Текст книги "Кремль уголовный. 57 кремлевских убийств"

Автор книги: Эдуард Тополь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

Стоп! Я не собираюсь выгораживать Свердлова. Если Красин и Литвинов организовывали грабежи банков и пароходов, Сталин и Камо проводили эти «эксы», а Ленин и остальная верхушка РСДРП(б) жили на эти деньги, то все они – бандиты, члены организованной преступной группировки.

Тем не менее присмотримся к цитате: «4 сентября комендант Кремля матрос-балтиец Павел Мальков по распоряжению Якова Свердлова, которое Малькову передал член ВЦИК Варлам Аванесов, вывел узницу во двор и «шлепнул» выстрелом в затылок». Но кто засвидетельствовал, что Варлаам Аванесов, комиссар при Наркомате по делам национальностей, передал Малькову распоряжение Свердлова, а не кого-то другого, например, своего начальника – руководителя Наркомнаца Иосифа Сталина? И разве расстрел арестованных входил в обязанности коменданта Кремля? Неужели матрос-балтиец просто так, по одному слову даже не своего начальника, а какого-то комиссара из Наркомнаца, мог «шлепнуть» женщину, затолкать ее тело в бочку и сжечь?

Так кто же был прямым начальником Малькова, выполнение приказа которого было для него обязательным? Оказывается, всем движимым и недвижимым имуществом новой Советской власти, в том числе Кремлем, заведовал Авель Енукидзе.

«Свердлов до революции занимался «эксами», контактировал с уголовным миром, – изумил меня г-н Шамбаров. – Это был практик криминала, конкретно знавший, как делаются подобные вещи». Извините, до революции «эксами» занимался не Свердлов, а Сталин, он же контактировал с уголовным миром и был «практиком криминала». А Свердлов был до революции создателем екатеринбургского Совета рабочих депутатов, а затем боевых дружин рабочих в Санкт-Петербурге. Таким образом, не являются ли эти слова г-на Шамбарова об «эксах» лишь неуклюжим желанием выдавать желаемое за действительное?

С другой стороны, если вспомнить, что организатором неудачного покушения на Ленина был Григорий Семенов, за спиной которого стояли Авель Енукидзе и Иосиф Сталин, то на кого они могли повесить это покушение, чтобы отвести подозрения от себя?

Теперь, сто лет спустя и зная о дьявольски мстительном характере Сталина, стоит ли удивляться, что 16 марта 1919 года, то есть всего через полгода после неудачного покушения на Ленина, Свердлов скоропостижно умер. По официальной версии, он заболел испанским гриппом, возвращаясь в Москву из Харькова. Однако Аркадий Ваксберг, один из лучших в СССР журналистов и автор знаменитых «Судебных очерков» в «Литературной газете», ссылаясь на источник в РГАСПИ (Российский государственный архив социально-политической истории), писал: «Точная причина смерти Свердлова неизвестна. Тогда же распространился, видимо, не лишённый оснований слух, что в городе Орле он был смертельно избит рабочими по причине своего еврейского происхождения, но этот факт был якобы скрыт, чтобы «не позорить революцию» и не разжигать ещё больше антисемитские страсти». Об этих же слухах упоминал в 1922 году бывший царский генерал-майор А. И. Спиридович в парижском издании своей книги «История большевизма в России. От возникновения до захвата власти».

Но кто распустил «не лишенный оснований слух» о том, что в городе Орле Свердлов «был смертельно избит рабочими»? Как раз у рабочих Свердлов пользовался колоссальным авторитетом как создатель первых Советов рабочих и солдатских депутатов, то есть защитник их прав. А вот если воспользоваться подсказкой г-на Шамбарова и искать организатора этого избиения среди тех, кто «до революции занимался «эксами»… контактировал с уголовным миром… был практиком криминала, конкретно знавшим, как делаются подобные вещи, и вполне вероятно имевшим подходящих людей на примете», то тут и к гадалке ходить не надо…

