Текст книги "Графиня берет выходной (СИ)"
Автор книги: Екатерина Павлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Глава 6. Соблазни аристократа
Просыпаюсь уже утром, и шею простреливает острая боль – спать на диване было не лучшей затеей, особенно если тебя вчера хорошенько потрепало в аварии. Первым делом хватаюсь за телефон и нахожу очередную статью о выходке Уиллера, только на этот раз фотоснимок к ней украшают наши с Элджи лица.
– Ну вот! – в сердцах восклицаю я, зеваю и тру глаза, – Так и знала, что вечер ничем хорошим не закончится!
Поднимаюсь с дивана и осторожно разминаю шею, за ночь все затекло, и кажется, места живого не осталось. Определенно, надо было идти спать на кровать! За спиной щелкает дверной звонок, и я оборачиваюсь на его звук. В дверях стоит Элджи и неестественно улыбается:
– Доброе утречко, соня! – сладко поет она и топчется в прихожей, – Ну ты и дрыхнешь! Я тебя не решилась будить, когда сама встала, ты так сладко спала!
Я скептически прищуриваю глаза и уточняю:
– На диване-то и сладко? Могла бы и разбудить.
Элджи выглядит растерянной, а потом на вытянутых руках выставляет перед собой картонный поднос с двумя бумажными стаканчиками. Судя по бодрящему аромату, разлетающемуся по всей комнате, там кофе, а в соседнем пакете свежеиспеченные круассаны.
– Прости! – жалобно улыбается она, – Зато я успела сбегать нам за завтраком!
Внимательно осматриваю ее ароматные подношения и сонно бормочу себе под нос:
– А я губу расклада, что ты сама что-нибудь приготовишь и побалуешь меня как обычно, – с детской непосредственностью вздыхаю, за несколько дней избалованная домашними вкусными завтраками и ужинами.
– Э-э-э, так у нас вылет через несколько часов, я бы не успела приготовить, – оправдывается подруга.
– Ой! Вылет! – хватаюсь за голову и бегу в спальню, – Ты-то, наверное, уже успела собрать свой чемодан!
– Нет! – немного нервно восклицает подруга, – Я же, вообще-то, в кондитерскую ходила за завтраком!
– Точно! Я такая потерянная с утра, – виновато пожимаю плечами, – Кстати, о потерях, ты кофту свою нашла?
– Нет, Уиллер вчера уехал, – тихо отвечает Элджи, расставляя на столе стаканы.
– Кстати, об Уиллере, ты его уже видела? – киваю в сторону телефона с едкой статьей.
– В смысле видела? – взвизгивает она, – Сказала же, что его не было, когда я вышла на улицу! Где мне его видеть?
Окидываю подругу внимательным взглядом, выглядит она всклоченной, не выспавшейся, в глазах какой-то дикий блеск, но губы ее то и дело норовят расползтись в глупой улыбке.
– Я имела в виду статью в газете, – поясняю.
– Нет еще, не читала. – широко улыбается она и набрасывается на завтрак.
– Я в душ, и собирать чемодан, – сообщаю ей.
И вроде бы на этом странности в поведении Элджи заканчиваются, но вдруг из соседней комнаты доносится ее взволнованный голос:
– Диана, не одолжишь свой шарфик?
– Зачем? – недоуменно уточняю я, – На улице же жарко!
– Под платье надо! – неохотно отзывается она.
Ну надо, значит, надо. Отказать я ей в такой малости не могу.
На самолет мы успеваем вовремя, хотя в такси думали, что опоздаем. В аэропорту встречаем остальных членов команды и летим в пустыни Абу-Сахари шумной веселой компанией.
– Кстати, я забронировала нам с тобой два номера в гостинице, – бросает Элджи, не вылезая из своего телефона.
– Два? Но почему не один? – обиженно уточняю. С подругой мне комфортно и весело, я привыкла жить с ней вдвоем.
– Не было одного большого номера с двумя спальнями. Но не переживай, номера будут рядом друг с другом, – сосредоточенно кивает она.
– Тогда не страшно. Сбросим вещи в один номер и веселиться будем в соседнем, – подмигиваю ей.
– Грандиозная идея! – неуверенно улыбается она и поднимает большой палец.
