Текст книги "Графиня берет выходной (СИ)"

Автор книги: Екатерина Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Можно вообще ничего не говорить, а как я фантазировала ранее, закрыть перегородку и броситься на мужчину с поцелуями, это будет гораздо содержательнее слов. Вот только на такой дикий поступок способна лишь Диана в моем воображении. Настоящая я, графиня Даор, никогда не позволит себе вешаться на шею мужчине, и дело тут не только в правилах приличия, мне просто не достанет смелости. Не хватит храбрости и наглости сделать Иену столь непристойное предложение. Этот мужчина не должен довольствоваться ролью любовника, он достоин больше. Честного отношения, как минимум.

– С-спасибо, – с запинкой проговаривает Иен и отворачивается к окну.

Какое-то время мы едем молча. Машина сворачивает с главной дороги и подъезжает к особняку. Слышно, как мелкий гравий вылетает из-под колес и стучит по брызговикам.

– Знаешь, Диана, я с самого детства думал, что мы с тобой обязательно поженимся! – восклицает мужчина. Голос его сбивается, он волнуется и говорит лишнее. Его руки сцеплены в замок, вот только места они себе не находят.

– Знаешь, Иен, я тоже так думала. В детстве, – поощряю его улыбкой. Тяжело признаваться вслух в несбыточных мечтах, но я не хочу показывать свою слабину, – Скажу тебе по секрету, для этого у девушки нужно попросить ее руку и сердце.

Я, как обычно, все хочу перевести в шутку, но Иен, ничего не понимая, в неверии качает головой.

– Диана, о чем ты? Я просил твоей руки у герцога Даор, но он отказал, – говорит, и мои глаза округляются, – Ты не знала?

Теперь наступает моя очередь качать головой, совершенно не представляя, как мне следует реагировать на неожиданно всплывшую правду.

– Ничего не подумай, Диди, это моя ошибка, – Иен судорожно проводит рукой по волосам, – Я опоздал со своими предложением, твой отец сказал, что ты заключила помолвку с Генрихом Истербруком, и вы просто не успели объявить о ней официально. Я сам виноват. И сам за это поплатился.

Его слова вводят меня в полное замешательство, ведь ни о каком предложении Иена я и слыхом не слыхивала, но с каменным лицом киваю:

– Да, должно быть, так и было. Я действительно не знала.

Мы молчим. Я рассматриваю свои ладони, лежащие на коленях. Кажется, мои пальцы немного дрожат, словно нажимают на невидимые клавиши из-под которых льется неслышимая мелодия реквиема по мечте, пронизывая мою душу болью и разочарованием. По моей мечте о счастливом совместном будущем с Иеном. Оно было так близко, что только руку протяни, но об этом я узнаю только спустя два года. Я сама виновата. И сама за это поплатилась.

– Знаешь, сейчас это уже не важно. – стоически произношу я, – Надеюсь, что на этот раз ты успеешь сделать предложение Принцессе Кафской. Она очень, очень… достойная партия.

Мою растерянность выдает лишь то, что я сама тянусь к дверце и выбегаю из автомобиля без посторонней помощи.

Оказавшись дома, первым делом нахожу снотворное и принимаю несколько капель на ночь, иначе рискую не заснуть после столь насыщенного различного рода событиями вечера, а мне это так необходимо. Думать обо всем буду завтра.

Иен

Глава 2. Занятный разговор

Просыпаюсь поздно, но все равно чувствую себя не выспавшейся и разбитой. От домоправительницы, миссис Фейрфакс, узнаю, что Генрих вчера домой вернулся почти следом за мной, утром велел меня не будить и час тому назад отправился на собрание акционеров.

Киваю в знак благодарности и отказываюсь от завтрака, лишь прошу принести мне в мастерскую чашку горячего чая. Миссис Фейрфакс говорит о чем-то еще, кажется, отпрашивается ненадолго с работы, чтобы забрать внука из садика. Я снова утвердительно киваю и скрываюсь за дверью рабочего кабинета.

Вся моя голова занята только Иеном, не остается и места мыслям о Генрихе и его мифической любовнице. Прошлое волнует меня гораздо сильнее, чем настоящее, будто его можно изменить. О, Боже, как же это глупо, но я ничего не могу с собой поделать.

