Текст книги "Леди и некромант. Тени прошлого (СИ)"
Автор книги: Екатерина Лесина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)
Глава 22. Леди и тьма
Глава 22. Леди и тьма
...под крышкой – другая, из полупрозрачного камня, который изнутри будто изморозью затянуло. Орисс коснулась его и тотчас одернула руку.
Еще не время.
Но когда?
Скоро...
...славьте Императрицу, кровь которой благословенна... она прольется на алтарь во славу...
– Возвращаемся, – приказ был однозначен, и воля того, кто еще не был жив, но уже и мертвым не являлся, ощущалась всей сутью.
– Просто вот так возвращаемся? – Ульрих не ощущал.
Или был слишком дерзок... левый Страж раздраженно щелкнул клешнми.
– Да понял я, понял... – проворчал Ульрих, поднимая руки. – Просто не понятно, зачем мы вообще сюда...
...он смолк на полуслове. И взгляд его остекленевший уперся в стену. Приоткрытый рот. Перекошенное лицо с дергающимся глазом.
О да, теперь и он был удостоен высочайшей чести...
...славьте Императрицу, ибо грядет она.
Сердце несет в ладонях, чтобы вложить в грудь Императора.
Дар величайший.
Дар божественный.
...Ульрих вздрогнул.
И отмер.
А Орисс ощутила ревнивую обиду. Что было сказано ему? Но не ей? И ведь это она... ее ждали здесь... ее звали, а она откликнулась на зов и...
...волна боли и удовольствия накрыла ее, одно переплетенное с другим заставило мучительно жаждать одновременно и продолжения, и спасения.
Это еще не гнев.
Лишь тень его.
Предупреждение: не стоит сомневаться в Нем.
– П-прости, – она согнулась, хватая ртом воздух, с трудом сдерживая слезы. – Я... поняла...
...волна схлынула, оставив ее дрожащую, ничтожную, но все-таки Императрицу.
Будущую.
Смех немертвого Императора звучал в ушах.
...шли другим ходом.
Молчали.
Считали ступени лестницы, которая казалась бесконечной. И шаг за шагом отделяли себя от тех, наивных, кто жил, не зная, что скоро грядут перемены. И уже оказавшись наверху Орисс остановилась и Ульриха удержала.
– Подожди, – сказала она. – Зеркало есть?
Он воздел очи, как делал отец, когда полагал, что она говорит глупость.
– Мы не можем показаться в подобном виде, – спокойно объяснила Орисс. Она осторожно расправила складки платья, радуясь, что радужная тафта, может, и не слишком подходит для прогулок по подземельям, но и после них выглядит наилучшим образом.
Кружево расправить, благо, не утратило оно своей хрустальной жесткости.
Шея.
Щеки пощипать, возвращая румянец.
Пальцами провести по губам, по скулам... прическа, надо полагать, растрепалась. И Орисс моментально приняла решение. Всего-то надо вытащить две дюжины булавок и пару лент, чтобы волосы тяжелой волной легли на плечи. Одну ленту она продела под волосами и, стянув их в низкий хвост, повернулась спиной к Ульриху.
– Бант завязать сможешь?
К счастью, исполнил просьбу он без вопросов и смешков. К смешкам Орисс расположена не была.
– Погоди, – она сняла паутину с его камзола.
Заставила повернуться влево и вправо.
– Здесь грязно... и здесь... почистись, а то вопросы возникнут... и еще, первой иду я. А ты выдержишь не менее получаса. Мне не нужны слухи.
Спорить он не стал, и это было не похоже на Ульриха... все же о чем они говорили? Нет, она не была настолько любопытной, чтобы нарушить прямой приказ и лезть с расспросами, но...
...о чем они говорили?
...о сердце, которое...
...билось в груди, пожалуй, слишком уж быстро.
Зеркала.
Из всех залов императорского дворца ход вывел именно в зеркальный, который Орисс и в прежние времена не слишком жаловала.
Зеркал здесь было слишком много.
Отлитые из темного стекла, связанные серебром, они так и норовили подметить мельчайшее несовершенство ее облика... туфли на полтона темней, чем казалось?