Хотя подтверждение не помешает. Как говорят французы, «шерше ля фам», ищите женщину. Действительно, где в это время была бесценная для Сталина и Свердлова Елена Сталь? «После февраля 1917 г. Елена Сталь вернулась в Россию, – читаем в журнале «Работница». – Осенью 1918 года послана ЦК на партийную работу в Вятку. В 1918-20 гг. – редактор газет «Вятская правда», «Известия Вятского губисполкома», «Деревенский коммунист». Агитировала за «новый быт» и свободу женщин в сфере семейных отношений, в статье «Белый и красный террор» (17.09.1918) разъясняла политику большевистской партии: «Октябрьская революция была слишком милосердной, колоссально снисходительной к своим врагам. Мы даже позволили поднять руку на великого вождя русской и мировой революции тов. Ленина, и теперь положен конец с нашим вековым врагом – как по электрической нити по всей Российской республике открыт красный террор. У нас нет личной ненависти, у нас организованный суд, и враги наши расстреливаются для примера других, чтобы никто не посмел посягать на наше лучшее будущее…»

Воистину «яркая женщина»! Маленькая деталь: получить для нее германский паспорт Свердлов мог только до убийства чекистом Блюмкиным германского посла Мирбаха 6 июля 1918 года, ведь после этого просить немцев о такой услуге нельзя было и подумать. И вдруг всего через два месяца эта же Сталь «осенью 1918 года послана ЦК на партийную работу в Вятку». Обратите внимание: послана не ВЦИК, которым руководил Свердлов, а ЦК – центральным комитетом партии. «29 ноября 1917 года Сталин вошёл в Бюро ЦК РСДРП(б), совместно с Лениным, Троцким и Свердловым. Данному органу предоставлялось «право решать все экстренные дела…» – это из биографии Сталина.

Понятно, что осенью 1918 года ни Ленин, ни Троцкий не могли от имени ЦК отправить Людмилу Сталь подальше от Свердлова – раненому и больному Ленину было не до этого, а Троцкий был на фронте. Остается кто?

Так открывается истинная причина по имени Cherchez la femme в скоропостижной смерти Якова Свердлова: любовный треугольник Коба Джугашвили, питающий чувства к Людмиле Сталь как минимум с 1913 года, и Яков Свердлов, который в январе 1913 года был редактором «Правды», где работала Людмила Сталь.

Криминалистика учит в любом преступлении искать получателя выгод. Так вот, после смерти Свердлова, при занятости Троцкого на фронтах Гражданской войны и в связи с болезнью раненого Ленина, кто стал Генеральным секретарем ЦК РКП (б), то есть руководителем всего партийного аппарата? 3 апреля 1922 года по рекомендации Григория Зиновьева, руководителя самой влиятельной Петроградского партийной организации, Генеральным секретарем ЦК РКП(б) стал товарищ Иосиф Виссарионович Сталин.

А в числе трех помощников Сталина, которые писали его статьи и речи, была работница Секретного отдела ЦК Людмила Сталь.

Глава 5.
Как Сталин отравил Ленина

13 июля 1922 года, в 11 часов вечера, Симон Аршакович Тер-Петросян, в прошлом Камо и партнер Сталина по ограблениям, ехал на велосипеде по вечернему Тифлису. Позади была бурная революционная молодость, знаменитые и прогремевшие на весь мир грабежи банков, тайные международные транспортировки оружия и взрывчатки, сибирская каторга и карцеры европейских и российских тюрем, четыре смертных приговора, фантастические по дерзости побеги из мест заключения и такие симуляции сумасшествия, что даже консилиумы лучших немецких психиатров признали его душевнобольным и спасли от петли. Ленин называл его «человеком совершенно исключительной преданности, отваги и энергии», Карл Либкнехт – «героем революции», а журналисты – «кавказским Робин Гудом». Старый большевик Варфоломей Бибинейшвили готовил к печати книгу о его немыслимых подвигах во имя Октябрьской революции.

