Текст книги "Та, которая покупает"

Автор книги: Джоан Скеррет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Глава 38

Уэсли вбежала в квартиру, благодаря Бога за то, что Шерри еще не вернулась с работы. Хотелось как следует, от души выплакаться, и никто не должен был видеть ее в таком состоянии.

Она рыдала целый час, не меньше. Просто выплеснула наружу все отчаяние, копившееся в душе месяцами. Как упорно пыталась она его забыть! И даже сумела убедить себя в том, что ей это удалось и теперь она готова двигаться дальше. Кого она обманывала?

И вот такая встреча. Когда он вместе со своей безупречной Сьюзан. У которой, наверное, никогда в жизни душа в пятки не уходила, если кто интересовался, чем занимается ее отец. Уэсли сжала кулак и ударила подушку.

– Ну какая же я дура! – процедила она сквозь сжатые зубы. Глаза ее горели от ненависти.

Откуда вообще у нее появилась эта идиотская мысль, что такой парень, как он, может запасть на такую, как она? Ни знатной родни, ни экзотической красоты. Простая черная девчонка из чикагского Саут-Сайда. Кого она обманывала?

Девушка провела в своей комнате весь вечер. Время от времени в дверь стучала Шерри, однако Уэсли не отвечала. Она поняла, что должна сделать. Да, будет больно. Но она не успокоится, пока не добьется правды. И Уэсли знала, где эту правду найти.

Услышав на другом конце провода отчаянный голос подруги, Лана, кажется, не слишком обрадовалась. Она, наверное, принимала гостей: из трубки доносился чей-то разговор. Но Уэсли было все равно. Ей хотелось правды, и она умоляла подругу все ей рассказать, несмотря на то что Лана с трудом скрывала свое недовольство. Ее, по-видимому, даже раздражало желание Уэсли выяснить подробности.

– Не понимаю, зачем тебе это надо. Только еще больше себя растравишь. Почему ты не можешь обо всем забыть? Выкинь его из головы и смотри в будущее.

Однако Уэсли настаивала.

Лана тяжело вздохнула.

– Я тебя с самого начала о нем предупреждала, – хладнокровно напомнила она.

– Пожалуйста, Лана, – уговаривала подругу Уэсли. – Просто скажи. Мне надо знать, и тогда я смогу забыть все, что случилось.

Лана неохотно ответила на вопросы подруги. Невеста Дункана Сьюзан Джарретт недавно вернулась из Лондона в Соединенные Штаты, но сейчас живет в Нью-Йорке. Периодически они встречались с Дунканом, когда учились в колледже. Их семьи очень близки, поэтому женитьба Дункана на Сьюзан – дело решенное. Однако отношения складывались непросто. Тем не менее Сьюзан не сдавалась, и на этот раз, очевидно, они наконец поставят точку и скрепят свой союз узами брака. Да, они встречались в выходные. В День труда.

Причина, толкавшая Уэсли докопаться до истины, была проста. Так, каждый, кто не может признаться себе, что цепляется за призрачную надежду, однажды говорит: «Хватит, мне нужна определенность». Да, через месяц Дункан женится на Сьюзан Джарретт, и это означает, что у них с Уэсли все бесповоротно кончено.

Однако, повесив трубку, девушка отнюдь не чувствовала себя освобожденной. В голове то и дело возникал образ Дункана и Сьюзан, таких близких, идущих рука об руку в «Ниман-Маркус», – просто идеальная пара. Лана недвусмысленно подтвердила: Дункан отхватил довольно лакомый кусочек. Сьюзан выросла на Манхэттене, ее детство прошло в атмосфере элитных школ и балов дебютанток, а теперь она занимается инвестициями и работает в самом крупном инвестиционном банке мира. У Сьюзан есть все, в том числе Дункан.

От боли и обиды Уэсли закрыла глаза и уткнулась лицом в мокрую подушку. Он говорил ей о любви, и она верила, что это действительно так. О чем она только думала?

