Текст книги "Лицедеи Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)

– Ты возражаешь, – поинтересовался я.

Его рабыня, перед ним, ела с руки другого мужчины! Безусловно, мы все поели незадолго до этого. Однако в тот раз Янина ела из миски стоявшей перед ней на полу.

– Нет, – поспешно заверил меня Фламиниус.

Янина посмотрела на меня, и собрала губами следующую порцию еду с моей руки.

– Ты уверен, что не возражаешь? – уточнил я.

– Нет, нет! – быстро ответил он.

Отложив чашку, я поднял с пола свой пояс с ножнами, и многозначительно посмотрел на Фламиниуса.

– Не убивайте меня, – вдруг вскрикну Фламиниус.

– Уверен, что к настоящему времени, – заметил я, – те бумаги, которые я искал, и безопасность которых Ты надеялся обеспечить, уже покинули город.

– Это не имеет значения, – поспешно сказал мой пленник.

– Однажды, давно, – сказал я, – когда некто собирался отправить меня на уртам съедение, я задал вопрос. Кое-кто сообщил мне, если я не ошибаюсь, что ему не хочется отвечать мне.

Фламиниус испуганно уставился на меня. Я наполовину вытянул клинок.

– Возможно, сейчас, – предположил я, – пришло время захотеть отвечать на мои вопросы.

– Я знаю очень немногое об отношениях Коса и Брундизиума, на уровне утечек информации и слухов, – сказал он. – Я занимался переговорами с Аром. Эти переговоры в тайне велись с некими силами в Аре, изменническими силами того города.

– Такими, как Ты сам? – уточнил я.

– Возможно, – испуганно ответил Фламиниус. – Но что Вам до того? Вы же не из Ара!

– Нет, – согласился я. – Но я уважаю Домашний Камень Ара, как и Камни других городов.

Он пожал плечами.

– Твой ответ, меня не устраивает, – предупредил его я, и мой меч коснулся его горла.

– У Вас должны быть секретные документы, – вздрогнув, сказал он. – Иначе Вы не искали бы ключи так старательно. Исследуйте их. Ответы, которые Вы ищете, по крайней мере, некоторые из них, должны быть там!

– В Порт-Каре была предпринята попытка покушения на мою жизнь, – напомнил я. – Не Ты ли несёшь ответственность за это?

– Нет, – ответил он. – Мы все только исполняли приказы, исходившие от Белнара.

– А какой интерес мог иметь Белнар в подобном деле? – плюбопытствовал я.

– Никакого, на самом деле, – сказал Фламиниус, и задражал, почувствовав усилившееся давление клинка на своём горле. – Он просто подчинялся желанию другого, ещё более могущественного чем он.

– Кто именно, этот «другой»? – поинтересовался я.

– Луриус, – ответил он. – Луриус из Джада, Убар Коса!

– Луриус? – удивился я.

– Да! – крикнул он. – Не убивайте меня!

Я убрал меч от горла мужчины, но он по-прежнему дрожал в своих путах. Признаться, я даже не подумал о толстяке Луриусе, Убаре Коса. Однажды, уже очень давно, я перехватил флот, вёзший ценности, предназначенные в подарок от Тироса для Луриуса с Коса. А одну из тех ценностей, я ещё и взял, и приковал голой цепью к форштевню моего флагмана, как трофей моей победы. Да-да, именно прекрасную юную Вивину, которую везли в Телнус, столицу Коса, чтобы стать свободной спутницей Убара. Вместо этого она оказалась в Порт-Каре, в моём ошейнике, на станке для клеймения, под раскалённым железом. А теперь она стала просто любимой рабыней Хенриуса, капитана Порт-Кара.

– Но почему Луриус начал действовать только теперь? – пробормотал я себе под нос.

– Я не знаю, – сказал испуганный Фламиниус.

Значит для этого пришло подходящее время, обусловленное новыми веяниями в политике городов. Возможно, это должно быть сделано, не только со мной лично, но также и со всем Порт-Каром. Безусловно, Луриус не жаловался на плохую память.

– Я раздет и связан, – сказал Фламиниус. – Вы не можете просто взять и хладнокровно убить меня!

– Могу, – успокоил я его.

Он уставился на меня с ужасом.

– Если Тебя беспокоит семантика вопроса, – усмехнулся я, – Ты просто можешь считать это казнью.

