Текст книги "Былого слышу шаг"

Автор книги: Егор Яковлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Из декларации об образовании Союза Советских Социалистических Республик

VII съезд Советов в полном согласии с желаниями и волей трудящихся Украины обращается к рабочим и крестьянам России, Украины, Белоруссии, Грузии, Армении и Азербайджана с братским предложением немедленно приступить к оформлению уже ныне фактически существующего Союза Советских Республик и образованию этим путем единого социалистического рабоче-крестьянского фронта против фронта мировой буржуазии.

Первый Закавказский съезд Советов

10—13 декабря 1922 года

Постановление о созыве общего съезда Советов Социалистических Советских Республик

I Закавказский съезд Советов считает необходимым созыв общего съезда социалистических советских республик. Закавказский съезд постановляет делегировать на этот съезд своих представителей, снабдив их мандатами на право подписания договора об организации Союза республик.

Четвертый Всебелорусский съезд Советов

14—18 декабря 1922 года

Из постановления об образовании Союза Социалистических Советских Республик

IV съезд Советов Белоруссии выражает свою глубокую уверенность, что съезд РСФСР совместно с представителями Украины, Белоруссии и Закавказских республик создаст единый, крепко сплоченный союз трудящихся всех братских республик, поручает своей делегации, избираемой для участия на Всероссийском съезде Советов, дать во время работы съезда торжественное обещание и совершить формальные акты, закрепляющие братский Союз Социалистических Советских Республик.

Десятый Всероссийский съезд Советов РСФСР

23—28 декабря 1922 года

Декабрь, ранее 13. Ленин готовится к выступлению на X Всероссийском съезде Советов; просматривает и изучает материалы по различным вопросам внутренней и внешней политики Советского государства, характеризующие состояние экономики, финансов, торговли, освещающие работу госаппарата и культурное строительство в стране; составляет конспект речи на съезде.

Декабрь, 13. У Ленина утром приступ болезни; в И час. его осматривают врач А. М. Кожевников и проф. В. В. Крамер, которым с большим трудом удалось уговорить его не выступать ни в каких заседаниях и на время совершенно отказаться от работы.

(В. И. Ленин. Биографическая хроника)

В. И. Ленин. Я кончил теперь ликвидацию своих дел. и могу уезжать спокойно… Осталось только одно обстоятельство, которое меня волнует в чрезвычайно сильной мере, – это невозможность выступить на съезде Советов. Во вторник у меня будут врачи, и мы обсудим, имеется ли хоть небольшой шанс на такое выступление. Отказ от него я считал бы для себя большим неудобством, чтобы не сказать сильнее. Конспект речи у меня был уже написан несколько дней назад… 15 декабря 1922 г.

(Письмо И. В. Сталину для членов ЦК РКП (б)

16 декабря, вечер. Звонила Надежда Константиновна, просила от имени Владимира Ильича сообщить Сталину, что выступать на съезде Советов не будет. На вопрос, как себя чувствует Владимир Ильич, сказала, что средне, по внешности ничего, а там сказать трудно…

(Дневник дежурных секретарей В. И. Ленина)

«Известия ВЦИК». Открытие X Всероссийского съезда Советов состоится в субботу 23 декабря, в 6 часов вечера, в помещении Большого театра.

«Звезда» (орган Центрального Бюро КП (б) Белоруссии)…На этом съезде мы, представители союзных республик, присутствуем как гости…

Гости. Что значит гости? Гость – это нечто стоящее в стороне, нечто приходящее извне. Мы же все время вместе, были вместе, вместе боролись, вместе на фронтах сражались, вместе голодали, вместе переносили ужасы бандитских налетов.

И недаром беспартийный украинский крестьянин никак не мог понять, почему его нельзя избрать в президиум съезда РСФСР, а какого-нибудь его товарища из Калужской губернии можно.

И этот беспартийный крестьянин был вполне прав. Мы все время едины. Неважно, оформлен ли наш союз каким-нибудь трактатом. Мы его оформили нашей кровью, кровью всех трудящихся на многочисленных фронтах республики.

И опять-таки неважно, имеем ли мы формальное право голосовать на съезде РСФСР. Дело РСФСР – наше дело, как и наше дело – дело РСФСР.

И на съезд мы идем не как гости, а как активные участники. Мы идем не на чужой съезд, а на свой, где решаются вопросы, нас интересующие, с нашей работой связанные.

Минчанин.