– Уэсли, с тобой все в порядке? – Шерри потрясла девушку за плечи, пробуждая от сна.

– А? – Уэсли медленно открыла глаза.

– Ты не выходишь со вчерашнего вечера и не отвечаешь мне, поэтому я заволновалась. – Шерри держала в руке связку ключей.

– Который час? – Уэсли потерла глаза.

– Почти девять утра.

– Сегодня суббота?

– Да, суббота.

Уэсли нехотя встала, и события вчерашнего дня начали постепенно вырисовываться в памяти.

– Ты в порядке? – снова спросила Шерри, на этот раз с неподдельным беспокойством.

– Все нормально. Голова просто болит.

– Я не знала…

Уэсли подняла руку, покачала головой и скривилась, надеясь, что подруга оставит ее в покое.

– Все нормально.

– Точно?

Уэсли кивнула и пошла в ванную.

– Эй! Давай чего-нибудь придумаем. Развлечемся как-нибудь. – Шерри стояла возле двери в ванную комнату.

– Я вообще-то не в настроении. _k– Давай! Сегодня суббота. Поехали за город. Давай поедем в Мэн. Я сяду за руль.

Уэсли вышла из ванной.

– Я не могу, Шерри, – вздохнула она. – Я вчера видела Дункана. И у меня нет никакого желания веселиться.

– Что? Где? Где ты его видела?

Уэсли поведала подруге, как она столкнулась с Дунканом и его невестой, дополнив рассказ подробностями, полученными от Ланы.

– Господи, Уэс. – Шерри обняла девушку. – Я так тебе сочувствую.

– Да ладно, – всхлипнула Уэсли. – Знаешь, чего мне действительно хочется?

– Чего? – заинтересовалась Шерри.

– Роскошного, обильного, калорийного завтрака.

Шерри подняла брови. Уэсли видела, как подруга сдерживает желание прочитать нотацию на тему о том, что излишества в еде могут привести к еще более глубокой депрессии.

– Пойдем позавтракаем в «Майке дайнер»? Думаю, мне бы это сейчас помогло, – продолжала развивать свою идею Уэсли.

Шерри согласилась.

– Господи, я такая дура, – сказала Уэсли, когда они ехали в Саут-Энд.

– Прекрати немедленно! – рассердилась Шерри. – Я не понимаю, почему ты так к себе строга. Парень оказался хамом, обычным, заурядным хамом. Он знал о своей свадьбе. Он должен был либо оставить тебя в покое, либо объяснить невесте, что не хочет на ней жениться. Нет надобности повторять: тебе без него гораздо лучше. Ты и сама это уже понимаешь.

Уэсли кивнула:

– Я понимаю, вот только душа болит. Потому что я думала…

– Я знаю, что ты думала, и знаю, о чем сейчас думаешь. Всего лишь еще один неудавшийся роман, подруга. И ты не перестала от этого быть умной, красивой, успешной женщиной. Слышишь меня, Уэс?

Уэсли повернулась к Шерри.

– Я знаю, твоя подружка Лана и вся их кодла с Виньярда могут заставить тебя усомниться, а достойна ли ты вообще ходить по земле. Поверь, на первом курсе в колледже я всем говорила, будто мой отец – врач: мне было так стыдно, что папа не учился в университете и не получил какую-нибудь шикарную профессию. А потом некая злобная девица, одна из подружек Пеони, каким-то образом все узнала и вывела меня на чистую воду. Она рассказала про меня всем. Я чуть со стыда не сгорела, однако в то же время обрадовалась. И больше никогда не врала. Они по-прежнему смотрели на меня свысока, но мне было наплевать. А знаешь почему? Да мне стало безразлично, что они обо мне думают. Подруга, я не живу в престижном районе, не хожу за покупками в «Ниман-Маркус», но не страдаю от этого бессонницей. Я делаю то, что мне в радость. Я живу так, как всегда хотела жить. И тебе нора прекратить чувствовать себя недостаточно хорошей или хуже других. Это чушь! Слышишь? Полная чушь! – Шерри говорила громко и горячо. Так обычно звучал ее голос, когда она начинала злиться.

