Текст книги "Лицедеи Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

– Безусловно, питай я к Вам несколько больше уважения, – добавил игрок в маске, – то, возможно, я бы выбрал несколько иной дебют.

– Слин! Урт! – выругался Теменидес.

– Вы подтверждаете свой ход? – спросил игрока помощник.

– Да, – кивнул тот, и мужчина переставил Всадника.

– Спасибо, – поблагодарил игрок.

– Мне кажется, что этот парень, вовсе не так прост, как мы думали, – заметил Белнар.

– Чушь, – раздражённо бросил Теменидес. – Он не более чем фигляр, деревенщина!

– Что-то здесь жарко, – небрежно заметил игрок, и распахнул лёгкую, темную накидку, которую он носил всё время.

Под накидкой, как я и подозревал, оказалась одежда касты игроков, красно-жёлтая клетчатая туника, являвшаяся отличительным знаком этой касты. Я думаю, должно быть, прошли многие годы, с тех пор как он перестал носить её открыто. Его небрежное движение вызвало волну удивлённых криков в зале. Бина застыла, пораженно глядя на него, а потом закрутила руками, пытаясь вытянуть из жёстоких петель верёвки.

– Он из игроков, – выдохнул кто-то из мужчин.

– Я это подозревал, – признал Белнар. – Он не показался мне действительно безумным.

– Это уже не имеет значения, – сказал Теменидес. – Я дежру престижную доску Коса. Я уничтожу его. Это означает лишь то, что игра может оказаться несколько интересней, чем я ожидал изначально.

– Вы действительно из игроков? – спросил мужчина обслуживающий матч.

– Это – моя каста, – признал игрок.

У меня даже волосы на затылке стали дыбом. В этот момент, я понял, что игрок наконец-то нашёл себя.

– И к какому, из низших рангов игроков Ты относишься? – презрительным тоном осведомился Теменидес.

Рейтинг игроков, кстати, устанавливается на основе выигранных ими партий на особых турнирах и официальных встречах, записывается и сохраняется с величайшей аккуратностью.

– Я был чемпионом, – сообщил игрок.

– И что за небольшой городишко, или деревенька были осчастливлены таким чемпионом? – ядовито спросил Теменидес.

– Думаю, граждане Ара не будут довольны такой характеристикой их города, – заметил игрок.

– Ара?! – выкрикнул ошеломлённый Теменидес.

– Ара! – раздались тут и там удивлённый крики.

– Возможно, Вы даже слышали обо мне, – заметил игрок.

– Кто Вы? – испуганно прошептал Теменидес.

Игрок потянулся к маске и снял её, но его лицо всё ещё оставалось в тени тёмного капюшона. Потом, он резким движением сбросил его за спину. Задрожавшая Бина непроизвольно зажмурилась, но услышав многочисленные крики удивления как свободных мужчин, так присутствовавших здесь рабынь прокатившиеся по залу, открыла глаза. Девушка вскрикнула, от неожиданности и удивления. Лицо игрока больше не было скрыто под непрозрачным капюшоном. Он величественно осмотрел зал. Не было ни малейших следов ожогов или иных ран. Не было на нём ни единой отметины. Это было чистое, гордое лицо, и одновременно строгое, и выразительное. А ещё на по-мужски красивом лице игрока невозможно было не заметить печать интеллекта и силы воли.

– Я – Скормус из Ара, – представился он.

– Скормуса из Ара больше нет! – закричал Теменидес.

– Он вернулся, – поправил его игрок.

– Я не смогу играть против этого мужчины, – воскликнул Теменидес. – Он – один из самых блестящих игроков на всём Горе!

– Но игра уже началась, – напомнил ему Скормус.

– Господин! – вдруг, не выдержав, закричала Бина. – Господин! Я люблю Вас, Господин!

– За то, что Ты заговорила без моего разрешения, – сказал Скормус из Ара своей рабыне, – утром Ты будешь умолять меня о десяти плетях. Если этот вопрос вдруг выскочит из твоей глупой головы, Ты получишь пятьдесят.

– Да, Господин, – радостно ответила Бина.

– Также, если Ты осмелишься заговорить ещё раз, прежде чем окончится игра, Тебе перережут горло, – предупредил её Скормус из Ара.