«Известия ВЦИК». Громадное здание Большого театра переполнено делегатами. В центральной ложе дипломатические представители. На трибуне члены ВЦИКа и работники центральных советских учреждений. Тов. Калинин сообщает, что съехалось свыше 2000 делегатов и что съезд можно считать правомочным.

Из речи представителя Украины тов. Фрунзе

Товарищи, я прежде всего должен вам передать привет от рабочего класса и селян Украины, которые на своем последнем, VII Всеукраинском съезде Советов рабочих, селянских и красноармейских депутатов единогласно постановили о необходимости немедленного образования Союза Советских Социалистических Республик…

Мы считаем, что государство, которое мы сейчас возводим, есть только начало грандиозной, гигантской работы, предстоящей перед нами. Мы, начавшие первую пролетарскую революцию, своей практикой дали немало образцов, примеров того, по какому пути и каким образом должны бороться рабочие других стран. Сейчас мы начинаем проделывать эту работу в области государственного строительства…

Из речи представителя Грузии тов. Цхакая

Когда пришел Великий Октябрь для Закавказских республик, мы все сознавали, что Закавказская федерация не может отдельно существовать. Вот почему представители Советов Закавказья, больше чем 500 человек, высказались за создание Союза Советских Социалистических Республик.

Из речи Председателя ВЦИК тов. Калинина

Разве для нас не дорого имя РСФСР? Оно дорого нам. Это имя завоевано в огне военных битв. Я вижу, как над нами развевается красное знамя с пятью священными буквами РСФСР. И мы, делегаты X съезда Советов, полномочные представители всей Советской Российской Федерации, склоняем это дорогое, овеянное битвами и победами, укрепленное жертвами рабочих и крестьян знамя перед союзом советских республик. Мы видим, как уже поднимается новое красное знамя союза советских республик. Я вижу, товарищи, стяг этого знамени в руках т. Ленина. Итак, товарищи, вперед, поднимайте выше это знамя, чтобы его могли видеть все трудящиеся и угнетенные миры.

Из постановления об образовании Союза Социалистических Советских Республик

1. Признать своевременным объединение Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, Украинской Социалистической Советской Республики, Закавказской Социалистической Федеративной Советской Республики и Белорусской Социалистической Советской Республики в Союз Советских Социалистических Республик.

2. В основу объединения положить принцип добровольности и равноправия республик с сохранением за каждой из них права свободного выхода из Союза Республик…

IV

СВОБОДНЫЙ БРАТСКИЙ СОЮЗ РАБОЧИХ И ТРУДЯЩИХСЯ МАСС ВСЕХ НАЦИЙ

Пролетарская партия стремится к созданию возможно более крупного государства, ибо это выгодно для трудящихся, оно стремится к сближению и дальнейшему слиянию наций, но этой цели она хочет достигнуть не насилием, а исключительно свободным, братским союзом рабочих и трудящихся масс всех наций.

В. И. Ленин

10/23/ апреля 1917 г.

(«Задачи пролетариата в нашей революции»)

Первый Всесоюзный съезд Советов

30 декабря 1922 года

Конференция полномочных делегаций советских социалистических республик

Вчера, 29 декабря, в Андреевском зале Большого Кремлевского дворца состоялась конференция полномочных делегаций, избранных съездами Советов: Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, Украинской Социалистической Советской Республики, Закавказской Социалистической Федеративной Советской Республики и Белорусской Социалистической Советской Республики.

Конференция избрала президиум в составе 4 представителей по одному от каждой из указанных выше республик…

В порядке дня конференции стояли вопросы:

1. Рассмотрение декларации, союзного договора об образовании Союза Советских Социалистических Республик.

2. Порядок работы и срок открытия I съезда Советов Союза Советских Социалистических Республик.

На конференции был оглашен текст проекта декларации об образовании Союза Советских Социалистических Республик и проекта договора между этими республиками, рассмотренных предварительно в отдельных делегациях и предложенных на рассмотрение конференции главами делегаций.

Конференция после обмена мнениями утвердила проект декларации и проект самого договора.

Самый акт подписания декларации и договора конференция постановила перенести на утро 30 декабря.

Конференция обсудила также порядок I съезда Советов Союза Советских Социалистических Республик и постановила созвать его 30 декабря, в И часов утра в помещении Большого театра.