Уэсли выглянула из окна. Подруга была права. Но понадобится время, прежде чем Уэсли в полной мере оценит ее слова.

Глава 39

Бракоразводный процесс закончился для Рейни Смоллс относительно благополучно. Она получила современный загородный летний дом с четырьмя спальнями возле Оук-Блаффс-Харбор и дом для постоянного проживания в Уэйленде. Да, ей пришлось устроиться на работу (преподавателем английского в муниципальном колледже на полставки), и все же она по-прежнему ни в чем не нуждалась.

Дом в Оук-Блаффс был не таким роскошным и ухоженным, как дома ее приятельниц, которые еще имели в своем распоряжении мужей с их деньгами, однако Рейни знала, что у нее достаточно тепла и уюта. Убранство в рыжевато-коричневых и темно-синих тонах соответствовало стилю жизни Рейни, не любившей пафоса. Интерьер напоминал скорее страничку из каталога магазинов «Поттери барн», чем разворот журнала «Самые красивые дома мира».

– Чувствуй себя как дома, – сказала она только что приехавшей Уэсли, после того как показала девушке ее спальню и остальные комнаты. – У тебя своя ванная и вид на прудик. Мой маленький оазис.

Уэсли ахнула, выглянув из окна и увидев крошечное пятнышко воды, окруженное стильными горшками с растениями и яркими клумбами.

– Ого! Как красиво, Рейни!

– Знаю. Я каждое утро работаю над этой красотой.

Потом они болтали, сидя за кухонным столом и попивая кофе без кофеина. Уэсли не могла не отметить, как комфортно ей в доме Рейни. Ничего общего с той неловкостью, которую она чувствовала в прошлом году на приеме у Элинор. Рейни Смоллс была дружелюбным, открытым и внимательным человеком.

Уэсли с облегчением узнала, что Пеони не приедет на эти выходные. Девушка не могла забыть ледяной прием, который ей оказала дочь Рейни в тот день, когда они познакомились. Да и рассказ Шерри о том, как поступили с ней Пеони и ее друзья по колледжу, тоже не добавлял желания встретиться. «Удивительно, что мать и дочь могут быть такими разными», – подумала Уэсли.

– Свадьба меня точно доконает, – пожаловалась Рейни. – Ни минуты покоя. Жду не дождусь, когда сбагрю с рук эту девчонку.

Уэсли засмеялась:

– Почему? Она ведь живет в городе отдельно, разве нет?

– В общем-то, да. Но она не такая, как ты, Уэсли. Отец все еще оплачивает ей квартиру. Она ну никак не хочет взрослеть. Моя дочь больше похожа на Лану.

Рейни тут же извинилась.

– Да все в порядке. Мы с Ланой уладили все проблемы. После аварии у нас был серьезный разговор. Так что раздоры остались в прошлом.

– Неужели? Ну, это чудесно, Уэсли. Я давно ее не видела. Говорят, она уезжала за границу. Но, учитывая, что на каждом углу рассказывает Элинор, Лана очень сильно изменилась.

– Да, правда. Хотя я разговаривала с ней всего пару раз за последний месяц. Но сегодня мы договорились встретиться.

После изматывающего двухчасового занятия с Рейни в спортивном зале, оборудованном в цокольном этаже, Уэсли освободилась и теперь могла осмотреться на острове. Она решила пойти к Лане.

День стоял теплый, и Уэсли подумала, что, наверное, лучше пройтись, чем плутать на машине по незнакомому месту. Как сказала Рейни, до дома Элинор было километра полтора.

По причудливым маленьким улочкам сновали пестрые толпы туристов: начиная от крутой городской молодежи и заканчивая пожилыми супружескими парами. Поневоле девушка задавалась вопросом: а не здесь ли, на острове, и Дункан со своей невестой? Вопреки здравому смыслу она надеялась, что больше никогда не встретится с ним.

