Текст книги "Леди и некромант. Тени прошлого (СИ)"
Автор книги: Екатерина Лесина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)
И вновь к ручке Оливии приложился.
***
Руку я вытерла о юбку, стоило покинуть кабинет. И еще раз вытерла. И поинтересовалась у Ричарда:
– У тебя, случайно, платка нет?
– Случайно нет, – огрызнулся он, всецело занятый рыжей девицей пренесчастного вида. – Свои носить надо...
Свой у меня имелся, но... своего было жаль.
Нет, все-таки до чего омерзительный тип... что там произошло? Хотя... гадать особо нечего. Родовитый господин при немалых чинах. И бедная, судя по одежде, просительница, на беду свою оказавшаяся слишком хорошенькой, чтобы просто от нее отмахнуться.
Сцена ясна.
Но не ясно, что Ричард с этой, спасенной, делать собирается.
– С-спасибо, – сказала девица, когда Ричард протянул ей платок.
А мне вот отказал.
Ни стыда, ни совести... я ж эти платки, между прочим, стирала... то есть, не совсем я, а очередное сооружение Тихона, в котором грязное белье самоочищалось посредством магии и воды. Но это не столь важно. Главное, что я получила возможность рассмотреть спасенную Ричардом деву.
И вот...
...она мне не понравилась.
Совсем.
Нет, дева была как и полагается, хрупка, нежна и с виду невинна, как ромашка полевая. Узкое личико с правильными чертами. Кожа белая, светящаяся изнутри, как бывает у рыжих, очи зеленые в пол лица.
Губки дрожат.
Подбородок тоже... шея лебяжья.
Фигурка точеная.
И главное, что костюм лишь подчеркивает хрупкость ее...
– Вы... вы... – она вздохнула и пустила слезинку.
Две.
Гармоничные такие, скатившиеся по щекам.
– Если... если бы не вы... я бы... – тонкие пальчики комкали несчастный платок, который девица прикладывала то к правому, то к левому глазу.
Чулочки темные.
Юбка узкая, на две ладони ниже колен.
Туфли старые, но на устойчивом каблучке... с ее-то ростом.
– А еще она маг, – заметил Альер невзначай. – Слабенький, но все же... посмотри...
И сделал что-то, отчего над девицей всколыхнулось лиловое марево, будто в рой мошкары попала. Я моргнула, и мошкара исчезла. А неприязнь осталась. И чего эта, внезапно спасенная, так жмется к Ричарду? А тот, растративши обычную свою мрачность, по руке гладит, шепчет что-то... утешает?
Про нас будто и забыли.
Я коснулась ошейника, и Гуля заворчал. Ему, похоже, эта красавица тоже не по нраву пришлась? Но... кто мы такие, чтобы нас слушать?
***
...ее звали Арваниэль, в память об альвийке-бабушке, некогда потерявшей голову от любви к человеку. Из-за него, простого лойра, не отличавшегося ни родовитостью, ни знатностью, она покинула заветный лес, отреклась от немногочисленной альвийской родни и даже, вот чудо, родила дитя.
Матушка Арваниэль уродилась красавицей, что, впрочем, никак не помогло ей в жизни. Она рано вышла замуж, по большой любви, само собой, хотя могла бы составить выгодную партию. Но сердцу не прикажешь. Сердце это готово было смириться и с бедностью избранника, и с дурными привычками его, которые, отчего-то, не спешили исцеляться любовью, но напротив, год от года становились все гаже.
Он пил.
Играл.
И проигрывал.
Нет, не всегда, ибо был довольно-таки умел, а потому удавалось держать хлипкое суденышко семейной жизни своей на плаву.
Матушка ушла, когда Арваниэль было семнадцать, оставив на попечение старшей дочери двух юных сестер. К этому времени бабка, разочаровавшись то ли в любви, то ли в людях, давно уж вернулась к альвийской родне, дед, не пережив этакого предательства, слег, и данное обстоятельство позволило отцу распоряжаться всеми малыми финансами.
Ничего хорошего из этого не вышло.
Даже то, что прожил он лишь год после смерти матушки, не спасло те жалкие крохи, которые еще оставались у семьи. Нет, Ниэль пыталась что-то сделать...