Очень хочу отпустить прошлое, и для этого мне необходимо разобраться в нем. Генрих всегда был у отца на хорошем счету, он зарекомендовал себя надежным компаньоном, и это неудивительно, что папа согласился на договорной брак. Я же исполнила волю родителя без лишних возражений и колебаний, поскольку всю свою жизнь морально готовилась к нечто подобному, и Генрих показался мне совсем не плохой партией. А Иен… Симпатия, безусловно, имелась, но никто из нас никогда не выражал своих мыслей и чувств вслух.

Единственное, хочется знать причины, почему мне своевременно не сообщили о предложении маркиза Маскотта. Даже если помолвка с Генриком к тому моменту уже состоялась, то я все равно имела право знать о намерениях маркиза. Меня раздражает сам факт того, что правда выскользнула из моих рук незамеченной.

Вот только звонить папе с подобного рода претензиями не осмеливаюсь. Я хорошая дочь, а он у меня чудесный отец. Вместо этого набираю номер Николаса, уверена, он тоже должен быть в курсе минувших событий. Брат сбрасывает меня и присылает сообщение: «Диди, я на собрании. Лучше приезжай вечером в гости». Мне хочется шлепнуть себя по голове из-за собственной невнимательности. Я нахожусь в таком раздрае, что не смогла сопоставить элементарные вещи: миссис Фейрфакс предупредила меня, что Генрих уехал на собрание акционеров, значит, и Николас там же. Брату отправляю утвердительное: «Буду», потому что считаю, что нам, и правда, лучше поговорить с глазу на глаз.

Немного успокаиваюсь и полностью переключаюсь на мастерскую. Одеваю увеличительные очки, включаю яркий настольный свет и достаю из сейфа драгоценные камни. Мелкие изумруды мерой в полтора карата. Зачарованно оглаживаю их подушечками пальцев, едва касаясь. Беру пинцетом один камешек, аккуратно протираю его специальной тканью, убирая все лишние следы, и подношу под увеличительное стекло, внимательно рассматривая отшлифованные грани.

У меня в жизни есть два пристрастия, любовь к быстрым машинам и тяга к драгоценным камням. Первую слабость приходится тщательно скрывать ото всех, в том числе и от собственного мужа. Где это невиданно, чтобы графиня лежала под капотом автомобиля с гаечным ключом в руке и перепачканным в машинном масле носом или неслась по ночной автостраде с бешеной скоростью?

А вот вторая моя радость вполне себе может существовать на территории одной отдельно взятой комнаты. Я люблю возиться с камнями, рассматривать под увеличительным стеклом их ровные, идеальные грани, полировать их, оттачивать, доводить до совершенства, а потом напитывать магией, превращая бездушные осколки в магические накопители.

Иногда меня посещает вдохновение, и я создаю целое ювелирное украшение, как это недавно случилось с розовыми бриллиантами. Разумеется, окружающие уверены, что я занимаюсь исключительно дизайном, а к самой плавке и огранке не имею никакого отношения. Я не спешу никого разубеждать, поскольку среди аристократов не приветствуется физический труд.

Впрочем, не нужно считать меня профессионалом, это далеко не так, я всего лишь обычный любитель, который получает удовольствие от процесса. А мой супруг поощряет меня в этом начинании, зачастую используя мои идеи для своего бизнеса. Все бренды и работы выпущенные под именем Дианы Даор расходятся с молотка. Порой мне кажется, что именно это стало основополагающим фактором для заключения нашего брачного союза.

Генрих наравне с моим отцом и братом является совладельцем корпорации по добыче и обработке драгоценных камней. Именно он основал небольшую компанию, которая медленно и верно расширялась и процветала. Моему отцу, герцогу Даору, пришлась по вкусу концепция его бизнеса, и они стали плодотворно сотрудничать еще за несколько лет до нашей с Генрихом свадьбы.

Я осторожно прокручиваю между пальцами маленький камушек, когда до моих ушей доносится звук дверного звонка. Совершенно не обращаю на него внимание, позабыв, что отпустила домоправительницу, но когда звонок разрывает тишину повторно, неохотно отстраняюсь от работы и спускаюсь вниз.

