Текст книги "Лицедеи Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

– Но я должна иметь это!

– О? – замер Бутс не полпути.

– Я сделаю всё что угодно, чтобы заполучить это! – пообещала она.

– Всё что угодно? – с надеждой поинтересовался Бутс.

– Да, что угодно! – заверила Бригелла.

– Возможно, – задумался торговец. – Возможно.

– Да! – кричала. – Да?

– Нет, это невероятно! – отмахнулся Бутс.

– Что именно? нетерпеливо она спросила.

– Невероятно! – заявил Бутс.

– Так что же? – постаралась надавить Бригелла.

– Ну, Вы всё-таки свободная женщина, – нерешительно начал торговец.

– Что? – уже закричала девушка.

– Известно, что у мужчин есть потребности, – намекнул он, – и что они просто похотливые скоты.

– Интересно, что он может иметь в виду? – спросила девушка у толпы.

– И я долгое время провёл в дороге, – добавил торговец.

– В мою голову закрались подозрения, – сказала она зрителям.

– И я знаю, что Вы – свободная женщина, – поклонился ей Бутс.

– О, мои подозрения усиливаются с каждым моментом, – сообщила она толпе.

– А также я знаю, что красота свободной женщины – товар цены не имеющий.

– Мои мысли помчались вскачь, – продолжала Бригелла держать толпу в курсе дела.

Их разговор сопровождался смехом зрителей. В некотором смысле то, что говорил Бутс, было правдой. Красота свободной женщины была товаром, не имеющим цены. Только дело было не в том, что это было нечто особенное, а в том, что это не продавалось.

– Итак, я хотел бы поинтересоваться, – перешёл, наконец, к делу Бутс, – можно ли в обмен на эту удивительную вуаль, предоставить мне самый краткий из взглядов на Вашу бесценную красоту.

– Всё намного хуже, чем я думала, – с тревогой пропищала девушка зрителям.

– Простите меня, леди! – вскричал Бутс, как если бы сам, испугавшись чудовищности того, что он предложил.

– Всё же – бросила Бригелла толпе, – я действительно страстно желаю заполучить этот предмет.

– Мне уже пора уходить, – безропотно пробормотал Бутс.

– Останьтесь, благородный сэр. Задержитесь на момент, – остановила его она.

– Да? – обернулся Бутс.

– А может, будет достаточно показать Вам мельком щиколотку или запястье? – осведомилась она.

– Я, признаться несколько смущён, обращать на это Ваше внимание, – заметил торговец, – но поскольку Вы сами, похоже, не заметили, вынужден сказать, что на Вас нет не рейтуз ни перчаток, так что эти смелые проблески уже и так мои.

– Моя красота, поскольку она принадлежит свободной женщине, является бесценной, не так ли? – уточнила Бригелла.

– Конечно, – заверил её торговец.

– Ну, тогда предположите, – заявила она, – что за Ваш самый короткий из взглядов, Вы даёте мне, десять тысяч золотых монет о которых Вы говорили, как простой жест благодарности, конечно, раз уж вовлеченные в сделку ценности явно несопоставимы, ну и вуаль в придачу.

– Ваше великодушие просто поражает меня, – прокричал Бутс, – и имей я десять тысяч золотых монет, я был бы рад с удовольствием обменять их на такое виденья, но, увы, увы, я испытываю недостаток в этих жалких десяти тысячах монет!

Прокричав это, Бутс повернулся к толпе и прошептал:

– Уже ближе, но пока ещё далеко.

Его слова были встречены весёлым смехом.

Свободная женщина, стоявшая рядом, повернулась ко мне и заметила:

– Эта реплика, была хорошо подана.

– Да, – не мог не согласиться я.

– А Ты сама-то видишь эту вуаль? – поинтересовался один из зрителей мужчин.

– Конечно, вижу, – не задумываясь, ответила она.

Я для себя отметил, что эта женщина обладала весьма острым умом. Она не попалась в его ловушку, и мужчины встретили её ответ поощрительными смешками. Она показалась мне очень умной. Я бы предположил, что при прочих равных условиях, она могла бы стать способной к быстрому достижению, по крайней мере, минимальных требований предъявляемых к рабыням. Интересно, насколько привлекательна она была? Нелегко это было сказать, по оставшимся открытыми глазам и переносице! Конечно, будь она в рабском шёлке или нагой в ошейнике, я бы влёт определил её рыночную цену.

