Текст книги "Графиня берет выходной (СИ)"
Автор книги: Екатерина Павлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Он едва заметно отрицательно качает головой:
– Согласен. Красивая и абсолютно пустая ваза, – Генрих рассматривает ее еще раз внимательным взглядом и пожимает плечами, – Ваза, как ваза, единственная ее ценность заключается в том, что подарена она самим эмиром.
Это хорошо, что просто подарок. Правда, с трудом верится, что Великий и Ужасный Эмир Юсуф Аль Харунж подвержен принятию спонтанных решений.
Генрих стучит пальцами по чемоданчику – нервничает, а я ему в такт отбиваю дробь по рулю. Едем медленно, не привлекая к себе внимание, лавируем в общем потоке машин. И только когда останавливаемся на светофоре, я выпрыгиваю из салона автомобиля и рукой нащупываю под кузовом приклеенный миниатюрный камушек. На удивление, сорвать его с корпуса машины не составляем мне большого труда. Вот только выбрасывать его не спешу, делаю вид что, теряю равновесие и случайно касаюсь рукой рядом стоящего автомобиля. Извиняюсь перед водителем, который окидывает меня недовольным взглядом в отражении бокового зеркала, и возвращаюсь на водительское место.
– Я говорил, что ты у меня чудо? – усмехается Генрих.
– Да, сэр, вам очень повезло с водителем, – напускаю на себя грозный вид, – Но знайте, я не приемлю флирт на работе.
– Знайте и вы, что тем самым, вы только распаляете мой интерес к вашей персоне, – не унимается Генри.
Удивительно, сколь бездарным образом мы потратили два года нашей семейной жизни!
Я немного ускоряюсь, чисто из спортивного интереса, желая обогнать навигатор, и замечаю машину, которая следует за нами. В другой бы раз, может, и не обратила бы внимание, но только не сегодня. Да, и наши преследователи не сильно шифруются, желтый кроссовер следует буквально по пятам, отставая на две-три машины.
– Дорогой, – сладко воркую, сдерживая себя, чтобы не скрипеть зубами, – Развей мои сомнения, скажи, что это нанятая тобой охрана.
Генрих оглядывается, различает преследователей в потоке остальных машин и, повернувшись, находит мой напряженный взгляд в зеркале заднего вида.
– Если тебе не сложно, родная, ускорься самую малость.
Поджимаю губы, перехватываю руль покрепче, и выжимаю педаль газа. Нарастает гул двигателя, руль начинает подрагивать мелкой дрожью, и кровь ускоряется в моих венах. Летим по скоростной магистрали, огибая мимо проезжающие машины. Не люблю перестраиваться из одного ряда в другой на большой скорости, но сейчас приходится действовать столь радикальным методом.
В уме постоянно считаю секунды: три, два, один… Зеленый цвет – летим. Пять, четыре, три… Желтый цвет – перекресток позади. Успеваем в последний момент.
Я не могу позволить себе встать на светофоре. Встанем – потеряем заветные секунды, и нас догонят. К тому же кроссовер с преследователями почувствовал, что правила игры изменились, и тоже ударил по газам, не желая упускать нас из виду.
Зеленый мигающий… Нога на педали газа, и вот он остается позади. Следующий красный. Тридцать секунд. Скорость большая, боюсь, что на нем мы встрянем. Двадцать секунд, машины начинают скапливаться у стоп-линии. Десять секунд – зажигается зеленый свет на поворот. Автомобили в правом ряду трогаются, перестраиваюсь в их ряд, хотя мне нужно прямо. Пять секунд, я подъезжаю к перекрестку. Три, два, один – зеленый общий. Плавно нажимаю на газ и выкручиваю руль, объезжая последнюю машину, позже всех сорвавшуюся с перекрестка.
– Ди! – восклицает Генрих.
– Что Ди? Я правил не нарушаю, сэр, это он уехал на красный!
Вижу, что желтый кроссовер притормаживает из-за вылетевшей на перекресток машины, огромный бугай на пассажирском сидении что-то выкрикивает в окно злостному нарушителю правил дорожного движения, и они вновь пускаются в погоню. Секунды отыграны, но это не победа.
Впереди вновь красный сигнал светофора, и я точно не попаду на зеленый.