Она во все глаза смотрела на него, и я не смог бы сказать, чего в них было больше, ужаса, или любви.

– Проследите, – кивнул Скормус одному из мужчин.

– Да, Игрок, – уважительно сказал тот, и, вынув нож, подошёл и встал за спиной у Бины.

Взяв девушку за волосы, он слегка оттянул её голову и, немного приподняв ошейник остриём ножа, чуть-чуть прижал клинок к горлу прямо под нижней кромкой стальной полосы, дав рабыне ощутить холод и остроту лезвия. Почувствовав, что Бина задрожала, мужчина убрал нож от её горла, и спрятал его обратно в ножны, но так и остался стоять у неё за спиной. Бина затихла, стараясь даже дышать тише. Теперь у неё не оставалось выбора, она знала, что стоит ей открыть рот до конца поединка, мужчина за её спиной воспользуется ножом без капли сомнений.

– Итак, первый ход остался за Вами, – сказал Скормус Теменидесу. – Значит, последний я оставляю за собой.

Теменидес отчаянно посмотрел на Белнара, словно ища его защиты.

– Я не смогу играть с таким игроком как он, – признал он.

– Играй, – бросил Белнар.

– Убар! – воскликнул Теменидес.

– Это будет забавно, – сказал Белнар.

– Пожалуйста, Убар, – пробормотал Теменидес.

В этот момент, двери зала распахнулись, и несколько мужчин на длинных шестах внесли огромный котёл, наполненный тарларионовым жиром, и установили его у дальней стены зала на большой плоской железной плите с загнутыми краями. Дрова, сложенные на плите тут же разожгли.

– Убар! – запротестовал было Теменидес.

– Играй, – приказал Белнар.

Я же спокойно встал и неторопливым шагом направился прочь из зала. У меня было одно дельце в другом месте. И времени у меня теперь было предостаточно. Скормус обещал не спешить с Теменидесом.

17. Внутренний двор тюрьмы

В тусклом свете трёх гореанских лун, утопая по щиколотку в песке, я пересекал яму травли расположенную в тюремном дворе.

– Стой, кто идет!? – послышался грозный окрик.

– Я не нашёл Тебя в зале, – сказал я. – Вот и подумал, что смогу найти Тебя здесь.

– Ты кто? – крикнул он. – А ну стоять! Не приближаться!

Я позволил скрывавшей моё оружие одежде соскользнуть на песок, обнажая клинок, пока ещё спрятанный в ножнах.

– Ты что, не помнишь меня? – спокойным голосом поинтересовался я.

– Выйди из тени, – приказал он, делая шаг назад. – И скажи пароль?

– Сталь, – сказал я, и он отступил ещё на шаг.

Мой меч с характерным звуком выскочил из ножен.

Мужчина отступил ещё дальше.

– Ты на самом деле думаешь, что сможешь добежать сигнального рельса прежде, чем я Тебя настигну? – спросил я, и услышал столь же узнаваемое шипение с его стороны.

Его собственная сталь покинула ножны, и я не спеша вышел из тени в центр покрытой песком арены.

– Ты! – поражённо крикнул он.

– Да, – сказал я.

Прямой укол клинком. Звон стали. Быстрый обмен ударами. Он оказался весьма опытным бойцом, вот только он упал, запнувшись за цепи, которыми прежде приковывали монстра к столбу травли. Я разрешал ему подняться на ноги, но больше не оставил ни одного шанса. Когда он затих на песке, я наклонился и снял ключи с его пояса.

18. Пиршественный Зал, немного позже

К тому моменту, как я вернулся в зал, игра уже вошла в эндшпиль. Судя по всему и тарларионовый жир в котле стоящем в углу, приблизился к точке кипения. Пробраться к доске оказалось не так-то просто.

– Да, такую игру мне довелось увидеть впервые, – восхищённо произнёс один из мужчин сгрудившихся вокруг стола.

– Точно! Это даже не просто полное поражение, – поддержал его второй, – это глубочайшее оскорбление.

– Да он фактически раздел Теменидеса, фигуру за фигурой, – заметил третий. – Теперь у косианца остался только Домашний Камень, да и тот в полном окружении вражеских фигур.

