Текст книги "Та, которая покупает"

Автор книги: Джоан Скеррет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Она схватила Шерри за руку:

– Боже, я молюсь за мою подругу Шерри. Она устала, но ей во что бы то ни стало нужно добежать до финиша. Я прошу тебя, Боже, дать ей еще немного сил пробежать остаток пути. Гм… Спасибо. Аминь.

Она посмотрела на Шерри. Та улыбнулась. А потом засмеялась.

– Это было совсем неплохо, – похвалила она Уэсли.

И они дружно захохотали. В последнее время Уэсли не молилась. Набожность – первое, что она потеряла, покинув родной дом и отправившись учиться в колледж. После семнадцати лет жизни по указке родителей она устремилась к долгожданной свободе – и Эванстон стал для нее землей обетованной.

Казалось, они тащились, переходя с бега на шаг и обратно, еще целую вечность. Толпа людей вдоль дороги становилась все больше и громогласнее. Зрители изо всех сил приветствовали и подбадривали марафонцев, оглушительно гремело низкопробное техно, а ведущий выкрикивал имена.

– Мы у финиша! Мы у финиша! – Уэсли вдруг забыла о боли, своей и Шерри.

– Да! – пронзительно крикнула Шерри.

И Шерри изо всех сил рванула вперед. Сперва застигнутая врасплох таким развитием событий, Уэсли собрала волю в кулак и тоже ринулась к финишной прямой. Она была совсем близко – рукой подать.

– Уэсли Данстер, Бостон, и Шерри Чарльз, Дорчестер, – прокричал ведущий, когда обе девушки пересекали линию финиша.

Они прыгали, визжали от радости и обнимались как старые друзья.

– Молодец, девочка, ты сделала это! – похвалила Шерри новую знакомую.

– Все благодаря тебе, – настаивала Уэсли.

Она уложилась в установленное время. Три часа и тридцать две минуты. Восемь минут в запасе и новая подруга в придачу.

Позже, по дороге обратно в Бостон во взятом напрокат «кавалье», Уэсли позвонила домой с мобильного телефона. Сначала она рассказала сестре о знакомстве с Шерри. Обе сошлись на том, что Шерри немного сумасшедшая, а ее набожность, судя по поведению и разговорам, граничит с фанатизмом. Уэсли могла бы и дальше обсуждать свою новую знакомую с сестрой, но звонить по обычному, стационарному телефону было дешевле, поэтому Уэсли пообещала Терри перезвонить, как только вернется.

А потом Уэсли осенило, что она забыла взять у Шерри номер телефона. Они доковыляли каждая до своей машины и разъехались по домам.

«Проклятие, – выругалась она про себя. – Видимо, придется отправиться в эту самую церковь в следующее воскресенье».

Глава 11

В тот вечер Уэсли чувствовала себя ужасно: как будто она никогда больше не сможет ходить. Ей казалось, что ноги выдернули и безостановочно били ими по кирпичной стене, а потом вставили обратно. Она еле-еле вылезла из машины, добрела до квартиры и после душа, на который у нее ушло больше времени, чем обычно, наконец-то смогла вытянуться на мягкой кровати.

Телефон стоял рядом, чтобы не пришлось двигаться, если кто-нибудь позвонит. Она сообщила Дункану свой результат, оставив голосовое сообщение на мобильном. Ей очень хотелось, чтобы он порадовался за нее и немедленно перезвонил.

«Надеюсь, с настроением у него сейчас все в порядке».

Она перезвонила сестре, как только вошла в квартиру.

– Ты сумасшедшая! – подтрунивала над сестрой Терри после поздравлений и добавила: – Никак не пойму, что на тебя нашло, зачем ты так истязаешь себя!

Сегодня воскресенье, и, значит, родители ужинали в гостях у Терри. Мама переговорила с ней быстро. Она была слишком поглощена общением с внуками, Кейси и Марком, чтобы отвлекаться на Уэсли.

Уэсли не возражала. Она тоже забывала обо всем на свете, оказавшись рядом с двумя очаровательными близняшками.

Отец, напротив, был очень рад. Попросил прислать ему медаль, чтобы он смог показать ее своим друзьям.

