Текст книги "Леди и некромант. Тени прошлого (СИ)"
Автор книги: Екатерина Лесина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)
Ульрих щелкнул пальцами, и туман развеялся.
Император исчез.
– Извини, дорогая, но там слишком много текста, сказанного не самым приятным человеком... хотя ты ведь думаешь иначе, верно? Суть в следующем. Нам предлагают помочь ему восстать, а заодно уж занять престол, который, как он верит, принадлежит ему по праву, – смешок резанул нервы. – А в награду нас наделят властью...
Чудовище глядело из стекла.
Оно скалилось, будто улыбалось мыслям Оливии. И казалось таким живым... куда живее Ульриха.
– ...еще он рассказал о женщине, которая спустится в подземелья, дабы принести своему владыке дар крови... как он выразился? Ее руки будут темны.
– Мои белы, – Орисс стянула перчатки. – Как видишь...
– Это эвфемизм, – Ульрих поцеловал ладонь. – Ты же не против... стать императрицей? Ты же так мечтала об этом... занять место, достойное твоей особы... а твой любовник поступил некрасиво. Воспользовался тобой, а после выкинул... все смеются... ты же никогда не выносила смеха... жаждешь ему отомстить?
– Чего ты хочешь?
– Помоги нам, Орисс. А мы поможем тебе... и все будут счастливы.
Орисс в этом крепко сомневалась.
Глава 18. Некромант и оборотни
Глава 18. Некромант и оборотни
Горел костер. И темный бок октоколесера закрывал от нас серебряные пески, которые находились слишком близко, чтобы я чувствовала себя спокойно. И пусть Тихон заверил, будто граница на замке, но... вот как-то не добавляло это спокойствие.
– Присаживайся, – Ричард подвинулся, предоставляя край своей куртки, которую я начала ценить за универсальность. – Голова болит?
– Немного.
– Ментальные атаки тяжело перенести... – он помолчал и, сунув между зубами травинку, пожевал ее.
Скворчало мясо, нанизанное на прутики, и Грен деловито ворочал их, заодно уж бормотал что-то под нос, а что – не расслышать.
– Мне не следовало тянуть тебя сюда... – Ричард сидел, сгорбившись, и мне отчаянно хотелось погладить его по плечу, сказать, что все-то у нас получится и вообще жизнь прекрасна. Но как-то виделось, не поймет некромант этакого жизненного оптимизма.
Октоколесер остывал.
И аррванты помогали Тихону снять боковую панель. На редкость удобные создания оказались, безропотные и исполнительные. И все же не отпускало ощущение, что они куда умней, нежели хотят казаться.
– Он ведь знал.
– Кто?
– Тот последний Император, – я поежилась, отнюдь не от холода, поскольку летняя ночь была достаточно теплой, но просто от ощущения, что происходящее куда масштабней, нежели мы можем себе это представить. – Смотри. Он появляется в одном городе, потом в другом... и всякий раз незадолго до начала мятежа... причем он спешит. Так спешит, что бросает свиту и охрану, и вообще рискует...
Костер дымил, но это не мешало мошкаре, которая плясала, норовя подобраться поближе.
– Зачем, спрашивается?
Ричард отвечает не сразу. Он мусолит несчастную травинку так сосредоточенно, будто именно это нехитрое действие способно дать ему правильные ответы.
– Не знаю, – в конце концов, и он сдался.
И я не знаю...
В этом ведь нет логики, верно?
...если допустить, что Император имел возможность заглянуть в будущее и увидел в нем мятеж, который приведет к падению династии, то не логичней ли было бы сделать все возможное, чтобы мятежа не допустить?
Камень украден.
Регалии бессильны... но ведь в моем мире прекрасно обходились и без артефактов. Армия вполне заменит регалии, достаточно отдать приказ...
...а если не армия, то, не сомневаюсь, что во дворце не нашлось бы с полдюжины аррвантов, молчаливых исполнителей хозяйской воли. И коль уж Император был великим магом, то что стоило ему отправить аррвантов за головами мятежников?
А он...
Что он творил?
– Я мало знаю об этом периоде, – Ричард подвинулся ближе.
