Текст книги "Огонь и пепел"

Автор книги: Джонатан Мэйберри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

44

Когда ребята смогли встать на ноги, они привезли квадроцикл Бенни, привязали конец веревки к задней части «Хонды», включили двигатель и вытащили сержанта Ортегу из лощины так же легко, как морковку выдергивают из земли. Вместе с ним вылезли четыре зома. Лайла и Бунтарка ждали их, и лезвия сверкнули в солнечном свете. Иссохшие руки держались за большого сержанта, но заканчивались у локтей.

Пока Бенни оттаскивал сержанта Ортегу от лощины, Никс бежала рядом с зомом трусцой, а ее «разящий монстра» был занесен для упокаивающего удара.

Но ей не пришлось этого делать.

Солдат неподвижно лежал на траве.

Бенни выключил двигатель и побежал к Никс. Бунтарка и Лайла присоединились к ним. Сержант превратился в кучу рук и ног. Его лицо казалось умиротворенным в этом спокойном отдыхе последней смерти. На первый взгляд он напоминал любого другого зома. Не такой высохший, как люди, погибшие в Первую ночь, но все еще весь словно из дубленой кожи после солнца Невады. Единственное, что с ним было не так, это шея.

Она была слишком длинной.

На несколько сантиметров длиннее обычной.

Из-за тяги квадроцикла и других зомов, прицепившихся к нему, кости шеи разделились, а позвоночник растянулся и лопнул. Если бы натяжение было чуть сильнее, оболочка из кожи и мышц, составляющая его шею, порвалась бы, и они вытащили бы из лощины только голову.

Ребята встали вокруг него, и их тени падали на зома подобно савану.

– Я рада, что нам не нужно упокаивать его, – сказала Никс. Остальные, даже Лайла, кивнули.

Бенни присел на колени и поднял ремень сумки. Ему пришлось приподнять неподвижную голову сержанта, чтобы снять ее. Бенни поморщился, но все равно сделал это. Как только он снял сумку, Никс и Бунтарка присели на колени и начали обыскивать карманы сержанта, выкладывал содержимое на чистый участок земли. Лайла раскладывала вещи.

Они нашли ржавый универсальный инструмент; жетон для игры в покер из Лас-Вегаса, который Ортега, скорее всего, носил с собой в качестве талисмана на удачу; пластиковую карманную расческу; карандаш, который словно был заточен ножом; и несколько сложенных бумажных купюр неизвестной валюты. Вместо изображения президента центральным рисунком была звезда, и Бенни увидел фразу на латыни: POPULUS INVICTUS.

Никс, читая через его плечо, перевела: «непобедимый народ».

В отличие от Бенни, она уделяла внимание языкам.

– Думаю, это девиз Американского Государства, – предположил Бенни.

Лайла согласно кивнула, но Бунтарка фыркнула.

– Что? – спросил Бенни, бросив на нее взгляд. – Ты так не думаешь?

– Почти три сотни миллионов американцев умерли, сынок, во время Падения и в течение всех этих лет, – сказала Бунтарка. – Сколько еще должны крякнуться, чтобы они решили, что игра окончена?

– Все, – заметила Лайла.

– Именно, – согласилась Никс, – мы все еще боремся.

– Ага, – сказал Бенни, кивая. – К тому же не наше поколение проиграло, когда восстали мертвые. Я все еще верю, что будущее есть, и собираюсь его увидеть.

Бунтарка посмотрела на него, и медленная улыбка расползлась по ее лицу.

– Ну настоящий Капитан Герой.

– Ой, заткнись, – сказал Бенни, но улыбнулся.

Последним они нашли обрывок бумажки с набором цифр:

+ 36°30′ 19,64», – 117°4′ 45,81»

– Что это такое? – спросила Бунтарка.

– Координаты на карте, – сказали одновременно Бенни и Никс. Они оба изучали ориентирование в скаутах.

– Координаты чего?

Бенни пожал плечами.

– Скорее всего, «Надежды-1», но мне понадобится карта, чтобы это выяснить.

