Текст книги "Розы для богатых"

Автор книги: Джонелл Лоусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Хомер, напротив, был подтянут; слегка закрученные усы выделяли его среди братьев. У него была быстрая легкая улыбка, но при этом неуловимый взгляд и неестественно спокойная манера говорить и двигаться. Он наводил Отэм на мысль о закипающем чайнике, который в любой момент может оглушительно засвистеть.

Внешне все вели себя по отношению к ней вполне дружелюбно, однако на протяжении вечера Отэм начала ощущать неодобрение со стороны членов семьи, пожалуй лишь за исключением круглолицей и розовощекой Би. И открытую враждебность со стороны жены Джорджа. У Харриет была скользящая походка и привычка постоянно наматывать на палец прядь крашеных волос, что делало ее похожей на вредную девчонку. Она говорила быстро и громко, временами вмешиваясь в чужую беседу, и ее темные глаза при этом поблескивали. Разговаривая, она жестикулировала, и на пальцах полыхали бриллианты.

Отэм понимала, почему Харриет привлекла Дугласа. Без сомнения, некогда она была красавицей. К несчастью, ее кожа и черты лица были того типа, который не может противостоять времени. Годы, а может, и жизнь с одним из Осборнов превратили ее в лишенную всякого очарования женщину средних лет.

Всего на приеме присутствовало тридцать пять гостей, но Отэм интересовали только братья. После обеда она стояла с бокалом в руке подле Дугласа, наблюдая, как Осборны передвигались по залу, переходя от одной группы к другой. Иногда Дэйл замечал, что она следит за ним, и слабо улыбался ей. Он был самым младшим из четырех братьев, со спокойными манерами и мягким голосом и держался как бы с края, словно пришел сюда только потому, что того требовали приличия. В Дэйле Отэм почувствовала силу характера, какой не было ни в Джордже, ни в Хомере. Если то, что рассказала Дэйзи, было правдой, то Дэйлу действительно нужно было обладать немалой силой, чтобы выжить в таком городке, как Эдисонвилл.

Наблюдая, как Дэйл понемногу отхлебывает из своего бокала, Отэм положила ладонь на руку Дугласу и сказала:

– Кажется, мне пора пойти немного пообщаться.

Он кивнул, и Отэм повернулась, чтобы отойти, но в этот момент к ним подплыла Харриет.

Со странной улыбкой, не касавшейся ее глаз, она похлопала Отэм по щеке, как иногда похлопывают детей.

– Дуглас, она так молода. Ты не чувствуешь себя совершенно древним рядом с такой юной женой?

– Напротив, – ответил он, – я никогда еще не ощущал себя таким молодым.

– Какая прелесть, – сухо промолвила Харриет, взяла рубин и приподняла его с груди Отэм. – Как тебе удалось выкрасть его у Дугласа, моя дорогая? Я однажды попросила поносить этот кулон, так он мне чуть голову не оторвал.

Отэм улыбнулась и похлопала Харриет по щеке.

– Есть способы, моя дорогая. – Она повернулась к Дугласу: – Сейчас мне уже точно пора пообщаться с гостями.

Он улыбнулся в ответ:

– Конечно. Определенно пора.

Оставив Дугласа с Харриет, Отэм прошла через зал в тихий уголок, где сидел Дэйл.

Самым примечательным в Дэйле были его уши. Они были как будто чуть велики для его головы. Он рассеянно улыбнулся, когда Отэм присела в кресло, стоявшее рядом с ним.

– Глупая женщина, – сказал он.

Отэм склонила голову набок:

– Я глупая?

– Ты приехала в этот город и вышла замуж за моего брата. Очень глупо. Ты сама увидишь, что деньги того не стоят.

– Ты думаешь, что я вышла за Дугласа ради его денег?

– Не думаю, что ты вышла за него, очарованная его кротким нравом. Так что остаются деньги.

– И поэтому я тебе не нравлюсь?

– Не мне. А другим не нравишься. Джорджу, потому что сам хотел бы иметь тебя, да не может. Хомеру, потому что боится, что ты что-нибудь у него отнимешь. Харриет, потому что ты молодая, а она нет. И потому что ты заняла ее место.

– Заняла ее место? Как это?

