Текст книги "Кремль уголовный. 57 кремлевских убийств"

Автор книги: Эдуард Тополь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

Глава 3.
Сталин и евреи

По праву автора этой книги я хочу начать эту главу с еще одной цитаты из семейного архива:

«Февраль по-украински – лютень, и лютые морозы, которые стояли в Полтаве в феврале 1953 года, оправдывают его название. Я хорошо помню, как в этот мороз в гости к моему отцу вдруг пришел начальник Полтавского военкомата. Дело в том, что мой отец помимо своей основной работы преподавателя геометрии и тригонометрии в полтавском техническом вузе был лектором Всесоюзного общества “Знание”: в сопровождении слайдов своего нового самодельного “волшебного фонаря” – проектора читал колхозникам Полтавской области лекции о Циолковском и будущих полетах человека в космос. За что всесоюзная газета “Советская культура” посвятила ему – провинциальному еврею! – большую статью и опубликовала его фотографию.

После этого с папой задружились почти все местные начальники, в том числе военком. Но чтобы этот военком сам, без приглашения, пришел к нам в гости – такое было впервые. А он пришел, сел за стол, достал из кармана кителя бутылку горилки и сказал моей маме:

– Ну шо, Сарра, давай вжэ стаканы?!

Мама, изумленная тем, что впервые в жизни не мы угощаем водкой начальство, а оно нас, поставила на стол не только стаканы, соленые ею огурцы и квашеную капусту, но, кажется, вообще все, что было ею приготовлено на сегодня и завтра. Майор-военком налил себе полный стакан, выпил залпом, а после этого, не закусывая, разлил на двоих и сказал отцу:

– Скажи дитям, шоб на вулицу шлы. Бо я прощатыся прийшов…

Отец и мама выпроводили меня и сестру во двор.

И только поздно вечером, перед сном, я услышал из-за двери в спальню родителей, как они шепотом обсуждали, что же делать с новостью, принесенной военкомом: на ж/д станциях “Полтава-товарная” и “Полтава-южная” формируются составы товарных вагонов, на которых всех евреев увезут в Сибирь и на Дальний Восток…

Действительно: еще в январе 1953 года “Правда” объявила о раскрытии заговора врачей, готовивших покушения на Сталина и других советских руководителей. Из девяти заговорщиков шестеро были евреями, «агентами международной еврейской организации “Джойнт”, созданной американской разведкой для шпионской и террористической деятельности в Советском Союзе. Арестованный Вовси заявил следствию, что он получил директиву “об истреблении руководящих кадров СССР” из США, от организации “Джойнт”, через врача в Москве Шимелиовича и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса. Другие участники террористической группы (Виноградов В. Н., Коган М. Б., Егоров П. И.) оказались давнишними агентами английской разведки.

Президиум Академии наук СССР потребовал для них смертной казни. Константин Симонов, главный редактор “Литературной газеты”, назвал их “убийцами в белых халатах”. 21 января, в очередную годовщину смерти Ленина, в газетах был опубликован указ о награждении орденом Ленина врача Лидии Тимощук “за помощь, оказанную правительству в деле разоблачения врачей-убийц”. Во всех концах страны евреев охватила паника: ожидаются повальные расправы, ходят слухи о виселицах на Красной площади, о спешном строительстве бараков в Сибири и Средней Азии, о спецпоездах.

Но слухи слухами, а тут пришел сам военком и подтвердил, что всё – на днях нас отправят в Сибирь. И радио стало с утра до ночи твердить красноречивые фамилии «врачей-убийц в белых халатах», разоблаченных доблестной Лидией Тимощук. Словно по команде, 2 марта “волна народного гнева” подняла в Полтаве цунами еврейского погрома – на Подоле, окраине, которая городским подолом спускается к знаменитой Ворскле (ее берега еще помнят Полтавскую битву и Петра Первого, уронившего в эту речку стекло своей подзорной трубы, за что он и назвал речку «Вор стекла») – так вот, на этом Подоле обрадованные антисемиты тут же пошли громить еврейские хаты…

