Текст книги "Леди и некромант. Тени прошлого (СИ)"
Автор книги: Екатерина Лесина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)
– Путы Шаррава... надо же, не все местные некроманты, оказывается, законопослушные неучи...
Сеть взвилась.
И опала.
– Сильно, но... против сущностей, не обремененных материей, совершенно бесполезно, – это было сказано громко. – А вы двое? Что расселись? Хрызни быстро бегают, а уж магов уважают... крепко так уважают...
– Ты лжешь!
– А ты идиот, – Альер наблюдал за темной спиралью, что раскручивалась над крышей мавзолея. – Потому что только идиот позволит сделать из себя приманку... кстати, ваш приятель уже немножко умер и...
...что-то захрустело.
...и темная спираль раскрылась, будто диковинный цветок, лепестки его были темно-лиловыми и рваными, сделанными из нитей. И воздух вздрогнул.
– Это уже получше, – образ Альера рассыпался, чтобы собраться вновь в облике себя-взрослого. – Но все равно... к слову, на чьей смерти делали тень Уллаша? Если память не подводит, нужно сердце юной невинной девы и кровь младенцев...
...хруст, раздавшийся слева, услышала не только я.
– Твою мать... что тут происходит? – этот голос взвился, распугав призрачных ворон, которые поднялись над склепом.
– Я ж говорю, идиоты, – Альер покачал головой.
– Совершенно с вами согласен, – Верховный судья материализовался на камне. Он уселся на вершине его, скрестив ноги, и вид имел самый расслабленный. – Просто поразительная беспечность! Использовать априори раздражающую магию в подобном месте. В мое время разумные боевики предпочитали оставлять работу с умертвиями некромантам... с другой стороны следует признать, что и в наши времена боевики не отличались особым умом...
Из-за камней выскочил человек, он был полнотел и неуклюж. Споткнувшись на ровном месте, человек растянулся на земле. Он взвизгнул и швырнул за спину огненный шар, который просто-напросто застрял в пасти чудовищной твари.
Она была не сказать, чтобы крупной.
Длинное узкое тело. Четыре растопыренные лапы, длинный хвост. Шея отсутствует, но сплюснутая голова сохранила остатки человеческого лица. И ныне на нем застыло выражение величайшей обиды. Тварь остановилась и тихонечко засвистела. Звук этот заставил меня вздрогнуть и отступить...
...аррвант скользнул вперед.
Замер между мной и тварью. А человек вскочил и, запустив в существо очередным заклятьем, бросился прочь. Оно завизжало и неторопливой рысью двинулось следом.
– Остановите его...
...аррванты не шелохнулись.
– Гуля, хоть ты...
И гуль, тяжко вздохнув, потрусил следом. Вот... есть у меня подозрение, что выжить маг выживет, но вот невредимым не останется.
– Ваше высочество слишком великодушны, – соизволил заметить Верховный судья и, прислушавшись к ночи, которая перестала быть тихой, произнес. – А нашему мальчику делают интересно...
Сердце екнуло, но...
...Ричард справится.
Должен.
***
...они были слишком опытны, чтобы просто взять и позволить себя отвлечь.
Путы.
Сеть... и сторожевая ниточка, запутавшаяся в траве. Не одна, но целый клубок. Подойди поближе, и всенепременно заденешь хоть одну.
Нет, не будет ни вспышки, ни трубного голоса, что отпугнет вора, но лишь маг, засевший за каменной стеной поймет – добыча рядом.
Добычей Ричард себя и ощущал.
...он остановился и, размяв пальцы, бросил на траву простенькую дорожку, из тех, которым научил Аль-Ваххари. Стоило бы поблагодарить за науку, вот только как Ричард не старался, а благодарности в душе не прибавлялось.
...низший вряд ли способен...
Способен.
Пройти.
И остановиться у каменной стены. И заметив молчаливую фигуру, почти сроднившуюся с тенью, сказать:
– И кому это моя голова понадобилась?
– А то ты не знаешь, – просто ответил некромант.