Правильно, так теплее... и тот полог, который он раскрыл над нами и костром, оказался непроницаем для мошкары.
– И тоже пытаюсь понять, зачем... он ведь мог попытаться остановить...
– Изменить будущее непросто, – Верховный судья возник пред нами. И взглядом одарил таким, что я мигом почувствовала себя глупенькой десятиклассницей, застигнутой в раздевалке с сигареткой... – Есть мнение, что прозрение состоявшееся равно пророчеству, а потому, даже если допускает оно различные толкования, то в любом из них должно сбыться в точности.
– То есть, если он видел мятеж, то мятеж должен был состояться, – взгляды на Ричарда не действовали, напротив, он вытянулся на траве, пристроив голову мне на колени. И я не имела ничего против. Давно хотелось потрогать его побрякушки.
– Именно. Госпожа, вы слишком многое позволяете этому...
– Отстань от нашего мальчика, – Альер выбрал образ старика. Он устроился у костра, скрестивши босые ноги на турецкий манер. И надо сказать, что белые одеяния, что бурнус, сползший на ухо, вполне вписывались в образ. – Остальные еще хуже... ты бы их видел.
– Видел, – поморщился Верховный судья. – К моему огромному сожалению я вынужден согласиться с вами, ваше величество в том, что касается существующего положения вещей... я видел ужасающую разруху... в мое время молодые люди благородных родов искали себя на службе императору или храму, думая лишь о том, как наилучшим образом раскрыть дар богов, а сейчас... Боги свидетели, они желают лишь удовольствий, каких лишь могут позволить себе за деньги... их сила деградирует... они в своих ничтожных устремлениях ничем не лучше низших, которые...
– Началось, – Ричард закрыл глаза. – Им просто нет нужды что-то делать... зачем, если у них и так все есть?
– А у тебя?
– А у меня не все, – он усмехнулся. – Я может, мир спасти желаю...
– Благое начинание, но, госпожа, я не уверен...
– Что спасать надо?
– Что все идет не так, как должно, – завершил речь судья.
Грен кинул в костер охапку травы, и над поляной поплыл горьковатый запах полыни. Сзади что-то грохнуло, ухнуло и к полынному аромату добавились горькие ноты масла. Тихо, вполголоса ругнулся Тихон. А на поляну выбрался Гуля с толстым зайцем в зубах.
Зайца он выплюнул Ричарду на колени, явно рассчитывая отвлечь некроманта и занять его место. Но Ричард просто скинул тушку и велел:
– Иди периметр охраняй.
Драное ухо Гули обвисло, а второе поднялось, вид у нежити был несколько озадаченный.
– Значит, увиденное не изменить... ладно, мятеж должен был случиться и он произошел, но... почему его просто-напросто не подавили? Или... он видел не только мятеж?
Ричард задумался...
***
...лежать было хорошо.
Наглость – второе счастье, как любил повторять старший братец, отбирая куски пирога у младших. Не со злости, но науки ради.
Прав был.
Небо.
Звезды. И огонь живой, от которого тянуло не только теплом, но и первозданной силой. Непривычное ощущение покоя...
И закрыть бы глаза совсем. Поспать... поверить, что тьма в очередной раз отступила. Но Тихон прав... оставить дело? И что дальше? Остаток жизни разглядывать звезды? Курить трубку... проклятье, мирная жизнь не для Ричарда и...
...видение.
Сосредоточиться на нем.
– Император о чем-то говорил?
– Нет, – Верховный судья продолжал выражать крайнюю степень неодобрения. – Кто я такой, чтобы спрашивать о планах его...
– После Харраза он направился сюда, верно?
– Не имею чести знать.
– Направился... и полагаю, эти пустоши – его подарок, – Ричард поежился, вспоминая такой знакомый сводящий с ума шепоток.
Может, рыбалкой заняться?
Спокойное дело... сидишь на берегу с удочкой, любуешься водной гладью...
– Все равно он на редкость невоспитанное создание, – пожаловался Аль-Ваххари.
– А что вы хотите? Кто им занимался?
– Думаете, это еще можно исправить?
– В учебе он проявляет похвальное рвение...
– Прекратите меня обсуждать! – возмущение было вялым.