Она продала чудом уцелевшие драгоценности, правда, дали за них сущие гроши, но и их хватило, чтобы ненадолго расплатиться с кредиторами.
– Мы... – она говорила тихо, глядя исключительно в пол, и от шепота этого у меня по спине мурашки бежали. Причем вовсе не от сочувствия. – Мы... решили... что попытаемся сами... кур завели... и еще поросят. Коз... доили и продавали молоко...
Я развернулась и тихо выскользнула из гостиной. Нет, помощь ближнего помощью, но зачем было ее сюда тащить? Гуля нырнул под руку, наклонил голову, подставляя хрящеватое ухо.
– Я стала слишком эгоистичной? – спросила я тихо.
Надо же, а никто и не заметил моего ухода. Грен подливает гостье чай. Тихон медитирует над собственной кружкой, в ней силясь разглядеть наше будущее.
Ричард по-прежнему за ручку держится.
Идиот.
Я фыркнула и, дернув Гулю, сказала:
– Но ведь чушь же!
– Полагаешь? – Альер возник передо мной. – Неужели в сердце твоем нет ни капли сочувствия?
Нет.
Я хорошо искала.
И сочувствие в том числе, но... вот хоть убейте, не была эта девица похожа на страдающую фермершу. Ручки вон чистые, гладкие. И конечно, можно представить, что с козами и курами не сама она возится, но...
Ощущение фальши не уходило.
– Какая разница, – я потянула Гулю за собой. Прогулка по городу отменилась, но это еще не значит, что я должна сидеть в четырех стенах. – Просто... не знаю...
...я присела на ступеньки.
День.
Солнце круглое, яркое, висит над городской стеной, точнее над остатками ее. Некогда высокая, ныне она частью осыпалась, частью была поглощена все теми же бело-кукольными домишками. Они поднимались один над другим, слипаясь стенами, соединяясь арками и образуя удивительнейший узор.
Жаль, отсюда не видно людей.
А вот улочки блестят фальшивой позолотой камня. И краешек реки виден, темно-зеленой, будто из камня высеченной.
Я сидела долго.
Думала... нет, не думала, просто смотрела, дышала и представляла себя на этих вот золоченых улочках, в наряде курортном, чтобы юбка пышная в узкую полоску, воротничок отложной. Рукава с лентами и всенепременная шляпка из соломки.
Какой курорт без соломенной шляпки?
Гуля, чью шкуру я почесывала, блаженно жмурился. И в этот миг нам не нужен был... а никто не нужен был. Но ничто хорошее не могло длиться вечно. И когда за спиной раздались шаги, я поинтересовалась:
– Всех утешил?
– А тебе-то что? – Ричард сел рядом.
– Ничего... совершенно ничего... а ты не забыл, что еще вчера нас пытались убить?
– Не забыл. Она не похожа на убийцу...
– А все убийцы похожи на убийц?
Альер рассмеялся, но как-то... не зло? Он просто держался рядом, не мешаясь в разговор, и за это я была ему благодарна.
– Ты просто ревнуешь, – сказал Ричард с чувством глубокого удовлетворения.
– Кого? Тебя?
Он фыркнул.
– Это просто девушка... ей нужна помощь... она осталась одна, Оливия... и вынуждена была просить этого...
А кулаки-то сжал.
И странно, что во мне нет той же ярости, хотя никогда не любила насильников. Неужели я и вправду успела очерстветь душой? И поэтому не испытываю к несчастной Ниэль ни капли сочувствия?
– А ты не думал, что твои... друзья, – мне всегда было сложно говорить о подобных вещах, которые вроде бы как меня напрямую не касались. – Поняв, что засада не удалась, не рискнули бы сыграть иначе?
Ричард ничего не сказал.
Он разозлился. Я это шкурой почувствовала, но все-таки...
– Мы будем присматривать за ней, Оливия... и все-таки ты не права.
Пусть так, но... да, я тоже буду присматривать за ней.
– Сейчас ты куда собираешься? – я сочла за лучшее сменить тему. В конце концов, на этой рыжей свет клином не сошелся.
Глава 5. Некромант и некромант
Глава 5. Некромант и некромант
...на кладбище.