Голос его был незнаком. С другой стороны некромантов, конечно, не так и много, но и не настолько мало, чтобы Ричард знал каждого.
Дальше разговоров не было.
Клубок тьмы первородной возник у ног, потянулся, обвивая, ластясь и высасывая силы. И рассыпался прахом...
...некромант отмахнулся от простенького проклятья...
И послал свое, которое увязло в защите Ричарда.
– Интересно, – сказал он. – Ты и вправду талантливый мальчик... в этом твое проклятье. И не только твое...
...обмен заклятьями, это скорее приветствие, нежели и вправду серьезная попытка пробить защиту. И дорожка сизого праха, что легла под ноги... и исчезла.
– Знаешь, быть может, тебе повезло... умрещь здесь, не успев ничего натворить... боги будут милосердны, даруют душе второй шанс... глядишь, родишься приличным человеком, далеким от всего этого...
...тьма звенела.
– Да что ты с ним лясы точишь? – этот был ниже и лица своего не скрывал, с другой стороны лицо это было совершенно точно незнакомо Ричарду. Он бы запомнил.
Круглое.
Конопатое.
Нос картошкой и волосатые брови, что срослись над переносицей. Ни капли благородной крови, но зато бурлящая злая сила, которая почти разрушила ауру.
...он просто выпустил ее.
И засмеялся, когда у ног Ричарда вспыхнуло белесое пламя. Холодное, оно опалило лицо и куртку, и погасло, повинуясь слову.
– Я же говорю, мальчик талантлив, – меланхолично заметил первый. – Может, сдашься? Живым заберем...
– И долго я живым останусь?
– Как знать... им толковые люди всегда нужны...
– Делать грязную работу? – Ричард послал махонькую змейку, которая растворилась в траве. Она выглядела почти как живая, и сил забрала изрядно. – А потом стать расходным материалом?
– Видишь, сообразительный... а мы когда-то повелись... но он все равно ошибается, да, Гарх?
Второй лишь хмыкнул, создавая нечто из болотного зеленого газа и собственной крови. Тварь лепилась медленно, нехотя, и отчасти потому, что связывал две структуры он не самым удачным способом.
– ...он думает, что так и останется милым чистеньким мальчиком... что будет лучше, чем мы... никогда никого не убьет... без особой нужды... или просто так, потому что хочется убивать... он еще не знает, что такое, когда тебя корежит от желания перерезать кому-нибудь глотку... в лучшем случае просто глотку... просто перерезать... Гарху этого уже мало... ему надо всенепременно девочку... или мальчика...
...не стоит слушать.
Заплетают словами... змейку вот вести... ближе и ближе... обходя сторожевые нити, которые все еще были активны... и ко второму, который был всецело занят собственной тварью.
Не забыть послать зеленый всполох. Цели он не достигнет, но отвлечет. Человек, который просто стоит и слушает подозрителен...
– ...он их иногда покупает... в деревнях рады избавиться от лишнего рта, но чаще... дети так беспечны... пропадают... а потом появляется добрый некромант, который почти за даром избавляет деревню от чудовища... – он захихикал.
А змейка замерла.
...пара темных шаров впились в защиту, пытаясь вытянуть из нее силы, но внешний контур замкнулся и сам сожрал их. В старой империи знали много полезных вещей.
– ...он носит с собой прядки волос... в сумке... перевязывает красной ниточкой, заворачивает в кусок шелка... такая милая сентиментальность!
...ответить стеной, которая забрала силы, но и некроманта заставила заткнуться, а заодно почти разрушила тварь из болотного газа и крови.
Все же что строят-то?
...змейка подобралась ближе.
Она обвилась вокруг сапога из шкуры виверны, и поднялась выше, скользнула в голенище...
...маг взвизгнул, крутанулся и рухнул на траву. Живой? Определенно и... Ричарда это не радовало.
– Ишь ты... знаешь, мальчик... мой тебе совет. Уходи, пока еще можешь... пока она отпускает...
...не стоит слушать.