...после Митасы император вернулся в столицу, чтобы убить весь свой гарем... в учебниках это преподносилось как доказательства безумия, которое охватило последнего из рода... а если не безумие?
Если разум?
Не просто убийство, а жертва...
...для чего?
Не только наложницы, но и слуги... и такое количество крови не могло остаться...
...нигде не написано, что обнаружили тело... что сделали с телом... градоправителя сожгли, а прах развеяли... и об этом упоминают все учебники.
Достижение, мать их...
...о судьбе двоюродного брата императора, растерзанного толпой... гнев народа пал на династию... и о супруге его, забитой камнями.
...кто-то просто убирал малейшую надежду возродить династию.
...о казнях ста сорока...
И кострах, на которых сжигали тела.
А вот про императора... мысль была совершенно безумной, но многое объясняла. Пожалуй, слишком многое...
– Он хочет вернутся, – сказал Ричард, надеясь, что его переубедят.
– Хочет, – Тихон шагнул к костру. – И он вернется. Так полагает наша Видящая, поэтому мне и позволено было уйти... мой путь позволит открыться иным дорогам.
Он сел у самого огня и потянулся к ветке с мясом.
– Руки мыл? – грозно осведомился Грен.
– Вытер. Я спросил, что это за путь... но никто не смог сказать. Прислушиваться к желаниям души своей... а она желала лишь покоя. Ослепнуть. Оглохнуть. Забыть о том, что происходит в Вечном лесу... и я позволил себе это. Я стал сам по себе, что... не принято у альвов.
Монеты жгли карман.
Наверное, это безумие, носить редкие артефакты в кармане, этак и потерять недолго, но что-то подсказывало Ричарду, что избавиться от этих, с виду совершенно безобидных монет, не так уж и просто.
– ...если он видел гибель Империи, то... мог уйти? Бежать?
– Куда, позвольте узнать? – скептически поинтересовался Верховный судья.
Заложив руки за спину, он расхаживал по границе освещенной зоны.
– Шиммери? С ними всегда воевали... и шиммерийцы не отказали бы себе в удовольствии добить ослабшего льва... да и прочие соседи не лучше. Каждый, помнится, пожелал урвать себе кусок...
– Будто Империя делала иначе...
– Мы несли варварам свет знаний, – возразил Аль-Ваххари.
– А вы спрашивали, нужен он был кому-то?
...протяжный вой был ответом.
...а ведь безумие получается вполне себе логичным. И вправду, куда податься тому, кто еще недавно был властелином мира или хотя бы большей его части? Живым воплощением Бога...
...вой раздался ближе. И было в нем что-то такое, торжественное. Гуля приподнялся и ответил темноте коротким тявканьем.
– Варвары не способны оценить...
...выли совсем рядом. И над костром поднялись искры. Рыжей мошкарой они взметнулись над мясом, куснули Грена, который затряс рукой и выругался в полголоса.
Аррванты оба повернулись к источнику звука. И у ближнего дернулось драное ухо. Возникло вдруг ощущение, что их тянет ответить, но оба стесняются. А может не в стеснении дело, а в нежелании выдавать себя... приличным аррвантам выть не положено.
...вой был мелодичным. Вел его тяжелый бас вожака, в котором слышались хриплые ноты. И женское сопрано несколько сглаживало хрипоту. Мягкие тенора и, кажется, детский почти альт...
– Он так и будет лежать, пока нас не сожрут? – брюзгливо осведомился Верховный судья, кажется, несколько озабоченный грядущей перспективой.
– Если позволите, – Альер вот делал вид, будто греет у огня босые пятки. – То хочу заметить, что нас с вами крайне затруднительно сожрать...
...стая приближалась.
Они шли медленно, уверенные, что жертвы их никуда-то не денутся. А значит, охотились не в первый раз. В этом опять же имелась своя логика: ослабевшие после перехода путники, те, кому, само собой, удавалось уцелеть, останавливались в надежде перевести дух...
– И все-таки...
...на грызлов не похоже. Те не воют, нападают молча, а если уж и издают какие звуки, то те больше похожи на клекот или хохот.
Арчутки?
