Текст книги "Темный Луч. Часть 3 (ЛП)"

Автор книги: Эдриенн Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

~15~

ДЕНТ

ПАДЕНИЕ

На следующее утро она проснулась, ничего не помня о том, что произошло за предыдущие три дня.

Она была счастлива. Она, как всегда, чмокнула Герберта в щеку и пошла в школу. В этой школе у нее появился друг.

И вот однажды ночью раздался звонок.

Пришло время покидать другой дом. Елена с каждым движением сопротивлялась все больше. Она немного поиздевалась над Гербертом, но в конце концов села в машину, и мы уехали.

Еще два дракона погибли во время этого побега. Из двенадцати осталось всего полдюжины.

***

Следующие три года были сущим адом.

Елена превратилась в ту девушку, которую я знал. Большинство моих воспоминаний вернулось. Я вспомнил, как спас ее, и лианы, поглотившие Итан. Я не был ее другом. Совсем наоборот. Это было постыдно. Теперь я был готов умереть за нее.

Я думал, что дент – это заклинание. Это было не заклинание. Это была глубокая связь, сложившаяся на протяжении многих лет. Я не знал, было ли это жестоко или по-доброму – наблюдать за их такой жизнью, но это было реально.

***

Последний из двенадцати пал в течение следующих нескольких лет. У нас больше не будет предупреждений. Это повергло меня в оцепенение.

Герберт стал параноиком и разрушал жизнь Елены. Мы переезжали каждые три месяца, чтобы быть в безопасности. Они с Еленой ругались без остановки.

– Он пытается защитить тебя! – Я накричал на нее.

Конечно, она меня не слышала.

Каждую ссору она заканчивала словами о том, как сильно она его ненавидит, и громким хлопаньем дверью. Притяжение означало, что я был вынужден находиться с ней в комнате – последнем месте, где я хотел быть. Она была такой неблагодарной.

По крайней мере, в это время мне нравилась ее музыка. Это были не Оборотни, но это было лучше, чем та чушь, которую она слушала в подростковом возрасте.

Дни ползли за днями. Мне было безумно скучно, когда не с кем было поговорить. Прошло три месяца, а Герберт так и не объявил, что нам нужно уезжать.

В моем нутре произошел сдвиг. Чувство, которого у меня никогда раньше не было. Я ничего не ел тринадцать лет, так что это не могло быть расстройством желудка.

Мне стало не по себе.

Я скучал по тому, чтобы быть драконом. Я скучал по небу, особенно по своим утренним полетам. Не было ничего похожего на ветер между моими чешуйками.

Прозвенел последний звонок. Елена схватила сумку, и мы пошли по тропинке обратно домой. Она остановилась, чтобы покормить бездомную кошку.

– Елена, не сегодня. Я хочу вернуться домой, – сказал я.

Она, конечно, не слушала, просто продолжала гладить кошку.

– Насколько тебе известно, она может быть больной. Почему я все еще говорю?

Кот замурлыкал, она встала и бросилась обратно на тропинку.

Наконец-то мы добрались домой.

Боль в моем животе ничуть не утихла. Желудок скрутило.

Что это было?

В ту ночь я мерил шагами комнату. Я был неугомонен.

Это был вечер пятницы, и Елена лежала без сознания на диване. Пока я наблюдал за тем, как она спит, дом начал вибрировать. Она не пошевелилась. Я был единственным, кто мог это видеть или чувствовать. Меня швырнуло сквозь стену в небо. Я не мог остановиться или сориентироваться. Я кувыркался в воздухе все быстрее и быстрее, ветер обжигал мне лицо.

Я резко остановился и завис в воздухе, пытаясь отдышаться. На горизонте показались пять драконов.

Я ахнул. Я был не совсем бесполезен. Что бы ни создало дент, оно предупреждало меня. Опасность приближалась. Я был ее защитником.

Возникло притяжение.

Мне казалось, что мои кости вот-вот переломятся от такой силы, и я с глухим стуком приземлился на пол гостиной. Времени было не так уж много. Я не был уверен, какое расстояние преодолел, но они были близко.

Я подполз на четвереньках к телевизору. Герберт смотрел старый шпионский фильм.

– Герберт, тебе нужно уходить. Он идет! – крикнул я.

Он смотрел прямо сквозь меня.