– Но, за что! – закричал он.

– За измену Ару, – напомнил я.

– Прошу Вашего милосердия, – взмолился Фламиниус. – Пощадите меня!

– Я могу подумать над этим, – заметил я.

– Понравься ему! – закричал Фламиниус на Янину. – Ублажи его!

Я почувствовал язык и губы Янина на моих ногах.

– Я сама желаю сделать так, – призналась она.

– Шлюха! – выплюнул Фламиниус.

Я бросил взгляд на рабыню, признающую своё подчинение у моих ног, и вложив меч в ножны, взял в руки её голову. Я держал Янину в своих руках перед Фламиниусом, и изучал её глаза.

– Вы здорово обманули нас, – признала она. – Как у Вас ловко получилось, заставить меня считать себя, такой умной! Как Вам удалось вначале поднять меня до небес, чтобы потом сбросить оттуда и окунуть в грязь! Но насколько бесстыдной и развратной оказалась я! Как успешно Вы давали мне понять, что у меня получается обманывать Вас, что я таким способом выигрываю время для нас, в надежде на скорую подмогу. Вы обвели нас обоих вокруг пальца, и никакой подмоги так и не появилось!

– Рабыни должны быть готовы к тому, что любой рабовладелец будет поступать с нею именно так, – улыбнулся я.

– Да, Господин.

– А помощь к Вам, конечно, могла прийти, – признал я. – Просто, я счёл этот вариант маловероятным.

– Но, что бы Вы сделали, если бы они правда прибыли? – спросила Янина.

– Ушёл бы, – ответил я.

– Так просто? – удивилась она.

– Да, – кивнул я. – Ты расспрашиваешь меня?

– Нет, – отпрянула женщина. – Янина не расспрашивает Господина.

Двумя пальцами я взял тяжёлый замок, что висел под её подбородком и что держал цепь на её шее. Немного подержав, я подкинул его и дал ему упасть, чтобы она смогла оценить, как под его весом натянулась цепь.

– Он хорошо держит меня, – признала она, и я, опустив голову, поцеловал её, чувствуя, как губы женщины, встретившись с моими, отдаются мне в безошибочной мягкости, покорности и благодарности находящейся в собственности рабыни.

– Рабыня! – прорычал Фламиниус.

– Это утро, Господин, я начала с притворства, – прошептала мне Янина, не обращая внимания на него, – но где-то к полудню я вдруг поняла, что больше не притворяюсь. До меня вдруг дошло, что больше чем чего бы то ни было, я хочу любить и служить мужчинам, и самоотверженно, как рабыня рабовладельцу доставлять им удовольствие.

На этот раз к ярости Фламиниуса, я взял её нежно, и она отблагодарила меня, задыхаясь, и цепляясь за меня.

– Ты хорошо отдаёшься мне, – похвалил я рабыню.

– Мерзкая шлюха! – прошипел Фламиниус. – Презренная рабыня!

– Я – девушка на цепи, – улыбнулась Янина. – Разве не уместно то, что я так отдаюсь?

– Пожалуй, Ты права, – согласился я.

– А если бы я не отдалась Вам так хорошо, Вы бы наказали меня, или поручили сделать это своему работнику? – спросила она.

– При определенных обстоятельствах, и в определенном окружении, несомненно, – кивнул я.

– Вы меня многому научили, – признала она.

– Возможно, – не стал я с ней спорить.

– А Вы знаете, что навсегда закрыли для меня дорогу к свободе, – засмеялась Янина.

– О-о-о? – протянул я.

– Теперь я знаю мой ошейник, – пояснила она. – Я люблю его. Я хочу служить и любить. Отныне он часть меня.

– Ты стала настоящей женщиной, – заметил я.

– Да, Господин, – вздохнула она. – Но даже если бы я не желала этого, разве мужчины не проследили бы, чтобы я научилась служить им со всем совершенством и без какой-либо альтернативы?

– Можешь не сомневаться в этом, – заверил я рабыню.

– Именно этого я и желаю, – признала она.

– Уже поздно, – заметил я. – Мне пора выбираться из города.

Я почувствовал, что женщина задрожала в моих руках.

– Что-то не так? – поинтересовался я.

– Теперь, когда я по-настоящему отдалась Вам, и изучила своё рабство, Вы же не будете убивать меня, не так ли?

