355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джоанна Макдональд » Игры на острове » Текст книги (страница 1)
Игры на острове
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 11:23

Текст книги "Игры на острове"


Автор книги: Джоанна Макдональд



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)


Сказочный остров, лучший из всех,

место наслаждений и любви.

Джон Драйден
Король Артур,
V Песнь Венеры


ГЛАВА 1

С потолка свисали молотые колбасы, косички из высушенных стручков красного перца и гроздья чесночных головок. Когда дверь открывалась, чешуя шелестела. За холодным стеклом громоздились сыры.

На полках стояли бочонки зеленых и черных маслин рядом с бутылями розового суго, зеленого песто. Рядом с ними лежали ярко-красные связки свежих местных колбасок и сушеных помидоров. В «Доме Джанелли» продавалось огромное количество разнообразных сортов макарон, пельменей в вакуумной упаковке. Огромные пирамиды из банок с консервированными овощами представляли собой коллажи из артишоков и узоров «в горошек» из маслин и пуговичек жемчужно-белых шампиньонов. Доходящие до потолка полки были забиты консервными банками и бутылками с маслом из тыквенных семян, уксусом, настоянным на пряностях, белыми трюфелями и зернами красного перца. «Дом Джанелли» казался кулинарной пещерой Аладдина.

Нелл Маклин с наслаждением вдыхала эти ароматы – смесь запахов свежемолотого кофе. Сегодня же добавился еще запах маринадов, вызревших сыров и уложенных в плетеную корзину у входа ярко-оранжевых лисичек, похожих на экзотических бабочек. Нелл внимательно изучила фруктовые ряды, миновала очередь, ожидавшую у прилавка, улыбкой попросив у всех прощения и махнув рукой в ответ на приветствие радушного владельца магазина – самого синьора Джузеппе Джанелли. Тот артистически натирал на терке сыр пармезан, работая перед зачарованной публикой, как бродячий актер.

В «Доме» Нелл была постоянной и любимой покупательницей: такая симпатичная, улыбчивая, да еще и помощник режиссера по реквизиту и кулинарной телевикторине под названием «Горячий Гриль». Ведущий программы, гастрономический эрудит Гордон Гриль, за одну минуту мог очистить от еды множество сковородок, услаждая слух зрителей каламбурами, а готовил – как никто другой. «Я сокращаю комментарии, чтобы улучшить как компот, так и компетенцию», – с подъемом острил ведущий, заставляя публику смеяться грубым сентенциям типа «Здесь, в «Горячем Гриле», много консервированных продуктов, а вот ваши улыбки всегда должны быть с пылу с жару!» После эфира Нелл часто ловила себя на том, что кривила душой, пытаясь довести до сознания своего почти выдающегося шефа, что устраивать цирк – губить свою репутацию. Однако программа была чрезвычайно популярна, и любой, даже самый обидчивый шеф-повар знал, что после его появления в ней доходы ресторана подскочат неимоверно.

Нелл отвечала за реквизит этой кулинарной викторины, в которой сначала три шеф-повара отвечали на вопросы, после этого в течение тридцати секунд им показывали набор ингредиентов, а затем просили перечислить, сколько составных они распознали и запомнили. В конце викторины повара готовили блюдо из какого-то продукта или же из всех тех, что они перечислили. Затем жюри, представленное Гордоном Грилем и почетным гостем (обычно политиком или актером), дегустировало блюдо, которое частенько оказывалось таким, что пальчики оближешь. Политики и актеры чувствовали себя перед камерой непринужденно, искренне выражали восторги, и так же убедительно плевались, если творение поваров не отвечало их вкусам.

Представляя в уме форму с паштетом из гусиной печенки, Нелл поражалась, как можно смешивать шпинат с лесными орешками. Она достаточно долго проработала в передаче «Горячий Гриль», чтобы предсказать, когда судьям после дегустации на записи потребуются лекарства от болей в печени. У нее самой желудок был луженый, или, как говорил ее брат Тэлли, «бетономешалка». Нелл полагала, что брат имел в виду его размер, а не способность переваривать пищу.

