Текст книги "Миры Империума"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 44 страниц)

– Берегитесь, полковник. Они...

Он обмяк, пульс больше не прощупывался.

Уже уходя, я заметил, что его левая рука словно обглодана крысами. Не самая лучшая смерть – быть сожранным заживо крысюками из Йлокка.

  3

Когда мы проникли в центр города, пехота провела пару неудачных атак. Им не хватало того, что французы называют elan [35]35
  Порыв, стремление (фр.).


[Закрыть]: они томно кидались на нас из-за живых изгородей и падали обратно в укрытие, как только мы открывали огонь. Их оружие ближнего действия до нас не доставало.

В Сигтуне было тихо, бродили несколько людей, но не йлокков. Однако крысюки шныряли где-то поблизости; на улицах хватало разбросанных товаров и разбитых витрин, чтобы понять: твари мародерствуют. Мы нашли несколько мертвых чужаков и одного мертвого человека, толстого парня в форме провинциального полицейского.

Штабной автомобиль с развевающимся флагом Службы контроля вырулил из боковой улочки и подождал нас. Я высунулся, и из машины вышел и салютовал парень, которого я как-то видел в штаб-квартире ТСН в Стокгольме. Ему не помешало бы побриться.

– Рапортует капитан Аспман, сэр,– обратился он ко мне.– Я устроил командный пункт вон в том ресторане.– Он указал на здание с геранью на окнах.– Мы как раз собирались начать волноваться, полковник.

– Ну так начинайте, капитан,– разрешил я.– Похоже, здесь все под контролем.

– Надеюсь, сэр,– согласился Аспман.– Мы добрались сюда раньше их и легко отбили все атаки. Однако в других частях страны дело обстоит хуже, насколько я знаю. Они захватывают – и используют – электростанции, аэропорты, топливные и товарные склады. Похоже, они задумали поселиться на нашей земле. И вот еще, сэр, они каннибалы! Они захватывают всех пленников, каких только могут,– наверное, чтобы сожрать.

– Вообще-то нет, капитан,– поправил я его.– Они не люди, поэтому поедание человечины не делает их каннибалами.

– Я знаю, сэр, но они и своих мертвых едят, и раненых тоже.– Он явно был потрясен. – Я положил конец страданиям одного. Ему прострелили брюхо, и сотоварищи отгрызли ему левую руку.– Аспман вздрогнул.– Ненавижу этих тварей, полковник! Что нам с ними делать? – Казалось, он и правда не знает что.

– Все просто, капитан,– объяснил я.– Мы сплотимся и уничтожим их. Или изгоним туда, откуда они пришли.

Аспман кивнул.

– Конечно, сэр, но...

– Сколько у вас здесь человек, капитан?

Точно он не знал. Я велел ему выяснить и предоставить мне подробный список имеющихся припасов, а также полную информацию по застрявшим в городе штатским и, разумеется, все, что он сумел разузнать о йлоккских силах, осаждающих Сигтуну. Он бойко отсалютовал и удалился.

Я нашел пустую комнату в глубине отеля-ресторана и приказал перетащить в нее мои вещи, чтобы организовать КП. Через пару минут начали прибывать курьеры Аспмана с обрывками необходимой информации, как сообщаемой устно, так и нацарапанной на разрозненных клочках бумаги. Я вызвал капитана.

– Сопоставьте всю информацию по ходу ее поступления, упорядочьте и объедините ее и предоставьте мне четкий напечатанный текст,– приказал я ему,– Шевелитесь, капитан. У нас нет времени на весь этот бардак.

Он ушел, чем-то возмущаясь. Тут же вошла Барбра, я оставил ее помогать местным женщинам с детьми, нуждавшимся в крове и пище. Она взглянула на кипу бумажных обрывков на столе и принялась задело. Через пять минут у меня был превосходный, переписанный набело список имеющихся военных припасов, а еще через пять – список еды, оборудования, одежды и свободных комнат, находящихся в штатском или частном владении. Вернулся Аспман с полными руками исчерканной бумаги.

– Это невозможно, сэр! – пожаловался он. Барбра выхватила один обрывок из комка в его руке, разгладила бумагу и взглянула на нее.