В аэропорту по прилету нас встречают журналисты и… Генрих. При виде мужа засасывает под ложечкой. Я совсем не ожидаю его здесь увидеть, красивый, бодрый, источающий лоск и уверенность. Мне его так не хватает. Но я теряюсь его присутствия, прячу глаза, хочу глупо бросить саквояж и бежать прочь сломя голову. Вот это я вчера с клубом начудила. Стыдно. Лучше сидела бы дома. Интересно, он уже в курсе?
– Лорд Ханниган, добрый день. Я хотел бы сделать пару рекламных фотографий для журнала. Это не займет много времени, – объявляет Генрих.
– Удачи, милая, я побежала на такси, займусь оформлением номеров, – шепчет Элджи, целует меня в щеку и уносится прочь. Вот тебе и группа поддержки! Завидую подруге, что ей позволяется смыться с такой легкостью.
Команда выстраивается для совместного группового снимка, по центру стоят Генрих и Александр вполоборота друг к другу и картинно пожимают руки. По правое плечо от Александра пилоты – Рауль и Эрин, а слева от Генриха ютится администрация клуба. Я же стараюсь затеряться сзади в толпе механиков. И на мой взгляд, мне это вполне успешно удается, моя макушка едва торчит из-за их широких спин.
Раздается затвор фотоаппарата, и за ним вослед летит недовольный голос Генриха:
– Минуточку! Позвольте оценить композицию нашей совместной фотографии! – объявляет мой муж и делает шаг вперед, осматривая команду.
– И с каких это пор вы, Лорд Истербрук, стали разбираться в художественных композициях?! – недовольно фырчу себе под нос и внимательно рассматриваю кончики своих ногтей.
– Александр, а где мисс Хендрикс? – спрашивает он, и окружающие меня мужчины дружно расходятся как по мановению волшебной палочки. Нет, я все понимаю, за неделю у нас не сложились крепкие приятельские отношения, но вот так бесцеремонно отдавать меня в лапы собственного мужа, неслыханная наглость!
Генрих награждает меня снисходительной улыбкой и поясняет:
– Мисс, поскольку вы будете принимать участие в следующем заезде, то хотелось бы видеть ваше лицо на первой полосе.
Скриплю зубами и послушно встаю рядом с Эрин.
Фотограф наводит объектив, а моему супругу опять неймется! Должно быть за одну ночь в Абу-Сахари в нем проснулась дикая тяга к прекрасному.
– Мисс Хендрикс, позвольте вас попросить встать рядом со мной. – проговаривает он безапелляционным тоном, никогда не замечала за супругом такой дотошности раньше! – Во-первых, так у фотографии появится симметрия, а во-вторых, мы же с вами договорились поехать на раут вместе. Так у людей будет хоть какое-то представление о моей спутнице.
Вроде говорит все правильно, все по делу, но я ему не верю. Чувствую, что не так все просто, а вывести на чистую воду не имею возможности, придраться не к чему!
Встаю рядом, вдыхаю аромат его дорогого парфюма и жмурю от удовольствия глаза. Никогда раньше себя так глупо не вела, ни разу в жизни, когда была такая возможность, не заходила в гардеробную Генриха и не обнюхивала его вещи. Кому сказать не поверят и засмеют. Но сейчас обоняние без моего на то разрешения жадно втягивает его запах, запах успеха и надежности, аромат сильного уверенного мужчины.
Неожиданно ладонь Генриха ложится мне на талию, обжигая своим жаром, а сердце совершает невероятный кульбит, подпрыгивая до горла и возвращаясь на место. Ничего лишнего, провокационного в его прикосновении нет, но я делаюсь сама не своя. Стою напряженная и боюсь совершить лишнее движение.
– Расслабьтесь, мисс Хендрикс, – легонько хлопает он меня по боку, – Это обычная фотография. Я не задел ваш ушиб? Он прошел? – интересуется муж, даже не смотря в мою сторону.
– Да, все в порядке, – растеряно лепечу я. Генрих подкупает меня своей заботой, мне ее так не хватает! Но я сержусь и хмурюсь брови, ведь, по сути, внимание он уделяет не мне, а другой женщине, пилоту серии Мировых Гонок Донне Хендрикс, как сложно носить маски! – Просто мне непонятно, Лорд Истербрук, обязательно так жаться ко мне ради обычной фотографии? Вы вроде женаты!