Про них Ричард читал и... не слишком-то прочитанное радовало, хотя, кажется, арчутки тоже не воют... а вот перевертыши – дело иное...
...думалось лениво.
И запах мяса, которое и прожарилось, и местами обгорело, настраивал на мирный лад. В животе урчало, а Грен, будто и не слыша воя, разложил на травке скатерочку. Конечно, не белую и без вышивки, но Ричард был согласен на крупную клетку.
Пара камней, чтобы скатерочку не унесло.
И деревянная миска с сухими лепешками, небось, еще в городе припас... и ладно, подгорный хлеб тем и знаменит, что неделями не портится.
Пучок свежей зелени от Тихона.
Его тоже близость перевертышей не слишком-то тревожила...
...интересно, деревенские или старый хутор заняли? Стая-то приличная весьма. Вполне возможно, что и пообжились на новой-то дороге. Трактир выстроили. Или сразу двор постоялый, добротный, с конюшнями и сараем для товара... а что, самое оно дело, перевертыши – народ хозяйственный.
И если б не тяга к крови человеческой, глядишь, и ужились бы...
...а молодежи изрядно. Вон, вожак с волчицами примолкли, давая волю щенячьему хору. Те и рады стараться, поют громко, но не хватает красоты, выдержки.
Рука Оливии дрогнула.
– Они не пройдут сквозь защиту, – не открывая глаз, сказал Ричард. – Побродят и вернутся...
...пятеро? Или шестеро? Стало быть, деревенька... и местные, надо полагать, знают... не может такого быть, чтоб не знали... само собой, кто-то боится, а кому-то и ладно. Перевертыши, небось, нежить мелкую поотваживали, с ними ни мавки, ни упырье тягаться не рискнет.
...и охотники знатные, не только своих прокормят, но и чужим сгинуть не позволят.
Опять же, лихому люду, который на дорогах нет-нет, да пошаливает, есть чем ответить...
...и не лихому, что дурною дорогой ходить взялся, честных селян прибытку лишая. А пару ночей двулунных, беспокойных и в погребе пересидеть можно. После-то соседи, чай, сами повинятся, медком поптчуют аль свежаниной...
...иногда и золотишком, если совсем уж охота славною выйдет.
– Ты... уверен? – Оливия изо всех сил старалась казаться спокойной, но Ричард слышал, как колотится ее сердце, и заглохшая было суть его нашептывала, будто бы это сердце может биться еще быстрее, если...
– Уверен, – он сел и потер глаза.
Слезились.
От дыма ароматного или сами по себе? И поспать бы, но круг, обретя силу, ее же и тянет. Берет-то он немного, вычерченный острой костью да кровью заговоренный... вот и посмотрит Ричард, насколько хороша эта защита.
...первым вылетел голенастый щенок. Точнее, щенком он был с год тому, а ныне вытянулся, сделался мосласт и клыкаст. Пегая шерсть торчала дыбом. Горели желтым глаза.
Гуля заворчал, ему щен явно был не по вкусу.
...тот закружился, будто желая самого себя за куцый хвост ухватить. Щелкнули зубы. И короткие лапы с когтями – помнится, какой-то умник утверждал, будто когти перевертышей подобны собачьим, тупы и не способны нанести сколь бы то ни было тяжелую рану – заработали, будто тварь всерьез рассчитывала сделать подкоп.
...а разум они сохраняли.
Отчасти.
И память...
...близ столицы перевертыши селиться не рисковали. Хотя средь студентов и бродили байки о стаях, которые до того ловко людьми притворяться научились, что самый опытный некромант разобрать не способен. Мол, потому в столице и нищих мало. И шлюхи в двулунные ночи не гуляют...
Чушь.
Им там тесновато. И еще шумновато, ибо даже в человеческом обличье сохраняют перевертыши слух. Запахи опять же... тот, Ричардом в Скальве пойманный, жалился, что средь людей порой невыносимо жить, до того воняют, что дымом, что железом.
– Брысь, – сказал Ричард и швырнул в щенка палкой. Тот подскочил и, хитро извернувшись всем телом, палку поймал. Стиснул зубы.
Дерево захрустело и на землю упали обломки.