Шкафом, диваном и прочей мебелью мои родители забаррикадировали двери и окна нашей квартирки в хате-мазанке и трое суток не выпускали в школу ни меня, ни мою сестру. Я плохо помню, что мы делали эти трое суток. Молиться родители не умели и даже идиш почти не знали. Помню, днем мы сидели у радиоточки и слушали, слушали, слушали еврейские имена и фамилии обреченных кремлевских врачей. Ночью папа пытался извлечь из трофейного “Грюндика” “Голос Америки” или Би-би-си, но в эти роковые дни глушилки хрипели с утроенной силой.

А ранним утром шестого марта, ровно в Пурим, вдруг взвыли сирены всех полтавских заводов и фабрик – это Всевышний прибрал, наконец, вождя мирового пролетариата. И по радио сказали, что кремлевские врачи не виновны, их оклеветали враги советского строя.

Мы отодвинули комод от двери, открыли ставни.

Стоял солнечный морозный день. В колком морозном мареве по всему городу надсадно и безостановочно ревели заводские и фабричные трубы – плач Ярославны просто лепет по сравнению с тем, как Россия выла по Сталину.

Мы вышли из хаты во двор. Я хорошо помню себя, четырнадцатилетнего, стоявшего у двери и слушающего этот тяжелый, скорбный вой. Уличные сугробы искрились под солнцем, как сахарные. Напротив нас, через улицу имени Чапаева, соседка ножом скребла свое деревянное крыльцо. Мы подошли ближе, и я прочел надпись бурой въедливой краской: “ЖИДЫ, МЫ ВАШЕЙ КРОВЬЮ КРЫШИ МАЗАТЬ БУДЕМ!” Продолжая скрести эту надпись, соседка сказала: “Видите? А вчера на Подоле убили еврейскую девочку…”

Но до центра города погромщики добраться не успели, и товарные составы, в которых нас, “спасая от погромов”, Сталин планировал отправить в Сибирь, были расформированы. Папа завел свой мотоцикл “Ковровец” и уехал на работу. Мама взяла две кошелки и пошла на рынок. Я увязался ее “охранять”. На центральном, под открытым небом, рынке с прилавками, за которыми продавцы в овчинных тулупах прихлопывали варежками над смальцем в стеклянных банках, большими кусками сала и желтыми тарелками мороженого молока, черные раструбы репродукторов вещали о разоблачении провокаторши Лидии Тимощук и заговора империалистических разведок с целью разрушить крепкий союз советских народов.

Моя золотая мама весело шла вдоль мясных и молочных рядов и напрямки спрашивала у продавцов:

– Ну, як теперь будэ з жидами?

Но продавцы отводили глаза:

– Та мы шо?… Мы ничого нэ знаем…»

Извиняться за цитирование семейного архива я не стану, поскольку в данном случае привожу документальное свидетельство участника тех событий в опровержение статей историков-сталинистов о том, что никакого выселения евреев Сталин не планировал. И вообще, Сталин, они говорят, не был антисемитом, взгляните на статистику.

Во время войны 1941-1945 года орденами и медалями страны были награждены 123 822 еврея, в том числе 108 человек стали Героями Советского Союза. На поле боя 220 генералов и адмиралов-евреев были командующими воинских соединений. А в тылу из 11 наркоматов, выпускающих боевую технику и боеприпасы, 7 возглавляли евреи. Они же руководили 45% авиационных заводов и половиной заводов, выпускавших танки.

За работу для фронта были награждены орденами и медалями 180 тыс. евреев, в том числе более 200 – орденами Ленина; порядка 300 евреев стали лауреатами Сталинских премий в области науки и техники; звание Героя Социалистического труда получили 12 человек еврейской национальности.