Заканчивать пора... где-то с окраины кладбища донесся грохот и протяжный визг, и Ричард, тряхнув головой, нащупал темную бусину. Она рассыпалась в пальцах, выпуская бледное облачко, которое мгновенье спустя осыпалось пеплом.
Запахло...
Мерзковато запахло.
И маг, сделав вдох, оглушительно чихнул.
– Ты... ты все равно не избавишься... не сможешь... от них... – он чихнул вновь и, покачнувшись, сел на траву. – А если и сможешь, то, парень, от себя не убежишь...
Глава 21. Леди и Император
Глава 21. Леди и Император
...этот ход был заброшен давно. Лайра Орисс толкнула дверь, которая отворилась с душераздирающим скрипом. Она вздрогнула: пусть коридор и значился заброшенным, но мало ли...
Но нет.
Тишина.
Музыка доносится откуда-то сверху и кажется, что оркестр играет рядом.
– И долго мы стоять будем? – поинтересовался Ульрих, который пританцовывал от нетерпения.
– Нет, – она посторонилась. – Прошу...
...мало ли, что таится в проклятом этом ходу? Ей как-то совершенно не улыбается рухнуть в провал или попасть под заклятье.
– Тебе же сказали, там безопасно...
Лайра Орисс пожала плечами. Возможно, но осторожность никогда и никому не мешала.
Темно.
И бледный светящийся камень не разгоняет темноту. Шаги звучат громко. И дыхание Ульриха тревожит пыль... пыли много, так много, что ноги тонут в ней, словно в ковре.
Ульрих щелкнул пальцами, создавая выводок светлячков. Два протянул ей.
– Мое почтение, Императрица...
...показалось, в его словах звучала насмешка, но...
– К слову, когда станешь Императрицей, ты ведь не забудешь старого приятеля?
– Я никого не забуду, – ответила Орисс, и была вполне искренна в своих словах.
Ход тянулся.
И тянулся.
Он постепенно стал шире. Потолок поднялся. То тут, то там его прорезали кривые ребра арок, которые во тьме походили на белесые кости, и казалось, что они с Ульрихом находятся внутри огромного зверя.
Ступеньки.
И темная вода. Приходится поднять юбки. И Орисс радуется, что надела ботинки с крепкой подошвой. Холод. И надо было бы накидку захватить, но...
– Уже недолго, – Ульрих идет быстро, ему явно не терпится. Интересно, а дядюшка его разлюбезный знает? Конечно... и в прежние времена Ульрих и в уборную без дядюшкиного дозволения не заглядывал, и вряд ли что-то изменилось.
Вновь ступеньки.
И поворот.
Арки исчезли.
Воздух стал душным, спертым, и по шее покатились капли пота. Ульрих теперь дышал громко, сквозь стиснутые зубы.
И еще ниже.
В скалу и сквозь скалу, в глубине которой лежало то, что...
...это ведь не безумие, нет?
...нянька исчезла, и отец был зол, настолько зол, что позволил себе выплеснуть ярость на единственной дочери... будто она виновата...
...он обрадуется, узнав, что Орисс все-таки станет Императрицей. Несомненно. И решит, что как и ныне, сможет влиять на императора через нее...
Глупец.
– Проклятье, – Ульрих стоял, опираясь рукой на стену. Он тяжко и быстро дышал, и пот катился по лицу, по шее. – Даже думать не хочу, как мы назад пойдем...
Она бы присела, если бы не гордость.
Вот прямо на ступеньку, и плевать, что ступенька эта заросла грязью. Ноги дрожали, сердце колотилось... думать надо не об этом, и не о мертвеце, пожелавшем вернуться. О короне.
Лайра Орисс закрыла глаза, представив себе малый венец. Не тот, который ей однажды было позволено примерить, и тогда в этом почудилось скрытое обещание. А теперь все казалось изощренной насмешкой. Он ведь уже тогда знал, что императорицей ей не стать...
Дышать стало легче.
И сознание прояснилось. Оглядевшись, Орисс поняла, что находится в небольшой пещере, стены которой покрывали известковые наплывы. Это было даже в какой-то мере красиво...
...сталактиты.
И сталагмиты.