Когда накануне Уэсли наконец дозвонилась до Ланы, та разговаривала очень уклончиво.

– Бог мой! У меня столько дел в последнее время, Уэс! – оправдывалась она в ответ на упреки подруги в невнимании.

Уэсли забеспокоилась, не начала ли Лана снова пить.

Добравшись наконец до дома Элинор, Уэсли вся взмокла. Пот катился градом по спине, а белая футболка прилипла к коже.

Девушка позвонила и стала ждать. Прошла минута, она позвонила снова. Гараж находился на заднем дворе, и Уэсли заметила, что он закрыт: непонятно, есть кто дома или нет.

Девушка звонила несколько раз, но никто так и не открыл.

В конце концов Уэсли ушла, обескураженная и обиженная. Только вчера она разговаривала с Ланой и сказала, что приедет сегодня. В чем дело?

Пока Уэсли шла назад, на этот раз игнорируя потоки туристов на Серкьют-авеню, в голове мелькнула одна идея, но девушка от нее отмахнулась.

Неужели Лана намеренно обидела ее? Как такое возможно? Разве они не помирились? Разве не Уэсли выхаживала подругу после аварии? Здесь, наверное, какое-то недоразумение. Вероятно, Лане пришлось срочно уйти и она забыла, что обещала Уэсли быть дома. Да, скорее всего, произошло недоразумение.

Глава 40

Перед Уэсли встал выбор: либо тащиться обратно в надежде, что не придется объяснять Рейни, почему встреча с Ланой так быстро закончилась, либо еще погулять по острову. Девушка предпочла второй вариант. Она бродила по узким улочкам неподалеку от дома Рейни Смоллс и рассматривала красивые здания оригинальной архитектуры, с ухоженными дворами и благоухающими цветниками. В огромном дворе одного из домов играли дети. Уэсли улыбнулась им. Малыши улыбнулись в ответ, а один даже помахал рукой. «Да, лет через двадцать они, наверное, уже не будут любезничать с такими, как я», – подумала Уэсли. Ей стало стыдно: откуда такие мысли? Она постаралась выбросить их из головы.

Ветер от проносившихся мимо машин, мопедов и велосипедов раздувал девушке юбку. Жаль, что она пошла пешком. Уэсли решила вернуться к Рейни: слишком жарко для прогулок. По дороге она заметила интересное незавершенное строение. Любопытство подтолкнуло ее подойти поближе. Здание выглядело очень необычно. Наполовину выстроенный дом стоял на сваях и напоминал полукруг.

– Нравится? – спросил у нее рабочий, трудившийся на стройке.

– Да. Просто… супер, – ответила Уэсли.

Рабочий засмеялся:

– Почти все именно так и говорят. Архитектор, который все это придумал, сейчас здесь. Кажется, на заднем дворе.

– Да нет. Я просто смотрю. На самом деле мне…

Она не успела закончить. Уильям, одетый в рубашку поло, джинсы и тяжелые башмаки, с папкой в руках, вышел из-за угла здания. Их глаза встретились. На несколько секунд он остолбенел, а потом расплылся в улыбке:

– Уэс? Это ты?

– Уильям!

Рабочий перевел взгляд с Уильяма на Уэсли, потом обратно и ушел вглубь стройки.

– Что ты тут делаешь? – одновременно воскликнули они и расхохотались.

– Я иду от Ланы. Вообще-то я приехала на выходные к Рейни и пошла в гости к Лане, но ее нет дома.

– A-а! Класс. Ты почему не звонила?

Девушка пожала плечами. Она не была уверена, что он обрадуется ее звонку.

– Да столько дел. Ты так и не сказал, как здесь очутился.

– О, конечно. Вот этот дом – мой очередной трудный ребенок, – улыбнулся Уильям. – Я спроектировал здание для одного требовательного клиента. Заказчик снова поменял кое-какие материалы. Вот почему я торчу на работе в такой замечательный день.