Я хмыкнул. Заорал сильнее. Ничего. Я повернулся к Елене. Только один раз, пожалуйста.

– Елена, проснись. – Я попытался встряхнуть ее, но руки хватали воздух.

Черт!

Они приближались, и я ничего не мог поделать.

Думай, Блейк, думай.

Выстрелы из телевизора. Было невыносимо наблюдать, как Герберт, ничего не замечая, запихивает в рот попкорн.

Я переводил взгляд с него на экран. Фильм о привидении, снятый в прошлую пятницу, всплыл у меня в голове. Это натолкнуло меня на идею. Это было нелепо, но попробовать стоило. Я глубоко вздохнул и произнес небольшую молитву тому, кто или что бы ни было ответственно за Дент. Мне нужна твоя помощь.

Я присел на корточки перед телевизором, закрыл глаза и положил руку на экран. Я изо всех сил сконцентрировался и почувствовал вибрацию на своей ладони. Я прижал ее к экрану. Она оставалась твердой.

– Герберт, – сказал я. Мое сердце, душа и разум были соединены воедино.

Актер назвал его имя.

Сработало.

– Герберт, – снова произнес актер со своим нью-йоркским акцентом. – Он идет. Поднимай свою задницу сейчас же.

Это истощило меня, и я покачнулся, пытаясь сосредоточиться.

Актер вернулся к своим репликам.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что он идет? – спросил Герберт.

Я не мог сделать это снова. Я не мог пошевелиться.

Они приближаются, Герберт.

Он вскочил, подбежал к Елене и разбудил ее. Я сказал небольшое спасибо всем, кто помог, а затем отключился.

Притяжение унесет меня с собой.

***

Я проснулся в новой комнате.

Елена была в наушниках и выглядела угрюмой. Она снова перестала разговаривать с Гербертом. Он спас ей жизнь, а она игнорировала его. Типичный подросток. Я хотел найти Герберта и посмотреть, смогу ли снова поговорить с ним, но единственный раз, когда я смог выйти из ее комнаты, это когда она ушла в школу.

Новая школа была жестокой. Девочки дразнили и издевались над Еленой. Она хотела уйти, но Герберт остался на месте. Она впала в депрессию.

Люди могут быть жестокими.

Я был ничуть не лучше. Я тоже обращался с ней как с дерьмом. Теперь я сожалел об этом. Я был гребаным идиотом.

– Тебе лучше, блядь, остановиться, – предупредил я парня, который продолжал дергать бретельку лифчика Елены. – Ты же не хочешь, чтобы я разыскал твою задницу, когда это дерьмо закончится, чувак.

На ее глазах выступили слезы. Мне хотелось выбить все дерьмо из него и из всех, кто смеялся. Но они подумали бы, что у нее есть способности, и это могло бы все ухудшить.

Наконец, боль в животе появилась снова. Я предупредил Герберта. На этот раз он не колебался, и Елена не стала спорить. Мы выбрались из этого дома в рекордно короткие сроки.

Мы вернулись в Техас. Герберт снова впал в параноидальный режим, и мы переезжали каждые три месяца. Каждый раз Елена боролась.

Одно время было тяжело смотреть. Елена отстранилась от отца, села на задницу в коридоре и отказалась уходить. Ему пришлось перекинуть ее через плечо и затащить в грузовик, в то время как она рычала и колотила его по спине.

Ее пятнадцатый день рождения состоялся в маленькой закусочной в Монтане. Она была несчастна.

Она становилась моей Еленой. Той, в которую я влюбился в горах. Той, которую я чуть не поцеловал в озере. Она была сногсшибательна.

Я уставился на нее. Сколько у меня еще осталось времени? Она приехала в Пейю в шестнадцать лет. Увижу ли я это в следующем году, или мое время с ней скоро закончится?

Она завела подругу в новой школе, и какой-то идиот-спортсмен заинтересовался ею. Мне захотелось ударить его.

Мне не терпелось поскорее покинуть это место.

Она планировала встретиться с ним у его шкафчика. Он даже не был настолько хорош собой. Он был на голову ниже меня, черт возьми, но Елена смотрела только на него.

Она пялилась на меня гораздо хуже. У нее текли слюнки. И все же мне не понравились реплики, которые он ей кидал.

Серьезно?

Она хихикнула, одарив его своей лучшей кокетливой улыбкой.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее.