– Здесь только те одеяла, которые герр Борг держит в витрине,– резко сообщила ему она.– На складе под брезентом у него еше двенадцать дюжин таких.

– У меня не было времени...– заныл Аспман.– В любом случае, кто...– Он умолк, обиженно глядя на мою роскошную рыжеволосую жену.

– С меня хватит, мистер,– сказал я.– Можете сдать свой капитанский значок прямо сейчас, и я постараюсь найти вам какое-нибудь полезное занятие здесь, в управлении.– Я заглянул в тиковые коробки рядом со столом.– Например, выбрасывать мусор.

– Послушайте! – выпалил Аспман.– Мне пожаловал звание сам его величество король! Простой иностранец не может его отобрать!

Барбра подошла к нему и произнесла:

– Я уверена, сэр, успех дела важнее личных соображений. Извольте исполнять приказы.

Он, бурча, уставился в пол. Я взял его за плечо и приподнял, чтобы заглянуть в лицо.

– Я не могу позволить себе роскошь терпеть некомпетентность, сударь,– сообщил я ему.– Мне нужен помощник, который в состоянии выполнять поручения и выполнять их правильно – и быстро. А теперь пошел вон! – Я толкнул его. Половину дороги до двери он пролетел, половину пробежал сам. Я взглянул на Барбру.– Мне пришлось это сделать,– извинился я.– Война есть война.

– Но Бриан,– отозвалась она,– кем ты его заменишь?

– Может, тобой? – предложил я.– Нужно собрать все припасы и поместить их на склад. Бегом.

Она сардонически салютовала – поскольку носила звание капитана запаса ТСН – и вышла, не задавая вопросов.

Следующие часа два превратились в кошмар. Ничем дельным Аспман на своей должности не отметился. Военнослужащие (две сотни резервистов) пребывали в замешательстве, не зная ни частей своих, ни командиров. Большинство из них не получили ни формы, ни оружия, ни даже регулярной кормежки. Горожане держались от нас подальше и не желали сотрудничать из-за деспотических методов и себялюбия Аспмана. Он выгнал местного банкира из его виллы и сам поселился в ней. Мне понадобилось немало потрудиться, чтобы хотя бы разговорить кого-то из местных. Большинство, похоже, не понимало, что происходит. Кое-кто даже не видел ни единого захватчика. Неудивительно, что они не желали сотрудничать с Аспманом, при его-то диктаторских замашках. Поэтому я произнес речь.

  4

– Люди, мы столкнулись с худшим несчастьем, когда-либо угрожавшим империи: широкомасштабным вторжением существ нечеловеческой природы, явно настроенных захватить наш мир. Их полно во всех крупных городах, с которыми нам удалось связаться. Но мы отнюдь не беспомощны. У нас есть силы обороны и хорошо вооруженные регулярные войска. Скоро они прибудут сюда. Тем временем мы должны изо всех сил постараться сдержать врага. Сипуна выбрана штаб-квартирой наших сил в этом районе. Остальные войска развертываются в других местах. Меня назначили командовать обороной здесь, и мне нужны в помощники достойные мужчины и женщины. Для начала я должен реквизировать припасы, чтобы поддержать наши усилия. Я составил списки и раздам их через несколько минут. А сейчас прошу вызваться желающих поработать на пунктах сбора.

– Сбора чего? – поинтересовался пухлый горожанин средних лет.

– Всего, что есть в городе и необходимо для борьбы с йлокками,– объяснил я ему.

– Что еще за «локи» такие? – не унимался он.

– Мы выяснили, что негуманоидные захватчики называют себя йлокками.

– Не... что? – выкрикнул кто-то.

– Йлокки – не люди,– пояснил я.– Похоже, они грызуны, потомки высокоразвитых крысоподобных предков, уходящие корнями в меловой период.

– Я одного из них видела, как по мне, вполне человек,– заверещала тощая женщина,– Вы просто пытаетесь оправдаться за убийства безобидных иностранцев!

– И близко вы его видели? – перебил я ее.

– За полквартала,– пробрюзжала она. – Такой же человек, как и я. На нем была шинель и все остальное!