За дверью оказывается Лели Аберкорн собственной персоной. При виде меня, открывающей дверь, ее глаза широко распахиваются, и она хватается рукой за сердце.

– О, Боже мой, графиня Даор! Что происходит? Что сталось с вашими утонченными манерами? – визгливым тоном спрашивает Элджебет.

Всю мою расслабленность уносит ветром, я приосаниваюсь и открываю рот, чтобы придумать себе оправдание. Я не могу выглядеть плохо в глазах окружающих. Но Элджебет тут растягивает губы в широкой улыбке и пожимает мне руку:

– Диди, я пошутила, расслабься! Что ты такая напряженная? – она целует меня в щеку и проскальзывает внутрь, – Это же всего лишь я!

Надетая на ее лицо чопорная аристократическая маска, один взглядом которой можно морозить моря и океаны, совершенно не отражает истинный характер Элджи. Она яркая, живая, взрывоопасная!

– Нет, я ненадолго отпустила экономку, а кухарка должна прийти, – сверяюсь с часами в прихожей, – через тридцать минут. Горничные из агентства будут только вечером. Ты, как никто другой, знаешь, что я не люблю, когда по дому снует множество слуг, – пожимаю плечами и добавляю, – Ах, да. Совсем забыла про Барберри. Он, должно быть, в гараже. Элджебет, ты будешь чай?

– О нет, премного благодарю, графиня! – слышу легкую, едва различимую издевку в голосе, – Раз ни миссис Фейрфакс, ни миссис Кентберри нет дома, да и на Барберри рассчитывать не стоит, то я, пожалуй, воздержусь от чая. Не хочу тебя утруждать, милая!

Носик Элджебет чуть морщится, и я понимаю, что ее отказ связан с несколько иной причиной. Я совершенно не умею готовить, у меня даже чай получается дрянным.

– Может, ты желаешь сок или минеральную воду? – мне хочется найти подтверждение своим догадкам.

– О! От сока я бы не отказалась, – быстро подтверждает их Элджебет.

Но я совершенно не злюсь на нее, потому что всерьез боюсь, что мои кулинарные изыски могут причинить вред здоровью. А вот моя подруга, герцогиня Аберкорн, напротив, готовить умеет и делает это весьма искусно. Каждый борется со своей скукой, как умеет. Только вот ведь не задача! Наши таланты пропадают зря.

Мы располагаемся в гостиной, и Элджебет принимается в мельчайших подробностях обсуждать детали вчерашнего вечера.

– Представляешь, меня вчера пригласил на танец барон Алджернон Монсон! Я, конечно, же отказалась. – первым делом доверительно сообщает она мне.

– Почему? Он довольно симпатичный молодой человек. Наверное, из-за его титула? Но не стоит расстраиваться, у всех свои недостатки, – стараюсь приободрить ее.

– О, нет, причем тут титул, Диди? – усмехается подруга, – Ты что не слышала, как его зовут? Алджернон! – повторяет она по слогам и тихо хихикает, прикрывая ладошкой рот, – Забудешь, что сказать хотела, пока выговоришь!

Действительно, у всех свои недостатки, и я не исключение.

– О! Да, это существенный изъян, – киваю с важным видом, соглашаясь.

Мы обсуждаем еще каких-то гостей, пока я не нахожу в себе силы задать интересующий меня вопрос.

– Элджебет, а что ты думаешь о мисс Наташе Палмер?

На ее лице застывает каменная маска. В нехорошем предчувствии замираю и я.

– Весьма неприятная особа, – чуть подумав, выдает подруга, а мою кожу начинают покалывать мурашки, бессовестно гуляющие по моей спине.

– Мне тоже так показалось, – тихо говорю я.

Ужасно сожалею, что завела эту тему, возникает непреодолимое желание покончить с ней, как можно скорее. Но герцогиню Аберкорн уже не остановить.

– Она совершенно не умеет вести себя в высшем обществе! – со злостью в голосе высказывает Элджебет, – Я нахожу поведение этой особы возмутительным! Ты тоже заметила, что она весь вечер, как бы это помягче сказать… Весь вечер вешалась на шею… – я замираю и, кажется, бледнею, услышать правду из чужих уст я пока не готова, – … Николасу?!