Я отодвинулся так далеко, насколько позволяла сила притяжения, и сжал руку в кулак. Мое сердце воспламенилось, представив, как его губы касаются ее. Я ненавидел быть невидимым. Я подумал обо всем гневе и разочаровании, которые испытывал, обо всем, что я сделал, чтобы уберечь ее, и ударил по шкафчику. Он разбился, и шкафчики по обе стороны от нее распахнулись, высыпав свое содержимое на пол. Я испуганно отскочил назад.

– Что за хрень? – сказал болван, теперь отступая назад с еще большим напряжением в своем прямом, как шомпол, позвоночнике.

Они оба уставились на разбитый шкафчик и беспорядок в коридоре. Знакомое выражение страха омрачило лицо Елены.

Я чувствовал себя ужасно. Я пообещал себе, что больше не буду ее так пугать. Я не хотел этого делать.

– Мне пора, – сказала она и побежала домой.

В ту ночь мы сидели в ее комнате. Я был взбешен, а она напугана. Ее телефон зазвонил, напугав нас обоих. Никто никогда не звонил ей. Это был гребаный идиот. Я понял это по тому, как она просияла, глядя на экран.

Я настроился на то, чтобы услышать его часть разговора.

– Я сожалею о том, что произошло сегодня днем, – сказала она.

– Детка, это не твоя вина. Жаль, что я не видел, кто это сделал. Не знаю, как мы его упустили. Он, должно быть, был огромным.

Детка? Она не гребаная свинья.

Я отключился. Я не мог слушать этого идиота. Мне и так было плохо слышать, как она хихикает и флиртует. Она сказала что-то о том, чтобы улизнуть тайком.

Только через мой труп.

Мне было все равно, насколько сильно это напугает ее, я не позволю ей уйти. Не с ними там, снаружи.

Наконец она положила трубку, подошла к столу, схватила домашнее задание и рухнула на кровать. Она оставила свой рабочий стул отодвинутым, так что я оседлал его, прижав спинку к груди. Можем мы покинуть это гребаное место, пожалуйста?

Я шумно выдохнул и закатил глаза к потолку.

– Как долго это продлится? – закричал я на Дент. – Зачем ты это делаешь? Это бесполезно, если она меня не видит. Это жестоко!

Она даже не вздрогнула.

Я больше не мог этого делать.

***

К счастью, боль пришла еще до истечения трех месяцев. Елена горячо запротестовала. Она не хотела расставаться с этим подонком. Мы не смогли выбраться из этого места достаточно быстро для меня.

Следующие три места она ненавидела.

У нее были неприятности в школе, и у нее возникли небольшие проблемы с отношениями. Когда Герберт попытался поговорить с ней об этом, она не захотела слушать ни слова из того, что он говорил.

– Ты должен рассказать ей о Драконии, Герберт. Прошло пять лет. – Я умолял. – От этого зависит моя жизнь.

Я знал, что он этого не сделает. Она понятия не имела о существовании драконов и была чертовски напугана в первые несколько месяцев в Пейе. Я не облегчил ей задачу.

Я не знал, на что пришлось пойти и сколько жизней было потеряно. Я понятия не имел, на что была похожа ее жизнь. Все для того, чтобы однажды она смогла заявить на меня права.

Я пережил этот год. Ей исполнилось шестнадцать.

Предполагалось, что она вернется в Пейю, но Герберт ничего не предпринимал. Он хотел, чтобы в этом месте все заработало. Мы достигли трехмесячной отметки, и он, казалось, не торопился.

– Почему ты не забираешь ее обратно? Ей нужно тренироваться со своими гребаными людьми, – заорал я на него.

Он меня не слышал.

Елена медленно возвращалась к себе прежней.

В этой школе у нее не было друзей, но, похоже, это был ее выбор. Думаю, какая-то часть ее знала, что Герберт не останется.

Наступил День Святого Валентина, и она получила открытку от какого-то идиота по имени Тревор.

Я не мог пройти через это снова.

Я бы сделал весь ее будущий День Святого Валентина особенным. Гораздо лучше, чем открытка от Тревора. Я больше думал о будущем. Со дня на день она должна была отправиться в Пейю. Фокс должен оказаться рядом, и Герберт умрет. Я не хотел думать об этом.

