Текст книги "Та, которая покупает"

Автор книги: Джоан Скеррет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Глава 44

Да, напрасно она решила, что может пройти пешком три километра от Копли-сквер до Даунтаун-кроссинг. На улице больше тридцати и страшно парит. До жилых небоскребов «Риц» оставалось всего несколько метров, но Уэсли казалось, она будет идти вечно. «Не самая лучшая идея насчет прогулки», – подумала девушка. Майка прилипала к спине, а спортивная сумка с каждым шагом становилась все тяжелее. Когда Уэсли наконец подошла к зданию, пот уже струйками стекал по внутренней стороне бедер. Она открыла дверь и почувствовала, как лица коснулась прохлада, словно награда за мучения.

Девушка опустилась на лифте в самый дорогой и шикарный спортивный клуб города. Кроме постояльцев отеля «Риц» здесь могли заниматься только жильцы двух его кондоминиумов с квартирами по миллиону долларов. Новая клиентка Уэсли, Юнис Прата, еще одна приятельница Рейни, занималась наукой и преподавала в Массачусетском технологическом институте. Когда они договаривались о встрече, Юнис никак не могла решить, чего ей хочется больше: поехать в их с мужем просторный загородный дом в Карлайле или остаться в городской квартире на верхнем этаже жилого дома «Риц», с видом на парк Бостон-Коммон. Уэсли, преследуя свои интересы, попросила провести тренировку в городе.

Девушка впервые сюда попала, и у нее дух захватило от восторга. Она вспомнила, что ей сказал Уильям несколько недель назад: «Черт подери, да через пару лет у тебя может быть собственный оздоровительный центр». Уэсли вздохнула. Определенно, она легко может представить себя владелицей вот такого элитного заведения.

Подтянутые и мускулистые женщины занимались на беговых дорожках, степперах и силовых тренажерах. Служащие в элегантной униформе ненавязчиво исполняли любые желания клиентов: выдавали дополнительные полотенца, подносили бутылочки минеральной воды «Перье»… Из коридора, ведущего к спа-салону, шел приятный запах от ароматерапии. Да-а, определенно, она легко может представить себя владелицей подобного клуба.

Узнать Юнис Прата оказалось нетрудно. На ней был ярко-оранжевый облегающий гимнастический костюм из лайкры, чересчур откровенный для ее нетренированного тела. Женщина разговаривала с высоким молодым мужчиной, и Уэсли слышала ее милый южно-индийский акцент. По словам Рейни, Юнис всегда отличалась живостью характера и яркой внешностью.

Ожидания Уэсли оправдались. Юнис Прата тепло поздоровалась с ней и, представившись, расцеловала девушку в обе щеки. Молодой мужчина, с которым женщина перед этим разговаривала, ушел, и Уэсли тут же начала тренировку.

Юнис была полна энергии и работала быстро, позволяя Уэсли подзадоривать себя.

– Вау! Здорово! – восхищалась Юнис.

По ходу занятия Юнис расспрашивала девушку о работе, семье. Тот факт, что Уэсли скоро получит степень MBA, произвел на женщину сильное впечатление.

– Полагаю, ты планируешь начать собственное дело? – заинтересовалась Юнис. – Что-нибудь связанное с фитнесом?

Уэсли рассмеялась:

– Есть такие мысли. Но возможно, после окончания учебы я пойду работать в инвестиционный банк.

– Неплохая идея. Однако хорошо, когда есть выбор. Мой муж – финансовый директор одного из банков, и мне даже подумать страшно о тех жертвах, на которые ему пришлось пойти ради этого высокого поста. Он сутками не уходил с работы.

И все эти годы мечтал открыть индийский ресторан. Мой муж, кстати, отлично готовит. – Юнис улыбнулась. – Но он ждал подходящего момента: нужно было привлечь хороших инвесторов, вырастить детей. Мой младший уже пять лет живет отдельно – а ресторана как не было, так и нет.

Уэсли кивнула. Кажется, все вокруг поют одну и ту же песню.

– Конечно, кто я такая, чтобы указывать молодой сообразительной девушке, как нужно жить. Поэтому… Да, ты идешь на суперсвадьбу?

– Какую суперсвадьбу? – не поняла Уэсли.

– Дочери Джарреттов.

Настроение у Уэсли упало.

– Наверное, нет. Я их совсем не знаю.