Звон в ушах сменяет облегчение.

– Что прости? – выдыхаю я.

– Вешалась на шею твоему брату! – недовольно восклицает герцогиня, – Приехала, значит, с Николасом. На веранде весь вечер проторчала с Николасом! На аукционе сидела… С Николасом! Слава Богу, что ей хватило такта не вальсировать на балу с твоим братом! Кстати, я совершенно случайно заметила, что она отправилась в дамскую комнату, а ты вошла за ней следом.

Элджебет запинается, с сомнением смотрит на меня, а я приподнимаю бровь, требуя пояснений.

– Ну… Она у тебя ничего не спрашивала там… О Николасе?

– Нет, не спрашивала. Мы, наверное, с ней разминулись, – лгу я, а Элджи кивает и успокаивается.

– Отдельная благодарность Генриху, что он самолично проводил своего секретаря, а не повесил эту обязанность на твоего брата. Впрочем, я не об этом пришла говорить, – Элджебет замолкает, и на лице ее появляется глупая мечтательная улыбка.

– Да, Элджи, что случилось?

– Я и тебя хотела поблагодарить, Диди, – она подбегает ко мне, берет мои руки в свои ладони и начинает без устали их трясти, то и дело, приговаривая, – Спасибо, спасибо, спасибо.

Порой Элджебет кажется мне чересчур энергичной, я бы даже сказала, сумасбродной.

– Поясни, дорогая, – отстраняюсь от нее и жестом приглашаю вернуться на место.

– Спасибо, что вчера уехала с Иеном! Николас вызвался отвезти меня домой вместо него, и я была счастлива! Он помог мне надеть меховое манто. И я уверена, что между нами проскочила искра! Представляешь? Мне было ужасно жарко, наверное, я покраснела и была похожа на помидор, но так и не осмелилась стать манто! – картечью выпаливает Элджебет и ждет моих комментариев.

– Э-э-э, я рада за тебя, за Николаса, за манто и… за помидор, конечно. Хотя, ты могла бы снять свои меха в машине, а потом Николас помог бы тебе их надеть еще раз, – растеряно бормочу я, но Элджи меня не слушает.

– Диди, я так хочу, чтобы твой брат обратил на меня внимание! – она смотрит на меня с затаенной во взгляде надеждой, будто я могу как-то повлиять на их отношения, – Может, ты намекнешь своему брату о моих чувствах, а то мои намеки до него что-то не доходят.

Хочется сказать, что ехать в шубе красной, как вареный рак, не самый лучший намек, но я улыбаюсь и соглашаюсь.

– Диана, ты моя спасительница! Я знаю, если ты только захочешь, то сможешь сотворить чудо! Когда я выйду замуж за твоего брата, и у нас родятся дети, обещаю, что ты будешь не просто тетей, ты станешь их крестной матерью!

Почему-то слова о свадьбе Элджи с моим братом и крестинах их будущих детей не вселяют радость, напротив, внутри все леденеет, я слышу глухой хлопок, и воспринимаю этот звук как отмашку к началу действия. Плотину моих слов прорывает:

– Скажи, ты знала, что Иен просил моей руки два года тому назад? – стараюсь говорить ровно, но чувствую, что голос едва заметно дрожит и срывается.

– А? Что? Да, конечно, знала… – тихо отвечает Элджи и опускает глаза.

– Но почему ты мне об этом никогда не рассказывала? – громче чем хотелось бы спрашиваю, словно имею права что-то с нее требовать.

– Диди, к чему вопрос, неужели ты не знала? – искренне изумляется подруга, а я чувствую себя недалекой глупышкой.

– Нет, так получилось, что эта новость обошла меня стороной, – хрипло выдаю я, – Впрочем, уже не важно, я просто так спросила. Из любопытства. К слову пришлось.

– Диана, ты… ты всегда такая скрытная, – виновато произносит Элджи и вздыхает, – Ты никогда не говорила, что тебе нравится Иен.

Брат тоже не делился со мной своими чувствами. Он все-таки мальчишка. Мне казалось, что вы друзья, и ты никогда не рассматривала Иена на роль будущего спутника жизни. Знаю, что ты не любишь выставлять свои переживания на показ, но я никогда, слышишь, Диана, никогда не замечала между вами даже маломальского намека на романтические чувства!