И выглядят довольно уродливо.
Или вот ее руки взять, откуда взялся этот нехороший сероватый оттенок кожи?
Запястья кажутся слишком широкими.
А пальцы коротковаты.
Сумочка слишком уж усыпана драгоценностями....
– Ах, милочка, вы все собой любуетесь?
Она вздрогнула.
Лайра Исабелла. Случайность или... старая стерва улыбается. И зеркала к ней благосклонны. Ее отражение выглядит почти молодым и даже красивым.
– Не стоит... знаете, эти зеркала остались еще с прежних времен. И если верить легенде, в них отражается душа... – лайра Исабелла прошлась у зеркальной стены. – И если вам не по нраву собственное отражение, значит, с душой беда... когда-то я на дух не выносила это место, все казалось, они делают меня уродливей, чем я есть на самом деле... а теперь вот понимаю... и вы поймете.
– Вы о чем?
– Ни о чем, похоже... так, старческая болтовня... а вы все-таки решили при дворе остаться?
Орисс пожала плечами.
– Почему нет?
– Насколько я понимаю, мой внук настоятельно советовал вам удалиться...
– Я решила, что еще слишком молода, чтобы запирать себя в глуши...
– Все же надеетесь стать второй императрицей?
...ужасающе откровенный вопрос. И насмешка эта... а девушка в зеркалах кривится, хотя Орисс уверена, что выражение ее лица должным образом безмятежно.
– ...ваш отец слишком амбициозен и, кажется, заразил этим вас... впрочем, не скрою, что рада...
– Чему?
– Мне спокойней, когда вы на виду...
Она пошла прочь, медленно, явно позируя перед зеркалами, которые рады были ей услужить.
– ...почему-то все недооценивают провинцию... и мой внук в том числе... сошлет кого-нибудь подальше с глаз, а потом удивляется, откуда заговору взяться. Подумать бы, чем еще человеку в глуши заниматься? Не варенья же варить в самом-то деле...
...и не о вареньях она говорить собралась.
Если встреча не случайна, то...
...откуда старуха узнала, где Орисс появится? Ждала? Караулила? Или... этот ее разговор о заговорах... не стоит ли считать его намеком, что старухе известно куда больше?
Страх опалил.
И развеялся.
Нет, знай она хотя бы малость, донесла бы... и тогда в Зеркальной зале Орисс встречал бы отряд императорской стражи.
– ...он несколько рассердился, узнав, что вы посмели нарушить приказ...
– Пожелание, – позволила себе уточнить Орисс.
– Увы, дорогая, он привык, что его пожелания равнозначны приказам... издержки воспитания. Я так и сказала ему, что Орисс умна и не станет навлекать на свою голову гнев императора.
– Благодарю вас, – Орисс поклонилась.
И потупилась.
Вспыхнули щеки... за нее заступались? Отнюдь... будь воля старухи, Орисс отправили бы на край света...
– Не за что, дорогая... я же вижу, что ты полностью оправилась от неудачи и занялась тем, чем стоит заниматься женщине.
– Это чем же?
...а стражи стало больше.
Определенно.
Или лайра Исабелла ведет Орисс этим путем, где через каждые десять шагов пост? Зачем? Показывает, что дворец готов к... неожиданностям?
– Поисками нового мужа, естественно! – лайра Исабелла раскланялась с толстым шиммерийцем. – Я слышала, что ты много времени проводишь с молодым Ульрихом... он, конечно, не император, но будущий глава гильдии некромантов, а это тоже немало... хорош собой... и вы, кажется, знакомы?
– Учились вместе.
– Конечно, конечно... и ты у нас весьма одаренная девочка... почему-то женщин принято недооценивать, хотя у тебя, сколь мне известно, силы больше, чем у двух третей этих...
Вновь поклон.
И пара вежливых фраз... удивленные взгляды. Ныне по дворцу пронесется слух, что старуха Исабелла благоволит к бывшей фаворитке... о да, пусть поломают головы, пытаясь понять, что это значит.
– Мой внук не слишком рад... ревнует...
...мстительная радость вспыхнула в душе.
