Текст книги "Кремль уголовный. 57 кремлевских убийств"

Автор книги: Эдуард Тополь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

Глава 9.
Убийство в Мексике

Маковкой на этом кровавом торте для Сталина должно было стать убийство самого Льва Троцкого. Этой операции посвящено не только бесчисленное количество публикаций, но и больше десятка кинофильмов и телесериалов: фильм 1972 года «Убийство Троцкого» с Аленом Делоном и Роми Шнайдер в главных ролях, фильмы «Троцкий» (1993), «Фрида» (2002), «Избранный» (2016), а также сериалы «Поединки» (2010), «Троцкий» (2017) и др. Потому я обойдусь без художественных подробностей и ограничусь изложением фактов.

Доктор исторических наук генерал-полковник Дмитрий Волкогонов: «Сталин, воюя с Троцким полтора десятилетия, уничтожив почти всех его сторонников, превратив изгнанника-изгоя в постоянную мишень террора, не смог избавиться от ощущения своей второсортности по сравнению с Троцким. Его цезаризм не мог быть полным, пока был жив далекий изгнанник в Койоакане».

Действительно, поскольку Троцкий еще издавна, со времен ленинской «Искры», называл Сталина «самой выдающейся посредственностью нашей партии», то теперь, когда Сталин стал хозяином гигантской страны, у Троцкого не было шансов выжить. Тем паче он не сидел сложа руки и не прятался, как сбежавший от Сталина в США майор госбезопасности Александр Орлов, нелегальный резидент НКВД во Франции, Австрии, Италии и легальный советский советник республиканского правительства Испании. Наоборот, приехав в 1937 году в Мексику по личному приглашению президента Мексики, давшего Троцкому и его жене Наталье Седовой политическое убежище, и поселившись вначале в «синем доме» художников-троцкистов Фриды Кало и Диего Ривера в Койоакане, богемно-курортном пригороде Мехико, а затем переехав там же на собственную виллу, Троцкий с еще большей энергией стал руководить международным антисталинским движением «большевиков-ленинцев», создал антисталинский IV Интернационал, опубликовал антисталинские бестселлеры «Сталинская школа фальсификаций», «Преступления Сталина», «Преданная революция. Что такое СССР и куда он идет?», «Сталин – интендант Гитлера» и т.д., а также согласился дать показания перед «Особым комитетом по антиамериканской деятельности» Палаты представителей Конгресса США об операциях НКВД СССР на американской территории.

«В преддверии секретных переговоров с фашистской Германией Троцкий должен был исчезнуть с лица земли, – сообщает сайт «Наша планета». – Он мог сказать миру многое о сотрудничестве двух тиранов и убийц планетарного масштаба [Сталина и Гитлера]. Троцкий давно предупреждал, эти два монстра найдут общий язык, похоронив всё рабочее движение и левые силы Европы».

«Троцкий перешёл к наиболее яростной критике Сталина после смерти своего сына, в которой он винил агентов НКВД, – пишет сайт журнала LIFE. – Личная вендетта Троцкого была не менее опасна, чем его политические амбиции. Ведь он на тот момент был одним из двух человек в мире, наиболее осведомлённых о ключевых партийных событиях. Вторым человеком был сам Сталин. Когда в СССР началось создание культа личности и роль Сталина в революционных событиях и событиях Гражданской войны стала мифологизироваться, Троцкий со ссылками на документы из своего архива разбивал их в пух и прах. В СССР эти сведения не просачивались, но западные левые читали внимательно».

