Текст книги "Та, которая покупает"

Автор книги: Джоан Скеррет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава 14

Воскресным вечером в ресторанчике «Ритм энд спайс» в Кембридже звучала музыка калипсо [7]7
  Великолепная миля – часть Мичиган-авеню, Чикаго, известная дорогими магазинами и увеселительными заведениями. – Прим. ред.


[Закрыть]– негромко, в унисон неспешным разговорам собравшихся поужинать посетителей. Ресторанчик был одним из немногих мест в городе с настоящей карибской кухней. Публика здесь собиралась довольно разношерстная: от преподавателей Массачусетского технологического института до местных юношей и девушек, приходивших поздно вечером повилять бедрами под регги после большой порции морского окуня с рисом и бобами или жареной курицы со специями.

Дожидаясь Лану, Уэсли и Шерри потягивали имбирный эль и рассказывали друг другу новости последних нескольких недель.

– Не могу дождаться. Скорее бы вы познакомились, – приговаривала Уэсли, поглядывая на входную дверь тускло освещенного ресторана.

Лана, как обычно, опаздывала, по меньшей мере минут на двадцать.

Шерри посмотрела на часы:

– Если официантка подойдет к нам еще раз, я сделаю заказ.

Уэсли закатила глаза:

– Она скоро придет.

И тут появилась она.

– Уэсли, дорогая, извини, я опоздала. – Лана быстро сняла свой дорогой коричневый кожаный пиджак и опустилась на стул рядом с Уэсли. Потом протянула руку Шерри. – Я о тебе наслышана.

Шерри улыбнулась и протянула руку в ответ.

– Это место не похоже на остальные, – вынесла вердикт Лана, оглядывая ресторан. – Кажется, мне не доводилось раньше бывать в карибских ресторанах. По крайней мере, точно не в Штатах. То есть я была в ресторанах на Карибах. – Она нервно засмеялась и бросила на Шерри еще более нервный взгляд.

Шерри перестала улыбаться.

Уэсли не могла взять в толк, но между Ланой и Шерри происходило что-то странное.

К ее глубокому облегчению, к их столику подошла официантка.

– Что посоветуешь выбрать, Шерри? – спросила Лана тоном чуть более вежливым, чем того требовали обстоятельства, и, возможно, немного снисходительным.

Шерри сделала глубокий вдох:

– Меню на английском, дорогуша.

Лана громко прочистила горло. Уэсли заметила, как сердито сверкнули ее глаза.

– Я, пожалуй, попробую жареную курицу со специями, – сказала Уэсли, стараясь вести себя как ни в чем не бывало, будто напряжение, тяжелой тучей нависшее над их столиком, угрожало поглотить весь ресторан.

– А я, наверное… остановлюсь на рисе с бобами и овощами, – решила Шерри.

– Ты вегетарианка? – натянуто улыбаясь, поинтересовалась Лана. Она тоже заказала курицу со специями.

– Нет, просто не ем много мяса. – Шерри по-прежнему держала дистанцию. Присущее ей дружелюбие не желало возвращаться.

– Ах, точно, ты же бегунья, помешанная на здоровом образе жизни, прямо как Уэсли. Кстати, мне нравится твой акцент.

Шерри напряглась, а Уэсли ринулась спасать ситуацию.

– Я рассказывала Лане, как мы чуть не умерли во время Марафона штата у залива, – натужно засмеялась Уэсли.

Шерри уже было не остановить:

– Мой акцент? Я как раз собиралась спросить про твой. Никак не могу определить, откуда такой.

– Неужели? – В сладком голосе Ланы слышались нотки сарказма. – Я родилась в Массачусетсе – на Мартас-Виньярд, если быть точной. Но выросла в Рае, штат Нью-Йорк. Хотя в Бостоне у меня много родственников, которые родились и живут здесь всю жизнь.

Шерри кивнула.

– А ты? Ты с Ямайки, я угадала?

– М-м-м-гм-м-м… – Шерри потягивала воду.

– Когда ты попала в Америку?

– Мои родители приехали сюда, когда мне было восемь.

– Правда? А чем они занимаются?

– Мама работала помощницей медсестры, она умерла пару лет назад. А папа – санитаром в больнице Массачусетса.

– A-а… – Теперь наступила очередь Ланы потягивать воду и отводить взгляд.

– А что делают твои родители?

– Гм… мама, по большому счету, не работает. Она состоит в разных клубах и обществах, где они что-то делают. Ну, понимаешь.