– Что ж… Я и правда не люблю говорить о своих чувствах, – величественно киваю.

Вот только Элджи теперь уже не унять, я разожгла огонь ее любопытства.

– Ты тогда мне все уши прожужжала, рассказывая только Генрихе и вашей помолвке, – продолжает подруга, она не успокоится, пока не выскажет все, что думает, – А о Иене не сказала и слова, вот я и подумала, что тебе эта тема неприятна. Ты же знаешь, какая я настырная…

– Знаю, – тихо выдыхаю я.

– Вот! Но тогда даже я подумала, лезть с расспросами было бы совсем бестактно, ты же выглядела такой счастливой. Так радовалась своему скорому замужеству!

– Ну да, – киваю и отвожу глаза.

На самом деле, я тогда просто хвасталась, что мне удалось опередить подругу и первой выскочить замуж. Глупая.

– А ты любила… А тебе нравился… А ты бы согласилась выйти замуж за Иена, если бы знала о его предложении? – с трудом подбирая правильные слова, живо спрашивает Элджи.

Я молчу, прокручивая в голове ответ.

– Да, – осторожно отвечаю и замираю, – Я бы вышла замуж за твоего брата, если бы у меня была такая возможность… Я бы обязательно ею воспользовалась…

– Ого! – ошеломленно выдыхает Элджи, – Ну… а… А как же Генрих? Ты его что не любишь? Вы такая красивая пара!

Я замолкаю, понимая, что сказала лишнее, тянусь к своей фальшивой маске и надеваю ее на лицо, откровения заканчиваются. Иен в далеком прошлом, а Генрих в настоящем.

– Конечно, в определенной степени, я очень люблю своего мужа. Мне с ним повезло. Давай, забудем наш разговор. Прошлого не изменить.

Честно говоря, я и сама запуталась, не знаю, где ложь, а где истина.

– Согласна, Диди, главное, не испортить настоящее! – Элджи посылает мне теплую улыбку и пожимает руку.

– Да, именно так, дорогая, – медленно соглашаюсь я.

Внизу хлопает дверь, и я подскакиваю на своем месте.

– Наверное, это миссис Кентберри, ты будешь чай, Элджебет?

– Пожалуй, теперь можно и выпить чашечку, – с важным видом кивает она.

Я выхожу из гостиной, слышу шумные шаги, поднимающиеся по лестнице, и нос к носу сталкиваюсь с Генрихом.

– Дорогой? – восклицаю, переводя дыхание, будто это я взбегала по ступеням, а не он.

Генрих кажется мне злым и напряженным.

– Забыл взять с утра документы, решил, что закончу работу дома, – раздраженно поясняет он и едко припечатывает, – Дорогая.

Я тянусь к мужу и подставляю щеку для стандартного поцелуя, но его рука довольно грубо обхватывает мою талию, и он резко притягивает меня к себе, сухими губами касаясь лба. От неожиданности в груди екает, я жмурюсь и теряю равновесие, падая в объятия Генриха.

Замираю в его руках, прижатая к груди, глупо хлопаю ресницами и не дышу. Но он быстро отстраняет меня от себя, а потом сразу же переключает все внимание на Элджебет.

– Добрый день, Леди Аберкорн. – хриплым, немного рокочущим голосом произносит он.

Меня внезапно посещает странное, незнакомое до сих пор ощущение. Провожу рукой по лбу, стирая след поцелуя, ежусь и… чувствую себя обделенной. Генрих всегда в знак приветствия касался осторожным поцелуем моей щеки, никогда не переходил границ, но эти порывистые объятия и одновременно сухой поцелуй ввели меня в состояние внутреннего диссонанса.

Элджи не замечает моего смятения, протягивает Генриху ручку, и он учтиво подносит ее к губам.

– Диана, – тут же пронзает меня ледяным взглядом, – Как у тебя появится время, зайди, пожалуйста, в мой кабинет.

– Хорошо, – без запинки выдаю я, и, как и надлежит идеальной жене, предлагаю чай.