Наконец, пробившись вперёд, я смог взглянуть на доску. Несомненно, игроку не было большой нужды поступать подобным образом, и у него была сотня возможностей, закончить партию раньше, но Скормус предпочел развлекаться со своим противником, лишая его фигур, и беспощадно гоняя того по доске, как загнанного тарска.

– Эй, не забывайте поддерживать огонь под котлом, – прикрикнул Белнар.

– Да, Убар, – откликнулся истопник.

Теменидес, сидевший перед доской, стал белым, как мел.

– Захват Домашнего Камня, – объявил угрок.

– Превосходная игра, – похвалил его Белнар.

– Спасибо, Убар, – поблагодарил Скормус из Ара, поднимаясь на ноги.

А вот Теменидес встать не смог. Он так и остался сидеть перед доской, казалось, скованный ужасом.

Я знал, или, по крайней мере, подозревал, кто именно скрывается под маской изуродованного игрока, кстати, ещё с нашей первой встречи в Порт-Каре. Его хромота была уж очень заметной приметой, как и его поведение и манера речи. Тем более что мы с ним уже встречались, давно, в зале Сернуса из Ара. Добавила мне уверенности и его раздражительность при упоминании матча Скормуса из Ара и Сэнтиуса с Коса от 10 125 года. Хотя надо заметить, тот поединок, действительно был блестящим. К тому же, ну, у кого из слабых игроков мог храниться Кубок Чемпиона Ара? Это и была та чаша, что нашли разбойники, совершившие нападение на лагерь Бутса Бит-тарска, столь очаровавшая их, и которую игрок в такой спешке стремился скрыть. Но всё же, он не продал кубок, и не выбросил его. Под своими тёмными одеждами и мрачным капюшоном, глубоко в его сердце, он всегда оставался Скормусом из Ара, гражданином и патриотом своего города.

– Отвяжите рабыню, – скомандовал Белнар. – Она принадлежит Скормусу из Ара. Он отлично доказал свои права на неё.

Тот мужчина, что всё время матча дежурил около Бины, в готовности перерезать ей горло, если бы она допустила ошибку, заговорив до его окончания, срезал верёвку с запястий рабыни. Плача от радости, девушка бросилась на живот перед Скормусом из Ара, и принялась покрывать его ноги поцелуями.

– Я Ваша! – захлёбывалась она от восторга. – Я Ваша!

– Мне это известно, – улыбнулся Скормус из Ара.

– Я люблю Вас! – прорыдала Бина.

– И в этом, для меня нет ничего нового, – кивнул Скормус.

Она вскарабкалась на колени, не выпуская его ног из своих объятий, сквозь слёзы глядя в его лицо. – Вы заплатили за меня золотым тарном, но я не стою так много!

– Уже этим утром я проверю это, – заметил Скормус.

– Схватить Теменидеса, – донёсся голос Белнара. – Раздеть его, связать по рукам, а на шеё закрепить верёвку.

Мужчины подхватили застонавшего Теменидеса и, сорвав с него одежды, связали его руки за спиной. Потом ему на шею набросили тяжёлую верёвку, предназначенную для того, чтобы закрепить его в котле с разогретым жиром. Проигравший в диком ужасе закрутил головой.

– Убар! – закричал он.

– У меня жир уже скоро закипит, – развёл руками Белнар. – Не пропадать же ему понапрасну. К тому же и конец наступит почти мгновенно. Мы в Брундизиуме не забыли, что такое гостеприимства, а Вы, Теменидес, наш гость.

– Убар! – заверещал Теменидес.

– Убар, – вдруг позвал Скормус.

– Да, Игрок? – отозвался Белнар.

Было очевидно, что игрок добился уважения Убара. Очень немногие на Горе, способны не трепетать перед навыками знаменитых игроков.

– Насколько я помню, – заметил Скормус из Ара, – жизнь Теменидеса, моего достойного противника, с которым я, возможно, обошёлся излишне резко, будучи несколько разогрет обстоятельствами, согласно договору, заключённому перед матчем, принадлежит мне, а не Вам.