Может быть, я мог бы это изменить. Добиться другого результата. Я бы не был столько времени темным. Я бы не потерял Люциана. Я бы не потерял Брайана. Кара не проснулась бы, и Елене не пришлось бы потерять и ее тоже.

Как она простит меня за все то, что я причинил?

Моим самым большим страхом было то, что я никогда не оправдаю ожиданий Люциана. Если бы я мог спасти жизнь Герберту, тогда, возможно, она никогда бы не влюбилась в Люциана.

Если бы Герберт вернулся с ней домой, все бы знали, кто она такая. Все было бы по-другому.

Да, это было именно то, что я бы сделал.

Я был Рубиконом. Если бы существовал хоть один дракон, который мог бы справиться с этим Дентом. Это был я.

На этот раз я не соглашусь на меньшее.

***

Я каждый вечер пытался поговорить с Гербертом. Я хотел заставить его запаниковать, чтобы он скорее вернулся, избежал встречи с Фоксом и не дал себя убить.

Я вспомнил, что Мэтт рассказал мне о той ночи, и на этот раз я не позволю этому случиться. Как бы сильно я ни старалась и как бы сильно ни истощал себя, я не мог достучаться до него.

– Я делаю это для многих людей, – сказал я Денту. – Для него, Люциана, Брайана, Кары. Умоляю. Позволь мне добиться успеха. Позволь мне это исправить.

Без ответа.

Я заплакал. От сожаления у меня перехватило дыхание. Фокс должен быть где-то поблизости, но я не мог вспомнить точную дату, когда она прибыла в Пейю. Мне следовало быть более внимательным.

***

На следующий день мы шли в школу, и она была в хорошем настроении. Думаю, она мечтала о Треворе наяву. Это должно было заставить меня ревновать, но я был счастлив видеть ее счастливой. У нее оставалось не так уж много времени. Чем дольше она сможет оставаться нормальным человеком, тем лучше. Тревор не был плохим парнем. Он был чем-то похож на Люциана.

Он пришел посидеть с ней в кафетерии, и я оглядел толпу. Странно, но девушки, которые раньше привлекли бы мое внимание, ничего не сделали для меня. Для меня существовала только Елена.

Что бы сделала Елена, если бы я поступил в ее школу и попытался сбить ее с толку? Пошла бы она за мной? Расслабился бы Герберт, зная, что я рядом, чтобы защитить ее? Сложилась бы ее жизнь по-другому? Счастливее?

Я много думал обо всех различных сценариях.

Какой была бы наша жизнь, если бы она выросла в Пейе? Если бы Горан никогда не предавал ее родителей? Мы бы стали друзьями. Я был уверен в этом.

Я не мог снова думать об этом сейчас. Мне нужно было сосредоточиться на препятствии, стоявшем передо мной.

Их обед закончился, и Тревор проводил Елену до класса, пока их пути не разошлись.

Я стоял у стены в конце класса Елены и слушал ее лекцию по истории США. Было интересно, как они разрабатывали стратегию сражений в прежние времена.

Ее следующим занятием было искусство, ее любимое. Она работала над картиной Пикассо в кубическом стиле. Она закончила набросок человека. Я видел, как у него поникли плечи и были засунуты руки в карманы. Она взяла черную краску и нарисовала линию роста волос.

Я застыл.

Я перевел взгляд с нее на картину.

– Черт, – сказал я. – Ты рисуешь меня.

Помнила ли меня хоть малая толика ее? Я всегда задавался этим вопросом, и вот доказательство. Снился ли я ей? Я надеялся на это.

Прозвенел последний звонок, и я последовал за ней на улицу. Я не мог выбросить эту картину из головы.

Дорога домой в тот день была тихой. Тревор попрощался с ней у ворот школы. Он также спросил ее, не хочет ли она пойти с ним на танцы в ту пятницу.

– Могу я дать тебе ответ завтра? Мне нужно спросить папу, – сказала она.

– Конечно, без проблем. Я буду ждать, новенькая. – Он дотронулся до своей груди.

Такой Люцианский ход.

Я шел вперед, пока меня не потянуло. Я остановился и подождал, пока Елена закончит беседу.

Наконец мы продолжили путь, и тогда она снова остановилась за несколько домов до нашего.

– Привет, Мурка, – сказала она бездомной кошке. Она достала свой недоеденный бутерброд и покормила кошечку. Она определенно питала слабость к кошкам. Драконы не так уж сильно отличались. Мы также умели мурлыкать.