– Миссис Кентберри нет дома, – раздается непринужденный голос Элджебет за нашими спинами. Он выводит меня из состояния легкого замешательства, мне даже хочется закатить глаза, но я жду ответа Генриха с застывшим выражением лица.

– Да, Диана, если тебя не затруднит, будь добра, принеси, пожалуйста, чай, – кивает он и вновь обращает свой взгляд на подругу, – Леди Аберкорн, это вы зря. Моя жена готовит превосходный чай!

Генрих резко разворачивается на каблуках и направляется в свой кабинет, а Элджебет провокационно изгибает бровь:

– Простите, графиня, мне мою грубость, но вы что, мужу в чай литрами вливаете приворотное зелье, раз он не замечает его скверный вкус?

Приосаниваюсь, величественно вскидываю голову и поясняю с важным видом:

– Просто мне отлично известны вкусы и привычки моего мужа.

Это действительно так, я изучила Генриха всего вдоль и поперек, мне знакомы все внешние аспекты его жизни, все вплоть до мелочей. Я знаю распорядок его дня, когда он встает, ложится, сколько времени проводит в спортзале, какие газеты читает утром за завтраком и вечером перед сном. Мне известны его партнеры и конкуренты по бизнесу. В том числе для меня не являются секретом и его вкусовые предпочтения, я месяц потратила на то, чтобы научиться готовить чай, как он любит. Черный. С молоком. И ложкой сахара.

Единственное, куда мне не было хода, это мысли, внутренний мир моего супруга. Дорогу к нему преграждает огромная ледяная глыба, которую я никогда и не стремилась растопить, предпочитая отсиживаться за высокими мраморными стенами своего замка.

* * *

Элджебет вскоре уходит, а я иду в кабинет к Генриху и замираю в дверях. Супруг сидит в кресле и вертит в руках фотографию в массивной деревянной рамке. Интуитивно встаю на цыпочки и пытаюсь рассмотреть, кто на ней изображен. Лица не видно, но цвет волос явно не мой, а на несколько оттенков светлее. Сжимаю губы и захожу внутрь.

Генрих поднимает на меня задумчивый взгляд и быстро прячет фотографию в верхний ящик стола.

– Твой чай, Генрих, – ставлю перед ним поднос, замечая, как дребезжит на нем чайная ложечка.

– Благодарю, Диана, – кивает мне муж, он сама вежливость.

Его рука накрывает ложку, и она перестает дрожать, в комнате воцаряется глухая тишина, в которой различимы наши дыхания. Генрих делает одно помешивающее движение, он знает, что сахар уже размешан мной, но ему нравится лично контролировать процесс.

Супруг выглядит уставшим и изнуренным. По хорошо отработанному сценарию я подхожу к нему, встаю за креслом и касаюсь холодными пальцами его висков. Генрих едва различимо вздрагивает, шея его покрывается гусиной кожей, но он тут же перехватывает мои ладони и резко отводит их от себя.

Мои губы сжимаются еще плотнее, но чтобы недовольство не просочилось наружу, я старательно растягиваются их в широкой, неестественной улыбке.

– Не стоит, Диана, – тихо произносит супруг, отпуская мои руки. Слишком поздно, я успеваю ощутить весь спектр его эмоций. Злость, досаду, неуверенность, сожаление, – Пожалуйста, присаживайся, нам нужно серьезно поговорить.

Послушно выполняю его просьбу и размещаюсь в кресле напротив.

– Диана, ты счастлива? – спрашивает он.

Вряд ли счастлива, но точно знаю, что я и не несчастна. Сотни женщин существуют подобно мне, затерявшись где-то между реальностью и мечтами.

– Безусловно, дорогой, – быстро отвечаю и посылаю теплую улыбку, чтобы не возникло и малейшего сомнения в искренности моих слов.

– Мне так не кажется, Диана, – говорит, точно во лжи меня уличает. Окидывает холодным, презрительным взглядом и продолжает на одном дыхании, – Я считаю, что нам следует развестись.

Молчу. Конечно, я догадывалась о таком раскладе, была предупреждена, но никогда не думала, что это случится. И сейчас я просто не готова дать здравый и рассудительный ответ.

– Что ты думаешь по поводу развода, Диана? – не отстает от меня Генрих.