Своей фигурой Нелл Маклин не напоминала тростинку. Повышенный интерес к кулинарии, подкрепленный тематикой ее шоу, за последние двадцать лет жизни сделал Нелл, по выражению добрых друзей, «пухленькой», а по мнению портных – «полной». Нелл была привлекательной женщиной среднего роста, с густыми вьющимися светло-каштановыми волосами, с нежной кожей, с блестящими голубыми глазами и доброжелательной улыбкой, хотя она сама относилась к своей внешности критически и поэтому мало интересовалась одеждой, предпочитая посещать не магазины моды, а продуктовые магазины со специями.

У прилавка со свежими овощами взгляд Нелл привлекла большая коробка с яблоками для начинки. Их светло-зеленая шершавая кожица напоминала ей цвет лица Гордона Гриля после того, как передача окончена и грим снят. Яблоки для начинки, гусиный жир, орешки и шпинат – такая мешанина точно проверяет как мастерство соперничающих шеф-поваров, так и вкусы судей… С ядовитой улыбкой Нелл отобрала три яблока, бросила их в корзинку и, проходя через контроль, поприветствовала Джанелли:

– Привет, Джо!

– Привет, дорогая! – прокричал ей Джузеппе с ужасным итальянским акцентом. Друзья Джанелли называли его «Джо», а его магазин обычно называли «магазин Джо».

– Наилучшие пожелания Горди!

Гордон Гриль и Джо Джанелли были добрыми друзьями. Но Нелл не могла объяснить, что их сближало. Она встречалась со своим темпераментным ведущим только в студии и не могла даже вообразить, что кто-то по доброй воле может искать его общества.

– Глаз-Ватерпас снова все переделал! – воскликнула Кэролайн Коен, девушка с фиалковыми глазами, темноволосая фея – помощница выпускающего, делившая с Нелл в телецентре офис. Нелл выгрузила из сумки продукты от «Джо» на свой уже заставленный стол и удивленно посмотрела через комнату. Кэролайн стучала по клавиатуре специальной машинки с крупным шрифтом, которым печатали сценарии.

– Перепечатать больше некому? – сочувственно спросила Нелл. – Это, наверное, третий вариант на этой неделе!

– Уже четвертый, – пробормотала Кэролайн, не прекращая истязать клавиатуру. – Пожалуйста, Нелл, не давай никаких ингредиентов со сложным правописанием, потому что «Пи» как «Би» всегда занимают вдвое больше места, когда текст поступает от тебя.

После того, как программа выходила в эфир, Кэролайн готовила детальный отчет под названием «Программа», или перечень для радио. Составление отчета могло занять целый день.

– Только лесные орешки. Я оставлю тебе на столе один из пустых пакетов, чтобы ты сверила написание.

Нелл стала опустошать сумку, выкладывая свежие продукты в большую коробку, готовясь отнести ее в студию записи.

– Зачем ты это покупаешь? – вскрикнула Кэролайн. – Неужели мало тех орехов, которые уже вошли в перечень? Я их люблю, но ведь они очень калорийные!

Нелл глянула на худенькую Кэролайн и недоверчиво подняла брови.

– А ты не подсчитывала их еще раз, дорогая? Ты ведь просто растворишься, если потеряешь хоть килограмм.

– А если я поправлюсь, мне придется покупать новое платье. А когда копейки… Черт! – Кэролайн перестала стучать и вернула назад каретку. Электрическая машинка прогрохотала, как очередь из автомата. – Ну вот, придется перепечатать всю строчку. Пожалуйста, не разговаривай со мной. Вообще-то – этот подсчет не для меня, а для Дэйвида. Он хочет похудеть, а я обещала ему в этом помочь.

– Дэйвид – это Дэйвид Гедалла? Я думала, он тебе вовсе не нужен.

– Не нужен, конечно, – игриво усмехнулась Кэролайн. – Я думаю, когда Дэйвид сбросит вес, на него станут заглядываться другие девчонки и он бросит меня. Я уверена, он худеет только потому, что так хочется его маме.

– Но Дэйвид – не маменькин сынок, – робко возразила Нелл, заправляя белую блузу за пояс цветастой юбки. Дэйвид Гедалла был старинным другом ее брата, с которым она недавно познакомила Кэролайн.