Он засунул бесполезные вещи обратно в карманы мертвого сержанта. Потом они обратили внимание на сумку, забитую бумагами. В другом климате дождь и влага превратили бы бумагу в кашицу или чернила бы стерлись и поблекли. Но в хорошей кожаной сумке и в сухой жаре пустыни большая часть бумаг были читаемы, хотя все они и высохли, и стали хрупкими. Джо сказал, что сержант Ортега был координатором логистики, и бумаги это доказывали. Здесь находились копии погрузочных ведомостей, списки припасов, личные списки персонала, письменные приказы и много всего, набитого военными акронимами так старательно, что текст казался совершенно случайным набором букв и чисел.

– Ну, это так же полезно, как ногти на ногах улитки, – заметила Бунтарка.

– Что мы ищем? – спросила Никс.

– Маленький кожаный блокнот, – ответил Бенни. – Джо сказал, что если Макреди не было в самолете, когда он разбился, то ответственный за логистику знал бы, где она могла быть. И ее местоположение может быть зафиксировано в кожаном блокноте, который он обычно носил в кармане рубашки.

– Я проверила карманы, – сказала Никс. – Ничего.

Они снова порылись в сумке, тщательно проверяя каждый карман и мешочек, и все равно ничего не нашли.

Лайлу начинало раздражать происходящее, и она ушла проверять окружающую местность. Вскоре она исчезла в лесу.

Хандра сильно ударила Бенни в грудь. Он тяжело осел и выкинул пустую сумку прочь. Бунтарка и Никс все еще сидели рядом, просматривая хрустящие бумаги. Они изучали каждую страницу с нарастающим разочарованием и пихали все обратно в сумку. Осталась лишь горсть небольших обрывков, и Никс просматривала их, сидя со скрещенными ногами.

– Бенни! – внезапно вскрикнула девушка и подняла обрывок бумаги. – Посмотри на это. Думаю, я что-то нашла.

Бенни поспешил к ней, опускаясь на колени между девушками. На бумажке было написано:

Срочно: докл активности B3 по близ с нпдс-надеж свид

***ПК5?

– Мне вообще ни о чем не говорит, – сказала Бунтарка.

Но Бенни ответил:

– Ох, черт…

– Знаю, – согласилась Никс и, несмотря на жару, поежилась. – Боже… B3.

– Что такое B3? – спросила Бунтарка. – Такое впечатление, что вы оба проглотили жука.

Бенни сказал.

– Когда мы только нашли самолет, то обнаружили там один из полевых отчетов доктора Макреди. Она не просто искала лекарство, она изучала несколько странных новых мутаций вируса зомби. Женщина разделила зомби на несколько групп. B1 – нормальные зомби, которые передвигаются медленно.

Большую часть его жизни это был единственный тип зомби, о котором Бенни знал, и его первые встречи с ними были совершенно ужасными. Ему все еще снился художник мистер Саккетто, недавно восставший из мертвых и напавший на него в гостиной. Бенни чуть не проиграл в схватке. Времена изменились, однако Бенни знал, что становится опытным бойцом. Юноша был уверен: в решительном бою он и его меч могли справиться с шестью или восемью такими. Без оружия, по его мнению, он мог бы одолеть двух или трех одновременно. Они были медленными, тупыми и слабыми.

– Зомы B2, – продолжил Бенни, – известны как «быстрые ходячие» или «ходоки» среди людей Макреди – они стремительнее и сохранили некоторую координацию. Впервые мы наткнулись на нескольких из них рядом с Йосемитским парком и еще раз во время битвы в Геймленде.

Бенни бился с парочкой B2, и победить одного из них было совсем другим делом. Парень бы не хотел сражаться с такими без меча.

– Так что такое B3? – спросила Бунтарка.

– Очень быстрые, – сказала Никс. – Как те, что напали на меня и Лайлу вчера. Согласно докладам доктора Макреди, B3 могут решать проблемы, избегать некоторых атак, пользоваться простым оружием и даже устраивать базовые ловушки.

– Ах. Как те, которых какой-то гений выпустил из разбившегося самолета.

Бенни покачал головой.

– Не напоминай.

Чтобы отвлечь стаю жнецов и спасти Никс, Бенни забрался на борт разбившегося самолета и выпустил всех зомов, которых собрала команда доктора Макреди: B1, B2 и новых B3. Зомы отвлекли жнецов, и это спасло жизнь Никс, однако именно один из таких зомов схватил палку и чуть не выбил мозги Бенни.

– Так что, согласно этому сообщению, – сказал Бенни, – кто-то заметил B3 где-то поблизости. Думаю, «активности поблиз» значит «активность поблизости от», правильно?

Никс кивнула.