Шерри подняла брови. Конечно, она понимала.

– А папа занимался семейным бизнесом, но сейчас отошел от дел.

Шерри кивнула.

– Каково это – работать в газете? – Было видно, как Лана изо всех сил старается выглядеть заинтересованной.

– Нормально. Обычная работа, ничем не лучше и не хуже любой другой.

– Должно быть, родители тобою гордятся. Ты здорово преуспела для эмигранта в первом поколении…

Шерри так громко прочистила горло, что сидящие за соседними столиками обернулись.

Уэсли вздрогнула. Разговор не клеился. Как будто Шерри и Лану загнали на ринг и они ходят друг за другом по кругу, выжидая, когда соперница ошибется, ляпнув что-нибудь невпопад. Особенно пристально следила за этим Шерри.

Лана поняла намек и снова принялась потягивать воду.

– Чем планируешь заняться после бизнес-школы? – спросила Шерри.

– Пока не знаю. Может быть, отправлюсь путешествовать. Поеду отдохнуть на Ямайку, – рассмеялась Лана.

– Должно быть, хорошо иметь такую возможность.

– Ну, у тебя и самой дела идут неплохо. Ты работаешь в одной из лучших газет в стране. Как ты там оказалась? В каком колледже училась?

Шерри наклонила голову набок.

Уэсли посмотрела на Шерри глазами полными отчаяния: «Пожалуйста, не срывайся на нее».

– Я училась в Уэлсли. А степень магистра получила в Бостонском университете.

– У меня много знакомых учились в Уэлсли, – обрадовалась Лана.

– Не сомневаюсь. – Шерри окинула взглядом ресторан. В поисках официантки? Выхода? Оружия?

– Ты знаешь Пеони Смоллс?

Шерри демонстративно зевнула:

– Да, слышала о ней. Не думаю, что у меня много общего с твоими знакомыми.

– Что ж, извини. Я старалась поддержать беседу. – По ее голосу казалось, что она очень обижена.

– Все в порядке. Давайте сменим тему. – Шерри постучала указательным пальцем по столу и откинулась на спинку стула.

Уэсли мучительно старалась подобрать подходящую фразу, которая расколола бы лед непонимания, сковавший их столик.

Слишком поздно.

– У тебя какие-то проблемы? – Лана напрасно старалась поймать взгляд Шерри.

– Проблемы? У меня? Интересно, какие они у тебя, если ты заставляешь меня пересказывать резюме? И к тому же считаешь мою семью кучкой бедных эмигрантов, хотя даже не знаешь меня. – Шерри и не пыталась скрыть свой гнев.

Уэсли видела, Лану такой неожиданно резкий выпад застиг врасплох.

– Я ничего такого… Я просто старалась поддержать разговор.

– Разговор? – зло рассмеялась Шерри, – Так вот как ты поддерживаешь разговор?! А как насчет интересных фильмов за последнее время? Или: «Какая чудесная погода стоит, не правда ли?» Вот что значит поддерживать разговор!

Лана покачала головой и нервно засмеялась:

– Не понимаю, чем заслужила такое обращение. Не нужно перекладывать на меня свои проблемы.

Уэсли уже не могла этого дальше терпеть.

– Девочки, – простонала она.

Но никто не обратил на нее внимания.

– Ты заслужила такое обращение тем, что опоздала и даже не удосужилась позвонить и предупредить, придешь ты или нет. А теперь сидишь здесь и разговариваешь со мной свысока. Вот откуда такое обращение! – выпалила Шерри, так что люди за соседними столиками оглянулись на них.

– Девочки, пожалуйста.

– Дорогая, – в голосе Ланы появилась примесь желчи, – не нужно воспринимать все так близко к сердцу. Я совсем…

– Ну, все. С меня довольно. – Шерри поднялась из-за стола и стала надевать пальто.

– Шерри, что ты делаешь? – взмолилась Уэсли, вставая.

– Я больше ни секунды не останусь за одним столом с этой тупицей. Больше не намерена тратить на нее свое время. Я тебе позвоню.

Уэсли стояла с открытым ртом. Шерри взяла сумочку и вышла из ресторана. Она чуть было не налетела на официантку, которая несла им заказанные блюда.

Уэсли повернулась к Лане. Та сидела с совершенно невозмутимым видом.

Девушка опустилась на стул, у нее не было слов.