Я сидел и ждал ее на мусорном баке перед нашим домом.

– Ты идешь на танцы с Тревором? – спросила я, зная, что она меня не слышит. Она просто погладила кошку. На самом деле я ревновал к гребаному коту.

Когда мне показалось, что она закончила с котом, я покачал головой и поднялся по лестнице в дом, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Она была у меня за спиной, и я исчез за дверью прежде, чем она ее открыла.

Из кухни доносилась музыка. Это означало, что Герберт был в хорошем настроении.

– Папа, я дома, – крикнула Елена.

Герберт готовил бурю. Он схватил ложку и подпевал звучавшей песне. Я улыбнулся, когда Елена присоединилась.

Герберт положил на тарелку петуха в вине и подал Елене. Я бы все отдал за кусочек. Я скучал по еде.

– Я так понимаю, сегодня был хороший день? – сказала она, забираясь на табурет.

– Самый лучший. – Герберт приглушил музыку, поставил свою тарелку на стойку и обхватил лицо Елены ладонями. – Я, мой маленький медвежонок, продал свою идею Uniflex компании Google.

– Из любви к чернике! Ты шутишь, да?

Он рассмеялся.

Я тоже. Это была ее любимая фраза, и она позаимствовала ее у меня. Это была единственная вещь, которая запомнилась.

За ужином они поговорили о том, что может означать такое развитие событий. Они могли бы попытаться остаться, больше не переезжать.

– Раз уж мы остаемся, могу я тебя кое о чем спросить?

– Это связано с мальчиком?

Скажи «нет», Герберт.

– Может быть.

– Ладно, кого я должен убить? – спросил Герберт.

Я любил его.

Елена не сочла это смешным.

– Никого, но в пятницу будут танцы...

Герберт хмыкнул.

Мужчина по зову моего сердца.

– Могу ли я встретиться с этим мальчиком? – спросил он.

– Ладно, как скажешь.

– Я скажу «да» при одном условии, – сказал Герберт.

Я наклонился ближе. Пожалуйста, сделай это невозможным.

– Это не глупая загадка. У меня плохо получается их разгадывать.

– Это совсем не сложно, давай.

– Хорошо, давай послушаем.

– Вперед я тяжелый, назад – нет.

– Что? – взвизгнула она.

Я ухмыльнулся. Легко, масса.

Она закатила глаза.

– Это даже не имеет смысла.

– Ответ находится там.

– Можно мне пару часов?

– Конечно, но ты же знаешь правила. Никаких поисковых систем в Интернете. Я узнаю, если ты сжульничаешь.

– Хорошо. – Она встала и отнесла свою тарелку в раковину. – С таким же успехом я могу попрощаться с танцами.

Я последовал за ней в ее комнату, скрестил руки на груди и занял свое обычное место у стены. Она села за стол, чтобы сделать домашнее задание и поработать над ответом.

– Это масса, – сказал я. – Но ты меня не слышишь, так что никаких танцев с Тревором.

Она соскользнула со стула, подошла к кровати и надела наушники. Теперь она увлекалась девчачьими группами.

Знакомая боль наполнила мой живот, и я почувствовал, как напряжение отпустило меня. Я знал, что они идут.

Я побежал в гостиную. У Герберта шел футбольный матч.

– Ты, должно быть, издеваешься надо мной. Я не могу с этим работать! – крикнул я небу.

Должен был быть другой способ. Радио было выключено, но я гребаный Рубикон. Я найду способ заставить радио работать. Я протопал к нему, выставил руку вперед и закрыл глаза. Я почувствовал жужжание электричества, совсем как раньше. Оно включилась. Из динамиков доносились помехи.

– Герберт, они идут. – Эти слова произнес мой настоящий голос.

Он подошел к радиоприемнику и наткнулся прямо на меня. Я держал глаза закрытыми и сосредоточился.

– Кто это? – спросил он.

– У нас нет времени. Они будут здесь сегодня вечером. Бери Елену и уходи.

– Скажи мне.

Должен ли я сказать ему?

Я хотел, чтобы он знал, что с ней все будет в порядке, если... нет, это должно было увенчаться успехом.

– Я друг. Кто-то, кто никогда бы не причинил ей вреда.

Герберт замолчал.

– Блейк?

Он знал.

Я чуть не расплакалась.