– А «надеж свид»? Что это? «Надежный свидетель»?

– Звучит правильно.

– Тогда что такое «нпдс»? – спросила Бунтарка. – И «ПК5»?

– «ПК5» звучит знакомо, – сказал Бенни. – Я почти уверен, что видел эту аббревиатуру в «Командной книге», которую отдал Джо. Подождите, крутится прямо на кончике языка… – он несколько раз щелкнул пальцами, а потом его лицо прояснилось. – Ну вот. Там была записка. Что-то о полевой команде 5.

– Полевая команда? – пробормотала Никс. – Если они собирались исследовать что-то вроде активности B3, тогда «полевая команда» подходит.

– Там перечислялись имена, но я помню только доктора Макреди. Она была на верху списка.

Долгое время все молча переглядывались, хотя их взгляд говорил обо всем.

– Ну, сдерите с меня кожу и подвесьте высохнуть, – выдохнула наконец Бунтарка. – Дока Макреди не было в том самолете. По крайней мере, не во время крушения. Кто-то из вас думает иначе?

Никс покачала головой.

Бенни продолжил:

– Я так и думал все время. С тех пор как Джо рассказал мне, что записи серии D утеряны.

– Если это было полевое исследование, – начала Никс, – зачем ей брать с собой записи исследования? Почему бы не отослать их в Убежище?

– Не знаю.

Бунтарка постучала по записке, которую все еще держала Никс.

– Что это значит? «Нпдс»? Есть идеи?

– У меня нет, – сказал Бенни. – Еще какая-то военная аббревиатура, возможно? Начальство чего-то-чего-то-чего-то.

– Полезно, – заметила Никс. – Нет, думаю, это место. «Докл активности B3 поблиз»…

– Поблизости от чего? – заныла Бунтарка. – Они летели из штата Вашингтон в Неваду. Куча чертовых мест могли располагаться поблизости.

Бенни взял записку, крепко зажав ее между большим и указательным пальцами. Ему хотелось закричать на нее, заставить говорить человеческим голосом и раскрыть свои тайны.

И потом она заговорила с ним.

Не словами, а подтекстом.

Он поднял голову и развернулся к павшему сержанту Ортеге.

– Нет, – сказал он, вскочив на ноги и побежав. – Нет. Нет, ни за что.

Никс и Бунтарка уставились друг на друга на одно мгновение, а потом бросились за ним.

Просмотренные бумаги были в сумке. Бенни откинул ее верхнюю часть и начал лихорадочно перебирать сухие листы.

– Ни за что, – повторил он. – Нет. – Потом он схватил маленький, сложенный кусочек бумаги, открыл его и заорал: – Да!

– Что такое? – требовательно спросили девушки.

– Джо сказал, что сержант Ортега был человеком, любившим детали, – сказал Бенни. – Он записывал все. Каждую подробность. Даже мелкие события.

– И что? – спросила Бунтарка.

– Ну, тот, кто записывает мелкие детали, точно должен записывать важные. Как, например, куда отправились доктор Макреди и полевая команда 5 для расследования мутации зомби. Такая информация обязана быть в его отчете.

– Конечно. Нпдс, – сказала Никс. – Так что? Мы не знаем, что это или где это.

– Ты не права, Никс. Мы не знаем, что это или где это прямо сейчас, но, думаю, у нас есть первая настоящая подсказка.

Он показал им сложенную бумажку.

+ 36°30′ 19,64», – 117°4′ 45,81»

– Координаты карты.

– Ну и что? – спросила Бунтарка. – Насколько ты знаешь, это координаты расположения «Надежды-1».

– Возможно, – сказал Бенни. – Но это было в кармане у сержанта Ортеги, так ведь? Если это являлось частью изначальной миссии, разве не были бы координаты напечатаны, как и все остальные материалы, связанные с миссией? Нет, он зафиксировал эту информацию, и она осталась после смерти с ним. Что означает, он, скорее всего, сделал это на борту самолета или вскоре после. Если доктор Макреди отправилась в другое место, тогда вполне возможно, что эта записка может сообщить ее реальное местоположение. Она может быть ключом к завершению мора.

Втроем они пристально смотрели на него долгое время, и, наконец, рассмеялись. Они обнимали друг друга и кричали, когда их прервал внезапный рев квадроциклов дюжины жнецов, вырвавшихся из леса.