Больше того: сразу после начала Второй мировой войны, 5 сентября 1939 года Сталин дал указание министру НКВД Лаврентию Берия открыть границы СССР с Польшей, в результате чего более 631 тыс. евреев перешли границу и получили гражданство СССР. Бывший премьер-министр Израиля Менахем Бегин признавал: «Благодаря Советскому Союзу сотни тысяч евреев были спасены от рук нацистов… Я не могу забыть, и не один еврей не должен забыть этого…» К созданию еврейского государства Сталин тоже приложил руку: 14 мая 1948 года в Палестине было провозглашено государство Израиль, а 18 мая Советский Союз признал Израиль и установил с ним дипломатические отношения. Голда Меир по этому поводу писала: «Кто знает, устояли бы мы, если бы не оружие и боеприпасы, которые мы смогли закупить в Чехословакии… Советское признание Израиля имело для нас огромное значение».

Сталинские премии, присуждение которых всегда проходило при решающем участии Сталина и оплачивались не из бюджета страны, а из гонораров Сталина за его книги, наряду с другими получили евреи: писатель И. Эренбург (3 раза), композитор И. Дунаевский (2 раза), режиссеры С. Эйзенштейн (2 раза), Л. Луков (2 раза), Г. Рошаль (2 раза), А. Столпер (2 раза), А. Файнциммер (2 раза), Р. Кармен (3 раза), Ф. Эрмлер (4 раза), М. Ромм (5 раз) и Ю. Райзман (6 раз), Л. Трауберг (1 раз), пианист Э. Гилельс (1 раз), певец М. Рейзен (1 раз), актриса Ф. Раневская (2 раза), актёр М. Прудкин (3 раза), дирижёры С. Самосуд (3 раза) и Ю. Файер (3 раза). Кроме этого, некоторые из них стали лауреатами Ленинской премии и Героями социалистического труда.

Лауреатами Сталинской премии по литературе стали: А. Барто, Б. Брайнина, М. Вольпин, Б. Горбатов, Е. Долматовский, Э. Казакевич, Л. Кассиль, С. Кирсанов, Л. Никулин, В. Орлов (Шапиро), М. Поляновский, А. Рыбаков (Аронов), П. Рыжий, Л. Тубельский, И. Халифман, А. Чаковский, Л. Шейнин, А. Штейн, Я. Эльсберг…

Лауреатами и трижды Героями стали физики, академики АН СССР Я. Зельдович и Ю. Харитон.

Можно ли после этого называть Сталина антисемитом?

Давайте присмотримся к этой впечатляющей статистике. После нападения Гитлера на СССР и во время позорного бегства аж от Бреста до Москвы ровно половины доблестной Красной армии Сталину позарез нужен был любой героизм – хоть русский, хоть еврейский5. И герои-евреи получали свои награды наравне со всеми другими. Другое дело – когда немцев погнали вон. Известно, что с 1944 года почти все евреи, которых фронтовые командиры представляли на звание Героев, получали – максимум – орден Красного знамени. То же самое можно обнаружить в практике присуждения наград за героический труд на оборону.

23 августа 1939 года СССР и Германия подписали договор о ненападении. 1 сентября 1939 года фашистская Германия атаковала Польшу. 5 сентября Сталин приказал открыть границы СССР с Польшей, но не ради спасения польских евреев от фашистов, а чтобы, в соответствии с соглашением СССР и Германией о разделе Польши, советские танки начали свой «знаменитый Освободительный поход Красной Армии, принёсший освобождение от польской оккупации народам Западной Белоруссии и Западной Украины». Правда, в последний момент, в связи с тем, что в ответ за нападение на Польшу Британия, Франция, Новая Зеландия и Австралия объявили войну Германии, Сталин из осторожности удержал свои танки, но к 17 сентября выяснилось, что, пользуясь промедлением СССР, Германия может занять всю Польшу, и Сталин дал войскам команду «Товсь!» Сталинской миссии по спасению польских евреев не было, был захват Польши и прибалтийских стран.