Уэсли похвалила проект закругленного дома и увидела, что глаза Уильяма засветились от гордости. Они еще поболтали, и девушка стала прощаться.

– Эй, поужинай со мной сегодня, – попросил Уильям.

– Хм… Ладно.

– Можно заехать за тобой к Рейни?

– Конечно.

Уэсли помахала ему и направилась к дому своей клиентки. От счастья она летела как на крыльях, на время совершенно забыв про Лану.

– Здесь здорово, – признала Уэсли, осмотревшись в полумраке морского ресторанчика, стилизованного под рыбацкую хижину.

Уильям просиял:

– Я сомневался, придется ли это местечко по душе такой искушенной городской красотке. Но я рад, что тебе понравилось.

Уэсли рассмеялась.

– Кстати, отлично выглядишь, – сделал комплимент Уильям.

Девушка покраснела. Ее розовое платье на бретельках подчеркивало цвет губ и щек.

Уильям пожаловался на своего заказчика, нью-йоркского бизнесмена, который три месяца не давал ему продыху своими требованиями.

– Дождаться не могу, когда закончу этот дом. Уеду на Ямайку на три недели. И никаких мобильников, пейджеров или карманных компьютеров.

– Звучит заманчиво, – ответила Уэсли, гадая, есть ли в его планах место для Меган.

Словно прочитав ее мысли, Уильям спросил:

– Да, я говорил тебе, что Меган нашла работу в Калифорнии?

– Нет. Надо же, как ей повезло! – воскликнула Уэсли, а про себя добавила: «Слава богу!» – Теперь, наверное, тебе частенько придется туда летать? – Намек был более чем прозрачный.

Он покачал головой:

– У нас все оказалось не так уж серьезно. Хотя мы остались друзьями.

Подошел официант, и Уэсли получила возможность в полной мере осознать случившееся. Он свободен. У нее есть шанс.

Время летело незаметно, как всегда, когда они были вместе. Заговорили о семьях. Уильям поддерживал близкие отношения с родителями, которые жили в Рэндолфе, пригороде Бостона.

– Они тебе понравятся, – пообещал он, – Они очень похожи на твоих. Кстати, как спортивный бизнес? – спросил он, когда официант поставил перед ним тарелку с лобстером.

Уэсли пожирала глазами своего палтуса.

– Отлично. Я и не предполагала, что смогу таким образом зарабатывать деньги. Вообще-то, надо благодарить за это Рейни Смоллс. Она привела мне столько клиенток! У меня даже на всех времени не хватает.

– Почему бы тебе не организовать собственную фирму? Например, «Уэсли инкорпорейтед»?

Уэсли засмеялась:

– Да это всего лишь временная работа, пока я учусь. Как только закончу, вернусь назад в мир большого американского бизнеса.

Уильям откинулся на спинку стула.

– А тебе именно этого хочется?

Уэсли подумала несколько секунд:

– Да. Да. Мне нужна хорошая, надежная профессия.

– И тогда ты будешь счастлива?

– Я буду спокойна, а значит, счастлива.

Он пожал плечами и снова принялся за лобстера.

– Так к чему ты клонишь, Уильям? – Она видела: он чего-то недоговаривает.

– Не собираюсь читать тебе лекцию, но скажу одну вещь. Пять лет назад я преуспевал в самой крупной архитектурной компании страны и при этом смертельно скучал. Руководство считало, что я знаю толк в своем деле, поэтому если бы я остался, то, возможно, стал бы уже начальником и зарабатывал намного больше, чем сейчас. И при этом спокойно спал бы по ночам. Однако я не променяю мою нынешнюю работу ни на какую другую. Ни за какие коврижки.

– Тут не одно и то же, Уильям. Тебе всегда нравилось проектировать здания и руководить стройкой. А для меня бег, спорт просто хобби. У меня никогда и в мыслях не было зарабатывать таким образом на жизнь.