45

– Бегите! – закричала Никс, вскакивая на ноги.

Но жнецы уже были между ними и тремя квадроциклами ребят. Только машина Бенни, с помощью которой они подняли сержанта Ортегу из лощины, осталась поблизости.

Жнецы окружили их на огромной скорости, поднимая позади себя высокие клубы темной пыли. Солнечный свет отражался на острой стали их ножей и мечей.

– Боже, – закричал Бенни. Он запихнул бумагу в карман жилета, схватил сумку и перекинул ее через плечо, а потом быстро вытащил меч. – Никс… бери квадроцикл и выбирайся отсюда.

Девушка достала пистолет и подняла его, держа обеими руками и широко расставила ноги, а корпус слегка наклонила вперед, как учил ее Том.

Бунтарка в отчаянии огляделась по сторонам.

– Где Лайла? Я нигде ее не вижу. Они добрались до нее?

– Нет, – выдохнула Никс, но это было лишь отрицание возможного. В действительности поблизости не было признаков Потерянной Девушки. Никс направила дуло на ближайшего из жнецов. Рев двигателей становился оглушающим.

Бенни высоко поднял меч, держа его обеими руками, как делали самураи против атаки кавалерии. Это был прием, которому научил их Том. Они не думали, что когда-либо воспользуются им. Бенни шире расставил ноги и перенес вес на пятки, пригнув колени, и приготовился резать, избегать ударов, бежать и убивать. Он чувствовал, что его сердце бьется быстрее квадроциклов.

Не было шанса сбежать. Позади них оставалась лощина, полная зомби, и вокруг – лишь сужающийся полукруг жнецов. Даже если бы им удалось прорезать строй убийц, эти машины могли развернуться и погнаться за ними, куда бы Бенни и остальные ни двинулись. Их квадроцикл не сможет разогнаться до нужной скорости, даже если они все втроем смогли бы забраться на него. Вышла хорошая ловушка. Умная и хорошо спланированная. Бенни решил, что жнецы переместили свои квадроциклы на край леса, выключив двигатели, а когда ловушка была готова, они включили моторы и напали.

Очень умно, и Бенни отдал должное такому тактическому ходу.

Однако это слабое утешение на случай, если их убьют умные убийцы.

Мертвый и есть мертвый.

Никс переместилась и встала слева от Бенни, а Бунтарка остановилась справа, стальной шарик лежал в ее мощной рогатке.

Двенадцать против троих. У Никс было оружие с пятью пулями в цилиндре. Она была хорошим стрелком, так что Бенни рассчитывал, что она попадет по крайней мере в троих. Рогатка Бунтарки была медленнее, чем револьвер, но так же смертоносна. Девушка могла стрелять и перезаряжать ее со скоростью молнии. У Бенни был меч. Если только жнецы не решили раздавить их, убийцам придется слезть с машин.

Скольких они в силах одолеть?

Шесть? Восемь?

Победить всех двенадцать было героической мечтой, но не реальностью.

Если бы здесь была Лайла… возможно.

Квадроциклы не останавливались.

– Они собираются задавить нас, – проорала Бунтарка, просчитав ситуацию так же, как и Бенни.

– Назад, – рявкнул он. – Жнецы не смогут переехать нас, если мы будем стоять прямо на краю.

Край, однако, мог не выдержать их общего веса, и Бенни знал об этом. Подъем сержанта Ортеги из лощины ослабил уже и так шаткую почву. Но это была уже другая проблема. Или, возможно, это была еще одна проблема, связанная с нынешней, которая не уменьшала их шансы на выживание, а уничтожала их.

Бенни взглянул на лица жнецов, когда они приблизились. У всех, кроме одного, были красные руки, вытатуированные на лицах. Они казались дикими и свирепыми, словно варвары из старой книги рассказов.

Когда жнецы оказались совсем близко, то поняли, что не смогут воспользоваться машинами как оружием. Молодой человек с серьезным лицом – единственный жнец, не отмеченный татуировкой красной руки, – поднял кулак, и нападающие увеличили число оборотов двигателей. Шум квадроциклов напоминал дыхание гигантского дракона.

«Это он, – подумал Бенни. – Он их лидер».

Молодой человек был похож на воина. Стройный и мускулистый, с большими руками и тяжелым убийственным взглядом.

Даже сквозь шум Бенни услышал, как Бунтарка сказала:

– Брат Питер… о боже.

Это имя позвонило в огромный колокол ужаса в сердце Бенни. Он еще не встречал этого человека, но слышал о нем. Он знал о нем из тысячи ужасающих историй Бунтарки. Из рассказов переживших бойни жнецов. Из описаний монахов, которые стали свидетелями актов такой жестокости, что в их разуме остались шрамы после увиденного. Из фотографий слежки, которые ему показал Джо.

Брат Питер, правая рука святого Джона.

Даже Джо сказал, что Питер был одним из самых опасных среди живых людей. Смертоносным с любым видом оружия и беспощадным в битве без оружия. Человек, совершенно лишенный милосердия и раскаяния.

Словно эхо из темного прошлого, Бенни показалось, он услышал голос Тома: «Не поддавайся страху. Будь умным воином и выживи».

Бенни кивнул, словно Том мог увидеть, как он соглашается.

Горячий ветер заставлял клочья пыли проноситься мимо, на мгновение скрывая ребят из виду и обращая в призраков. Потом пыль устремилась в лощину и дальше. Высокая трава пьяно раскачивалась на ветру.

Жнецы встали плотным полукругом. Они продолжали газовать, и этот звук словно бил в грудь Бенни.

– Никс, – сказал он достаточно громко, чтобы девушка услышала его сквозь пульсирующий рев квадроциклов. – Если придется стрелять, попробуй попасть в брата Питера.

Никс направила пистолет на мужчину.

Брат Питер увидел это и улыбнулся. Потом он резко опустил свой сжатый кулак и внезапно все жнецы одновременно отключили двигатели.

Тишина давила. Она заключила мир в сюрреалистичный пузырь, окруживший лощину, убийц на квадроциклах и троих друзей.

«Где, черт возьми, Лайла?» – думал Бенни. Они уже добрались до нее? Она уже лежит мертвая в лесу?

Брат Питер сидел в тишине, изучая их. Когда его взгляд остановился на Бунтарке, глаза мужчины на мгновение расширились.

– Сестра Маргарет, – сказал он, и другие жнецы вздрогнули от его слов. Некоторые зашипели и сплюнули на землю.

– Не называй меня так, – предупредила Бунтарка.

– Почему нет? Ты дочь матушки Розы, этой ведьмы-предательницы.

– Моя мать уже давно умерла, – сказала Бунтарка. – Она просто стала еще одной жертвой святого Джона и его болезни.

На это три жнеца внезапно спрыгнули со своих квадроциклов, но брат Питер поднял руку.

– Нет, – сказал он. – Слова не могут навредить достопочтенному святому, и это дитя не может запятнать свою душу еще больше, чем уже сделала это.

– Поцелуй меня в зад, – предложила Бунтарка.

– Ты громоздишь грех на грехе, – сказал жнец. – Не боишься за свою душу?

– С моей душой все в порядке, спасибо, – эти слова были беспечны, но Бенни слышал страх в ее голосе. Бунтарка была крепким и жестким бойцом, но она явно до ужаса боялась брата Питера.

Что касается его, жнеца словно не заботил пистолет Никс, направленный ему в голову.

Брат Питер посмотрел на Бенни.

– Знаешь, кто я такой?

– Знаю, – сказал Бенни. – Но мне все равно.

– А должно быть наоборот.

– Слушай, я лишь хочу, чтобы ты со своими бугаями сел на квадроциклы и оставил нас в покое. Мы вам ничего не сделали, и нам не нужны неприятности.

– Знаешь, каким испуганным кажется твой голос?

– Знаешь, что ты почувствуешь с пулей в мозгу? – спросила Никс.

– С такого расстояния, маленькая сестра, ты не сможешь выстрелить больше двух раз. А потом мы откроем красные врата на твоей красивой коже.

– Возможно, – согласилась Никс. – Первый выстрел будет направлен прямо в твое уродливое лицо.

Жнец покачал головой.

– И что? Я должен упасть в обморок от страха? Мы жнецы, дитя. Мы молимся, чтобы тьма забрала нас. Каждое утро, каждую ночь мы молимся, чтобы повелитель Танатос забрал нас.

– Слава его тьме, – в один голос пропели жнецы.

– Вы так говорите, – сказала Никс. – Но я видела, как ваши люди бегут.