– После смерти Эдит она стала королевой. Она была миссис Осборн. Теперь она всего лишь миссис Джордж Осборн. Харриет не любит быть на втором месте. Она превратит твою жизнь в кошмар. – Дэйл наклонился к Отэм, глаза его сузились. – Мой тебе совет: беги, и беги как можно быстрее. Дуй со всех ног из этого города и от моего братца, покуда он и Эдисонвилл не сожрали тебя с потрохами.

– Похоже, ты ненавидишь и город, и своего брата.

– Нет, я не ненавижу их, а что я ненавижу – так это их заскорузлое, допотопное мышление.

Отэм почувствовала, что, вполне вероятно, Дэйзи рассказывала ей правду. В Дэйле была какая-то мягкость, однако, с другой стороны, ей известны мужчины с женскими чертами характера, о которых тем не менее говорили, что в постели они просто гиганты. А в Сан-Франциско она встречала людей с очень мужественной внешностью, которые были гомосексуалистами. Существовал только один способ убедиться, и Отэм пристально посмотрела на Дэйла:

– Когда ты впервые понял, что голубой?

Он на секунду смешался и кинул взгляд на Дугласа.

– Странно, что он тебе об этом рассказал. Дуглас делает вид, будто меня вообще не существует.

– Дуглас ничего не рассказывал мне, я сама догадалась. Я знала нескольких гомосексуалистов в Сан-Франциско. Со временем начинаешь подмечать определенные отличия. Почему бы тебе не уехать из этого города и не жить там, где тебя будут воспринимать нормально?

Он грустно улыбнулся:

– На тот случай, если тебе об этом еще не рассказывали: Дэйл не умеет ничего делать. Когда шахту еще не закрыли, у меня была работа и собственные доходы, офис с моим именем на двери и большим письменным столом красного дерева, даже секретарша была. Когда «Черный алмаз» закрыли, Дуг отправил меня на пенсию. Отэм, мне сорок четыре. Я слишком стар, чтобы все начинать сначала.

– Деньги? – спросила она. – Тебя здесь держат деньги?

– Деньги и страх. Я похож на женщину, которую всю жизнь оберегал муж. Она придет в ужас от мысли, что ей предстоит уехать и жить одной. И она этого не сделает, если ее не вынудить. – Дэйл помолчал и сделал глоток из бокала. – Если мой собственный брат не дает мне работы, то кто вообще даст? – Он поставил бокал на столик и поднялся с кресла. – Пожалуй, пойду-ка я домой. – Он повернулся и направился к выходу, но внезапно остановился и посмотрел на нее. – В колледже. Я узнал об этом на первом курсе колледжа.

Отэм несколько минут посидела, наблюдая, как избранное общество Эдисонвилла слоняется по залу. Она краем уха слушала их болтовню, до нее долетало звяканье льдинок в их хрустальных стаканах. Ее приятно удивило, что Дэйл так открыто говорил с ней, как будто то, что она знала правду, сняло с него огромную тяжесть. Он был первым человеком в семье, который отнесся к ней дружелюбно, не считая Би. Сразу после того как они вернулись из своей недолгой поездки в Рино, Би примчалась к ним со своим знаменитым яблочным пирогом «Бетти».

В кругленькой, розовощекой Би было что-то очень милое. Поговорив с Би самую малость, Отэм поняла, что Хомер для Би был луной, солнцем и звездами; ее второй любовью были церковь и эдисонвиллский детский приют. С самой первой встречи Би все приставала к Отэм помочь ей с детьми.

У Би была одна привычка, которая совершенно обезоруживала Отэм. Иногда прямо посередине разговора она вдруг умолкала, устремляла взор в пространство, и ее глаза покрывались поволокой. Вернуть Би к реальности можно было только одним способом – быстренько ткнуть ее в бок. Дэйзи называла ее чокнутой, но доброй.

Отэм некоторое время побродила среди гостей, потом подошла к Дугласу, стоявшему рядом с Джоном Аллисоном, своим адвокатом. Побеседовав с ними несколько минут, она решила поискать Боба и обнаружила его на лестнице в фойе, где он сидел с Лайзой Олбрайт, дочерью доктора Олбрайта, некогда считавшейся невестой Брайана. Сейчас Лайза была разведена и жила в Эдисонвилле. Лайзу можно было описать одним словом: сладострастная. Длинные светлые волосы падали на загорелые золотисто-коричневые плечи. У нее были вечно недовольные пухлые губки и ленивая, скучающая манера говорить.

