Текст книги "Та, которая покупает"

Автор книги: Джоан Скеррет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Глава 41

Самореклама обычно не представляет проблемы для предпринимателя, достойного своего бизнес-плана, однако Уэсли испытывала определенные трудности. Ее смущала необходимость перечислять все спортивные достижения ради финансовой выгоды. Она словно предавала кого-то. Только не знала кого.

Девушка нахмурилась, когда к ней подошла очередная приятельница Рейни.

– Привет, я слышала, это благодаря тебе Рейни так чудесно выглядит. Дашь визитку?

Вечеринка проходила без особого шика или помпы, однако было весело. Друзья Рейни представляли собой пеструю смесь: местные старожилы, определяющие светскую жизнь острова; выпускники университета, приехавшие из города; хиппи, журналисты, бизнесмены, преподаватели. Пришел даже один баскетболист-профессионал. Гости непринужденно общались друг с другом, и Уэсли отлично проводила время. Иногда она поглядывала на мигрирующего по комнате Уильяма, который не только развлекался, но и, без сомнения, завязывал полезные знакомства. Уэсли пыталась делать то же самое. Рейни говорила, что пригласила Лану, но та пока еще не показывалась. Уэсли так и не удалось связаться с подругой. Она оставила сообщения на мобильном телефоне, городском автоответчике Ланы и автоответчике Элинор, но безрезультатно.

Уэсли отхлебнула имбирного эля и кивнула даме, с которой встречалась в прошлом году на вечеринке в доме Элинор. Женщина, едва улыбнувшись в ответ, прошла мимо девушки и ухватилась за локоть известного врача Чарльза Хантлина Третьего. Уэсли усмехнулась при мысли, что год назад подобное пренебрежение ранило бы ее до глубины души. А сейчас ей просто наплевать. Уэсли решила пойти поискать Уильяма и вдруг услышала знакомый смех.

Когда же она пришла, недоумевала Уэсли. Лана стояла в противоположном конце комнаты в окружении трех девушек. Она ничуть не изменилась; по-прежнему безупречно одета; волосы разлетаются, когда она, смеясь, запрокидывает голову. Уэсли подошла к их компании.

– Лана, когда ты пришла?

Лана сперва смутилась, но тут же нашлась:

– Да только что. Как поживаешь?

– Я тебе столько раз звонила! Ты что, не получила моих сообщений?

Приятельницы Ланы отвернулись и стали разговаривать между собой.

– Уэс, мне просто было некогда. Я ездила за границу, потом вернулась – в общем, хлопот выше крыши, – холодно объяснила Лана.

– Я знаю, что тебе было некогда. И мне тоже, но ты, по крайней мере, могла бы перезвонить.

Лана вздохнула:

– Ладно. Наверное, могла бы. Но ты-то какова! – Она улыбнулась так, как улыбалась всегда, когда собиралась сказать гадость. – Да-а, проделана большая работа.

– Что ты этим хочешь сказать? – спросила Уэсли, начиная узнавать прежнюю Лану.

– Ну… Ты одета как надо. Вокруг красивые люди. И попала ты сюда без посторонней помощи. Разве не о такой жизни ты всегда мечтала?

– Извини? – Уэсли не могла поверить своим ушам. А она-то думала, что Лана изменилась!

– Тебя все любят, – язвительно заметила Лана. – Рейни и ее подруги-разведенки – все хотят видеть тебя на своих вечеринках. Ты просто нарасхват.

Боль и гнев бурлили в груди Уэсли.

– Лана, – сказала она тихо, но твердо, – знаешь, что я сейчас поняла?

Лана вопросительно посмотрела на нее.

– Ты несчастный, очень несчастный человек. Надеюсь, ты справишься со всеми своими проблемами, и я желаю тебе самого хорошего в жизни. И конечно, спасибо тебе за то, что показала мне, каким должен быть настоящий друг, а каким нет. Пока.

Уэсли пошла через комнату к Уильяму.

– Давай уйдем. В твою гостиницу или куда-нибудь еще, – попросила девушка.

– Почему? Что случилось?

– Мне просто надо на какое-то время убраться отсюда.

Уильям уговорил ее прогуляться по темным до черноты улицам острова.