– Ну, что ж, ты лучше его знаешь, – заметила Кэролайн, глядя нахмурившись на печатную машинку. – А тебе-то он нравится, Нелл? Ведь вы давно знакомы. Если бы ты поступила благородно и осчастливила его, он бы мне не надоедал. Вот проклятье! – Сработал ограничитель ленты. Нелл весело засмеялась.

– Выражаешься в стиле Гордона, – заметила она, подражая манере шефа, в чем очень поднаторела. – «Поройся в муке и отыщи несколько лепешек». – Нелл состроила гримасу, так изменив свое лицо, что стала немного похожа на Гордона Гриля.

Но сбить Кэролайн с толку было невозможно.

– Нелл, не уходи от разговора, – укорила она подругу, одновременно разыскивая новую ленту. – Почему ты всегда защищаешь Дэйвида? А может, у тебя с ним что-то было да кончилось и надо сплавить мальчика?

Нелл казалась оскорбленной.

– Вовсе нет! Мы давно отошли от всей этой романтики. По-моему, тебе с ним будет хорошо, вот и все.

– Почему? Потому что мы оба евреи?

– Нет. Просто потому, что вы – мои друзья. Мне нравится сватать, это забавно. И посему приглашаю вас сегодня на обед.

– Ладно, обед – это прекрасно, но боюсь, ты устроишь собственное сватовство, – живо ответила Кэролайн. – А нас с Дэйвидом ожидает обычный обед.

Она посмотрела на часы, висящие над дверью: скоро должна начаться запись дневной программы.

– Мне нужно закончить через пять минут, а ты лучше подумай, с чем поженить орешки.

– Ох, да не волнуйся ты! Для этой недели я уже составила идеальную смесь. – Нелл подхватила коробку с продуктами и направилась к двери.

«Идеальная» – не совсем точное слово, как показала практика. Продюсер требовал, чтобы после записи на студии почетного гостя доставляли домой – сейчас это была актриса, Глория Паркер, плотная женщина в годах. Нелл была поглощена дорогой и не сразу заметила, что ее пассажирка замолкла и побледнела.

– Д-д-думаю, что меня вот-вот с-с-стошнит, – внезапно выдавила Глория. И тут же подтвердила свои слова делом. Нелл, всегда любезная и доброжелательная, не смогла заставить себя улыбаться: мало того, что придется стирать бледно-розовые брюки, но избавиться от тошнотворного запаха в салоне машины не скоро удастся.

– Вот же окно, – возмущенно пробормотала она, выворачивая руль и торопясь подъехать к тротуару, но тут же почувствовала раскаяние. Как ни крути, а продукты выбирала она! Подавляя приступы тошноты, она помогла Глории убрать машину.

– И-извините, – пробормотала расстроенная актриса. – Д-д-должно быть, это от яблок. Похожи на яичницу-болтунью!

Нелл снова взялась за руль, ничего не сказав, хотя знала, что виноваты не яблоки, а море вина, выпитого актрисой после записи. И тут, удивительно кстати, явилась утешительная мысль.

«Так проходит Глория![1]1
  Латинская пословица: «Так проходит слава мирская (глория)», то есть обыгрывается имя актрисы.


[Закрыть]
– чуть не вслух произнесла Нелл, призвав чувство юмора. – Боже мой, я становлюсь хуже Гордона Гриля!»

Тэлли Маклин вошел в свою квартиру на первом этаже. Из больших окон открывалась зеленая панорама Гайд-парка. Эти окна поменяли десять лет назад при ремонте и перестройке здания, ранее принадлежавшего иранскому посольству. После того как на телевидении прогремело дело САС, дом под номером 27 по Принцес-Гейт стали обходить стороной. Поэтому когда Тэлли покупал эту квартиру, ее цена оказалась совсем пустячной. Со временем, однако, дом снова сделался чрезвычайно престижным. Тэлли и по натуре, и по профессии был игроком, и обычно покупал оптом любой товар, который позднее надеялся продать с выгодой.

– Джемма? – позвал Тэлли, поставив черный кожаный кейс на столик в холле и ослабив галстук. Он чувствовал себя уставшим и в то же время довольным после тяжелого рабочего дня.