Но теперь, в сорок лет, Камо остепенился, стал сотрудником Наркомфина Грузии, женился на своей верной подруге Софье Медведевой (Стасовой) и, изредка давая интервью журналистам, мирно жил в любимом Тифлисе, хотя после окончания Академии Генштаба Красной армии и будучи любимчиком Ленина, мог жить где угодно, даже в Кремле.

Вечерний велосипедист катил по Тифлису. Громкоголосый кавказский город уже затихал, только из открытых еще духанов, шашлычных и кафе слышалась музыка, всплески женского смеха и мужские голоса. Судя по тому, что в 11 вечера Камо въехал на Верийский спуск к мосту через Куру, Симон Аршакович собирался пересечь реку и попасть на другой берег. Но достоверно этого мы уже никогда не узнаем, как и того, кто, куда и зачем пригласил его в этот поздний вечер. Поскольку совершенно неожиданно прямо навстречу Камо вдруг, слепя фарами, выскочил грузовой автомобиль. «С тяжёлой черепно-мозговой травмой, – сказано в Википедии, – в бессознательном состоянии он был доставлен самим водителем грузовика в ближайшую Михайловскую больницу, где скончался через несколько часов, 14 июля 1922 года». «Удар был настолько силён, – писала тифлисская газета, – что товарища Камо отбросило в сторону, и, ударившись головой о тротуарную плиту, он потерял сознание… В больнице, не приходя в себя, он скончался».

Конечно, транспортные происшествия случаются; все мы, как говорится, под Богом ходим. Только одна странность: это происшествие очень похоже на то, что затем, 13 января 1948 г., случится с великим Соломоном Михоэлсом и, судя по воспоминаниям Микояна и показаниям Берии, еще позже готовилось по приказу Сталина для Литвинова и Капицы. А буквально через несколько дней после гибели Камо в застенках ГПУ исчез его биограф Бибинейшвили. Иными словами, некоторые ходят не только под Богом, но и под его наместниками на земле.

Впрочем, не будем присваивать лавры Шерлока Холмса, процитируем книгу Игоря Джохадзе «Криминальная хроника человечества»: «Скорее всего, слишком много знавшего Камо устранили чекисты по заданию Сталина». И практически то же самое можно прочесть в других публикациях о гибели Камо.

А что же случилось? Почему Коба отправил на тот свет Камо, с которым грабил банки и пароходы? Вот совсем свежая цитата из московской газеты «Версия» от 14.02.2023 г.: «Вскоре после революции 1917 года глава меньшевиков Юлий Мартов опубликовал статью, в которой публично обвинил члена нового правительства Сталина в участии в бандитских нападениях, в том числе в ограблении парохода. В ответ тот обвинил Мартова в клевете, организовав трибунал. Мартов ходатайствовал о вызове в суд старых кавказских революционеров, готовых рассказать об истории с «Николаем», однако Сталин воспротивился. В итоге лидера меньшевиков признали виновным в преступлении перед трудовой властью, а история с «эксами» оказалась «спущенной на тормозах».

Но минутку! Мартов обвинил Сталина в бандитизме в 1917 году, а соучастник его бандитских эксов-грабежей погиб аж в июле 1922-го! Как-то не очень это стыкуется.

Сейчас разберемся. Буквально через неделю после смерти Якова Свердлова, 23 марта 1919 года, на VIII съезде Российской коммунистической партии большевиков был создан высший партийный орган – Политбюро ЦК РКП(б) в составе: Владимир Ленин, Лев Троцкий, Иосиф Сталин, Лев Каменев и Николай Крестинский.

Но очень скоро с Лениным, который только-только оправился от ранения и вернулся к работе, случились новые ранения, на сей раз душевные.