Будто тот же зверь раскрыл пасть, позволяя полюбоваться зубами.
Дверь.
Здесь должна быть дверь... лайра Орисс закрыла глаза, попытавшись всецело сосредоточиться на хрупком ощущении близости к избраннику...
...он рядом.
Близко.
И надо идти... он поет песнь, на которую душа Орисс отзывается. Она сделала шаг. И замерла. Пол неровный, легко оступиться, но и открывать глаза нельзя – песня слишком слаба, чтобы ее отпустить. Орисс протянула руку, и слава Богам, Ульрих понял верно. Он подал свою. Теплая широкая ладонь с кожей мягкой...
Надо сосредоточиться на песне.
...слава Императрице. Возрадуйтесь люди... вот грядет она, в одеждах белых... луноликая и солнцеподобная... в руках ее сердце мира.
В глазах ее – скорбь по пропащим...
...странные слова.
Они рождаются внутри.
Они заставляют идти, уже не думая о том, куда именно она идет... это больше не важно.
...прекраснейшая, она подобна созвездию Девы, и благословлена богами.
Смейтесь люди.
Пляшите, люди.
Ибо грядет та, что возьмет смех в свои ладони. Она поднесет ко рту ваши голоса и выпьет их.
Руку протянуть.
Коснуться стены.
...она руками своими принесет величайшую из жертв. И боги, очнувшись из забытья, воскликнут: «Как же прекрасно это, о дева, избранная временем!»
Дышать стало больно.
А под сердцем будто кольнуло что-то... и укол этот оборвал слова гимна, заставив очнуться. Стена? Стена медленно двинулась в сторону, без скрипа или скрежета, она словно растворялась, пусть и нехотя.
– Сверхплотная иллюзия, – пробормотал Ульрих и покрепче сжал пальцы Орисс. – Иди... и я за тобой?
– Может, – она облизала сухие губы, не способная отделаться от музыки, которая еще звучала в крови. – Это я за тобой?
– Нет, дорогая моя подруга... ты избрана, тебе и идти первой... как-то мне не хочется потерять голову только потому, что в невесты императору я не гожусь...
...как знать.
Альгвер, прозванный Безумцем, как-то волей своей объявил родного брата девицей, а после женился на нем. Правда, спустя три месяца бросил его на растерзание стае харров...
...но это было давно.
Так давно, что помнят лишь подземелья дворца.
Шаг.
И прохлада.
Здесь воздух был если не свежий, то почти. И пахло иначе, благовонными маслами, терпко, насыщенно, но при том – довольно приятно.
Ворчание.
И пара черных камней оживает, превращаясь в крупных тварей. Они уродливы и опасны. Гибкие узкие тела.
Тонкие лапы.
Длинные шеи.
Чешуя и иглы. Суставчатые хвосты и скорпионьи жала. Клешни... твари шипели. И посвистывали.
– Меня позвали, – странно, что страха она не испытала, скорее восхищение, ибо Стражи были совершенны. Орисс откуда-то знала, что их броню не пробить ни железом, ни магией.
Им не страшно пламя.
Или лед.
Они не знают жалости. Усталости. Иных чувств, кроме одного – преданности создателю, чьей волей воззваны они были к жизни... их яд смертелен, и даже аромат его – запах умирающих роз – способен одурманить разум.
– Скажи, что они тебя послушают, – пробормотал Ульрих, отступая к двери.
Не поможет.
Если стражи решат убить, то убьют.
– Он со мной, – сказала Орисс, глядя в выпуклые глаза тварей. И те отступили. Подняли клешни, щелкнули, и в том виделось приветствие.
– Проводите меня...
Пещер несколько.
В первой лишь стражи.
Во второй – с полдюжины скрюченных тел, они успели порасти известью и теперь походили на статуи, уродливые, но вполне узнаваемые.
Великое дело требовало жертв.
...и потребует еще.
Она ведь готова к жертвам?
Готова...
Конечно, ей уже случалось приносить... не здесь, конечно... та женщина ничего не поняла, одурманенная напитком, витающая где-то в собственных мечтах. И, признаться, Орисс было несколько совестно, но... тогда ей казалось, что у нее нет иного выхода.