«Мог ли остановиться Троцкий? – спрашивает «Наша планета». – Вопрос риторический. Остановка в его положении означала отказ от борьбы. А отказ от борьбы для профессионального революционера – синоним смерти. Тем более там, в Москве, под редакцией товарища Сталина вышла новая версия «Истории Всесоюзной коммунистической партии большевиков». В этом учебнике, «библии всех советских граждан», вымарывавший и дописывавший целые страницы вождь народов присвоил себе все заслуги тех, чьими руками был организован переворот 1917 года. Если перекладывать произошедшее «на понятия», Иосиф Виссарионович «короновал» себя по максимуму. Лев Давыдович смириться с этим не мог»…

Ликвидация Льва Троцкого в Мексике была поручена Сергею Шпигельглазу, кавалеру ордена Ленина «за самоотверженное и успешное выполнение специальных заданий Правительства СССР». Но он не смог выполнить это почетное задание вождя, за что был арестован в ноябре 1938 года и 12 февраля 1940 года расстрелян.

После ареста Шпигельглаза новый нарком госбезопасности Лаврентий Берия, заменивший Ежова, арестованного в апреле 1939 года (и расстрелянного в январе 1942-го), повез к Сталину своего протеже майора Павла Судоплатова, заместителя начальника отдела иностранной разведки Главного Управления госбезопасности НКВД СССР.

«Берию Сталин выслушал с большим вниманием, – пишет Судоплатов в своих воспоминаниях. – “Товарищ Сталин, – обратился тот к нему, – по указанию партии мы разоблачили бывшее руководство закордонной разведки НКВД и сорвали их вероломную попытку обмануть правительство. Мы вносим предложение назначить товарища Судоплатова заместителем начальника разведки НКВД, с тем чтобы помочь молодым партийным кадрам, мобилизованным на работу в органах, справиться с выполнением заданий правительства”».

«По мнению Берии, – продолжает Судоплатов, – Троцкий и его сторонники бросали серьезный вызов Советскому Союзу. Они стремились лишить СССР позиции лидера мирового коммунистического движения. Берия предложил нанести решительный удар по центру троцкистского движения за рубежом и назначить меня ответственным за проведение этих операций…

Возникла пауза. Разговор продолжил Сталин.

– В троцкистском движении нет важных политических фигур, кроме самого Троцкого. Если с Троцким будет покончено, угроза Коминтерну будет устранена».

Как видим, Сталин повторил идею Льва Седова. Затем напомнил, что устранение Троцкого в 1937 году поручалось Шпигельглазу, однако тот провалил важное правительственное задание. И чеканя слова, словно отдавая приказ, проговорил:

– Троцкий должен быть устранен в течение года, прежде чем разгорится неминуемая война. Без устранения Троцкого, как показывает испанский опыт, мы не сможем быть уверены, в случае нападения империалистов на Советский Союз, в поддержке наших союзников по международному коммунистическому движению. Им будет очень трудно выполнить свой интернациональный долг по дестабилизации тылов противника, развернуть партизанскую войну. У нас нет исторического опыта построения мощной индустриальной и военной державы одновременно с укреплением диктатуры пролетариата…

После оценки международной обстановки Сталин перешел к вопросу, непосредственно касавшемуся Судоплатова: ему надлежало возглавить группу боевиков для проведения операции по ликвидации Троцкого, находящегося в это время в изгнании в Мексике. Он сказал:

– Вам будет оказана любая помощь и поддержка. Докладывайте непосредственно товарищу Берии и никому больше, но помните: вся ответственность за выполнение этой акции лежит на вас. Вы лично обязаны провести всю подготовительную работу и лично отправить специальную группу из Европы в Мексику. ЦК санкционирует предоставлять всю отчетность по операции исключительно в рукописном виде.

Получив столь развернутое обоснование убийства государственной важности, тридцатидвухлетний Павел Судоплатов немедленно взялся за дело, и 9 июля 1939 года Сталину был доложен «План агентурно-оперативных мероприятий по делу “Утка”». В плане говорилось:

«Цель: ликвидация “Утки” [Льва Троцкого – Э. Т.].

Методы: агентурно-оперативная разработка, активная группа.

Средства: отравление пищи, воды, взрыв автомашины при помощи тола, прямой удар – удушение, кинжал, удар по голове, выстрел. Возможно вооруженное нападение группы.