В жизни каждого мужчины рано или поздно появляется «женщина жизни», будь он хоть британский король, хоть германский канцлер, хоть вождь мирового пролетариата. Ленин встретил свою «женщину жизни» в 1910 году в Париже, в кафе на авеню д’Орлеан, где группа русских революционеров собиралась за кружкой пива и дискутировала о мировой революции. Однажды на этих посиделках появилась миниатюрная зеленоглазая тридцатишестилетняя француженка с каштановыми волосами. Она свободно говорила по-русски, по-французски, по-английски и по-немецки, блистала революционной терминологией, прекрасно играла на пианино. Дочь французского оперного певца Теодора д’Эрбанвилля, она в 19 лет вышла замуж за богатого русского промышленника Александра Арманда, родила ему четырех детей, а затем увлеклась книгой Ленина «Развитие капитализма в России» и семнадцатилетним Владимиром, младшим братом своего мужа Александра. Оставив Александру детей, Инесса вместе с Владимиром занялись подпольной революционной работой, вступили в РСДРП, были арестованы, побывали в русских тюрьмах и родили еще одного ребенка. Сбежав из российской северной ссылки в Швейцарию, они оставили и этого ребенка Александру, формально все еще мужу Инессы. Но вскоре, в 1908 году Владимир заболел и умер, Инесса переехала в Брюссель. Там она за год прошла полный курс экономического факультета Брюссельского университета, получила учёную степень лиценциата экономических наук и в 1910 году появилась в Париже. В кафе на авеню д’Орлеан она знакомится со своим революционным кумиром, а он… «Ленин не мог оторвать своих монгольских глаз от этой маленькой француженки», – отмечал французский социалист Шарль Раппопорт. Что было немудрено: «ее непреодолимое обаяние, тот свет, который от нее исходил, ее энергичность, доброжелательность и умение радоваться жизни покоряли всех. Про Инессу шутили, что ее надо включить в учебники по диалектическому материализму как образец единства формы и содержания», – пишет историк Виталий Вульф. «Казалось, жизни в этом человеке – неисчерпаемый источник. Это был горящий костер революции, и красные перья в ее шляпе являлись как бы языками пламени», – сказал об Инессе большевик Григорий Котов.

Тридцатидевятилетний Ленин, женатый на пресной Надежде Крупской, с первого взгляда влюбился в этот пылкий костер женственности, сексуального обаяния и неимоверной работоспособности. А она… Она стала его секретарем, переводчицей, делопроизводителем, подругой жены, поваром и любовницей. «Я так любила не только слушать тебя, но и смотреть, как ты говоришь, – писала она Ленину впоследствии. – Во-первых, ваше лицо становится таким живым, когда вы говорите; во-вторых, наблюдать за вами в такие моменты было очень удобно, потому что вы не замечали моих взглядов…»

В апреле 1917 года Инесса Арманд приехала в Россию в одном купе пломбированного вагона с Лениным и его женой, а затем с беглым правительством переехала из Петербурга в Москву, где встретилась со своими детьми и стала руководить женским отделом ЦК РКП(б)-РДРСП(б).

В 1918 году Ленин отправил свою возлюбленную во Францию с заданием вывезти оттуда несколько тысяч солдат Русского экспедиционного корпуса, оставшихся там после отречения от престола Николая II в марте 1917 года. В роли главы миссии Красного креста Инесса приехала в Париж, но тут же была арестована французскими властями за подрывную деятельность. Узнав об этом, Ленин пришел в такое волнение, если не сказать бешенство, что через Георгия Чичерина, наркома по иностранным делам, передал французскому правительству ультиматум: если мадам Арманд не будет немедленно освобождена, он расстреляет всю французскую миссию в Москве. И не находил себе места, пока Инесса не вернулась. Но даже после этого роль пролетарского вождя не позволила ему развестись с женой и жениться на Инессе, больше того – вынудила прекратить слишком близкие с ней отношения…

Тем не менее он ни на день не забывал о своей возлюбленной, звонил ей, писал записки и следил за снабжением продуктами ее и ее детей. «Вы должны быть предельно осторожны, – приказал Ленин, когда Инесса заболела пневмонией, – скажите своим дочерям, чтобы они звонили мне ежедневно. Скажите, что вам нужно. Еще дров? Еда? Кто вам готовит?… Ответьте мне на все мои вопросы. Ваш Ленин».