– Это так, – признал Белнар. – Простите меня, игрок. Я и правда несколько погорячился. Сейчас мы немного охладим жир, а разогревать снова начнём, когда Теменидес уже будет внутри. Таким образом, мучения Вашего противника будут возрастать постепенно, и наша забава продлится дольше.

– В этом нет необходимости, – сказал Скормус.

– Игрок? – не понял Белнар.

– Теменидес, – обратился Скормус к своему недавнему сопернику, – Вашу жизнь, которая стала моим трофеем по результатам игры, я с удовольствием возвращаю Вам. Она снова принадлежит Вам. Забирайте её, и тех солдат, что загадочным образом пришли с Вами сюда с Коса, и в течение этой ночью покиньте территорию Брундизиума.

– Брат по касте! – с благодарностью закричал Теменидес.

Мужчины, что держали косианца, тут же освободили его и сунули сорванные перед этим одежды ему в руки. Теменидес поспешно, даже не одеваясь, выскочил из зала. Белнар задумчиво глядя ему вслед, что-то прошептал своему слуге, склонившемуся по жесту Убара. Мужчина, понимающе кивнул и тоже покинул зал.

– Скормус из Ара – великодушен, – заметил Белнар.

Скормус на мгновение склонил голову перед Убаром. Хотя Белнар улыбался, но у меня не было сомнений в том, что результат этого вечера не доставил ему удовольствия. Он вновь и вновь бросал нетерпеливые взгляды на большие двери зала, за которыми некоторое время назад исчезли Теменидес и несколько солдат с Коса. Безусловно, Белнар – Убар Брундизиума, никак не ожидал, что Теменидесу, одному из лучших игроков Коса, будет нанесено поражение каким-то простым низким игроком, путешествующим с труппой лицедеев и играющим на карнавалах и ярмарках. Конечно, он был не слишком доволен Теменидесом, и по каким-то пока неясным мне причинам, присутствие Скормуса из Ара в его дворце, по крайней мере, в данный момент, было для него крайне неудобно.

– Игрок, – любезно обратился Белнар к Скормусу, – почтите нас, своим присутствием за столом Убара Брундизиума.

– Благодарю Вас, Убар, но, с Вашего позволения, если Вы будете так любезны, отпустить меня, я бы предпочел вернуться в мои покои, – ответил игрок, посмотрев вниз, на Бину прижавшуюся к его ногам. – Мне не терпится продолжить обучение моей рабыни, цепями и плетью.

– Господин, – прошептала Бина, нежно прижимаясь к его бедру губами.

– Само собой, – кивнул Белнар, кажется даже с некоторым облегчением.

– Убар, – заговорил следом Бутс Бит-тарск, – мы прибыли издалека, ради выступления перед Вами, и весьма утомлены путешествием и спектаклем. Пожалуйста, разрешите и нам, моим товарищам, нашим девушкам, всей нашей труппе, оставить Ваш гостеприимный зал. Нам очень понравилось выступать перед Вами и Вашими гостями.

– Надо думать, за мешок-то золота, – засмеялся Белнар.

Смех Убара был с готовностью подхвачен придворными и гостями. Надо признать, Белнару понравилась такая реакция на его шутку.

– Вы тоже можете уйти, – разрешил он.

– Спасибо, Убар, – поблагодарил Бутс, и низко кланяясь, поспешил, вслед за Скормусом уводящим Бину, в сопровождении всей труппы, в том числе и покачивающихся рабынь, покинуть зал.

Конечно, они пошли вовсе не в свои комнаты. Они, с заготовленными заранее, по запросу хитреца Бутса Бит-тарска, и при поддержке ничего не подозревающей Леди Янины, пропусками на выезд за ворота, торопились покинуть город. Я скользнул за спины остальных гостей находившихся в зале. Думаю, что следующего представления и последующей за ним тревоги осталось ждать совсем недолго.

– А теперь, мои гости, прошу Вас вернуться на свои места, – с довольным видом призвал Белнар. – Главное развлечение этого вечера ещё впереди, и до него осталось совсем недолго!

Гости и придворные ринулись к столам. Нагие рабыни вернулись к своим обязанностям, в шлейфе возбуждающего аромата рабских духов разнося вино, деликатесы, фрукты и лакомства, рьяно пытаясь привлечь к себе внимание господ.