– Вы не станете возражать, если я одолжу у вас на некоторое время Боба? – спросила Отэм. – Мне нужно с ним побеседовать.

Лайза пожала плечами, и ее большой бюст колыхнулся. Она встала со ступеньки, бросив взгляд на Боба.

– Я буду в баре или где-нибудь поблизости от него.

Боб посмотрел ей вслед и усмехнулся:

– Мм-м, какая аппетитная дамочка!.. Один сеанс с Лайзой эквивалентен неделе голодания. Последний раз, когда я провел с ней ночь, я похудел на два фунта.

Отэм похлопала его по заду:

– Лучше бы тебе ограничиться одной ночью. Твоя маленькая задница не выдержит слишком много аэробики.

– Что ты хочешь сказать? У меня прелестная попка.

– Прелестная, но худая. – Она взяла его под руку и повела на террасу. – Здесь душновато. Пошли на воздух, постоим под луной.

На террасе толпились люди, поэтому Отэм повела Роберта по дорожке к розовому саду, по пути рассказывая ему то, что узнала от Дэйзи и от Дэйла.

– Я хочу, чтобы ты подождал с недельку, а потом пошел к Дэйлу и предложил ему пятьдесят тысяч за его пакет акций «Черного алмаза» и работу в моей компании. Если он примет предложение, я свяжусь со своими людьми и все устрою.

– Он несколько замкнут, как ты считаешь?

Отэм кивнула.

– Я направлю его в наше отделение в Сиэтле. Дэйл полагает, что ничего не умеет делать, но нет такого человека, который бы много лет занимал руководящую должность и ничему не научился. Он просто испуган, поэтому мы должны дать ему толчок.

– Какой толчок?

Она покачала головой:

– Не сейчас.

Бобби недовольно нахмурился:

– Черт побери, Отэм, я не могу работать вслепую! Я никогда не знаю, что ты собираешься сделать, до тех пор пока ты этого не сделаешь. Как твоему адвокату, мне необходимо знать, что ты планируешь.

– Я одиночка, Боб. Когда я сочту, что тебе необходимо что-то знать, я сообщу тебе. – Они подошли к фонтану. Отэм улыбнулась. – А кроме того, я и сама не всегда знаю, пока что-нибудь не сделаю.

– Ты просто невыносима... Но я должен повиноваться. – Он вдруг подпрыгнул, схватил руками воздух и протянул ей ладонь. – Вот дар моей прекрасной деве.

Отэм засмеялась над его ребячеством и прижала руку к груди.

– Что, о доблестный рыцарь, дарите вы этой скромной девице?

Он поклонился:

– Пригоршню лунного света.

– О, сей дар я буду лелеять в своей памяти, когда стану старой и одинокой. – Она упала на скамейку радом с фонтаном и, почувствовав восхитительное прикосновение к своей спине облачка водяной пыли, пoeжилась от его прохлады. – Мне кажется, ты в душе немного романтик, Боб.

– Ага, – подтвердил молодой человек шутливым тоном и придвинулся к ней. – Не хочешь пообниматься?

– Отэм! – Из тени вышел Дуглас. Он улыбнулся Бобу и взял жену за руку. – Ты пренебрегаешь другими своими гостями.

Он отвел ее в дом и весь остаток вечера был весьма весел. Танцевал с Отэм, шутил насчет их скоропалительной женитьбы и своего невероятного везения, стрелял пробкой и пил за ее здоровье шампанское. Однако, когда ушли последние гости, он как будто вздохнул с облегчением.

– Ну и каков вердикт? – спросила Отэм. – Выдержала я городские испытания?

– Это пока еще неизвестно. – Он провел ее по изогнутой лестнице наверх, зловеще поджав губы.

Когда они дошли до ее комнаты, она, помедлив на пороге, спросила:

– Что-нибудь случилось?

– Не строй из себя невинную овечку, Отэм. – Положив руку ей на поясницу, Дуглас открыл дверь и подтолкнул ее в комнату. Затем размахнулся и ударил ее по лицу с такой силой, что пощечина прозвучала в тишине словно выстрел.