– Пожалуйста, делай, как я говорю.

Он кивнул и побежал в сторону комнаты Елены.

Опустошенный, я рухнул без чувств. Я проснулся в комнате Елены. Они с Гербертом ссорились. На кровати лежали сумки, а одежда была разбросана по всей комнате. Она была взбешена, и слезы навернулись у нее на глаза. Я ненавидел то, что ей было больно.

Когда они загружали грузовик, шел дождь. Она поскользнулась и упала в лужу. Я пытался помочь, но мои руки прошли сквозь нее. Я забрался в кузов грузовика. Дождь на меня никак не повлиял.

Елена молчала и не обращалась с Гербертом, но он даже не заметил этого. Он был сосредоточен на том, чтобы убраться как можно быстрее.

В небе появились очертания драконов. Они нашли нас.

Мое сердце остановилось. Они были близко.

Я сосредоточился на том, сколько драконов следовало за нами. Я мог разглядеть пять силуэтов.

Фокс был среди них.

Затем Герберт свернул влево, из-за чего я потерял равновесие и упал в кузов грузовика. Я увидел очертания дракона, когда Герберт нажал на газ. Он прятался.

Елена спросила, что такое, и она была непреклонна. Герберт в конце концов сказал ей правду, но неудивительно, что она в это не поверила.

Я так облажался.

Я продолжал смотреть в небо, пытаясь понять, куда подевались Фокс и его колония.

Мои глаза едва уловили движение дракона, выскочившего из леса рядом с дорогой и за грузовиком.

Шины завизжали, и я вцепился в края кузова грузовика. Пикап несколько раз крутанулся.

Краем глаза я увидел, как дракон пронесся сквозь луч фар и исчез обратно в темноте. Прячась, как тень.

Грузовик, наконец, остановился. Я вышел и обошел грузовик кругом, мой взгляд блуждал в темноте.

– Ты в порядке? – крикнул Герберт Елене.

– Я в порядке, – сказала она, тяжело дыша.

– Елена, мне нужно выбраться…

– Нет, нет, не оставляй меня здесь! – Она была в бешенстве.

Он обхватил ладонями ее лицо и заставил посмотреть на него. Я заметил дрожь в его руках, когда наблюдал за происходящим через лобовое стекло. Я гадал, знал ли он, что умрет сегодня ночью. Шестнадцать лет мы избегали их. Но они догнали его.

Я могу это изменить.

– Ты ведешь машину как черт, ты меня слышишь? – обратился Герберт к Елене.

– Нет! – Я накричал на него. – Если она уйдет, то уйду и я. Я не смогу спасти тебя.

– Иди в то место, о котором я тебе говорил. Там тебя встретит парень по имени Мэтт.

– Папа, я не могу оставить тебя здесь с тем...

Я вздрогнул от того, как она сказала «тем».

Волосы у меня на шее встали дыбом. Чешуйки, спрятанные глубоко внутри меня, содрогнулись.

Я посмотрел налево.

Он был в своем человеческом обличье и стоял под проливным дождем. Он был высоким, с длинными черными волосами, которые мокрыми прядями прилипали к его лицу. На нем были черные брюки, он был без рубашки и с босыми ногами.

Я чувствовал исходящий от него запах хлорки.

Фокс.

Он направился к нам.

– Папа? – сказала Елена.

– Со мной все будет в порядке. Тебе нужно идти. Сейчас. Что бы ни случилось, не останавливайся.

У меня не было выбора. Это притяжение унесет меня прочь.

– Папа. – Ее голос сорвался.

– Я встречу тебя там, – солгал он, выбираясь из грузовика.

– Постарайся продержаться, – сказал я ему. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуться сюда. Просто держись.

Елена повернула ключ в замке зажигания. Двигатель зашипел, но не заглох. Зажглись фары, и Фокс оказался прямо перед нами.

– Начинай, ты, тупой кусок дерьма! – Она ударила по рулю, и пикап с ревом ожил.

Елена закричала, когда Фокс бросился на Герберта.

– Вперед, вперед, вперед! – закричал я.

– Иди, Елена! – крикнул Герберт, перекрывая шум дождя.

Она нажала на педаль газа, и шины пикапа взвизгнули, когда мы проехали мимо Фокса и уехали от Герберта.

Я оглянулся через плечо и увидел, как они преобразились. Теперь они были драконами.