– Возможно, не буду, – кивнул я.

– Но, может быть, Вы имеете в виду что-то ещё для меня, не так ли? – спросила она. – Что-то подходящее для такой как я, для рабыни?

– И это возможно, – признал я.

– Но, как же Фламиниус, его Вы убьёте? – спросила она.

– Да, – кивнул я.

– Нет! – закричал, сидящий голым, спиной к решётке, и с широко раскинутыми руками, Фламиниус.

Я встал, надел свои одежды, застегнул пряжку ремня с ножнами. Было уже достаточно поздно. Луны уже начали свой путь по небосводу. Я повернулся и встал над Фламиниусом.

– Нет! – взмолился он. – Не убивайте меня! Пожалуйста!

Я бросил быстрый взгляд на Янину. Она лежала на животе, на мехах, прикованная к решётке тяжёлой цепью запертой на висячий замок на её шее. Тени от прутьев оконной решётки, перечеркнули её тело.

– Я отдаю её Вам! – в отчаянии закричал Фламиниус. – Я не хочу её! Она всего лишь рабыня и шлюха!

– Ты делаешь это, свободно, – уточнил я, – без давления с моей стороны? Твой подарок, не имеет отношения к тому, что может быть с Тобой сделано?

– Конечно! – заверил он меня. – Конечно!

– Я принимаю твой подарок, – согласился я.

Женщина задохнулась у моих ног, теперь она принадлежала мне.

– На колени, – скомандовал я Янина, – Сейчас Ты услышишь моё желание относительно Тебя.

Она, звеня цепью, стремительно поднялась на колени передо мной, и, задрожав от возбуждения, выпрямила своё тело.

– Слушай это, и Ты, Фламиниус, – бросил я.

– Да, – закивал мой пленник. – Да!

– Её следует доставить в Порт-Кар, в мой торговый дом, в компанию Боска из Порт-Кара, – объявил я.

– Я понял, – сказал Фламиниус.

– И, доставить надо следующим способом, – продолжил я.

– Да? – обратился он во внимание.

– Она должна быть усыплена порошком Тасса, и упакована в бочку с рыбой парсит.

– Всё будет сделано, как Вы желаете, – усмехнулся Фламиниус.

Именно этим способом она вывезла меня, и нескольких других мужчин из Порт-Кара. Теперь ей предстоит вернуться в город тем же самым способом, только уже рабыней.

– Ты возражаешь, Янина? – полюбопытствовал я.

– Нет, Господин.

– Если же этого сделано не будет, – сказал я, глядя Фламиниусу в глаза, – я буду расстроен. Прежде, чем Ты решишься обмануть меня, подумай о том, что когда-нибудь, где-нибудь, мы можем встретиться внова. А ещё рассмотри возможность того, что я, будучи расстроен, могу захотеть приехать сюда и поискать того, кто посмел испортить мне настроение.

– К этому вопросу проявят самое пристальное внимание, – пообещал Фламиниус. – Уверяю Вас, всё будет исполнено в точности согласно Вашим инструкциям.

– Ты можешь поцеловать ноги твоего господина, рабыня, – намекнул я.

Янина стремительно опустила голову, и припала губами к моей ноге.

И я покинул коридор с парочкой моих пленников, задержавшись на ен за поворотом.

– Развяжи меня, Рабыню! – услышал я мужской крик.

– Узлы слишком тугие, Господин, – заплакала она. – Я не могу развязать их.

– Ну, так грызи верёвку, – рявкнул Фламиниус. – Быстрее! Поторопись!

– Да, Господин! – всхлипнула Янина. – Да, Господин!

До меня донеслось звяканье цепи протянутой по плиткам пола. Через зарешеченное окно, на одном из мостов, я заметил направляющуюся к калитке сада группу мужчин. Меня они видеть не могли, и я надеялся, что и не увидят. Я взглянул на тонкую, слегка колеблющуюся притовотарновую проволоку и, решительно выдохнув, вытащил из своего мешка маленькое металлическое колесо, закрытое с обеих сторон фланцами, из которых торчала ось, заодно являвшаяся ручками. На руки я надел толстые кожаные перчатки.

22. Берег Тассы

– Мы волновались! – крикнул Бутс. – Что Тебя так задержало?

– Надо было уделить внимание одной рабыне, – усмехнулся я. – Я имею в виду, прежде всего её дрессировку.