– Моя супруга не уподобляется другим женам, ей неведомо чувство ревности, – блаженно закатывает глаза Генрих, – Святая женщина!
Мое лицо искажает хищная гримаса, и в этот момент фотограф щелкает затвором фотоаппарата. Хочется совсем не гуманно ударить чем-нибудь мужа, да посильнее. Злюсь неимоверно, хотя, по сути, ничего обидного он не сказал, наоборот, к лику святых причислил!
Но, и святую можно довести! В голове слетает предохранитель, я кладу руку, согнутую в локте, Генриху на плечо и прижимаюсь к его боку всем телом. Фотограф отщелкивает еще несколько снимков, запечатлевая нас в такой вызывающей позе. Зачем я это делаю? Не знаю, я злюсь, хочу вывести Генриха на чистую воду, и никакого нормального объяснения своему поведению дать не могу.
Есть ли у меня какой-то план? Нет, конечно, только кипящая лава эмоций. Зато от процесса получаю несказанное удовольствие. Мне совсем неважно, что мы в разводе, и я больше не имею права требовать супружеской верности, но я обязательно найду способ придраться к мужу, и пусть для этого совсем нет повода!
Широко улыбаюсь, но из ушей моих вот-вот повалит пар, а рука Генриха по-прежнему крепко обнимает меня за талию, и через тонкую ткань футболки я отлично чувствую его эмоции. Этот хитрый жук доволен!
Убеждаюсь в очередной раз, что ему эта выходка не должна сойти с рук!
– Лорд Ханниган, не могли бы вы задержаться, чтобы дать интервью. Я, к сожалению, вынужден откланяться, дела не ждут, – виновато улыбается Генрих и убирает свою ладонь с моей талии, а ведь я совсем не против сделать еще пару-тройку фотоснимков для спортивного журнала. Даже грустно как-то становится.
Ребята из нашей команды медленно расходятся, немного расстроенно вздыхаю и возвращаюсь к своему чемодану. Краем глаза замечаю, что Генрих переключается на беседу с Раулем Скорсезе, и спешу уйти незамеченной. Мой бывший муж как-то уж совсем неправильно на меня влияет! Я никогда столь остро не ощущала его присутствие или отсутствие в своей жизни, но только стоило ему перейти в категорию «бывшего», как он начал волновать меня самым необъяснимым образом!
Подхватываю саквояж и несусь с ним по многолюдному коридору аэропорта подальше от Генриха, подальше он непонятных чувств и эмоций.
– Мисс Хендрикс, подождите! – голос Генриха раздается совсем рядом, хотя я думала, что убежала достаточно далеко. Постыдно вздрагиваю и замедляю свой шаг, странно, что мне вообще удается переставлять ноги, – Я бы хотел с вами обговорить детали предстоящего вечера.
– Сейчас? – удивленно оборачиваюсь, – Я думала, вы спешите! Дела не ждут! – цитирую его с легкой ноткой сарказма.
– Вы абсолютно правы, поэтому я и хотел предложить вам совместную поездку в моей машине, – деловым тоном произносит он, а я не замечаю, как сумка с моими вещами оказывается в его руках.
– Да, но… – молчаливо простираю руку к дверям командного автобуса, но Генрих ловко подхватывает меня под локоть и проводит чуть дальше по стоянке.
– Нет, простите, мне неудобно будет ехать в шумном автобусе, беседовать с вами и параллельно решать собственные вопросы, – отрицательно качает головой, будто я ему предложила прокатиться вместе со мной на автобусе. – К тому же, мисс Хендрикс, так вы точно будете в безопасности.
– Я и автобусе могу быть в безопасности! – оборачиваюсь на сто восемьдесят градусов и делаю рукой взмах в сторону двухъярусной махины. Но идти спиной вперед по незнакомой стоянке не самое лучшее занятие, моя нога упирается в бордюр, теряю равновесие и судорожно взмахиваю руками в воздухе. Генрих тут же оказывается рядом, подхватывает меня одной рукой под спину, одновременно удерживая на весу и прижимая к себе.