– Получается, ты будешь участвовать в Бостонском марафоне? – спросил он, в голосе звучала гордость за дочь. – Я всегда знал, ты создана для больших свершений. Мне всегда хотелось мальчика, но в первый же день, когда тебя привезли домой из клиники, я сказал: «Вот она, моя крошка! Я еще буду ею гордиться».

– А как насчет меня, папочка? – услышала она голос Терри.

Уэсли рассмеялась. Отец все время говорил ей подобные вещи. Она была счастлива, если он мог ею гордиться. Он верил в упорный труд и достижение поставленной цели. Еще в детстве, стоило им с Терри пожаловаться на какую-нибудь неудачу, он тут же начинал читать им лекцию о том, как приехал в страну в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году со степенью по бухгалтерскому делу, бросив работу в государственном учреждении и обеспеченных родителей, чтобы водить такси в Саут-Сайде и ночевать в хостеле Молодежной христианской организации на протяжении четырех лет. Только потом ему удалось получить должность клерка в отделе корреспонденции банка «Ласалль», которая стала для него пропуском в новую жизнь и позволила дослужиться до сотрудника бухгалтерии. Ему приходилось нелегко. Почему же должно быть легко им?

Поэтому они с Терри никогда особо не жаловались на то, что в школе трудно учиться, много задают, выматывают бесконечные тренировки и походы в церковь по воскресеньям, средам и пятницам, а также на то, что пришлось довольствоваться Северо-Западным университетом. Они просто работали. И, бывало, мечтали, как уедут из родного дома, из Чикаго. Уэсли хотелось переехать в Нью-Йорк и стать биржевым брокером или сотрудником инвестиционного банка, заработать кучу денег, ходить на модные вечеринки, выйти замуж за богатого и красивого мужчину и поселиться в большом доме в пригороде. Терри грезила переездом в Милуоки вместе с соседским парнем Троем Брумантом, чтобы обзавестись там кучей детишек. Ее мечта исполнилась сразу после колледжа.

– Как поживает твой прекрасный и богатый друг? – спросила Терри.

– Хорошо. Сегодня он проводит время с родными. Пока еще не звонил.

Уэсли не хотела признаваться, как ей тяжело из-за этого.

– Сестренка, ты сегодня сделала невозможное! Он должен сидеть рядом и массировать тебе ступни. Где его носит?

В этом вся Терри: все и так ясно как божий день, но ей непременно нужно подлить масла в огонь.

– Ну, сегодня у них семейная встреча. Он и так с ними не слишком ладит, поэтому ему пришлось пойти, чтобы лишний раз не ссориться. – От собственных объяснений у нее остался неприятный осадок.

– Как мило с твоей стороны извиняться за взрослого мужчину, – резюмировала услышанное Терри.

– Уверена, он скоро приедет. Наверное, не может сейчас вырваться.

– Хм… А который сейчас час?

– Без четверти девять, – ответила Уэсли.

– Мне нужно идти укладывать детей спать. Уже слишком поздно. Ты же знаешь нашу мамочку: она может играть с ними хоть до утра.

– Хорошо. Увидимся через пару недель. Скажи маме, что я испеку пирог.

Повесив трубку, Уэсли бросила взгляд на часы, одиноко висевшие на стене в спальне. Почти девять. Дункан так и не позвонил. Она снова набрала номер его мобильного. И сразу же попала на автоответчик. Потянулась за следующей таблеткой тайленола. «Если они не спасут меня от боли, то по крайней мере помогут заснуть», – рассудила она.

Спустя два часа она все еще бодрствовала. Читала учебник. Точнее, одним глазом читала, а другим смотрела на телефон.

Он так и не позвонил.

Звонок раздался на следующее утро. Дункан рассыпался в извинениях. Встреча с родственниками получилась шумной и бурной, ему было не сбежать. Чувство горечи все еще не покинуло ее, но в то же время она не хотела выглядеть избалованной девчонкой, поэтому с легкостью приняла его извинения, рассказав о марафоне во всех подробностях.