Израиль. Тут все известно и без моих комментариев. Сталин помог становлению Израиля в расчете на то, что его создание освободит СССР от обязанности построить еврейское государство в Крыму, а израильские коммунисты пришвартуют свою страну к сталинскому лагерю социализма. Но Бен Гурион предпочел союз с США и «тлетворным» Западом, чем вызвал у Сталина такую ярость, что он приказал повесить 11 лидеров Чехословакии, продавших Израилю оружие, позволившее молодому государству выстоять, тела казнённых сжечь, а пепел развеять по воздуху.

Сталинские премии. Тут имеет смысл обратить внимание на слова: эти премии евреи получали «наряду с другими». То есть, русскими, украинцами, грузинами, узбеками и т. д. А то, что евреев-лауреатов много, что ж, талант как деньги, он или есть, или его нет. К тому же в годы так называемой «борьбы с космополитизмом» это лауреатство никого из них не спасло от опалы и безработицы.

Что же касается Якова Зельдовича и Юлия Харитона, то тут, как говорится, и к гадалке не ходи: без них у Сталина не было бы ни атомной, ни водородной бомбы. К тому же Берия, который руководил советским ядерным проектом, антисемитом не был и собрал всех тех, кто мог дать и дал нужный результат.

А теперь вернемся к личности вождя, к его пристрастиям и склонностям. В конце концов, даже великие полководцы и твердокаменные большевики имеют право на меленькие слабости и хобби. Сталинские слабости мы знаем, он любил устраивать пышные похороны своим жертвам. А его хобби были антисемитские анекдоты и порнографические открытки. Анекдотами его развлекали Паукер и Хрущев, порнографические открытки по приказу Ягоды для Сталина (и для самого Ягоды) скупали по всей Европе лучшие тайные агенты НКВД. Коллекцию порнооткрыток Ягоды изъяли во время его ареста на его даче в Коммунарке, а сталинская коллекция бесследно исчезла вместе с его личным архивом и архивом Политбюро, поскольку 5 марта 1953 года, буквально в день его смерти, было принято секретное постановление, опубликованное лишь 41 год спустя: «Поручить Маленкову Г. М., Хрущеву Н. С., Берия Л. П. принять меры к тому, чтобы документы и бумаги тов. Сталина были приведены в надлежащий порядок». И порядок навели такой, что следов этих документов и бумаг не осталось…

Зато остались следы сталинского антисемитизма.

Грузинский блогер и врач Отари Хидибергишвили: «Антисемитское отношение Сталина к евреям наблюдалось уже с юных лет, когда он, неотесанный семинарист-недоучка, чтобы оскорбить религиозные чувства иудеев, специально затолкнул грязную свинью в синагогу!»

Социал-демократический журнал «Логика прогресса»: «Возможно, первое из дошедших до нас воспоминаний о сталинском антисемитизме оставил грузинский социал-

демократ Ражден Арсенидзе. Он отмечал, что в 1905 году Сталин, выступая перед грузинскими рабочими Батуми, сказал: «Ленин возмущён, что бог послал ему таких товарищей, как меньшевики! В самом деле, что за народ! Мартов, Дан, Аксельрод – жиды обрезанные. Да старая баба Вера Засулич. Поди работай с ними. Ни на борьбу с ними не пойдёшь, ни на пиру не повеселишься. Трусы и торгаши!»

В 1907 году в нелегальной тогда газете «Бакинский рабочий» появился отчет Кобы (Сталина) об участии в лондонском съезде РСДРП, где звучит мысль: меньшевики – сплошь еврейская фракция, а большевики – русская, и потому «есть неплохая идея для нас, большевиков, – устроить погром в партии».

13 октября 1927 года коммунист А. В. Гроссман направил в Замоскворецкий райком партии заявление, в котором обвинил лидера «контрреволюционной децистской органи-зации» Т.В. Сапронова в том, что на одном из собраний оппозиционеров тот поделился следующим воспоминанием: «Однажды говорил я со Сталиным, и вдруг он мне говорит со свойственным ему грузинским акцентом: «Слишком много евреев в политбюро. Надо их выбросить. Вот такой русский человек, как ты, должен быть представлен в политбюро», – сделал мне комплимент Сталин».