Уильям вздохнул:

– Об этом-то я и говорю. Знаешь, что сказал Марк Твен? «Преврати свое призвание в профессию». У тебя есть то, чем ты любишь заниматься. Почему бы не получать за это деньги? Черт подери, да через пару лет у тебя может быть собственный оздоровительный центр.

Девушка смущенно засмеялась. Чем дольше он говорил, тем больше она соглашалась. Однако ей было страшно.

– Звучит красиво, Уильям. Только не такое будущее я себе рисовала. Я просто хочу анализировать фонды акций в большом инвестиционном банке.

– И что? – Он наклонился к ней через стол. – Такая работа будет доставлять тебе удовольствие? Заставит каждое утро с нетерпением выпрыгивать из постели?

– Нет. Но даст гарантии. И я это знаю.

Уильям покачал головой:

– Ничто не дает гарантий в жизни. Даже вещи вроде бы хорошо тебе известные.

Какое-то время они молча ели, и Уэсли пыталась переварить все сказанное.

– Может, ты и прав, – согласилась она. – Надо кое-что посчитать.

– Что именно?

– Ну ты же понимаешь. Затраты и прочее.

– Тебе нужно только несложное оборудование. И я могу помочь, если позволишь, – с улыбкой предложил Уильям.

Уэсли провела рукой по волосам.

– Эта затея кажется такой… такой безрассудной.

– Уэс, она как раз очень разумна. Подумай!

– Просто я никогда не была особенно рисковой девчонкой.

– Ты перебралась сюда. Одна. Ты сильно рисковала, – медленно произнес Уильям.

– Да. Но я перебралась из-за учебы. Я уехала из Чикаго, потому что хотела учиться в бизнес-школе Северо-Восточного университета.

Уильям снова вздохнул.

– Уэсли, я не собираюсь становиться твоим психоаналитиком. Я просто пытаюсь показать тебе, что ты способна на гораздо большее, чем тебе кажется. Вот и все. Кстати, когда ты возвращаешься в Бостон? – спросил он, мгновенно сменив тему разговора.

– В понедельник утром.

– Значит, ты будешь завтра на вечеринке у Рейни?

– Придется! Она сказала мне об этом только пару часов назад. Но так как я живу у нее в доме, выбора у меня нет. Я рада, что встретила тебя сегодня, Уильям. – Уэсли положила в рот кусочек лимонного пирога с меренгами.

– Я тоже рад. – Он улыбнулся и дал знак официанту принести счет.

– Тебе нравится Данило Перес? [14]14
  Перес Данило – панамский пианист и композитор. Один из наиболее талантливых музыкантов нашего времени. – Прим. ред.


[Закрыть]– удивилась Уэсли, когда в машине Уильям вставил компакт-диск в СД-проигрыватель.

– У меня сейчас период помешательства на латинском и афро-кубинском джазе. Имеешь что-нибудь против? – пошутил он.

– Нет! Что ты! Я люблю Данило. У меня есть все его записи.

На мгновение Уильям оторвался от дороги и посмотрел на нее с изумлением:

– Как же так, ты любишь джаз, но не любишь R&B и хип-хоп?

– Хм… Я не перевариваю то, что они сейчас делают. Потеряла интерес после того, как распалась группа «Гай». – Уэсли пожала плечами. – Последний компакт-диск R&B, который я купила, – это Джил Скотт. Хотя я по-прежнему слушаю старые вещи.

Уильям улыбнулся:

– Тогда у меня для тебя кое-что есть. – Он полез в футляр для компакт-дисков.

Через секунду они прыснули со смеху, когда в «джипе» раздалась «Часть моей любви» в исполнении трио «Гай». Уэсли прямо застонала, услышав, как Уильям напевает, подражая вокалисту Аарону Холлу: «Детка, ты не можешь получить меня всего, потому что я не совсем свободен…»

– Ты ненормальный! – Слезы катились у нее по щекам.