И погасла. Это не ревность, но банальная жадность. Мужчины не любят уступать то, что по праву полагают своим.
–...но полагаю, он оправится... сочувствую, к слову...
Орисс склонила голову, дожидаясь пояснений.
– Слышала, что ваша любимая нянюшка скоропостижно скончалась...
– Она была уже немолода...
...тварь.
И Орисс надеялась, что она и вправду скончалась.
– О да... время не щадит и орков... так вот, милая, я к чему... моему внуку, конечно, следовало бы самому сказать, но ты же знаешь мужчин, такие бессмысленно гордые... он будет рад видеть тебя на балу... с Ульрихом... или с кем-то иным...
– Я премного признательна...
...она позволила себе улыбнуться.
О да, грядущий бал станет воистину великим событием...
***
Я чувствовала себя... странно.
Мне бы ужаснуться.
Или в истерику впасть. В обморок опять же, а я стояла и разглядывала человека, который и человеком-то не был. Я видела его... снаружи видела и еще изнутри, будто сама фигура размывалась... обычный. Не старый и не молодой.
Крепко сбитый.
Короткая шея. Массивный подбородок. Женщинам такие, пожалуй, нравятся. Не подбородки, само собой, но мужчины. Внушают чувство надежности.
Изнутри...
...там, в прошлом моем мире я видела однажды дерево, поеденное гнилью. Снаружи оно оставалось крепким, но вот глубокая трещина позволяла заглянуть в черный какой-то сажистый ствол и увидеть пустоту. И в этом теле души почти не осталось.
...а то, что было...
Я присела.
Пленный завозился и замычал что-то, силясь переживать платок. Это он зря, платок у Ричарда был знатный, плотный, таким и подавиться недолго.
Тьма внутри... просто была.
Я положила ладони на виски и позвала ее. И тьма откликнулась. Она бросилась ко мне, стеная и плача, жалуясь на человека, которому вздумалось объять необъятное...
– Оливия, что ты...
Голос Ричарда донесся словно издалека, как и ответ Альера.
– Не мешай. Это дар крови...
...крови он пролил немало, пытаясь накормить тьму, но она, плененная внутри души его, все равно оставалась голодна.
Ее стоило выпустить.
...как?
Я закрыла глаза. Подобное к подобному... я ничего не смыслю в магии, но эта в целом разумная мысль меня не остановила. Одну руку на человека, который замер и лишь дыхание выдавало, что он вообще жив. Вторую – на влажноватую жирную землю. Ее пропитывала тьма, но здесь она была... правильной?
Ничего не понимаю, но попрошу объяснить.
Позже.
А пока... я просто позволила использовать свое тело. Она потянулась сперва медленно, по капле, будто не веря, что получит свободу.
Капли стали нитями.
Нити – ручьями.
А потом черный поток просто хлынул сквозь меня. И это длилось, длилось... а потом закончилось как-то сразу и вдруг.
И я встала.
Покачнулась. Устояла потому, что Ричард подставил свое плечо. Такое узкое, жесткое, но надежное.
– Плохо?
Плохо не было, скорее даже наоборот. Слабость ушла, и в голове прояснилось. Я знала, что должна сделать. И взяв Ричарда за руку, я просто подошла к склепу и коснулась камня.
– Отзовись... – это было одновременно и просьбой, и приказом, нарушить который, как я чувствовала, дух не посмеет. Сначала ничего не происходило, разве что человек, избавленный от тьмы, пытался сесть.
Альер исчез.
А Верховный судья отступил, наблюдая за нами с немалым интересом.
– Отзовись, – повторила я.
И он вышел.
Из камня.
Нет, он не был стариком, как я подспудно ожидала. Великому некроманту, которому не повезло упокоиться на этом погосте было слегка за двадцать.
Красивый?
Пожалуй... я начинаю привыкать к чрезмерной их красоте. Тонкие черты лица. Кожа белая. Волосы черные, стянуты в низкий хвост. Острая бородка. Крохотные усики, которые у кого другого смотрелись бы смешно.