– Правда? Я думала, вы с Ланой близкие подруги. А она будет одной из подружек невесты.

Уэсли словно током ударило. Лана – подружка невесты на свадьбе Дункана?

– Это точно? – не поверила девушка.

– Да. Почему ты спрашиваешь? Она что, передумала?

– Нет-нет. Конечно нет.

– Да, я видела ее вчера вечером у Мари Бантинг на вечеринке с ужином. Я надеялась, ты тоже придешь и я смогу с тобой познакомиться.

– Э-э… У меня была назначена встреча, – солгала Уэсли.

А правда заключалась в том, что Мари ее не пригласила.

– Лана, кажется, в полном восторге от свадьбы. Она сама по уши влюблена в Джеффри Найта. Думаю, они следующие. Он такой милашка, правда?

Уэсли кивнула, пытаясь изобразить улыбку. Она продолжала занятие под щебет Юнис, которая рассказывала то о каком-то приятеле, то о чьем-то званом обеде или загородном доме. Девушка чувствовала себя так, как будто ее предали. Однако нельзя сказать, что поведение Ланы ее особенно удивило.

Когда Уэсли с унылым видом вошла в дверь, Шерри была дома.

– Тяжелый день на работе? – спросила хозяйка квартиры, не вставая с дивана, где она устроилась поближе к кондиционеру.

– Лана будет подружкой невесты.

– Кем?

– Подружкой невесты на свадьбе Дункана.

– О, Уэс, ну и дрянь!

Уэсли тяжело опустилась в кресло напротив Шерри и улыбнулась:

– Да нормально. Он ее двоюродный брат и все такое. Но мне сейчас пришло в голову, что она всегда знала о свадьбе Дункана, с самого начала. Когда я заводила о нем разговор, она и слушать не хотела. Она была в курсе, что у него в Лондоне припрятана невеста, на которой он собирается жениться, но за все время, пока я считала нас подругами, ни разу и словом не обмолвилась.

Шерри покачала головой:

– Сочувствую, Уэс. Лана играет по другим правилам, вот и все. Тебе просто нужно простить и забыть.

Уэсли быстренько ушла в свою комнату. Ей показалось, что подруга начинает уставать от ее нескончаемой драмы в отношениях сначала с Ланой, а теперь и с Дунканом. В подавленном настроении девушка лежала на кровати, рассеянно переворачивая страницы книги, когда зазвонил телефон.

Это был Уильям. В ее угнетенном состоянии его голос подействовал как бальзам на раны.

– Чем занимаешься? – спросил он.

Она поведала, что случилось.

– Уэс, я мог бы, конечно, рассказать об этом, но просто не хотелось тебя огорчать.

– Ты тоже знал!

– Пока ты окончательно не расстроилась, послушай меня, хорошо? – твердо произнес Уильям. – Ты принимаешь все происходящее слишком близко к сердцу. Лана просто взбалмошная девчонка, которая никогда не повзрослеет. Я знаю Дункана и его семью много лет, и за все это время ты единственная из всех приятельниц Ланы была похожа на ее настоящую подругу. Она не знает, что делать с такими, как ты, поскольку ее окружают такие, как она. И мне кажется, она не хотела причинять тебе боль. Она просто играет по другим правилам. Вот и все. Ты либо принимаешь их, либо выходишь из игры.

Слова Уильяма звучали убедительно, но она все еще злилась на него за то, что он не рассказал ей правду.

– Я должна задать тебе очень важный вопрос, – предупредила Уэсли.

– О нет! – взмолился Уильям, – Ладно, давай.

– Ты пойдешь на свадьбу? И если ты будешь шафером, лучше сразу повесь трубку.

Уильям засмеялся:

– Нет, шафер не я. И я не пойду, если ты этого не хочешь.

– Что? – Уэсли была тронута и немного смущена тем, что практически вынудила Уильяма выбирать между ней и старым другом.

– Ты слышала. Если тебе неприятно, я не пойду на свадьбу.

– Уильям, ты такой милый. Но я не могу просить тебя о подобных вещах. Дункан – твой друг.

– Эй, почему бы тебе не приехать сюда? – предложил он, переводя разговор в другое русло.

– Куда? – растерянно переспросила Уэсли.

– К моим родителям. Здесь сегодня куча гостей.