Спустя несколько минут они стояли на крыльце дома Рейни. Где-то в глубине темной-темной ночи стрекотали сверчки.

– Спасибо за ужин, – поблагодарила Уэсли.

Они неловко переминались, не произнося ни слова, но и расставаться тоже не хотели.

Уэсли впервые в жизни взяла инициативу в свои руки и нежно поцеловала Уильяма в губы. Он поднял ладони, обхватил ее лицо и возвратил поцелуй, сначала мягко, а затем все глубже и настойчивее. Он прижал девушку к себе.

– Уильям, – прошептала она, вновь обретя дыхание.

– Да? – прошептал он в ответ.

– Прости меня.

Он обнял ее еще сильнее:

– За что?

– За то, что вела себя как дура.

– Нет. Это я дурак. Надо было действовать в тот самый первый вечер, когда я положил на тебя глаз.

Он снова поцеловал ее, на этот раз страстно и жестко, и девушка почувствовала в его теле нарастающее желание. Она нехотя отстранилась и взглянула на дом Рейни. «Пойдем внутрь», – хотелось ей сказать. Но потом Уэсли положила на чаши весов две абсолютно разные вещи: чего ей хочется и чего сейчас делать не нужно. Он взял в ладони ее лицо и, словно прочитав мысли девушки, снова поцеловал ее.

– Давай-ка я тебя отпущу, пока мы не наделали глупостей.

Спустя полчаса Уэсли, все еще взволнованная происшедшим, металась и ворочалась в постели. Воспоминания не давали ей уснуть: тело Уильяма, прижатое к ее телу; его руки, скользящие по ее рукам; его спина; его губы на ее губах. В комнате вдруг стало нестерпимо жарко, и она отбросила одеяло.

Вечер с Уильямом прошел волшебно, но в то же время так естественно и непринужденно, словно такие встречи для них – привычное дело. Летели искры и взрывались фейерверки, но не было ощущения предсказуемости, как с Дунканом. И не возникало такого чувства, будто ее подвергают испытанию: проверяют происхождение, манеры, умение разбираться в винах и изысканной еде. Черт, да она не помнит, чтобы хоть раз громко, по-настоящему громко смеялась с Дунканом. Это настоящее. Да, настоящее. Однако девушка засомневалась, когда внутренний голос забил тревогу. Не слишком ли она опять торопит события? Нет, абсолютно точно нет. С первой же встречи между ней и Уильямом возникла какая-то близость, духовная связь. А сегодня произошло воссоединение. С Уильямом ей так тепло, комфортно и спокойно. И она могла бы остаться в этом уютном мирке навсегда. Уэсли подняла глаза к потолку. Как жаль, что на ее пути встретился Дункан. Как жаль, что она не может вот так взять и просто о нем забыть. Ее чувства к двоим мужчинам напоминали кусочки мозаики. Уэсли беспокоилась, а вдруг ее раненое сердце ищет замену Дункану и влечение к Уильяму лишь побочный эффект. Она не хотела больше страдать. И не хотела, чтобы страдал кто-то другой.

Уэсли не могла отрицать свои чувства. «Надеюсь, я не слишком импульсивна и не пытаюсь снова обмануть свое сердце», – говорила она себе. Однако все попытки призвать на помощь здравый смысл ни к чему не приводили. Она не могла не думать о сегодняшнем вечере. И о том, как теряла голову от его поцелуев, как перехватывало дыхание… Когда Уильям уходил, пообещав утром позвонить, она собрала всю волю в кулак, чтобы не побежать за ним вслед и не попросить остаться. Она вошла в дом на цыпочках, боясь потревожить Рейни. Однако та оставила записку на холодильнике, где предупреждала о своем возможном отсутствии: у нее было свидание с «юным джентльменом».

А теперь Уэсли ворочалась в постели, и улыбка не сходила с ее лица. Определенно, сегодня она не уснет. Но это ее совсем не огорчало. Мысли, не дававшие ей покоя, доставляли только радость.