– Веди! – Я накричал на нее.

Ее руки дрожали, а по лицу текли слезы.

Мне нужно было отвезти ее к Мэтту, а потом я вернусь за Гербертом.

Какая-то сила столкнулась с грузовиком, и меня подбросило в воздух.

Я с глухим стуком упал на асфальт.

Блядь.

Я открыл глаза. Грузовик стоял на крыше.

Молния ударила в дорогу, и грузовик был объят пламенем.

Я оттолкнулся от земли и, спотыкаясь, направился к Елене. Одна сторона моего лица была ободрана, и боль пронзала насквозь. Нога повредилась при падении. Но я не собирался сдаваться.

Фокс, теперь в обличье дракона, поставил грузовик обратно на колеса и обошел его, размахивая хвостом вперед-назад. Он играл с ней.

Елена закричала.

Я нырнул обратно в грузовик к ней. У нее текла кровь из пореза на голове. Я даже, черт возьми, не мог ей помочь.

Его гигантская голова показалась в окне водителя. Он был так близко, что от его дыхания запотело стекло.

Я зарычал. Я был гребаным Альфой. Какая-то часть его должна была чувствовать меня.

Я закричал на него.

Ничего.

Он забрался на капот грузовика. Тот смялся под его весом. Елена вскрикнула, когда дракон сделал еще один медленный шаг, и пикап прогнулся еще больше.

Где, черт возьми, был Герберт?

– Я вытащу нас отсюда, обещаю, – сказал я и вышел.

Герберт был всего в нескольких футах от меня, но он был без сознания. Нет, все должно было пойти совсем не так. Он убил Фокса.

Я подбежал к нему, в моей голове раздавался звук сминающегося грузовика. Я потряс его, но ответа не получил.

– Я – Альфа. Мне нужно твое тело.

Я не знал, услышал ли он мою мольбу, но когда я открыла глаза, я больше не был человеком. Я был Меднорогим.

Это больше похоже на правду.

Я оттолкнулся от земли. Боль Герберта стала моей, но я справился с ней.

В следующее мгновение я оказался сверху на Фоксе и вонзил зубы ему в плечо. Он взвизгнул, когда я стащил его с гребаного грузовика.

– Отойди от нее, придурок, – прорычал я.

Он набросился на меня.

Он мог бы радоваться, что я не Рубикон, иначе я бы сжег его своим Розовым поцелуем.

Пламя осветило небо.

Зеленый пар и Солнечный Взрыв с глухим стуком приземлились посреди дороги.

Вечеринка в моем вкусе.

Челюсти Солнечного Взрыва вонзились мне в хвост, а Зеленый Пар надвинулся на меня спереди.

Я оттолкнул Зеленый Пар рогом и ударил хвостом по Солнечному Взрыву о землю.

Фокс снова собирался напасть на Елену.

Я растоптал Солнечный Взрыв и услышал, как что-то хрустнуло под моей гигантской лапой.

Я снова стащил Фокса с грузовика.

Я не проявил к нему милосердия.

Мы набросились друг на друга, сплетение лап и чешуи. Он открыл свое слабое место, и я вонзил в него зубы. Я схватил его за шею и рванул со всей силы. Кровь брызнула повсюду и густо растеклась вокруг нас. Я не ослабил хватку. Электричество пробежало по его телу и погасло.

Зеленый Пар и Солнечный Взрыв знали, что проиграют, если будут сражаться со мной по одному, и они оба были ранены.

Они окружили меня, как акулы. Я с силой сбил Солнечного Взрыва хвостом на землю и потянулся за Зеленым Паром передними лапами. Я вцепился челюстями в его правое крыло и рванул.

Его крики эхом разнеслись по ночи.

Солнечный Взрыв улетел. Трус.

– Блейк, – произнес Герберт у меня в голове.

– Я должен был. Она в безопасности, – сказал я и отключился.

Я проснулся на мокром асфальте, с лицом в грязной дождевой воде, вернувшись в свой человеческий облик.

Елена вышла из грузовика, а Герберт вернулся в свой человеческий облик.

Он был в брюках и вытирал ее порез своей футболкой, когда я приблизился.

– Ой! – Она отстранилась.

– Стой спокойно, – сказал он, вытирая ей лоб.