– М-м-м… Не знаю даже. Я хотела остаться сегодня дома. Не то настроение…

– А ты ненадолго. На часик.

«А как насчет вчерашнего вечера, – хотела она спросить, – когда ты предложил не торопить события?»

– Уильям, тебе не кажется, что после вчерашнего разговора…

– Уэсли. Пожалуйста. Просто приезжай. Я хочу познакомить тебя с родителями. Просто скажи «да». Я устал от бесконечного анализа.

Она громко вздохнула. Так, чтобы он услышал.

– Хорошо. Какая форма одежды?

– Расслабься, ладно? Можешь прийти хоть в лохмотьях.

Уэсли села в машину и отправилась в Рэндолф, пытаясь по дороге переварить все случившееся за день. Хорошо, что она поехала к Уильяму. Это лучше, чем сидеть дома и страдать из-за предстоящей свадьбы Дункана. А еще Уэсли поняла: Лана в роли подружки невесты беспокоит ее даже больше, чем Дункан в роли жениха Сьюзан Джарретт. Словно она примирилась с ним. А вот Лана по-прежнему вызывала в ней чувство горького разочарования.

Дом был полон народу. Целые компании выплескивались на переднее крыльцо в жаркую духоту вечера. Гремела музыка калипсо. С подъездной дорожки Уэсли учуяла аромат цыпленка карри. Уильям подошел, когда она выбиралась из своей «хонды».

– Ого! Настоящий праздник.

– Я предупреждал, – сказал Уильям, взял девушку за руку и, лавируя между группками гостей, повел в дом. – Ма! – крикнул он, заглушая музыку.

Миниатюрная темнокожая женщина с короткими кудрявыми волосами вышла им навстречу, как предположила Уэсли, из кухни. В руке она держала банку спрайта.

– Уильям, это та самая девушка, о которой ты все время говоришь?

«Та самая?»

– Уэсли, познакомься, моя мама Вероника.

Уэсли протянула руку:

– Здравствуйте, миссис…

– Зови меня Вероника, – перебила ее женщина. Не обратив внимания на протянутую руку, мама Уильяма крепко обняла девушку. Потом чуть отстранилась и взяла Уэсли за талию. – Я столько о тебе слышала. Ты такая симпатичная и высокая.

Вероника все еще разговаривала с ямайским акцентом, несмотря на то что прожила в Соединенных Штатах уже несколько десятилетий.

– Спасибо. – Уэсли смутилась и взглянула на Уильяма, – У вас красивый дом, – Это была единственная фраза, которая пришла ей в голову.

– Спасибо, детка. Подождите здесь, ладно? Я приведу мужа.

– Что ты им обо мне наговорил? – спросила девушка Уильяма.

– Да ничего. – Всем своим видом он изображал притворное раскаяние.

Отец Уильяма Дэниэл, огромный как медведь, ростом был под два метра и, по-видимому, любил покушать. Разительный контраст по сравнению с миниатюрной фигуркой жены.

– Как поживаешь? – смущенно спросил он и пожал Уэсли руку.

Девушка с улыбкой поздоровалась. Да это просто ее собственный отец, только килограммов на двадцать потяжелее.

Уэсли успокоилась и почувствовала себя как дома, рассказывая Веронике и Дэниэлу о родителях, их семейных поездках на родину и о своей жизни в целом. Она не встречала более здравомыслящих людей, чем папа и мама Уильяма. И они очень походили на ее собственных родителей.

Наговорившись наконец с Вероникой и Дэниэлом, а кроме того, дядями и тетями Уильяма, Уэсли набросилась на еду. Она увидела на столе жареного цыпленка, плов и маленькие пирожки с мясом и просто не могла устоять против всех этих лакомств. Девушка понимала: завтра придется пробежать дополнительно пару-тройку километров, чтобы устранить последствия обжорства.

– Проголодалась? – раздался из-за спины голос Уильяма.

– Ага. За разговорами забыла поесть.

Он улыбнулся:

– Я рад, что тебе понравились мои родные.

– Знаешь, они очень похожи на моих.

– Поэтому я и хотел тебя с ними познакомить. У меня было то же самое чувство, когда летом в Чикаго я встретил твоих родителей.

Уэсли закинула в рот пирожок.

– О! – воскликнула она. – Божественно!

– Мама у меня в этом деле профи! – с гордостью заявил Уильям.