– Если бы вы видели их так близко, как я, то поняли бы, что они не люди,– уверил я ее,– В любом случае, мы не собираемся оставаться безучастными, в то время как они захватывают нашу страну.

Вскочил молодой крепыш.

– Я видел, как двое из них взломали дверь бакалеи,– сообщил он.– Сбили хозяина с ног. Я слышал вопли изнутри и что-то вроде взрыва. Люди они или нет, мы не потерпим такого здесь, в нашем собственном городе! Полковник, я готов делать все, что угодно, лишь бы вышвырнуть их отсюда.

Высказались и другие, за и против. Немногие, кто видел крысюков вблизи, попытались рассказать о них остальным, но столкнулись с неожиданно упорным сопротивлением, в основе которого лежала теория, что правительство преследует несчастных иммигрантов. Наконец я положил конец полемике, треснув стулом пару крепких с виду детин, которые придвинулись ко мне и начали пихаться. Складной стул из легкой стали не самое страшное оружие, но оба наглеца отпрянули для перегруппировки. Тогда мне пришлось выхватить табельный пистолет и проделать дыру в потолке, чтобы привлечь всеобщее внимание. В комнате назревал бунт, но после выстрела все мигом притихли. Плотный детина с расквашенным носом протиснулся ко мне и встал напротив.

– Валяй, пали в меня! – бросил он вызов.– Твои фашистские штучки тут не пройдут!

– Нос утри,– посоветовал я ему.– Не собираюсь стрелять ни в кого, кроме врагов. И никогда не встречался с фашистами. Муссолини давным-давно умер.

Он фыркнул, повернулся к комнате, полной разгоряченных горожан, и начал вещать. Я схватил его за воротник куртки и развернул обратно.

– Не знаю, кто ты такой, жиртрест,– сообщил я ему,– и знать не желаю. Сядь и заткни пасть.– И я от души подтолкнул его в нужном направлении.

Он споткнулся, упал на спину, поднял глаза и завизжал. Парень с окровавленной головой подскочил к нему, чтобы помочь встать.

– Ну же, мистер Борг, пожалуйста, возьмите меня за руку,– кулдыкал он, нехорошо поглядывая на меня.

Борг встал без труда, пробежал вдоль стены к двери и выскочил наружу. Тощая женщина, которая настаивала, что йлокки всего лишь безобидные иностранцы, бросилась за ним. Стало чуть потише.

– Послушайте! – Мне пришлось кричать, чтобы быть услышанным.– Это война! Мы должны победить. Если кто-то еще не уверен, на чьей он стороне, сейчас самое время решить. Все, кто хочет покорно сдаться и позволить мерзким крысам захватить власть, вставайте сюда, пожалуйста!

Раздалось шарканье, но никто не сдвинулся с места.

– Отлично,– констатировал я,– Ну, раз определились, пора за работу.

Я выдал им сводку наших ресурсов: сто пятьдесят более или менее обученных военных, двести десять горожан и еще восемьдесят пять беженцев из Стокгольма и других мест, в том числе слишком много женщин, детей и стариков. У нас имелось шесть автобусов и пять тяжелых грузовиков (у одного полетела ось), несколько местных машин и четыре легких грузовика; одно полевое орудие с пятьюдесятью снарядами, двадцать шесть охотничьих ружей, шесть револьверов, каждый с небольшим запасом патронов, а также десяток новых антиразрушительных устройств. Вдоволь воды из городской сети; склад, наполовину забитый едой, в основном консервами; разнообразные одеяла; запасная одежда и так далее. Погода в Швеции склонна портиться ни с того ни с сего.

– Мы в довольно неплохой форме и можем продержаться,– подбодрил я их.– Но долгой осады нам не вынести. Свежие овощи начнем выдавать по карточкам прямо сейчас.

– Да ну,– выкрикнул тощий неотесанный тип.– Это ты о моих овощах говоришь.

Я пообещал ему компенсацию, и он успокоился. Забавно, как люди могут думать о деньгах, когда весь их образ жизни да и сама жизнь поставлены на карту.

Вошел Ларс Бурман. Я посылал его на разведку, чтобы узнать, сколько у нас врагов.