Удар был столь мощным, что она опрокинулась назад. Отэм схватила руками воздух, споткнулась и упала, ударившись о резной выступ кресла. Боль пронзила ей полголовы, и у нее на миг потемнело в глазах. Не в состоянии двинуться, она смотрела, как он шагал по комнате и бессвязно орал:

– Женаты всего несколько дней, а ты уже опозорила меня перед всем городом... Хомер сам видел... гладила Боба по жопе... все смеются... Джордж предупреждает... присматривай за своей сексуальной молоденькой женой... Харриет... злорадствует... видела, как ты возишься в розовом саду с Бобом...

Отэм несколько пришла в себя, и тут на нее нахлынула ослепляющая ярость.

Когда Дуглас сделал шаг по направлению к ней, она бросилась к постели, быстро открыла ящик тумбочки и выхватила оттуда револьвер Лонни.

– Ты, поганый сукин сын! Если ты еще раз меня ударишь, я отстрелю тебе задницу!

Он замер, уставившись на револьвер. Вид металлического ствола, направленного прямо на него, видимо, привел Дугласа в чувство, и он заговорил спокойно:

– Ты сумасшедшая. Ты понимаешь, что делаешь? Ты хотя бы умеешь обращаться с этой штукой?

– Нет, черт возьми, но с такого расстояния я тебе во что-нибудь обязательно попаду. – И она закричала дрожащим голосом: – Убирайся, пошел вон отсюда – пошел прочь от меня! – Отэм сорвала с шеи рубин и кинула в Осборна. – И забирай с собой свое гребаное наследие!

Не спуская глаз с револьвера, который она неловко держала в трясущейся руке, он попятился к двери.

– Мы поговорим завтра, когда ты немножко остынешь.

Боль в голове переросла в какой-то рев, который совершенно не давал ей думать. Отэм хотелось только одного – побыстрее выбраться из Дома Осборнов и бежать от Дугласа. Рубин все еще лежал на полу, она наподдала его ногой, и камень куда-то укатился. Отэм кинулась в гардеробную и вытащила из шкафа чемодан. Кое-как скомкав, запихала в него одежду, сунула револьвер в сумочку.

Схватив чемодан, она выбежала из комнаты и бросилась к длинной лестнице. Она ковыляла вниз по ступенькам, чемодан с клацаньем бился о прутья перил, эхо отражалось от высокого лепного потолка и болью отзывалось у нее в голове.

«Ягуар» все еще стоял перед домом, на том же месте, где она оставила его, вернувшись из Тэтл-Риджа. Отэм бросила чемодан на сиденье, села за руль и вставила ключ в замок зажигания. Мощный двигатель ожил, и она включила передачу, потом ударила ногой по акселератору, и шины завизжали. Машина рванулась прочь от Дома Осборнов и от Дугласа, высокие деревья аллеи мчались навстречу. Фары выхватили из темноты конец подъездной дорожки, Отэм надавила на сцепление, на тормоз, автомобиль занесло и юзом выбросило на дубовую аллею. Отэм нехорошо выругалась и крутанула руль. Выровнявшись, она нажала на педаль газа. Колеса пробуксовали, вцепились в асфальт; «ягуар» на мгновение застыл, потом двигатель взревел, разорвав тишину ночи.

Стрелка спидометра лезла все выше и выше, но Отэм не сбавляла скорость, пока впереди не показались городские огни. Притормозив, она повернула на Мэйсон, потом на Бродвей и резко остановилась у телефонной будки. В сумочке у нее нашлось всего два четвертака. Ругаясь, Отэм вышла из «ягуара» и сделала звонок за счет абонента. Почти сразу в трубке послышался глубокий голос Ллойда.

Казалось, что и Сан-Франциско и Ллойд были от нее на расстоянии нескольких лет. Отэм дала себе слово не втягивать его опять во все это, но сейчас сложилась такая ситуация, с которой она сама не могла справиться. Все двери в мире открывались, стоило ему щелкнуть пальцами. Что бы ни понадобилось, он мог доставить это в Эдисонвилл за считанные часы.

Он несколько раз назвал ее имя, прежде чем Отэм отозвалась.

– Это я, Ллойд. Извини, что так поздно звоню тебе, но мне нужна одна услуга. Две услуги.

– По-моему, ты расстроена. Отэм, с тобой все в порядке?

– Да. Что касается моей просьбы...

– Что тебе нужно, Отэм?