– Съезжай в город, там по центральной улице выедем к мосту, – советует Генри, отслеживая альтернативные пути объезда в своем коммуникаторе.
Зеленая стрелка на город загорается аккуратно тогда, когда мы к ней подъезжаем и уходим на поворот.
– Черт! – нервно ругаюсь я.
В городе дорога становится значительно уже, четыре полосы превращаются в две, а машин по-прежнему остается приличное количество. И светофоры меняют свой цвет хаотично, исходя из загруженности перекрестков, просчитать что-либо становится просто невозможно.
На протяжении трех кварталов нам везет, а вот на четвертом приходится встрять. Смотрю в зеркало заднего вида и вижу, что шесть машин отделяют нас от желтого кроссовера. Тяжело сглатываю и постукиваю пальцами по рулю, отсчитывая секунды. Впереди меня у стоп-линии стоит еще одна машина, и это значит, что с перекрестка мне так просто не сорваться.
Толстому бугаю на попе ровно не сидится, он выпрыгивает из тачки, и неспешным шагом идет к нам. Не торопится, ведь знает, что никуда мы не денемся – светофор показывает больше минуты ожидания. Толстяк едко скалится и держит руку за пазухой куртки.
– Как ты думаешь, что у него там? – зачем-то спрашиваю мужа, чтобы он развеял мои не самые праздные догадки.
– Вряд ли там коробка конфет или букет цветов, – кривится Генрих, – Родная, прыгай на заднее сидение, а я переговорю с этим милым дружелюбным джентльменом, не думаю, что он будет открывать огонь посреди улицы.
– М-милым дружелюбным джентльменом? – голос срывается в какой-то тихий писк.
– По глазам вижу – добряк, – пытается шутить Генрих и подается вперед, – Ди, кроме шуток, перебирайся сюда.
Страшно. Очень-очень страшно. Как никогда в жизни. Все, что было до этого момента сущие пустяки. Кровь стучит в висках, желудок прилипает к позвоночнику, и во рту становится сухо точно в пустыне.
Руки, правда, не дрожат, они уверенно ложатся на коробку передач и включают заднюю. Резкое нажатие на педаль газа, глухой удар бампера о позади стоящую машину. Полный вперед – и мы врезаемся впереди стоящий автомобиль, который из-за толчка сдвигается немного за стоп-линию.
– Диана, что ты творишь?! – восклицает ничего непонимающий Генри.
– Любимый, – включаю заднюю скорость, чтобы еще раз смачно въехать в подпирающий нас автомобиль, – Я знаю, что делаю.
На самом деле ни черта не знаю! Просто делаю все как по наитию.
Еще один глухой удар, и пространство для маневра расчищено.
Толстяк ускоряется, даже почти переходит на бег. Я выкручиваю руль и ухожу на обочину, когда он достает свою руку из внутреннего кармана куртки. Моя бурная фантазия рисует пули, пролетающие со свистом над головой, но в реальности ничего подобного не происходит. Толстяк блефовал, единственное, что он вытаскивает из-за пазухи – свой огромный кулак, которым со всей мощи ударяет по багажнику автомобиля. Страшно, но уже не так сильно. Подаюсь вперед, и мне чудом удается вклиниться в поток мимо летящих машин.
– Ты просто чокнутая, Ди! – кричит Генрих.
– Есть немного, – нервно соглашаюсь с ним.
Выигрываем еще несколько секунд, но из-за оживленного уличного движения в полосе города трудно полностью избавиться от хвоста. Желтый кроссовер прилично отстает, но ему все равно удается отслеживать наши перемещения на перекрестках.
В итоге из города мы вновь выезжаем на скоростную магистраль, и когда на горизонте начитают маячить яркие фонари массивного моста, Генрих предлагает очередной вариант:
– После моста попробуй в самый последний момент уйти на дублер и свернуть к гольф-клубу.
Молча киваю и ускоряюсь, хотя вижу, что впереди нас поджидает очередное скопление автомобилей. Лавирую в потоке машин, змейкой скольжу между рядами под возмущенные гудки клаксонов. Наглею, но и кроссовер не отстает. В какой-то момент он догоняет, выдвигается вперед на полкорпуса и прижимает нас к бордюру. Воздух разрезает резкий металлический скрежет, руль дрожит в моих руках, и я послушно подаю его к обочине, чтобы в следующий момент что есть силы выкрутить его в обратную сторону. Трусь о бок кроссовера, разве что искры не летят. Они выигрывают в массе, а мы в мощности.