По обыкновению, Дункан собирался загладить вину и компенсировать свое отсутствие на соревновании. На выходные он хотел отвезти ее в Беркшир-Хиллс – еще одно место, о котором ей приходилось только читать. Уэсли была на седьмом небе от счастья.

Глава 12

Уэсли собиралась, точнее, заранее раскладывала вещи по кучкам. Была еще только среда, но ей хотелось избавиться от сомнений: все, что она возьмет в путешествие с Дунканом, должно смотреться и подходить идеально. Она упаковала одежду для долгих прогулок пешком, красивое платье на всякий случай и несколько комплектов сексуального нижнего белья. Они ей непременно понадобятся.

Лана сидела на диване в гостиной, положив ноги в сапогах «Диор» на журнальный столик.

– Слушай, Уэс, жаль, что ты не пойдешь сегодня с нами танцевать, – сказала она, переключая телевизор с канала на канал.

– Без вариантов. Я больше ни ногой в эти ужасные клубы, где все пропахло сигаретным дымом. Не понимаю, Лана, как тебе может там нравиться?

– Ты стала такой занудой, с тех пор как Дункан решил уделить тебе немного внимания.

– Что ты сказала? – Уэсли вышла из комнаты с перекинутым через руку свитером.

– Ты больше не хочешь веселиться, – сказала Лана, не отрывая глаз от экрана.

Уэсли вздохнула. Ей хотелось сказать: «У меня никогда не было желания ходить по клубам. Просто сейчас появилась причина этого не делать».

– Дело не только в Дункане, – попыталась объяснить Уэсли. – Надо убраться в квартире и закончить проект по статистике до Дня благодарения. У меня и правда нет времени…

Лана подняла руку:

– Можешь не продолжать. Я все это уже слышала.

Зазвонил телефон – Шерри.

Принимая ее предложение попить кофе, Уэсли почувствовала на себе взгляд Ланы.

– Кто такая Шерри? – спросила она, сощурив глаза, как только Уэсли повесила трубку.

– Девушка, с которой я познакомилась на марафоне. Помнишь, я рассказывала?

– A-а, помешанная на Христе?

– Она совсем не такая, – попыталась защитить новую подругу Уэсли. – Да, она набожная, но с головой у нее все в порядке.

– Она еще работает журналистом?

– Точно.

Лана фыркнула:

– Не доверяю я журналистам.

Уэсли рассмеялась:

– Лана, ты же не Карли Фиорина или Донна Дубински.

Лана посмотрела на Уэсли отсутствующим взглядом.

«Неужели ей ничего не говорят имена двух самых успешных женщин-предпринимателей в Америке?» – вздохнула Уэсли.

– Откуда она?

– А что?

– Я просто хочу знать. Она толстая?

– Нет, она не толстая. Она занимается спортом. И она из Вест-Индии.

– Значит, некрасивая?

– Лана, почему ты так поверхностно судишь о людях? Ты ведешь себя как ребенок.

Лана рассмеялась:

– Ладно, взрослая ты наша. Я пойду. Встречаюсь с девочками в «Рэкс».

Уэсли почувствовала облегчение: ей не придется встречаться с сокурсницами в шумном холле танц-бара с бильярдом – одном из крупнейших в городе мест, где без труда можно было подцепить партнера на ночь. Попав туда однажды, Уэсли поклялась, что ноги ее больше там не будет. Кругом прогуливались полуголые женщины, мужчины без стеснения их разглядывали, а некоторые даже позволяли себе ущипнуть их за задницу. Никогда еще Уэсли не чувствовала себя так отвратительно.

– Тебе же хуже: пропустишь наши танцы на столе, – подмигнула Лана, закрывая за собой дверь.

Уэсли продолжила укладывать вещи для поездки в Беркшир-Хиллс. Ей все еще не верилось в то, что они с Дунканом проводят столько времени вместе. С ним она чувствовала себя принцессой. Любовь завладевала ее сердцем, и здесь ничего не поделаешь.

После ухода Ланы ей вдруг стало радостнее и легче на душе: теперь никто не мешал ей полностью отдаться мыслям о Дункане. Уэсли понимала, что дело здесь было в семейной ревности, поэтому старалась не обижаться, когда Лана закатывала глаза всякий раз при упоминании имени Дункана.