...а у границы появилась еще парочка. Эти бледно-рыжие с темными полосами по хребту явно из одного помета были. Потанцевали, поскулили и сели, видом своим демонстрируя, что явились просто так.
На людей от поглазеть.
– А они... вообще кто? – Оливия разглядывала тварей с любопытством, к слову, вполне взаимным. Были те невелики и видом своим больше походили на дворовых собак, нежели на людей. ...слыхал Ричард истории про таких вот собак, подобранных слишком уж жалостливыми людьми. И домой приведенных... одни истории были страшными, другие – глупыми.
...превратился верный пес в доброго молодца, и стали они жить поживать и добра наживать.
– Это, госпожа, высшая нежить, – Аль-Ваххари подошел к границе и поморщился. – Условно высшая.
Перевертыши тявкнули.
И серый комок, выкатившийся из-за камня, закружил на толстых лапах. Он гляделся весьма потешно, этакий коренастенький, лобастенький с драным ухом и лукавым взглядом рыжих глаз.
– Ее появление ошибочно связывают с работами великих некромантов, однако хочу заметить, что подобные исследования носили исключительно научный характер. Впервые перевертыши были описаны Хагравом Путешественником в его Воспоминаниях о пути с Севера на Юг. Вы читали?
– Нет, – ответил Ричард.
...ссылки на эту работу он встречал, но вот саму ее... если и сохранились эти самые воспоминания, то не там, где Ричард мог бы до них добраться.
Мелочь замолчала, прислушиваясь к темноте. Стало быть, ищут взрослых... не Хаграв, конечно, но Тортис Миролюбивый с его Малым справочником тварей подлунных упоминал об этой способности – вести мысленную беседу. Помнится, в примечаниях стояло, что сведения сии недостоверны.
– Преступная небрежность... с другой стороны, чего ждать от существа, выросшего в подобном мире... – Верховный судья от границы отступил. – Хаграв Путешественник исследовал многие земли, которые тогда не были частью Империи...
...к границе света вышел вожак.
Стар.
И матер.
Огромен – величиной не с волка, а с доброго теленка. Его шерсть цвета перца с солью была жесткой, а на хребте и плечах вовсе сменилась плотною чешуей. Широкая полоска ее стекала на грудь, образуя кольца.
...про чешую тоже писали, что появляется она у особей, сменявших пару десятков лет.
Крепка.
Мечом ее не взять... да что меч, пули в этой шкуре увязнут, даже серебряные и заговоренные. И от магии особого толку не будет.
Перевертыш сел.
Оскалился, показывая белые кривоватые клыки.
Смеется?
И похоже, наличие защиты его не смущает...
– Оливия, – Ричард нащупал рукоять сабли. – Будь добра... посиди пока дома? В смысле... и Грена прихвати, нечего ему тут...
– А мясо? – возмутился подгорец.
– И мясо возьми.
...что-то подсказывало, что до мяса дело может и не дойти.
Две суки устроились по левую и правую стороны вожака. Левая – легкая, белой масти, только белизна эта с грязноватым отстветом. Правая – постарше будет, коренаста и с виду крепка, масти рудой.
И может, ошибся, думая на деревню? Одна семья... один хутор... или... конечно, приплод не первый и на охоту водили, а после, как водится, изгоняли в самостоятельную жизнь.
Стало быть, и деревня имеется, где-нибудь недалеко, но и не близко...
...надо будет отписаться в Гильдию, мать ее, пусть пришлют отряд для зачистки.
Заклятье тлена с легкостью прошло сквозь барьер. Значит, и вправду полупроницаемый. Но щелкнули зубы вожака, и заклятья не стало.
А улыбка-оскал только шире сделалась. Мол, случалось, всякого встречать за жизнь-то... и маги попадались... маги на вкус мало от иных отличны...
...маги.
...и защита... пусть отличная от нынешней, которая Ричарду все больше нравилась, однако какая-никакая... на волков переростков хватило бы... однако...
Защита истончалась.
Она таяла медленно, но все же...
– Уходите, – Ричард подошел к краю и посмотрел в желтые глаза вожака. – Я знаю, что ты слишком стар и опытен, чтобы полностью утратить разум.