Куда еще может собираться некромант на ночь глядя? Что-то да подсказывало Ричарду, что в городке этом, несмотря на благостность его кажущуюся, задерживаться не стоит. И потому чем раньше он проверит свою догадку, тем быстрее отсюда уберется.
Вечерело.
И по-хорошему, стоило бы дождаться утра, но... Ричард потер зудящую руку о колено. Нет уж, с лойра Шаннара станется придумать какую-нибудь гадость.
Он высыпал содержимое сумки на траву и принялся перебирать склянки.
...восстанавливающий настой почти закончился.
...и «Слезу» стоило бы свежую приготовить, а то осадочек появился, еще немного и совсем потемнеет, тогда только вылить.
...амулеты опять же...
Он сосредоточенно перебирал их, хотя особой нужды в том не было. Ричард и без того прекрасно знал, что у него имеется и чего ему не хватает. Но работа отвлекала от неприятных мыслей.
Оливия была права?
Или не права?
Ниэль... не стоило приводить в дом малознакомую девицу, но... не выгонять же ее теперь?
– Может... – Оливия подала крыло горной летучей мыши, оплетенное русалочьим волосом. Водоросль эта сама по себе особыми свойствами не обладала, но вот в сочетании с парой-тройкой трав проявляла интересные свойства. – Может, мне с тобой пойти?
– Зачем? – искренне удивился Ричард.
– Просто... на всякий случай, а то... – она вздохнула и призналась. – Неспокойно мне как-то...
– На кладбище спокойней не станет.
Он сгреб амулеты в кучу. Взять ее... не было печали... нет, в тот раз Оливия, конечно, помогла, более того, не будь ее, и Ричарда бы не стала, но это скорее исключение.
Сейчас он будет осторожен.
Очень осторожен.
Да и... случись что с ней, Ричард себе не простит.
– Не надо, – он поднялся. – Ты лучше за ней вот пригляди, а то...
Собственно, кладбищ в Больших Вытях было два. Одно – относительно новое, не разменявшее и третьей сотни лет, располагалось на небольшом холме в восточной части города. Было оно относительно невелико и вид имело именно такой, какой и полагалось обыкновенному провинциальному кладбищу. Невысокая ограда, заговоренная, к слову, на совесть – пусть и был лойр Шаннар редкостным ублюдком, но, судя по плетению, ублюдком знающим свою работу и одаренным Богами щедро.
Теснились у ограды могилки бедняков, часто наползая одна на другую, и потому выставленные на них кресты цеплялись друг за друга, создавая причудливую сеть из холодного металла.
Ближе к центру могилы становились роскошней.
Кресты сменялись гранитными глыбинами, на которых любящие или не очень любящие, но общественного мнения опасающиеся родичи высекали положенные случаем слова. Появлялись оградки и кадки с цветами. Порой встречались и лавочки.
В самом центре белыми горбами возвышались мавзолеи.
В общем, ничего интересного.
Ричард прошелся вдоль и поперек, но и тени беспокойства не почуял. Кладбище было до того благостным, что хоть пикники устраивай.
А вот у ограды его встретили.
– Мне почему-то подумалось, что вы сюда заглянете, – заметил лойр Шаннар, сбивая с лацкана невидимую пылинку. – Чтобы некромант да мимо чужого кладбища прошел...
– Чем могу быть полезен?
Солнце медленно сползало к западу, и пусть дни летом длинны, но все равно не стоило тратить время попусту. И надо было сразу идти к старому, но нет, любопытство помешало.
– Это мне хотелось бы понять, чем я могу быть полезен. А заодно уж принести извинения за то, что первая наша встреча прошла... скажем так, не слишком удачно.
Извинения?
Этот?
Хотя... не стоит воспринимать всерьез то, что сказано сугубо из вежливости.
– Боюсь, у вас сложилось обо мне несколько превратное впечатление... – лойр Шаннар ступил на дорожку из желтого гравия.
Дорожки были узкими.
И чистыми.
Да и сами могилы... ни одной заброшенной, а значит, за кладбищем неплохо следят.
– Я был несколько раздосадован вашим... неуместным вторжением, но после сообразил, что вы могли подумать...
От него пахло цветами. Не резкий аромат, женственный, но не сказать, чтобы вовсе уж женский.