«Известия ВЦИК». Вчера в 1-м часу дня в Большом театре состоялось открытие I съезда Советов Союза Советских Социалистических Республик. Съезд открыл от имени конференции делегаций союзных республик старейший член российской делегации Смидович, выступивший с небольшой речью…

– Наши государства до сих пор стояли, как отдельные армии на одном боевом фронте, мы сообща защищали одно дело: власть труда, власть Советов против объединенного фронта империалистических правительств, строили социалистическое хозяйство против наступающего капитала. И какую громадную силу находили мы в этом объединении сил отдельных республик перед лицом каждой встающей опасности!

Вспомним борьбу нашу на голодном фронте. Вспомним поезда из Питера в Татарскую республику или из Москвы в Чувашскую область. Вспомним пароходы из Грузии для Крыма или эшелоны с хлебом из Белоруссии и Украины в голодающее Поволжье. Этим единением сил отдельных республик были обусловлены наши победы на внешних боевых и внутренних хозяйственных фронтах.

Ныне мы объединимся в единое государство, образуем один политический и хозяйственный организм. И каждая рана извне, каждая боль внутри на какой-либо отдаленной окраине отзовется одновременно во всех частях государства и вызовет соответствующую реакцию во всем организме союза…

После вступительного слова тов. Смидовича избирается президиум: почетным председателем съезда избирается тов. Ленин (бурные аплодисменты).

Декабрь, 30. Ленин в связи с образованием СССР, заботясь о том, как будут строиться отношения между объединившимися республиками, начинает диктовать М. А. Володичевой письмо «К вопросу о национальностях или об «автономизации».

Декабрь, 31. Ленин требует, чтобы объединение республик осуществлялось в соответствии с принципами пролетарского интернационализма; сама структура Союза ССР, права и обязанности объединившихся республик, характер их взаимоотношений должны исключать любую возможность проявлений как великодержавного шовинизма, так и местного национализма. Ленин напоминает, что главной задачей национальной политики партии является ликвидация унаследованного от прошлого фактического неравенства нации.

(В. И. Ленин. Биографическая хроника)

Л. А. Фотиева. Диктовка проходила в два приема по 15 минут. Кроме того, Владимир Ильич читал два раза по 20 минут. Как рассказывал доктор Кожевников, первой диктовкой Владимир Ильич остался очень доволен, но вторая вначале не вполне клеилась, и это его расстроило.

Почетному председателю I съезда Советов Союза Советских Социалистических Республик – тов. В. И. Ленину

I съезд Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Союза Советских Социалистических Республик, приступая к своим занятиям, шлет пламенный привет почетному председателю I съезда Советов СССР и вождю мирового пролетариата – тов. Владимиру Ильичу Ленину.

Из декларации об образовании Союза Советских Социалистических Республик

Воля народов советских республик, собравшихся недавно на съезды своих Советов и единодушно при-нявпшх решение об образовании «Союза Советских Социалистических Республик», служит надежной порукой в том_г что Союз этот является добровольным объединением равноправных народов, что за каждой республикой обеспечено право свободного выхода из Союза, что доступ в Союз открыт всем социалистическим советским республикам, как существующим, так и имеющим возникнуть в будущем, что новое союзное государство явится достойным увенчанием заложенных еще в Октябре 1917 г. основ мирного сожительства и братского сотрудничества народов…

Заявляя обо всем этом перед всем миром и торжественно провозглашая незыблемость основ Советской власти, нашедших свое выражение в конституциях уполномочивших нас социалистических советских республик, мы, делегаты этих республик, на основании данных нам полномочий, постановляем подписать договор об образовании «Союза Советских Социалистических Республик».

Исторический день

(Из передовой статьи газеты «Известия ВЦИК» от 31 декабря 1922 г.)

Недаром этот день постановлением съезда признан был праздничным днем для Союза Советских Социалистических Республик. Мы твердо убеждены, что настанет время – и надеемся, недалекое, – когда эта знаменательная историческая дата будет отмечена как праздник для всемирного пролетариата, для всесветного союза социалистических и советских республик. Начало этому положено вчера, а за этим перевалом открывается новая страница всеобщей истории.

Штрихи биографии

ПРОЩАНИЕ

Когда человек уходит от нас навсегда, переступает порог вечного, многое, происходящее в самом конце его жизни, – его последние слова, встречи, жест – приобретает со временем особый, порой даже роковой, смысл.

Одно из самых последних деловых писем Владимира Ильича начиналось словами: «Я кончил теперь ликвидацию своих дел и могу уезжать спокойно».