– Доброй ночи, – поприветствовала человека я, на что получила заслуженное:
– Как ни странно, но вполне возможно... – он оглядел нашу компанию. – Будет ли мне, нижайшему, позволено узнать, чем могу служить я короне?
...он не скрывал сарказма.
– Нам нужна ваша помощь, – сказал Ричард, и был удостоен презрительного взгляда.
– Ваши рабы дурно воспитаны...
– Это не раб.
– Рабство отменили уже пару сотен лет как, – Ричард дернул шеей.
– Это вы зря, – дух оглядел меня с насмешкой и... определенно издевкой. – Вижу, что за эти самые несколько сотен лет и вправду многое изменилось. Прежде мои бренные останки приволокли бы во дворец, а ныне особа высокой крови сама пожаловала... чем заслужил подобную честь?
– Нам нужна помощь...
– И корона в этом вот так признается?
– Почему бы и нет? – я не видела причин лукавить. – Корона ныне на другой голове...
– Тогда остается пожалеть эту голову... но все-таки странно, что вы обратились за помощью ко мне...
– Почему? Вы ведь известный некромант...
– ...которого казнили по приказу императора. Ему, видите ли, не понравились некоторые мои высказывания... – дух потер руку об руку. – И ладно бы просто казнили, так нет... я умирал долго, моя прекрасная леди... достаточно, чтобы пожалеть о том, что вообще родился. А после смерти, будто им было мало, мои останки переправили сюда, привязав дух к склепу...
Он взмахнул рукой, и порыв ветра пронесся по кладбищу, ударил в грудь, заставив меня пошатнуться. Закружила листва, заплясала. И тьма, свившая гнездо под склепом, заворочалась. Впрочем, ее я как раз-то и не боялась, чувствуя, что мне она вреда не причинит.
– Прекратите, – попросила я мага, который пытался создать из песка и ветра вихрь. – Вы ведете себя недостойно... мне жаль, что с вами поступили подобным образом, но...
– Неприятно, знаете ли, гнить заживо...
– ...мы не имеем к происходящему отношения.
– Не скажите, милая леди... в вас, сколь я успел заметить, проснулся родовой дар. А голос крови – это еще и долг крови. Полагаю, вы пришли за маяком, который это безумное недоразумение, называвшее себя императором, спрятало в моем склепе. Вот он, к слову, не дал себе труда проявить элементарную вежливость... зато оставил послание.
– Кому?
– Вам, – дух пожал плечами. – Если интересно...
– Будьте так любезны...
– Только ради вас, милая леди... к слову, подозреваю, что причиной гнева стали вовсе не мои слова... хотя если бы к ним прислушались, глядишь, история пошла бы иным путем, но мое несколько... неуместное внимание к фаворитке... эта женщина чем-то походила на вас, да... столь же прекрасна, сколь и чиста... насколько мне известно, ее удушили спустя полгода после моей бесславной смерти.
– Послание, – рявкнул Ричард.
– О времена, о нравы... – дух закатил очи и прижал ладонь к высокому лбу. – Что до послания... я жду.
Тишина.
Ветер еще гуляет по кладбищу. Или не ветер? Как я успела заметить, на местных кладбищах гулять может все, что угодно...
– Это послание, – пояснил дух.
– Я жду?
– Именно...
– Чего он ждет? – Ричард явно недоумевал, да и я, признаться, тоже.
Дух развел руками.
– Не мне, нижайшему, вынужденному влачить жалкое существование бесполотного духа, скудною мыслью своей постигать величайшие...
– А попроще если?
– Вот! – дух поднял палец. – Эта страсть к упрощению во многом всему виной. Я могу лишь догадываться, что ваше появление здесь предопределено и является частью замысла...
Ричард помрачнел.
Кажется, подобный вариант ему не слишком нравился.
– Однако по моему мнению это никоим образом не лишает вас свободы выбора. На столь отдаленном промежутке времени любые предсказания носят весьма и весьма условный характер, выявляя лишь один из возможных путей...
...человек на земле издал протяжный стон, заставив духа прерваться.
– Надо же... – дух остановился над лежащим, который перевернулся на спину. – Удивительно... а главное, всецело подтверждает мою гипотезу... определенно... никогда бы не подумал, что осознание собственной правоты может дарить настолько сильные эмоции.