Я замираю и часто хлопают ресницами. Сердце стучит в висках из-за собственной неосторожности и пережитого страха, но все эти чувства ничто по сравнению с провокационной близостью мужа. Я смотрю в его серые льдистые глаза, но мне хочется заживо сгореть в их пламени. Что за наваждение?
– Сомнительное утверждение, мисс Хендрикс, – шепчет в самые губы, неотрывно рассматривает их, ласкает жадным взглядом, и я послушно приоткрываю их, желая почувствовать вкус его поцелуя на губах. Не дышу, боюсь спугнуть этот сладкий волнительный момент.
Генрих глаз не отводит, осторожно ставит меня на ноги и берет за руку, переплетая наши пальцы. Будто я сбежать от него могу. Где уж мне! Ног своих не ощущаю, послушно иду рядом как на привязи, иначе упаду и не встану. Чувствую его силу, уверенность, надежность. Все то, чего мне так не хватало эти дни. Ну, куда я от него не сбегу?
– И все-таки позвольте не согласиться, автобус вещь безопасная, – сбивчиво шепчу я, не особо задумываясь над смыслом слов. Лишь бы говорить, хоть что-то делать, только бы не думать о том, что творит он со мной
– Верю, что автобус вещь безопасная. – усмехается одними уголками губ, – Тут в другом проблема. Видите ли, Донна, я сомневаюсь в ваших способностях.
– В моих? – глухо переспрашиваю, прочищая горло.
– У вас талант превращаться любую безопасную вещь в опасную, – холодно поясняет он и пронзает меня ледяным взглядом. Это уже больше походит на моего мужа.
– О чем вы? – замедляю шаг, но мужчина своего темпа не сбавляет, и я, удерживаемая за руку, семеню за ним следом.
Генрих резко останавливается и разворачивается мне навстречу так, что я вновь оказываюсь прижата к его телу. Тяжело сглатываю и смотрю ему прямо в глаза. Проглотит и не заметит.
– На досуге ознакомился с интересной статьей в газете о дебошире Уиллере. Ваше имя там открыто не муссировалось, но, тем не менее, это не помешало вам засветиться на фотографии, – строго произносит Генрих, и я чувствую, что злится он. Откровенно бесится! И что, спрашивается, ему не нравится? – Насколько я помню, вы вчера после заезда собирались ехать домой, а не в ночной клуб, Донна.
Вас что-то раздражает, Лорд Истербрук? Так вам и надо!
– Ну, так я девушка свободная, хочу еду домой, хочу еду в клуб.
Смотрим друг другу в глаза. Генрих молчит. Но эмоции прочитать не могу, их много, и они просто плещутся через край. Безразлично повожу плечиком, беру Генриха за руку и упрямо веду вперед.
– Резонно. Рад, что вы захотели ехать в моей машине, ваше высочество. Премного благодарен, ваше величество, – с сарказмом отвечает он, а я гордо вскидываю голову и продолжаю идти, ведя за собой Генриха. И чем дольше мы идем, тем таинственней играет улыбка на его губах.
Озарение приходит неожиданно, опаляя красками смущения мои щеки:
– Я прошла вашу машину?
– Безусловно, ваша премудрость.
В гостиницу едем молча. Генрих сидит на заднем сидении авто рядом со мной и листает свой планшет, просматривая биржевые сводки. Ничего странного и необычного, все, как всегда. За исключением того, что рядом с ним находится не Диана Истербрук, а Донна Хендрикс! Но мужчина просто излучает волны уверенности и спокойствия, будто все прошло по его плану, и цель достигнута.
Моя бровь поднимается вверх, и Генрих, не отрываясь от экрана, поясняет:
– Простите, Донна, дела, действительно, не ждут. Думаю, что вопросы, касающиеся торжественного приема, придется обсудить в другой раз. У меня через час важная презентация, а я вчера не успел к ней подготовиться, совсем дело не ладилось, – посылает мне извиняющую улыбку, – Не то, что сейчас.
Генрих вновь увлеченно погружается в работу, а я скольжу по нему удивленным взглядом, но он этого уже не замечает.