– Ну, конечно! – засмеялся Скормус.

– Мы её случайно не знаем? – полюбопытствовал Чино.

– Думаю, да. Когда-то её звали Леди Янина, – сказал я.

– Замечательно! – воскликнул Чино.

– Кстати, теперь, она – моя собственность, – сообщил я.

– А это ещё лучше, – сказал Чино.

– Мне обещали доставить её прямо ко мне домой в Порт-Кар, – добавил я, – упакованной в бочку с рыбой парсит.

– Великолепная тара для неё, – признал Лекчио.

Ровэна и Телиция захлопали в ладоши от удовольствия, восхищенные тем, что некогда гордая Леди Янина теперь разделила их статус, став, как и они беспомощной и презренной рабыней сильных рабовладельцев. Бина, стоявшая на коленяъ подле Скормуса, как я заметил, вообще от него глаза не отрывала. На её запястье больше не было его браслета использования, зато на горле красовался его ошейник. Я нисколько не сомневался, что вчера утром она получила все обещанные ей Скормусом удары плетью, за то, что заговорила без разрешения в зале Белнара. Однако мне показалось, что этим утром она если и ощутила какое-то наказание, то это было наказание на мехах, в руках её талантливого и властного господина. Я не сомневался, но что за эту ночь, она многими способами доказала ему, что стоит намного больше, чем тот золотой тарн, что Скормус столь небрежно заплатил за неё. Если она, вдруг, ещё не сделала этого, я не сомневался, что он, в обычной манере гореанского рабовладельца, проследит, чтобы она уделила этому внимание, и поскорее.

– Надеюсь, Вам удалось покинуть города беспрепятственно? – спросил я.

– Да, – кивнул Бутс, – а позже, точно также, это сделали Андроникус, Чино, Лекчио, и Петруччо.

– А кстати, где Андроникус и Петруччо? – поинтересовался я.

– Они по другую сторону фургона, там, – махнув рукой, указал Бутс.

Фургоны труппы Бутса Бит-тарска стояли на вершине холма, среди деревьев, откуда открывался прекрасный вид на Тассу.

Светало. Вдали уже можно было разглядеть башни Брундизиума.

Надеюсь, они в порядке? – обеспокоенно осведомился я.

Я ещё не видел их. Они не вышли поприветствовать меня.

– В порядке, – уклончиво ответил Бутс, и я заторопился к фургонам.

Там, около края рощицы, на плоской вершине холма, поднимающегося над Тассой, за фургоном Андроникуса, я и нашёл Петруччо, лежавшего среди сумок, одеял и прочего реквизита. Голова его скрывалась под большой тюрбаноподобной конструкцией. Казалось, что он был ещё в худшем состоянии, чем когда только получил удар от Фламиниуса. Андроникус дежурил поблизости.

– Хо! – слабым голосом поприветствовал меня Петруччо, с трудом приподнимая руку.

– Приветствую, – пробасил Андроникус.

– И я Вас приветствую, друзья, – отозвался я.

– Мы бы с удовольствием присоединились бы к остальным, чтобы приветствовать Тебя на подходе, – сказал Андроникус, – но Петруччо чувствует себя сегодня немного хуже, а я присматриваю за ним.

– Всё в порядке, – успокоил я артиста.

– Зато мы обсудили жест головой, – сообщил Андроникус. – Мне кажется, что я обнаружил новый. Ты когда-либо видел это?

– Не думаю, – пораженно ответил я, – по крайней мере, не очень часто.

– И что интересно, я не нашёл упоминаний о нём ни в одном тексте, ни у Аламаниуса, ни у Тан Сарто, ни у Полимачуса.

– Если это и в самом деле так, то его необходимо внести в списки, – заметил Петруччо, – он будет под номером сто семьдесят четыре. Хотя сам я и не очень силен на теории, но Андроникусом я очень горжусь.

– Как и все мы, – добавил я.

– Театр это не просто некая практическая дисциплина, – заявил Андроникус. – Он начинается с теории.

– Я в этом не сомневаюсь, – улыбнулся я. – Как дела Петруччо?

– Пусть они начинают складывать большой костёр, – простонал Петруччо.

Я осторожно приподнял его повязки и осмотрел его рану.

– И пусть в нём будет сотня брёвен! – добавил Петруччо. – Нет, тысяча!