Инесса выздоровела и с головой ушла в партийную работу: по 20 часов в день занималась организацией и проведением 1-й Международной женской коммунистической конференции. После окончания конференции Ленин настоял, чтобы Инесса взяла отпуск для восстановления сил и здоровья. Инесса хотела поехать в Париж, но Ленин эту поездку отменил из-за возможности нового ареста во Франции и отправил свою «гёрлфренд» на юг, в Кисловодский санаторий, под опеку Серго Оржоникидзе, начальника Трудовой армии юга РСФСР. Однако именно эта поездка оказалась для Инессы смертельной: возвращаясь поездом из санатория, она вышла на железнодорожной станции Беслан купить яиц и молока, заразилась холерой, и в Кремль пришла телеграмма из Нальчика: «Вне всякой очереди. Москва. ЦК РКП, Совнарком. Ленину. Заболевшую холерой товарища Инессу Арманд спасти не удалось. Кончилась 24 сентября. Тело отправляем в Москву».

Ленин сам встречал на Курском вокзале гроб с телом сорокашестилетней Арманд. 2 октября 1920 года, в полдень, товарища Инессу Арманд провожали в последний путь. Запаянный цинковый гроб с телом стоял в Доме Союзов. Проститься пришли товарищи – те, с кем была связана революционной работой, с кем отбывала сроки в тюрьмах, с кем скиталась в эмиграции. Французская секция Коминтерна в полном составе. Рабочие заводов и фабрик. Делегации от всех районов Москвы несли венки с алыми лентами. Оркестр Большого театра играл «Траурный марш» Шопена. Когда катафалк тронулся по направлению к Кремлёвской стене, где было решено похоронить Инессу, оркестр заиграл «Интернационал».

За гробом в первом ряду шли Ленин и Крупская, Александр Арманд, сыновья и дочери Инессы. Александра Коллонтай, которая десять лет назад в Париже безуспешно пыталась отбить Ленина у Инессы, а теперь нарком государственного призрения (социального обеспечения) в первом Советском правительстве, впоследствии напишет в своих воспоминаниях: «Ленина было не узнать… Казалось, что в любой момент он может лишиться сознания. Его фигура выражала столько скорби. Он весь сжался. Его глаза наполнились слезами».

Когда гроб опускали в могилу, прозвучал троекратный пулемётный салют. Ленин и Крупская обняли дочерей Инессы.

Со дня похорон возлюбленной Инессы здоровье Ленина стало стремительно ухудшаться. В марте 1922 года он сам отметит «ухудшение в болезни после трех месяцев лечения»: «Я болен. Совершенно не в состоянии взять на себя какую-либо работу» (8 марта). «Я по болезни не работаю и еще довольно долго работать не буду» (6 апреля). «Нервы у меня все еще болят, и головные боли не проходят. Чтобы испробовать лечение всерьез, надо сделать отдых отдыхом» (7 апреля).

Свердлова уже не было, Ленин болел, а вожди-небожители Троцкий, Каменев, Зиновьев и Крестинский считали ниже своего достоинства заниматься будничной оргработой. Поэтому 3 апреля 1922 года на Пленуме ЦК РКП(б) Сталин, по рекомендации Зиновьева, был помимо членства в Политбюро утвержден еще и в должности Генерального секретаря Организационного бюро (Оргбюро) ЦК. Так в руках у Сталина оказалась вся партийно-организационная власть, возможность расставить своих людей на всех властных должностях. В первый же год его секретарства было произведено 4 750 назначений.

В мае 1922 года Владимир Ленин перенёс первый инсульт. Для его лечения были вызваны ведущие немецкие специалисты. Осмотрев Ленина, берлинский врач Георг Клемперер, посоветовал удалить пули, полученные Лениным при покушении в 1918 году. Тогда их не удалили, а теперь доктор Клемперер решил, что это свинцовые пули вызывают отравление организма. 23 апреля 1922 года лечащий Ленина врач Владимир Розанов, ассистируя немецкому профессору Морицу Борхардту, пулю извлек, операция была легкой, пуля находилась прямо под кожей.