И наряд сменить успел. Оно и верно, в бархатных камзолах на кладбище неудобно. А куртка пусть и глядится нарочито простой, но вот шитье это серебряной нитью Ричард узнает.
И шита она, наверняка, не из телячьей кожи.
Перевязь.
Пара клинков, судя по затертым рукоятям из родовых, а значит, стоящих куда больше, нежели все золотые побрякушки, от которых лойр Шаннар не стал избавляться.
– Как мне кажется, понять превратно вас было сложно, – Ричард положил руку на эфес сабли.
Может, и не потертая, и не родовая, но вряд ли у этого хлыща сыщется нечто подобное. И мысль эта грела. Все ж Ричард, как ни крути, был довольно честолюбив.
– Отнюдь... – его разглядывали с живейшим любопытством. – Вот, скажем, представьте... некая особа крайне настойчиво пытается добиться встречи с вами по вопросу в сущности пустяковому... помнится, я ставил визу на ее ходатайстве, поэтому у нее не было ни малейшего повода искать новой встречи. Однако же...
– Мне мало интересно...
– А мне вот наоборот, – лойр Шаннар сложил руки за спиной.
Он явно намеревался составить компанию, не зависимо от того, что по этому поводу думал Ричард. И что? Возвращаться? Отступать от планов своих Ричард не любил, а поэтому, оказавшись за оградой, направился именно туда, куда и собирался изначально.
Второе кладбище, которое стоило бы именовать первым в силу древности его, находилось в старой части города, что было вполне логично. Двойное кольцо вязов.
Кирпичная стена новой кладки.
И заклятье, вплетенное в серый раствор. К слову, обновляли это заклятье не так давно.
– ...и вот представьте мое удивление, когда ныне утром я имел счастье лицезреть сию юную особу в своей приемной... – лойр Шаннар держался рядом с видом пренезависимым. – Она сказала, что явилась лично выразить свою мне благодарность.
– А вы взяли и согласились принять.
Ворота имелись.
Чугунные.
Обвитые двойной цепью и снабженные помимо внушительного вида замка, еще и запором. И значит, придется-таки побеседовать с любезным лойром, без разрешения которого, надо полагать, ворота не откроют.
– Я не скажу, что подобное случается так уж часто, – лойр Шаннар пожал плечами, – но бывает... видите ли, я имею... некоторую слабость к особам юным и миловидным. Скажу больше, в виду этой слабости я, несмотря на чаяния моего отца и старания деда, и оказался здесь...
Ричард подергал замок и отступил.
А может, ну его?
По стене тоже взобраться можно. Мешаться лойр Шаннар не станет, поскольку имперским законом проникать на кладбища не запрещено, сколь бы странный способ проникновения не был избран.
– ...справедливости ради, я никого и никогда не принуждал. Я молод. Хорош собой. Родовит. Состоятелен. Не жаден...
– Еще немного, и я сам вами очаруюсь, – проворчал Ричард, подергав массивный стебель плюща.
Выдержит вес?
– Что вы, не стоит, – отмахнулся лойр Шаннар. – Вам открыть?
– Был бы весьма признателен...
– Пустяк... и признательность свою, умоляю, при себе держите...
Он извлек из связки золотой дребедени массивный ключ.
– Почему-то люди в большинстве своем склонны меня недооценивать. Не то, чтобы это так уж печалило...
...ключ повернулся легко.
И замок железным яблочком упал на ладонь Ричарда.
– ...но обидно, когда тебя принимают за идиота. Так о чем я? Ах да... в общем-то случалось в моей жизни встречать особ, которые жаждали знакомства близкого, ища в том для себя определенную выгоду.
Лойр Шаннар сам поместил золотую бляху амулета на переплетение прутьев. И защита засияла бледно-синим цветом.
– ...нет ничего дурного, если особа юная и милая желает продать свою юность по сходной цене... а наша недавняя... знакомая была весьма собой хороша. Полагаю, вы оценили всю ее хрупкую прелесть? Полагаю, она и в столице имела бы успех, что уж говорить о нашей провинции. И озвученные ею условия показались мне вполне приемлемыми. Дом... содержание достойное... и три тысячи на счет ежемесячно. Я бы сказал, что она себя недооценила.