– Рана, конечно, выглядит скверно, – признал я, принимаясь менять бинты, – но, на самом деле ничего серьёзного нет.

– Правда? – уточнил Петруччо.

– Конечно, – кивнул я.

– И я выживу? – опасливо спросил он.

– Само собой, – успокоил его я.

– Хм, я признаться тоже на это рассчитывал, – заметил Петруччо.

– Я в этом уверен, – улыбнулся я.

– Ты просто обязан жить, мой дорогой друг, – пробасил Андроникус.

– Превосходно, – обрадовался, убеждённый нами Петруччо.

– К тому же брёвна нынче очень дороги, – задумчиво проговорил подошедший Лекчио.

– А где Петруччо умудрился заработать этот ушиб? – поинтересовался я. – Он, что, поскользнулся на лестнице твоего фургона?

– Нет, – усмехнулся Андроникус. – Он получил неожиданный удар сзади.

– И какой трусливый слин нанёс такой подлый удар? – сердито спросил я.

– Ну, хорошо, – пробасил Андроникус, – если Ты так хочешь это знать, то это был я.

– Ты? – от удивления я, кажется, раскрыл рот.

– Да, я, – заявил он. – Он собирался снова сбежать в Брундизиум, чтобы ещё раз спасти Тебя.

– Хороший удар, – прокомментировал я.

– Спасибо, – поблагодарил он.

– А как прошёл твой побег из города? – полюбопытствовал Лекчио.

– Просто превосходно, – заверил я его.

– Замечательно, – кивнул Лекчио.

– Вот только, – продолжил я, – мне даже в голову не приходило, что спуск по противотарновой проволоке с помощью такого колеса, окажется столь быстрым. Я здорово ударился о стену здания.

– Подозреваю, что самой трудной частью твоего путешествия, – заметил Лекчио, – были места, где проволока, была натянута между более низкими крышами и стенами, и где Ты не смог передвигаться просто за счёт силы тяжести и блока.

– Бывало и такое, – признал я.

– К счастью, – сказал Лекчио, – это был вопрос каких-то ста футов или около того.

– Проще некуда, – заявил я.

– А Тебя кто-нибудь видел? – поинтересовался Лекчио.

– Мне показалось, что я слышал, как кто-то кричал внизу, – признался я.

– Полагаю, Тебе удалось побороть искушение, и не сделать для них сальто назад? – спросил Лекчио.

– Можешь не сомневаться, – успокоил я его.

– Это очень разумно с твоей стороны, – заметил он.

– Я тоже так думаю. Но если говорить честно, падал я семь раз, – признался я. – К счастью, все разы, мне удалось ухватиться за проволоку. На последнем этапе, я заканчивал своё воздушное путешествие, перебирая руками.

– Пожалуй, Ты ещё не готов делать такие вещи профессионально, – сказал Лекчио.

– Это точно, – вынужден был признать я.

Честно говоря, мне очень повезло, что в этот раз я не сломал себе шею. Спуск со стены, когда я, наконец, добрался до неё и вовсе был прост. Я накинул петлю, завязанную на проволоке, на выступ парапета и, защищённый кожаными перчатками, спустился на землю с высоты порядка шестидесяти футов.

– А Ты слышал, что произошло с Теменидесом, и его людьми? – поинтересовался Бутс.

– Нет, – ответил я.

– Их трупы нашли в городе. Всем перерезали горло, – поведал он. – Очевидно, ответственность за их убийство решили возложить на нас, по крайней мере, именно такие слухи начали распространять преднамеренно. Но тут им не повезло, нашлись люди, скорее всего не посвященные в заговор, что очистили наше имя, заметив, что в запись о нашем отъезде в бумагах сделана в тот ан, когда Теменидес и его компания были ещё живы. Мы узнали это от Андроникуса. Он услышал такие сплетни, когда возвращался из города вместе с Чино, Лекчио и Петруччом в качестве его воображаемого пленника.

– Понятно, – протянул я.