Заворчал гуль. И встал рядом.
– Мне не хочется никого убивать.
Длинный язык скользнул по зубам. У вожака имелось собственное мнение и, должно быть, в его глазах Ричард не выглядел сколь бы то ни было серьезным соперником. Вот и щенки подобрались поближе, уселись на задницы, вперились взглядом в огонь.
Или в щит?
...теперь отток сил стал ощутимей.
– Вот если бы он удосужился прочесть воспоминания Хаграва, – от этого занудного тона начиналась почесуха, – то знал бы, что старые перевертыши способны не только организовать стаю в некое подобие круга, но и в дальнейшем оперировать совокупной силой.
Оскал вожака сделался еще шире.
– Это нельзя назвать в полной мере разумным деянием, однако...
Гуль наклонил голову и издал низкий утробный рык.
...если магия их не берет, остается сталь, но беда в том, что перевертыши и сталью-то плохо убиваются. Будь их парочка, Ричард бы справился. Однако к границе вышли еще шестеро. Здоровенный бугай, на вожака поглядывавший с ревнивым неудовольствием. Трое волчиц, явно конкурировавших за внимание переростка. И пара подростков. Они устроились по другую сторону круга, и здоровяк утробно зарычал. На голос его вожак ответил подергиванием куцего уха, верно, счел, что большего он не достоин.
Защита задрожала.
...дерьмово... до чего дерьмово... правда, аррванты вряд ли допустят, чтобы Оливии причинили вред, что успокаивает, но хвати ли их сил...
Хватит.
Гуль зарычал громче. И затявкал. И повернувшись к вожаку спиной, поднял огрызок хвоста, за что был удостоен громкого рявка. Но нежити этого показалось мало. Он медленно, демонстративно царапнул землю лапой. А после и вовсе ногу задрал...
...а может, не совсем и нежить? Все же Ричард не слышал, чтобы гули справляли нужду. Вот срыгнуть недопереваренную плоть – это вполне, а нужда...
Вожак вскочил.
Пригнулся.
И голос его, низкий, вибрирующий, заставил щит пойти мелкой рябью.
Гуль фыркнул.
И мог бы, плюнул бы прямо в харю перевертыша.
– Если хотите выяснять отношения, – Ричард потянулся, чувствуя, как хрустят кости. – Тогда давайте... а мы посмотрим...
Гуль вышел из круга...
***
...серый человек не мог сказать точно, что привело его к особняку благородной лайры Орисс.
Время близилось к полуночи. Еще немного и часы на городской башне пробьют двенадцать раз, отмечая наступление нового дня.
Неспокойно.
И с каждым днем беспокойство возрастало...
...смирение, с которым лайра Орисс приняла свою отставку было вовсе не характерно для мятежной ее натуры. И пусть благородный отец ее не уставал восхвалять благоразумие дочери и даже завел речь о браке ее с шиммерийцем, но...
Нет, лайра что-то да затевала. И сегодняшний ее визит в Гильдию это доказывал. То есть, сам по себе он ничего не доказывал, мало ли, какая нужда возникла у лайры... может, ей дурные сны снятся или еще чего... объяснений тысяча, но...
...серого человека никак не устраивали объяснения.
Он прислушался.
Дождь.
Редкое явление в пыльный последний месяц лета. Горячий. Он слегка прибил пыль, омыл узорчатую ограду с парой запечатанных стражей, на узких мордах которых застыло мученическое выражение. Им тоже не нравилась жара. А быть может, происходящее в особняке?
Вероятно.
...ведь соглятаи исчезли.
И был обряд... проводился...
...темная фигура отделилась от ограды и весьма споро заковыляла по переулку.
Орчанка?
Нянька?
Отправили с поручением? Отнюдь... не то, чтобы вовсе подобное было невозможным, скорее уж фигура ее представлялась слишком уж заметной.
Серый человек двинулся следом.
Он привычно держался тени, а потому был удивлен, когда орчанка остановилась и, смерив преследователя сердитым взглядом, велела:
– Выходи уж!
И серый человек раздумывал недолго.
– Ишь ты... не отцепился... верно говорят про таких, что репей, – орчанка сунула ему грязный мешок, перехваченный веревкой. – На от, неси, коль сподобился...