Последним публичным выступлением Ленина – в ноябре 1922 года – была речь на пленуме Московского Совета. Заканчивая, он говорил: «Мы социализм протащили в повседневную жизнь и тут должны разобраться. Вот что составляет задачу нашего дня, вот что составляет задачу нашей эпохи».

И примерно в то же время были сделаны кинокадры: Ленин в дни работы IV конгресса Коминтерна. Владимир Ильич, очевидно, заметил кинооператора и помахал рукой. Эта киносъемка стала последней, и жест Владимира Ильича может показаться прощальным.

В жизни между тем все проще, во всяком случае естественней. Когда 12 декабря 1922 года М. А. Воло-дичева записала в «Дневнике дежурных секретарей В. И. Ленина: «Владимир Ильич в кабинете с 5 ч. 30 м.», пометила, что были на приеме Дзержинский и Стомоняков, а спустя несколько часов сделала еще одну запись – «Ушел в 874» – она не знала, не думала и предположить не могла, что больше никогда не появится подобных записей: Ленин в последний раз работал в своем кабинете. Не знал об этом и Владимир Ильич. К тому же и не в характере его было произносить многозначительные слова, которые можно толковать и так и этак, делать прощальные жесты – нет, не в его характере.

Ленин писал: «Я кончил теперь ликвидацию своих дел…» – потому, что врачи настаивали на отдыхе, лечении, а он резервировал за собой право выступить на X Всероссийском съезде Советов и старался освободиться от всего остального. Выступая на пленуме Московского Совета, говорил лишь о том, что занимало в последнее время его мысли, – как из России нэповской построить Россию социалистическую. И вовсе не прощальным был тот жест рукой. Отличный выдался день, хорошее было настроение; выступал на заседании IV конгресса Коминтерна – и все заметили: был весел, оживлен, лишь под конец речи устал, осунулся.

Нет, эти эпизоды никак не свидетельствуют о какой-либо исключительности в состоянии духа Ленина, говорят о другом: и в самые последние дни своей работы он был таким же_г как всегда.

Но давайте откроем 45-й том Полного собрания сочинений Владимира Ильича, вновь перечитаем раздел, в котором опубликованы последние письма, статьи. Их немного: «Письмо к съезду», «К вопросу о национальностях или об «автономизации», «Странички из дневника», «О кооперации», «О нашей революции», «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше». Порой мы называем эти документы ленинским завещанием партии, народу. На протяжении многих лет, да и сейчас находим подтверждение высказанным в них мыслям. Значит, эти документы были обращены в будущее, над ними и сосредоточился Владимир Ильич, отвлекаясь от многосложных будней? Именно в этих статьях читаем:

«Мы должны постараться построить государство, в котором рабочие сохранили бы свое руководство над крестьянами, доверие крестьян по отношению к себе и с величайшей экономией изгнали бы из своих общественных отношений всякие следы каких бы то ни было излишеств».

«Народный учитель должен у нас быть поставлен на такую высоту, на которой он никогда не стоял и не стоит и не может стоять в буржуазном обществе».

«…Завтрашний день во всемирной истории будет именно таким днем, когда окончательно проснутся пробужденные угнетенные империализмом народы и когда начнется решительный долгий и тяжелый бой за их освобождение».

Так чему же посвящены последние письма, статьи? Завтрашнему дню всемирной истории? Или же о неотложных сегодняшних делах думал Владимир Ильич, диктуя своим секретарям?

Первый раз диктовал 23 декабря 1922 года и начал с того, что больше всего его занимало – «волнует один вопрос», – начал с письма XII съезду партии, который соберется спустя четыре месяца: «…советовал бы очень предпринять на этом съезде ряд перемен в нашем политическом строе». Ведет разговор о том, что сделать надо совершенно безотлагательно. В первую голову – это увеличение членов ЦК до нескольких десятков или даже сотен человек – «и для серьезной работы по улучшению нашего аппарата, и для предотвращения того, чтобы конфликты небольших частей ЦК могли получить слишком непомерное значение для всех судеб партии».

