тихо замечаю.
– Донна, ты такая смешная, – улыбается девушка и передразнивает меня: – Все-таки граф. Да, какое мне до этого дело, граф он маркиз. Я просто думала пойти на этот вечер с Раулем и отдохнуть, а с этим графом расслабиться не получится, нужно будет держать в ухо востро, явно он здесь мутит какие-нибудь свои делишки.
Пожимаю плечами и вновь замолкаю. И все-таки интересно угадать мотивы мужа. Зачем он здесь. Одно знаю точно, ему нет до меня никакого дела. Так же мне известно, что Эрин совсем не его тип женщины, и делаю вывод, что выбрал он ее исключительно ради ее известного в спортивных кругах имени. И тем не менее, главный вопрос остается открытым – зачем Генрих решил стать спонсором «Гамильтона»?
– Господа, предлагаю перебраться на второй этаж, там организовали небольшой фуршет, – наконец объявляет Ханниган об окончании официальной части.
– Слава богу! – выдыхаем мы с соседкой, вот только первыми выскользнуть из помещения у нас не получается, поток голодных мужчин отсекает нам дорогу.
Краем глаза, вижу, что Генрих остается в компании Рауля Скорсезе, а Александр спешит к нам:
– Мисс Хендрикс, можно вас на минуту?
Морщу нос, но останавливаюсь. Ханниган начинает меня отчитывать за непослушание, при этом, как заботливый папочка, не забывая уточнять о состоянии моего здоровья. Вежливо отвечаю на его вопросы, и напоминаю, что срок нашего договора истек, и мне пора домой.
– Вот как. – замолкает Александр и важно вскидывает нос, – Ваше дело, Донна. А я хотел с вами подписать новый договор. Мне по-прежнему необходим запасной пилот. Мы могли бы продолжить тренировки и показать годный результат в следующем сезоне.
Я замираю. Предложение соблазнительное. Очень. Но знаю, что протяну руку и попаду в мышеловку. Это не моя жизнь. Это очередная выдумка. Бросаю взгляды на своего мужа и отрицательно качаю головой. Я графиня, а не автогонщица.
– Не смею вас разубеждать, Донна, – чопорно произносит Ханниган, – Благодарю за заезд.
Киваю в ответ и не замечаю, как к нам присоединяются Генрих и Рауль. Мышцы болят, но я непроизвольно напрягаюсь, приосаниваюсь. Боюсь дышать и сделать шаг в сторону.
– Простите, господа, вышло недоразумение, – лучезарно улыбается мой муж, – Мисс Браун, я не знал, что вы договорились отправиться на вечер в компании господина Скорсезе. Не смею мешать вашим планам. Мисс Хендрикс, не будете ли вы столь любезны составить мне компанию? – сразу же к делу подходит Генрих.
– Я? – поднимаю ошарашенный взгляд на мужчину. Он улыбается. Не злорадно, а тепло. И смиренно ожидает моего решения.
Перевожу взгляд на Ханнигана, на его указательный палец, приложенный к груди, и читаю по его губам: «Одна неделя».
– Я не планировала продлевать договор, но если Александр не против, то попробую скорректировать свои планы, – говорю на автомате, думать и жалеть о своем решении буду потом.
– Это было бы замечательно! – улыбается Генрих, а Александр тут же поддакивает ему:
– Ничего не имею против.
Мы с Эрин киваем мужчинам и собираемся отправиться на фуршет, как из дверей навстречу нам вылетает мой ненаглядный брат и со свойственной ему непосредственностью восклицает прямо с порога:
– Простите, господа, задержался! Брал автографы у пилотов для Дидишки! – подбегает он к нам, потряхивая стопкой карточек, оглядывается по сторонам и озадаченно выдает: – А что никого нет? Все уже разошлись? Я немного опоздал?
– Да, Николас, ты немного припозднился, – усмехается Генрих, привыкший к подобным фортелям моего брата, – Дамы, позвольте представить вам моего компаньона по бизнесу, маркиза Николаса Даора, – Ник, ничего не замечая вокруг, быстро подхватывает ручку Эрин, затем мою, а Генрих задорно смеется и продолжает: – Нужно пояснить, Лорд Ханниган, что маркиз Даор брал автографы для моей несравненной жены, Дианы.
И вот тут мозг Николаса наконец обрабатывает визуальную информацию. Глаза его в ужасе округляются, и он замирает. Не дышу и я, старательно отводя от брата глаза. Сейчас он хлопнется в обморок с моим именем на устах. Трудно его осудить, наверняка, он не ожидал увидеть родную сестру всю битую-перебитую, в то время пока собирал для нее автографы знаменитостей.
– Она большой фанат Мировых гонок, – продолжает Генрих, обращаясь к Ханнигану и не замечая безумного выражения лица моего брата, – Теперь, думаю, ни для кого не секрет, почему мы намерены сотрудничать с вашим автоклубом.
– Как жаль, что не получается познакомиться с Леди Истербрук, – вздыхает Александр, – Действительно теперь понятно, почему вы остановили свой выбор на нас, ваше сиятельство.
– Дидишка яростный фанат, – сиплым голосом вставляет свою ремарку Николас.
– Диана, мой друг, мою драгоценную супругу зовут Диана! – поправляет его Генрих, – Что с вами, маркиз, на вас лица нет?