Спорить он не стал.
Меж тем дождь зарядил почаще. Капли стучали по крышам, по камню, собирались в тонкие нити ручейков, и подумалось, что непогода эта была куда как кстати. Дождь смоет следы и, появись у кого желание выследить беглянку – а ныне серый человек не сомневался, что нянька решила-таки покинуть негостеприимный дом – ему придется потратить изрядно сил.
– Дождь скоро закончится, – он смахнул воду с волос. – И лайра Орисс достаточно умелый маг, чтобы его можно было обмануть водой...
...орчанка усмехнулась, показав три желтых кривоватых зуба.
Она была уродлива, пожалуй, слишком уж уродлива, чтобы это уродство было естественным. Подумалось, что орки не просто сильней и выносливей людей, но и живут не в пример дольше. И по меркам своего народа, орчанка должна быть еще не старой женщиной...
– Веди уж, умник... может, еще и успеем...
...где-то на окраине города завыли собаки.
Или не собаки это?
...на окраинах селились бедняки, которым услуги некромантов были не по карману. А городских, закрепленных за городской управой, не хватало. Император это понимал.
...гильдии оставалось недолго.
Орчанка ковыляла, вцепившись в руку провожатого. От мешка ее изрядно воняло, да и весил он немало.
– Надеюсь, там не головы хозяев? – уточнил серый человек.
Ему говорили, что редкие шутки его вовсе не смешны, но орчанка заухала и захлопала себя по бедрам. Он же улыбнулся. Кажется, нынешняя ночь обещает быть плодотворной.
...вой усилился и в проулке мелькнуло что-то белое...
...легкое...
Человек остановился и втянул сырой воздух. Плохо... дождь, еще недавно помогавший, ныне стер следы... запутал...
– Чуешь? – орчанка сунула руку под грязные юбки, и человек не удивился, когда из-под вороха тряпья появилась костяная палица на длинном ремешке, которым кормилица споро обмотала запястье. – Послали... ты уж поспешай, если хочешь чего услышать...
– А вы будете говорить?
Тень мелькнула слева.
И справа.
Исчезла, будто растворилась в воде. Дышать стало... тяжелее. Появился такой вот характерный гниловатый душок, как в доках в разгар лета...
...Император планирует снести бедняцкие кварталы, облагородив столицу сотнями каменных домов, куда и заселятся люди полезные для города, а прочим...
...он искренне полагал сие начинание благим, не понимая, отчего серый человек, которому было даровано высочайшею волей право говорит правду, лишь усмехается да качает головой. Право правом, а разум разумом... Императору слишком дорог его план и грядущая слава, чтобы и вправду слушать критику...
Они свернули в проулок, который ничем-то не отличался от прочих, разве что кованой звездой, впечатанной в угол дома. Звезда эта была мала и неприметна, и большая часть горожан, которым доводилось ходить этою улочкой, ее не замечали. Но человек ощутил теплоту маячка.
...запах тины стал отчетливей.
...а ведь говорил он Императору, что Гильдией давно заняться следовало бы. Кто знает, что творится в их подвалах... а уж про нежить, которую тащат в Академию якобы для студентов, и говорит нечего. Он узнавал, студентам достается едва ль треть. И куда, спрашивается, уходит остальное?
Орчанка запыхтела и руку выпустила.
Кистенек просвистел над головой...
– Ты чего...
...брызги полетели на камни, что-то заухало, захохотало, и от этого хохота мурашки побежали по спине... как тогда, когда...
...вспомнилась вдруг комнатушка.
Вонь ее.
Гнилое тряпье и перегар. Рык отца. Скулеж матери. Хруст и чавканье... кости и кровь... кровь и кости...
Щеку обожгло.
– Ишь, малохольный, – орчанка укоризненно поцокала языком. – Как ты вовсе выжил-то?
– Сам удивляюсь, – он отер лицо ладонью, стирая остатки воспоминаний и, бросив мешок в ближайшую лужу, встряхнул руками. Пальцы сложились знаком Йер, и в переулке вспыхнуло солнце.