– Я был самым первым из жнецов, – сказал брат Питер. – Мои компаньоны – члены Красного Братства. Спроси сестру Маргарет: побежим ли мы прочь? От тебя или от чего-либо другого.

Бунтарка ничего не ответила, что совсем не воодушевляло. Бенни сглотнул ком сухой пыли.

– Если хочешь испытать мою веру, маленькая сестричка, – сказал брат Питер, – нажми на курок.

Пистолет в руках Никс не дрогнул, но когда Бенни взглянул на нее, то заметил, как пот от страха сбегал по ее веснушчатому лицу.

Когда Никс не ответила и не выстрелила, брат Питер кивнул. Он указал на Бенни.

– Вчера ты забрал кое-что у одного из моих жнецов. Нечто, не принадлежащее тебе.

– Да? И кто это сказал? – спросил Бенни, желая, чтобы его голос звучал уверенно. Но ничего не вышло.

– Я наблюдал за тобой через бинокль. Я видел, как ты приехал, видел, как ты сражался с братом Маркусом, видел, как ты обворовал его после того, как он отправился во тьму.

Бенни ничего не ответил. Его очень сильно обеспокоило то, что вчера за ним наблюдали. Он подумал о схватке, о своих слезах, о том, каким уязвимым он должен был казаться.

Брат Питер кивнул на сумку на плече Бенни.

– Сегодня вы пришли сюда, чтобы осквернить и ограбить одного из серых людей. Эта сумка тебе не принадлежит. Ты не можешь забрать ее.

Никс прервала его.

– Пистолет тяжелый. Если хочешь что-то сказать, говори конкретнее.

Бенни чуть не улыбнулся. Такую строчку он видел в романах, а она произнесла ее с той бравадой, которую он пытался изобразить мгновение назад. В этом Бенни уступал Никс. Он не был уверен, взяла ли Никс эту строчку из книги или девушка просто была невероятно крутой. Скорее всего, и то и другое. Несмотря на все происходящее, ему захотелось ее поцеловать.

Брат Питер посмотрел на них с веселым изумлением, хотя на его лице не было улыбки. Бенни вспомнил слова Бунтарки, что этот фрик никогда не улыбался.

– Если отдашь мне то, что забрал, – сказал брат Питер, – сумку с твоего плеча и вещи, украденные у моего жнеца, мы отпустим вас.

– Ой, правда? – спросила Бунтарка так едко, что смогла бы снять краску с бака.

– Правда, – ответил брат Питер.

– Когда я проверяла в последний раз, – продолжила Бунтарка, – вы, жнецы, оставляли в живых только тех людей, которые присягали вам. Разве это не так работает? Мы выживем, если тоже станем жнецами?

– О, павшая сестра, – сказал брат Питер печальным тоном, – для тебя нет места в Церкви Тьмы. Ты изгой, забытая богом, недостойная тьмы. Ты отлучена от церкви, богохульница, и будешь наказана долгой жизнью мучений.

– Мне подходит, – сказала Бунтарка.

– Да, и мне тоже, – согласилась Никс.

Бенни кивнул.

– Правда, – повторил брат Питер, – вам это нравится? Жить в блужданиях, будучи слепыми и прокаженными, кричащими о милосердии без языка, покинутыми всеми, потому что на вашем лице метка проклятия.

Бунтарка доказала, что ее ранняя демонстрация ругательств была лишь разминкой. Она описала акт настолько физически чудовищный и невозможный, что даже Бенни поморщился – но оценил. Несколько жнецов побледнели и взялись за ножи.

– Ты доказываешь свое ничтожество с каждым вздохом, – брат Питер просто отмахнулся от Бунтарки и обратил внимание снова на Бенни. – Выбирай, маленький брат. Можешь уйти, невредимым, нетронутым, живым, если отдашь то, что тебе не принадлежит. Верни, что забрал у моего жнеца, и передай сумку, украденную у мертвого.

Бенни посмотрел на него, на других жнецов и на огромный жестокий мир вокруг них, словно тот мог предложить решение в этот безумный момент. Он перехватил меч одной рукой и коснулся ремня сумки.

– Отдай мне сумку, – сказал брат Питер жутко спокойным голосом. Словно говорил о погоде. – Отдай ее мне и живи.

– Это обман, – сказала Бунтарка. – Не делай этого.

– Бенни, ты не можешь, – сказала Никс.

Бенни улыбнулся.

– Конечно, могу, – сказал он.