Наградой за труд стала прибыль, выразившаяся пятизначной цифрой, которую Тэлли сегодня заработал.

Услышав его голос, из боковой двери вышла высокая изящная блондинка в голубом шелковом кимоно. Выглядела она надутой.

– Привет, – сказала Джемма равнодушно.

– Ну да, от радости ты прямо лучишься, – заметил Тэлли, подавив порыв броситься ей навстречу. Только не говори, что на обложке «Вог» снова напечатали фото Наоми Кэмпбелл[2]2
  Темнокожая манекенщица, родом с Ямайки.


[Закрыть]
.

– Не будь такой занудой, – отрезала Джемма. – К моему настроению «Вог» отношения не имеет. Это все целлюлит[3]3
  Жировые отложения на бедрах – «галифе».


[Закрыть]
.

– А это что – новый журнал?

– О Боже, как ты не можешь понять! – Джемма подошла к телевизору и включила его. Она двигалась с грацией хищницы – характерной кошачьей походкой манекенщицы. Однако именно из-за подиума, на котором она проводила почти весь день, у нее были растерты до боли стопы, потому что их всовывали то в очень узкие туфли, то в туфли на очень высоком каблуке.

– На это нет времени, нам нужно быть к восьми у Нелл, – напомнил ей Тэлли.

– Я не поеду. – Джемма упала на мягкую софу, обитую парчой. Обставить эту квартиру Тэлли приглашал дизайнера по интерьеру, и гостиная была просто симфонией желтых тканей, подобранных с большим вкусом, в тон к кремовым стенам и коричневой полировке.

– Черт возьми, но почему?

– Не хочется. – Джемма взяла пульт дистанционного управления и стала переключать с канала на канал. Быстро сменялись звуки музыки и речи, пока не появилось на весь экран улыбающееся лицо Гордона Гриля, в течение получаса соединяющего кулинарную забаву с играми. «Давайте снимем напряжение ситом».

Тэлли все еще стоял посередине комнаты в угрожающей позе, спиной к телевизору. Его светлые волосы спускались до темных бровей, нависавших над блестящими голубыми глазами. Тэлли перевел взгляд на Джемму, которая смотрела мимо него в экран.

– Ты заболела? – спросил он спокойно, хотя сам кипел.

– Нет.

– Тогда поторопись и переоденься. – Тэлли повернулся и развязал галстук до конца.

– Я не вижу ничего страшного в том, что не пообедаю у твоей сестры. Она даже не заметит, если я не приду. Она меня вообще недолюбливает.

– Вздор. Люди не отказываются от приглашения на обед, даже если думают, что не нравятся хозяйке – это глупость из тебя прет.

– Ничего у меня не выпирает… Что ты такое говоришь! – сердито возразила Джемма. – У меня вообще ни жиринки нигде, что бы там ни выдумал Марк Фозергилл.

На лице Тэлли появилось изумленное выражение.

– A-а, я понял, – воскликнул он, садясь рядом с Джеммой. – Так вот о чем идет речь. Марк Фозер-Мучитель сделал язвительное замечание по поводу твоего задка, и ты обиделась. Ну что ж, это славная попка, как мне известно. Почему ты обращаешь внимание на замечание этого попсового модельера?

– Тэлли наклонился и прижался к ее уху, утопив лицо в длинных спутанных волосах. – Невежды вроде него даже не понимают, что женская попка должна быть именно такой. Он чересчур перетрудился, трахая волосатые мужские зады.

На секунду Джемма оживилась.

– Ты так думаешь? – спросила она, сразу же отреагировав на это замечание и отталкивая Тэлли. – Нет, он прав. Я поправилась, да еще этот целлюлит. – Джемма встала, отстраняя его руку: – У меня завтра фотосъемка купальных костюмов. Мне нельзя сегодня вечером есть.

– Боже всемогущий! – взорвался Тэлли, теряя терпение и выпрямляясь. – Как мне все это надоело, Джемма! Разве можно ужиться с женщиной, у которой мысль об обеде связана с приемом витаминной таблетки и с кружкой травяного чая?