– Ну, и куда подевалась Леди Янина? – раздражено спросил Белнар у Фламиниуса.

– Понятия не имею, Убар, – ответил Фламиниус.

– Она опаздывает, уже довольно намного, – недовольно заметил Белнар.

– Да, Убар, – согласился Фламиниус.

– К настоящему времени она уже должна была бы быть здесь, – проворчал Белнар. – Она уже давно должна быть здесь.

– Да, Убар, – заверил его Фламиниус.

– Насколько я знаю, Ты уже давно положил глаз на её красоту, – усмехнулся Белнар. – Вот я и думаю, а вдруг пока мы ждём её здесь, она сидит на цепи в твоём ошейнике, и нагишом ждёт Тебя на вилле, где-нибудь за городскими стенами?

– Нет, Убар, – возмутился Фламиниус.

– А жаль, она могла бы быть довольно привлекательной в таком виде, – засмеялся своей собственной шутке Белнар.

– Да, Убар, – осторожно согласился Фламиниус.

– Получается, что Ты не успел поработить её до вечера её триумфа, не так ли?

– Нет, Убар! – ответил Фламиниус.

– Да шучу, я – усмехнулся Белнар.

– Да, Убар, – сказал встревоженный Фламиниус, незаметно смахивая пот с бровей.

– Граждане Брундизиума, и гости города, – обратился Белнар, вставая. – Я предпочел бы, чтобы Леди Янина, всем известная гражданка Брундизиума, истинная слуга нашего дворца и государства, прекрасная придворная, мой личный доверенный агент, моя красавица-сотрудница, сама провела следующую часть развлечений этого вечера, имеющего прямое отношение к её триумфу. Но, увы, в данный момент, она задерживается! К сожалению, поскольку вечер уже достиг своей кульминации, мы вынуждены продолжить без нее.

По залу понеслось несколько криков разочарования и протеста.

– Будем ли мы ждать и дальше? – поинтересовался Белнар.

– Нет! – таких криков было гораздо больше.

– Продолжаем! – призвали несколько мужчин.

– Ну, тогда пусть вынесут сюда ящик и поставят на платформу, – велел Белнар.

Несколько слуг, из угла зала, подтащили большой ящик, который когда-то мирно стоял в грузовом фургоне Бутса Бит-тарска, взгромоздив его на сцену. В том фургоне Бутс держал множество вещей, таких как сувениры, костюмы и реквизит. В том же фургоне хранилось и большинство его принадлежностей для фокусов и иллюзий. В том числе и этот с виду совершенно обычный сундук, в действительности, при желании, мог служить именно для этих целей. Стоит ли удивляться, что именно в нём, меня и доставили в Брундизиум, чтобы позже представить, абсолютно беспомощного, закованного в кандалы пленника Леди Янины, её Убару – Белнару из Брундизиума.

– В этом ящике, спрятан мешок. А в том мешке упакован, закованный в цепи враг Брундизиума, весьма самонадеянный товарищ, который посмел вызывать недовольство нашего трона, капитан и работорговец из Порт-Кара, о котором Вы, возможно, много слышали в последние дни, и кого ещё недавно считали могущественным и страшным Боском из Порт-Кара! – торжественно провозгласил Белнар.

По залу прокатились аплодисменты и приветственные крики.

– Взятый несравненной Леди Яниной! – выкрикнул Белнар.

Аплодисменты стали ещё громче, и к ним добавился весёлый смех.

– После того как, следует упомянуть, ему удалось каким-то образом сбежать от других, – добавил Белнар, бросая ироничный взгляд на Фламиниуса.

Его помощник натянуто улыбнулся, а зал снова грохнул хохотом. Правый кулак Фламиниуса непроизвольно сжался. Безусловно, это должен был быть вечер триумфа для Леди Янины. Её достижением было бы не только пленение и торжественная демонстрация этим вечером меня, мужчины называющего себя Боском, всего лишь чужака из другого города, но что ещё более важно, унижение её конкурента, Фламиниуса. Я помнил её слова, сказанные мне в лагере Бутса Бит-тарска: «Теперь Ты будешь причиной не просто восстановления моих привилегий и положения в Брундизиуме, но причиной нового подъёма моей карьеры, причиной достижения мной, там, во дворце и на службе моему Убару и городу, новых высот престижа, статуса и власти!»