– Мы в ловушке,– выпалил он, прежде чем я успел заткнуть его.– Они окружили город, засели на соседних фермах и выставили заставы на всех дорогах. Их сотни, а то и тысячи! Похоже, мы не получим никаких подкреплений.

Когда он закончил, мое маленькое собрание вновь очутилось на грани бунта.

Я успокоил горожан, пообещал им, что работы хватит на всех, и поподробнее расспросил Лаоса о дислокации войск. Крысюки окружили город тонкой линией: мы с легкостью прорвем ее, если куда-нибудь соберемся. Похоже, на полевой штаб в палатке им наплевать.

– Пока,– сообщил я публике, перекрывая гомон,– посидим тихо, следующий шаг оставим за ними.

Толстый старик, бывший армейский офицер, пробился вперед.

– Вероятно, они начнут наступать, когда решат, что мы достаточно ослаблены голодом и нервным стрессом,– сказал он мне,– Войдут в город по главным улицам, и там-то мы и будем их поджидать. Предлагаю поставить восьмидесятивосьмимиллиметровку на площади, где ее можно будет вертеть и тем самым держать под обстрелом все улицы, по которым они наступают.

Я согласился и выбрал десять крепких парней из толпы в командиры отделений, велел набрать до пятидесяти добровольцев каждому, вооружить их как можно лучше, расставить на боковых улицах и приготовиться атаковать любую колонну, которая вздумает по ним пройти.

Ларе закончил смотреть в окно и вернулся.

– На востоке горит фермерский дом или амбар,– сообщил он.– А еще там крысы кишмя кишат.

Коротышка, который уже изрядно пошумел, издал скорбный вопль.

– Это мой дом! – заорал он на нас, словно это я приказал сжечь ферму, и рванул к двери.

Я спросил его, куда это он собрался.

Он обратил ко мне страдальческий взгляд.

– Я не стану стоять и смотреть, как эти животные разрушают мой дом! – крикнул он.

Раздалось несколько слабых одобрительных возгласов.

– И что вы собираетесь делать? – поинтересовался я.

– У меня есть оружие, – сообщил он и погладил карман куртки.– Я захвачу с собой пару тварей... и, может...– Он умолк, не вполне осознавая, что замышляет самоубийство.

– Останьтесь,—подложил я,—и помогите сделать что-нибудь толковое.

– Пожалуй, так лучше, – признал он.

Затем подошел к окну, оглянулся и заорал, что амбар сгорел, да и дом спасать слишком поздно, ну так что у меня на уме? И тут же повернулся обратно.

– Слушайте! – крикнул он.

Так я и сделал. Донесся перестук тележных колес по кирпичной мостовой и крики. Я подошел к открытому окну. Во внутреннем дворе бывший капитан Аспман явно собирал что-то вроде конвоя из лохматых северных пони, впряженных в тележки с нашими наиболее стратегически важными припасами. Интересно, куда это он намылился?

– Ничего не трогайте, Аспман! – крикнул я ему.

– Черта с два, сволочь! – заорал он в ответ. – Я намерен спасти жителей Сипуны, хотя ты собираешься их предать!

Этого хватило: лидеры штатских, набившиеся в комнату за моей спиной, все разом попытались навалиться на меня. Мне пришлось удерживать их, да так, чтоб никому не навредить. Затем они встали полукругом, упиравшимся в стену с другой стороны, где я не мог их достать. Визгливая невысокая женщина, заправила местного общества, насколько я понял, встала впереди по центру.

– Все вы слышали слова капитана,– крикнула она.– Это он, – она указала на меня, – тот самый иностранец, который ворвался в наш город и пытается одурачить нас, чтобы продать другим иностранцам, таким же, как он! – Извергнув это из плоской груди, она перешла на невнятное бормотание.

Я воспользовался паузой.

– Я – полковник Баярд из Службы транссетевого надзора. Генерал фон Рихтгофен приказал мне принять командование местным полевым штабом, вот и все! Аспман – осел, поэтому мне пришлось его разжаловать, так что успокойтесь и начните уже делать то, что нужно.

– Так ты большая шишка, э? – хмыкнула старая ведьма.– Тогда покажи документы, чтобы доказать это, парень! В любом случае, я никогда не слышала ни о каком сетевом обзоре и всяком таком!