– Без обид, Уэс, но именно поэтому среди моих приятелей нет иностранцев. Они приезжают сюда, в эту страну, и думают, будто заслуживают особого отношения, – покачала головой Лана.

– За вашим столиком была еще одна девушка, – сказала официантка, в ее акценте чувствовалась примесь гаитянского креольского.

– Ей пришлось уйти. Упакуйте, пожалуйста, ее заказ.

Уэсли решила, что заедет к Шерри по дороге домой. Она не знала, что сказать Лане, которая с удовольствием как ни в чем не бывало ковырялась в тарелке.

– Из-за чего ты так вела себя с ней? – наконец спросила Уэсли.

– Вела себя как? Она первая начала. И ты тоже не начинай.

– Просто мне показалось, что ты вела себя неестественно и разговаривала свысока. – Уэсли старалась объяснить все как можно мягче.

– Дорогая, я всегда веду себя неестественно и разговариваю свысока. Ты так не считаешь? – Лана даже не оторвала взгляда от тарелки.

Уэсли не знала, что ответить.

Они ели в полном молчании. Уэсли вздохнула с облегчением, когда принесли счет.

– Поймаю такси до дому, – сказала Уэсли, когда они закончили ужинать.

Но домой она не поехала. Назвала водителю адрес Шерри.

– Не знаю, что на нее нашло, – оправдывалась Уэсли через несколько минут в гостях у Шерри. – С ней бывает трудно, но еще никогда она не вела себя настолько отвратительно. Мне правда очень жаль.

Шерри сидела за столом на своей просторной кухне и качала головой, поглощая рис и бобы с овощами.

– Уэсли, ты сама сказала, эта девица может быть грубой и заносчивой. Тебе незачем извиняться за ее поведение.

– Жаль, что ты так быстро…

– Мне тоже жаль. Знаю, Господь был недоволен мною сегодня вечером, – сказала Шерри, пожимая плечами. – Но меня просто тошнит от подобных девиц.

– Как ты можешь сравнивать ее с другими? Ты судишь о ней только по моим рассказам. Если бы ты познакомилась с ней поближе…

– Поверь мне, Уэсли. Я прекрасно знаю, что она собой представляет. В школе кроме меня учились еще четверо черных. Все они были такие, как она: меркантильные снобы, вечно ругались, спорили и выпендривались. С белыми у меня было гораздо больше общего, чем с ними. К тому же они не упускали случая подчеркнуть, что я ненастоящая черная, так как приехала из Вест-Индии. Даже в Уэлсли ничего не изменилось. Одна девица сказала мне прямо в глаза, что люди вроде меня – африканцы из других стран – обкрадывают настоящих афроамериканцев. Видите ли, мы на халяву пользуемся достижениями движения за гражданские права, которые они отстаивали с таким трудом. – Шерри горько засмеялась, но не подняла глаз от тарелки.

– Но Лана не такая, – вступилась Уэсли. – Она знает, что мои родители с островов, но эта тема почти не всплывала.

– Нет, Уэс, она такая. Мне очень жаль, но это правда. Все они такие. И ты тоже это знаешь. Вот почему все время просишь за нее прощения. В вашей дружбе нет ничего плохого. Но я с ней общаться не могу. Дело не только в происхождении. Она не нравится мне как человек. И если честно, не понимаю, почему ты с этим миришься.

Уэсли вздохнула:

– Мне очень жаль.

– Не нужно извиняться. Ты старалась быть милой, всех познакомить. В принципе идея отличная.

Уэсли сидела рядом с Шерри и сосредоточенно разглядывала резьбу на обеденном столе из красного дерева. В ее голове эхом раздавались слова: «Не понимаю, почему ты с этим миришься». Но все не так просто. Благодаря Лане она открыла в себе качества, о существовании которых даже и не подозревала. Ночью, лежа в кровати, она мысленно торопила следующий день, когда сможет надеть еще один сногсшибательный наряд, еще одну пару удобных и мягких туфель, погрузиться в роскошный кокон из увлажняющих средств за семьдесят пять долларов и помад за сорок; ощутить прикосновение и запах прекрасного постельного белья и наконец заснуть. Лана показала ей, как можно любить себя по-новому, без стыда и сожалений. Конечно, здорово распустить волосы и влезть в старые кроссовки «Найк». Но существовала и другая Уэсли, которая нуждалась в красивых вещах. И ни одна из двух половинок в ней не могла одержать безоговорочную победу.