Не сомневался в сталинском антисемитизме и бывший секретарь вождя Борис Бажанов, сбежавший из СССР. В своих мемуарах он писал: «О Сталине я всё время узнаю новые детали. Как-то вдруг я узнаю, что Сталин – антисемит, что мне объясняет очень многое в следующие два года. Узнаю я об этом случайно. Мы стоим и разговариваем с Мехлисом (Мехлис – еврей, секретарь Сталина). Выходит из своего кабинета Сталин и подходит к нам. Мехлис говорит: «Вот, товарищ Сталин, получено письмо от товарища Файвиловича. Товарищ Файвилович очень недоволен поведением ЦК. Он протестует, считает политику ЦК ошибочной» и т. д. (Надо пояснить: Файвилович – секретарь ЦК комсо-мола). Сталин вспыхивает: «Что этот паршивый жидёнок себе воображает!»

Экономист Николай Валентинов, большевик с 1903 года, бывший в 1920-е годы заместителем редактора «Торгово-промышленной газеты»: «Из бесед с Рыковым могу сообщить, как он возмущался антисемитизмом Сталина, говорившего, что «мы теперь всех жидков из Политбюро удалили». Это после удаления из Политбюро Троцкого, Каменева, Зиновьева».

Как выше уже было сказано, в начале тайных переговоров Кремля с Берлином в 1939 году, Сталин, подстраиваясь под гитлеровский антисемитизм, заменил наркома по иностранным делам еврея Литвинова на русского Молотова. Позже Молотов вспоминал: «В 1939 году, когда сняли Литвинова и я пришел на иностранные дела, Сталин сказал мне: «Убери из наркомата евреев». То есть и эта антисемитская кампания, началась с Кремля.

Исследователь государственного антисемитизма в СССР историк Геннадий Костырченко: «Зная из сводок ОГПУ о широком распространении антиеврейских настроений в партийных и комсомольских низах, прагматик Сталин, подстраиваясь под них, начал негласно использовать антисемитизм, сделав его элементом своей тактики достижения единовластия».

Доктор исторических наук Олег Хлевнюк, главный специалист Государственного архива РФ: «При Сталине не просто проводились расовые чистки – сталинская пропаганда умалчивала о том, что гитлеровцы делали с евреями на оккупированных территориях, чем поставила под удар множество советских евреев».

Историк Михаил Восленский: «Во время войны против гитлеровской Германии, казалось бы, эта зараза антисемитизма переползла через линию фронта и охватила номенклатурные верхи и с 1943 года даже действовала негласная инструкция не брать евреев в партийный аппарат и на работу, связанную с выездами за границу!»

Ответственный редактор «Красной звезды» генерал Давид Ортенберг вспоминал, как начальник главного политуправления Красной армии приказал ему: «Подписывать газету будете фамилией “Вадимов”, поскольку наш вождь не хочет, чтобы “Красную звезду” подписывал еврей, тем самым дразня Гитлера»!

Осенью 1944 года все партийные организации страны получили директивный «маленковский циркуляр» – письмо секретаря ЦК партии по организационным и кадровым вопросам Георгия Маленкова. В нем перечислялись должности, на которые назначение людей еврейской национальности было нежелательным. И одновременно были определены ограничения на прием евреев в вузы – так называемая «процентная норма»…

После того как Сталин начал кампанию против космополитов в 1946-1947 годах, руководящий состав среднего уровня и рядовые партийные чиновники стали воспринимать антисемитизм как официальную линию партии. Термин «безродный космополит» сделался синонимом слова «еврей»: он означал, что «советские граждане еврейской национальности разделяли мировоззрение евреев Запада и в силу этого не могли быть полностью преданными советскому государству». Весной 1949 года заместитель заведующего Отделом пропаганды ЦК ВКП(б) Федор Головенченко заявил на собрании партактива в подмосковном Подольске: «Вот мы говорим – космополитизм. А что это такое, если сказать по-простому, по-рабочему? Это значит, что всякие мойши и абрамы захотели занять наши места!»