Сейчас ей хотелось поговорить с кем-нибудь о человеке, который с ног на голову перевернул ее спокойную, размеренную жизнь. Она набрала номер Шерри.

Через час она сидела в ее машине. Девушки направлялись в ту часть города, где Уэсли никогда прежде бывать не приходилось.

– Ничего себе! Значит, вот он какой, Дорчестер!

Шерри рассмеялась:

– Ты говоришь так, будто оказалась в другой стране.

«Скорее, в другом городе», – подумала Уэсли. Старые дома расположились вплотную друг к другу, повсюду мелькали цветные лица, а маленькие витрины напомнили ей некоторые места в Саут-Сайде Чикаго. Ни капли не похоже на тот стерильный Бостон, из уютного гнездышка в котором на благополучной и правильной Коммонуэлс-авеню она только что выпорхнула.

– Добро пожаловать в настоящий Бостон! Я бы не смогла жить в другом месте, – сказала Шерри.

Шерри Чарльз была одной из тех, кому нравилось находиться в центре бурной городской жизни, с ее шумом, преступлениями, мусором и суетой. Ее семья принадлежала к той волне переселенцев с Ямайки, Барбадоса, Гренады и других островов, которые перебрались в Америку из экономически отсталых стран Карибского бассейна, поверив Рональду Рейгану, посулившему им рабочие места, жилье и образование. Однако оказалось, что далеко не всем обещанные блага доставались легко и просто. Часть вернулась домой, потеряв всякую надежду на достойную жизнь на земле обетованной: чтобы продвинуться по социальной лестнице, одной низкооплачиваемой работы было недостаточно. Другие остались: скрепя сердце забыли о полученном на родине высшем образовании и пошли работать уборщиками, продавцами, строителями. Нужно было кормить семьи. Они усердно трудились. Так усердно, что американцы не могли удержаться от смеха: фраза «Каждый выходец из Вест-Индии крутится на восьми работах» стала расхожей шуткой. Но они продолжали работать. И на сегодняшний день составляли больше трети чернокожего населения города, заселяли большинство домов в бедных районах, в то же время неуклонно увеличивая число представителей среднего класса в центре Бостона.

Девушки остановились у кафе на запруженной народом площади, где разгуливали толпы школьников и молодых мамаш из Кабо-Верде, прохлаждались подростки, сновали туда-сюда по делам мужчины и женщины.

– Апхэмс-корнер, – объявила Шерри, паркуя свою «тойоту».

– Вот это да! Прямо как Девяносто пятая улица.

– Угу. Была я на Девяносто пятой, – сказала Шерри. – Здесь намного лучше.

Обе рассмеялись.

Одна из газет, в которой работала Шерри, называлась «Чикаго сан-таймс». Шерри писала о преступлениях и как-то сказала Уэсли: «Я видела изнанку города».

Маленький ресторанчик не вписался бы в общую картину престижного района Бэк-Бэй. Официанты вели себя слишком дружелюбно, приветствовали постоянных клиентов как старых друзей и общались друг с другом. Перебрасывались шутками, когда шли на кухню и возвращались обратно в зал, подкалывали друг друга, обслуживая посетителей. На минуту Уэсли попыталась представить Лану в подобном месте, но картина, возникшая в воображении, лишь вызвала у нее улыбку. Она слышала шум машин, проезжающих по Коламбия-роуд, точь-в-точь как в Саут-Сайде. Уэсли почувствовала себя дома.

Они решили заказать кофе и хлебный пудинг с ромовой подливкой.

Уэсли много смеялась – громко и от души. Шерри была забавной, открытой, скромной и очень честной. Она напомнила Уэсли о старой подруге Анн Мари и том времени, когда они обе были юными, беззаботными и могли смеяться над кем и чем угодно, иногда без всякой причины.

– Так ты познакомилась со своим парнем на вечеринке в Оук-Блаффс? – не скрывая любопытства, спросила Шерри, – У этих любителей проводить время на Мартас-Виньярд полно предрассудков. Берегись!