Ей нужен был ребенок...
...у нее будет дитя.
Третий зал.
Он невелик.
И стены здесь выложены из белого камня с голубыми прожилками. Из этого камня сделан и внешний саркофаг, огромный короб, с заклепками из лунного серебра.
Здесь.
– Нам, – она прислушалась. Слова древнего гимна еще звучали в голове.
...она возьмет оливковую ветвь.
...она наполнит молоком сосуды.
...она вылепит из глины человека и вдохнет жизнь в тело его.
– ...нам надо крышку снять... сейчас...
...она подарит имена безымянным.
Крышка была неподъемной. Нет, Орисс честно попыталась сдвинуть ее, втайне надеясь, что в саркофаге скрыт какой-то механизм, и крышка исчезнет так же, как и стена. Но нет, камень остался камнем. Огромным. Тяжелым. Неподвижным. И усилия Ульриха, который уперся в крышку обеими руками, ничего не изменили.
– Проклятье, – Ульрих сел у саркофага. – Да тут с дюжина человек нужна... нас двоих точно не хватит.
Дюжина рабочих, а лучше две... вот только где их взять?
И как провести незаметно?
И главное, куда девать потом, после?
– Должен быть вариант, – Ульрих вытер пот рукавом. – Он тебе ничего не подсказывает?
...она пройдет по полям, забирая жизнь зерна. И она же разбросает его щедрой рукой... она остановит чуму и подарит легкую смерть... она...
– Нет... – Орисс потерла виски.
Голова болела и с каждой минутой все сильней. Хор голосов не смолкал ни на мгновенье.
– Но... надо... идите сюда, – позвала она, не сомневаясь, что будет услышана. И Стражи появились спустя мгновенье. Двигались они совершенно бесшумно. – Уберите это...
Орисс указала на крышку.
Дюжина человек?
Хватило и двух тварей, чтобы камень с видимой легкостью соскользнул. Он ударился о плиты, почему-то беззвучно, и плита раскололась надвое.
***
Я мало что видела...
...тварь, что вдруг появилась из темноты и дождя, будто из капель этих вот сотканная и из кладбищенской земли. Была она не сказать, чтобы огромна, но скорее уж несуразна. Кривые передние лапы с короткими когтями, бочкообразное тело и голова, к этому телу прилепленная.
Кривая пасть.
Вдавленные глазницы, в которых поблескивали черные глазенки.
Куцый хвост...
...и вонь, заставившая меня зажать нос.
– Отвратительно, – озвучил мои мысли Аль-Ваххари. Впрочем, вскоре выяснилось, что отвратительным мы считали разное. – В мое время за подобное воплощение ученика выпороли бы... где внутренняя красота? Грация? Я молчу уже о функциональности...
Тварь ковыляла по тропинке, то и дело останавливаясь, чтобы испустить тяжкий, преисполненный муки, вздох.
– ...это создание долго не просуществует...
...что не может не радовать.
– ...но некоторую опасность оно представляет. Его миазмы довольно-таки ядовиты...
...то есть, нос я не зря заткнула?
– ...а потому имеется смысл его ликвидировать... эй ты, займись...
Аррвант не шелохнулся.
– Никакого уважения к создателю, – проворчал Верховный судья. – Ваше высочество, не соблаговолите ли вы...
– Уничтожь его, – повторила я приказ, хотя где-то в глубине души – очень в глубине души – сочувствовала твари, которая появилась в этом мире воплощением чьей-то безумной фантазии.
Левый мой телохранитель беззвучно скользнул в темноту, и в следующий миг возник пред носом твари. Она присела на пухлый зад, уставившись на то, что полагала добычей.
Вздохнула.
Лениво подняла лапу, пытаясь зацепить аррванта, и ухнула с явным возмущением, когда тот переместился, в свою очередь полоснув по протянутой лапе клинком.
...что ж, я обещала сабле новую жизнь?
Эти руки, может, и не слишком живые, но определенно куда более умелые, нежели мои.