Я ошеломлена, и не думаю совершенно ничего. Ни одна мысль не желает влетать в мою бедную голову. Пустота. Поэтому произношу фразу, заученную мной с самого детства:

– Конечно, я с тобой согласна. Какие могут быть возражения.

Генрих внешне выглядит расслабленным, но я чувствую, что он злится. Наверное, впервые в жизни мне удается прочитать чужие эмоции, даже не касаясь человека.

– Вот и славно. Раз вопрос решенный, тогда я звоню адвокату, и к пятнице он подготовит документы на развод, – Генрих хлопает он в ладоши, объявляя наш развод делом решенным, и поднимается с кресла.

– Это будет замечательно, – сама не знаю зачем, подливаю масла в огонь.

– Ах, да. Титул останется за мной, – будто невзначай бросает супруг, хотя на самом деле говорит он это специально, хочет задеть меня. Зачем – не знаю. Видимо, в отместку за мою реплику.

– Конечно, я была в курсе такого исхода. Ничего страшного. – снисходительным тоном сообщаю я, а потом сама не замечаю как, с моих губ срывается очередная колкость, – В любом случае, Генрих, я всегда останусь Леди, а, может быть, даже и маркизой.

Пальцы его хватаются спинки стула, и так сильно сжимают ее, что белеют костяшки рук.

– Значит, решили. Если у тебя больше нет вопросов, тогда можешь быть свободна, Диана. – строго проговаривает он, – Я сегодня соберу свои вещи и перееду жить в гостиницу.

Молча встаю и выхожу из кабинета с гордо поднятой головой.

Генрих

Молча встаю и выхожу из кабинета с гордо поднятой головой. Ноги ватные, в ушах звенит, далеко идти не могу. Делаю несколько шагов по коридору и прячусь за плотной гардиной. Откидываю голову назад, судорожно выдыхая, и упираюсь ладонями о широкий подоконник.

Вот только душевную гармонию обрести не могу, после разговора с Генрихом во мне просыпается дремлющий вулкан, он пробуждает во мне новые, неведомое ощущения. Внутри все кипит и клокочет. И я не знаю, что мне делать, чтобы унять этот снедающий душу и сознание пожар. Еще мгновение, и огонь не пощадит ледяную маску, скрывающую мое лицо, она осыплется мелкими осколками на ковер.

Тянусь к оконным створкам и распахиваю их настежь. Свежий ветер вихрем врывается в дом и треплет волосы. Вместе с ним в моей голове немного прояснивается.

Я не хочу развода, мне и так живется неплохо. Аристократы не расторгают браки! Нет, разводятся, конечно, просто я не готова к злостным сплетням и пересудам за спиной. Я, идеальная и во всем правильная графиня Даор, просто не выдержу всеобщего осуждения.

С другой стороны, все когда-нибудь забудется, и спокойная жизнь вновь возвратится на круги своя. Развод с Генрихом даст нам обоим шанс начать все с чистого листа. Я очень хочу быть счастливой, по-настоящему счастливой, а не ограничивать себя фальшивыми иллюзиями семейной жизни.

И все бы ничего, да вот только меня потрясли его слова о титуле. Зачем он произнес их вслух? Неужели я все это время ошибалась в этом человеке, думая, что ему безразлично положение в высшем обществе? Это была полностью моя инициатива подать прошение Королю о присвоении Генриху Истервуду одного из семейных титулов. Обычно их наследование происходит строго по мужской линии, от отца к сыну. Я два дня лисой ходила вокруг отца, упрашивая его, и на третий день он с легкостью согласился передать моему будущему мужу титул и относящиеся к нему земли. И не прогадал. До этого графством управлял Николас, вот только дела его складывались не самым лучшим образом. Но как только Генрих вступил в свои права, быстро восполнил это упущение, основные экономические показатели в графстве выросли в кратчайшие сроки.

Генрих непревзойденный руководитель. Я восхищаюсь своим мужем. Я привыкла к нему. Но я не готова жить с мужчиной, которого греют мысли о другой женщине. Впрочем, не только мысли.

– Диана, – за моей спиной раздается голос мужа, только я не спешу разворачиваться к нему лицом, – С тобой все в порядке?