– Мне нужна шлюха. Она должна быть молодой, но не слишком. Темноволосая, страстная, неразборчивая, но достаточно смышленая, чтобы понимать, кто мажет хлеб маслом. Еще мне нужен шулер. Лучше, если это будет женщина. Не обязательно хорошенькая, достаточно тех же параметров. Чтобы работала только на меня. Ты это можешь устроить?

– Со шлюхой все просто. На шулера потребуется несколько дней. Отэм, что происходит?

– Мне сейчас не очень хочется разговаривать. Я буду в «Холидей инн». Позвони мне завтра.

– Послушай, милая. Ты звонишь среди ночи, явно не в себе и просишь найти шлюху и шулера. Тебе не кажется, что следует хотя бы объяснить?

– Пожалуйста, – прошептала она, – просто пришли их.

Глава 27

Отэм уснула только перед самым рассветом, да и то мучительным и беспокойным сном. Проснулась она уставшая и, натянув на голову одеяло, попыталась снова провалиться в сон, но множество мыслей и образов теснилось в голове и не давало покоя. Боб, смеющийся и дурачащийся в лунном свете. Дуглас, орущий словно буйнопомешанный. Она сама с револьвером Лонни, до которого она практически не дотрагивалась все эти годы.

Отэм прошла в ванную, включила душ и, встав под горячие струи, хлеставшие ее по спине, стала обдумывать последствия скандала в Доме Осборнов. Сейчас вчерашняя ночь казалась ей нереальной, хотя Отэм знала, что в какое-то мгновение она могла убить Дугласа Осборна. Эта мысль поразила ее. Она убежала из дома не только в ярости, но и в страхе. В ярости на Дугласа и его семью, которые придали чему-то совершенно невинному убогий, грязный смысл, и в страхе из-за своих собственных необузданных побуждений. Она всегда посмеивалась, когда кто-нибудь говорил, что любой человек способен убить при определенных обстоятельствах. Прошлой ночью она убедилась, что так оно и есть.

Она вышла из душа, насухо вытерлась и посмотрелась в зеркало. На скуле чернел кровоподтек дюйма в два. Отэм осторожно дотронулась до синяка кончиком пальца и поморщилась. «Он из тех, кому нужна своя женщина», – говорила Дэйзи. Набросился на нее как разъяренный лев. Несомненно, таков способ Дугласа заставлять женщин «соответствовать».

Горечь предыдущей ночи будто стояла во рту. Отэм провела языком по зубам и пожалела, что у нее нет с собой зубной щетки, чтобы счистить привкус клана Осборнов. Прополоскав рот водой, она вышла из ванной, натянула платье, которое достала из чемодана, выудила из сумочки щетку и только принялась расчесывать спутавшиеся волосы, как зазвонил телефон.

У Отэм перехватило дыхание. О том, что она остановилась в «Холидей инн», знает только Ллойд. Наверное, он намерен задать вопросы, на которые она не готова отвечать. Ей не хотелось обсуждать свое замужество по телефону.

Отэм подождала, пока телефон позвонил несколько раз, и лишь после этого взяла трубку.

– Извини, что позвонила тебе вчера ночью, – сказала она. – Не надо было этого делать.

– Ты передумала?

– Нет, но мне следовало дождаться утра и позвонить сегодня.

– Что случилось? – спросил Ллойд.

– Я обнаружила кое-какую важную информацию. Джордж питает слабость к женщинам, которые не состоят с ним в браке. Хомер очень любит – или любил – карты. Их обоих Дуглас серьезно предостерегал. Так что, вполне возможно, я просто теряю время. Но все равно попробовать нужно.

– Вчера ночью ты была очень расстроена. Что произошло?

– Ничего, – быстро ответила она. – Просто женское. Через несколько дней приедет Арти. Тогда мне полегчает. Я перестану чувствовать себя такой одинокой.

На другом конце линии возникло долгое молчание, и Отэм мысленно увидела его, задумавшегося, кончиком пальца трогающего ямочку на подбородке. Когда Ллойд снова заговорил, голос его был спокоен, но она была уверена, что он морщит лоб.

– Почему ты не в своей квартире?

– Краска, – ляпнула она первое, что пришло в голову. – У меня в квартире красят стены, и меня тошнит от запаха. – Она облокотилась на подушки и поспешила переменить тему: – Ты подумал над тем, о чем мы говорили вчера ночью?