Бутс, тем временем, принялся торговаться с Бригеллой.

– Девять тысяч золотых монет, – предложила та Бутсу.

Он повернулся к публике и развёл руками.

– Восемь тысяч? – с надеждой посмотрела она на него.

Бутс, с показной помпой, развернул волшебную вуаль, якобы демонстрируя, как она мучительно желанна, как привлекает своим блеском.

– Как изумительна она! – запричитала Бригелла, вскидывая руки к щекам.

– Отлично, – сказал Бутс, крутя руками, по-видимому, сворачивая ткань, – Мне пора.

– О нет! Нет! – она сказала. – Пять тысяч? Одна тысяча!

– О, проклятая моя бедность, – простонал Бутс, – я не могу использовать в своих интересах такую замечательную возможность!

– Я должна заполучить это, – зашептала она публике, – но я не знаю, как это сделать!

Зрители тут же засыпали смущённую Бригеллу своими предложениями, далеко не все из которых можно было назвать приличными. Такой тип участия зрителей в спектакле является очень распространённой деталью в низких формах гореанского Театра. Это даже приветствуется и поощряется. В своём роде, фарс – это нечто, что актеры и зрители делают вместе. В действительности, они сотрудничают друг с другом, усиливая тем самым впечатление от театрального действа. Если игра актёров не будет устраивать публику, то последняя, вероятно, сразу сообщит об этом исполнителям. Иногда спектакль может быть освистан, и труппе срочно, по ходу действия нужно менять манеру исполнения. Впрочем, на всех, как известно не угодишь, и драки между теми, кому понравилось и они требуют продолжения, и теми, кто протестует не являются чем-то из ряда вон выходящим. И ничего нет удивительного в том, что подмостки могут быть усыпаны огрызками, кожурой, и прочим мусором, большая часть которого, успешно или неудачно, послужило метательный снарядами. Бывает и такое, что актера без сознания уносят со сцены после попадания в него подобного особо увесистого снаряда. Пожалуй, я не завидую актерам, и их профессии. Моё предпочтение остаётся за собственной кастой – кастой воинов.

– Я могу сделать предложение? – поинтересовался Бутс.

– Конечно, благородный сэр, – обрадовалась девица, как если бы приветствуя любое решение её дилеммы.

– Разденьтесь приватно, – предложил торговец, – и пока будете раздеваться обдумайте данный вопрос со всех сторон. И тогда, если Вы решите, в своём благородстве, отказать мне даже в самом мимолётном из взглядов, то неужели Вам это как-то повредит?

– Роскошное предложение, любезный сэр, – признала она, – но где, на этом открытом лугу, на обочине общественной дороги, я найду место, в котором это можно было бы сделать приватно?

– А это на что? – заметил Бутс, поднимая вуаль.

– Что? – удивилась Бригелла.

– Но Вы же можете видеть, – сказал Бутс, – что она столь же непрозрачна, сколь и красива.

– Конечно, – кивнула она.

– Ведь Вы же можете это видеть, не так ли? – уточнил торговец, словно внезапно усомнившись.

– Конечно! Конечно! – успокоила его Бригелла.

– Тогда? – протянул Бутс.

– Только держите повыше, – попросила она.

– Так Вы раздеваетесь? – переспросил торговец с напряжённым голосом, и мужчины перед сценой начали выкрикивать от удовольствия, а некоторые ударили по своим левым плечам, аплодируя по-гореански.

– Да, – выдохнула Бригелла.

Ну, что ж, она была довольно красива, и думаю, там было на что посмотреть.

– Я упомяну это в своей жалобе уполномоченным судьям, – прошипела свободная женщина со своего места перед сценой.

– Ну как, Вы уже полностью раздеты? – поинтересовался Бутс, как будто он не мог видеть её.

– Полностью, – подтвердила она.

– Серебряный тарск за неё! – восторженно заявил один из зрителей.

Бригелла довольно заулыбалась. Судя по голосу, это был тот, кто прежде уже проявил интерес к ней.

– Серебряный тарск, пять! – перебил его цену второй товарищ.

– Тарск серебром, десять! – добавил третий.