– Что? – Ричард толкнул тяжелую створку.
И остановился.
Дом? Три тысячи... и выходит, что он...
– Извинитесь позже. Я пришел к выводу, что на вашем месте вел бы себя куда более... несдержанно. Не люблю насильников, но... тогда мне показалось, что мы с милейшей Ноэль пришли к взаимовыгодному соглашению. Одного не могу понять, – он слегка нахмурился, и выражение досады на его лице нисколько не испортило этого самого лица. – Как мы оказались на том диване... поверьте, я не имею обыкновения использовать свой кабинет в качестве места для свиданий.
За первой оградой обнаружилась и вторая, сложенная из темно-зеленого камня. Некогда, надо думать, выглядела она весьма внушительно, но за столетия без ремонта камень потускнел, а местами и обвалился. Здешние ворота засовов не имели, открылись они от легчайшего прикосновения.
– Будто наваждение какое-то, – признался лойр Шаннар, озираясь с немалым интересом. – И вот представьте мое состояние... несколько взвинченное... еще недавно она была не против... весьма не против... и тут вдруг начинает вырываться... но так, будто бы не всерьез... этакая игра...
– Зачем вы мне это рассказываете?
Ричард втянул воздух.
Пахло...
Нехорошо.
Нет, на старых кладбищах дух стоит особый. Земли, что не пересыхает в самую сильную жару. Травы. И дерева. Камня... древние надгробия затянуло желто-зеленым лишайником, будто шали цветастые расписные накинули, скрывая от излишне любопытных глаз имена тех, кому судьба была лечь в эту землю.
И земля-то сама под ногами пружинит.
Что искать?
Где?
– Затем... допустим, что мне неприятна сама эта ситуация в целом. И слухи, которые могут пойти...
– Я не склонен распускать слухи.
– Это радует... к слову, что вам здесь понадобилось?
– Сам не знаю, – вполне искренне ответил Ричард.
...могло ли быть так, как...
...благородный лойр и бедная сирота...
...слово против слова... и сирота выглядела вполне убедительной... а этот... ему-то зачем оправдываться.
– Это во-первых было, – уточнил лойр Шаннар, останавливаясь у массивного надгробия. На темной плите поблескивали серебряные накладки.
Звезды.
И пара перекрещенных посохов.
Чаша целителя...
– А во-вторых, мне показалось, что это представление было сыграно для единственного зрителя, который к нему не остался безучастен.
– И что ей нужно от меня?
...или не от Ричарда?
– Неужели начинаешь думать? – прошелестел знакомый голос. – А мне уж показалось, что ты напрочь эту способность утратил... все же особи твоего уровня развития донельзя примитивны.
– Заткнись!
– Простите? – лойр Шаннар опустился на корточки, разглядывая резные малахитовые вазы, в которых и по сей день стояли резные же каменные розы, исполненные с удивительным мастерством.
– Это не вам...
– Не так давно со мной связался старый знакомый... не мой, но моего батюшки, отношения с которым у меня не самые простые, но я в достаточной мере утомился этим городишком, чтобы искать путей к примирению. И потому к просьбе я отнесся со всем возможным вниманием... а состояла она в том, что, если вдруг забредет в мои владения некий вольный некромант, оказать ему всяческое содействие...
Он коснулся пальцами хрупких лепестков.
– Не советую ничего трогать...
– Да я понимаю... признаюсь, просьба меня несколько озадачила... все же прежде друзья отца не проявляли этакой трогательной заботы о... скажем, людях вашего происхождения.
– А что не так с моим происхождением?
– Все так... наверное... я взял на себя смелость навести некоторые справки. Вас не любят.
Тоже новость.
Но вот вопросы эти наверняка привлекут внимание, если уже не привлекли.
...на небе появились алые всполохи.
– Ваши однокурсники полагают вас весьма... предприимчивой личностью.
– Лестно.
Ричард направился по дорожке, что вела в центр кладбища.
А тишина-то какая... на всех уровнях. Ни упырей, ни гулей, ни прочей мелкой кладбищенской нечисти, способной испоганить настрой.
– ...сам факт, что вам удалось поступить в Академию, говорит о вашей немалой силе. А уж то, что вам удалось ее окончить...
– Вы меня сватаете?