Мне вдруг вспомнилось, что я видел, как Белнар отдал какой-то приказ своему человеку сразу после того, как Теменидес покинул большой зал. Им просто не повезло вызвать недовольство такого человека как Убар Брундизиума. И, похоже, он уже тогда решил повесить их убийство на труппу Бутса Бит-тарска. Подобная хитрость позволила бы ему не только принять меры против предполагаемых подозреваемых, свалив всё на застарелую вражду между гражданами Ара и Коса, но и отвлечь внимания от истинных убийц, что служили Убару за деньги. А ещё появлялся удобный предлог для того, чтобы избавиться от возможно опасных чужаков, которые могли бы, рано или поздно, весьма несвоевременно прокомментировать странности с убийством Теменидес с Коса, простого игрока, приглашённого за высокий стол в Брундизиуме. Белнар опять прокололся на мелочи, он не предусмотрел, что труппа Бутса Бит-тарска не собиралась возвращаться в выделенные им комнаты во дворце, а, вместо этого, немедленно сбежала из города.

– Тем не менее, не смотря на то, что обвинений Вам не предъявили, – заметил я, – я бы не советовал, повторно посещать Брундизиум, по крайней мере, в ближайшем будущем.

– Нет уж, – сказал Бутс, – теперь, в течение долгого времени, этого города в списке наших маршрутов не будет.

– И это правильно, – поддержал его Андроникус.

– Это – их потеря, – заявил Бутс.

– Воистину, – согласился Лекчио.

– Я полагаю, что у Вас теперь всё замечательно, и вскоре Вы вернётесь к своему бизнесу, – сказал я.

– Правильно, – поддержал меня Бутс, – но я что-то меня заставляет думать, что нам скоро придется искать другого мускулистого товарища, другого мужчину большой силы и скромных талантов, который будет помогать нам, ставить подмостки и палатки.

– Я тоже так думаю, – улыбнулся я.

– Возможно, я мог бы взять на себя роль метателя ножей, – задумался Бутс, отчего Ровэна и Телиция побледнели.

– А что, кто-то согласится платить за то, чтобы посмотреть как метают ножи в рабыню? – полюбопытствовал Чино.

– Тоже верно, – вздохнул Бутс, и рабыни явно расслабились.

– Мы будем скучать по Тебе, – пробасил Андроникус.

– Я тоже буду скучать по Вам. По всем Вам, – признался я.

– И, несомненно, мы должны будем подобрать кого-то на место игрока, – добавил Бутс.

– Это так, – улыбнулся Скормус Ара, – я принял решение возвратиться в Ар.

– И Бина, конечно, тоже, – картинно простонал Бутс.

– Да, Господин, – отозвалась Бина, стоявшая на коленях подле Скормуса.

– Ты думаешь, Тебе понравится носить мой ошейник в Аре? – полюбопытствовал игрок.

– Пока Вы – мой господин, – объявила она, глядя ему в глаза, – я буду носить его с радостью хоть в Торвальдслэнде, хоть в Шенди.

– Ровэна! Телиция! – позвал Бутс.

Обе рабыни немедленно встали перед нами на колени.

Я залюбовался ими, Ровэной, с её длинными жёлтыми кадрями, и темноволосой красоткой Телицией, когда-то бывшей в касте писцов, а теперь ставшей простой девкой Бутса Бит-тарска.

– Разве они не прелестны? – спросил Бутс.

– Бесспорно, – признал я.

– Ровэна, – заявил Бутс, – просто создана для амплуа Золотой Куртизанки, а Телиция, и в этом я уверен, станет моей самой прекрасной Бригеллой.

– Спасибо, Господин, – поблагодарили Ровэна и Телиция.

– Кстати, эта рабыня, – заметил Бутс, – та что, хорошо сложенная брюнетка, просит разрешения, записать наши пьесы. Разве это не абсурдно?

– А почему это должно было абсурдно? – не понял я.

– Но ведь они постоянно меняются, непрерывно улучшаются и совершенствуются, часто приспосабливаясь к различным местам и событиям, – пояснил он. – К тому же, как можно простыми буквами отобразить суть живой драмы?

– А ещё они не стоят того, чтобы их записывать, – добавил Лекчио.

– Насколько я знаю, Вы не слишком высоко цените моё мнение в этих вопросах, – заметил я, – но я должен не согласиться с Лекчио.

– Значит, Ты более склонен согласиться со мной? – уточнил Бутс.

– Да, – кивнул я.

– Твоё мнение, – сказал Бутс, – весьма ценно для меня.