Они держались за руки и молча ступали по тихим тротуарам. Всего одиннадцать вечера, а машин на дорогах уже почти не было. Теплая, тихая ночь. Запах моря. Подняв глаза к небу, Уэсли увидела звезды.

– Я не понимаю ее, – с сожалением сказала девушка. – Я никогда не встречала таких, как она. Я сделала все, что в моих силах. Теперь – хватит.

– Я давно знаю Лану, и это ее обычная манера поведения. Уэсли, ты тут ни при чем.

– В том-то и дело, Уильям. Сейчас я все понимаю, но долгое время думала, что смогу ее изменить, проявив достаточно терпения. Что где-то в глубине прячется другая Лана, которая… которая относится к людям с большим состраданием.

– Ты не можешь отвечать за других, Уэс. Ты отвечаешь только за одного человека – за себя, – возразил Уильям, когда они подходили к гавани.

Молодые люди сели на скамейку, по-прежнему держась за руки в черноте ночи.

– Она разговаривала со мной, как с грязью.

Несмотря на то что я ухаживала за ней после аварии… – Уэсли замолчала. Лана не должна портить их с Уильямом вечер. Не стоит она того.

И так много времени упущено. – Давай поговорим о чем-нибудь другом, – предложила девушка.

– Хорошо, – согласился Уильям и обнял ее. – Например, о том, чего хочешь ты.

– Чего я хочу?

– Да. Ты. Чего ты хочешь?

Уэсли попыталась сообразить, что он имеет в виду.

– От жизни?

– От жизни.

Ее сердце заколотилось. Она не была готова к такому вопросу.

– Мне нравится, что ты задумалась, – пошутил Уильям.

– Ну, я хочу счастья. Как и все остальные. Хочу быть счастливой. Я… я хочу иметь работу, которая приносит мне удовлетворение… и достаток. Разве не все этого хотят? – «Куда он клонит?» – гадала она.

– Да, практически все, – признал Уильям и добавил: – А как насчет другой составляющей счастья? Любви?

«A-а, поняла, – подумала Уэсли. – Не надо слишком широко открывать ему душу, но нужно показать, что я чувствую».

– Я хочу видеть рядом с собой кого-то, с кем мне легко и кому можно доверять. Кто заставит меня радоваться тому, какая я есть на самом деле, даже если я вспотела и на ногах у меня кроссовки. – Она засмеялась, увидев, как он поднял бровь. – Да, он должен боготворить землю, по которой я ступаю.

– Боготворить? – переспросил он, поворачиваясь к ней.

– Боготворить, – улыбнулась она.

– Легко. – Уильям обхватил ладонями лицо девушки и прижался губами к ее губам.

А потом она отстранилась:

– А ты? Чего хочешь ты?

Он поднял глаза к небу:

– Мне нужна добрая девушка. А еще милая. И умная. И красивая. – Уильям повернулся к ней. – Чтобы я знал: на нее всегда можно во всем положиться. И чтобы мне никогда не приходилось ей врать, потому что она будет в меня верить, даже если я в чем-то дам маху. – Он виновато улыбнулся. – Список можно еще долго продолжать. Как видишь, я как следует обдумал этот вопрос.

Уэсли кивнула:

– Жаль, что я не могу сказать то же самое. Мне нравится считать себя прагматичной, уравновешенной особой. Однако, когда дело доходит до отношений, я обычно забываю о здравом смысле и мною руководят одни эмоции. И такой подход себя не оправдал.

– Эмоции – это не так уж плохо, – возразил Уильям.

– Да. Но иногда они заслоняют реальное положение дел. Однако я учусь. Уже многому научилась.

– Чему же?

– Тому, что я должна всегда прислушиваться к своему внутреннему голосу.

Она вспомнила тот первый вечер, когда обратила внимание на Уильяма, и чувства, которые он всколыхнул в ее душе. Ей хотелось убить себя за то, что позволила Дункану войти в ее жизнь.

Уильям взял девушку за руку, и она положила голову ему на плечо.

– Не хочу возвращаться в город, – сказала Уэсли, мечтая, чтобы это мгновение никогда не кончалось.

Он обнял ее:

– Я тоже не хочу.