...хохот сменился воем, а вой захлебнулся. И запахло гарью. Как будто куча гнилья дымит.
– Идем, – велел человек, вновь поднимая мешок.
– Ишь ты... силен, – орчанка, однако, кистень не убрала. То ли не доверяла, то ли полагала, что в дороге еще сгодится.
...а выли все ж не собаки.
...докладывали еще в том месяце, что собак в столице почти и не осталось... и он еще Императору говорил, а тот отмахнулся, и без собак забот хватает, куда уж... тут с людьми не знаешь, что делать...
...за рекой выстроят бараки.
...лойр Харвайт с превеликой охотой взялся за строительство, оговорив, что и работу предоставит, возведет мастерские... и вновь же, Император был доволен.
И вправду не понимал?
Или предпочел не думать о том, что это будут за бараки и как в них людям жить. Никто ведь не неволит, отработаешь переселение и свободен...
Стена.
Выпуклые валуны, что глаза каменные, пялятся и видится – хохочут. Думал, станешь большим человеком, Игга-Хромоног? Все изменишь? Всех осчастливишь?
Стал.
К твоему слову сам Император прислушивается. И что? Ты это слово и сказать боишься, чтоб не потерять свое местечко... большой? Как был ничтожным, таким и остался...
– Морочит? – теплая лапа орчанки легла на голову. – Морочит... а ты не слухай... сотвори Эльгу, коль сумеешь.
Сумеет.
И странно, что простейшая эта мысль самому в голову не пришла. Знак создался легко. Сила ушла и.... полегчало.
...выморочники, значит.
...и надо бы статистику без вести пропавших поднять.
Он добрался до тайной двери и, толкнув стену, выглядевшую сплошной, посторонился.
– Прошу.
– Ишь ты... вежливый, – орчанка скалила желтые кривые зубы.
И куда подевались хромота ее и слабость показная?
Сама старуха...
...никогда-то старухой не была... сколько ей? Три десятка? Четыре... для орков еще не возраст. Двигалась она легко, ступала бесшумно, и ворох юбок не мешал движениям. Напротив, в этих юбках сыщется немало интересного.
Ступени вниз.
И вновь же запах сырости. И тонкие ветки пустодорожника, которые он раскладывал на ступенях.
...а запасов в управлении почти и не осталось. И вновь в том видится призрак грядущей измены.
Недовозили.
Всегда стремились приберечь особо ценные ингредиенты, и на это смотрели сквозь пальцы...
...интенданты кормились ото всех, и от Гильдии в том числе. Привыкли, сучьи дети. И не понимают, что одно дело ткани да сапоги дурные принимать, и совсем другое всю управу без элементарной защиты оставить.
Спуск закончился узким ходом.
Поворот.
И еще один.
Снова спуск.
Орчанка молчала. Да и он берег дыхание.
Кладка стала иной. Исчез круглый камень, зато появился узкий красный кирпич, оставшийся еще с тех времен. Местные подземелья, лет двести тому облюбованные Тайною стражей, были необъятны, в меру неуютны, особенно некоторые, для избранных, так сказать посетителей, а в остальном весьма себе удобны. Серый человек вовсе устроил себе покои, пусть и дворцовые имелись, но в здешних он чувствовал себя куда как уютней.
– Ишь ты... – вновь сказала орчанка и, как почудилось, с восхищением. – Под землей обжился, стало быть...
– Как есть, уважаемая... простите, не знаю вашего имени.
А ведь и вправду не знает.
И не интересовался особо... должен был бы, а он не интересовался. И теперь эта несуразность мешала. Было в ней этакое, не профессиональное...
– Арр-Грых я, – орчанка провела ладонями по лицу, стирая его, прежнее. Исчезли глубокие морщины, и цвет кожи изменился, сделался светлее, мягче.
Нос крючковатый распрямился.
Подбородок стал шире, тяжелей.
И зубы желтые сгинули. Нынешние были всем хороши, разве что двойные клыки несколько портили очаровательную улыбку.
– Оркская магия... – он протянул мешок, уже не сомневаясь, что вовсе тот не грязен. – Мы мало о ней знаем. Ваши шаманы не слишком-то охотно делятся информацией.