Резко выжимаю тормоз, включаю заднюю и резко выворачиваю руль. Кроссовер проносится вперед, а мы встаем едва ли не перпендикулярно едущему потоку машин и выезжаем на дублер.
– Ди, ненормальная, я говорил, что люблю тебя?
Меня потряхивает, но Генрих ответных признаний и не ждет.
– Сейчас их перехватят, наши ребята ждут эту парочку на съезде, – воодушевленно болтает Генри, – Ты не находишь странным, что машина была всего лишь одна?
– Тебе странно? – зло шиплю я. Теперь, когда опасность миновала, плотину моей сдержанности сносит бурной рекой эмоций, – Я удивлена, что она вообще была! Почему ты вообще не озаботился этим вопросом? Не нанял охрану, например?
Злюсь на Генриха за его беспечность, за пережитый мной страх.
– Я не хотел привлекать лишнее внимание, Ди. Тем более Юсуф обещал, что погони не будет, – спокойно объясняет он, а я злюсь еще сильнее.
– А ты поверил! Вроде бы вы, Лорд Истербрук, не наивный юноша! – стреляю в Генриха недобрым взглядом.
Гольф-клуб проезжаем довольно быстро, я сразу же и не замечаю, как мы оказываемся на узких каменных улицах маленького восточного городка, дороги и дома которого полностью выложены из желтого отшлифованного камня.
– Эмиру нет резона нас обманывать, дорогая. Ключ от ячейки с его деньгами все равно у нас, – довольно сообщает Генрих и в подтверждение своих слов ловко подбрасывает на ладони огненный рубин.
– Это же ключ от дипломата, – хмурюсь, недоумевая.
– Не только, – изгибаются губы Генриха в коварной улыбке.
– То есть мы сейчас кинули на немаленькие такие деньги самого эмира? – ужасаюсь я. От этой мысли волосы встают дыбом, и пульс начинает шалить. Перехватываю руль покрепче, боюсь, что он выскользнет из моих увлажнившихся рук.
Кажется, из страны нам, точно уже не выехать. Генрих ловит мой испуганный взгляд и осторожно касается моего задеревеневшего плеча:
– Ди, не драматизируй. Юсуф прекрасно осведомлен о рубине. В любом случае забрать деньги из хранилища может только он сам и никто другой, – успокаивает меня Генрих, а я удивлено приподнимаю бровь, требуя дополнительных разъяснений, – Доступ к банковской ячейке с деньгами есть только у эмира, а ключ он получит только тогда, когда Сияние Сахари окажется в Королевстве. Неплохой залог нашей безопасности?
– Почему бы ему просто не скрутить нам головы и не забрать камень? Оба камня? – язвительно уточняю у Генриха.
– Наверное, потому что мы не последние люди в Королевстве, Леди Истербрук, – хмыкает Генрих, намекая, что я ни много ни мало дочь герцога и дальняя родственница самого Короля, а не просто никому неизвестная Донна Хендрикс, – За камнем эмир прилетит завтра, и мы передадим его на приеме у твоего отца.
– Хорошо, – скованно киваю.
– Так что, Леди Истрербрук, можете начинать планировать званый вечер по случаю покупки Сияния Сахари, – подмигивает он мне.
А мои нервы не выдерживают. С трудом вхожу в поворот, и машина с противным скрежетом царапается об угол дома.
– Я больше не Леди Истербрук, – сквозь сжатые зубы цежу я, пыхчу и бросаю на дорогу сердитые взгляды исподлобья. На Генриха не смотрю – это выше моих сил, – Хочу напомнить, что мы подписали документы на развод.
Понимаю, что сейчас не время и не место, но дольше молчать не могу. Кипящий внутри меня вулкан бурлящей лавой ломится наружу, и его уже не остановить. Прорвало, что называется.
– Ах, да, документы. Да, припоминаю такое… – Генри потирает подбородок с задумчивым видом, – Видишь ли, дорогая, с ними случилась небольшая неприятность.