Глава 42

Пейзаж от Фалмута к Дорчестеру резко меняется, и дело здесь не только в капризах природы. За двухчасовую поездку глаз привыкает к ухоженным домам, очаровательным садам, тщательно подстриженным лужайкам, зеленым насаждениям по обеим сторонам скоростной трассы. А при въезде в город, попадая на шоссе 28, вы испытываете шок: словно увидели издалека красивую женщину, а вблизи обнаружили, что у нее зубы растут вкривь и вкось или глаза косят.

Путь был неблизким, и Уэсли с нетерпением ждала, когда же наконец сможет вылезти из машины. Однако депрессивные сцены городской жизни вызвали в ней желание вернуться обратно на остров. Наступил вечер понедельника. Огромные автобусы загромождали улицы, а пешеходы, игнорируя правила движения, перебегали дорогу где попало прямо перед капотом машин измотанных водителей, спешивших домой после долгого дня тяжких трудов в городском чреве.

Спокойствие, обретенное Уэсли за выходные, испарилось, пока она маневрировала по Блю-Хилл-авеню, пробираясь сквозь запаркованные в два ряда машины. Рассеянные подростки медленно переходили улицу, не обращая внимания ни на сигналы водителей, ни на мигалки полицейских машин, которые то и дело проносились мимо, торопясь к месту очередной аварии.

Добравшись в конце концов до дома Шерри, Уэсли чувствовала себя так, словно пережила ураган.

– Бостонский час пик! – констатировала Шерри, когда Уэсли отнесла в комнату свои вещи. – Я наготовила кучу еды. В ямайском стиле, – добавила она, произнося слова с ямайским акцентом.

Уэсли почувствовала легкий приступ раздражения. Шерри могла бы, по крайней мере, разрешить ей готовить или хоть как-то помогать по хозяйству. Однако подруга ничего не давала ей делать. Уэсли прекрасно понимала, что это объясняется вовсе не ее великодушием. Нет, Шерри была одержима идеей абсолютного контроля.

Уэсли заглянула в кастрюльки на плите и увидела, что подруга приготовила на целую ораву: рис с бобами, жаренного цыпленка по-ямайски; она даже испекла ананасный пирог-перевертыш и сбегала за имбирным пивом.

– Шерри, кто все это будет есть? – воскликнула Уэсли, вдохнув исходящие от плиты ароматы.

– Отвезу немного старикам Ларри.

Пожилые родители Ларри стали еще одним объектом заботы и любви Шерри.

Уэсли принялась накрывать на стол, как того всегда требовала подруга, в лилово-розовой столовой. Цветовое оформление квартиры Шерри казалось оглушающим по сравнению с элегантным шиком летнего дома Рейни Смоллс. Однако, вынуждена была признать Уэсли, яркие краски подняли ей настроение.

– Итак, расскажи, как провела выходные среди черной – нет, цвета кофе с молоком буржуазии, – попросила Шерри, когда они сели за стол.

Сначала она молча слушала рассказ о встрече с Уильямом, а потом страшно возмущалась, узнав, как повела себя Лана.

– Сочувствую, подруга. Я бы врезала по ее костлявой физиономии, когда она тебе это заявила, – возмутилась Шерри, – Что это значит: «Ты делаешь успехи»? Пф! Да ты делала успехи задолго до того, как узнала о ее существовании.

– Думаю, она считает, что осчастливила меня, пригласив на Виньярд в прошлом году. Ты знаешь, она отчасти права. Если бы я не общалась с Ланой, Рейни Смоллс не узнала бы меня тогда в «Хэлси лайф» и у меня не было бы сейчас такой клиентуры.

– Уэсли, ты серьезно? Ты тренировала Рейни в клубе, так? И ей понравилась твоя работа. Даже если бы она тебя раньше никогда не видела, это все равно ничего не изменило бы.

– Верно, – вздохнула Уэсли. – Ладно. Но я не встретила бы Уильяма и Дункана, если бы не Лана.

– Зачем ты пытаешься ее оправдать? Забудь о ней. Может, это больно слышать, но она дружила с тобой только потому, что у нее в жизни была куча проблем. Ты сама говорила. А теперь она протрезвела, пришла в себя и снова общается со своими светлокожими, прямоносыми друзьями из клуба для избранных. Мне кажется, тебе надо просто забыть об этой особе. Она никогда не была твоим другом.