Глава 15

Нежный ноябрь, пришедший в Массачусетс, не смог долго держать планку. Погода вновь вернулась к своим истинным краскам: серым и мрачным. Город Бостон плохо воспринял эту перемену. Время от времени жители позволяли одурачить себя редкими температурными скачками и смешили матушку-природу шортами, шлёпками и импровизированными играми в «летающую тарелку» на берегах реки Чарльз. Однако затем неприятная действительность вновь громко заявляла о себе и оказывалась для них настоящим потрясением. Потрясением. Почему так холодно и идет снег? И это в ноябре!

Снег быстро покрыл все вокруг, падая большими, тучными, липкими хлопьями. В полдень пятницы они загнали пешеходов в магазины, под навесы автобусных остановок и на станции метро, прилипли к обледеневшим тротуарам и заставили водителей включать дворники на полную мощность, чтобы увидеть перед собой крадущиеся из города машины.

Готовясь к долгой поездке в Беркшир-Хиллс, Дункан взял напрокат «БМВ-Х5». Он все еще не мог привыкнуть к машине.

– Я скучаю по моей «Z», – то и дело приговаривал он.

– Ты становишься просто ребенком, когда дело касается машины, – поддразнивала его Уэсли. – Хочешь, я поведу?

– Ты? Поведешь? Нет уж, спасибо! Хочется попасть туда до Нового года.

– Очень смешно, Дункан. Не забывай, я из Чикаго. И мне такая погода нипочем.

Они попробовали обойти движение машин в час пик, но не они одни оказались такими умными. Следующие восемьдесят километров им предстояло медленно ползти в общем потоке. Впрочем, Уэсли не возражала. Ей было тепло и спокойно в машине рядом с Дунканом. Она потягивала купленный в «Старбакс» кофе без кофеина в пол-литровом стакане и слушала прогноз погоды по радио. К завтрашнему дню в Бостоне должно выпасть двадцать пять сантиметров осадков, а в Западном Массачусетсе в два раза больше. Все будет превосходно, как только они доберутся до места.

Через три с половиной часа они вошли в гостиницу «Уильямс инн». В вестибюле было тихо, слышались только голоса обслуживающего персонала. Доносящийся из ресторана аромат супа-пюре из моллюсков по-новоанглийски смешивался с запахом гигантских сосен, обступивших гостиницу. В углу ярко пылал камин. Сквозь громадные окна виднелись запорошенные снегом старинные городские здания и готические постройки колледжа Уильямса. Все вокруг выглядело декорацией к сказкам о Новой Англии – Уэсли еще не доводилось видеть ничего более романтичного. Пока Дункан регистрировался, она сняла свою дорогу-тую шубку из каракульчи.

Они зашли в лифт вместе с пожилой парой. Женщина бросила взгляд на руку Дункана на талии Уэсли:

– Вы молодожены? – осведомилась она с улыбкой.

Уэсли почувствовала смущение. Неужели та не заметила, что у нее нет кольца? Девушка быстро спрятала левую руку: вдруг пожилая дама решит присмотреться внимательнее? Ей не хотелось расставаться с очарованием этих слов, какими бы неправдоподобными они ни были.

– Пока нет, – ответил Дункан, как всегда искусно пустив в ход все свое обаяние, и еще крепче обнял Уэсли за талию.

От этих слов сердце Уэсли подпрыгнуло. Что он имел в виду? Она мечтала об этом каждый день вот уже несколько недель. Его «пока нет» сказало ей все, о чем она хотела знать. Они думали одинаково!

«И я не сошла с ума, – улыбнулась она про себя, – Он чувствует то же самое. Боже мой! С этим мужчиной моя жизнь превратится в сказку!»

Позже, за ужином, она поблагодарила его за то, что он встал на защиту ее чести.

– Почему ты думаешь, что я защищал твою честь? Я мог вполне серьезно подразумевать то, что сказал, – ответил он.

– Дункан, больше ничего не говори. Хорошо? От этих слов мне хочется… – Уэсли не стала заканчивать фразу, чтобы не сглазить свое счастье.

– Хочется?..

– Не важно. – Она не была готова озвучить свои мысли.

– Уэсли, мне кажется, я люблю тебя. Знаю, ты думаешь, все произошло слишком быстро. Но я больше не в силах скрывать свои чувства. Я хочу того же, что и ты. Хочу, чтобы мы были вместе. Все время.

Уэсли почувствовала, как у нее на глазах выступили слезы. Откуда он мог знать, о чем она все время думала?