– Что еще за неприятность? – грубо выкручиваю руль, отчего Генрих падает на бок, а машина вновь трется об угол здания. Езда по узким улочкам не моя сильная сторона, она требует особой сноровки.
– Они намокли, – безмятежно произносит Генрих, а я недоуменно качаю головой и переспрашиваю:
– Намокли?
– Да, Леди Истебрук, немного намокли после того, как немного загорелись.
– Немного загорелись? – голос мой дрожит от непонимания и от предвкушения чего-то особенного. Не знаю, что произошло с этими многострадальными бумагами, но мне это уже нравится.
– Да, дорогая. Они немного помялись, я их честно хотел разгладить, но ничего путного у меня не вышло. Наверное, бумага оказалась некачественной. В общем, я расстроился и спалил их ко всем чертям.
– Они еще и помялись? – не верю своим ушам.
– Такое иногда случается с договорами, когда в их условиях прописана всякая чушь собачья! – фыркает Генрих.
А я… Я хороший водитель, честно, мне удается даже конкурировать с лучшими пилотами серии мировых заездов, но сегодняшний день выдался по истине тяжелым, насыщенным на разного рода события и эмоции. В самый последний момент мои нервы сдают, рука дрожит, руль дергается в сторону, машина трется боком о кирпичную стену, лишаясь последнего слоя краски, и застревает между домами.
– Ди, ты в порядке? – подается вперед Генрих.
– Да, все хорошо, сейчас вырулю, – растеряно бормочу и хватаюсь за руль не в состоянии мыслить логически, – То есть мы все еще женаты?
Сглатываю, ожидая ответа. Я догадывалась. Я верила, но сейчас мне равно необходимо услышать его ответ собственными ушами.
Включаю заднюю скорость и нахожу в зеркале заднего вида лицо Генриха.
– Да, любимая, – кивает он, – Мы женаты.
Моему восторгу нет предела. Зато есть пределы для маневра на узкой улице. То ли от большой радости, то ли от ошеломительной новости поворачиваю руль не в ту сторону, и автомобиль встает в распорку между домами. Порывисто пытаюсь сдвинуться с места, но только усугубляю свое положение.
– Кажется, мы добрались до конечной точки, – устало выдыхаю, и меня прошибает холодный озноб.
Застряли в сломанной машине в каком-то спальном районе восточного города с камнем, стоимость которого сравнима с целым графством.
– Не волнуйся, Ди, за нами сейчас приедут люди из тайной службы его Высочества, – спокойным голосом объявляет мой супруг, будто ничего из ряда вон выходящего не произошло, – Все будет хорошо. Давай выбираться.
Хватаюсь за дверцу, но она не поддается. Дергаю и трясу ее изо всех сил, но результат один – его нет, дверь упирается в ровную каменную стену. Руки дрожат, коленки трясутся, от перенапряжения вибрирует все мое существо.
– Милая, придется через окошко, – смеется Генрих.
Обессилено откидываюсь на спинку кресла и смотрю в потолок. Хочется закрыть глаза, но сил нет даже на это. Муж осторожно наклоняется ко мне и открывает окно.
– Леди идут первыми, – шутит он.
Глубокий вздох и открываюсь от сидения. Выглядываю наружу, и цепляясь за крышу автомобиля, руками сажусь на раму окна. Болтаю в воздухе босыми ногами, туфли на высоком каблуке сбросила давно, еще перед заездом. Подтягиваюсь точно толстый червяк на листке яблони и возношу хвалю провидению, что сегодня свой выбор остановила на брючном костюме. Генрих помогает забраться на крышу, потом ловко вылезает из салона сам. И уже внизу помогает мне спуститься на землю, предварительно прихватив мои туфли. Вновь возвращается к машине и забирает с первого сидения вазу и чемоданчик с бриллиантом. Приятно, что даже в таких мелочах на первом месте у Генри я, а не алмаз.
Как и полагается истинному джентльмену мой супруг предлагает мне свой локоть, и я благодарно опускаю на него свою ладошку. Гордо вскидываю нос повыше и на подрагивающих ногах иду вниз по улице, ведомая Генрихом. Тонкие шпильки то и дело норовят застрять между стыками серой дорожной брусчатки, но я стоически преодолеваю весь путь до перекрестка.