– Что ты имеешь в виду? Классовые предрассудки?

Шерри кивнула, потягивая кофе:

– Конечно, не у всех. Несколько лет назад я писала о них статью. Некоторые довольно странные. Скажут что-нибудь совершенно безобидное, а потом заявляют: «Не хочу, чтобы мое имя упоминалось в газете. Если друзья прочитают, то отвернутся от меня». Да, просто странные некоторые из них.

– Дункан не такой. То есть сначала я думала, что он тоже из тех, кого только и интересует: «Из какой вы семьи? А в какой школе вы учились?» Но мы стали очень близки. Думаю, если бы его что-то во мне не устраивало – я не имею в виду деньги, – наши отношения не зашли бы так далеко.

– Уверена, ты права, – согласилась Шерри. – С кем-нибудь из его родственников ты уже познакомилась?

– Я знаю Лану. Но мы дружили с ней еще до нашего знакомства.

Шерри кивнула:

– Судя по твоим словам, девочка, он – выгодная партия. Тебе повезло. – В словах Шерри не было лукавства или скрытой издевки.

– Да, действительно повезло, – нерешительно подтвердила Уэсли. – А что если я попрошу его поехать со мной к родителям на День благодарения? Как ты думаешь?

Шерри поджала губы:

– Уэс, может, нужно позволить ему взять инициативу в этом деле на себя? Я не слишком хорошо разбираюсь в мужчинах, но все же мне кажется, они любят держать руку на пульсе и контролировать развитие отношений. Если ты попросишь, он может испугаться.

Уэсли прекрасно понимала это, но все равно расстроилась.

Они долго говорили о семье Шерри. У нее три брата, все женатые. Мама умерла от рака несколько лет назад. Отец снова женился, но им удалось сохранить теплые отношения. Все члены ее семьи жили в десяти минутах езды друг от друга.

– Ты совсем непохожа на Лану, – подвела итог Уэсли.

Они проговорили два часа, и за это время между ними не возникло никаких разногласий, не проскользнуло ни одного уничижительного замечания, которое заставило бы Уэсли поежиться.

– Нужно мне познакомиться с твоей Ланой. Ты все время о ней говоришь. Похоже, она та еще штучка.

– Это точно. Скоро познакомишься.

– Ого! Звучит как предостережение, – ухмыльнулась Шерри.

– Так и есть.

В первый раз за все время пребывания в Бостоне Уэсли почувствовала себя как дома. На ней был новый свитер от «Корса», но, казалось, Шерри не обратила на него никакого внимания, даже не сделала ей комплимента. Лана издала пронзительный возглас, когда Уэсли в первый раз надела этот серый шерстяной свитер на занятия. Шерри же осталась равнодушной и к новым высоким коричневым сапогам от «Костьюм нэшнл», и к ожерелью с переплетенными сердечками от «Тиффани». Стоило Уэсли оправиться от потрясения – оказывается, кто-то может пренебрежительно и безразлично относиться к модной одежде, – как она тут же расслабилась. Все как в старые добрые времена: можно быть самой собой, не думать о внешности. И беззаботно проводить время с подружкой.

– Боже мой! Я никогда не была в этом районе. Будто вернулась домой! – засмеялась Уэсли, глядя на улицу из окна кафе.

– Вы с Ланой никогда сюда не заезжали? – Шерри не верила своим ушам.

– Думаю, Лана даже не подозревает о существовании этого места.

Шерри покачала головой и задумчиво отхлебнула кофе. Уэсли гадала: возможно, ее новая подруга сейчас оценивает ее и делает выводы. Но она тут же отогнала эту мысль.

Когда они встали из-за стола, собираясь уходить, Уэсли вдруг поняла, что за все время в этом крошечном кафе Шерри ни разу не пожаловалась на обслуживание или кухню. Лану всегда что-нибудь не устраивало: блюдо подали чересчур холодным или горячим, столовое серебро плохо почистили, официанты еле плетутся, а салфетки потрепаны. Дошло до того, что Уэсли и сама начала замечать подобные изъяны. Но ее критический взгляд не нашел ни одного недостатка в этой маленькой скромной забегаловке. Возможно, ей было просто не до того. Новая подруга – вот что действительно важно.