...лапа упала на траву.
И тварь вздохнула совсем уж тяжко, будто сетуя на неудавшуюся свою не-жизнь.
...взмах.
И голову твари пересекает кривая полоса.
– По шее бей, идиот, – посоветовал Верховный судья, закрывая глаза ладонью. – Ваше высочество... вы ведь не будете возражать, если я покину вас? Мне кажется, что в ином месте мое присутствие ныне крайне необходимо...
– Не буду...
...тварь стояла.
И истекала зеленым туманом, который, подползая ко мне, сворачивался змеями, но не смел преступить некую границу.
– Защита работает, – меланхолично заметил Альер. Он присел на край надгробья, подперев подбородок кулаком. – Удивительно... наши предки были гениальны... согласись?
Я согласись.
– Но это не отменяет того, что они были кровавыми сволочами... даже эта милая защита, созданная во имя большой любви... знаешь, сколько крови пролилось, чтобы она заработала?
– Не знаю, и знать не хочу...
– Ты, помоги ему, а то...
Как ни странно, аррвант услышал.
– Они куда более разумны, чем пытаются показать. И Аль-Ваххари не слишком-то любят... на что есть причины... полагаю, ряд изменений проходил, когда они еще были живы... стандартная практика.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Чтобы ты не испытывала иллюзий, – Альер выпрямился и, потянувшись, сменил облик. Трехлетний светленький мальчонка в полупрозрачно рубашке.
Озябший.
Несчастный.
И... ненастоящий.
– Аль-Ваххари мил, любезен... но в свое время попадись ты ему в руки, он бы... пожалуй, он нашел бы много способов использовать твою кровь.
Я поежилась.
Не хочу даже думать...
– Да и я... если бы я не умер так рано, до сих пор думаю, кем стал бы... скорее всего, кем-то, похожим на отца или дядюшку. Равнодушным. Безжалостным. Одержимым...
...тварь пыталась огрызаться, но пара аррвантов вполне сноровисто рубили ее на куски.
– ...это я к тому, что... если тебе действительно нравится некромант, не позволяй ему слишком увлекаться. Тьма живет в каждом из нас, – Альер коснулся груди. – И всякий раз, обращаясь к ней, принося ей в жертву чужую кровь и чужую боль, мы приближаем час полной ее свободы...
Тварь рассыпалась.
Болотный газ.
И вода.
И земля, кажется. Главное, что брызгами аррвантов обдало с головы до ног.
...интересно, а они мыться умеют, или придется кому-то...
– Твой приятель многое совершал, но... ему еще не приходилось приносить в жертву человека, – Альер задрал голову. – И пусть его жертва – отменный мерзавец, от этого легче не станет, нет... ты правильно сделала, что пришла... будет шанс вернуть его в разум... альвы же... трусы, да...
***
...один был мертв.
Тело наполовину обгорело, но вот до лица проклятье еще не добралось.
Жаль.
Если бы выражение муки... или гримаса отвращения... или что-то, что более подходит тому, кто умер нелегкой смертью, так нет, некромант улыбался. Счастливо так, будто произошло с ним лучшее, что вообще могло произойти.
...а второй вот был жив.
Дышал.
И кажется, начал приходить в себя.
– И долго ты им любоваться будешь? – поинтересовался Верховный судья, озираясь. – Какой разгром... отвратительно... в мое время ученики отличались куда большей сообразительностью. И работали чище, быстрее...
– Возвращайся в свое время, – огрызнулся Ричард.
Руки мелко подрагивали.
Он знал, что должен сделать и, наверное, стоило порадоваться, что жертва... такая.
Он бы не сумел убить невинного человека...
...или сумел бы?
Ричард сноровисто затянул кожаный шнурок, закрепил его тройным узлом. Вычистил карманы. Разрезал куртку. Стянул связку амулетов, среди которых заприметил пару весьма любопытных...
...проклятье.
Или все-таки попробовать... пара кошек, свинья на худой конец...
– Надо же, – голос некроманта был хрипл. – Ты... шустрый мальчишка... и что дальше? Будешь меня пытать?