Люди: организатор и руководитель на месте Том [Эйтингон]. Вместе с Томом в страну выезжают “Мать” и “Раймонд” [Каридад и Рамон Меркадеры].

Смета расходов – 31 тысяча американских долларов на 6 месяцев» [$ 620 000 сегодня – Э. Т.]

Сталин план утвердил, средства были выделены, и в октябре 1939 года сорокалетний генерал-майор госбезопасности Наум Эйтингон прибыл в Нью-Йорк. Там он основал импортно-экспортную фирму и через месяц, в ноябре 1939 года, выехал в Мексику, куда из Франции еще раньше приехала Каридад Меркадер, мать будущего убийцы Троцкого Рамона Меркадера, завербованная Александром Орловым в Испании. Перед отъездом Эйтингон получил из Москвы шифрованное указание:

«Свою научную работу продолжайте… Имейте в виду, что всякая научно-исследовательская работа, тем более в области сельского хозяйства, требует терпения, вдумчивости и умения ожидать результатов. Готовясь к снятию урожая, помните, что плод должен быть полностью созревшим. В противном случае вкус плода будет плохой и Ваша научная работа не достигнет цели. Если нет уверенности, лучше выжидайте полного созревания. Чтобы внезапная буря не разрушила Ваши плантации, подыщите или создайте подходящую и надежную оранжерею, в которой займитесь исследовательской работой. Не делайте непродуманных экспериментов, идите к получению результатов наверняка, и тогда Вы действительно внесете ценный вклад в науку, но обязательно с таким расчетом, чтобы Ваши опыты не отразились на Вашем здоровье и здоровье Ваших ассистентов».

Для усиления ударной группы Эйтингона, в которую входил мексиканский художник-коммунист Хосе Давид Сикейрос, Берия прислал в Мексику специалиста по Мексике и Испании Иосифа Григулевича. Григулевич организовал снабжение ударной группы оружием и боеприпасами и установил контакт с внедренным в охрану Троцкого агентом – американцем Робертом Хартом. За полученные от Григулевича деньги Харт обязался во время своего ночного дежурства открыть Григулевичу ворота виллы Троцкого. И в дождливо теплую ночь на 24 мая 1940 года группа из 20 человек, переодетых в форму мексиканской полиции и армии, под руководством Григулевича и Сикейроса подъехала к вилле Троцкого на четырех автомашинах. Григулевич подошел к воротам и окликнул Харта. Тот открыл ворота, и штурмовая группа Сикейроса, одетого в форму майора мексиканской армии, ворвалась в резиденцию Троцкого. Они перерезали телефонные провода и открыли бешеный огонь по дому, по спальне Троцкого.

Но шестидесятилетний Троцкий с женой успели упасть с кровати на пол и лежали без движения все двадцать минут обстрела.

Расстреляв все патроны (только по спальне было выпущено более 200 пуль, столько же, сколько большевиками при расстреле Николая II и его семьи), нападавшие скрылись, а через месяц, 25 июня, труп Роберта Харта был обнаружен закопанным на ранчо одного из сообщников Сикейроса. «А что было с ним делать? – объяснил впоследствии Григулевич. – Ведь его нужно было спрятать и потом нелегально вывозить из Мексики. Словом, хлопот не оберешься! И потом, влезь в шкуру Сикейроса. Ведь он телеграфировал в Москву, что Роберт их предал, и потому стреляли они в пустую кровать. Москва приказала: предателя расстрелять! Что мы и сделали».

Сразу после провала покушения на Троцкого Эйтингон, пытаясь спастись от сталинского гнева, тут же приступил к выполнению второго плана Судоплатова. Уже 28 мая 1940 года Рамон Меркадер был представлен Троцкому как жених его двадцативосьмилетней секретарши Сильвии Агелофф. Обаятельный испанец понравился «Старику» и получил приглашение посещать его.