– Времени отдавать письменные приказы не было,– объяснил я им, точно оправдываясь, причем неубедительно.– Но пока мы сидим здесь и треплемся, йлокки размещают свои войска. Может, помешаем им немного, а? Ты, – я указал на парня, который наскакивал на меня,– любишь подраться. Пойдем со мной, и я дам тебе что-нибудь подходящее для этого дела.

Он шагнул вперед и открыл рот, чтобы велеть мне отправляться к дьяволу, но в этот самый миг все мы услышали вопль внизу. Я первым выглянул во двор: он кишел чужаками, которые уже перевернули тележки и согнали дюжину или около того людей в один угол. Аспман трясся как осиновый лист. Потом он достал пистолет, который где-то раздобыл, но выстрелить не успел – крысюк размазал его разрушителем. Люди у меня за спиной завизжали:

– О нет, они убили капитана Аспмана! Смотрите! Он мертв! Его внутренности...

Через мгновение все принялись орать, чтобы я что-нибудь сделал. Я велел им успокоиться и ждать дальнейших указаний и спустился во двор. Крысюки продолжали набиваться внутрь через открытые ворота, которые я запер часом раньше. Я видел их на улицах, где исчезли заставы, видел, как они беспрепятственно продвигались вперед, до ближайшего оставалось всего несколько ярдов. Я протиснулся мимо перевернутой тележки и схватил за ворот сержанта в форме, который принимал дела у Аспмана и вопрошал у того, что за чертовшина творится. Мне пришлось кричать, чтобы быть услышанным, и зарубить форменной саблей одного йлокка, который, похоже, начал проявлять ко мне особый интерес.

– Кэп сказал, надо выбираться,– объяснил мне сержант, одновременно всаживая пулю в самую середку высокого тощего чужака с трехдюймовыми резцами.– Говорил, мол, большие шишки отбирают всю еду и оружие для себя и планируют заключить сделку с врагами, чтобы отдать им горожан в обмен на...

– Все это бред сумасшедшего, сержант. Кто отпер ворота?

– Я, сэр. Кэп приказал расчистить дорогу для нашего отступления, сэр.

– Баррикады тоже вы разобрали, полагаю. Он кивнул.

– Кэп сказал, надо будет двигаться быстро.– Он бросил взгляд на размазанные кишки Аспмана.– Как я понимаю, кэп ошибался, сэр. Но у него было звание, и...

– Вы поступили как положено, сержант,– успокоил я его.– А вам не пришло в голову, что вы открываете дорогу внутрь, а не только наружу?

– Кэп сказал... что они не полезут, раз у них с вами сделка, сэр. Теперь я понимаю, что он врал и просто хотел спасти свою драгоценную задницу.

– А что насчет караула у городских ворот? – задал я следующий вопрос.

– Я их отозвал,– признался сержант.– Наверное, они где-то здесь.

Он оглядел переполненный двор, в котором йлокки одолели уже всех, кроме двух группок окровавленных людей. Этих они загнали в углы и наскакивали, орудуя в основном зубами, а не разрушителями. Люди продолжали отстреливаться, йлокки падали, формируя импровизированный бруствер из тел. Несколько чужаков отвлеклись и склонились над собственными мертвыми, обгрызая их. Человеческие тела они пропускали. Крысиное мясо им явно было больше по вкусу. Интересно, зачем им тогда столько пленников?

Я выдал сержанту указания и велел прорываться к одной из дерущихся группок, сам же проложил путь к другой, взобрался на груду мертвых йлокков и вместе со всеми стрелял по толпе теперь уже сбитых с толку чужаков, пока представлялось возможным отыскать движущуюся мишень. Кто-то запер ворота, так что твари перестали прибывать этим путем, а те, что успели пробраться внутрь, не могли выйти, но сквозь шум я расслышал вопль, посмотрел наверх и увидел, как с третьего этажа падает человек. Это был Борг, жадный торгаш. Его явно вытолкнули из окна, откуда выглядывал йлокк. Я прицелился и вмазал твари прямо между длинных резцов цвета слоновой кости, он упал на спину, но его место тут же заняли двое других. И тоже рухнули под сержантским огнем. Я подстрелил следующего. Стало потише, потом шум и вовсе смолк. Я окинул взглядом стофутовый внутренний двор и не увидел ни единого стоящего йлокка. Один, с желтой полосой на шинели, с открытыми глазами, лежал подле меня и тихо стонал. Ему прострелили кишки. Я взобрался на него, чтобы положить конец его страданиям, но он оглядел меня и внятно, хоть и пискляво, произнес по-шведски:

– Позволь мне спастись, и я подарю тебе империю. Определенно, он назубок заучил нашу историю: это были последние слова Муссолини.