– Нет.
– Зря, – Верховный судья встал над жертвой. – По-моему мы рассматривали прямую зависимость между уровнем воздействия на объект и скоростью оттока энергии. Пытки, как вы изволили выразиться, во многом увеличат эффективность...
– Это еще что за хрен с горы? – некромант облизал губы.
Испуганным он не выглядел.
– Я, если вам действительно интересно, Верховный судья провинции...
...нельзя пытать человека.
...если идет дознание, то еще ладно... или заговор там... измена... но Ричард же не дознаватель, а некромант. И человеческие жертвоприношения запрещены не просто так. А он и без того запретов нарушил изрядно... и если прошлые простятся, то за то, что Ричард собирается сделать сейчас, ему грозит смертная казнь.
– Что, щенок, трясутся поджилки? – некромант извернулся. – Ты там аккуратней, лады? А то ж чуть ошибешься, и сам со мною в бездну рухнешь...
Чертить на каменистой земле неудобно. Клинок взрезает ее легко, но все равно знаки получаются какими-то смазанными. Более смазанными, чем обычно.
Аль-Ваххари наблюдает, и значит, Ричард все делает верно, судья бы не смолчал, допусти Ричард ошибку. Странное дело, от этого на душе становится спокойней.
– Этот твой хрен, выходит, тебя учить взялся? Какой добренький... – некромант сплюнул, но плевок повис на подбородке. – Они ж, паскуды, упертые... думаешь, ты такой первый, который решил духа припахать... ага... нашлись и другие умники... только духи не больно-то хотят учить...
– И я вполне их понимаю. Не каждому хватит душевных сил возиться с отребьем... – судья остался верен себе.
– ...но ничего, и среди наших умельцы нашлись... среди этих... потомственных некромантов... знаешь, парень, а я тебе даже завидую... да... у меня духу не хватило пойти поперек... поверил... говорили, что раз меня силой наделили, то надо пользоваться... редкая возможность... я и возомнил, что, наконец, оценили... я и Гвар... мы с ним приятелями были... как приятелями... он в Академии один из простых, и я... пришлось держаться вместе... а потом, когда за ворота выкинули, потому что ни папочки, ни папочкиных приятелей нет, чтоб в столице местечко приготовить, тоже вместе... он на два года моложе... я тогда успел поколесить... сообразить, что эти все дальше столицы не ездят, а на местах такие как мы горбатятся...
Он говорил быстро, не отрывая взгляда от земли, на которой один за другим возникали символы. Стоило отрешиться, представить, что это не земля вовсе, а лист бумаги, и дело пошло быстрей.
– ...и вот годков через пять нас Ульрих встречает... мы его не знали... разлюбезный племянничек главы Гильдии... знаешь?
– Учились вместе.
– Дерьмо первостатейнейшее... но с виду леденец на палочке... пел, что, мол, гильдии нужны такие от... перемены... сильные некроманты, рисковые, готовые принять новое знание... новое, чтоб его... знание...
Круги завершены.
Дело за свечами. Их установить недолго.
Походная жаровенка.
Угли.
– ...и мы уши развесили, два придурка... как же... деньги, почет... дом в столице... находились уже... захотелось, как эти... отправились... и нас действительно учили... таким вот штукам, как ты собираешься сотворить... кого призывать будешь?
Осталось немного.
Разложить сухие стебли безымянника, на кладбище собранного, и вычертить запирающие знаки.
– Да... мне-то что за дело... в первый раз человека убить тяжко, даже когда редкостный ублюдок... знаешь, кто у меня был? Насильник... девочек пользовал... совсем маленьких... выбирал кого победней... у бедных немного возможностей пожаловаться... вот он и искал... зазывал к себе, пользовал, а как надоедало, то и камнем по голове, а потом в подвал. Не знал, сука этакая, что и мертвые пожаловаться могут. Некромантам же вычислить такого... только страже городской заявлять не стали. К чему? Ублюдок и самим пригодится... на опыты.
Знаки.
Чертятся кровью жертвы.