– Да. Женщину, которую я имею в виду, зовут Джинджер Олсон. Она уже работала на меня. Ты вполне можешь ей доверять, если будешь исправно платить. Ей двадцать четыре года, высокая, длинные черные волосы, зеленые кошачьи глаза и фигура, которая не даст твоему мужику спокойно спать.

– Неужели так хороша, а?

– Так хороша.

– Мозги, надеюсь, есть?

– Достаточно.

– Объясни ей, что это не на одну ночь и не на выходные. Может, ей придется задержаться здесь на несколько недель. Джордж не должен знать, что она девочка по вызову. Мне надо, чтобы он думал, будто она припасла все свои прелести только для него. Когда она его подцепит – если это, конечно, случится, – она должна быть достаточно сообразительной, чтобы он не сорвался. Я хочу, чтобы эта девица превратила его банковский счет в ноль, выкачала из него все что можно. Мне необходимо, чтобы ему позарез были нужны деньги.

– Жестоко!

– Да. Ты хорошо учил меня, Ллойд. Я, между прочим, всего лишь ставлю на стол пирожное; бедняжку никто не заставляет тянуть к нему лапы. То же самое относится и к Хомеру. Я только расставляю декорации, а ему совершенно не обязательно садиться за покерный стол. У тебя кто-нибудь есть на примете?

– Нет, но мои люди над этим работают. Завтра я что-то уже смогу сказать. Я тебе позвоню.

– Не надо, – сказала она быстро. – Я не знаю, где буду жить эти несколько дней. Я сама позвоню тебе.

Ллойд некоторое время молчал, а когда снова заговорил, голос его показался Отэм сердитым.

– Когда ты будешь в Сан-Франциско?

– Я не собиралась приезжать до твоего собрания Совета директоров в августе. А что? Возникли какие-нибудь проблемы?

– Нет... проблем нет. Мне хотелось поговорить с тобой, но это терпит. Ну что ж, тогда и увидимся, милая.

«Обман, – подумала она. – Обманываю Дугласа, обманываю Ллойда...» Замужество вплотную приблизило ее к цели, однако из-за него возникли и новые сложности. Отэм не могла дать свой домашний телефон и боялась звонить сама, опасаясь, что Дуглас засечет ее разговоры. Она оставила в своем офисе телефон Эллы на случай, если с ней необходимо будет срочно связаться, так что до сих пор тут не было проблем.

Отэм положила чемодан на кровать и достала джинсы, свитер и нижнее белье. Она надела трусы на одну ногу, как вдруг раздался стук в дверь. Стук был мягким, но настойчивым. Когда он сделался более нетерпеливым, она натянула трусики, подошла к двери и распахнула ее.

– Доброе утро, старый урод. Как ты меня разыскал?

Дуглас вошел в комнату и тихо прикрыл за собой дверь.

– Это было нетрудно. Во всем городе только у тебя красный «ягуар». Он сверкает около гостиницы ярче неоновой вывески.

– Что тебе нужно?

– Моя жена. Я приехал, чтобы забрать тебя домой.

– Я не могу вернуться, Дуглас. Дело кончится тем, что я убью тебя и всю твою семью.

– Нет, не убьешь. Потому что то, что случилось вчера вечером, никогда больше не повторится. Я уже поговорил с братьями и с Харриет. Они впредь не станут распускать языки. К тебе как к моей жене будут относиться с таким же уважением, какое оказывали Эдит. С моей стороны и со стороны моей семьи. – Дуглас взял ее за подбородок и насупился, рассматривая синяк. – Я ни разу в жизни не ударил женщину. Впрочем, надо заметить, ни одна женщина не злила меня так, как ты вчера.

Отэм, отпихнув его, подошла к окну и посмотрела вниз, где в бассейне гостиницы плескались дети. Она не слышала, как Дуглас по мягкому ковру пересек комнату, но почувствовала жар его тела у себя за спиной. Он хотел, чтобы она вернулась, – в силу многих причин, самой важной из которых была его маниакальная гордость. Отэм поняла, что если будет осторожна, то сможет обратить этот случай себе на пользу.

– Я бы хотела забыть прошлую ночь, но в Доме Осборнов мне и еще кое-что не нравится.

– Что? Отэм, это твой дом! Я хочу, чтобы тебе в нем было хорошо.