И что это сейчас происходит? Честно говоря, думала, что мой муж будет совращать Донну Хендрикс самым бесстыжим образом, а он просто везет ее в гостиницу и как ни в чем не бывало просматривает свои сводки! Я возмущена! Придется все брать в свои руки.
В гостинице Генрих настойчиво провожает меня до стойки регистрации, и пока администратор оформляет номер, отвлекается на телефонный звонок. Я не люблю лезть в дела мужа, но уши навострятся сами по себе, хотя я стараюсь скромно отвести взгляд.
– Какого черта, Николас? – взрывается мой обычно уравновешенный муж, значит, довел его в край глупый Николас! Генрих бросает в мою сторону хмурый взгляд и пытается успокоиться. Очень хочется помочь ему в этом, взять за руку и отвести лишнее напряжение. – Экскурсия? Какая еще экскурсия? Ты совсем идиот? – тихо бормочет в трубку, не желая привлекать к себе внимание. А что, я и так знаю, что Ник не самый смышленый парень, – У нас переговоры через час. Ты меня за дурака держишь? – шипит Генрих в трубку, но слушать невразумительные оправдания Ника не желает и сбрасывает звонок, – Извините, Донна, неприятности на работе.
Муж запускает пятерню в волосы, сжимает их, а потом устало проводит ладонью по лицу, пытаясь расслабиться и вернуть себе прежнюю невозмутимость.
– Надеюсь, все наладится, – тихо произношу я.
Слова – единственная поддержка, которую я могу себе позволить в этой ситуации, хотя на самом деле мне хочется сделать гораздо большее. И вообще, я ужасно злюсь на брата. Ну почему он у меня такой безголовый? Вечно свои обязанности перекладывает на плечи моего мужа.
Вдобавок, становится стыдно из-за того, что Генрих торчит здесь со мной вместо того, чтобы решать свои проблемы. Хотя минуточку! Если быть точной, то торчит он здесь вовсе не со мной, а с Донной Хендрикс! И какого черта он трется возле этой женщины вместо того, чтобы решать эти самые проблемы?!
– Спасибо, что подвезли, наверное, вам стоит поспешить, – с холодной вежливостью отзываюсь я. Злюсь, ревную сама к себе. Понимаю глупость и неправильность происходящего, но чувствам не могу приказать, в присутствии Генриха они выходят из-под моего железного контроля.
– Нет, я помогу вам подняться в номер, не люблю бросать начатое, – с улыбкой отвечает он, – Пустяки. В конце концов, дела никуда не убегут. Сейчас позвоню и перенесу встречу. – Достает телефон и с тяжелым вздохом закатывает глаза: – Без секретаря, как без рук, – смеется Генрих, а мое настроение падает ниже плинтуса.
И как это я о его незаменимом, не в меру трудолюбивом помощнике умудрилась забыть?
– И где же ваш секретарь? – злобно шиплю я. На самом деле стараюсь говорить спокойно, но мой голос так и сочится ядом.
– Мой секретарь не смог присоединиться ко мне в поездке исходя из личных соображений. В скором времени она должна выйти замуж, и подготовка к свадьбе идет полным ходом, – доверительно сообщает Генрих, параллельно отправляя сообщение.
А я будто прыгаю с отвесной скалы, да на острые камни. Мучительная боль пронизывает каждый кусочек моей души. От чего бежала, к тому и вернулась. Перед глазами мелькают кадры: Наташа под руку с Генрихом, документы на развод, сцена в коридоре перед моим отъездом, Наташа в свадебном платье и свадебный звон колоколов. Холодок пробегает по спине, и пересыхает в горле. Заправляю прядь волос за ухо и растягиваю губы в широкой неестественной улыбке:
– В определенной степени я очень рада за вашего секретаря, – открываю рот, и раздается, как мне слышится, жалкое блеяние, – Думаю, из нее получится замечательная супруга.
Время замедляет свой ход. Я вся как в тумане. В ушах гудит, в висках стучит, и земли под ногами не ощущаю. Генрих в непонимании смотрит прямо мне в глаза, долго и пронзительно, а потом хватает меня за плечи и встряхивает на месте, приводя в чувство:
– Донна, я понятия не имею, какой будет женой мисс Палмер! Она замуж выходит за графа Генриха Сомерсета, – твердо произносит он, выделяя каждое слово, и ждет моей реакции.