Бывший при Сталине генералом МВД Павел Судоплатов (тот самый, который руководил операцией по устранению Троцкого), подтверждает: «Ситуация ещё более ухудшилась в 1947 году. Я помню устное указание Обручникова, заместителя министра госбезопасности по кадрам, не принимать евреев на офицерские должности в органы госбезопасности. Я не мог себе представить, что такой откровенно антисемитский приказ исходил непосредственно от Сталина, и считал, что всё это дело рук Абакумова. Мне стало ясно, что грандиозный план использования советской еврейской интеллигенции для укрепления международного сотрудничества со всемирным еврейством был отвергнут. Эйтингон, всё время жаловавшийся на притеснения его родственников в университете и в медицинских учреждениях, был убеждён, что антисемитизм являлся существенным элементом государственной политики. Оглядываясь назад, я признаю, что он понимал ситуацию куда лучше, чем я».

Правда, как только земля по ногами вождя начинала шататься, он, как и большинство антисемитов, умел прятать свою юдофобию. В августе 1941 года, когда немцы могли вот-вот грохнуть всю сталинскую империю, в Москве был спешно организован митинг советского еврейства, который транслировался по радио на СССР и заграницу. Видные деятели науки и культуры обратились к «братьям евреям во всем мире» с призывом поддержать Советский Союз в борьбе с фашизмом. Вслед за этим был создан Еврейский антифашистский комитет (ЕАК) под руководством Соломона Михоэлса, главрежа еврейского театра ГОСЕТ, народного артиста СССР и лауреата Сталинской премии. В феврале 1943 года Михоэлса и поэта Фефера отправили в пропагандистское турне по США, Мексике, Канаде и Великобритании, и эта поездка, помимо идеологических дивидендов, позволила собрать 32,8 миллиона долларов на нужды фронта.

Но как только война закончилась, Сталин сквитался с советскими евреями за все свои вынужденные отступления от юдофобства. И больше всего пострадали те, кому он должен был больше всех – в 1948 году был зверски убит Михоэлс, в 1949 были ликвидированы все еврейские театры в СССР, включая ГОСЕТ, а кампания борьбы с космополитами стала откровенно антисемитской: 26 января были арестованы 11 членов Еврейского антифашистского комитета и партийный куратор ЕАК член ЦК ВКП(Б) Соломон Лозовский. Вслед за ними были арестованы еще больше ста членов ЕАК, и в мае 1952 года на тайном судебном процессе в здании Военной коллегии Верховного суда было репрессировано 125 человек, в том числе 13 человек расстреляли и еще 20 приговорили к максимальному сроку заключения (25 лет); шестеро погибли до суда в ходе допросов.

И снова цитата из публикаций Олега Хлевнюка: «Судя по многим признакам, в последние годы своей жизни Сталин считал евреев подозрительной “контрреволюционной” нацией, подобно тому, как в довоенный период и во время войны он оценивал поляков, немцев, народы Северного Кавказа и т. д. Политический антисемитизм Сталина нарастал, превращаясь в последние годы его жизни в важное орудие внутренней и международной политики. “Любой еврей-националист – это агент американской разведки”, – заявил Сталин на одном из заседаний незадолго до своей смерти, 1 декабря 1952 года».

В апреле 1951 года по докладу Абакумова сняли с поста начальника Высшей офицерской кавалерийской школы и отправили служить подальше от Москвы генерал-лейтенанта Николая Осликовского. Основание: Осликовский имел друзей-евреев, а по должности отвечал за подготовку лошадей для принимающего и командующего парадами на Красной площади – как бы чего не вышло.

В феврале 1952 года первый секретарь Биробиджанского обкома партии Александр Бахмутский получил 25 лет лагерей: он поощрял исследования по еврейской истории, продвигал преподавание и издание книг на идише, присутствовал в Москве на похоронах Михоэлса и предлагал повысить статус Еврейской автономной области до республики.