После этого Эйтингон доложил в Москву: «Принимая целиком на себя вину за этот кошмарный провал, я готов по вашему первому требованию выехать для получения положенного за такой провал наказания. 30 мая. Том».

В начале июня Берия с Судоплатовым были вызваны к Сталину на его «ближнюю» дачу в Кунцево. Этот визит тоже описан Судоплатовым:

«Я доложил о неудачной попытке Сикейроса ликвидировать Троцкого…

Сталин подтвердил свое прежнее решение, заметив:

– Акция против Троцкого будет означать крушение всего троцкистского движения. И нам не надо будет тратить деньги на то, чтобы бороться с ними и их попытками подорвать Коминтерн и наши связи с левыми кругами за рубежом. Приступайте к выполнению альтернативного плана, несмотря на провал Сикейроса, и пошлите телеграмму Эйтингону с выражением нашего полного доверия».

Тем временем в Мексике были арестованы Сикейрос и члены его штурмовой группы. Но суд принял версию художника, будто нападение на виллу было совершено не ради убийства Троцкого, а как протест против его пребывания в Мексике. В результате Сикейрос и остальные нападавшие были выпущены на свободу.

В Койоакане охрана виллы Троцкого обложила стены его дома мешками с песком, на окнах и дверях установили стальные ставни, провели сигнализацию. Рядом построили караульное помещение для мексиканских полицейских, выделенных правительством. Вокруг дома стали круглосуточно дежурить полицейские патрули. Это исключило любую возможность вооруженного налета сталинских убийц, и Троцкий, успокоившись, вернулся к своей литературно-публицистической работе и к своему хобби – разведению кур и кроликов…

17 августа 1940 года Рамон Меркадер принес «Старику» свою статью о троцкизме, которую Троцкий прочел и сделал ряд замечаний. Через три дня, 20 августа, в 17 часов 30 минут, Рамон Меркадер, одетый – несмотря на жару – в плащ, подъехал к вилле Троцкого на своей машине и принес Троцкому исправленную рукопись (а в 100 метрах от виллы его ждал еще один автомобиль с Эйтингоном и Каридад Меркадер, большей сталинисткой, по словам посла Кубы в Париже Харолда Граматхеса, чем сам Сталин). Когда Троцкий сел за стол читать исправленную статью, Меркадер достал из плаща ледоруб и…

На суде Меркадер показал: «Я положил свой плащ на стол таким образом, чтобы иметь возможность вынуть оттуда ледоруб, который находился в кармане. Я решил не упускать замечательный случай, который представился мне. В тот момент, когда Троцкий начал читать статью, послужившую мне предлогом, я вытащил ледоруб из плаща, сжал его в руке и, закрыв глаза, нанес им страшный удар по голове… Троцкий издал такой крик, который я никогда не забуду в жизни. Это было очень долгое ”А-а-а…”, бесконечно долгое, и мне кажется, что этот крик до сих пор пронзает мой мозг. Троцкий порывисто вскочил, бросился на меня и укусил мне руку. Посмотрите: еще можно увидеть следы его зубов. Я его оттолкнул, он упал на пол. Затем поднялся и, спотыкаясь, выбежал из комнаты…»

Вбежавшие охранники скрутили Меркадера и стали его избивать, но Троцкий остановил их: «Оставьте, не убивайте его. Пусть он все расскажет». Затем Троцкого отвезли в больницу и прооперировали. Операцию проводили 5 хирургов. Несмотря на все их усилия, в половине восьмого вечера Троцкий потерял сознание и ровно через сутки, 21 августа, в 19:25 вечера, скончался.

24 августа 1940 года в статье «Смерть международного шпиона» газета «Правда» радостно сообщила своим читателям:

«Троцкий, организовавший злодейские убийства Кирова, Куйбышева, М. Горького, стал жертвой своих же собственных интриг, предательских измен, злодеяний».