Эти предложения явно нравились Бригелле. Они подтверждали её ценность, которая, надо признать была значительна. Многих женщин продают гораздо меньше, чем за серебряный тарск. А, кроме того, все парни начавшие торг, казались сильными, красивыми товарищами, а следовательно весьма желанными рабовладельцами. И среди них не было ни одного, кто не показался бы способным обращаться с ней так, как того заслуживает рабыня, которой она, собственно, и была. Я подозревал, что эта Бригелла не планировала, надолго связывать свою жизнь с труппой Бутса Бит-тарска.

– Не мешайте представлению, – шикнула на претендентов свободная женщина.

– И ни одного бит-тарска за Вас, леди, – засмеялся один из мужчин.

Леди Телиция из Асперича сердито и высокомерно отвернулась, и снова уделила своё внимание к сцене.

– Вы можете продолжить, – царственным тоном сообщила она актёрам.

– Огромное спасибо, леди, – шутовски поклонился Бутс Бит-тарск.

– Мне кажется, или Вы непочтительны? – ядовито уточнила она.

– О нет, леди! – совершенно невинно воскликнул Бутс.

– Её стоит выпороть, – проворчал мужчина.

Леди Телиция не соизволила, как-то ответить на это предложение. Она могла позволить себе презрительно проигнорировать его. Она не была рабыней. Она была свободной женщиной, и порка ей не грозила, она была выше этого. А, кроме того, она была в полной безопасности, ведь находилась защищенной земле – земле перемирия, земле Сардарской Ярмарки.

– Ну вот, я стою у обочины дороги, раздетая догола совсем, как рабыня, – доверительно поведала Бригелла зрителям, – но при этом я отлично скрыта этой чудесной вуалью.

– Вы там правда раздеты? – продолжил Бутс с того места где его прервали парни, затеявшие импровизированный аукцион.

– Правда? – шёпотом спросила девушка, поворачиваясь к толпе.

– Уж будь уверена! – подтвердил один из тех товарищей, что предложили на неё цену.

– Да, – на этот раз она обратилась к Бутсу.

– Но как я могу знать, действительно ли Вы раздеты? – спросил Бутс, откровенно разглядывая её.

– У Вас есть моё честное слово, – попыталась надменно заявить девица, но получилось это не очень, – слово – свободной женщины.

– Со всем должным уважением благородная леди, – заметил Бутс, – в сделке такого важного характера, я верю этому, только если мне предоставляют ещё и гарантии несколько большей значимости.

– Что бы Вы желали? – спросила Бригелла.

– Разве нельзя было бы представить некие доказательства Вашей предполагаемой наготы? – поинтересовался торговец.

– Но, сэр, – протянула она, – Я же ещё не решила, предоставить ли Вам позволение на тот мимолётный взгляд в момент непроизносимого счастья, за который Вы, охотно полностью передадите мне эту удивительную вуаль.

– Не поймите меня неправильно, добрая леди, – испуганно воскликнул Бутс. – Я имел в виду только доказательства самого косвенного рода.

– И каково оно могло бы быть? – встревожено спросила девушка.

– Я не осмеливаюсь даже думать о таком вопросе, – пожаловался он.

– О, я придумала! – радостно закричала Бригелла.

– Что? – спросил плут, подмигивая публике.

– Я могу показать Вам свою одежду! – предложила она.

– Но что это может доказать? – невинно справился Бутс.

– Если Вы обнаруживаете, что я не в пределах оной, – объяснила Бригелла, – то сможете заключить, что я раздета?

– О, какой смелый ход, какое удачное решение! – радостно воскликнул торговец. – Кто бы мог предугадать, что наша проблема будет решена столь ловким решением!

– Сейчас, я упакую свою одежду, – сказала она, – и просуну её под краем вуали, и Вы всё увидите.

В этом месте зрители буквально покатились от гомерического хохота. Это на первый взгляд совершенно невинное действие, было чрезвычайно значимым в гореанской культурной традиции. Помещая свою одежду к ногам мужчины, женщина фактически признает, что будет она носить эти, или любые другие предметы одежды, или даже будет ли вообще одета, отныне зависит от его желания, а не от её. Практически, Бутс в контексте комедии, обманом вынудил девушку сложить свои одежды у его ног. Это эквивалентно заявлению о своём полном подчинении мужчине, то есть о добровольном порабощении.

– Подержите вуаль, – велел Бутс Бригелле.