Прежде чем я успел возразить, что империя мне ни к чему, красные глаза закрылись, и он издох.

Мне удалось выстроить военных и приказать им обтесать штатских.

– Надо пробиться к городским воротам и закрыть их,– произнес я.– Разделимся на две группы и пройдем по параллельным улицам к старой городской стене. Затем окружим ворота.

Командовать второй я поставил одного из своих сержантов, чтобы мой новый знакомец остался надзирать за двором.

Крысюков на боковых улицах не оказалось, и мы собрались в назначенном месте без осложнений. Ворота стояли нараспашку: ржавые штуковины из кованого железа, всего лишь декоративная замена изначальной средневековой преграде из дубовых досок и железных полос, но они по крайней мере замедлят продвижение врага.

Я сходил на разведку: йлокков поблизости не наблюдалось. Те, что кишели на улицах, явно отступили. Они не слишком рвались в бой. Я увидел, как по ту сторону ворот отряд чужаков строится в колонну, несомненно намереваясь воспользоваться предательски открытым входом. Они заметили, что я закрываю его, и двое двинулись ко мне. Вертикальное положение они сохраняли с трудом, клонились вперед, точно нажимая лапами на педали, как и весь их род. Похоже, грызуны перешли к прямохождению не столь успешно, как ранние приматы. Они напоминали сурикат-переростков. Может, поэтому во всех известных нам А-линиях миром правят люди, а крысы прячутся и живут тем, что удается отщипнуть от людских щедрот. Как бы то ни было, я отошел туда, откуда удобнее было целиться, пальнул поверх голов (они явно еще не сообразили, что наше оружие способно убивать на расстоянии), и крысюки упали на четвереньки и шмыгнули в боковую улицу.

– Кишка у них тонка для ближнего боя,– заметил мой старший сержант, Пер Ларссон.– Нужно всего-то собрать силы и атаковать. Они побегут.

– Надеюсь,– отозвался я.– А сейчас, сержант, постройте народ и попытайтесь объяснить, что делать.

– Мы потащим туда всю толпу? – несколько удивленно переспросил он.

– Именно,– подтвердил я.– Скажем, двадцать человек в ширину, десять в глубину. Постройте их здесь, за воротами, убедитесь, что передняя шеренга вооружена и боковые ряды тоже, насколько стволов хватит. Задние пусть заряжают и передают вперед. Начнем шагом, поливая их прицельным огнем; а когда дойдем вон до того почтового ящика, – я указал на синюю будку с желтым рожком,– перейдем на ускоренный марш. Неся потери, приблизимся и сосредоточим огонь на их предводителе, кем бы он ни был.

– Есть, сэр,– рявкнул Ларссон, отдал честь и удалился, выкрикивая приказы.

  5

Моя штурмовая группа выглядела не слишком внушительно: всего лишь криво-косо построенная толпа мужчин, что помоложе да поздоровее, да парочка крепких женщин, которые держали выданные им револьверы осторожно, словно опасаясь, что те укусят их за руку, но были достаточно бодры и даже рвались в бой.

Я забрал пистолеты у двух парней, стоявших сразу за мной и моим сержантом, попросил остальных постараться не подстрелить меня или Ларссона в спину и приказал открыть стрельбу и двинуться вперед, атъ, два, три, четыре. Они довольно неплохо держались, стреляли кучно и быстро. Йлокки продолжали заниматься своими делами, пока случайная пуля не попала одному в руку. Он заскрежетал, точно ржавая пружина, и побежал. Но не от нас, а от своих приятелей, которые повернулись к нему все как один, чтобы слопать живьем. Когда мы подошли ближе, он упал, и уцелевшие начали его грызть. Теперь наши выстрелы находили цели. Едоки сами становились едой. На редкость тошнотворное зрелище. Когда мы приблизились, оставались только мертвые и умирающие.