– А похоже?
...гранитные стеллы. Массивные надгробия из розового мрамора, который будто светился изнутри. И темная гора храма, куда, пожалуй, стоило бы заглянуть.
Ричард лишь надеялся, что переживет эту встречу с богами.
...а ведь на прошлых двух храмов не было. И можно ли это считать еще одним фактором выбора? Если так, то он сумеет еще немного сократить список.
– Кстати, мне, пожалуй, стоит поблагодарить вас за эту прогулку... сам я не настолько любопытен, чтобы без особой надобности совать нос в места столь... одиозные, – лойр Шаннар подобрался.
И руку на клинок положил.
Чует неладное?
– Слишком спокойно, – сказал Ричард.
– Да, пожалуй... так должно быть?
– Не знаю, – в конце концов, два некроманта порой лучше, чем один. – Всякий раз... иначе.
– И на многих вы бывали?
– С десяток... их не трогают. Даже в глухих деревнях, где нет ни забора, ни защиты. Видимой защиты. Храмы стоят. Кладбища опять же... – Ричард остановился, прислушиваясь к ощущениям.
Могилы остались позади, сменившись склепами.
Белый мрамор.
Золото.
И стекло.
Столетия прошли, а эти цапли будто только что замерли в удивительном танце. Изогнутые шеи. Длинные острые клювы, крылья полураскрытые, и несмотря на полупрозрачность их, можно различить каждое перо.
Лойр Шаннар остановился перед этой парой.
– Интересно... мой отец большой ценитель всякого рода редкостей... как мне кажется, это ему бы понравилось. Но с другой стороны здравый смысл подсказывает, что трогать их – не самая лучшая идея.
– Я бы вообще советовал руки при себе держать.
– Что ж, – лойр Шаннар поклонился, – пожалуй, приму ваш совет. Так что мы ищем?
– Мы?
– Мне же вменяется оказывать вам всяческое содействие, вот я и пытаюсь в силу скромных моих способностей...
...стены храма заросли мхом. Плотным. Пушистым. Какого-то неестественно-зеленого оттенка, будто это и не мох вовсе, но драгоценный ковер, который имперские умельцы прикрепили на валуны, силясь их облагородить.
Впрочем, на том украшения и заканчивались.
Этот храм, пожалуй, был самым старым из всех, виденных Ричардом прежде. Он походил на башню. Толстые стены. Узенькие оконца, больше похожие на бойницы. И крыша из темного дерева.
Массивная дверь, окованная железом.
И ни следа ржавчины.
Засов и тот скользнул легко, будто Ричард ждали здесь.
– Может и ждали, – произнес Альер и добавил. – От меня здесь помощи не жди. Боги... не любят, когда кто-то вмешивается в их игру.
– А я, значит, игрок?
– Не переоценивай себя, – теперь Альер был предельно серьезен. – Ты не игрок. Ты кукла. В лучшем случае...
Занятная перспектива.
– Мы пойдем внутрь? – лойр Шаннар сделал вид, что ничего особенного не происходит. Хотя... может, ему и прежде случалось встречаться с людьми, которые имеют обыкновение разговаривать сами с собой.
– Я – да... а вас бы попросил остаться.
– Почему?
Он и в самом деле не понимает? А ведь не понимает. Не чувствует давящий силы этого места. Присутствия тех, кто давным давно считается легендой.
– Потому что внутри может быть не безопасно и... просто поверьте, там нет ничего, что стоило бы вашего внимания...
...кроме одной маленькой вещицы, которая нужна Ричарду. А он уже почти не сомневался, что вещица эта где-то здесь.
Дверь отворилась беззвучно.
Пахнуло пылью и застоявшимся воздухом. Теплом. Пожалуй, еще пеплом, пылинка которого прилипла к губе, заставив эту губу облизать.
Горько.
И в голове зашумело. Навалилось всей тяжестью божественное внимание. И Ричард поклонился, потому что так было правильно.
– Приветствую Вас в доме вашем, – сказал он, стиснув зубы.
Накатывало.
Волнами.
Сонное удивление. Любопытство. Гнев затаенный, который причинял почти физическую боль. И еще предвкушение игры.
Ну уж нет. Играть с богами он воздержится.