– Зачем любезный сэр? – удивилась та.

– Ну я же должен осмотреть одежду, – совершенно серьезно пояснил Бутс.

– Очень хорошо, – ответила девушка поднимая руки. – О, как она легка!

– Это как если бы вообще ничего не держать, – заверил её Бутс.

– Точно, – согласилась она.

Бутс сделал вид тщательного осмотра и подсчета предметов её одежды.

– Он настолько подозрителен, словно обладает умом судейского, а не торговца, – пожаловалась Бригелла, поворачиваясь к публике, и подняв руки вверх как, если бы держала ткань между собой и ими.

Тем временем Бутс запихивает её одежду в свой мешок.

– Я полагаю, что всё в порядке? – поинтересовалась Бригелла.

– Кажется, да, – сказал Бутс, – если только Вы сейчас не одеты во второй комплект одежды, некий тайный комплект, который был хитро скрыт ниже первого.

– Уверяю Вас, что это не так, – возмутилась Бригелла.

– Ну да, я полагаю, что даже в столь значимых вопросах, – заметил Бутс, – рано или поздно настаёт время, когда допустим некий обмен доверием.

– Точно, – подтвердила девушка.

– Замечательно, – отозвался Бутс.

– Что-то я нигде не вижу своей одежду, – удивлённо заметила Бригелла в толпу, – но скорее всего она спрятана за вуалью.

– Итак! – многозначительно крикнул Бутс.

– Да, – заявила она, – теперь Вы можете совершенно обоснованно предположить, что за этой непрозрачной вуалью я совершенно раздета.

– Полностью? – уточнил торговец.

– О да, – подтвердила девушка.

– О, какое бесстрашное заявление! – крикнул Бутс. – Я едва могу сдерживать себя!

– Вы должны изо всех сил попытаться сделать это, сэр, – обеспокоенно посоветовала она под смех зрителей.

– Держите вуаль повыше, – попросил Бутс. – Ещё выше, чтобы у меня не возникло желания заглянуть поверх её слегка колеблющегося, мерцающего края, осмелившись рассмотреть, какое наслаждение за ним прячется. Выше!

– Так хорошо? – уточнила Бригелла.

– Вот так – роскошно! – признал Бутс.

Теперь девушка стояла, подняв высоко над головой и слегка расставив руки. В этой позе линия её груди красиво поднималась вверх. На невольничьем рынке женщин иногда даже привязывают в таком положении. А в целом это – весьма распространённое начальная поза показа рабыни.

– Вау! – воскликнул Бутс. – Вау!

– Сэр, звуки, которые Вы издаёте, – заметила Бригелла, – почти убеждают меня, что если бы я вдруг смогла увидеть Вас, чего конечно, я сделать не могу, то выражение вашего лица и тела могли бы выглядеть так, кто будто Вы с интересом рассматриваете меня.

– Да, – закричал Бутс, – это всё полёт моей фантазии, я воображаю какая красавица, должно быть, стоит сейчас там, отлично скрытая за непроницаемым барьером этой бессердечной вуали.

– А ведь я – свободная женщина, – с довольным видом бросила в толпу девушка, – даже не рабыня.

Её оговорка была встречена всеобщим смехом. Всё, что она носила в данный момент, в действительности а не в контексте спектакля, в котором она была, в соответствии с театральной традицией совершенно голой, был её ошейник, прикрытый лёгким шарфом и кругляшёк пластыря на её левом бедре, прятавший её клеймо.

– Вау! – вновь повторил Бутс.

– Пожалуй, будет лучше не разрешать ему больше, чем самый мимолётный взгляд, – заметила в аудиторию Бригелла, – А то он, чего доброго, от восторга полностью потеряет контроль над собой.

Бутс от восторга шлёпнул себя по бедрам.

– Боюсь вообразить, что с ним могло случиться, если бы он действительно мог видеть меня, – добавила девушка.

– Позвольте мне, дорогая леди подержать вуаль, – предложил Бутс. – Полагаю, что к настоящему времени Ваши руки, пребывая в таком положении, уже здорово утомились.

– Спасибо, любезный сэр, – поблагодарила она. – Вы уже держите её?

– Конечно, – ответил Бутс, как будто удивленный её вопросом.

– Конечно, – расторопно сказала она. – Я всего лишь хотела убедиться, что Вы не уроните её.