Судя по читательским отзывам, советский народ воспринял смерть Троцкого не только с глубоким удовлетворением, но и с радостью настолько глубокой и долгосрочной, что даже пятьдесят лет спустя президент СССР М. С. Горбачев, объявляя о реабилитации Николая Бухарина и других репрессированных Сталиным большевиков-коммунистов, на реабилитацию Троцкого не решился…

По возвращении главных «ликвидаторов» в Москву, Лаврентий Берия написал Сталину:

«Сов. секретно. 6 июня 1941 г.

ЦК ВКП(б) СНК СССР.

Тов. Сталину И. В.

Группой работников НКВД в 1940 году было выполнено специальное задание. НКВД СССР просит наградить орденами Союза ССР шесть товарищей, участвовавших в выполнении этого задания. Прошу вашего разрешения. Народный комиссар внутренних дел Л. Берия».

Сталин на этой просьбе написал короткое «За (без публикации)». И закрытым указом Президиума Верховного Совета СССР были награждены орденом Ленина: Меркадер Каридад Рамоновна и Эйтингон Наум Исаакович; орденом Красного Знамени – Василевский Лев Петрович и Судоплатов Павел Анатольевич; орденом Красной Звезды – Григулевич Иосиф Ромуальдович и Пастельняк Павел Пантелеймонович.

А в Мексике в мае 1944 года Рамон Меркадер был приговорен к 20 годам лишения свободы, максимальному наказанию по местным законам. С учетом досудебного тюремного заключения он полностью отбыл этот срок, был освобождён 6 мая 1960 года и доставлен на Кубу, а затем тайно переправлен пароходом в СССР.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1960 года Рамон Меркадер был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда», получил должность сотрудника Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, четырёхкомнатную квартиру в Москве и государственную дачу. В середине 1970 годов по приглашению Фиделя Кастро переехал на Кубу, где работал советником министерства иностранных дел. Умер в 1978 году в возрасте 65 лет от саркомы лёгкого. Прах Меркадера перевезён в Москву и погребён на Кунцевском кладбище под именем Рамона Ивановича Лопеса. На могиле установлен памятник.

«…Когда я пришла в Кремль, там меня ждали ещё две женщины-врача. По коридорам нас провели в комнату Нади Аллилуевой. Она была мертва… Двое мужчин внесли в комнату гроб, нам велели положить в него тело.

Но сначала надо было покойную переодеть… Вдруг врач Н. сделала нам знак и молча указала на большие тёмные пятна на шее покойницы.

Мы их осмотрели и, обменявшись взглядами, пришли к выводу: Надежда Аллилуева была задушена! Пока мы стояли, ошеломлённые, пятна всё увеличивались и становились чётче, ясно вырисовывался след каждого пальца левой руки убийцы. Чтобы скрыть эти пятна, мы обвязали шею Аллилуевой платком…»

Рассказ врача Муромцвой, из мемуаров Айно Куусинен, супруги Отто Куусинена, премьер-министра Карело-Финской ССР

Примечания к части II

Между прочим, этот «коммунистический быт» под названием «спецобслуживание» большевики организовали для себя на столетие вперед. Писатель Даниил Гранин, участник обороны Ленинграда в 1941-1942 г. и автор «Блокадной книги», обнаружил после войны в архивах фотографии 1941 и 1942 года противней с ромовыми бабами, венскими пирожными и шоколадом, которые во время блокады Ленинграда Ленинградская кондитерская фабрика N2 ежедневно поставляла в Смольный. Он же опубликовал записи из дневника инструктора отдела кадров горкома ВКП(б) Николая Рибковского: «9 декабря 1941. С питанием теперь особой нужды не чувствую. Утром завтрак – макароны или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед – первое щи или суп, второе – мясное каждый день… 5 марта 1942 года. Уже три дня как я в стационаре горкома партии… Питание здесь словно в мирное время в хорошем доме отдыха. Каждый день мясное – баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса, рыбное – лещ, салака, корюшка и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, триста грамм белого и столько же черного хлеба на день, тридцать грамм сливочного масла и ко всему этому по пятьдесят грамм виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину… Да. Такой отдых, в условиях фронта, длительной блокады города, возможен лишь у большевиков, лишь при Советской власти…»