– Знаю. Мне только ее немножко жаль, да и себя тоже.

– Почему?

– Ну, если бы она была другим человеком, мы могли бы подружиться. И обидно, что она накормила меня всем этим дерьмом.

Шерри округлили глаза:

– Эй, такое с каждым случается. Просто больше не допускай подобного. И кстати, она не может быть другой. Она такая, какая есть.

– А что ты думаешь об Уильяме?

Шерри зачерпнула рис, положила в рот и стала жевать.

– И-и? – не отступала Уэсли.

– Честно?

– Да, честно, Шерри!

– Еще несколько месяцев назад ты говорила, что вы только друзья, и сходила с ума по мистеру Совершенство. Я просто не знаю, насколько ты уверена в происходящем.

– Да, я думала об этом. Но мне всегда нравился Уильям. Я ведь встретила его раньше, чем Дункана, и сразу поняла, что он мне нравится. Но меня сбил с толку сама знаешь кто.

Шерри посмотрела на подругу скептически:

– А не может случиться так, что ты просто ищешь утешения после разочарования или хочешь таким образом вернуть сама знаешь кого?

– Нет, не может. И об этом я тоже думала. У меня сейчас все мысли об Уильяме.

– А он? – спросила Шерри. – Обижается за то, что ты предпочла ему Дункана?

– Нет. Вряд ли. Все произошло немного по-другому. Понимаешь, мы понравились друг другу, но он слишком много работал в то время, и мы так и разошлись. А потом у меня появился Дункан, а у него – Меган.

– Та девушка, которую мы видели в Киллингтоне?

– Ага.

– Она – это что-то! – покачала головой Шерри.

– Эй, спасибо за поддержку! – сердито сверкнула глазами Уэсли.

– Брось. Я просто хотела сказать, что она симпатичная. Но ты лучше, – рассмеялась Шерри. – Знаешь, советую тебе не торопиться. Зачем тебе еще одно потрясение? Ты от предыдущего-то не отошла.

– Конечно. Но я думаю, все будет хорошо, Шерри. Мне с ним так спокойно. Я не нервничаю и не переживаю, как с Дунканом. Уильям приносит мне только радость.

Шерри кивнула:

– Как я уже сказала, не спеши.

Глава 43

Уэсли выглянула из окна гостиной Шерри. По улице промчалась еще одна машина, набитая подростками. Музыка из нее гремела так, что стены тряслись. Но девушка лишь улыбнулась. Она однажды спросила подругу, как та выносит такой шум. А Шерри ответила: «Через некоторое время ты просто перестаешь его слышать». Уэсли слышать еще не перестала, однако реагировала все спокойнее. Она начинала понимать, почему подруга оставалась здесь, хотя могла легко продать дом за пятьсот тысяч долларов и переехать в Милтон или Рэндолф, куда перебиралась основная масса чернокожих и выходцев из Вест-Индии, принадлежащих к среднему классу. Шерри знала всех обитателей округи. По старой привычке сидела с их правнуками. Пекла печенье для пожилой супружеской пары из дома по соседству и выносила мусор парализованному инвалиду, который жил чуть выше по улице. Она могла прикрикнуть на детей, когда те бросали на землю обертки от гамбургеров и банки из-под лимонада, и они безропотно убирали за собой. Ее все знали, и она всех знала. Понятно, почему Шерри не хотела уезжать.

Начинался вечер, и Уэсли радовалась, что квартира в ее полном распоряжении. Шерри готовила репортаж в Нью-Йорке, поэтому Уэсли получила целых два дня свободы. Сегодня у нее было только три клиентки. Августовская жара не вызывала у ее подопечных большого желания тренироваться. Но это даже к лучшему. Девушка сидела перед ноутбуком, анализируя отчет о своем финансовом положении. Ей необходимы еще примерно три тысячи долларов, чтобы вернуть сбережения на желаемый уровень. И все же цифры в таблице уже не расстраивали ее так, как раньше. Уэсли гордилась своими достижениями за последние несколько месяцев. Девушка подумала о Рейни Смоллс, светившейся от счастья всякий раз, когда знакомые говорили ей, как здорово она выглядит, сбросив семь килограммов. О Мари Бантинг, с улыбкой демонстрировавшей приятельницам свои бицепсы. Уэсли вспомнила и других клиенток, которые ее стараниями становились сильнее, счастливее и увереннее в себе.