Бросаю через плечо виноватые взгляды на застрявший автомобиль, думаю, ремонт ему уже не поможет: выбитая фара, помятый капот, поцарапанные бока, странно, что крыша осталась цела.
На перекрестке нас уже ожидает несколько черных машин, припаркованных на обочине. Судя по номерам и флагам на машинах, это представители нашего посольства, но я все равно нервно сжимаю руку мужа. Он тут же накрывает мои пальцы своей ладонью, слегка пожимая, и волнение немного отступает.
– Лорд Истербрук! – из центральной машины нам навстречу выходит поджарый мужчина с безукоризненной выправкой и коротким ежиком волос, типичный военный, и протягивает Генриху ладонь в знак приветствия, – Позвольте представиться, Джиллиан Магнус, к вашим услугам.
– Очень приятно, – отвечает на рукопожатие Генри, а мистер Магнус продолжает:
– Ваши преследователи пойманы. Прошу вас, располагайтесь в салоне автомобиля, мы отвезем вас в гостиницу, – мужчина распахивает перед нами дверцу, а я вновь с неуверенностью смотрю на мужа, ожидая его реакции. Когда в твоих руках такое сокровище, ты не доверяешь никому. Генрих едва заметно кивает, и только после этого я послушно сажусь в автомобиль. Супруг тут же располагается рядом, вот только я замечаю, что дипломата в руках у него уже нет.
– А ваза? – заглядывает к нам в салон бритая голова Джиллиана Магнуса.
– А? Ваза? Это подарок мисс Хендрикс, – Генрих небрежно бросает мне на колени оговоренную вещицу и безразлично пожимает плечами, – Цветочки ставить будет после триумфальных выступлений.
Магнус понимающе кивает и с громким хлопком закрывает за собой дверь автомобиля. А я пользуюсь случаем и внимательнее рассматриваю вазу, лежащую на коленях. Небольшая. Дутая с довольно узким горлышком и ярким восточным орнаментом. Кажется немного тяжелой, но ничего необычного в ней нет, трудностей при пересечении границы быть не должно.
Можно сказать, что это самая обычная безделушка, главная ценность которой заключается в том, что ее подарил сам эмир. Поэтому необходимо озаботиться, чтобы вазочка нигде не потерялась и не разбилась. Не дай бог, нам выказать щедрости Юсуфа Аль Харунжа свое неуважение. Завтра Великий и Ужасный явится с визитом к нам в особняк, и ваза должна будет встречать своего дарителя, покоясь на каком-нибудь видном месте.
Мысль, что завтра мы с Генрихом будем уже дома кажется нереальной. Устало потираю виски и откидываюсь на спинку кресла. Хочу склонить голову супругу на плечо, но Магнус забирается в салон автомобиля на переднее пассажирское сидение.
– Ваши преследователи сейчас находятся в посольстве, будет проведено внутреннее расследование, – делится с нами информацией Магнус, – Не желаете поприсутствовать на допросе?
Ужасно хочется домой, в гостиницу, забраться под упругие струи горячей воды в душе и спрятаться с мужем под одеялом на мягкой кровати от всего мира, но одновременно с этим безумно любопытно узнать подробности этого темного дела.
– По предварительным сведениям они вели вас от самого отеля, – добавляет Джиллиан.
– Да, пожалуй, нам было бы интересно узнать, на кого эти ребята работают, и какие задачи они преследовали, – соглашается Генрих и уточняет, будто у меня есть выбор: – Донна, вы со мной?
Утвердительно киваю, а Магнус хмурит свои кустистые брови, правда, возражать Генриху не спешит. В посольство едем все вместе. От чая, кофе и прочих почестей отказываемся, сразу же проходим в комнату для допросов, скрываясь от взгляда допрашиваемых за стеклянным ограждением.
Мужчины уже полулежат на специальных креслах, подключенные к детектору лжи, а судя по расслабленным позам и блаженным выражениям их лиц, можно сказать, что к дознанию они полностью готовы – сыворотка правды, которую предварительно вводят допрашиваемым, действует во всю. Худой тип, который вел машину, собранно смотрит в одну точку на потолке, зато толстяк, гнавшийся за нами с кулаками, явно пребывает в какой-то нирване, глаза его бегают по комнате, и сам он нервно похрюкивает и подхихикивает через раз.