И, продолжая диктовать на следующий день, на третий и на четвертый, делая добавление в начале января, думал все о том же – об устойчивости Центрального Комитета, о мерах против раскола, «поскольку такие меры вообще могут быть приняты», о тревоживших Владимира Ильича отношениях, сложившихся между членами ЦК, стремился объяснить предстоящему съезду сильные и слабые стороны некоторых руководителей, обращал внимание на то, что могло показаться кому-то мелочью: «…это не мелочь или это такая мелочь, которая может получить решающее значение». В общем, делился мыслями о том, что настораживало сегодня и исправлено должно быть непременно сегодня же – иначе отзовется со временем.

И второй вопрос в «Письме к съезду» – о придании законодательных функций Госплану – тоже был вызван отнюдь не мыслями о далеком будущем, а нынешним положением, «когда государственные дела необыкновенно усложнились…». Предложением к XII съезду партии стала и статья «Как нам реорганизовать Рабкрин». «Несомненно, что Рабкрин представляет для нас громадную трудность и что трудность эта до сих пор не решена». Думая над разрешением этой трудности, Ленин диктует «Лучше меньше, да лучше». «Я считаю, что для нашего госаппарата именно теперь настала, наконец, пора, когда мы должны поработать над ним как следует, со всей серьезностью, и когда едва ли не самой вредной чертой этой работы будет торопливость».

Еще одна диктовка – «К вопросу о национальностях или об «автономизации» – здесь Владимир Ильич начинает с утверждения: «Я, кажется, сильно виноват перед рабочими России за то, что не вмешался достаточно энергично и достаточно резко» в вопрос о союзе советских социалистических республик. (Обратите еще раз внимание, как велико значение каждого слова в ленинской строке. Принято решение о создании СССР, давно сложились связи между республиками, и Ленин мог бы говорить о рабочем классе не только России, но и других республик. Нет, РСФСР равной среди равных входит в Союз, Ленин в настоящий момент Председатель Совнаркома Российской Федерации и чувствует себя ответственным перед российским рабочим классом.)

Ленин говорит – «Следует оставить и укрепить союз социалистических республик» – и рассматривает проблемы буквально сегодняшние: диктовать эти записки начал 30 декабря – в день, когда открылся I съезд Советов Союза ССР, была принята Декларация о создании Союза Советских Социалистических Республик. А что касается завтрашнего дня всемирной истории, когда окончательно проснутся пробужденные угнетенные империализмом народы, то и он просматривался Владимиром Ильичем с позиции сегодняшних решений: станет ли наша страна в устройстве национального вопроса примером для вступающих на историческую авансцену народов Востока.

Вышедшая из печати работа о грамотности в России послужила основой для «Страничек из дневника». Владимир Ильич говорит с читателем о том, «сколько еще настоятельной черновой работы предстоит нам сделать, чтобы достигнуть уровня обыкновенного цивилизованного государства Западной Европы… какая уйма, работы предстоит нам теперь для того, чтобы на почве наших пролетарских завоеваний достигнуть действительно сколько-нибудь культурного уровня». Владимир Ильич высказывается здесь о необходимости поставить народного учителя на такую высоту, на которой он никогда не стоял, и предлагает это отнюдь не из соображений далекого будущего. «Мы не заботимся или далеко не достаточно заботимся о том, чтобы поставить народного учителя на ту высоту, без которой и речи быть не может ни о какой культуре: ни о пролетарской, ни даже о буржуазной».

В статье «О кооперации» Ленин говорит с читателем «о том, что практически можно и должно сделать сейчас же…» И даже для статьи «О нашей революции» был своеобразный оперативный повод: 24 декабря М. А. Володичева записала в «Дневнике дежурных секретарей В. И. Ленина» – «Владимиру Ильичу взяли Суханова «Записки о революции», тома III и IV», а 29 декабря записано: «Врачи разрешили читать. Владимир Ильич читает Суханова «Записки о революции» (III и IV тома)». И в январе Ленин диктует «О нашей революции (По поводу записок Н. Суханова)».

…Последние письма, статьи Владимира Ильича передавали тот капитал, во владение которым следовало вступать немедленно. Именно в своих последних диктовках Ленин подчеркивал: «Для меня всегда была важна практическая цель».

«Доминирующей чертой его характера, – писал Луначарский, – то, что составляло половину его облика, была воля крайне определенная, крайне напряженная воля, умевшая сосредоточиться на ближайшей задаче, начертанной сильным умом, воля, которая всякую частную задачу устанавливала как звено в одной огромной цепи, ведущей к мировой политической цели».