Тэлли прошел к двери, ведущей в спальни, и яростно дернул ее.

– И здесь воняет эпилятором. А если берешь мою бритву, то клади ее на место, или я натолку стекла в крем для лица.

– Это не моя вина, – заголосила Джемма, по-рысьи скользнув за ним и обхватив себя руками, как бы защищаясь. – Я манекенщица! Я должна быть худой, а моя кожа – гладкой. Мы не сможем зарабатывать, если позволим себе немного лишнего и прибавим фунт веса.

Расстегивая рубашку, Тэлли повернулся к ней со злорадной усмешкой.

– Некоторые люди вообще ничего не едят, а все равно глупые, – съязвил он.

Нелл пыталась понять, как ей пришло в голову устраивать званый обед в день выпуска программы. Чистка машины после того, как с ней поработала Глория, отняла драгоценное время. Теперь Нелл должна была куски копченого лосося укладывать один к одному на тарелки, вместо того чтобы украсить их листьями укропа. По счастью, телятина, приготовленная в прошлый выходной в соусе из сметаны с фенхелем, разморозилась не свернувшись, а молодая картошка и молодой лук-порей от «Маркса и Спенсера» выглядели очень аппетитно и нуждались только в кипящей воде в нужное время. Десерт Нелл задумала как оригинальную смесь «тысячи листьев» из слоеного печенья, крыжовника и взбитых сливок, но он от ее жестокого обращения с ним превратился в нечто, скорее напоминающее «тысячу комков», а не «тысячу лепестков».

– Все это похоже на убийство в горах! – вздохнула Нелл, борясь со вздувшимся крыжовником. Было почти восемь, а она даже не принарядилась к встрече гостей. Покончив с «тысячью листьев», Нелл побежала из кухни в спальню своей так называемой «садовой квартиры», которая располагалась в полуподвале.

Сделанные с изяществом узоры украшали подушки и сиденья на стульях. С заднего хода квартиры можно было пройти в ухоженный садик. В солнечные июньские вечера вроде этого Нелл могла принимать гостей на свежем воздухе, подавая напитки перед обедом.

– Слава Богу, из одежды выбирать особо нечего, – пробормотала она, снимая хлопчатобумажную блузу и юбку и убирая их на дно шкафа.

Единственное, что подходило – это шелковая рубашка с набивным рисунком из фламинго, которую Нелл прикупила на недавней распродаже в «Монсуне». Не обтягивая фигуру, рубашка скрывала все недостатки верхней части тела. К ней Нелл надела черные сшитые на заказ брюки. Черные туфли без каблука лучше всего подходили для женщины, хлопочущей на кухне перед приемом гостей.

«Мама возмутилась бы ужасно, узнав, что это моя почти единственная нарядная одежда», – подумала Нелл, проводя щеткой по коротким кудрявым волосам. Но ей некогда было анализировать безотчетное чувство вины, возникшее по этому поводу, потому что у входной двери раздался звонок.

– О Боже, я еще не накрасилась, – воскликнула Нелл и поспешила к двери.

Первым пришел сосед Лео Тэрнбалл. Он был художником и работал время от времени в отделе дизайна передач на Би-Би-Си, рисуя декорации и бутафории, что тут же и оплачивалось. Но он мечтал рисовать на стенах. В этот вечер Лео пребывал в приподнятом настроении.

– Я получил заказ! Я получил заказ! – восклицал он, пока Нелл открывала дверь, потом заключил ее в объятия и протанцевал с ней по узкому холлу, ударяя то об одну стену, то об другую, не замечая острых углов, дверных косяков и картин в рамах.

– О-ох, да осторожней! Привет, Лео, ну, прекрати! – кричала девушка, заглушая его радостные возгласы. Когда Нелл высвободилась из объятий Лео, она заработала по меньшей мере четыре синяка. Нелл хотелось их почесать и потереть, но она не могла этого сделать.

– Конечно, я тоже за тебя рада, – уныло добавила Нелл, – но все же успокойся!

Сама Нелл была в состоянии тихой депрессии, и ликование Лео казалось ей неуместным.

Он немного сник.