Несколько минут тому назад, он сообщил, что предпочитает мне любовницу и известил о разводе. Как со мной может быть все в порядке?

– Конечно, со мной все в порядке, Генрих. Ты полагаешь, что я собираюсь выпрыгнуть из окна, убитая горем? – на моих губах играет язвительная насмешка, я пожимаю плечами и лениво добавляю, – Неприятности случаются, он них никуда не деться. Но жить можно.

Занавеска за моей спиной приподнимается и Генрих оказывается рядом. Так близко, что если я дрогну, то коснусь плечом его плеча.

– И чем тогда ты здесь занимаешь? – не унимается он.

– Я ухаживаю за цветами, – быстро нахожусь с ответом.

– Ты не любишь ухаживать за цветами. Ты даже не знаешь, что это за цветы, – улыбается он, посматривая в окно.

Все-то Генриху известно! И комок из сорванных листьев, зажатый в моем кулаке, явное тому подтверждение. Сама не заметила, как и когда оборвала ни в чем неповинные листья растений.

– Время идет, и предпочтения меняются, – хочу закончить этот бессмысленный диалог, но Генрих не спешит уходить.

– Диана, я в кабинете наговорил лишнее. Не переживай по поводу титула, я вовсе не…

Я поворачиваюсь к мужу лицом и выставляю ладонь вперед:

– Не утруждай себя. Я вовсе не переживаю по этому поводу. Все вполне решаемо. После развода отправлю его Величеству прошение о возвращении титула моему отцу, вряд ли Король откажет моей семье в столь малой просьбе.

Чувствую свое превосходство, вот только Генрих не разделяет моего ликования.

– В любом случае, Диана, мне этот титул не нужен, – успевает вставить свою реплику.

– Хорошо, – вновь обрываю его, не желаю ничего слышать.

Его слова не вызывают у меня доверие, ведь сказать слово, не значит исполнить его.

Мой взор мечется по подоконнику, и я замечаю лежащую перед Генрихом тонкую папку с документами. Становится интересно, осталась ли рамка с фотографиями в кабинете, или он взял ее с собой?

Поворачиваюсь к мужу лицом, встаю на носочки и кладу ладони ему на плечи, разворачивая его к себе. Генрих с легкостью поддается моему напору. Лицо его сосредоточено, он почти не дышит и неотрывно следит за моими руками. Осторожно поправляю и без того идеальный узел галстука, тяну вниз белоснежные уголки воротника и смахиваю с плеч невидимые пылинки.

Генрих стоит недвижно, руки его расслабленно висят вдоль тела, а лицо находится в нескольких сантиметрах от моего. Наверное, со стороны мы кажется идеальной влюбленной парой.

Чувствую неловкость и посылаю мужу нерешительную улыбку.

– Ди, что происходит? – его дыхание касается моей щеки, и по коже пробегает холодок.

– Ничего, Генри, – тихо произношу, – Я буду скучать.

– Я тоже, Ди, я тоже, – шепотом повторяет он.

Сейчас самое время уличить его во лжи. Найти во внутреннем кармане пиджака фотографию Наташи и ткнуть его в нее носом. Это будет моим триумфом. Скольжу ладонями вниз по черной ткани пиджака и ничего не обнаруживаю.

И с чего я решила, что он заберет фото с собой? Я не имею привычки лазить по вещам мужа, и он об этом знает. Возможно, я придаю слишком много значения какой-то фотографии, а может, действительно хотела подарить супругу прощальные объятие.

Становится стыдно за свою глупую догадку, и жаркая волна смущения окутывает меня с головы до ног. Опускаю глаза и делаю шаг назад, разворачиваясь к окну.

– Диана, если ты не хочешь развода, просто скажи, – тихо проговаривает Генрих, гипнотизируя меня взглядом.

После нескольких секунд нашего прощания ничего не меняется, Генрих по-прежнему лишен моего вотума доверия.

А после его заявления о титуле в мою голову вообще закрадываются нехорошие подозрения, не затеял ли он какую-нибудь свою игру, в результате которой вознамеривался присвоить себе все? И когда понял, что безропотно отдавать по праву свое я не желаю, решил пойти на попятную.