– Дункан, я мечтала услышать от тебя эти слова. Я люблю тебя. Ты тот, кого я ждала всю жизнь.

Она спланировала сцену целиком, вплоть до пояса с подвязками, который собиралась надеть. Все должно быть медленно, романтично и нежно; она даже прихватила с собой несколько ароматических свечей для создания соответствующего настроения. Но стоило им выйти из ресторана, как его губы оказались на ее шее, дотронулись до мочек ушей, а потом и губ. В лифте она чувствовала его руки, крепко сжимающие ее бедра. Едва они успели зайти в комнату, как платье оказалось наполовину спущенным с плеч.

– Подожди, малыш, – пробовала сопротивляться она.

– Не могу, – пробормотал он, когда они, спотыкаясь, ввалились в комнату.

Она почти впала в забытье, когда его губы скользили вниз по ее телу, задержавшись на животе, а потом еще ниже. Как будто попала в другое измерение, которое уничтожило все комплексы и здравый смысл. Еще никогда в жизни ей не доводилось так страстно и так бесстыдно заниматься любовью. С Дунканом она чувствовала себя способной воплощать в жизнь самые сокровенные и смелые фантазии. Он хотел, чтобы она кричала, стала вульгарной и агрессивной, перестала быть правильной и безупречной леди. Это пугало и возбуждало одновременно. Мысль о предохранении посетила ее уже после третьего оргазма. Но Уэсли не слишком беспокоилась. Она парила в небесах.

Уже позже, ночью, она никак не могла заснуть и все прислушивалась к его тихому похрапыванию, считая удары его сердца. Наконец-то свершилось. С этим мужчиной она проведет все оставшиеся в жизни ночи. Она чувствовала удивительную целостность, будто часть ее, где-то долго пропадавшая, наконец нашлась.

На следующее утро ее разбудили лучи солнца. Они отражались от снега, застлавшего все вокруг, и пробивались сквозь щели между тяжелыми красными парчовыми портьерами, закрывавшими окна от пола до потолка. Часы показывали половину десятого.

Чистя зубы, она решила заказать завтрак в номер. Но телефон зазвонил раньше, чем она успела снять трубку и набрать номер.

– Алло, Сьюзан? – раздался мужской голос на другом конце.

– Кажется, вы ошиблись номером, – ответила Уэсли и быстро повесила трубку.

Она позвонила и заказала роскошный завтрак. Дункан проснулся, когда она разговаривала по телефону.

– Кто там так рано? – Он зевнул.

– Ошиблись номером, – Она наклонилась поцеловать его, и он потянул ее обратно в кровать. Напрасно она старалась высвободиться. – Подожди, милый. Я еще не закончила.

– Не могу ждать ни минуты, – ответил он, с боем стягивая ее короткую атласную ночную рубашку от «Ла-Перла».

Она быстро разобралась с заказом, и теперь только Дункан занимал ее мысли.

Через двадцать минут зазвонил его мобильник.

– Ничего себе! – удивился он. – Не думал, что телефон может здесь ловить сигнал.

Звонили из офиса. По выражению его лица она догадалась: разговор был серьезный.

– Да, я дал вам правильный номер. Наверное, вы ошиблись. – Он нахмурился.

В дверь постучали – принесли завтрак. Она достала деньги на чай из кошелька, завернулась в халат и направилась к двери. Она слышала, как Дункан разговаривает с кем-то с работы.

– Так когда вы хотите, чтобы я приехал? Вы не шутите? В этот понедельник? А как насчет Кокса? Хорошо. Хорошо.

Она видела, что он расстроен. Он сидел на кровати и, хмурясь, тер свою волосатую грудь.

– Что случилось? – Она пристроилась рядом на коленях и водила указательным пальцем по его руке.

– Мой клиент Джексон. Ему могут предъявить обвинение в мошенничестве и растрате. В понедельник нужно ехать в Лондон и во всем разобраться.

– Ах! И надолго?

– Не знаю. Возможно, на неделю.

Она расстроилась, но не хотела этого показывать. Не хотела, чтобы сейчас он вновь впал в одно из своих мрачных настроений.

– Ничего, милый, не так уж и долго. – Она уткнулась головой ему в грудь, и он стал гладить ее по волосам.

– Да. Просто неудачный период. Не люблю я иметь дело с лондонским офисом. С ними очень нелегко.

– Разве ты не работал там раньше? – (Как-то раз он уже упоминал об этом.)