В октябре 1951 года Сталин вызвал к себе министра безопасности Игнатьева и дал ему указание «убрать» из МГБ «всех евреев». На вырвавшийся у Игнатьева вопрос «Куда?» Сталин растолковал неопытному министру: «Я не говорю, чтобы вы их выгоняли на улицу. Посадите и пусть сидят». Игнатьев тут же приступил к выполнению приказа: следователей с Лубянки, отправивших на смерть тысячи людей, обвинили в том, что они «боролись с врагами в белых перчатках» и отправили за решетку и колючую проволоку.

Кульминацией многолетней антисемитской кампании стал знаменитый «заговор врачей». В начале января 1953 года была арестована группа известных московских врачей (М. С. Вовси, Б. Б. Коган, А. И. Фельдман, А. М. Гринштейн, Я. Г. Этингер и др.), а 13 января 1953 года на первой странице «Правды» появилась статья «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей». Статья объявила этих врачей террористической группой, завербованной «филиалом американской разведки – международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт». Якобы по заданию врага эти врачи должны были сводить в могилу видных деятелей партии и правительства путем неправильного их лечения. Симоновское выражение «убийцы в белых халатах» стала массово тиражировать советская пресса.

Британский историк Саймон Себаг-Монтефиоре (Simon Sebag Montefiore), специалист по сталинским архивным документам и автор книги «Двор красного монарха», говорит: «Известно, что Сталин сам написал статью, опубликованную в “Правде”, которая раскрывала заговор еврейских врачей, собиравшихся убить все руководство Советского Союза. Эта статья должна была положить начало новой волне чисток, которая произошла бы, не умри Сталин тремя месяцами позже. Хотел ли он депортировать сотни тысяч евреев? Некоторые факты указывают на это. Например, он велел в срочном порядке построить два новых лагеря в Сибири».

В обнародованных в 1990-е годы комиссией Александра Яковлева документах о преступлениях сталинизма разглашался архивный документ о подготовке Сталиным депортации всех евреев в 1953 году. «Дело врачей» должно было завершиться вынесением смертных приговоров и публичными казнями через повешение в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске и Свердловске. В связи с подготовкой к этому мероприятию Сталин заказал настольный макет Красной площади с игрушечными, наподобие шахматных фигур, эшафотом и виселицами, которые он расставлял по площади, и подбирал точки, удобные для эффектной киносъемки этого исторического события. По замыслу главного режиссера, под впечатлением этой кинохроники советский кинозритель тут же начнет всесоюзные еврейские погромы, и тогда по просьбе Эренбурга и других знаменитых евреев он, Сталин, спасет советских евреев от погромов – переселит их подальше в Сибирь и в Заполярье. Маршал Советского Союза Николай Булганин, бывший при Сталине Председателем Совета министров СССР, подтвердил впоследствии, что получил указание подготовить для депортации железнодорожные эшелоны с охраной, а Никита Хрущев написал в мемуарах, что Сталин в его присутствии сказал: «Доехать должны не больше половины».

Примерно за месяц до смерти Сталина министр иностранных дел Андрей Вышинский доложил на президиуме ЦК о неизбежной резкой реакции Запада на депортацию евреев. Члены руководства один за другим начали высказываться в его поддержку. Обычно хладнокровный Сталин сорвался на крик, назвал выступление Вышинского меньшевистским, а его соратников «слепыми котятами». Участникам заседания запомнилась фраза: «Мы никого не боимся, а если господам империалистам угодно воевать, то нет для нас более подходящего момента, чем этот!»

В чем дело? Почему именно в 1953 году, на 75 году жизни, у вождя всех народов случилось такое острое обострение болезни под названием «юдофобия», что его обуяла идея полного уничтожения всех евреев СССР?