Дух кивнул собственным мыслям.
Развернулся на пятках и вновь оказался передо мной. Взгляд его темных, что переспелая вишня, глаз устремился на меня.
В меня.
И пусть стоявший передо мной человек определенно был нематериален, он все равно пугал меня. Казалось, он видел много больше...
...определенно видел много больше, чем другие.
– Что ж... – произнес он, наконец. – Если так, то... быть может, вам и удастся рассчитаться с долгами предков... и если так, то эта кровь имеет последний шанс.
Маг развернулся и шагнул к склепу.
– Монета, – напомнил Ричард.
– Монета? Ах да... конечно, вы можете забрать ее...
Взмах руки и дверь склепа, перетянутая парой цепей весьма внушительного размера, отворяется.
Внутри заглядывать совершенно неохота, но... я не готова отпустить Ричарда. И иду за ним, а он не возражает. Он держит меня за руку, поэтому не страшно потеряться. А здесь потеряться легко. Пусть снаружи склеп выглядит небольшим, но это впечатление обманчиво.
Передо мной разворачиваются переходы.
Коридоры.
Ступени.
И каждый шаг отдаляет нас от выхода, а выход... я обернулась: темнота и те же ступени с коридорами, которых здесь не может быть.
– Измененное пространство, – дух соизволил появиться. – Моя разработка... думалось, будет забавно... так, дворцовая игрушка, хотелось сделать ей небольшой подарок... она любила сады, и это должен был быть именно сад... но увы...
Он шел рядом.
Вел?
Пожалуй.
– Позвольте совет. Закройте глаза, ныне они вас подводят. Уши тоже было бы неплохо заткнуть...
...только сейчас я услышала пение, заунывное, будто и не пение, а стоны, доносившиеся откуда-то... издалека? Или напротив, тот, кто стонал, был близко?
– Им показалось забавным поместить мое творение в моем же склепе... с другой стороны, пожалуй, я должен был бы быть благодарен за этакую заботу. Без лабиринта мою гробницу давно бы разграбили...
Пение то доносилось, то почти стихало, позволяя вздохнуть, и тогда вновь раздавалось, выводя из равновесия.
Мне отчаянно хотелось бежать.
Куда? Не важно. И судя по тому, как напряглась рука Ричарда, не мне одной.
– На самом деле ничего этого нет, – он был рядом, создатель этого чертового лабиринта. – Органы чувств вас обманывают, поэтому настоятельно советую не полагаться на них. Используйте разум... считайте. Вы сделали три шага.
Всего три? А мне показалось, что мы идем полчаса минимум.
Или дольше?
Он лжет! Моя интуиция взвилась на дыбы. Конечно, лжет. Заманивает нас поглубже, чтобы потом бросить... маленькая месть живым... стоит признать, у него есть причины быть недовольным.
...бежать.
Куда?
Не важно, главное, подальше от них.
Них?
Само собой. Ричард тоже опасен. То, что живет внутри него, разве не желает оно убить меня? И как знать, не прислушается ли однажды Ричард к этому вот шепотку... и не произойдет ли это именно здесь?
– У вас странное представление о том, что есть забавно, – сквозь зубы произнес Ричард.
– Поверьте, изначально это было вполне себе безобидно... никакого воздействия... точнее безобидное... имитация ароматов, визуальный ряд. Ощущение спокойствия. Все это изменили... поэтому, милая леди, вы понимаете, что, несмотря на мою вынужденную, скажем так, галантность, я вполне искренне ненавижу ваших предков.
И меня.
Это завуалированное предупреждение. А ведь я уже однажды позволила себя убить, поэтому...
Я крепче сжала руку Ричарда.
Что слышит он?
Что видит?
Тоже испытывает огромное желание сбежать от меня на край мира? А если сбежит...
– Разомкнете руки и вряд ли отыщете друг друга, – дух держался рядом. – Осталось немного... идите на мой голос... быть может, стоит развлечь вас беседой?
– Была бы весьма благодарна...