Глава 13

Семестр приближался к концу. Не за горами День благодарения, и все кругом беспокойно сравнивали предложения авиакомпаний, собираясь отправиться домой на праздники. Уэсли старалась сосредоточиться: преподаватель по информационным системам объяснял язык структурированных запросов – однако было сложно не отвлекаться.

Во-первых, силы были на исходе. Давал о себе знать плотный график в «Хэлси лайф». Она все еще не сказала Дункану о работе. Должность тренера была замечательна тем, что бегать по утрам стало лете: теперь она находилась в хорошей физической форме. Но все же она постоянно чувствовала жуткую усталость. Слишком много на нее навалилось. На завтрашний вечер намечен ужин с Ланой и Шерри, они должны были познакомиться, и она волновалась так, словно собиралась привести домой к родителям своего парня. И еще поездка с Дунканом на выходные.

Она пыталась пересмотреть свое отношение к Дункану: они прожили долго и счастливо и умерли в один день. Она понимала, что торопит события; Шерри предостерегала ее о том же, но рядом с ним не думать о будущем было ох как нелегко. На экране мобильного телефона высветилось сообщение, полученное от него несколько минут назад: «Я на встрече, представляю тебя обнаженной. Помогите!» Она еле удержалась, чтобы не рассмеяться прямо на занятии. В этом был весь Дункан. Несмотря на крайнюю занятость, он посылал ей письма по электронной почте и звонил в течение дня.

Телефон снова зажужжал. Еще одно сообщение от него: «Привет, можно я приду к тебе на ужин сегодня вечером? Я что-нибудь куплю».

– Миз Данстер, – обратился к ней преподаватель, – не могли бы вы кратко изложить то, что мы сейчас обсуждали?

У Уэсли упало сердце, но, слава богу, она готовилась к занятию. С трудом припоминая материал учебника, она минуты три пыталась выкрутиться, уверенно и убедительно, насколько это было возможно, выкладывая все, что знала о языке структурированных запросов. К счастью, преподаватель смилостивился и не выгнал ее за эти несмелые попытки. Она заметила в другом конце аудитории ухмыляющуюся Лану и закатила в ответ глаза.

Однако сегодняшний вечер заставил ее забыть о всех неприятностях. Ровно в восемь вечера пришел Дункан, принес китайской еды из ресторана «П. Ф. Чанг» и бутылку вина.

– Скорее бы уже выходные, – размечталась она, пока они ужинали, сидя за крошечным столиком в ее гостиной.

– Хорошо, что ты хочешь поехать. Уильямс-таун тебе обязательно понравится. В выходные обещали снег. Будет очень красиво.

– Снег! Неужели?! Как романтично! – Она была на седьмом небе от счастья.

Может, они проведут все выходные в номере гостиницы, любуясь запорошенными снегом холмами и горами.

Потом зазвонил его мобильный. Он посмотрел на экран и выключил телефон.

– Ответь. Я не против.

– Ничего срочного. Подождет.

– Уверен?

– Я же сказал, ничего срочного! – раздраженно выпалил Дункан.

Уэсли промолчала. Такое случалось и раньше. Они вместе, потом у него звонит телефон – и он уходит в свой мир. Как она ни старалась, невозможно было вернуть его обратно. Вот и теперь настроение за столом резко изменилось. Он сидел мрачнее тучи и молча ел. Когда такое случилось впервые, она попробовала развеселить его, но он только повысил на нее голос и попросил оставить в покое. Поэтому сейчас она даже не стала пытаться. Как-нибудь переживет и это. Она молча принялась за ужин.

Уэсли убирала тарелки, продолжая наблюдать за ним краем глаза. Он направился прямиком к компьютеру. Открыл свой почтовый ящик на «хот-мейл» и начал печатать с бешеной скоростью.

«Должно быть, что-то срочное по работе», – подумала она. Работа была единственным, что могло загнать его в угол. Она решила подождать и не трогать его, пока хорошее расположение духа вновь не вернется.