Когда в августе 1903 года Теодор Герцль, приехав в Санкт-Петербург, встретился с министром внутренних дел Вячеславом Плеве, организатором кишиневского погрома, министр сказал ему: «Не хочу отрицать, что положение евреев в Российской империи не слишком завидное. Да, будь я евреем, я, вероятно, тоже был бы врагом правительства. Однако мы не можем поступать иначе, чем до сих пор, и поэтому для нас было бы весьма желательным создание самостоятельного еврейского государства, способного принять несколько миллионов евреев. В то же время мы не хотим удалить всех наших евреев. Обладателей высокой интеллигентности – а вы являетесь лучшим доказательством, что таковые среди вас имеются, – мы желаем сохранить для себя».

Но если в 1903 году Герцль говорил с Плеве лишь о возможности создания «самостоятельного еврейского государства, способного принять несколько миллионов евреев», а в 1938-1941 никто из так называемых «цивилизованных» стран не согласился пустить к себе немецких евреев, бегущих от нацизма, то с 1948 года этой проблемы уже не было: государство Израиль не только принимало всех евреев, а даже платило Николае Чаушеску по $5 000 за каждого еврея, выпущенного из Румынии в Израиль.

Так почему бы Сталину не отправить советских евреев в Израиль, если они ему так уж мешали?

В 2009 году на вопрос ответил Михаил Полторанин, бывший в 1992 году первым вице-премьером правительства РФ и председателем Государственной комиссии по рассекречиванию архивов КГБ СССР.

Выяснилось, что в 1922-24 годах, доведя страну до бедственного экономического положения, правительство Ленина, Троцкого, Сталина и прочих вождей мирового пролетариата, пошло на создание в Крыму еврейского государства в обмен на получение американского займа в размере 9 миллионов долларов под 5% годовых и признание Соединенными Штатами их режима.

Как тут не вернуться к вопросу, на какие средства жило первое советское правительство? Как я уже писал, с момента Октябрьского переворота и до убийства германского посла Вильгельма фон Мирбаха в июле 1918 года, Ленин и Ко ежемесячно получали из германского посольства от 3 000 000 – а то и больше – золотых немецких марок (1 075 кг в золотом эквиваленте). После убийства Мирбаха этот золотой дождь прекратился, а организация «коммунистического быта» семей правительства и прочие нужды ленинской власти по-прежнему требовали немалых средств. Поэтому Ленин распорядился «архи-быстро» продать ювелирные и художественные ценности царского двора. Истинные масштабы этой распродажи алмазных, ювелирных и художественных сокровищ Российской империи вряд ли будут установлены, поскольку ювелирку продавали на вес, а имущество из дворцов царской семьи, разграбленных церквей и музеев отправляли на Запад вагонами. Но вот исходные цифры: «В 1917-1923 годах продано 3 тыс. каратов бриллиантов, 3 пуда золота и 300 пудов серебра из Зимнего дворца; из Троицкой лавры – 500 бриллиантов, 150 пудов серебра; из Соловецкого монастыря – 384 бриллианта; из Оружейной палаты – золотого и серебряного лома 40 пудов». Специалисты пишут, что «река бриллиантов из России, продаваемых про бросовым ценам, сделала добычу алмазов столь невыгодной, что в 1921-1922 годах в Южной Африке добыча алмазов была остановлена».

В детстве моя золотая бабушка говорила мне: «Дают – бери, бьют – беги!» Похоже, Ленин и Ко действовали по тому же принципу. В июле 1924 года для реализации проекта Крымско-еврейской республики «Джойнтом» была создана Американская еврейская агрономическая корпорация «Агро-Джойнт». Помимо займа на 9 млн долларов «Агро-Джойнт» обязался вложить в строительство Крымского еврейского государства 25 миллионов долларов, а Американский еврейский конгресс – еще 15 миллионов. Гарантией выполнения обязательств по полученному в 1924 году кредиту стала вся территория Крыма с прилегающими черноморскими областями вплоть до Абхазии – 131 901,24 гектара земель. Под эту землю, разделенную на участки, советским правительством были выпущены акции сроком на 30 лет, которые раскупили двести самых богатых американских семей – Рокфеллер, Рузвельт, Маршалл, Гувер и др.