Волна облегчения звенящим шумом накрывает меня с головой до ног.
– Зачем вы меня трясете? – недоуменно спрашиваю, постепенно осмысливая сказанное и приходя в себя.
– Понятия не имею, – глупо улыбается он и отпускает мои плечи, – Мне показалось, что взгляд у вас туманным каким-то стал.
– Вот именно, что показалось, – фыркаю и забираю наконец ключи от номера.
Разворачиваюсь на каблуках и марширую к лифтам. Генрих идет за мной, а у меня сердце выпрыгивает из груди. Неужели мой муж не солгал? Неужели все это время я так глупо и безосновательно ошибалась!? Мне срочно нужно остаться наедине со своими мыслями и светской сводкой новостей.
Я настолько взбудоражена, что не замечаю, как мы с мужем оказываемся вдвоем в тесной кабине лифта. Нет, кабина довольно-таки большая, просто мне нечем дышать в присутствии Генриха. Дурацкая магия замкнутого пространства! Падение, взлет чувств, провокационная близость мужа, и я сама не своя. Он стоит так близко, что мне хочется ударить кулаком по кнопке «стоп», схватить его за лацканы пиджака, притянуть к себе и впиться поцелуем в его губы, если он не шутит по поводу Наташи. Раз в его жизни нет мисс Палмер, значит не будет и никакой другой женщины кроме Дианы Истербрук!
Становится жарко, я нервно протираю ладонью лоб, разглаживаю на кофте невидимые складочки и спрашиваю первое, что приходит на ум, лишь бы разорвать эту невозможную тишину:
– А вы, Лорд Истербрук, любите свою жену?
Генрих молчит, и я теряюсь под его проницательным взглядом. Проходит несколько секунд, за которые я успеваю себя накрутить, раскрутить и закрутить обратно.
– Да, – тихо и лаконично отвечает он и с улыбкой смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц.
Мне совсем становится не по себе, и когда лифт издает характерный звоночек, оповещающий, что мы прибывали на нужный этаж, вылетаю из его кабины, едва не врезаясь в открывающиеся двери, и несусь по коридору сломя голову.
– Благодарю за помощь, – выхватываю свой саквояж из рук Генриха, стоя в дверях номера, – В гости не зову. До свидания. Всего хорошего.
Он ничего не отвечает, лишь довольно хмыкает, переминается с пятки на носок, отвешивает кивок в знак прощания и уходит прочь. А я хлопаю дверью и прижимаюсь к ней спиной.
Сразу же хватаюсь за телефон, только теперь в поисковике ищу новости не о графине Диане Даор Леди Истербрук, а о графе Генрихе Сомерсете. Развод и его совместные снимки с Наташей Палмер. Мне вспоминается услышанный в дамской комнате разговор и неверные выводы, которые я тогда сделала. Злая ирония судьбы, которая повлекла за собой череду не самых приятных последствий. С другой стороны, мы-то с Генрихом по-прежнему в разводе… Но он любит свою жену! Стоит ли шутить такими вещами?
А еще у меня появляются нехорошие подозрения, что он знает, кто скрывается под маской Донны Хендрикс. Знает и играет со мной! Зачем? Может, он хочет все вернуть? Или хочет вывести маленькую врушку на чистую воду? Меня окутывает сладкое волнение и предвкушение чего-то запретного.
Вы любите свою жену, Лорд Истербрук? Любите, это ей так необходимо. Вот только не стоит ее недооценивать.
Генрих
Всю ночь Генриха мучила бессонница, но и утро не принесло душевного покоя. Часы показывали шесть, а на два часа дня у Генриха были запланированы переговоры. Не суть какие важные, но мужчина ко всем своим делам относился с особым вниманием. Бизнес, такой бизнес. Иногда и мелкая рыбешка приносит крупный доход, никогда не стоит недооценивать своего партнера.
Вот только подготовиться к переговорам у Генриха не получалось уже второй день. Все мысли его были обращены к Диане. Добралась ли она все до дома или влипла в очередные неприятности? Телефон немилосердно молчал, заставляя мужчину вновь и вновь погружаться в пучину сомнений. С другой стороны, раз новостей нет, то, значит, и повода для беспокойства быть не должно.