– За это можете не беспокоиться, – успокоил он Бригеллу. – Я имею в виду, конечно, что буду крайне осторожен в обращении с этой вуалью.

Теперь торговец удерживал ткань между ними, а Бригелла встряхивала затёкшими руками.

– Так что Вы решили по вопросу того, разрешите ли Вы мне, тот взгляд, которым столь заинтриговали меня ранее? – поинтересовался Бутс.

– Продолжайте держать вуаль также высоко, – сказала она. – Возможно, я ещё уделю некоторое внимание этому вопросу.

Обернувшись на дорогу, Бутс, внезапно, с возгласом опасения, подхватил ткань и, сделав вид, что скомкал её, спрятал за спину, шевеля руками, как бы заталкивая за пояс.

– Ой! – испуганно пискнула девушка, съёживаясь и полуприседая, пытаясь по-девичьи прикрыть себя руками. – Что Вы наделали, сэр? Объяснитесь, немедленно!

– Кажется, сюда приближаются разбойники, – дико озираясь на дорогу, прошептал торговец. – Не смотрите туда! Они не должны увидеть чудесную вуаль! Они же отберут её у меня!

– Но я же голая! – возмутилась Бригелла.

– Ну так, притворитесь, что Вы рабыня! – посоветовал ей Бутс.

– Я! – задохнулась она от ужаса, – притвориться рабыней?

– Да, и побыстрее! – поторопил он.

– Но я никакого понятия не имею, – совершено невинно заявила Бригелла, повернувшись к зрителям, – как быть рабыней.

По зрительской аудитории прокатилась волна весёлого смеха.

– О чем Ты ничего не знаешь, так это о том, как быть свободной женщиной, бесполезная шлюха, – бросила ей свободная женщина.

Думаю, Бригелла когда-то, несомненно, была свободной женщиной. Соответственно, я уверен, она прекрасно знала, что такое быть свободной женщиной. Но, с другой стороны, она не посмела ответить на выпад свободной женщину, поскольку теперь-то она рабыней.

– Вы когда-нибудь попадались в лапы разбойников? – спросил Бутс у Бригеллы. – Они будут рады получить в свои верёвки свободную женщину.

– О нет! – запищала перепуганная девица.

– Быстрее вставайте на колени, – велел он, – и голову к земле!

– Ох! – с отчаянным стоном подчинялась она.

– Им не понадобится много времени, чтобы сделать из Вас простую рабыню. Всё что им надо сделать, это накинуть Вам на шею петлю, и отволочь на невольничий рынок. А меня, бедного торговца, возможно, они просто ограбят. Они уже на подходе. Ой, как они страшно выглядят!

– Ох, – застонала она, дрожа всем телом.

– Не поднимай головы, – предупредил её торговец.

– Не буду, – ответила она.

– Не буду что, Рабыня? – строго уточнил он.

– Не буду, Господин! – выкрикнула Бригелла.

Этот крик был встречен новым взрывом хохота. Теперь она была его полностью! Ведь она, стоя голой на коленях у его ног, обратилась к нему как к «Господину». В гореанской культуре подобное рассматривается весьма серьёзно. Действительно, в некоторых городах такое действие, как встать на коленях перед мужчиной, или назвать его «Господин», расценивается как жест подчинения, и приравнивается к юридическому порабощению женщины.

Под отчаянное ржание зрителей, по сцене неторопливой походкой, качая кадилами, бормоча при этом себе под нос что-то непонятное, как предполагалось на архаичном гореанском, прошли Лекчио и Чино в масках Посвящённых, и через мгновение исчезли со сцены.

– Так это же были вовсе на разбойники, – возмущённо завопила девушка, сердито глядя вслед парочке священников. – Это были Посвящённые!

– Мне жаль, – извиняющимся тоном сказал Бутс. – Но я-то принял их за грабителей.

Бригелла, вскочив на ноги, максимально, на сколько смогла, прикрылась руками.

– Теперь Вы можете отдать мне вуаль, сэр, – сердито заявила она.

– Но Вы же ещё не дали мне обещанный взгляд, – запротестовал Бутс.

– Как это! – возмутилась Бригелла.