– Императорская благодарность обычно весьма... специфична, – дух явно получал немалое удовольствие от моей беспомощности. – Однако, пожалуй, я не в том положении, чтобы вы действительно могли причинить мне вред... так о чем побеседуем?
– О моем даре, – я сделала глубокий вдох, пытаясь справиться с паникой, которая вдруг нахлынула.
...я справлюсь.
Уже справляюсь.
Переставляю ноги, иду сквозь призрачные коридоры. Главное, не открывать глаз... где-то я читала, что мозг способен убедить тело во многом, и мне как-то не слишком хотелось застрять в несуществующей стене.
– У меня нет магии... так мне сказали.
– В обычном смысле нет, – охотно согласился дух. – Это свойство высочайшей крови... его так берегли, так берегли, что позволили выродиться в нечто непотребное. У вас, к счастью, дар присутствует в исходном его варианте... знаете, я ведь их предупреждал. Меня всегда влекла эта ваша способность передавать...
– Что передавать? – голос Ричарда глух.
– Хороший вопрос... сложно сформулировать... я бы сказал, что это способность работать с материей души. Скажем, у того несчастного, который ныне корчится снаружи вы вытянули дефектную часть... первые Императоры способны были исцелять безумцев или оживлять неживое... переселять душу из одного тела в другое...
***
...о таком Ричард не слышал.
И как-то теперь даже понимал, почему не слышал: вероятно, всю информацию о подобном даре уничтожили еще при старой Империи.
Рука Оливии была теплой.
Надежной.
И хрупкой. И Ричарду одновременно было страшно отпустить ее и причинить боль. В то же время часть души его отчаянно жаждала эту боль причинить. Тьма снова очнулась, потянулась, освоилась... конечно, неужели Ричард и вправду надеялся избавиться от нее?
От себя.
Он ведь знает, каков он на самом деле. Это другие могут полагать, будто Ричард милый парень... даже удобно, когда тебя считают милым.
С недостатками, да, но у кого их не бывает?
...главное, виду не подать...
Альв?
Нет, не поможет... еще раз или два, а потом его сила перестанет действовать, и разве это не чудесно? Ричард, наконец, сможет стать самим собой, именно таким, каков он есть...
...главное, осторожность.
– Однако так вышло, что некоторые знания были утеряны... полагаю, отчасти из-за гибели семьи Аль-Аххар, которая когда-то правила этими землями. В хрониках я не нашел причин, лишь упоминание, что и император, и императрица, и трое их сыновей трагически погибли... подозрительно?
...дух знает.
Он говорит, потому что каждое слово его отзывается в душе Ричарда. Он хочет мести. Это нормально. Он не способен отомстить сам, а вот Ричард...
– ...и к власти пришла младшая ветвь, которая, как полагаю, не обладала должными знаниями... сам по себе дар... неактивен? Или слаб? Именно так это выглядит... любой мало-мальски приличный маг одолеет вас в схватке, но... ни один маг не способен напрямую обращаться к тонким энергиям. Именно поэтому к вам и тянутся духи, само ваше присутствие стабилизирует их структуру...
...значит, Ричард был прав. Именно Оливия закрепила ту девчонку-призрака в мире.
...главное ничем не выдать себя по возвращению.
Он должен вести себя как раньше. И улыбаться... и постараться приблизиться к Оливии... стать ей другом... любовником? Возможно, хотя, конечно, благородная особа вряд ли позволит такому как Ричард прикоснуться к себе...
Ничего.
Терпение и только терпение...
– ...именно императорская семья начала работать с энергией смерти. Открыла способы накопления и преобразования. И каково же было удивление их, когда оказалось, что практически любой одаренный способен делать то же... несколько иным способом, но все-таки... и главное, у других получается брать больше, а паче того, удерживать силу в себе... конечно, сила эта была изначально деструктивна, но... это ведь бывает. Прямо теперь. Три шага... и можете открыть глаза.
Три?
Мало.
Он бы и больше прошел, не выпуская ее руки...
– Можно...
Склеп.