– Переборщили с дозировкой, – поясняет Джиллиан и морщится, – Здоровяка долго ничего не брало.
Первым делом мужчин спрашивают о заказчике, которого они, конечно же, в глаза не видели и слыхом не слыхивали. Ничего удивительного в этом нет, они обычные исполнители, общались по телефону и электронной почте.
– Какова была ваша конечная цель?
– Мы не сделали ничего противозаконного, – подает слабый голос худой, – Просто хотели поговорить по душам.
– Тема разговора.
– Господин должен был более разборчив в вопросе, с кем ему спать, а от кого держаться подальше и не распускать свои руки, – неохотно отвечает худой.
– Имя господина, который не разборчив в связях и распускает руки, – требует дознаватель и недовольно зыркает в нашу сторону.
Почему-то мне тоже хочется зашипеть и шлепнуть по неразборчивым рукам собственного мужа, но он точно угадывает мои мысли, крепко обнимает за талию и шепчет на ушко:
– Дорогая, я очень разборчив в своих связах. Руки распускаю только в сторону собственной жены.
Устало качаю головой и извиняюсь с улыбкой на лице:
– Прости, ты прав, машина же не твоя, а Николаса. Как же мне надоели неуместные боевые трофеи этого гольфиста! – в сердцах восклицаю, и наше внимание вновь обращается к допрашиваемым.
– Томас Уиллер, – с тяжелым вздохом сообщает худой.
– Томас Уиллер тот, который пилот серии Мировых гонок? – вносит уточнение следователь, и я замечаю, как едва заметно поднимается его бровь на лоб. Мои брови тоже оказываются на лбу, только на моем, а Генри хмурится.
– Не знаю, – пожимает плечами мужчина, чувствуя, что они с дружком вляпались сильнее, чем им думалось изначально, – Нам сказали только имя и номер машины.
– Вы хотели только поговорить с Томасом Уиллером?
– Нет, не только, – пыхтит мужчина.
– А что еще?
– Мы должны были набить ему морду так, чтобы мать родная не узнала, – довольно лыбится бугай и мечтательно смотрит на потолок, должно быть, мысленно проводя переговоры с Томасом, – Для доходчивости.
– Ничего не понимаю, причем здесь Уиллер? – не выдерживаю я и оборачиваюсь лицом к Генри, – Они что совсем идиоты, так бездарно перепутать машины Уиллера и Николаса?
Возмущению моему нет предела, из-за невнимательности каких-то отморозков я пережила не самые приятные минуты в моей жизни!
– Ты уверена, что это именно они перепутали машины, родная? – осторожно спрашивает Генри, а я удивленно приоткрываю рот.
– Не-е-ет, не может быть! – шепчу я, хотя прихожу к мысли, что так оно и есть на самом деле, машины перепутала не они, а я. И не то, чтобы машины перепутала! Ключи-то я правильные взяла, из номера Элджи, а вот то, что моя подруга окажется столь неразборчива в своих связях и предположить не могла. Собственно, мне и сейчас эта идея кажется дикой и абсурдной, и я пускаю свои мысли в другом направлении:
– Где же Ник? – спрашиваю у Генри. Получается, что мой братец куда-то пропал и не выходил на связь с самого утра. Волнуюсь за своего негодника.
– Хороший вопрос, – кивает муж и обращается к Джиллиану, – Господин Магнус, мне хотелось бы узнать, где сейчас находится мой шурин, Маркиз Николас Даор. Возможно ли проверить эту информацию по вашим внутренним каналам связи?
Магнус кивает, а минут через двадцать приносит нам отчет на распечатанных листах бумаги:
– Несколько часов тому назад было получено сообщение, что гражданин нашей страны, Николас Даор, был задержан в полицейском участке номер три за езду с просроченными правами. Ответные меры с нашей стороны еще не приняты, и он все еще находится там.
– Но… – хмурюсь, потому что Ник, конечно, раздолбай сказочный, но за своими водительскими правами следит исправно.