– Учитывая, как Вы стоите, – заговорил Бутс, – наполовину отвернувшись от меня, полуприсев, сжав ноги, прижав Ваши ладони и руки, ну, туда куда Вы их прижали, такая сделка кажется мне едва ли справедливой. Конечно, Вы должны понять, что такие вещи представляют, по крайней мере, неблагоприятные препятствия к достижению взгляда предполагаемого качества.

– Чего-чего! – не поняла она.

– Это – просто вопрос добросовестной торговли, – пояснил Бутс.

– Ах Ты мерзкий слин! – закричала Бригелла.

– Возможно, мы могли бы урегулировать этот вопрос у претора, – предложил Бутс.

– Слин! Слин! – ругалась Бригелла.

– Я вижу, что мне пора идти, – заторопился торговец.

– Э нет! – закричала девушка. – Я должна получить эту чудесную вуаль!

– Только через мой взгляд, – твёрдо заявил Бутс.

– Очень хорошо, сэр. Как Вы себе представляете свой взгляд? Что я должна сделать?

– Лягте на спину, – начал объяснять Бутс, – поднимите правое колено, положите руки по бокам, в шести дюймах от ваших бёдер, ладони рук разверните вверх.

Он тщательно осмотрел лежащую перед ним девушку.

– Нет, – покачал он, – что-то не совсем то. Перевернитесь. Ага, уже лучше. Теперь поднимите свой торс с земли, удерживаясь на ладонях, и взгляните назад, через плечо. Не плохо. Но я не уверен, что это, точно то чего я хотел. Поднимитесь на колени, и выпрямите тело, голову выше, руки положите на затылок. Возможно, почти то, что нужно.

– Я надеюсь, что так! – проворчала Бригелла.

– Так, да не совсем, – пробормотал Бутс Бит-тарск.

– Ох! – крикнула она в расстройстве.

– Иногда нужно трудиться, и экспериментировать, чтобы найти подходящий угол зрения, – сообщил он ей.

– Я уже это поняла, – вздохнула та.

Бутс, раз за разом почти достигая успеха, но всякий раз, будучи чем-то недовольным, смело продолжил искать свой подходящий взгляд. Конечно, в ходе этих поисков, женщина была отлично, и многократно показана зрителям к их полному удовольствию.

Что и говорить Бригелла была невероятно красива. Мужчины не раз одобрительно выкрикивали, а некоторые из них хлопали себя по бёдрам.

– Отвратительно! – наконец, снова не выдержав, закричала свободная женщина.

Уже даже я сам начал прикидывать, а не предложить ли мне цену за Бригеллу. Уж слишком невероятно, удивительно была она красива.

– Отвратительно! – бесновалась свободная женщина.

– Да Ты здесь единственная, кто отвратителен, – возмущённо сказал ей один из мужчин.

– Я? – закричала она, срываясь на визг.

– Да, Ты, – подтвердил он.

Свободная женщина не нашлась, что ответить ему. Она лишь напрягалась под своими одеждами, а её маленькие руки в синих перчатках, сжались кулачки. Насколько же противоестественной, мелочной и своекорыстной была её оценка.

– Смотрите, – воскликнул Бутс, обращаясь к Бригелле. – Там ещё кто-то приближается!

– Вам не одурачить меня дважды, Вы негодяй и хам! – ответила запыхавшаяся девушка, не вставая с коленей.

– Мне кажется, это – женщина, – заметил Бутс.

– Что? – взвизгнула Бригелла, оборачиваясь, наполовину приподнимаясь, а затем в смятении повалилась назад на колени.

– Это – Леди Типа, моя соперница, из нашей деревни, – простонала она, в ужасе уставившись на Бутса. – Я не могу ей позволить увидеть меня в таком виде. Что, же мне делать? Где мне спрятаться?

– Быстро, – скомандовал Бутс, – лезь сюда, под мою одежду!

Девушка, стремительно, на четвереньках бросилась к Бутсу, и через мгновение уже стояла на коленях у него под одеждами. Снаружи остались торчать только её икры и ступни.

– Я вижу, сэр, – сказала вновь прибывшая, которая, понятное дело по сценарию, была свободной женщиной, Леди Типой, но, по-видимому, это была Бина, обычная компаньонка и наперсница Бригеллы, – что, Вы из тех, кто хорошо знает, как надо проводить рабыню через рабские позы.

– Спасибо, благородная леди, – поблагодарил Бутс.