– А я вам говорил, полковник,—пропел Ларссон,– проще пареной репы!

– Они не побежали, сержант,– напомнил я ему.– Нам их не запугать. И едва ли это конец.

Не успел я договорить, как толпа вражеских бойцов выскочила из прохода между двумя складами и со всех ног бросилась к нам. Мои вояки перестали стрелять и тупо таращились на них. Наконец Ларссон заорал:

– Палите как попало!

Наши выдали бодрый огневой залп и положили половину первой шеренги, а также почтовый ящик. Остальные чужаки рассыпались в стороны.

Ларссон занялся перераспределением боеприпасов, забирая патроны у ребят с полными карманами и отдавая их стрелкам, которые ныли, что извели все свои.

– Тут бы с сотню эм-шестнадцать,– пробормотал сержант.– Хотя против таких трусов и наши пукалки, пожалуй, сойдут.

– Временно – да,– согласился я.– Надо бы обойти остальные входы да дать пару советов нашим парням.

Ларссон салютовал и принялся строить толпу штатских, в которую в качестве командиров групп затесались несколько солдат. К последним он для придания необходимого авторитета обращался «лейтенант, сэр» и отдавал честь. С одним из них, совсем мальчишкой, на вид лет шестнадцати, я уже сталкивался. Высокий блондин, как и положено шведу, к тому же настоящий офицер, младший лейтенант Хельм, как я выяснил. Он подошел ко мне и отсалютовал. Я козырнул в ответ и отвел парня в сторону.

– Мало просто расстреливать их кучками, сэр,– заявш! он, прежде чем я успел вставить хоть слово.

– Отлично,– согласился я.– Тогда за дело.

Район сразу за восстановленной городской стеной заполонили маленькие примитивные домики с огородами и пристройками. Весна в Южной Швеции еще никогда не была столь очаровательна. Врагов поблизости не наблюдалось: с трудом верилось, что странные, чуждые крысо-подобные захватчики кишат в сельской местности, убивают одних людей и берут в плен других. Мы заметили парочку тварей, затаившихся в укрытии амбара или конюшни, но никакой упорядоченной деятельности они не вели. Возможно, Рихтгофен сумел вернуть происходящее в столице под свой контроль и перерезать путь вражеским подкреплениям. Я находился на грани эйфории, когда увидел первый танк.

Он был огромен. Сперва я принял его за небольшой амбар, но затем амбар пошевелился, развернулся и навел на нас связку пушек-разрушителей изрядного размера. Я велел Хельму укрыться, и через мгновение взрыв сотряс каменные стены рядом, и грязь, щебень и гравий замолотили по спине, сбивая с ног. Я перекатился и встал как раз вовремя, чтобы полюбоваться, как комья земли продолжают сыпаться вместе с кирпичами через десятифутовый пролом в стене за спиной, в который было видно, как одна часть горожан улепетывает, а другая сбилась в кучки и таращится на дыру в стене. Я шагнул в пробоину, крикнул, чтобы все бежали в укрытие, и вернулся проверить, чем занят враг.

Танк, широкий и низкий, с длинным передним «крыльцом» и обнесенной перилами площадкой по всему периметру, приближался медленно, давил каменные стены и небольшие здания, то задирая, то опуская уродливое рыло. Выбежал мужчина, погрозил механизму кулаком, но был проигнорирован. Танк добрался до стены, не обращая на нас внимания, точно мы были ему не ровня, и остановился.

Я подозвал свою группу и велел ей рассеяться по лесам и отыскать командный пункт майора. Холмы на восточной стороне города густо поросли лесом. Все скрылись, кроме Хельма.

– Думаю, вам понадобится помощь, полковник, да большая, прямо как эта штуковина,– произнес он.

Я согласился с ним и задумался, что делать дальше. В этот самый миг лейтенант поинтересовался:

– В чем состоит ваш план, сэр?

– Ах да, план,– прошептал я.