Миллион раз в своей голове он прокручивал разговор с Ханниганом: «Я не желаю, чтобы неопытный пилот принимал участие в воскресном заезде! Ваша подопечная имеет весьма скандальную репутацию. Вы видели последнюю сводку новостей? Я не приемлю черный пиар». И каждый раз чувствовал себя последним негодяем на земле.
Генрих долго хмурился, а потом понял, что если не можешь прекратить безобразие, то его стоит возглавь. Он подбросил в воздухе телефон и набрал нужный номер:
– Мисс Палмер, срочно договоритесь о встрече с газетчиками в аэропорту. Пусть возьмут интервью у дирекции клуба «Гамильтона». Я тоже там буду присутствовать, – безотлагательным тоном распорядился он. Мисс Палмер отказалась сопровождать боса в поездке под предлогом скорой свадьбы, а Генрих не стал настаивать на ее присутствии, тем более что девушка обещала быть круглосуточно на связи и исправно выполнять свою работу удаленно.
– Мистер Истербрук? – раздался сонный женский голос в трубке.
– Вы спите, Наташа? – нахмурился Генрих.
– Нет, сэр, уже нет! – более бодрым голосом ответила девушка, – У нас три часа ночи, но я уже не сплю, все исполню в лучшем виде.
– Извините, мисс Палмер, – буркнул в трубку Генрих, в очередной раз убеждаясь, что ему в скором времени придется искать себе нового помощника, – Это не так срочно. До утра подождет. Корреспонденты нужны к часу дня по местному времени. Доброй ночи.
Генрих устало потер лицо и заказал в номер завтрак. Разложил перед собой бумаги, но цифры по-прежнему не желали укладываться в его голове. Только Диана. Одна Диана. Ну, когда она прилетит?
В аэропорт он приехал заранее, все равно нормально поработать в отеле не получалось. Из терминала начали выходить люди, а Дианы среди них не было видно. Генрих по привычке нервно сверялся с часами, хотя самолет и так уже приземлился. Выдохнул он спокойно только тогда, когда в толпе появилась рыжая макушка, а рядом с ней копна каштановых волос. Девушки непринужденно о чем-то болтали, Диана широко улыбалась и наслаждалась жизнью. Не долго, стоило заметить ей Генриха, она чуть заметно споткнулась и поспешила обойти его десятой стороной.
«Не так быстро, Леди Истербрук!» – подумал он и объявил о совместной фотографии.
Рыжая сразу же ретировалась, вынудив свою подругу досадливо скривить носик, а Диана поспешила затеряться среди механиков. Если бы она спокойно подошла и встала рядом с Ханниганом, Генрих бы ничего не имел против. Но вот таким, столь наглым образом прятаться и игнорировать его? Этого мужчина вынести не мог. Может, в нем проснулся инстинкт охотника, а может, мальчишеская ребячливость и желание посильнее дернуть понравившуюся девчонку за косичку, сложно сказать, но он попросил Диану встать по правую от него руку.
Он видел, как его благоверная хмурит брови и дует губы – секундное проявление эмоций со стороны Ди, но оно не осталось незамеченным Генрихом. И вот она рядом с ним, шумно втягивает воздух и недовольно пыхтит. Черт, его жена очаровательна, как никогда. И вот Диана оказывается рядом, сердито раздувает ноздри, а Генрих радуется как мальчишка. Неужели ему так мало нужно для счастья?
«Пожалуй, чего-то не хватает», – коварно подумает мужчина и весьма нахально кладет свою пятерню Диане на талию, – «Главное, не перегнуть палку!»
Он чувствовал, что ходит по тонкому лезвию ножа, но остановиться не может. Это пьянящее чувство близости жены, водоворот ее противоречивых чувств захватывает, манит, околдовывает.
Диана стоит и не дышит, скрипит зубами и поджимает губы.
– Расслабьтесь, мисс Хендрикс, это обычная фотография, – довольно заявляет и похлопывает жену по талии, а потом на него снисходит озарение:
«Истербрук, ты идиот, она же вчера себе гематому на ребра заработала! – Генрих еще вчера выведал все подробности у командного врача.