– Извини, – сказал Лео виновато. Он был высокий, темноволосый и очень красивый. Сейчас Лео был одет в джинсы и голубую рубашку с пятнистым рисунком. Лео никогда не наряжался, и Нелл даже подозревала, что у него нет ничего, кроме поношенных синих джинсов. Часто у Лео вообще не было денег, но когда они появлялись, он становился щедрым, покупая подарки своим друзьям и раздаривая их с веселой улыбкой. Сейчас Лео, улыбаясь, сообщил Нелл о новом заказе.

– Я так рад, так рад. Это произошло именно сегодня, и я должен тебе обо всем рассказать.

Пока он говорил, снова позвонили в дверь.

– Через минуту ты сможешь рассказать поподробнее и не только мне, – заверила его Нелл, направляясь к двери. – Налей себе вина. Оно на кухне, как тебе известно.

Звонившими оказались Тэлли и Джемма.

– Привет, Нелл, – небрежно сказал Тэлли, наклоняясь, чтобы поцеловать ее и передавая ей бутылку. – Надеюсь, тебе понравится. Это новое вино из Австралии.

Тэлли гордился тем, что у него хорошие отношения с поставщиками вин.

Нелл подняла брови, глядя, как брат вошел в холл, опередив Джемму; потом сказала:

– Большое спасибо. Привет, Джемма.

Женщины обменялись щедрыми поцелуями, и Джемма угрюмо проплыла мимо Нелл, войдя вслед за Тэлли в комнату, которая служила и гостиной, и жилой комнатой. Там она намеренно расположилась как можно дальше от Тэлли. Нелл не знала, что Тэлли вынужден был пригрозить Джемме, что выставит ее из своей квартиры, если она не пойдет с ним на обед, но Нелл чувствовала, что в личной жизни брата все далеко не безмятежно. Она пожала плечами. О коротких любовных связях Тэлли было всем известно.

Нелл успела услышать, как Лео еще раз с большим подъемом объявил о своем заказе, и в дверь еще раз позвонили.

– Вновь приветствую тебя, коллега по кулинарии, – весело объявила Кэролайн, просовывая осторожно голову в дверь, прежде чем войти, и нюхая с преувеличенным любопытством воздух. – Здесь не может пахнуть семейным средством после бритья? Только не говори мне, что пришел Глаз-Ватерпас.

Нелл возмутилась.

– Неужели ты думаешь, что я могу подвергнуть тебя такому испытанию после рабочего дня? – запротестовала она. – Я считаю, мы и так наказаны. Привет, Дэйвид, – с теплом в голосе добавила Нелл, обращаясь к полному мужчине с вьющимися темными волосами, стоявшему за Кэролайн и одетому в строгий костюм-тройку. Это и был Дэйвид Гедалла, которого Нелл знала еще со школы, а теперь пыталась подружить с Кэролайн. Однако пока усилия Нелл оставались напрасными.

Давать званые обеды было для Нелл самым большим удовольствием на свете. Ей доставляло наслаждение заботиться о том, как будут выглядеть блюда, радуя глаз и удовлетворяя вкусы самых придирчивых гурманов. Разыскивая различные рецепты, Нелл не считалась ни с какими трудностями, экспериментируя с ингредиентами, пробуя соусы и добавки – точно так же, как большинство женщин примеряют одежду и аксессуары. Радость друзей за столом для нее была важнее, чем ее собственный вид, и Нелл испытывала удовольствие, слушая похвалы, которые обычно ей доставались. Но сейчас, казалось, что-то нарушилось. В конце концов ей стало интересно, не вызвано ли общее дурное настроение вирусом, которым она сама же заразилась, потому что первым пострадало ее настроение.

– Я буду разрисовывать плавательный бассейн Тревору Энтуистлу, – объявил Лео, когда компания собралась вокруг белого металлического стола, заставленного напитками и канапе, накрытого в тени деревьев в садике. Хотя садик был общий и вечерним солнцем наслаждались разные компании людей и гуляющие поодиночке, гости Нелл оставались чужими друг другу.

– Треввер или Уэввер? – интригуя, спросила Кэролайн. – Он сооружает новый бассейн? В такие дни нужно побольше платить астрологам.