Но я всё ещё никак не мог понять, в чём же заключалась моя важность для правителей в Брундизиума.

– Я доволен Леди Яниной, – под бурные аплодисменты, объявил Белнар толпе. – Теперь я намерен достойно вознаградить её. Она познает моё великодушие. Она получит награду золотом, властью, привилегиями и положением!

– Белнар Щедрый! – принялись восхвалять придворные.

– Белнар Великий! – поддержали другие.

Белнар скромно опустил голову, помахивая рукой, как бы в нерешительном отказе от столь лестных титулов, что было встречено ещё долее бурными аплодисментами. Многие даже повскакивали со своих мест, выкрикивая здравницы. Я усмехнулся, никто из придворных не задержится с тем, чтобы не похвалить великодушие со стороны их патронов. Вот только Фламиниус, как я заметил, не горел желанием участвовать в этом всеобщем славословии. Можно не сомневаться, что, на сколько щедрым мог бы быть Белнар с теми, кто ему хорошо служил, соответственно на столько же он мог быть беспощадным с теми, кто не смог преуспеть в этом.

– Я сожалею только о том, – продолжил Белнар, – что Леди Янина не смогла прибыть сюда, чтобы поприсутствовать на этом вечере её триумфа.

Из толпы придворных снова долетели сочувствующие голоса. Вот только мне почему-то показалось, что у большинства из присутствующих, даже у тех кто кричал большого сожаления заметно не было. Конечно, хотя, в некотором смысле, она и была своей среди придворных, но при этом, несомненно, оказывалась соперницей не только Фламиниусу, но и многим из них. Одна дело восхвалять великодушие Убара, и совсем другое по-настоящему восторгаться возвеличиванию и поощрению своего возможного конкурента. Очевидно, и Белнар не слишком огорчался её отсутствию. Присутствуй Леди Янина за его столом, и ему пришлось бы лишь разделить этот момент триумфа с ней, а в её отсутствие вся слава доставалась одному ему. Так что, несмотря на все его видимые желания и заявления, можно было бы не сомневаться, что он ни о чём не сожалел.

– Пусть откроют ящик! – картинно провозгласил Белнар. – Покажите нам этого беспомощного дурака, захваченного Леди Яниной. Пусть теперь Боск из Порт-Кара развлечёт нас!

Два солдата подошли к ящику, и сняли ключ, висевший тут же на двери. Один из воинов вставил ключ в первый замок.

– Поторопитесь, парни! – подогнал их Белнар, и ключ вошёл во второй замок.

Через мгновение тяжелая крышка была освобождена от больших амбарных замков и поднята. Мужчины даже привстали, чтобы лучше видеть.

Внутри ящика лежал мешок. Большой мешок, из крепкой толстой кожи. Не пустой! Головина была туго затянута.

– Быстрее, парни! – нетерпеливо поторопил их Белнар. – Мы ждем!

Солдаты, не вынимая мешка из ящика, поставили его вертикально. Теперь уже не было сомнений, что внутри был человек. Вот только он не казался достаточно большим, чтобы быть мужчиной, уже не говоря о таком, каким был Боск из Порт-Кара. Уж слишком маленькая, слишком лёгкая фигура угадывалась сквозь толстую кожу. Ну никак тело этого пленника, пусть и скрытое внутри мешка, не напоминало мужские формы. Слишком прозрачным был намек на восхитительные линии женской фигуры. Солдаты удивлённо уставились друг на друга. Мужчины в зале от них не отставали. Зал погрузился в напряжённую тишину.

– Открывайте мешок, – приказал Белнар.

Один из солдат резким рывком за свободный конец распустил узел на горловине мешка. Конечно, это был не тот мешок, в который изначально поместили меня, а другой, оставленный в ящике и спрятанный в двойном дне. Там же находился механизм открытия задней стенки, посредством которого исполнитель мог покинуть ящик или попасть туда, стоило только ему того захотеть. Второй мешок был обычным рабским мешком, весьма распространённым на Горе аксессуаром для транспортировки, крепления и наказания рабынь. Он был достаточно крепким, чтобы удержать внутри даже сильного мужчину. Пленник или чаще пленница, оказавшись внутри его кожаных стен, будучи связанным и с кляпом во рту, попытавшись своими силами выбраться из своей тюрьмы, быстро понимает, что всё чего ему удастся добиться своими стараниями, это развеселить и доставить удовольствие своим захватчикам.