– Я не задел ваш ушиб? Он прошел? – переживает, что причинил неосознанную боль, но Диана безэмоционально отвечает, что все в порядке.
Генрих успокаивается, но женщина в его руках вновь начинает тяжело втягивать воздух, удумав что-то нехорошее, и громко чеканит:
– Просто мне непонятно, Лорд Истербрук, обязательно так жаться ко мне ради обычной фотографии? Вы вроде женаты!
«Вот, значит, как мы говорим! О супруге, изволите, слово молвить», – хищно щурит глаза Генрих. А он и не распускает ни на кого руки, кроме своей жены! Неужели милая Диана так заигралась в своих масках, что ревнует себя к самой себе?
– Моя супруга не уподобляется другим женам, ей неведомо чувство ревности, – блаженно закатывает глаза Генрих, – Святая женщина!
Святая женщина скрипит зубами, и ноздри ее свирепо трепещут. Определенно, она самая прекрасная из женщин! И Генрих не шутит, злость ей тоже к лицу. Но подтрунивать и дальше над женой мужчина не решается, на их перешептывания и так все косо смотрят, но делают вид, что ничего не замечают. Хорошо, что в аэропорту всегда так шумно, из-за стука колес чемоданов, беготни и разноязычного гомона туристов ничего не слышно.
Лорд Ханниган награждает Генриха строгим взглядом, будто он решил покуситься на честь и достоинство не собственной жены, а дочери Александра. Генрих тут же напускает на себя ничего не понимающий вид, но в этот самый момент ладошка Дианы ложится на его плечо, и она прижимается к его боку всем телом. Брови Ханнигана взлетают на лоб, а Генрих в ответ строит удивленную гримасу лица. И влетит ему от Ханнигана, но это будет позже, а пока… Он расслабляется и получает от фотосъемки максимум удовольствия. Есть только он и его жена рядом, по которой он безумно скучал все эти дни.
Фотограф отщелкивает необходимый материал, и к Генриху подходят журналисты, которых он аккуратно натравливает на Александра. Некрасиво, но у него сейчас нет ни времени, ни желания быть отчитанным как мальчишка, тем более Диана опять пытается незаметно скрыться. На секунду Генриха отвлекает Скорсезе, а его супруга уже мчит по коридору с саквояжем в руках в сторону выхода.
Больше он не теряет ни минуты и со всех ног бежит вслед за женой. Какая она у него прыткая!
– Мисс Хендрикс, подождите! – останавливает он ее, – Я бы хотел с вами обговорить детали предстоящего вечера.
Наглая ложь! Самая что ни на есть наглющая! Генриху нужно совершенно другое. Пока Диана ничего не замечает, он забирает сумку из ее рук и медленно ведет к своей машине. Единственное, что желает Генрих, чтобы его жена добралась до гостиницы в целостности и сохранности, а возможно только под его чутким руководством. Ибо стоит ему отвлечься самую малость, как с этой женщиной происходят невероятные события, то она отправляется ночью в клуб, а то и вовсе решает провести свой отпуск за рулем скоростного болида.
И только когда Диана оказывается сидящей рядом с ним в машине, ему удается обрести душевное равновесие. Внутренне он расслабляется и может спокойно изучать отчеты и и готовиться к предстоящей презентации.
Диана бросает на него косые взгляды, рассчитывая на обещанный разговор, но Генрих лишь таинственно улыбается. Разговор обязательно состоится, но позже, и на него он возлагает большие надежды.
Когда машина останавливается у дверей отеля, Генрих не спешит прощаться с женой: остается сущий пустяк – узнать, в какой номер ее заселят.
Немного путает планы Николас, заявляя, что он взял билет на экскурсию в пустыни. Ничего необычного, все довольно прозаично, но так некстати! Генрих прекрасно понимает, что маркиз вчера перепил, и сегодня с утра мучится похмельем, и из-за этого опоздал на самолет. Но история про экскурсию выводит его из себя. Придется рассчитывать только на себя. Переговоры через полчаса, ему никак не успеть, остается их только перенести, о чем он и сообщает Диане.