«Узнав о пережитом 24 мая 1922 г. Лениным приступе паралича, – пишет историк Сергей Шрамко, – и лично побывав в Горках (11 июля, 5 и 30 августа), Сталин решил, что Ленин не протянет долго, поэтому «интересы страны, революции, партии властно требуют не рассчитывать на дальнейшее пребывание Ленина в качестве вождя партии и главы правительства. Политбюро должно работать так, как будто Ленина уже нет среди нас, ждать от него директив и помощи не приходится, и соответственно этому положению, умело распределить между членами Политбюро все руководство страной»…

Через три недели после извлечения пули состояние Ленина снова ухудшилось. 25-27 мая 1922 года у него случился серьезный приступ, повлекший частичный паралич правой руки и ноги и расстройство речи. На Западе стали называть возможных преемников Ленина: либо Рыкова, сменившего Ленина на посту руководителя правительства страны, либо «любимца всей партии» Бухарина. Эти оба были русскими и потому имели якобы преимущество перед грузином Сталиным, евреями Троцким, Зиновьевым и Каменевым и поляком Дзержинским.

Но у Сталина было на этот счет другое мнение. Причем давно. Еще в феврале 1921 года, когда в Грузию вторглись советские войска, туда приехал «таинственный незнакомец» и под фальшивым предлогом захватил у Варфоломея Бибинейшвили, старого большевика и биографа Камо, всю корреспонденцию Камо и другие ценные документы, которые исчезли без следа. (А не был ли этот «таинственный незнакомец» Варлаамом Аванесовым, комиссаром Наркома по делам национальностей?)

Затем, 13 июля 1922 года, то есть сразу после вступления Сталина в должность Генерального секретаря, с Верийского спуска к Куре ушел на тот свет и сам легендарный Камо, а вслед за ним на долгие годы исчез его биограф Бибинейшвили. (Нашелся Бибинейшвили только в 1934 году, когда, отсидев десятку, он представил Сталину рукопись книги «Камо» с посвящением: «Тому – Кто первый вдохновил Камо на беззаветную героическую революционную борьбу, Кто первый назвал его именем «Камо», Кто стальной рукой выковал большевистские организации Грузии и Закавказья […] Гениальному организатору и стратегу международной пролетарской революции Тов. Сталину посвящает автор эту книгу». Книга, отражавшая роль Сталина в воспитании Камо, вышла (хоть и без посвящения) в 1934 году с предисловием Максима Горького.)

Все же 2 октября 1922 года Ленин вернулся к работе. Но длилось это недолго: то ли от последствий инсульта, то ли от напряженной борьбы за сохранение власти, то ли из-за травмы от любовной утраты, а скорей всего, от всего этого вместе у Ленина начались постоянные головные боли и бессонница. Даже на правительственных заседаниях он стал хвататься за голову, впадал не то в прострацию, не то в полуобморок, отмахивался ото всех и уходил домой. 12 декабря 1922 года он в последний раз работал в Кремле, 16 декабря у него случился второй инсульт, с правосторонним параличом. Однако и в этом состоянии он продолжал диктовать заметки и статьи, посвящённые партийным делам.

И тут, 18 декабря 1922 г., под предлогом оградить бесценного вождя от партийных чиновников, осаждавших его своими проблемами, Сталин, опираясь на своих назначенцев, организовал совершенно уникальную резолюцию пленума ЦК РКП(б): «На т. Сталина возложить персональную ответственность за изоляцию Владимира Ильича как в отношении личных сношений с работниками, так и переписки».

Так Ленин стал пленником Сталина, а Сталин – реальным хозяином партии и страны и перешел к следующей операции – ликвидации Троцкого. Ведь с Троцким у Сталина тоже были давние счеты. Во-первых, еще со времен подпольной «Искры» интеллектуал Троцкий небрежно относился к «грузинскому бандиту» и считал его «выдающейся посредственностью», а, во-вторых, как пишет «Энциклопедия», «во время обороны Царицына имела место личная ссора Сталина и Ворошилова с наркомвоенмором Троцким. Троцкий обвинил Сталина и Ворошилова в неподчинении, в ответ получив упрёки в чрезмерном доверии к «контрреволюционным» военспецам».