Я осмотрел небеса. Я видел еще двух драконов на горизонте. Должно быть, они остались здесь на случай, если что-то пойдет не так. Поскольку Солнечный Взрыв улетел, там могли быть три дракона, ожидающих нападения. Оставалось надеяться, что теперь, когда Фокс мертв, они будут держаться подальше.

– Мне нужно позвонить, – сказал Герберт.

– Папа? – Елена схватила его за руку, и он снова повернулся к ней лицом. – За нами придут еще драконы?

– Я не знаю, Мишка. – Он погладил ее по щеке.

Я кивнул. Они были где-то там.

Он набрал номер и осторожно поднес телефон к уху, осмотрев периметр. Его лицо освещалось светом телефона.

Я настроился на то, чтобы услышать его.

– Привет, – ответил Мэтт.

– Мэтт, это Герберт. На нас напали драконы.

– Где ты? Посылка в безопасности?

Посылка?

– Что у тебя с собой, Герберт? – Мэтт продолжил. – Мне нужно знать.

– Это гребаная принцесса, – заорал я. – Скажи ему, и они придут с гребаным флотом.

– Нет... – сказал Герберт. – Я же сказал тебе, не по телефону.

Я зарычал от разочарования.

Тупой идиот.

– Мы застряли на сороковой автостраде, просто встреть нас и, пожалуйста, поторопись... Я не знаю, придут ли еще. – Герберт закончил разговор и положил телефон в карман.

– Ты умрешь сегодня ночью. Почему ты, блядь, ему не сказал? – Я накричал на него. – Если бы ты просто рассказал Мэтту, все было бы по-другому! – Я выкрикивал каждое слово. – Ты, гребаный тупица с Медным рожком.

Я был в ярости. Если бы у меня была форма дракона, я бы начал Третью мировую войну.

– Елена, мне нужно тебе кое-что сказать. Поверь мне, когда я говорю, что все было не так, как я планировал. – Герберт громко шмыгнул носом.

– О, ты, должно быть, издеваешься надо мной. Сейчас? – закричал я.

– Я хотел пригласить тебя куда-нибудь поужинать и, возможно, облегчить тебе жизнь. – Уголки его губ слегка изогнулись, а затем улыбка так же быстро исчезла. – Но...

Я больше не мог слушать. Это было абсурдно. Ему следовало попытаться раньше. Голос в моей голове кричал, когда он говорил ей, что любит ее больше самой жизни.

Оглушительный визг наполнил ночь.

Я застыл.

Ладно, ты можешь это сделать. Просто забери его тело снова и разберись с ними в гребаном небе.

– Елена, прячься! – закричал я.

– Елена, беги, – прошипел Герберт и подтолкнул ее в том направлении, куда она должна была идти.

– Нет! Я не смогу тебе помочь, если она сбежит. – Тяга усилилась, и меня потащило за ней. Я попытался вырваться, пока она бежала, но мои ноги скользили по дерну.

– Герберт, скажи ей, чтобы она перестала убегать, – прорычал я, но он меня не услышал.

Он преобразился.

У него не было ни единого гребаного шанса.

Меня подняло в воздух, когда Солнечный Взрыв подхватил Елену. Я закричал от гнева.

Появились очертания плавника-хвоста. Это был Мэтт, но он пришел один. Что такое с этими гребаными идиотами?

Он сильно столкнулся с Солнечным Взрывом, и Елена упала.

– Мэтт! – взревел я.

Она закричала, падая на землю.

Мэтт нырнул вниз.

Лети быстрее. Мой разум взвизгнул.

Он пронесся мимо меня и поймал Елену как раз перед тем, как она упала на землю. Он улетел вместе с ней.

Я упал с глухим стуком. Сила притяжения не потащила меня за ней.

Герберт. Еще было время спасти его.

Я побежал так быстро, как только мог, обратно к пикапу, но было уже слишком поздно. Я, спотыкаясь, остановился. Мои колени подогнулись, когда я смотрел, как они убивают его.

– Нет! – закричал я.

Я нырнул в Ночного Злодея и завладел его телом. Я заставил его напасть на самого себя. Кусал себя, задевая важные артерии.

– Рональд, какого хрена ты делаешь? – в ужасе воскликнул Солнечный Взрыв.

Ночной злодей рухнул в обморок.

Следующим был Солнечный Взрыв.

– Тебе не нужно было следовать за ней, – прокричал я у него в голове.