– Мне не нравится спать на кровати твоей жены.

– Только и всего. – Дуглас засмеялся и провел пальцем по резинке ее трусиков. – Мне совершенно плевать, что ты сделаешь с этой комнатой. Перестраивай ее так, как тебе нравится. Купи все, что тебе хочется.

– Мне хотелось бы еще личную телефонную линию. Мне надоело, что слуги подслушивают мои разговоры.

– Отлично. Закажи.

– И моя овсянка. Я несколько раз говорила поварихе, как ее надо делать, а она все равно готовит ее по-своему. У нее получается с какими-то комками.

– Скажи Дэйзи. Она приструнит повариху.

– И еще. – Отэм повернулась к нему лицом. – Слуги стараются угождать мне, балуют меня, чуть ли не с ложечки кормят, но это твои слуги, а не мои. Дом твой, мебель твоя, люди твои. В Доме Осборнов нет ничего и никого, что было бы моим. Я чувствую себя не в своей тарелке, словно в гостях.

Он пожал плечами:

– Что я могу поделать?

– Ну... мне бы хотелось, чтобы среди обслуги было несколько моих людей. Мой деверь. Он сейчас без работы. Ты мог бы найти ему какую-нибудь работу в доме.

– Деверь? – удивился Дуглас. – Я и не знал, что у тебя есть деверь.

– А ты меня и не спрашивал. Его зовут Арти Мак-Эван. Он очень много сделал для меня, когда умер муж. Мне хотелось бы что-то сделать теперь для него. Ты дашь ему какую-нибудь работу?

– Какую, например? Дом и так переполнен слугами.

Отэм как-то не подумала об этом заранее и лихорадочно перебирала в голове все специальности Арти в поисках той, которая могла бы сейчас пригодиться. Вдруг ее посетила неожиданная мысль, и она заглянула в глаза Дугласу.

– Шофер! – воскликнула Отэм. – Арти отлично справится, Дуглас, и он прекрасный механик. Ты несколько дней назад жаловался, что «мерседес» барахлит и его надо отдавать в ремонт. А когда зимой будет плохая погода, я не намерена сама водить машину по снегу. Если ты не хочешь, чтобы он жил в доме, Арти мог бы поселиться в комнатах над каретным сараем.

Он улыбнулся и кивнул:

– Думаю, все это можно устроить. Есть еще что-нибудь, что доставляет вам неудобства, миссис Осборн?

– Пока нет.

– Вот и хорошо. – Дуглас подошел к кровати и обыскал сначала чемодан, а потом и сумочку, нашел револьвер. Проверив предохранитель, засунул ствол за ремень брюк. – Знаешь, – сказал он, – мне кажется, что в какой-то момент ты могла меня вчера убить. У меня такое впечатление, что я женился на дикой кошке.

Она посмотрела в его ясные и проницательные глаза

– И это возбуждает тебя?

– Меня в тебе возбуждает все. – Он взял ее руку и потер ею округлость на своих брюках, потом обнял ее, прижал к себе и повалил на кровать.

Отэм печально смотрела в стекло «мерседеса». Дуглас оставил револьвер у себя и настоял, чтобы она поехала с ним, сказав, что ее машину кто-нибудь пригонит позже. Он тихо посвистел, потянулся и дотронулся до ее руки. То, как Дуглас занимался любовью, казалось, противоречит характеру этого человека. Он был очень страстным, однако в то же время нежным и ласковым. Отэм это ненавидела. Она предпочла бы, чтобы он был грубым и безразличным. Ей хотелось, чтобы он был весь черный. Когда он не вписывался в отведенный ему образ, Отэм терялась.

Она заметила, как он украдкой посмотрел на нее.

– У тебя есть еще где-нибудь родственники, о которых я не знаю?

Отэм понимала, что было бы разумнее не упоминать о Молли, однако сказала:

– У меня есть тетя. Мы не общаемся. – Она выпрямилась на сиденье, когда Дуглас свернул на аллею и среди громадных, как башни, дубов показался Дом Осборнов. – Красиво.

– Что красиво?

– Дом. В нем есть какое-то величие. Ощущение корней. Иногда, когда я смотрю на этот старинный дом, то испытываю прямо-таки благоговение.