– Мне не удалось её хорошо рассмотреть, когда я подходила, – сказала Бина. – Она хоть симпатична?

– Некоторые могли бы счесть её сносной, – ответил Бутс, – но по сравнению с вами, её красота – несомненно, не более, чем таковая у самки урта по сравнению с красой фаворитки Убара.

Бригелла гневно задёргалась под одеждой Бутса, но конечно не осмелилась появляться из своего укрытия.

– С Вашей рабыней что-то не так? – поинтересовалась Бина.

– Она горит от желания, – объяснил торговец.

– Как слабы рабыни, – засмеялась Бина.

– О, да, – протянул Бутс.

– Я ищу одна девицу из нашей деревни, – сказала Бина. – Мне сказали двое бродячих торговцев, что остановились у нас, и у которых я кое-что покупала, что возможно, она пошла в этом направлении.

– А Вы не могли бы описать её? – спросил Бутс.

– Её имя – Фиби, – сообщила Бина, – и если бы Вы увидели её без вуали, то сразу бы поняли, что это она, поскольку она выглядит ужасной простушкой.

Бригелла, спрятанная под одеждами Бутса, кажется, задрожала от ярости.

– Тем не менее, даже под одежами сокрытия, Вы, возможно, были бы в состоянии признать её. Она невысокого росточка, слишком широка в бёдрах и у неё толстые лодыжки. Кажется, что с Вашей рабыней, всё-таки не всё в порядке, – заметила Бина, с интересом наблюдая, как одежда Бутса снова заходила ходуном.

– Нет, нет, с ней всё в порядке, – заверил её Бутс.

– А чем она там занимается? – полюбопытствовала Бина.

– Она столь жалобно просила меня разрешить дать мне поцелуй рабыни что я, в моей слабости, наконец снизошёл к её просьбам, – объяснил мужчина, шевеление его одежд стало ещё отчётливее.

– Как Вы любезны, сэр, – сказала Бина.

– Спасибо, – поблагодарил Бутс, даже попытавшись поклониться, но из-под его одежд донёсся приглушенный крик, гнева и протеста.

– Она что-то сказала? – прислушалась Бина.

– Только то, что она просит разрешить ей начинать, – пожал плечами торговец, и его одежды задрожали от ярости.

– Нет, с ней точно что-то не так, – решила Бина.

– Просто она страдает от своих потребностей, – отмахнулся Бутс.

– Хотя она – ничто, всего лишь бесполезная рабыня, – сказала Бина, – всё же она, женщина, как и я сама. Пожалуйста, будьте снисходительны к ней, сэр. Позвольте ей доставить вам удовольствие.

– О, как Вы снисходительны, – восхитился Бутс, и бросил он спрятанной девушке: – Слышишь, Ты можешь начинать.

Одежды торговца яростно задрожали, отрицательно замычав.

– Что случилось? – спросила Бина.

– Она просто застенчива, – ответил Бутс.

– Рабыня не должна быть застенчивой, по крайней мере, на мой взгляд, – сказала Бина. – Пусть уж начинает.

– Начинай, – скомандовал Бутс Бригелле, и одежды снова отрицательно задёргались. – Начинай уже девка.

Одежды отозвались новыми, казалось ещё большими рывками. Тогда Бутс, недолго думая, тыльной стороной ладони, отвесил девушке, скрытой под его одеждами довольно сильную затрещину. Одежды немедленно успокоились, стоящая на коленях девушка замерла.

– Ленивая девка, непослушная девка, – упрекнул её Бутс. – Я вижу, что должен буду вытащить Тебя оттуда и хорошенько избить.

– О, смотрите! – захлопала в ладоши Бина. – Она начала! О, она делает это, не так ли?

– О, да-а-а! – довольно протянул Бутс.

– Какая же она рабыня! – закричала Бина. – Как интересно! Как возбуждающе!

– Безусловно, – согласился Бутс. – Ах! Да-а-а! О-о-ох! Здорово! Ое-е-е! Да-а-а! Вполне! О! Да! О! О! Ещё-о-о! E-e-e! Да! О! Да! Да! Да! Да! Да-а-а! О-о-о, да, да, да-а-а-а!

Бутс наконец перестал вскрикивать, и вытер лоб рукавом.

– Она ушла? – позвала Бригелла, через некоторое время, приглушенным голосом из-под его одежд.