Мой взгляд упал на крепкую с виду каменную уборную в нескольких ярдах, за скромным домиком. Сорная трава вокруг нее была подстрижена коротко и аккуратно. Вражеский танк остановился совсем рядом.

– Лейтенант,– попросил я,– прикройте меня. Пойду погляжу на эту заразу.

– Но, полковник,– запротестовал Хельм.– Почему бы мне не отправиться на разведку, а вы прикроете.

– Кто из нас, – уточнил я,– старший по званию?

Он заткнулся и взял винтовку наизготовку. Я метнулся к пристройке и, прячась за ней, украдкой рассмотрел танк, если это был танк: сооружение больше походило на потрепанный упаковочный ящик, но я разглядел гусеницы, почти утопленные в мягком дерне. Признаков жизни не наблюдалось.

Я решил подобраться поближе. Вышел из-за хлипкого прикрытия уборной, чувствуя себя начинающей стриптизершей, делающей первые шаги в лучах рампы, и внимательно оглядел танк в поисках проявлений активности.

Ничего – пока я не подобрался на расстояние в десять футов и не учуял исходившую от механизма вонь подгнивших апельсинов. Запах чужаков. Тут распахнулся люк, и из него высунулись заостренная морда и узкие плечи йлокка. Ручками-обрубками он придерживал крышку, пока вытаскивал остальную часть чрезмерно длинного тела. На спине тусклой шинели, внизу, проступала красная полоса. Вокруг глаз-бусинок виднелись какие-то белые струпья, в уголке рыла пузырилась пена. Он медленно сполз вниз, точно дряхлая крыса, которая ищет тихий уголок, чтобы умереть. Казалось, поначалу он меня не заметил, но потом все же обнаружил и повернулся ко мне. Дважды он открывал рот впустую, а на третий раз прохрипел:

– Призываю тебя помочь собрату, раб!

Это мне мало что объяснило. Он поскользнулся и упал на коротко постриженный дерн, где и остался лежать, беспорядочно дергаясь. Я подошел с автоматом в руке, хоть и знал, что оружие не потребуется, и присел на корточки рядом. Жар чувствовался даже отсюда. Сильно пахло гнилыми апельсинами. Он перевалился на спину и попытался сфокусировать на мне маленькие красные глазки.

– Гргсдн ошибся,– прохрипел он.– Мы совершили ужасную ошибку! Вы люди, такие же, как и мы!

– Положим, не такие же, морда крысиная,– возразил я.—Ладно, расслабься. Посмотрим, чем можно тебе помочь.

Похоже, он собирался возразить, но лишь забулькал и отрубился. Подошел Хельм и вознамерился пристрелить моего пленника. Я объяснил ему, что парень болен и безвреден, но у лейтенанта все равно заметно чесались руки прикончить вражеского офицера. Я заглянул в уборную, на случай если крысюк был не один, и вернулся как раз вовремя, чтобы остановить Хельма. Йлокк отползал от него, повторяя:

– Jag har inte gjort! [36]36
  Я этого не делал! (шведск.).


[Закрыть]

Я отозвал лейтенанта и напомнил, что мы не убиваем беззащитных военнопленных.

– Беззащитных? Черта с два, сэр! Прошу прощения! – взорвался Хельм, – Я видел, как крысы лезли в город и пожирали людей живьем!

– И тем не менее здесь есть госпиталь,– сказал я ему.– Мы оттащим туда этого парня – между прочим, генерала.– Я блефовал, но та красная полоса что-нибудь да значит.– Посмотрим, что для него смогут сделать.

Я вернулся еще раз посмотреть на опустевший танк. Вонь сбивала с ног, но нам требовалась информация. Внутри все было знакомо и напоминало старую модель регулировочного перемещателя. Странно. Даже приборная панель выглядела привычно: большой измеритель напряженности МК-поля слева, шкала градиента энтропии справа и калибратор временного матрикса прямо по центру. Любопытно: явный плагиат с наших собственных старых моделей. Я вылез и вернулся рассказать Хельму, что я нашел.

Он кивнул.

– Разумно. Не думаю, что кучка крыс способна разработать подобную технологию самостоятельно.