– Об этом ничего не знаю, – сознался Лео. – Думаю, у него неплохо идут дела, потому что он купил этот роскошный дом на реке в Брэйе, а теперь пристраивает к нему бассейн. Говорит, что не хочет, чтобы он выглядел как общественный туалет – с кафелем и всем прочим. Поэтому и пригласил меня его разрисовать: дно, стены, потолок и вообще все.

– Что же вы будете рисовать – голых красоток? – циничный вопрос Тэлли был навеян ссорой, которая у него произошла с Джеммой. Он рассердился за то, что она пыталась поставить свои очередные фотосъемки купальной одежды выше званого обеда у сестры. Тэлли считал работу Джеммы недостойной и называл ее «сутенерской возней перед камерой», ради которой не стоило мучиться.

– Это я решу сам, – немного обидевшись, ответил Лео. – Конечно, мне еще нужно будет получить одобрение Тревора, но думаю, что подходящей темой будет природа.

– Что вы имеете в виду – потеки от разбитых яиц? – изумленно спросил Дэйвид. – Как в передачах ТВ?

Лео выглядел оскорбленным.

– Не совсем так, конечно. Я буду рисовать облака, громовые раскаты, молнии, ветер со снегом, град, и, конечно, солнце. Я хочу изобразить все времена года.

– Как у Тернера, – заключила Кэролайн. – Только кисти Тэрнбалла.

– Чтобы посетить этот бассейн, люди будут проделывать долгий путь, – вскричал Лео, выдавая этим манию величия, которая в нем таилась. – Как посещают Сикстинскую капеллу!

– Но это будет всего-навсего баня Энтуистла, – вставил Тэлли. – До некоторой степени то же самое.

– Получше, чем танкер с патокой доверху, – съязвила Джемма, злобно глядя на него. – Весь плавательный бассейн можно этим заштукатурить.

– Я кое-что для вас приготовила, – вмешалась Нелл, нарушая наступившее гнетущее молчание.

Она приготовила маленькие квадратики печенья, покрытого сливочным сыром со шпинатом, крошечные кубики сыра «бри», зажаренные в сухарях, как пончики, и напекла колечек с рыбной начинкой.

Однако никто до них не дотронулся. Только Дэйвид взял одно печенье, виновато кашлянув. Джемма просто покачала головой и начала пить минеральную воду, упорно избегая взгляда Тэлли. Лео был слишком возбужден, чтобы есть. Он размахивал руками, углубившись в дальнейшие описания своих творческих планов, а Тэлли пристально смотрел на Джемму и не заметил предложенного блюда. Кэролайн просто улыбнулась и проговорила:

– Я не должна есть, милая.

«Почему я нервничаю?» – спрашивала Нелл сама себя, уставясь отсутствующим взглядом на Кэролайн. Девушка миниатюрна, как эльф. Ее ноги были настолько худы, что, казалось, их может сломать сильный ветер. «Должно быть, у нее восьмой размер, – подумала Нелл. – Ей диета нужна, как океану вода». Но промолчала и налила себе вина в бокал. Ей вдруг стало все равно, что сама она может быстро опьянеть.

За обедом гости почти ничего не ели. Собрав посуду после первого блюда, Нелл положила в кошачью миску нетронутые куски копченой лососины. Когда к ней приходили гости, Нелл обычно не обращала внимания на кошку Тэтчер, но сегодня она обрадовалась, что у нее есть кошка.

Звучала ария в исполнении Паваротти; телятина была изумительной, но Нелл заметила, что Джемма режет мясо на маленькие кусочки и катает их по тарелке, время от времени неохотно отправляя в рот кусочек порея. Кэролайн упросила положить ей «только самую-самую маленькую порцию», которую так и не съела. Тэлли ел быстро и рассеянно, не испытывая удовольствия от пиши, а Лео размахивал вилкой в оживленной беседе, кое-что отправляя в рот, а кое-что на скатерть или на ковер. Дэйвид оказался самым благодарным гостем и, покончив со своей порцией мяса, попросил добавки, но Нелл знала, что сделал он это только из вежливости. В добавках Дэйвид совсем не нуждался, – он имел избыточный вес, но, по крайней мере, он осознавал, каких трудов стоил Нелл этот обед, и не одобрял такое к ней пренебрежение. «Он добрый», – думала Нелл, поливая соусом вторую порцию мяса. Кэролайн посмотрела на Дэйвида с укором, передавая ему тарелку.