И для этого достаточно небольшого надреза, поскольку количество крови не оговаривается...
...почему руки дрожат.
– Я тоже от так стоял и трясся... один... правда, этот плакал и клялся, что никогда никого больше не тронет, что это не он вовсе, а тьма... а глава гильдии нашептывал, что его все равно четвертуют на потеху толпе. Так что мы просто приведем в исполнение приговор, – он закашлялся, захлебываясь слюной. – Я поверил... они хорошо умеют уговаривать... мне бы задуматься, отчего это я, а не тот же Ульрих? Все ж ясно... они раскопали про ритуалы, только... самим-то боязно, а ну как ошибка... вот таких как мы и зазывали... один ритуал, другой... и ты уже на крючке... не только у них... тьма оживает... они ведь не уходят, те, кого ты приносишь в жертву, малыш, они остаются в твоей душе и шепчут, шепчут... днем почти не слышно, а вот стоит закрыть глаза и...
– Это грозит лишь тем, кто слишком слаб волей и не способен себя контролировать...
...должен быть другой способ.
Должен.
– ...знаешь, как я убил своего первого? Не в жертву принес, а просто убил... маленький такой городок... провинция... и упырек завелся, вот меня и позвали... поселили в доме местного лойра... хороший человек, пусть и при титуле... а у него сыновей пятеро... младший семи лет...
Некромант закрыл глаза.
– Он просто не справился с собственной силой, – брезгливо заметил Аль-Ваххари. – Именно поэтому низшим не следует заниматься истинной некромантией...
– Так и я...
– Будем считать тебя удачным исключением.
– ...такой любознательный... они поверили, что он сбежал из дому охотиться на упыря... и никто, слышите, никто не подумал на меня... как же, избавитель... и денег не взял... денег у них было мало... а я стоял, смотрел в глаза и врал... и себя ненавидел...
– Не стоит затягивать, – Аль-Ваххари встал у головы некроманта. – Чем дольше ты откладываешь неприятное действие, тем хуже себе делаешь. Малодушие – признак...
Нож в руке.
Круг вычерчен.
Все обдумано и неоднократно, а он, Ричард, колеблется... в конце концов, он ведь убивал уже... наемников убивал... и сегодня тоже, и не испытывал по этому поводу ни малейших терзаний. А тут вдруг...
– Стой, – Оливия выступила из темноты. – Не делай этого...
Альер держался в тени, но улыбка его однозначно свидетельствовала: именно он привел сюда Оливию. А ведь должен был удержать в стороне, отвлечь, пока...
– Ваше величество...
– Замолчи, – она произнесла это как-то так, что дух и вправду умолк и, поклонившись, отступил. Оливия же, подобрав плащ, подошла к Ричарду и протянула руку. А он молча вложил в нее кинжал.
– Так-то лучше...
– Прекрасная спасительница... – а некромант молчать не стал. – Как мило... я даже готов расплакаться... почти... знаешь, а я никогда еще не убивал взрослых женщин. Не то, чтобы не попадались...
– Мы не справимся...
– Справимся, – Оливия была спокойна. – Не знаю как, но справимся. А это... неужели ты хочешь уподобиться этому... существу?
– ...они казались мне некрасивыми... может, потому что я не видел прежде лайр? Как-то вот... лайры за пределами столицы встречаются редко... чтобы настоящие, а не полукровки... ты вот настоящая... я бы убивал тебя долго... я бы выбрал...
Оливия вздохнула и, вытащив из рукава платок, скомкала его.
– Ничего нового, – сказала она, засовывая платок в рот некроманта.
Огляделась.
Удивленно приподняла бровь.
И стерла глубокую линию круга носочком.
– Его нельзя отпускать...
...он слишком силен.
Сдать властям? Освободят... он слишком много знает, чтобы гильдия позволила ему оставаться взаперти, да и камеры такой нет, чтобы удержала сильного некроманта.
Королевская стража далеко.
А этот...
Лежит. Глазами вращает, жует платок... и улыбается, знает, что Ричард понятия не имеет, что делать дальше, и потому улыбается.