Вскоре выяснилось, что Ленин и генсек расходятся во взглядах на национальный вопрос и будущее устройство СССР. Сталин заявил, что «окраины во всем основном безусловно должны подчиняться центру» и удостоился от вождя звания великорусского держиморды. Мария Ульянова, сестра Ленина, вспоминала: «Раз утром Сталин вызвал меня в кабинет Владимира Ильича. Он имел очень расстроенный и огорченный вид: «Я сегодня всю ночь не спал, – сказал он мне. – За кого же Ильич меня считает, как он ко мне относится! Как к изменнику какому-то. Я же его всей душой люблю. Скажите ему это как-нибудь». Мне стало жаль Сталина. Мне казалось, что он так искренне огорчен. Ильич позвал меня зачем-то, и я сказала ему: «Сталин просил передать тебе горячий привет, просил сказать, что он так любит тебя». Ильич усмехнулся и промолчал. «Что же, – спросила я, – передать ему и от тебя привет?» – «Передай», – ответил Ильич довольно холодно. «Но, Володя, – продолжала я, – он все же умный, Сталин». «Совсем он не умный», – ответил Ильич решительно и поморщившись».

Дальше разные историки излагают события по-разному. Поскольку Троцкий продолжал мотаться по фронтам, а Ленин из-за болезни снова был на постельном режиме, заседания Политбюро все чаще проводил Каменев, и вскоре там возникла «тройка противодействия Троцкому»: Сталин, Зиновьев и Каменев. Некоторые утверждают, что одновременно с этим Сталин, окружив Ленина своей «заботой», постоянно подмешивал ему в суп смертельно ядовитый сушеный гриб cortinarius ciosissimus (паутинник особеннейший), благодаря чему Ленину становилось все хуже. Никакие лекарства не помогали, по стране поползли слухи, что Ленин – «желтый истрепанный человек», «производил впечатление человека совершенно конченого», «ни былой напористости, ни силы», «явный нежилец».

9 марта 1923 года у Ленина случился третий инсульт, в результате которого он лишился речи. 18-19 октября 1923 года он побывал на сельскохозяйственной выставке, устроенной американской организацией «Агро-Джойнт». 15 декабря 1923 года из-за болезни он окончательно переехал в подмосковное имение Горки. В январе 1924 года в его состоянии наступило резкое ухудшение; 21 января 1924 года он скончался. Ему было 54 года.

Версий причин смерти Ленина множество: от нейролюиса (сифилиса сосудов головного мозга) до банального отравления. Поскольку антибиотиков тогда не было, то от нейролюиса, обычного заболевания начала ХХ века, Ленина лечили стандартно – препаратами на основе мышьяка, ртути, йода и висмута. Меньше чем за два года Ленину было сделано 7 курсов мышьяка. То есть, спасая от сифилиса мозга, травили весь организм.

А что касается намеренного отравления с помощью cortinarius ciosissimus (паутинник особеннейший) или другого яда, то тут свидетельства есть как прямые, так и косвенные.

Впервые о том, что Сталин отравил Ленина, написал в 1940 году Лев Троцкий. В статье, опубликованной в американском журнале «Либерти», он сообщил, что в последние годы жизни Ленина между ним и Сталиным, который курировал его лечение, возник конфликт. Так, в декабре 1922 года, Ленин продиктовал Надежде Крупской поручение Троцкому доложить на следующем пленуме ЦК ленинскую позицию о «сохранении и укреплении монополии внешней торговли». И хотя Ленин продиктовал это письмо своей жене, секретарь Ленина тут же доложила Сталину о его содержании.