– Все правильно, один год после учебы на юридическом. Шесть лет назад. Теперь все изменилось.

– По крайней мере, у тебя остались знакомые.

Он вздохнул. Очевидно, ему не хотелось продолжать разговор.

– Послушай, вероятно, в воскресенье нам придется уехать пораньше. Мне нужно будет собрать вещи и поработать перед отъездом в понедельник утром.

И вновь она пыталась сохранять приподнятое и радостное настроение, несмотря на горькое разочарование.

– Конечно, я все понимаю, милый. Давай завтракать.

За завтраком она болтала без умолку, однако не могла не заметить, что он ее плохо слушает. Каким-то чудом ей удалось уговорить любимого отправиться по снегу осматривать достопримечательности. Постепенно он приободрился.

Они провели утро пробираясь сквозь сугробы, заходя в маленькие магазинчики и любуясь кампусом колледжа Уильямса. Потом доехали до окрестностей города Беннингтон в штате Вермонт.

Несмотря на данное себе обещание быть экономной, Уэсли с безудержной страстью отдалась хождению по дизайнерским магазинам, вытянувшимся в длинную линию. Изумленный Дункан попытался сдержать ее. Количество пакетов непрерывно росло, и он подтрунивал над ней:

– Ты такая же, как Лана. – Он покачал головой. – Но по крайней мере ты тратишь свои деньги, а не родительские.

Это утверждение заставило Уэсли остановиться, но лишь на мгновение.

«Мои собственные деньги. Моя пенсия. Ничего, я еще молода. Впереди уйма времени на восстановление сберегательного счета. Это всего лишь деньги», – уговаривала она себя. Тем временем ее внимание привлек другой магазин.

Молодые люди зашли в бутик «Армани», где она приобрела сказочной красоты классические черные брюки, стоимость которых равнялась ее недельной зарплате, или сумме, расходуемой за год на питание целой семьей из страны третьего мира. Однако эта мысль ненадолго задержалась в голове Уэсли: она пронеслась со скоростью Мэрион Джонс, бегущей стометровую дистанцию, и улетучилась. Подтрунивание Дункана, казалось, толкало ее еще на большие безумства. Она не смогла устоять перед среднего размера сумочкой от «Фенди», которая, вероятно, хорошо бы смотрелась с пепельно-розовым кашемировым свитером от «Люкс», недавно купленным ею на «Blue-fly.com». Девушка купила Дункану три галстука. Он ей – шоколад «Годива». А позже вечером она получила от него в подарок черное коктейльное платье «Донна Каран». Ей бы и жизни не хватило понять, когда и как он умудрился в тот день купить и спрятать его от нее. Дункан не переставал удивлять ее. Она радовалась, складывая добычу в машину, даже несмотря на то что путешествие оказалось короче. Еще двести пятьдесят долларов было потрачено на косметику «Шанель». Скорее бы приехать домой и попробовать все эти новые цвета, помады, тени для век, румяна. В качестве компенсации за неожиданный отъезд Дункана.

На обратном пути в Бостон ясным воскресным днем Уэсли мурлыкала в унисон Джил Скотт.

Ее выбор. Дункан терпеть не мог R&B [8]8
  Флоренс Гриффит-Джойнер – американская чернокожая бегунья. Одна из самых экстраординарных личностей в истории легкой атлетики. На Олимпиаде в Сеуле выиграла три золотые медали, попутно поставив два мировых рекорда. – Прим. перев.


[Закрыть]. Песни Сила – самое большое, что он способен был выдержать.

Если отбросить в сторону разные музыкальные пристрастия, выходные получились просто сказочными. Уэсли получила ответы на все вопросы. Дункан – ее мужчина. Он сказал и показал, что любит и хочет быть с ней. Она это не выдумала.

Девушка посмотрела на Дункана и погладила его правое ухо, ее любимое. Она так счастлива. Ну и пусть он ушел в себя и был не в духе из-за предстоящей поездки в Лондон. Она твердо верила, что с его возращением начнется новая жизнь. Теперь она стала его женщиной. Официально. А он ее мужчиной.

Она с нетерпением ждала Дня благодарения и приуроченной к нему поездки в Чикаго на следующих выходных. Девушка чувствовала себя спокойно и уверенно. Теперь можно обо всем рассказать родителям. Возможно, ей даже удастся уговорить его поехать с ней домой на Рождество. Она откинулась на мягкое кожаное сиденье внедорожника и отдалась фантазиям.