– Быстрее, чего Вы медлите! – закричал Белнар.

Солдаты распахнули горловину и сдёрнули открытый мешок, вначале до плеч его обитателя, голову которого закрывал малый мешок.

– Это – женщина, – заметил один из мужчин, когда рабский мешок сдёрнули уже до бёдер.

Да, женщина, причём нагая. Она запрокинула голову, замычала и дико задергала руками, скованными за спиной рабскими наручниками. Как и в истории с мешком, это были совсем не те с виду тяжёлые мужские наручники, кстати, как и сам ящик, тоже из набора для фокусов, что надели мне раньше, ещё в лагере Бутса. Те-то я сбросил спустя мгновения после того как оказался в первом мешке. Нет, скорее на ней были обычные рабские женские наручники, которые не только прекрасно выполняли свою основную задачу, сковывания женщины, но ещё и, на мой взгляд, довольно привлекательно смотрелись на ней. Честно говоря, я их сам выбирал, незадолго до того, как в лагере Бутса появились всадники. А ещё на ней были надеты, хотя их пока не могли разглядеть, поскольку она стояла по колена в ящике, ножные кандалы. И вовсе не из реквизита для фокусов Бутса, а вполне нормальные кандалы, широко распространенные на Горе для заковывания женщин, в основном рабынь.

– Ну, и кто догадался запихать рабыню в этот ящик? – в ярости заорал Белнар. – Чья это глупая шутка!?

– А где же Боск из Порт-Кара? – нарушил наступившую тишину удивлённый мужской голос.

– Уберите мешок с головы рабыни! – приказал Белнар.

– Клейма, я на ней не вижу, – обратил внимание Белнара однин из его солдат, тот, который только что стянул мешок с её бёдер, и покрутил женщину из стороны в сторону, исследуя её бедра на предмет наличия на них клейма.

– Я сказал снять мешок с головы, а не задницу её рассматривать! – прорычал Белнар.

Солдат тут же оставил в покое рабский мешок, застрявший теперь в районе колен, и пока второй солдат удерживал женщину в вертикальном положении, принялся возиться под её подбородком, ослабляя застежки ремня.

– Быстрей давай! – рявкнул на него разъярённый Белнар.

Ящик на сцене, конечно, был тем же самым, в который изначально упаковали меня, однако, я внес в его конструкцию кое-какие изменения. Задняя стенка и днище, каждое из которых могли быть открыты как изнутри, так и снаружи, в зависимости от того какой из выходов используется для исчезновения заключённого, я закрепил болтами, таким образом, превратив реквизит фокусника в обычный ящик. Это, кстати, полезно, не только когда он служит для прозаичных целей хранения и перевозки в нём вещей, но также когда ящик предоставляют для осмотра свидетелями из числа наиболее недоверчивых зрителей. А по окончании инспекции, не представляет никакого труда, чтобы, делая вид, что занят другим делом, выкрутить болты. Конечно, они расположены снаружи ящика, и удалены могут быть только внешним исполнителем. Вот эти болты я и поставил на место. В результате, обитательница ящика, будь она даже посажена туда не в мешке, и без наручников, удерживалась бы там также надёжно, как если бы она, возможно, была голой кейджерой в рабской клетке.

– Быстрей! – нетерпеливо выкрикивал Белнар. – Быстрей!

Наконец, расстегнутый мешок стащили с голове женщины, выставляя напоказ дикие глаза на покрасневшем припухшем лице. Она тряхнула головой, отбрасывая с лица влажные от пота волосы.

– Леди Янина! – послышались со всех сторон ошеломлённые голоса.

Говорить она не могла. Только хныкала. Кляп всё ещё надёжно держал её рот на замке.

– Избавьте эту шлюху от кляпа! – рявкнул взбешённый Белнар.

Леди Янина запрокинула голову, пока солдат возился с узлом, завязанным на шарфе, державшем кляп во рту женщины. На её белом теле контрастно выделялись десять красных полос. Ещё в лагере Бутса Бит-тарска я решил, что выпорю её. Я решил, что она не была полностью приятной. Через некоторое время, после того, как ящик принесли во дворец, я покинул его, занявшись исследованием внутренностей дворца Убара, прежде всего определив местонахождение покоев Леди Янины. Ещё в лагере Бутса, среди реквизита, я разжился костюмом, выглядевшим точь-в-точь, как форма офицера армии Брундизиума. Затем поздним вечером, прихватив рабский мешок, в котором было упаковано всё необходимое, подошёл к известной мне двери. Вот только дверь комнаты оказалась изнутри заперта на засов. Хм, ну, и что будем делать? Пришлось нести чушь про некое срочное сообщение от Белнара, предназначенное исключительно для её ушей, имеющее отношение к некой чрезвычайной ситуации, возможно, требование явиться на собрание высшего совета для личной консультации.

Она всё-таки повелась на мою уловку и поспешила открыть дверь, представ передо мной в одном только лёгком платьице. Впрочем, простояла она всего какое-то мгновение, после чего спиной вперёд полетела обратно в комнату, а я вошёл следом, раздел её и занялся делом. Через очень короткое время я уже следовал через залы и коридоры дворца, а за моей спиной волочился рабский мешок. Я утащил её в подвальные помещения дворца, туда, где располагались рабские загоны. Вот там-то я и украсил её тело красными полосами. Да, визжала она истошно, стоя с поднятыми руками, привязанными к кольцу в потолке, крутясь и извиваясь, в отчаянных попытках спрятаться от жалящих ремней плети. Только её крики, приглушенные влажными, массивными стенами, не были чем-то незнакомым и могущим вызвать подозрение охранников. Если и возникли у них какие-то мысли по этому поводу, то они не выходили за границы того, что очередную девку наказывают за заслуженную или выдуманную провинность. Ничего необычного в таком месте.

Потом, я заткнул ей рот, закрепил мешок на голове, защёлкнул наручники на запястьях и провёл на поводке по коридорам и залам дворца. Вскоре я возвратился в комнату рядом с большим залом, где нас дожидался гостеприимный ящик. Вот тогда я и заковал её в ножные кандалы, упаковал в рабский мешок, затянул горловину и, через заднюю стенку уложил красотку отдыхать в ящике. Не забыл я и про болты, надёжно запирая тесную тюрьму. Ну а увесистые навесные замки так и остались в целости и сохранности. Внешне всё выглядело так, как и было до моего выхода на сцену. Правда, за исключением того, что у ящика теперь был другой новосёл, на этот раз ставший его пленником на самом деле.

Ну, а я в образе офицера, определил местонахождение комнаты мужчины прибывшего из Турии. Этот был столь же наивен, и тоже с готовностью открыл для меня дверь. Он ещё и оказался столь любезен, что одолжил мне свои верительные грамоты, посредством которых я получил возможность поприсутствовать на пиру этим вечером. Думаю, утром его найдёт несколько ошарашенная рабыня пришедшая навести порядок в комнате.

– Убар! – закричала Леди Янина, едва только откашлялась и смогла членораздельно говорить, после того как разбухший, влажный от слюны кляп, смогли выковырять из её рта.

– Кто это сделал с Тобой? – прорычал Белнар.

– Боск из Порт-Кара! – прохрипела она, беспомощно выламывая руки, запертые в стальных браслетах.

– Где он! – выкрикнул Белнар.

– Я не знаю! – хриплым голосом выговорила она.

– Дура! Дура! – в гневе заорал не неё Белнар.

– Он всё ещё должен быть во дворце! – крикнул Фламиниус, вскакивая на ноги.

В зале повисла тишина, тут же взорвавшаяся испуганными криками.

– Быстро в комнаты лицедеев! – приказал пришедший в себя Белнар. – Арестовать их. Они не могли не участвовать в этом!

– Их нет в их комнатах, – закричал мужчина, появляясь в дверях.

– Они наверняка попытаются сбежать из города! – предположил кто-то.

– Остановить их! – закричал Белнар.