Наверное, Уильям прав. Уэсли видела, что может сделать спорт своей профессией. Анализируя взаимные фонды, она никогда не получала такого удовлетворения. Теперь девушка понимала: цифры в ее финансовом отчете – лишь пустые движущиеся значки. Она потеряла при падении рынка, а потом немного заработала, затем снова потеряла, когда временно лишилась рассудка и потратила пятьдесят тысяч долларов на дизайнерские шмотки и вечеринки. Сейчас здравый смысл к ней вернулся, и этим нужно воспользоваться.

Уэсли решила отправить по электронной почте письмо преподавателю курса «Организация предпринимательской деятельности». Ей нужен был профессиональный совет.

Девушка отмокала в ванной, а из стереосистемы Рой Харгроув [15]15
  Харгроув Рой – известный американский трубач и вокалист. – Прим. ред.


[Закрыть]трубил свою кавер-версию «Близость тебя». Это была одна из самых любимых композиций Уэсли. У нее болело все тело после шестнадцатикилометрового кросса во Франклин-парке. Девушка держала в руках раскрытую на середине книгу Пола Теро «Берег москитов», которую начала читать еще на пароме по дороге на Оук-Блаффс. Уэсли хотела прочитать все книги Теро до начала осеннего семестра. Кроме «Москитов» осталась одна: «Моя другая жизнь». Она услышала из спальни звонок своего мобильника. Наверное, кто-нибудь из клиенток. Они постоянно звонили в самый неподходящий момент, чтобы назначить или изменить время тренировки. Уэсли не стана отвечать.

Выйдя через двадцать минут из ванной, она подумала, а не сделать ли на обед хорошую порцию греческого салата. Когда в поисках ингредиентов она исследовала набитый холодильник Шерри, ее телефон снова зазвонил.

– О-о-о! – застонала девушка и пошла в спальню.

– Здравствуй, Уэсли, – послышался низкий, слегка хрипловатый голос, и ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

Она сглотнула.

– Уэсли, ты здесь? – продолжал голос.

– Да, здесь.

– Как поживаешь? – поинтересовался Дункан таким естественным тоном, словно между ними не произошло ничего особенного.

– Чем я могу тебе помочь, Дункан? – спросила Уэсли.

В душе у нее все закипело, стоило вспомнить о его лжи и предательстве.

Он вздохнул:

– Я просто хотел узнать, как у тебя дела. И извиниться. И, может, поговорить.

– Поговорить о чем? – грубо оборвала она его.

– О том, что случилось. Мне кажется, я должен объяснить.

– Нечего объяснять. Ты женишься на другой. Все предельно просто.

– Не так уж и просто, – возразил он.

Уэсли почувствовала раздражение в его голосе.

– Нет? А что такое? Она беременна? Или кто-то приставил пистолет к твоей голове?

Она буквально видела, как Дункан стискивает зубы.

– Ты не понимаешь. И не нужно сарказма.

– Не учи меня, что мне нужно, а…

Он перебил ее:

– Понятно. Ты еще злишься на меня. Зря я позвонил. Пока.

Дункан повесил трубку, не дав ей ответить.

Салат делать расхотелось. Уэсли подошла к музыкальному центру и выключила Роя Харгроува. Настроение испортилось. Как он может быть таким самодовольным и наглым?! С какой стати решил, что ее интересуют его извинения. Словно они имеют какое-то значение!

Уэсли позвонила Шерри в Нью-Йорк. Номер в отеле не отвечал. Тогда девушка позвонила сестре, и Терри сочувственно выслушала ее гневную тираду.

– Сестренка, может, надо было дать ему шанс и позволить высказаться? – мягко предложила Терри.

– И что тогда? Он вдруг окажется хорошим парнем? Он пытается облегчить свои муки совести. Вот и все.

Терри вздохнула:

– Конечно, ты знаешь его лучше, чем я. Но если он хочет извиниться за то, что натворил, это не так уж плохо.

Разговор с сестрой ничуть не поколебал ее уверенности в своей правоте. Никто не мог понять, как глубоко он ее ранил, заставив поверить в настоящую любовь. Она так радовалась, когда Дункан наконец исчез из ее жизни, а теперь он хочет пролезть обратно. Да как он смеет?!