О многом конечно же догадывался Владимир Ильич, – его беседы с врачами убеждают в этом. «Особенностью Ильича, – писала Крупская, – было то, что он никогда не обманывал себя, как бы печальна ни была действительность…» И, отчетливо представляя всю серьезность своего положения, по-прежнему был занят очередными задачами государства, партии.

«…Владимир Ильич переносил свою болезнь так же бодро, как раньше он переносил тюрьму», – заметила Надежда Константиновна. Сравнение это поначалу озадачивает: тюремное заключение и болезнь – сравнимо ли это? Правда, и в том и в другом случае было вынужденное отстранение от текущих дел. Однако общее, дающее возможность сравнивать, заключено в более важном. Навестив брата в тюрьме – было это в начале 1897 года, – Анна Ильинична сказала, что, по слухам, дело его вскоре будет рассмотрено. И Владимир Ильич воскликнул: «Рано, я не успел еще материал весь собрать». (Материал для «Развития капитализма в России».) А тут 5 и 6 марта 1923 года диктовал еще письма, а уже 14.марта «Известия» сообщали: «В связи со значительным ухудшением здоровья Владимира Ильича правительство признает необходимым публикацию медицинских бюллетеней о ходе болезни».

В конце девяностых годов прошлого века, во время сибирской ссылки, беседуя с Владимиром Ильичем, Кржижановский высказал соображение о том, что здоровье человека выражается в яркой отчетливости его эмоциональных проявлений. Владимир Ильич охотно разделил эту точку зрения.

– Вот именно так, – сказал он, – если здоровый человек хочет есть, так уж хочет по-настоящему; хочет спать – так уже так, что не станет разбирать, придется ли ему спать на мягкой кровати или нет, и если возненавидит, так уж тоже по-настоящему.

«Я взглянул тогда на яркий румянец его щек, – пишет Глеб Максимилианович, – и на блеск его темных глаз и подумал, что вот ты-то именно и есть прекрасный образец такого здорового человека».

Вспоминая о последнем периоде жизни Ленина, М. И. Ульянова пишет: «В марте 1923 года, за несколько часов до потери Ильичем речи, мы сидели у его постели и перебирали минувшее. «В 1917 г., – говорит Ильич, – я отдохнул в шалаше у Сестрорецка благодаря белогвардейским прапорщикам; в 1918 г. – по милости выстрела Каплан. А вот потом – случая такого не было…»

В одном из первых послеоктябрьских интервью – корреспонденту шведской газеты – на вопрос о здоровье ответил, что чувствует себя прекрасно, несмотря на огромное бремя работы, которое почти не оставляет ему времени для сна. «У меня есть только одна мечта, – сказал он, – отдохнуть хотя бы полчаса».

О первом продолжительном отпуске речь зашла лишь весной 1922 года. Врачи рекомендовали горный воздух, настаивали на отдыхе. И Ленин было уже согласился, стал серьезно подумывать о поездке на юг, где, кстати, ни разу в жизни не бывал. «Прочел «Спутник по Кавказу», – писал в письме. Однако воспользоваться этим «Спутником» Владимир Ильич не смог – не успел.

Воспоминания врачей, лечивших Ленина, позволяют отчетливо представить ход его болезни. Впервые она дала себя знать в марте 1922 года. Владимир Ильич поднялся с постели, и вдруг закружилась голова, он ухватился за стоявший рядом шкаф и только так сумел удержать равновесие. Тем не менее симптомы эти выглядели столь незначительными, что у врачей они не вызвали особой тревоги. «Профессор Даршкевич, известный невропатолог, вызванный к Владимиру Ильичу г – рассказывал Семашко, – считал болезнь настолько обычной (переутомление), что позволил себе жаловаться Владимиру Ильичу, как трудно живется ученым, что приходится таскать самим дрова по лестнице и т. д.».

Но вскоре – 25 мая 1922 года – разразился новый приступ. Замедлить развитие болезни возможно было, лишь освободив мозг Ленина от той нагрузки, которая и привела к ней. Добиться этого никто не был в силах – ни врачи, ни близкие, ни сам Владимир Ильич. «Это была редкая в истории болезни схватка могучего мозга с разъедавшей его болезнью – артериосклерозом», – писал Семашко. Никто не мог уступить в этой смертельной схватке.

Владимир Ильич старается объяснить врачам, что он не во всем властен над собой и потому не может полностью исполнить их предписания – прекратить постоянную работу мысли, как не может человек перестать дышать.