– И хотя Ваши пьесы нельзя отнести к великим драмам, того вида, о котором, возможно, мечтает Андроникус, но они – подлинная часть жизненного и живого театра, – сказал я. – Их место и на перекрестке больших дорог, и в зале Убара, в любом месте, где может существовать театр. В этом смысле они не только часть традиций и истории театра, но и часть человеческой истории, богатой и драгоценной, со всеми их вульгарностями и похабщиной. Было бы трагедией и подлостью просто взять и забыть их.

– Мы не можем допустить, чтобы они были потеряны, – заявил Бутс.

– Я знаю мир, в котором так и случилось, – вздохнул я.

– В любом случае, – сказал Бутс, – я уже дал ей разрешение, и материалы, чтобы сделать, по крайней мере, несколько коротких записей наших сценариев.

– Превосходно, – улыбнулся я.

– Вы считаете меня слабым? – поинтересовался Бутс.

– Нет, – ответил я. – Это – отличная идея.

– Почему Ты захотела сделать это? – спросил я у Телиции, стоящей на коленях рядом с Ровэной.

– Я научилась любить их, – улыбнулась женщина. – Я нашла их драгоценными. Я не хочу, чтобы они исчезли бесследно.

– Давая ей своё разрешение, что так обеспокоило Тебя? – спросил я. – Возможно, Тебе кажется, что Ты слишком снисходителен к своей рабыне. Ну так существует отличное средство с помощью которого, Ты мог бы успокоить приступы своей растерянности.

– И о чём речь? – заинтересовался Бутс Бит-тарск.

– Просто прикажи ей, – объяснил я. – Раз она рабыня, она должна повиноваться быстро и безропотно, а за неповиновение она подвергнется любым наказаниям, которые Ты мог бы захотеть наложить на неё.

– Отличная идея, – признал Бутс. – Телиция!

– Да, Господин, – тут же отозвалась женщина.

– С этого момента и далее, на Тебя возлагается обязанность, вести записи некоторых из наших спектаклей, или же некоторых из выступлений других трупп, буде они окажутся того достойными, – приказал он.

– Да, Господин. Спасибо, Господин, – ответила Телиция, в прошлом член касты писцов.

Я пристально посмотрел на Ровэну и Телицию, и хотя они были рабынями, под моим оценивающим взглядом они опустили глаза, и покраснели.

– Превосходная коллекция шлюх, – заметил я.

– Это точно, – согласился Бутс, с гордостью за своё движимое имущество.

– Тебе повезло, – признал я. – Тебе достались не только две прекрасные актрисы, но и превосходные палаточные девки.

– И это верно, – кивнул Бутс.

Ему действительно повезло. Обе девушки были настолько красивы, что один вид их, прикованных цепью за щиколотку к столбу, мог довести любого мужчину до безумной страсти.

– Я буду скучать, по всем Вам, – вздохнул я.

– Мы, тоже, будем скучать по Тебе, все мы, – сказал Чино.

– Скормус, – позвал я.

– Да, – отозвался он.

– Я так понимаю, что Андроникус передал Тебе бумаги из Брундизиума, с ключами к шифрам, – сказал я.

– Конечно, – кивнул он.

– Я надеюсь, что они подошли к другим бумагам, полученным мной от той, что прежде был Леди Яниной, и которые я оставил Тебе.

– Полностью, как мы и предполагали, – ответил он, вручая мне пачку бумаг. – Я записал расшифрованные сообщения для Тебя. При наличии ключей, это было не трудно. Я сделал это ещё вчера вечером. Они – все здесь.

– Я очень благодарен Тебе, – сказал я, забирая бумаги.

Безусловно, моей главной причиной визита в Брундизиум было желание найти того, кто нёс ответственность за нападение на меня в Порт-Каре. Правда, в конечном итоге, к моему удивлению, это оказались не Царствующие Жрецы, и ни кюры, а Луриус из Джада, Убар Коса. Если, конечно, верить информации полученной от Фламиниуса из Ара, хотя, по-видимому, бывшего предателем этого города.

– А если вкратце, в чём их смысл? – поинтересовался я.

– Измена Ару, предательство союза, – сообщил игрок. – Кос, подстрекаемый Тиросом, выставляет против Ара многотысячную армию, обученную до совершенства и доставленную на материк на судах Коса и Тироса. Гавань Брундизиума примет объединенный флот вторжения не чиня ему препятствий. Более того, в Брундизиум с течение нескольких месяцев тайно завозили оружие и провиант, необходимые для ведения сухопутной войны. Эта местность становиться районом сосредоточения войск и плацдармом для последующего наступления.