Нелл вдруг осознала, что сама она ест с жадностью, как бы компенсируя всеобщее воздержание, и даже невзирая на то, что потом будет себя за это ругать. С одной стороны, Нелл презирала одержимость страны по поводу диет и веса, а с другой – хотелось и самой в этом участвовать, только бы сохранить стройную фигуру. Как-то неприлично быть круглой там, где весь мир состоит из углов. В то же время Нелл раздражало, что люди могут пренебрежительно отвергать ее еду, приготовленную с таким старанием. «Зачем людей приглашают на обед? – возмущенно думала Нелл. – Только затем, чтобы все они могли усесться за хорошо сервированный стол. А я еще хочу разделить с ними хлеб и вести умную беседу! Они не должны приходить, если не собираются есть».

Видя, что гости ничего не едят, Нелл решила вообще не подавать десерт «тысяча листьев». Если не едят удавшееся блюдо вроде телятины, то неудавшееся и вовсе не стоит подавать. Вместо десерта Нелл принесла сыр с фруктами и графин выдержанного портвейна высшей марки, который, как она заметила, Тэлли опробовал раньше всех.

Неожиданно вечеринка распалась, не дойдя до конца. Первой захотела уйти Джемма в десять тридцать, ссылаясь на фотосъемки ранним утром и прося Нелл «быть великодушной и простить ее». Тэлли ушел вместе с ней с весьма мрачным выражением лица. Кэролайн отказалась от кофе, сказав, что от него она не уснет, потом объявила, что у нее болит голова, умоляя Дэйвида подвезти ее. Нелл удивила эта просьба Кэролайн, но Дэйвид охотно согласился ее выполнить.

К одиннадцати остался один Лео, все еще продолжая рассказывать о своем заказе и о том, сколько он хотел бы на этом заработать. Нелл слушала его несколько минут, наливая свежий кофе и пытаясь понять, почему обед не удался. Ей нравился Лео, особенно после того, как он два года назад рассказал, что он гомосексуалист. Сейчас они обычно делились впечатлениями о разных событиях, и Нелл смирилась с тем, что красивый добродушный Лео притягивает к себе массу поклонников, а она нет. Нелл беспокоилась о его здоровье, в век СПИДа, но ему ни словом не обмолвилась. Беспорядочные связи Лео – это его личное дело, а недоброжелатели всегда найдут о чем посплетничать. Но сегодня бесконечный рассказ Лео о заказе казался Нелл невыносимым.

– Почему никто ничего не ел? – внезапно спросила она, в то время как Лео увлеченно рассказывал о заказе. – Я приготовила обед, налила всем вина, а они говорили только о своих диетах и о том, сколько прибавили в весе.

Лео пришел в замешательство. Как могла смениться тема разговора, когда он размышляет об относительных качествах сияний и кучевых облаков?

– Они – что? – переспросил Лео.

– Ты должен был заметить, – нетерпеливо ответила Нелл. – Даже Дэйвид ел так, будто боялся отравиться, особенно после того как Кэролайн посмотрела на него укоризненным взглядом. – Лео, ты тоже думаешь, что иметь пристрастие к еде плохо?

– Конечно, нет.

– Рубенсу нравились полные женщины, – продолжала Нелл. – А тебе?

Лео пожал плечами.

– Трудно что-то сказать, если ты вообще не интересуешься женщинами.

Нелл невесело засмеялась.

– Ты меня убил. Я решила больше не хлопотать, устраивая обеды. Еда вышла из моды, найду себе другое хобби. Только вот беда – больше мне ничего не удается.

– Знаешь, это зависит от того, как на это посмотреть, – задумчиво сказал Лео. – Тебе нужно заставить других думать, что твои блюда – изысканнейшие деликатесы, но от них никто никогда не располнеет.

Нелл ничего не ответила, но всерьез задумалась над услышанным.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю