Текст книги "Огонь и пепел"

Автор книги: Джонатан Мэйберри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

18

Его звали Чонг.

Это он знал, хотя его имя скорее было звуком, нежели чем-то знакомым, чем-то, на что он реагировал. Он не знал, что оно означает. И означает ли что-либо вообще.

Чонг сидел на корточках в темноте, руки безвольно лежали на коленях, голова была опущена. Он смотрел вперед из-под нитей грязных волос. Периодически его пальцы дергались, и этот спазм был похож на попытку схватить что-нибудь. Или сжать что-то кричащее.

Слюна блестела на его губах и бежала по подбородку.

Он думал о человеке, который приходил сюда раньше. Он тоже был звуком. Словом-звуком, вызывающим воспоминания. Не воспоминания о смехе, разговорах, рыбалке или обмене зомби-картами. Эти воспоминания иногда вспыхивали в его мозгу, но оставались бессмысленными фрагментами. Нет, он помнил его запах.

Запах мяса. Такой сильный. Так близко.

Когда он подумал о том человеке, его губы зашевелились. Он услышал, как из горла вырвался звук. Чонг прислушался к звуку, наполнившему воздух.

– Б-Бенни…

Звук имени усилил его голод.

Это мясо было так близко. Его зубы почти вонзились в него. Его желудок болел от этой мысли. Он свернулся здесь, в тени, и ждал, когда человек – мясо – вернется.

19

Три месяца назад…

Святому Джону нравились крики. Для него они были подобны молитвам.

С каждым криком боли, мольбе о милосердии, которое не последует, он знал, что глаза, умы и души еретиков открывались для правды. Старые боги, старые религии не могли их защитить, потому что были фальшивыми. Когда лезвия жнецов отворяли красные врата, каждый говорил свою правду. Лишь забытье было спасением.

Он стоял посреди горящей улицы вместе с сестрой Сан. Она радовала его. Жница была абсолютным гением, холодным, как лунный свет. Она не давала болезни пройтись по рядам жнецов, хотя иссушающие ветры рака уничтожали ее день за днем. За последние шесть месяцев она потеряла восемнадцать килограммов и вскоре станет скелетом.

Если у нее и был какой-то недостаток, кроме нездоровья, так это упрямый отказ забыть о науке старого мира. Из-за этого у нее случались конфликты с фанатичными жнецами. Но в то же время это был ее уникальный дар, который иногда был полезен святому Джону. Тот факт, что матушка Роза ненавидела сестру Сан и боялась ее, тоже был полезным. Наблюдая за их отношениями, святой Джон часто узнавал важные вещи о каждой из них. Сейчас они были двумя самыми могущественными женщинами Церкви Тьмы.

Теперь он шел вместе с сестрой Сан по горящей улице к центру обреченного маленького городка.

– Что ты хотела показать мне? – спросил он.

– Брат Виктор получил ранение в битве, – хрипло сказала сестра Сан. – «Сосущая» рана грудной стенки. Его отнесли в павильон, который мы использовали как центр сортировки, но он истек кровью. Красные Братья собирались выпустить его за пределы города, чтобы он мог уйти, но…

Она замолчала, когда они подошли к павильону посреди деревенской площади. Здание было окружено членами Красного Братства – военной элитой жнецов. Все они были помечены красной ладонью, вытатуированной на их лицах. Они разошлись, позволяя святому Джону и сестре Сан получше все рассмотреть, но остальных держали подальше.

Приблизившись, святой Джон увидел брата Виктора с другой стороны перил. Лицо жнеца было мертвенно-бледным, а его рот наполнился темной кровью. Он повернулся, услышав движение новоприбывших, и сразу же сгруппировался, как кошка, готовая к прыжку. Он обнажил зубы и зарычал. Черная вязкая жижа, густая, как моторное масло, капала с его зубов на подбородок. Маленькие белые черви копошились в этой жиже.

Было ясно, что брат Виктор стал одним из серых людей.

Внезапно мертвое существо кинулось на святого Джона.

Четыре мускулистых Красных Брата бросились ему наперерез и отогнали Виктора назад деревянными шестами. Жнец отступил, но начал ходить взад и вперед, периодически кидаясь на перила.

Святой Джон нахмурился.

– Я не понимаю этого. Он мертв?

– Да, – сказала сестра Сан.

– Но он такой быстрый.

– Да. Быстрый и умный. Смотрите.

Мертвый жнец снова и снова кидался на перила, ударяясь с разных сторон, пытаясь протиснуться через них, все еще скалясь. Он был так быстр, что один раз практически перебрался через перила, прежде чем люди с шестами смогли ударами отогнать его обратно.

– Он пробует разрушить перила в разных местах, – заметила сестра Сан. – Пытается найти слабое место.

– Вы его осмотрели? У него нет пульса, нет…

– Он мертв, – сказала сестра Сан. Она наклонилась ближе. – Это мутация, о которой мы слышали. Теперь это произошло и с одним из нас. Почтенный… если это распространится…

Святой Джон ничего не сказал. Он почти чувствовал страх в голосе сестры Сан и видел его в глазах Красных Братьев.

Однако в своем собственном сердце, глубоко в той бархатной тьме, он ощущал совсем другое. И это вызывало у него улыбку.

20

Впереди Бенни увидел расплывчатую полоску зеленого цвета, парящую в мираже.

Лес.

Сам факт наличия леса здесь, на широких сухих землях Невады, казался странным. До Первой ночи несколько застройщиков забрели в самую жаркую часть пустыни и решили, что это место станет отличным гольф-клубом. Они построили ряд за рядом высокие ветрогенераторы для подачи электричества и воды, посадили деревья, траву и декоративные кусты в весьма недружелюбном месте. Они создали иллюзию густого леса, чередующегося с широкими зелеными лугами. Генераторы еще не были разрушены последствиями Первой ночи, однако жара и песок остановили большинство из них. Лишь несколько из них все еще работали, посылая ленивые струйки воды в почву. Теперь большинство экзотических растений погибли, жесткие сорняки и голая земля пришли на смену большей части густой травы. Милые кустики заменили уродливые, жесткие лиственные растения. Когда последний ветрогенератор перестанет работать, пустыня убьет незнакомые деревья и вернет себе землю. Бенни решил, что лет через десять не останется и следа от полей для гольфа, никаких свидетельств того, что человек пытался навязать свои капризы и волю дикой Мохаве.

Четыре толстые шины беспрепятственно катились по каменистой почве. Впереди Бенни видел вспышки белого цвета сквозь зеленую листву. Самолет. Бенни настолько глубоко погрузился в размышления, что не услышал, как второй квадроцикл с ревом направился к нему из-за рощицы деревьев. Единственным предупреждением стал оглушительный рев двигателя в тот момент, когда водитель уже врезался в Бенни.

Внезапно он оказался в воздухе, размахивая руками и ногами. Юноша приземлился с глухим ударом, встряхнувшим все мышцы и кости в его теле. Его катана вылетела из ножен на песчаную землю. Но Том научил его реагировать, а не замирать от удивления. Он пополз, встал на ноги и присел, сбитый с толку, испуганный и сердитый. Его квадроцикл лежал на боку рядом с транспортным самолетом, колеса вращались, а вторая машина прижималась к нему, синий этаноловый дым вырывался из обеих труб.

Он услышал звук шагов, быстро обернулся и увидел, как нож сверкнул в воздухе, быстро приближаясь к его горлу.

21

Бенни вскрикнул и отпрыгнул назад, почувствовав, как ветер полоснул его по кадыку, лезвие пролетело в миллиметре от шеи. Бенни ударился пятками о древесную корягу, торчащую из земли, и повалился назад с глухим ударом, щелкнув зубами громкое «клак»!

Жнец широко улыбнулся, явно предвкушая легкое убийство.

– Я несу тебе дар тьмы, брат мой.

– Пошел ты, – ахнул Бенни и, схватив горстку камешков, кинул их в убийцу. Жнец уклонился, и камни попали в его плечи и бедро, а должны были прямо в лицо.

Меч Бенни был в трех метрах от него, потенциально смертоносное стальное лезвие сверкало на солнце. Убийца стоял между Бенни и катаной, так что до нее было не достать. Большой самолет лежал в нескольких метрах позади Бенни.

Жнец присел, держа нож в руке, его мышцы напряглись, готовые к прыжку. Это был высокий мужчина лет двадцати, целиком состоящий из крепких мышц и сухожилий. Он был одет в черные джинсы и майку с вышитыми на груди ангельскими крыльями. Голова мужчины была обрита и покрыта татуировками лоз и саранчи. Полоски красной ткани были привязаны к его лодыжкам и запястьям, обернуты вокруг пояса. Ткань пахла гниющим мясом – свидетельство того, что ее недавно окунали в химикаты, которые защищали от мертвых. Бенни так же ужасно вонял кадаверином, которым смочил одежду.

Он отполз назад по земле, увеличивая расстояние между собой и жнецом, насколько это было возможно. Убийца притворился, что атакует, а потом ногой пнул песок прямо в лицо Бенни, но тот уже двигался, уже загребал песок, чтобы бросить его в жнеца. Обе горсти пролетели сквозь друг друга со свистом и попали в цель. Бенни быстро вскинул руку, чтобы защитить глаза, но оказался с полным песка ртом. Жнец пытался отвернуться и частично преуспел, поэтому песок попал ему в щеку и ухо.

С рычанием, которое было одновременно и злым и испуганным, Бенни ударил жнеца плечом в живот, и воздух взорвался от вскрика убийцы: «уф». Быстрая атака Бенни толкнула их в металлическую изогнутую стенку гигантского транспортного самолета. От удара жнец закричал и выронил нож. Бенни ударил его головой, сломав мужчине нос. Жнец вновь вскрикнул, но долю секунды спустя он дернул коленом вверх и треснул со всей силы Бенни прямо в промежность.

Бенни отшатнулся, прижимая руки к паху.

Жнец застонал и опустился на колени, кровь стекала по его лицу из разбитого носа.

– Я… открою… красные врата в твоем…

– Да, да, – выдохнул Бенни сиплым голосом, борясь с болью и тошнотой, – …красные врата в моей плоти… отправишь меня во тьму… понял… ааай!

Сотрясаясь от рвотных позывов и кашляя, жнец потянулся к ножу.

Бенни оттолкнул его ногой.

Они медленно, скривившись от боли, поднялись на ноги. Нос жнеца стал фиолетовой шишкой, а губы и зубы блестели от крови. Бенни был уверен, что его собственные гениталии где-то в грудной полости.

Жнец ухмыльнулся Бенни.

– Ты действительно так глуп, что думаешь, будто у тебя есть шанс?

– Да, – с вызовом сказал Бенни. А потом нахмурился. – Стой, нет, я хочу сказать, что не глуп, но, да, у меня есть шанс против тебя.

– Я не об этой драке, брат.

– Не называй меня братом, ты, чертов фрик, – пробормотал Бенни.

– Церковь Тьмы подавит все сопротивление воле бога.

– Ага, знаю, что вы непобедимы. Ой, подожди, разве вам, идиотам, не отстрелил задницы один парень с ракетной установкой? Как тебе такое «подавит все сопротивление»?

Жнец сплюнул кровь на песок.

– Жнецы, погибшие в Усыпальнице Падших, были еретиками и предателями Танатоса – слава его тьме. Они были отбросами, последовавшими за матушкой Розой. Ты понятия не имеешь, какая армия следует за святым Джоном. Брат Питер и сестра Сан подавят все сопротивление воле божьей.

– Конечно. Ладно. Как бы то ни было. Думаю, кого бы ты ни цитировал, он будет впечатлен. Но запомни – попытаетесь напасть на Убежище снова, и капитан Леджер познакомит вас с мистером Гранатой с ракетным двигателем.

– Думаешь, этот еретик сможет защитить от нас Убежище? – жнец рассмеялся.

– Вполне.

– Голос бога эхом отразится от гор и возвестит славу тьмы, и тучи крови накроют землю. Тогда быстрые мертвые пожрут тех, кто слишком медленно принимает тьму.

– Ладно, не пойми меня неправильно, – сказал Бенни. – Но ты словно пришел на день открытых дверей в сумасшедшем доме.

Нож лежал метрах в трех от правой ступни жнеца, меч Бенни – в шести метрах от его левой. Они оба одновременно посмотрели на оружие. На меч, нож, потом друг на друга. Парни бросились вперед одновременно. Жнец был быстрее, выше и сильнее. Он схватил нож, его пальцы сомкнулись на рукоятке из оленьей кости, которая идеально легла в его ладонь. Бенни был чуть медленнее и на несколько лет моложе, кувырком подлетел к катане и встал на ноги, держа ее двумя руками. Он крутанулся и занял боевую позицию.

– Не надо! – предупредил Бенни, отходя на шаг. – Мы оба знаем, что выиграю я. Зачем продолжать? Просто уйди.

Так драка и должна была бы закончиться. Нож против меча. Но мир давно был не в порядке, как и здравомыслие.

Жнец закричал и кинулся на Бенни.

– Нет! – крикнул Бенни, когда это мгновение окрасилось красным безумием.

Нож снова упал на песок. Жнец открыл рот и сказал то же, что и Бенни:

– Нет.

Его колени подогнулись, и он упал на землю.

– Нет, – снова сказал он, словно это слово могло изменить мир.

Мир, до конца упрямый, отказывался слушать. Жнец упал лицом вперед, не пытаясь выставить руки. Маленькие облачка пыли поднялись вокруг жнеца. Бенни стоял со все еще поднятым мечом.

Он закрыл глаза.

– Нет, – сказал он.

Из дневника Никс:

Когда мне было одиннадцать, я играла с куклами.

Когда мне было двенадцать, я начала читать книги о волшебстве и романтике.

Когда мне было тринадцать, я безнадежно влюбилась.

Когда мне исполнилось четырнадцать, я стала убийцей.

22

Никс стояла под душем нагретой солнцем воды и оттирала кожу, пока та не покраснела. Лайла осталась снаружи душевой и нажимала на рычаг, накачивая воду из большого бака. Вода была недостаточно чистой для употребления в пищу, но в миллион раз чище, чем кровавая жижа, прилипшая к волосам и коже Никс. В какой-то момент девушка услышала странный тихий звук, напоминавший вой маленького испуганного животного. Когда она поняла, что является его источником, то перестала скрести себя, закрыла глаза, и прижалась лбом к внутренней части деревянной душевой. Ее тело тряслось. За закрытыми глазами плясали блики. Она много времени потратила, концентрируясь на своем дыхании. Пытаясь вспомнить, как правильно это делать. Не давая ему перерасти в рыдание. Или крик.

Поток воды замедлился и остановился. Никс услышала тихий голос, когда Лайла облокотилась о дверь с другой стороны.

– Никс?..

– Д-да.

– Ты…

– Со мной все в порядке. В рот, глаза или куда-либо еще не попало.

– Нам нужно рассказать им, – сказала Лайла. – Их четверо… четверо быстрых. Нужно сказать Джо.

– Знаю.

Никс прижалась щекой к шероховатой поверхности деревянной двери и прислушалась к звуку голоса Лайлы. Редко можно было услышать такой страх в голосе Потерянной Девушки.

– Что это значит? – спросила Лайла своим призрачным шепотом.

– Не знаю.

23

Бенни отошел от мужчины, которого только что убил.

Над телом начинали кружиться стервятники. Бенни смотрел на мертвого жнеца, гадая, восстанет ли он из мертвых – как практически все, кто умер с начала мора в Первую ночь, – или так и останется мертвым. В последнее время все больше людей оставались мертвыми. Никто не знал почему.

«Оставайся мертвым», – тихо просил Бенни жнеца.

Секунды летели, словно осколки по горячему ветру. Пальцы жнеца дернулись. Потом его ступня. Внезапно его глаза распахнулись, а губы раскрылись, и он издал тот протяжный низкий ужасный голодный стон, причисляющий его к живым мертвецам. Это был вечный голод. Голод, не имевший смысла. Мертвым не нужно было питаться, им не нужна еда.

Так почему они были так голодны? Почему они убивали людей и пожирали человеческую плоть?

Почему?

– Почему? – требовательно спросил Бенни.

Зом повернул голову на звук его голоса. Существо медленно село, пустые глаза обратились к источнику звука: зомби начал принюхиваться. Благодаря кадаверину Бенни был в безопасности. Он мог позволить этому зому уйти.

Монахи в Убежище не разрешали убивать зомов.

Однако это не Убежище. Это «Гниль и руины».

Бенни высоко поднял меч и начал медленно отступать, пока зом неловко поднимался на ноги. Он постоял мгновение, раскачиваясь, словно привыкая к новому облику и состоянию. Это было неправильно, и Бенни это знал. Мертвые не думали, не чувствовали.

Они просто существовали.

Зом вновь застонал. Бенни прислушался к нему, отыскивая в звуке какой-то след человечности, пусть и крошечный. Но услышал лишь голод. Бездонный, пустой, вечный.

Зомби посмотрел на Бенни и неуверенно пошаркал к нему.

– Не надо, – сказал Бенни, и от этих слов зомби резко вскинул голову. Пустые глаза поднялись и посмотрели прямо на него. Зом сделал еще один шаг.

Бенни отступил на шаг назад, а зом сделал еще два вперед. Еще шаг, и он будет достаточно близко, чтобы постараться схватить Бенни. Руки мертвеца поднялись и потянулись к юноше.

– Не надо.

Бенни медленно онемело потянулся за плечо и убрал катану в ножны. Потом его руки безвольно опустились вдоль тела. Зомби сделал еще один шаг, и теперь схватил Бенни неуклюжими пальцами, которые словно пытались вспомнить потерянную ловкость. Бенни оттолкнул руки.

Зом потянулся снова.

Бенни знал, что должен прекратить это. Здесь и сейчас, быстро и чисто. Будет легко. После всего, через что он прошел, один зомби его больше не пугал. Он был уверен, что мог бы сломать его шею голыми руками или легко покалечить его ударом в колено.

Мог бы. Скорее всего, должен. Пока здесь был самолет, бродящий вокруг зом был потенциальной угрозой. Даже для таких, как Джо.

Но Бенни не атаковал. Он снова отошел, не желая причинять вреда этому существу, хотя мгновения назад перед ним был убийца, желающий лишить его жизни. Теперь все было по-другому, и он это знал. Теперь все в этом существе, этой штуке… бывшем человеке изменилось. Бенни чувствовал, как колотится в груди его сердце, и хотел что-то сделать. Закричать, заплакать, прочистить желудок. Или убежать.

Или умереть.

Зом тянулся снова и снова, и каждый раз Бенни отпихивал его ищущие руки.

– Давай, старик, – просил Бенни. – Не делай этого.

Оно продолжало наступать. Шагало, тянулось. Бенни отталкивал остывающие руки. Существо восстанавливало равновесие, снова возвращало руки на место, делало шаг, тянулось. Вся эта встреча становилась каким-то больным и печальным балетом, очень странным танцем. Момент перестал быть страшным и стал чем-то другим, чем-то неопределенным и сюрреалистичным. Он был ужасен не в физическом смысле. Бенни чувствовал, что раскачивается на краю какого-то действия, которое повредит его собственную душу больше, чем этот монстр смог бы навредить его телу. Его беспорядочные мысли пытались осознать происходящее, но, правда, прозрение, ускользало от него так же усердно, как он уходил от зомби.

Внезапно живой мертвец остановился, а его глаза обратились к лесу. Он сделал один неуклюжий шаг в том направлении, потом еще один, и еще. Зомби направлялся к деревьям, следуя за… кто знает, за чем. Каким-то звуком, запахом?

Бенни наблюдал за зомби, пока тот не исчез в тени деревьев. Потом наклонился и поднял свою катану, стер кровь с клинка и убрал оружие в ножны.

Эти действия были выполнены практически бессознательными. Мысли Бенни находились в другом месте. Они падали сквозь красное осознание совершенного.

Он убил человека.

Личность.

Маленькая странная часть его разума хотела злорадствовать – противник был старше, сильнее, быстрее и, скорее всего, опытнее. В дуэли один на один Бенни мог бы проиграть даже с лучшим оружием. Но эти размышления были очень незначительными, и Бенни надеялся, что они никогда не станут чем-то большим. Этой части разума было наплевать на убийства. Она хотела убивать. Ей нравилось возбуждение от битвы, обещание пролитой крови, взрыв адреналина.

Бенни боялся этой части себя. Он пытался поверить, что она совсем не принадлежит ему.

Однако такая ложь никогда не работает с собственным разумом.

Остальная его часть была напугана тем, что он только что сделал. Бенни и раньше убивал людей – в лагере Чарли Кровавого Глаза в горах Центральной Калифорнии, в Геймленде в Йосемити, и здесь, в пустыне Мохаве, когда жнецы пытались отправить Бенни и всех его друзей в бескрайнюю вечную тьму.

Среди деревьев пели птицы, а воздух гудел от насекомых. Маленькая темная змейка пробиралась среди кустов, а вдалеке пара обезьянок болтали, гоняясь друг за другом по ветвям кедра. Пустыня была спокойной и красивой.

Бенни Имура сел, прислонившись спиной к камню, отложил меч в сторону и закрыл лицо руками.

– Мне так жаль, – сказал он. Кому принадлежит это извинение: монстру, который был человеком, лесу или своей темной стороне, – Бенни не знал.

24

Капитан Леджер присел рядом с зомом, которого убила Лайла. Кажется, его похмелье закончилось. Он просто выглядел постаревшим и уставшим. И очень обеспокоенным.

Гримм стоял рядом, бросая взгляды на тела вверху и внизу холма. Этот большой и свирепый мастиф периодически испуганно скулил.

– Вы уверены, что все они были быстрыми?

– Трое точно, – сказала Никс. – Тот, чья голова разбита… Насчет другого не скажу.

– И все же, – заметил Джо. – Три из четырех.

Он развернулся, чтобы осмотреть окружающий их пейзаж.

– Этот склон ведет к развилке, – раздумывал он вслух. – Направляется прямо к ангарам… Поверни налево, и дорога выведет на оленью тропу, которая приведет в горы.

– Я нашла следы, – сказала ему Лайла. Она кивнула на горы. – Они пришли оттуда.

– В этом есть смысл? – спросила Никс. – Зачем зомам идти вверх, в горы? Я думала, они не ходят вверх по холмам, если только не преследуют добычу. Так нам сказал Том.

– Том был прав, – согласился Джо.

– Сирены могли привести их сюда? – спросила Лайла.

– Не думаю. Убежище находится как бы в миске плоской земли, окруженной горами. Когда вой достигает гор, он отражается и невозможно определить источник, если ты не стоишь здесь, на равнине. Не думаю, что мы можем считать это причиной. – Он сделал паузу, подумал, а потом добавил: – Нет, – снова сказал он очень тихо.

Когда они рассказали Джо об атаке, мужчина взял маленький кожаный чемоданчик, который теперь был открыт перед ним. Он потратил несколько минут на тщательный сбор материала зомов. Ткань и жидкости. Потом взял огромную лупу и посмотрел через нее, склонившись над головой и плечами одного из трупов. Он что-то проворчал.

– Что такое? – спросила Лайла.

С помощью маленькой кисточки Джо смел что-то с рубашки зома во флакон. Когда он поднял ткань для изучения над головой в свете солнца, Никс увидела, что это был красный порошок, который она заметила на другом зоме.

– Вы знаете, что это? – спросила Никс. – Что-то важное?

– Никак нет, – ответил он, но в подробности вдаваться не стал. Вместо этого Джо поднялся и осмотрел другие тела, сосредотачиваясь только на образцах красного порошка. Он остановился у одного из тел, взглянул на него, а потом посмотрел на Никс.

– Этот, по твоим словам, мог быть медленным?

– Да, – сказала она. – Я упала на него и ударила локтем в лицо и…

Джо словно перестал слушать. Он встал и его взгляд начал сканировать окрестности.

– Как, черт возьми, оно сюда попало? – пробормотал он. А потом Никс показалось, что он губами произнес одно слово: – «Архангел».

Потом Джо внезапно начал упаковывать материал в чемоданчик.

– Что такое? – спросила Никс. – Что не так?

– Не так? – Джо одарил ее улыбкой, которая могла бы быть обнадеживающей. Но она казалась ужасной. Фальшивой и хрупкой. – Ничего такого. Вы, девочки, возвращайтесь в столовую и возьмите что-нибудь на обед. Все хорошо.

Он поднялся, щелкнул языком собаке и поспешил прочь. Несколько минут спустя они услышали сирены, когда Джо приготовился пересечь мост. Никс и Лайла увидели, как рейнджер исчез в ангаре рядом с лабораторией. У него с собой был чемоданчик, и он перешел на бег.