– Знаете... – лойр Шаннар, вытянув шею, силился рассмотреть хоть что-то в темном проеме. – Не скажу, что я труслив, но... что-то мне подсказывает, что заходить туда – не лучшая идея...
– Согласен.
– Но и отпустить вас одного с моей стороны было бы по меньшей мере неразумно...
– А по большей?
Все эти разговоры – не более чем жалкая попытка оттянуть неизбежное.
– Непорядочно... а я, что бы вы ни думали, не последняя сволочь. Да и кто поможет некроманту, как не другой некромант? – он решительно положил ладони на рукояти клинков.
– А вот за оружие хвататься не стоит. И... не соглашайтесь.
– На что?
– А что бы вам ни предложили, не соглашайтесь. Это боги... и они любят играть.
Тишина.
Мертвенная.
Или нет?
Где-то высоко, под самой крышей, будто птичья тень мелькнула. Но откуда здесь птицам взяться? Или вот звонко упала капля воды...
И нет, не темнота – благородный полумрак, который вуалью скрывает трещины стен. Пыль. И древность стягов. Перекрещенные копья. Узкие бархатные полотнища, на которых не потускнела золотое шитье. Альковы и статуи, в них белеющие.
Они выглядят грубыми.
Некрасивыми даже.
И вытесаны будто на скорую руку, но все одно Ричард не способен отделаться от ощущения, что они живы. И стоит прислушаться, как...
...шепот.
...шелест.
...упрямый мальчик... какой забавный... думает, что у него получится...
... камень алтарный черен. И белеет костяной нож, зажатый в руке мертвеца. Он, последний из жрецов Старой Империи, принял смерть здесь же. И судя по тому, что Ричард видел, смерть эта была страшна.
Клочья одежды.
И темно на них – кровь? Не истлела... пролилась мимо алтаря и была принята богами с благодарностью, если, конечно, боги могут испытывать благодарность по отношению к людям.
– А здесь красиво...
...вывернутые руки.
Сломанные голени. Кости раздроблены, будто били по ним чем-то тяжелым... а вот и видно, молот бросили у алтаря, и судя по виду, по черной полированной рукояти, украшенной вязью символов, молот был местным, храмовым.
Опаленная голова...
Ребра смяты.
Его смерть была тяжелой, и интересно, облегчили ли боги, которым он служил, муку?
...но почему, убив жреца, они не посмели тронуть сам храм? Золотые канделябры возвышались по обе стороны алтаря.
И корона, украшенная крупными кабошонами, валялась на полу... кольца... браслеты... полная доверху благодарственная корзина.
– Не трогай, – предупредил Ричард. И лойр Шаннар тихо огрызнулся:
– Не дурак... что ты ищешь?
Если бы Ричард знал.
...ищи, мальчик. Если ты умен, то сообразишь.
...нет, статуи не то... они не посмели бы оскорбить богов, превращая изображение их в тайник. Хотя, пожалуй, тайника лучше невозможно было бы придумать.
Могилы?
Скрытые имеются. На рассвете Старой Империи мертвецов, сколь Ричард помнил, хоронили в подвалах храмов. И где-то да сыщется плиты, отмеченные именами.
...нет, сомнительно, чтобы там. Поднимать плиты, лезть под землю... все ж храм древний и вряд ли стерпел бы этакое глумление.
Все должно быть проще.
Смешок.
И снова тень.
...невежливо приходить в чужой дом без подарков. Или Ричард забыл, как надлежит приветствовать старых богов?
Он усмехнулся.
И подошел к алтарю. Камень сиял, гладкий и полупрозрачный, словно и не камень, но стекло из которого сотворили тех цапель. Ричард достал из сумки краюху хлеба и с поклоном возложил на алтарь.
– Примите сей скромный дар в знак моего почтения...
Хлеб вспыхнул, едва коснувшись камня, и полупрозрачное пламя дыхнуло жаром, потянулось к самому Ричарду, но не тронуло.
...ребенок рассмеялся.
Напугали некроманта... горячо и холодно. Помнишь?
– Помню, – ответил Ричард и положил пару леденцов. – Это тебе...