– О, да-а-а, – простонал Бутс.

Бригелла, или точнее Леди Фиби, высвободилась из-под одежд Бутса Бит-тарска, и обернулась всё ещё стоя на коленях.

– Типа! – закричала она в ужасе.

– Ох, а я-то подумал, что Вы ушли, – делано удивился Бутс.

– Фиби! – удивлённо воскликнула Леди Типа.

– Типа, – простонал Фиби, в страдании заламывая руки.

– Фиби! – закричала Леди Типа, на этот раз с восхищением.

– Типа! – умоляюще сложила руки Фиби.

– Фиби на коленях, голая как рабыня, на обочине дороге, выползающая из-под одежд мужчины! – хохотала Бина, указывая на неё пальцем. – Как позорно, как возмутительно, как изумительно, как восхитительно, как великолепно!

– Пожалуйста, Типа, – взмолилась Фиби.

– Я всегда говорила, что Ты девка того вида, которую, нужно выпороть и заковать в ошейник, едва она достигнет половой зрелости! – заявила Бина.

Мне показалось, что свободная женщина в стоявшая рядом со мной, напряглась услышав эти слова. Уверен, эти слова имели для неё некое особе значение. Она дёрнула головой и сжала маленькие кулачки в синих перчатках.

– Ты всегда была рабыней, – презрительно бросила Бина.

– Я – свободная женщина, – пропищала Бригелла.

– Рабыня, рабыня, рабыня! – передразнила её Бина, и поспешно уходя, бросила: – О-о-о, эту историю будут ещё долго пересказывать в деревне.

– Я уничтожена, – зарыдала Бригелла, вставая на ноги и закрывая лицо руками. – Я не осмелюсь вернуться в деревню, если я сделаю это, то они меня закуют в цепи и потом продадут.

– Возможно, нет, – успокоил ей торговец.

– Вы так не думаете, сэр? – спросила она обнадёжено.

– Возможно не в цепи, они могут использовать веревки, – уточнил он.

– О-о-ох, – с новой силой зарыдала она. – Куда мне пойти? Что мне делать?

– Ну всё, – сказал Бутс, – мне пора в путь.

– Но что мне делать? – спросила Бригелла.

– Попытайтесь избежать встречи со слином, – посоветовал Бутс. – Уже темнеет.

– А где моя одежда? – спохватилась она.

– Я не вижу её вокруг себя, – ответил Бутс. – Должно быть, ветром сдуло.

– Возьмите меня с собой! – попросила она.

– Возможно, а Вы бы не хотели встать на колени и попросить моего ошейника? – поинтересовался Бутс Бит-тарск. – Я мог бы тогда подумать, нахожу ли я Вас достаточно приятной, чтобы защёлкнуть его на Вашей шее.

– Сэр, – возмущенно воскликнула девушка. – Я – свободная женщина!

– Удачного общения со слином, – пожелал он, поворачиваясь к ней спиной.

– Возьмите меня с собой как попутчицу, – предложила Бригелла.

– И каким образом Вы собираетесь оплатить Ваш путь со мной? – полюбопытствовал торговец.

– Я могла да дарить Вам поцелуй в щёку, один раз в день, – предложила она. – Конечно, Вы же не могли ожидать большего от свободной женщины.

– Удачи со слином, – сказал он.

– Не уходите, – взмолилась она. – Я готова, даже, вступить в свободные партнёрские отношения с Вами!

Бутс пошатнулся, как если бы ошеломлённо.

– Я даже мечтать не могу о принятии такой чудовищной жертвы с Вашей стороны! – закричал он.

– Я буду. Я готова! – заверила она.

– Но я подозреваю, – сказал Бутс, задумчиво глядя на неё, – что в Вас, может быть нечто, что не имеет отношениям свободного партнёрства.

– Сэр? – озадачилась Бригелла.

– Возможно, Вы, действительно задумали кое-что совсем другое, – размышлял он.

– Что Вы имеете в виду, сэр? – не выдержала она.

– Разве не кажется странным, что Вы безумно влюбились в меня прямо в этот момент?

– Почему нет, конечно, может! – заявила она.

– Возможно, Вы просто пытаетесь спастись от слина, – предположил Бутс.

– Нет, нет, – заверила его Бригелла.

– Я подозреваю, что Вы меня обманываете, – сказал он.