Он стащил несколько кусочков с тарелки Уэсли, и девушка шутливо убрала ее в сторону.

– Пойдем погуляем, – предложил Уильям.

Улица с аккуратными домами в колониальном и тюдоровском стиле казалась удивительно тихой, так как большинство соседей веселились на вечеринке у родителей Уильяма. Он взял девушку за руку.

– Я так рада, что приехала, – призналась она.

– Почему? – Уильям остановился и заглянул ей в глаза.

– Твои родители устроили отличный праздник.

Но на самом деле ей хотелось сказать, что она чувствует себя намного лучше рядом с ним.

– Это единственная причина? – спросил Уильям.

Девушка не ответила.

– Давай поговорим. – Он пошел дальше. – Прости за вчерашний вечер. Ты просто застала меня врасплох.

Уэсли никак не отреагировала. Она не знала, куда он клонит.

– Все как-то сразу навалилось, понимаешь?

– Нет, – откровенно ответила Уэсли. Она абсолютно не понимала.

– Ну, работа и ты.

– Я ни в коем случае не собиралась добавлять тебе проблем.

– Все в порядке. Я не очень умею строить отношения, особенно в самом начале. У меня лучше получается на работе, поэтому туда-то я и направляю основные усилия.

Уэсли пыталась понять, что у него на уме.

– Прошлым вечером… – Он провел рукой по своим редеющим волосам. – Я не ожидал от тебя таких слов. То есть я надеялся, что в глубине души ты это чувствуешь, особенно после нашей поездки на чертовом колесе в Чикаго. Но я постоянно сомневался.

– Ты о чем? – Уэсли повернулась к нему, и они снова остановились.

– Помнишь, что я сказал вчера? Я по-прежнему так думаю.

– Ты боишься, я побегу к Дункану, стоит ему меня поманить?

– Я так не говорю. Я просто не хочу быть запасным вариантом.

– Уильям, ты мой главный вариант. Год назад я вела себя как дура и совершила ошибку. И заплатила за нее сполна. Но я многому научилась. Я выучила свой урок и повзрослела. И главным образом благодаря тебе. Ты открыл мне глаза, и я увидела, что могу жить по-другому. Конечно, у тебя есть основания сомневаться в искренности моих чувств или намерений, но я люблю тебя. Я знаю это. Я долго тебя ждала и буду ждать столько, сколько понадобится, пока ты мне не поверишь.

Он посмотрел ей в глаза, и она увидела его неуверенность.

– Уэсли, что бы ты сделала, если бы он вернулся?

– Я бы по-прежнему хотела тебя, Уильям. Ты мой мужчина. И странно стоять тут и оправдываться. Как-то несправедливо, по-моему. Ты должен это понимать. Но все в порядке. За последний год мне пришлось сильно повзрослеть. Теперь я знаю: любовь не волшебная сказка, как я раньше считала. Поэтому, если нужно тебя умолять, я буду умолять. Настолько сильны мои чувства.

Он взял вторую руку девушки:

– Тебе не надо меня умолять. И я не пытаюсь устроить тебе проверку. Я только хочу, чтобы ты понимала, чего хочешь сама, потому как мне абсолютно ясно: я хочу тебя. Я осознал это с момента нашей первой встречи. У меня никогда не было и тени сомнений. Я чуть не лишился дружбы, очень для меня важной, потому что не мог смотреть, как Дункан отнимает тебя у меня. Ты никогда не выходила у меня из головы, Уэсли. Иногда я чувствовал себя таким виноватым, но не мог забыть, как ты смотрела на меня в тот вечер, когда мы встретились.

Девушка обхватила ладонями голову Уильяма и поцеловала его, не дав больше произнести ни слова. Стоя в черной тишине улицы, влюбленные отрешились от всего мира.

Прошла, кажется, целая вечность, пока проезжающая мимо машина не выхватила их из темноты светом фар и не вернула на землю.

– Чего ты хочешь? – спросил Уильям, все еще крепко прижимая девушку к себе.

Она вздохнула и закрыла глаза:

– Быть с тобой.

Он поцеловал ее.

– Мы сейчас на улице, а у моих родителей полон дом гостей.

– Я знаю, – хихикнула Уэсли.

– Но, – продолжал он, прерываясь для поцелуя, – минут за тридцать мы могли бы добраться до моей квартиры.

Уэсли вернула ему поцелуй.