Дети любят сладкое, даже если они боги. И вновь пламя, на сей раз глубокого синего оттенка. Вздох, в котором послышался упрек. И теплое прикосновение к волосам, заставившее зажмуриться. Но худого не произошло, наоборот...
Легче стало.
Будто исчез тот ледяной ком в груди, который остался после встречи с проклятой гончей. И не только он. Истаяли прошлые обиды. И шрамы растворились. И...
Что это?
– ...благословение Матери, – отозвался Альер, воплощаясь.
Лойр Шаннар, стоявший рядом, удивленно приподнял бровь.
На алтарь легла резная заколка, простенькая, но Ричард сам ее вырезал, оставалось надеяться, что Богиня не сочтет дар слишком уж простым.
Он вспыхнул.
...не сочла.
...ей приносили всякое, сперва – цветы и хлеба, и еще спелые колосья, с которых просыпалось зерно. Ленты... ткани драгоценные... золото и кровь.
Она принимала, не обижая никого, но дети ее беспокойные не желали понять, что важен лишь сам акт дарения, и соревновались меж собой в том, кто более роскошный предложит. Она уж забыла, когда на алтарь лег первый человек...
...пускай... его она тоже приняла...
...как и других.
– Мне нечего вам дать, Боги, – Альер ныне походил на того, кем и являлся раньше: ребенка. Растерянного.
Обиженного.
И желающего вернуться в жизнь.
– Я даже не могу обещать, что однажды вернусь к вам с дарами, достойными вас, ибо не уверен, что возможно подобное... но все ж дерзну обратиться с просьбой.
– Погоди, – лойр Шаннар стянул с руки пару перстней. – Не уверен, достойно ли это богов, но раз уж так, то прошу принять сей дар от меня и... этого... гм, призрака...
– Я дух, неуч! – возмутился Альер.
Кольца полыхнули белым.
Маг был рад. Ему давно не приносили ничего, наделенного силой. А эти камни, пусть и довольно примитивные, были полны.
Просьба не была произнесена, но была услышана.
Да, то, что Ричард ищет, находится здесь.
Не под землей.
Не под сводчатым потолком. Да и стены древние, пусть и хранят изрядно тайн, но иного, бесполезного для Ричарда свойства. Нет, все на самом деле просто.
Надо прислушаться.
Присмотреться.
...нити.
...темно-синие, толстые, что плющ, расползлись по стенам, за эти стены цепляясь.
Бледно-голубые.
И алые.
Желтые.
Белые.
Изнутри храм походил на радугу, но... не то, все не то... мертвец и тот сиял бледной зеленью мученической смерти. И значит, душе его не было позволено обрести покой.
– Осторожней, – Альер ступал по камням, старательно обходя пересечения нитей, и по тому со стороны его движения походили на престранный танец. – Не все духи одинаково доброжелательны...
Мертвеца тревожить Ричард не станет.
Да и нити... нити – не совсем то, что нужно.
Он попытался вспомнить ту, первую монету.
...заклятье отвода глаз.
...и сокрытия ауры.
Ричард знает, как разрушить и то, и другое.
– Знаешь, не хочу никого обижать, – шепотом произнес лойр Шаннар. – Но с каждой минутой мне нравится здесь все меньше...
– Можешь уйти...
...дверь беззвучно закрылась.
– Не можешь, – философски заметил Ричард и с трудом удержался, чтобы не добавить, что он предупреждал.
Заклятье распустилось на ладони призрачным цветком. Это было даже красиво, а еще означало, что храм насыщен магией до предела, и любое вмешательство чревато.
...сообразительный малыш, да...
...подсказок не будет. Он и без того благословлен...
...и выдержки хватит... и силы... тем паче, что их двое.
...трое. Бесплотный не в счет.
...он нашей крови.
...все они нашей крови, кто-то больше, кто-то меньше. Разница не существенна, особенно теперь... а бесплотным не место в мире человеческом. И по-хорошему, стоило бы развеять его...
– Нет, – произнес Ричард, облизывая губы. – Без него я не справлюсь...
...и понял, что богам не было никакого дела до того, справится ли Ричард. Мир... мир был до их прихода, остался и после... и даже когда сама память о Старых богах исчезнет, как исчезнут и храмы – ничто не вечно – мир останется. Так стоит ли сожалеть о том, чему суждено произойти?