– Сейчас проверили по базе, с правами все в порядке, – подтверждает мои мысли Магнус, пролистывая отчет, – Вышло недоразумение, не успели отреагировать должным образом, – разводит он руками в стороны, – Сейчас исправим упущение и будем разбираться с полицией Абу-Сахари.
Мы с Генрихом о перебрасываемся молчаливыми взглядами и просим кого-то из людей Магнуса отвезти нас в мою гостиницу за вещами. Только садимся в машину, как Генриху на телефон поступает звонок от Николаса. Мой братец извиняется, возмущенно покрикивает в трубку и через слово костерит всеми возможными и невозможными фразочками полицию Абу-Сахари.
– Это возмутительно! Я маркиз или кто? – слышится его взвинченный голос в динамике телефона, – Держать меня за решеткой как какого-то преступника, лишив возможности совершить телефонный звонок!
– Кошмар какой, – соглашается Генрих, деланно закатывая глаза и подмигивая мне.
– Генри, я впервые в жизни ответственно отнесся к твоей просьбе! Сделал все, как ты велел! Взял машину на твое имя заранее, спокойно ехал на автодром, и эти обстоятельства! – сокрушается Ник, – Да, меня в жизни никогда не останавливали! У Дидишки спроси при случае, я никогда правил не нарушаю! Тащусь как черепаха.
Я хмыкаю, соглашаясь, а Генрих поправляет Ника на автомате:
– Диана, Ник. Твою сестру зовут Диана. Не переживай, все в порядке. Мы обязательно со всем разберемся. Камень уже на пути домой, – спокойно заверяет его Генрих и заканчивает разговор.
Я никак не комментирую ситуацию, лишь удобнее устраиваюсь у мужа на плече, а он обнимает меня за талию.
– Ты думаешь, это действительно случайность? – спрашиваю, когда мы остаемся наедине в гостиничном номере.
– Маловероятно. Ты и сама это понимаешь, – хмыкает Генрих, наливая себе в бокал бренди. Перенервничал мой благоверный, но виду не подает, – Впрочем, для всех все очень хорошо разрешилось. Думаю, это нас должны были арестовать за езду с просроченными правами, а не Ника. – Располагается в кресле и салютует он мне бокалом, после чего со смехом добавляет: – А Уиллер вообще счастливчик, рисковал пропустить завтрашний заезд.
– Уиллер счастливчик, не то слово! – недовольно пыхчу я, укладывая остатки своих вещей в чемодан. В голове до конца не укладывается, как вообще такое произошло. Может, этот тип искал меня, хотел подразнить после квалификации, ошибся номером и случайно забыл ключи у Элджи?
– А я еще подумал, что он потерял тогда в лифте, когда мы возвращались поздно вечером с автодрома. Готов поспорить, под пиджаком он прятал от нас свою рыженькую подружку, – заливисто смеется Генрих, а я поджимаю губы.
– Элджи вообще-то спала в номере, когда я к ней зашла, – придумываю оправдание подруге.
– Уснула, пока Уиллер заговаривал нам зубы в лифте, – не сдается супруг, еще больше раззадориваясь.
– Каждая леди может позволить себе немного расслабиться, – заступаюсь за подругу и с силой захлопываю саквояж.
– Милая, буду тебе признателен, если ты так расслабляться будешь только в компании своего горячо любимого мужа, – важным тоном замечает Генри.
– Дурак вы, Лорд Истербрук! – ворчу, опускаясь в кресло ему на колени и обвиваю шею двумя руками. Провожу ладонью по напряженным плечам, зарываюсь в волосы на затылке и срываю с его губ легкий вздох. Хочется расслабиться, но нужно закончить со сборами. Единственное, что могу себе сейчас позволить – потереться носом о кончик его носа.
– Надо зайти к Элджи вернуть ей ключи от машины ее чересчур прыткого любовника, – говорю как можно спокойнее, но не могу совладать с собой и брезгливо морщу нос.
– Ди, сделай лицо попроще, – советует Генри и ласково проводит большим пальцем по щеке, разглаживая выступившие морщинки.