Обыкновенный по сути, ничего общего с гробницей императора, забитой сокровищами. Пыльный пол. Паутина в углах. Грубый камень, который и обрабатывать не стали, надо полагать, выражая тем самым отношение к опальному магу.
Каменный саркофаг.
И кругляш, покрытый пылью.
– Забирайте, – маг взмахнул рукой. – Признаться, здесь довольно-таки убого... но как уж есть.
– А вы... – Оливия провела пальцами по крышке, оставляя в пыли глубокий след. – Вы не хотели бы уйти...
– Куда?
– Не знаю... туда, куда уходят души? Мне кажется, я могла бы вас отпустить... но это только если вы сами того желаете.
...добренькая.
Все лайры притворяются добренькими. Это ведь правильно в их мире. Доброта как элемент наряда... идет к платью... а на самом деле в глубине души она такая же стерва, как другие.
– Что ж... отказываться не стану. Благодарить тоже... это благодаря вашему дару я оказался запечатан здесь, а потому с вашей стороны будет справедливым дать мне свободу.
Маг вздернул голову.
– Хорошо. Но сначала вы поможете нам выбраться отсюда...
...благо, в этой хорошенькой головке кой-какие мозги имелись.
Кивок.
И небрежное.
– Не повторяйте ошибки ваших предков... вы можете передавать, но не брать себе... те, кто собирает внутри тьму, превращаются в чудовищ.
Как пафосно, право слово... чудовищ и без того полно, что настоящих, что призрачных, живущих в каждом. Небось, сам маг при жизни не отличался добротой, иначе вряд ли бы его назвали великим некромантом... значит, руки по локоть в крови, а туда же, учить других.
Обратный путь был скучен.
Разве что шепоток в голове развлекал. Тьма считала шаги, и получилось, что сделали они едва две дюжины. В целом это соответствовало размерам склепа.
Снаружи все еще была ночь.
Мертвый некромант лежал, подогнув ногу и раскинув руки. Тело стоит прибрать, а то возникнут вопросы и поди докажи, что они первыми напали. Обвинение в убийстве – последнее, что Ричарду нужно...
...и зря он второго не зарезал, когда возможность была.
Определенно.
Что с ним теперь делать?
Отпустить?
Или все-таки... в ее глазах это будет плохо выглядеть. Нет, она поймет, что так нужно, однако осадочек останется.
Лицемеры.
– В вашем приятеле, позвольте заметить, тьмы накопилось уже изрядно. Преображение началось, – треклятый дух не смог смолчать.
Вот всех их отличает какая-то чрезмерная болтливость и желание поучать... не иначе, как годы молчания сказываются. Заткнуть бы...
– Со мной все в порядке, – Ричарду удалось улыбнуться. – Это просто усталость...
Кажется, ему не поверили. Ничего, даже если альв вновь отгонит его тьму, она все равно вернется. Надо лишь немного подождать...
– Спасибо, – Оливия протянула руку, но в последний момент спохватилась. – Быть может, вы окажете еще одну любезность? Взглянете на заклятье? Ричард, у тебя ведь с собой...
С собой...
Вот кто ее лезть-то просил? Раздражение полыхнуло.
И погласло.
После... будет время и он вспомнит все обиды. А теперь он вытащил горсть золотых империалов, которые разложил на траве.
– Любопытно, – дух взмахнул рукой, и над лужайкой появились куски заклинания. Несколько движений пальцами. Поворот.
И снова.
Отражение... он собирал их, как матушка собирала чашку из осколков. А самое отвратительное, что у него получалось.
Легко.
Играючи даже.
– Оно неполное, – сказал маг, когда над поляной повисла сеть из золотистых линий. Одни были толще, другие – тоньше. – Не хватает центрального элемента... в принципе, основное направление ясно... оно собирает деструктивную энергию и перенаправляет ее...
– Куда?
– Насколько я понимаю, к центру... однако вот здесь и здесь, – палец мага ткнул в сплетение нитей. – Я вижу прорехи... каналы слишком узкие и при некоторых условиях они просто-напросто не справятся с большим потоком энергии. Поэтому логичны выбросы вовне...
...волны.
Ричард был прав.