Уильям гостил у родителей в Рэндолфе, и Уэсли сильно волновалась, набирая их номер. Но ей было просто необходимо поговорить с ним.

– Здравствуйте, – ответил женский голос с ямайским акцентом.

Уэсли попросила Уильяма.

– Простите, а кто его спрашивает?

– Уэсли Данстер.

– О! Он говорил о вас. Как поживаете? Это мама Уильяма.

Уэсли не знала, что он рассказал о ней родителям.

– Спасибо, хорошо.

Женщины поболтали минутку, прежде чем мать Уильяма отправилась на поиски сына.

Уэсли ждала у телефона, пытаясь уловить суть громкого разговора, который слышался в трубке. По-видимому, большой семейный праздник в самом разгаре.

– Привет, Уэсли! – весело откликнулся Уильям.

– Привет! Не помешала? У вас, кажется, гости?

– Нет-нет. У родителей всегда в доме полно народу.

Уэсли была так счастлива слышать его голос. Она сильнее прижала трубку к уху, словно хотела приблизить к себе Уильяма. Его слова согревали ее. Она подтянула колени к груди и обхватила их руками. Уэсли понимала, что собирается сделать рискованный шаг, однако была готова к этому.

– Уильям, ты можешь приехать?

Он ответила не сразу, и у нее душа ушла в пятки.

– У тебя все в порядке? – наконец спросил он.

– Да, но… Я просто хочу увидеть тебя.

– A-а. Ладно, конечно. Правда все в порядке? – В его голосе звучали сомнение и некоторое беспокойство.

– Все хорошо. Я просто хочу тебя увидеть. Или, точнее, поговорить с тобой.

– Ладно. Буду минут через сорок.

Открыв входную дверь, девушка собрала волю в кулак, чтобы тут же не признаться Уильяму в любви и не сообщить о своем желании принадлежать ему одному. Вместо этого она предложила гостю чего-нибудь выпить.

– У тебя точно ничего не случилось? – Он пристально посмотрел на нее, когда она уселась рядом с ним на диван.

– Точно. Я только хотела поблагодарить тебя. – Уэсли начинала нервничать.

– За что? – Он отхлебнул из своего стакана.

– За твое понимание. Я очень рада, что встретила тебя тем вечером.

Он заулыбался, однако она видела недоумение в его глазах.

– Что это с тобой? – спросил Уильям.

– У меня было время подумать над своими ошибками, и я не хочу, чтобы у тебя возникло превратное представление обо всем происходящем сейчас между нами.

Уильям отставил стакан и повернулся к ней. Она чувствовала, как колотится ее сердце. По его взгляду Уэсли поняла: он знает, что именно она пытается ему сказать, но не решается. И ей не нравился ответ, читавшийся в его глазах.

Он вздохнул:

– Послушай, Уэсли. Буду с тобой честен. Не думаю, что нам стоит слишком торопиться. Я понимаю, тебе пришлось нелегко, и не уверен, готова ли ты или готов ли я к чему-то серьезному.

– Что ты хочешь сказать? – едва слышно спросила девушка, а сердце ее просто рвалось на части.

– Мне кажется, ты не готова. Ты еще не отошла от Дункана. И я не хочу осложнять ситуацию, ускоряя события. Если нам суждено быть вместе, мы будем.

– Но, Уильям. Ты не нрав. Мои чувства к тебе настоящие. И они были настоящими с нашей первой встречи.

– Но ты выбрала его, помнишь? – мягко напомнил он.

– Я не…

– Послушай, Уэсли. Все нормально. Я хочу быть с тобой. Просто считаю, что на этот раз не нужно спешить. – Он поднялся с дивана. – Завтра позвоню тебе.

– Ты ошибаешься, Уильям.

Уэсли встала и заглянула ему в лицо. Слезы навернулись ей на глаза, когда он повернулся и направился к двери.

Он ошибается. Ошибается. Она забыла Дункана. Она любит его. Как он может этого не видеть? Почему сегодня все идет наперекосяк?

Уэсли попыталась еще раз дозвониться до Шерри. Опять безрезультатно. Неужели нет никого в этом мире, кто способен ее утешить?