– Мне не нравится с кем она связалась… – шепчу себе под нос, ведь ничего не могу поделать со своими предрассудками. Как моя подруга, урожденная аристократка, дочь герцога могла предпочесть моего милого брата, маркиза, будущего герцога Даор какому-то неотесанному мужлану, у которого на уме одни машинки, соревнования и девочки легкого поведения?
– Ди, – мягко проговаривает мое имя Генри. Не журит, не ругает, но заставляет меня задуматься над ситуацией лишний раз. И он прав, я не имею права судить свою подругу. Это ее жизнь, и она вправе проживать ее так, как считает нужным. А я… Я буду рядом и поддержу ее, когда козел Уиллер где-нибудь, да и промахнется.
– Хорошо, спасибо, что делаешь меня лучше, – благодарю мужа, поднимаясь с его колен.
Он забирает мой саквояж и кивает на букет цветов в углу:
– От поклонников? – тепло улыбается, – Мне стоит волноваться и ревновать?
О подарке и утренней выходке маркиза Маскотта я изрядно успела подзабыть.
– Нет, думаю, не стоит, – пожимаю плечами и приоткрываю дверь, – Не хочу забирать цветы, у них слишком навязчивый запах. Оставим их здесь.
За дверьми. В другой стране. В прошлой жизни.
Стучусь в номер Элджи, к двери она подбегает гораздо быстрее, чем днем, и на том спасибо.
– Ди? – удивляется, осматриваясь по сторонам.
– Я хотела вернуть ключи от машины Уиллера, – холодно объявляю причину своего появления на пороге ее номера и протягиваю Элджи брелок от машины, подруга бледнеет и молчаливо пятится от двери, – Я думала, что их оставил Ник, – поясняю и возвращаю ключи на место сама, поскольку Элджи забирать их не торопится.
– А Ник у нас кто? – из спальни появляется Уиллер в одних наспех надетых брюках, – Брат?
Бросаю недовольный взгляд на Элджи, хмурюсь ее нерасторопности. Это же надо было нас сдать с потрохами этому типу!
– Брат, – недовольно соглашаюсь, и чтобы ему жизнь сладким медом не казалась добавляю, – Заберешь свою машину с штраф-стоянки, я ее немного поцарапала.
– Совсем больная, Хендрикс!? – возмущается Уиллер, подбегая к нам и подхватывая ключи на ладонь, будто его ласточку все еще можно спасти от моего столь вероломного обращения.
– Королевское посольство возьмет все затраты по ремонту автомобиля на себя, – милостиво объявляю, чтобы Уиллер не так сильно паниковал, когда увидит тачку. Брал он ее в аренду, и возвращать, чисто номинально, придется ему же, хотя посольство уже связалось с фирмой, предоставляющей услуги аренды и должны были уладить финансовую сторону вопроса.
– Хендрикс! Твою мать, что значит затраты? По какому, к черту, ремонту? – Уиллер нервничает, но я стараюсь не обращать на него внимание, самой до слез обидно из-за того, что я сотворила с его красавицей. Не нарочно, но легче от этого никому не станет.
– И да, Уиллер, не стоит благодарности! – резко меняю тему и гордо приосаниваюсь.
– Интересно за что? – хищно изгибает бровь и поджимает губы.
– За то, что сегодня весь день по городу за мной носились двое головорезов, хотя охотились на тебя, альфа-самец ты несчастный! – не удерживаюсь от шпильки и бросаю разоблачительный взгляд сначала на Уиллера, а потом на его рыжую подружку. Элджи бледная стоит в стороне, будто разговор ее совсем не касается, и нервно накручивает волосы на пальцы.
– За мной? – фыркает Уиллер, скрещивает руки на груди и скептически качает головой, – Не выдумывай, Хендрикс! Я мальчик-паинька! С чего бы это! Это ты выкрадываешь в свободное время чужие машины, а потом втихаря царапаешь их!
Доказывать что-то этому твердолобому типу я не собираюсь, поэтому обращаюсь непосредственно к Элджи:
– Думаю, что твой брат, все разнюхал! И ему очень не понравилось, что ты связалась с таким… – эпитетов мне на ум приходит много, но я не решаюсь произнести ни один из них вслух, – С таким как Уиллер, – заканчиваю с тяжелым вздохом, – Не забудь, что завтра мы возвращаемся домой.