– В свете таких сведений, – заметил Бутс, – уже не вызывает удивления, с чего это в Брундизиуме столь озаботились вопросами безопасности.

– В городе были пожары, – сказал я. – Возможно, часть их складов с провизией для армии вторжения, могла быть повреждена или разрушена, таким образом вызвав задержку начала операции.

– Предположительно эти склады находятся в районе гавани, – заметил Скормус, – так что твоё предположение, скорее всего, несостоятельно. Андроникус и остальные сообщили, что пожары были в жилых кварталах города. Порт ими затронут не был.

– Пожалуй, Ты прав, – скрипя сердцем признал я.

– Теперь многие разрозненные детали соединяются в стройную систему, – сказал Скормус. – Даже такая мелочь, как присутствие винограда Ta, обычно ассоциируемого с террасами Коса, на пиру Белнара, теперь кажется существенной.

– Возможно, самой существенной деталью, было присутствие Теменидеса в Брундизиуме, за высоким столом, причём явно пользующегося расположением Белнара, – напомнил я.

– Возможно, он был курьером, – предположил Бутс. – Игроки могут прийти и уйти, когда и куда им вздумается.

– Подозреваю, что его роль была гораздо важнее, чем роль простого курьера, – не согласился Скормус. – Во всяком случае, такие как он, не стали бы путешествовать с эскортом косианских копейщиков.

– Ты подозреваешь, что его присутствие там указывало на некий прогресс в этом деле, и, возможно, на подходе какое-то важное событие? – уточнил я.

– Именно так я и думаю, – горько усмехнулся Скормус.

– Ар, обладает самой лучшей наземной армией на Горе. На Косе и на Тиросе все должны были бы сойти с ума, чтобы бросить вызов Ару на суше, – заметил я.

– Марленус – Убар Ара сейчас не в городе, – пояснил Скормус, – Насколько мне известно, он выступил в Волтай, возглавляя карательную экспедицию против Трева.

– Думаю, в Аре найдётся кому принять командование на себя, – предположил я.

– Конечно, – кивнул Скормус.

– Уверен, что у граждан Ара есть мало причин для беспокойства, – заметил я.

– Соперничество Коса и Аром было долгим, – покачал головой Скормус. – Теперь ещё и Тирос, традиционный морской союзник Коса, готов в открытую поддержать их амбиции на суше. Объединенные силы этих двух убаратов будет ой как нелегко одолеть.

– У Тебя имеется ясное представление о численности армии вторжения? – поинтересовался я.

– Нет, – ответил он. – В документах, которые я декодировал, этой информации не оказалось. Но можно предугадать, что она будут значительна.

– Ты должен принять меры, – сказал я. – Тебе необходимо срочно отправляться в Ар, чтобы просветить их относительно предательства Брундизиума, и призвать начинать подготовку отпору их вторжению.

– Я думаю, что они достаточно скоро сами об этом узнают, – вздохнул он.

– Не понял, – вскинулся я.

– Слишком поздно, – сообщил игрок.

– Что? – спросил я.

– Разве сегодня не Семнадцатое Се-Кара?

– Да, – кивнул я.

– Обернись, и посмотри на море, – посоветовал он.

Равэна изумлённо вскрикнула. Точно также, сделали и все остальные. Даже Петруччо с трудом поднялся на ноги.

Весь горизонт был усеен треугольными парусами. Мы ещё долго стояли, на вершине того холма, около его обрывистого края.

– Им нет конца! – заворожено сказал Бутс.

Корабли, линия за линией, продолжали появляться из-за горизонта. Сотни крошечных запятых белых парусов, медленно, непреклонно вырастали, превращаясь в треугольники, неторопливо держа курс на гавань Брундизиума.

– Началось, – бросил Скормус.

– Были ли в бумагах имена? – поинтересовался я.

– Да, – ответил он. – Почти все члены высшего совета Брундизиума оказались вовлечены. Смерть Белнара ничего не меняет.

– Понятно. А что насчёт контактов в Аре? – уточнил я.

– Они имеются, – кивнул игрок.

– Этого следовало ожидать, – сказал я. – Луриус – осторожный сукин сын. Он не начал бы столь рискованное предприятие без гарантии существенной поддержки изнутри.