– Тоже знаю.

Больше всего на свете ей хотелось провести ночь в его объятиях, в его постели. В последнее время она думала об этом каждый день, каждую минуту. Но девушка помнила свои прошлые ошибки, и сейчас ей отчаянно хотелось сделать все правильно. Не надо спешить. Не надо оголтело прыгать в постель лишь для того, чтобы разочароваться через пару месяцев, когда рассеется дымок от фейерверка. Она не могла позволить себе разрушить их чувство.

– У нас куча времени, – возразила она. – Давай вернемся на вечеринку.

– Подожди немного, – ответил Уильям, притянул ее к себе и снова поцеловал. – Есть еще в запасе несколько минут, пока за нами не выслали поисковую партию.

– Но мне все труднее сопротивляться…

– Я тоже готов ждать, – перебил ее Уильям. – Я в полной боевой готовности.

Они расхохотались над двусмысленностью его фразы.

– У нас куча времени для грязных делишек, – сказала Уэсли.

Он прищурился:

– Для грязных делишек? Ты сказала, для грязных делишек?

Девушка смущенно засмеялась.

– Ты все испортил! – запротестовала она, – Не могу поверить: ты высмеиваешь тексты группы «Белл Бив и ДеВоу». – Уэсли изобразила притворное отчаяние.

– Нет, это не из «ББД». Я практически уверен, что выражение придумал Тедди Райли где-то в девяностом, – рассмеялся Уильям, и, держась за руки, они направились обратно в дом его родителей.

Лучше вечер просто не мог закончиться. Мужчина, который способен ее рассмешить и который любит R&B восьмидесятых и начала девяностых, стоит любых усилий. И Уэсли гордилась собой: она обуздала свои эмоции. Но когда на темной улице их тела соприкасались при каждом шаге, у нее появились сомнения, долго ли она сможет продержаться.

На следующий день Уэсли проснулась рано. Ей потребовалось некоторое время, чтобы поверить в реальность всего случившегося накануне. Да, она была с Уильямом. Да, он сказал ей о своей любви. Да, теперь все отлично.

Девушка выглянула в окно. Еще один жаркий, удушливый день. Уэсли казалось, она чувствует тяжесть сгустившейся атмосферы. Но теперь ей было наплевать на погоду. У нее в душе царил такой покой. Никакого раздражения или нетерпения, только мир и удовлетворение. Вчерашний вечер – ответ на ее молитвы. Уильям привез ее поздно ночью и снова сказал, что любит. Все это правда, настоящая правда!

Уэсли включила кофеварку и позвонила домой. Подошла мама.

– Привет, солнышко! Что новенького?

Девушка не знала, с чего начать.

– Хм, вчера познакомилась с родителями Уильяма.

– Да ты что!

Уэсли не рассказывала маме подробности их отношений.

– Да!

– И-и?

– Что «и-и»? Ты о чем, мам? – Уэсли пыталась изобразить непонимание.

– Детка, я не вчера родилась на свет. Я видела, как вы вели себя, когда он приезжал к нам летом.

– Как мы себя вели?

– Ладно, если хочешь хитрить с собственной матерью, валяй.

– Хорошо. Да, мне кажется, я его люблю. Нет, я точно его люблю. И он сказал, что тоже любит меня.

Уэсли услышала смех на другом конце провода.

– Чем я тебя рассмешила?

– Молодежь, молодежь! Ты встречаешь одного парня в Бостоне и через две недели говоришь: «Я его люблю». Но тебе понадобился целый год, прежде чем ты осознала, что любишь совсем другого.

– Мам, я…

– Да я не осуждаю тебя. Я просто хочу сказать, ты иногда не видишь своего счастья, даже если оно прямо у тебя под носом.

– Да, правда, – покорно согласилась Уэсли, – Расскажешь папе?

– Ты же знаешь, что расскажу. Он так обрадуется! Ему ведь надо с кем-то обсуждать крикет и футбол.

– Только, мам, не воображай, что мы тут же поженимся и все такое. – Уэсли попыталась образумить мать, пока та не начала придумывать имена для будущих внуков.

– Понимаю. Я все понимаю. Тебе не нужно мне это объяснять, – ответила Клара.

Однако Уэсли почувствовала, что с пути ее уже не собьешь.