Он жалуется:

– Мне рекомендовали вместо работы час-два легкой беседы с добрыми приятелями. Они не понимают, что от двух часов беседы с иностранными представителями я меньше устану и получу больше пользы и удовольствия, чем от короткой приятельской беседы.

Владимир Ильич уже не встает, и врачи, видя тяжелое состояние его духа, разрешают свидания с товарищами, но при условии: ни слова о политике. Врачи уходят, и он говорит с горечью:

– Какие чудаки, они думают, что политические деятели, встретившись после долгой разлуки, могут говорить о чем-либо другом, кроме политики.

Близкие Ленина понимали, что рекомендации врачей, которые хороши для одних больных, ему не принесут облегчения. В ответ на требования полностью изолировать Владимира Ильича от какой бы то ни было информации Крупская 23 декабря 1922 года напишет: «…о чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичем, я знаю лучше всякого врача, т. к. знаю, что его волнует, что нет…»

Несомненно, здоровье Ленина подорвали лишения, которые выпали на его долю. Немногим более двух десятилетий проживет Владимир Ильич в XX веке – пятнадцать лет из них он проведет в эмиграции. А та нагрузка, которую постоянно принимал на себя Ленин! Пятьдесят пять томов сочинений Владимира Ильича, которые стоят у нас на полках. Огромная политическая, организационная, а затем государственная работа…

Напомним еще о постоянных публичных выступлениях – в первые годы Советской власти они бывали по нескольку раз на день. «Писать ему было гораздо легче, чем выступать, – вспоминал Семашко. – Весь взмокший, отирая платком пот со своего высокого лба и с затылка, сходил он обыкновенно с трибуны: для меня, как для врача, этот его обильный пот даже в холодном помещении и после небольшой сравнительно речи ясно свидетельствовал, какую огромную энергию затрачивал он при своих выступлениях».

Последний раз диктовал 6 марта 1923 г. А в середине мая, писала секретарь Совнаркома Л. А. Фотиева, «…мы, потрясенные, смотрели в окно, как выносили Владимира Ильича на носилках и укладывали в автомобиль, чтобы отвезти в Горки».

Теперь – летом двадцать третьего – Горки приходилось обживать иначе, подчиняя здоровью Владимира Ильича, а точнее – его болезни.

Профессор М. И. Авербах, не раз осматривавший Владимира Ильича, писал: «Положение было истинно трагическое. Человек, который своим словом приводил в состояние экстаза массы и убеждал закаленных в дискуссиях борцов и вождей, человек, на слово которого уже так или иначе реагировал весь мир – этот человек не мог выразить самой простой мысли, но в состоянии был все понять. Это ужасно! На лице его были написаны страдания и какой-то стыд, а глаза сияли радостью и благодарностью за каждую мысль, понятую без слов. Этот раздирающий душу благодарный взгляд испытал на себе и я, случайно угадавший одно его желание, которое не поняли окружающие».

Настала пора осенних дождей. Читаешь письмо Крупской той поры и словно слышишь, как гуляет ветер в печных трубах, барабанят капли по окну, пляшут на террасе, сыро и темно округ. «Сейчас у нас осень, парк опустел, стало в нем скучно. Летом народ толкался, теперь никого нет, и В. тоскует здорово, особенно на прогулках. Каждый день какое-нибудь у него завоевание, но все завоевания микроскопические, и всё как-то продолжает висеть между жизнью и смертью. Врачи говорят – все данные, что выздоровеет…»

Долгими часами оставался один, а видеться с товарищами по работе не хотел. Как пишет Надежда Константиновна: «…знает, что это будет непомерно тяжело». Остановилось время – ни встреч, ни дел, ни разговоров, словно двинулась жизнь в обратный путь, щедро одаривая минувшим. От того, наверное, интересовался судьбами тех, кто давно ушел из его политической жизни и воскресал теперь в отблесках былых столкновений, давнишних споров. Спрашивал жену об Аксельроде, Богданове. «Говоришь, например, о Калмыковой и знаешь, что вопросительная интонация слова «что» после этого означает вопрос о Потресове, о его теперешней политической позиции. Так сложилась у нас своеобразная возможность разговаривать». Еще раньше, в начале болезни сказал грустно: «Вот и Мартов тоже, говорят, умирает». Спрашивал о нем и позже. Крупская сделала вид, что не поняла. Тогда пошел в библиотеку, разыскал в эмигрантских газетах сообщение о смерти Мартова.