Дуглас поглядел на нее с довольной улыбкой:

– Мой дед однажды вернулся из поездки в Луизиану, очарованный некоторыми старыми особняками на плантациях, и вскоре построил этот дом. Однажды он будет принадлежать Брайану.

– А не твоим братьям?

– Нет. В соответствии с завещанием, оставленным дедом, его наследует старший сын; то же самое относится и к рубину. Мои братья смогут наложить свои жадные руки на Дом Осборнов только в одном случае – после моей смерти, а затем смерти Брайана.

– А остальное имущество? Я слышала, что ты лишил Брайана наследства. Еще я слышала, будто Брайан и сам его не хочет. Ты все оставишь братьям?

– Черта лысого! У меня все братья – полные придурки. Я Брайана наследства не лишал. Он мой сын и, между прочим, очень похож на своего старика. Когда придет время, он вернется и сделает все как надо. Я в этом не сомневаюсь. Брайан сейчас в игрушки играет, бегает от себя и от меня. У него отличная голова для бизнеса. Он может это отрицать, но так оно и есть. Его мозги созданы для финансов, а не для того, чтобы копаться в какой-нибудь гробнице, только он сам должен открыть это в себе. – Дуглас остановил «мерседес» перед домом и помог ей выйти из машины. – Почему бы нам сейчас не позавтракать, а потом не оседлать лошадей и покататься.

Отэм тупо посмотрела на него. Она знала только, что у лошади четыре ноги, грива и хвост.

– Я ничего вообще не знаю о лошадях, Дуглас. А еще меньше – как на них ездить. На них приятно смотреть, но я предпочитаю что-нибудь с рулем и тормозами.

Он усмехнулся и обнял ее за талию.

– Дело поправимое. Прежде чем мы с тобой расстанемся, я подготовлю тебя к верховой охоте. Я договорюсь об уроках. А пока ты можешь ездить на Пенни, кобыле Брайана. Ей пятнадцать лет, и она ходит только рысью. Сам не знаю, зачем я ее держу.

– Может, по той же причине, по которой ты оставил комнату Брайана в полной неприкосновенности. И его спортивную машину в гараже.

На лице Дугласа появилось сердитое выражение, и он поспешил в дом. Когда они проходили между колоннами, к ним подошел Джаспер, негр с копной снежно-белых волос. Дуглас стал отдавать приказания:

– Отнеси в дом вещи миссис Осборн и распорядись, чтобы от «Холидей инн» пригнали ее машину. Оседлай моего коня Грома и Пенни для миссис Осборн. Скажи на кухне, что мы сейчас будем завтракать.

Дуглас провел Отэм в дом, где их встретила Харриет, чуть было не налетевшая на прибывших, когда выходила из кабинета.

– Я вчера вечером обронила серьгу, – сказала она.

Отэм улыбнулась, поскольку знала, что никакой серьги Харриет здесь не теряла. Отэм вчера сама проводила ее до дверей, и бриллианты сверкали у нее в ушах.

Харриет приехала, чтобы посмотреть, достаточно ли неприятностей она вчера вызвала.

– Нашла? – спросила Отэм.

– Да, она была в солнечной комнате. – Харриет пристально посмотрела на лицо Отэм, и подобие улыбки тронуло ее губы. – Боже мой! Что это с твоей щекой, дорогая?

Отэм сладко улыбнулась:

– Мы с Дугласом кое-чем занимались в душе, и я так чертовски возбудилась, что упала и ударилась щекой о кран.

Потрясенная Харриет широко раскрыла глаза.

– Ну... Я никогда...

– Да что ты говоришь? Дуглас, тебе нужно побеседовать с Джорджем. Он, видно, пренебрегает Харриет.

– Кошки. – Дуглас взял Харриет за плечи и подвел к двери. – У меня несколько свободных часов, и я хочу их провести со своей женой. И еще я хочу, чтобы они прошли мирно. Брысь! – Он подошел к Отэм, но, прежде чем они вышли из фойе, на лестнице возникла Дэйзи и позвала Отэм.

Несмотря на то что Дэйзи было уже далеко за пятьдесят, она сбежала по ступенькам, как пятнадцатилетняя девочка.

– Горничная, которую вы наняли, только что приехала. Я подумала, что, может, вы захотите поговорить с ней, поэтому оставила ее подождать в вашей комнате.

Отэм смешалась.