– Я так счастлива, мам. – Девушка улыбалась во весь рот, как четырехлетняя малышка на своем дне рождения. – Я познакомилась с его родителями. Они очень здраво смотрят на жизнь. А его мама готовит та-акого цыпленка карри!

Клара Данстер хмыкнула в трубку:

– Лучше, чем я?

Уэсли засмеялась:

– Ну что ты, мам. Но они действительно замечательные люди. Я вчера у них чувствовала себя совсем как дома.

– Только не забывай, у тебя уже есть дом: здесь, у нас, – шутливо заметила Клара. – Но я рада твоему счастью. Помнишь, я говорила тебе еще давно: найди себе хорошего парня из Вест-Индии.

Уэсли улыбнулась.

– Точно! – Она не могла удержаться и рассмеялась над маминой уверенностью в собственной непогрешимости. – Кажется, ты все-таки знаешь жизнь лучше меня, – подколола она мать.

– Даже и не сомневайся, – ответила Клара со всей серьезностью.

Прощаясь, Уэсли подавила смешок. «Пусть себе верит, что всем хорошим в жизни я обязана ей», – решила девушка и, улыбаясь, повесила трубку.

Позже, прихлебывая кофе, Уэсли взяла «Нью-Йорк таймс» и открыла газету на разделе «Санди стайлс». Ей нужно было сделать еще один звонок.

Уэсли выбрала ресторан, который во время бранча оставался относительно пустым. Для того, что она собиралась сказать, ей нужно было все его внимание. Когда Уэсли вошла в «ДеМилло», он уже ждал ее. Девушка заметила, что по сравнению с прошлой встречей его кожа еще больше потемнела.

– Привет, Дункан! – поздоровалась она как можно увереннее.

– Привет, Уэсли! – Он кивнул, словно на деловой встрече.

Официант усадил их за столик, и Уэсли заказала кофе. Дункан попросил воды.

Уэсли откашлялась.

– Отлично выглядишь, – сделал комплимент Дункан.

Она была одета просто, в скромное средней длины голубое платье на бретельках, которое, однако, выгодно подчеркивало стройность ее фигуры.

– Спасибо, – поблагодарила Уэсли.

Официант в мгновение ока принес заказанные напитки.

– Итак, Дункан. Ты сказал, что хочешь поговорить. Я пришла и готова тебя выслушать.

Он пронзительно посмотрел на нее, и какое-то мгновение девушка не могла отвести взгляд.

– Я идиот, – начал он и отхлебнул воды. – Я очень сожалею, что причинил тебе боль. У меня лишь одно оправдание: я эгоист и трус. Жаль, у меня кишка оказалась тонка… – Он замолчал и стиснул зубы.

– Для чего? – спросила Уэсли. Она ясно видела страдание на его лице.

– Забудь. Я просто хотел, чтобы ты знала: я не бесжалостный ублюдок, а ты ведь именно так думаешь. Просто у меня есть обязательства, которые нельзя проигнорировать.

Уэсли кивнула:

– Обязательства перед кем?

Дункан покачал головой:

– Если начну объяснять, то буду похож на бесхребетного слабака. Но моя жизнь должна идти по намеченному пути. От меня ожидают определенных поступков. Моя семья… – Он сглотнул. – И, выбирая такой путь, я должен быть на сто процентов уверен в своем будущем.

– А если бы ты выбрал меня, то не был бы уверен? В этом все дело, да? – Уэсли хотелось рассмеяться.

И вдруг девушка перестала понимать, что она нашла когда-то в этом мужчине, сидящем напротив. Он вел себя именно как бесхребетный слабак.

– Не так все просто. Никто бы не принял нас с тобой.

– Никто? Ты кого имеешь в виду?

Дункан вздохнул:

– Я знал, что ты не поймешь.

– О! Я понимаю, Дункан, – возразила Уэсли, поднимая свою полотняную сумку-мешок и закидывая ее на плечо. – Пока. И всего вам хорошего со Сьюзан.

Уэсли не могла больше сдерживать смех, душивший ее еще в ресторане. Страдающий Дункан, пытавшийся оправдаться перед ней и самим собой за трусость, отнюдь не развеселил ее. Она просто вздохнула с облегчением, потому что больше ей никогда не придется заглядывать ему в глаза и гадать: а достойна ли она его? Уэсли засмеялась, поскольку поняла: это он никогда не был достоин ее.