Еще тогда, не зная и малой толики того, что знает теперь, Ричард был прав. А треклятые гильдийцы смеялись... ничего, теперь он может посмеяться над ними. Эти монетки и были тем, что порождало волны... если их уничтожить...
– Очень любопытно... вот уничтожать не советую... нет, не подумайте дурного, но этот молодой человек совершенно не способен прятать собственные мысли. Во-первых, я сомневаюсь, что у вас хватит сил. Во-вторых... я вижу защитные элементы. Скорее всего даже попытка изменить блок приведет к спонтанной реакции... а она чревата неконтролируемым всплеском энергии...
Умник.
И смотрит свысока.
Для них всех Ричард был и останется ничтожеством...
***
...я просто позволила ему уйти.
И делать-то ничего не потребовалось. Руку протянуть и коснуться призрачных пальцев, которые на это мгновенье обрели плоть. Они оказались теплыми и живыми, настолько, что у меня появилось трусливое желание задержать его...
– Не стоит, – дух покачал головой. – Этот мир меня изрядно утомил. И... если позволите совет, то... держитесь подальше от этого некроманта.
– Он справится.
– Если захочет, – дух коснулся моей щеки. – Знаете, а вы чем-то на нее похожи... надеюсь, вы будете счастливы... все беды от того, что они были несчастны... всесильны, но несчастны.
А потом я просто захотела, чтобы он получил свободу.
...стало тихо.
И легко.
И хотелось одновременно плакать и танцевать... расплакаться я расплакалась, но никто не стал утешать, лишь Ричард подал руку. Я же, прикоснувшись к ней, ощутила жар.
...будь осторожна.
Тьма внутри него смотрела на меня. Примерялась и... я не боюсь ее... я знаю, что смогу справиться. Но не сейчас...
– Конечно, не хотелось бы отвлекать вас, – холодно произнес Аль-Ваххари, всем видом своим демонстрируя, что поведение наше в высшей степени неуместно и... – Но у нас имеется еще несколько... дел.
Ричард руку убрал.
И посмотрел на меня так... не знаю, одна часть его явно не желала причинять мне боль, а вот другая была готова и даже жаждала... и почему меня это не пугает?
Чувство самосохранения атрофировалось?
– Этого, – он указал на мертвеца, – в склеп забросим... там ему самое место. А вот с этим сложнее.
Некромант лежал тихо, больше не пытаясь ни освободиться, ни съесть платок Ричарда. И когда тот присел рядом и платок вытащил, попросил:
– Убей.
– Зачем? – Ричард разглядывал лежащего внимательно, и выражение лица было... чужое? Определенно, будто кто-то другой вдруг примерил человеческое тело. И этот чужой был не просто жесток. Не то слово, неправильное. Он был... безжалостен?
Любопытен?
Лишен всякого представления о морали и этике... да, сами эти понятия были чужды ему. А вот собственные желания.
– Убей, – некромант сглотнул и закрыл глаза. – Тебе это ничего не будет стоить, а я... я не хочу... я не могу...
Он заплакал.
И Ричард тронул щеку, подцепив слезинку.
– Неа, – сказал он равнодушно. – Если я тебя убью, обо мне плохо подумают...
Альер с Верховным судьей переглянулись, и тот пожал плечами: мол, чего вы ожидали от существа столь низменного...
– Давай иначе, – он вытащил клинок и с легкостью перерезал путы. – Ты можешь идти...
– Куда?
Некромант свободе не обрадовался. Он поднялся, шатаясь... и остановился.
Огляделся.
– Куда хочешь... хочешь, вернись к хозяевам...
Он замер, будто простая эта мысль до сих пор не посещала его голову. И улыбнулся... так нехорошо улыбнулся, от этой улыбки меня дрожь пробрала.
– Пожалуй... и вправду стоит вернуться... – покачнувшись, он все же устоял. – Вернуться... они ведь ждут... нехорошо заставлять людей ждать...
...а дома Ричард сам подошел к Тихону и сказал:
– Опять...
Альв же кивнул и коснулся головы... и почему-то мне показалось, что при этом Тихон нахмурился...
...наверное, не все было в его силах.