Писатель Израиль Меттер, работавший на радио в блокадном Ленинграде в 1941-1942 г., рассказал, как актрисе театра Балтийского флота член Военного совета Ленинградского фронта А. А. Кузнецов в знак своего благоволения передал «специально выпеченный на кондитерской фабрике им. Самойловой шоколадный торт»; его ели пятнадцать человек и, в частности, сам И. Меттер.

В энциклопедии «Ленинградская блокада от А до Я», составленной петербургским историком Игорем Богдановым на основе изучения архивных документов, сказано: «В архивных документах нет ни одного факта голодной смерти среди представителей райкомов, горкома, обкома ВКП(б)».

То есть, даже во время блокады Ленинграда, когда питерцы тысячами умирали ежедневно от голода, партийная верхушка в Смольном обжиралась пирожными, бараниной, икрой и корюшкой заливной.

В конце шестидесятых годов по личному распоряжению Алексея Аджубея, женатого на дочери Хрущева Раде, в Москве, в пивной бар Дома журналиста на Суворовском бульваре и в столовую редакции газеты «Известия» поставляли «кремлевских раков». «Кремлевскими» они были потому, что это были лучшие в стране раки краснодарского речного совхоза ЦК КПСС, которые самолетами доставлялись в Кремль. В кремлевской столовой их сортировали по величине и весу, и всех, что не проходили высокий цековский калибровочный стандарт, спускали в Дом журналистов и «Известия».

И, наконец, нынешняя Государственная дума. Не знаю, как сегодня, но, когда я заглядывал туда к своему приятелю-депутату, и мы шли обедать в думскую столовую, тамошние цены были просто мизерными.

«В войну пропаганда убеждала нас, – писал Даниил Гранин в 2013 году, – что начальники терпят те же лишения, что и горожане, что партия и народ едины. Честно говоря, это продолжается ведь и до сих пор, партия другая, но все равно едина». Вот почему Владимир Мединский, будучи Министром культуры РФ и выступая в эфире радиостанции «Эхо Москвы», назвал «враньем» публикации Даниила Гранина о выпечке во время блокады ромовых баб для Смольного. А в своей книге «Война: мифы СССР», написал: «Факты сами по себе значат не очень много. Скажу еще грубее: в деле исторической мифологии они вообще ничего не значат. Все начинается не с фактов, а с интерпретаций. Если вы любите свою родину, свой народ, то история, которую вы будете писать, будет всегда позитивна»…

Лаза?р Николя? Маргери?т Карно? (1753-1823) – французский государственный и военный деятель, инженер и учёный. Имел репутацию честного администратора и убеждённого республиканца, был одним из архитекторов новой армии Первой республики.

Формально вынесение смертного приговора было прерогативой Военной коллегии Верховного Суда СССР. Но там каждое дело оформлялось по всем правилам процессуального Кодекса РСФСР и Кодексов союзных республик со всеми свидетельствами и протоколами, что занимало недели, а то и месяцы. Такой темп вынесения смертных приговоров не устраивал Сталина, и потому с начала тридцатых годов в практику сталинского судопроизводства вошли «тройки» в составе первых секретарей обкомов и крайкомов ВКП(б), прокуроров областей и начальников областных Управлений НКВД, которые получили право утверждать смертные приговоры списками «врагов советской власти» – бывших кулаков, священников, жандармов и т. д.

5 июля 1937 специальным постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) практика применения таких «троек» была введена на всей территории страны, по регионам их было учреждено 59.