Сталин понял, что Ленин с помощью Троцкого хочет разгромить его отношение к НЭПу, новой экономической политике. Сталин позвонил Крупской, отругал ее, заявив, что она не выполняет предписаний врачей о покое вождя, пригрозил взысканием по партийной линии и сказал, что если подобное повторится, то он объявит вдовой Ленина Артюхину (старую большевичку, сменившую Инессу Арманд на посту руководителя Женотдела ЦК). Сестра Ленина, Мария Ильинична, в своих записках вспоминала о реакции Крупской на разговор со Сталиным: «Она была совершенно не похожа сама на себя, рыдала, каталась по полу и т. д.» Затем Крупская пожаловалась на грубость Сталина мужу. Убедившись на личном опыте, что грубость Сталина наносит вред партии, Ленин решил убрать его из правительства и, несмотря на частичный паралич, к 4 января 1923 года закончил писать свое знаменитое «Завещание». Он указал, что Сталин сосредоточил в своих руках «необъятную власть», и добавил: «Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом…»

Когда Сталин прочел текст «Завещания», он разразился в адрес Ленина бранью. Он понял, что возвращение Ленина к активной деятельности означало его политическую смерть.

Поскольку сталинско-зиновьевско-каменевское Политбюро не стало публиковать ленинское «Завещание», Ленин написал и 25 января 1923 года опубликовал в газете «Правда» статью «Как нам реорганизовать Рабкрин» (Рабоче-крестьянскую инспекцию). В статье Ленин написал, что худшего учреждения не существует, и предлагал: «…члены ЦКК (Центральной контрольной комиссии), обязанные присутствовать в известном числе на каждом заседании Политбюро, должны составить сплоченную группу, которая, «невзирая на лица», должна будет следить за тем, чтобы ничей авторитет, ни генсека, ни кого-нибудь из других членов ЦК, не мог помешать им сделать запрос, проверить документы и вообще добиться безусловной осведомленности и строжайшей правильности дел». Поскольку и генсеком, и руководителем Рабкрина был Сталин, то это было уже открытой угрозой всему сталинскому будущему.

«Сталин ходил в те дни мрачный, с плотно зажатой в зубах трубкой, со зловещей желтизной глаз, – писал Троцкий. – Он не отвечал на вопросы, а огрызался. Дело шло о его судьбе».

Но как генсек Оргбюро ЦК Сталин продолжал контролировать лечение Ленина. Когда врачи разрешили Ленину диктовать секретарям по 5-10 минут в день, те обо всем докладывали именно Сталину. 5 марта 1923 года Ленин продиктовал стенографистке записку, в которой заявил, что разрывает со Сталиным все личные и товарищеские отношения.

Теперь только кончина Ленина могла спасти Сталина от низвержения с кремлевского Олимпа.

«Во время второго заболевания Ленина, видимо, в феврале 1923 года, – вспоминал Троцкий, – Сталин на собрании членов Политбюро (Зиновьева, Каменева и Троцкого) сообщил, что Ильич вызвал его неожиданно к себе и потребовал доставить ему яд… Помню, – пишет Троцкий, – насколько необычным, загадочным, не отвечающим обстоятельствам показалось мне лицо Сталина. Просьба, которую он передавал, имела трагический характер; на лице его застыла полуулыбка, точно на маске. Несоответствие между выражением лица и речью приходилось наблюдать у него и прежде. На этот раз оно носило совершенно невыносимый характер. Жуть усиливалась ещё и тем, что Сталин не высказал по поводу просьбы Ленина никакого мнения, как бы выжидая, что скажут другие: хотел ли он уловить оттенки чужих откликов, не связывая себя? Или же у него была своя затаённая мысль?… Вижу перед собой молчаливого и бледного Каменева и растерянного, как во все острые моменты, Зиновьева. Знали ли они о просьбе Ленина ещё до заседания? Или же Сталин подготовил неожиданность и для своих союзников по триумвирату?

– Не может быть, разумеется, и речи о выполнении этой просьбы! – воскликнул я. – Гетье (лечащий врач Ленина) не теряет надежды. Ленин может поправиться.