Текст книги "С/С том 27. Важнее денег. Сбей - и беги"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Глава 5

Эту ночь я провел практически без сна. К десяти часам я уже едва держал себя в руках и, чтобы хоть немного успокоиться, выпил две двойные порции виски без содовой. Но гнетущее чувство страха, не оставлявшее меня всю ночь, прочно угнездилось в моей душе.

Уже в семь утра я поднялся и принялся вышагивать из угла в угол, дожидаясь мальчишки-почтальона, доставлявшего мне утренние выпуски газет. Не знаю, по какой причине, но он, не сходя с велосипеда, швырнул пачку газет на ступеньки уже после восьми. Едва я вышел из дома, как появился мой слуга – филиппинец Том.

Показывать свой интерес к утренним газетам в его присутствии я не решился. Указав на гору немытой посуды, я сказал:

– Поскольку на работу мне сегодня не надо, вымой это и можешь быть свободен, Том.

Он озабоченно посмотрел на меня.

– Вы что-то неважно выглядите сегодня, мистер Скотт.

– Вот-вот. Неделя была очень напряженной, так что я намереваюсь как следует отдохнуть. – Газеты буквально жгли мои руки.

– И все же у вас такой вид, словно вы больны, – гнул свою линию Том.

– При чем здесь мой вид? – буркнул я. – Убери все после завтрака и можешь уходить.

Я едва сдерживал нетерпение. Ни о чем другом я не мог думать, кроме как о газетах, и все же нужно было держать себя в руках. Том’– парнишка сообразительный, нельзя давать ему повод для подозрений.

– Но я намеревался сегодня сделать генеральную уборку, мистер Скотт, – растерянно произнес Том. – Давно пора. Я не буду вам мешать.

Следа за тоном своего голоса, я отчеканил:

– Это может подождать до понедельника. Я не так часто бываю дома, так что не хочу, чтобы кто-то мозолил мне глаза.

Он пожал плечами.

– Как скажете, мистер Скотт.

– Вот так-то лучше. – Я направился в гостиную.

– Но, мистер Скотт…

– Что у тебя еще?

– Не дадите ли вы мне ключи от гаража?

Ну надо же! Мое сердце екнуло. Естественно, он заинтересуется, почему внутри стоит «понтиак» и куда девался красавец «кадиллак», который был его любимой игрушкой. Он ухаживал за машиной с таким рвением, что даже после двух лет бурной езды машина выглядела как только что сошедшая с конвейера.

– А это еще зачем?

– Там лежат кое-какие тряпки, мистер Скотт. Моя сестра как раз свободна сегодня, так что сможет их постирать.

– Бог мой, неужели это так срочно?! Оставь меня в покое, Том. Я хочу почитать газеты!

Добравшись до гостиной, я плюхнулся в кресло и дрожащими руками открыл первую попавшуюся газету. Сообщению о дорожном происшествии была отведена первая страница. Журналисты в один голос кричали о том, что такого подлого и жестокого преступления наш штат еще не знал.

Из статьи в «Палм-Сити курьер» я узнал, что погибший полицейский, Гарри О’Брайен, был прекрасным копом, мастером своего дела. Все газеты поместили фотографию погибшего. Грубые, словно вырубленные топором черты лица, узкие бескровные губы, квадратный подбородок. На вид ему было лет тридцать.

Помимо этого газеты сообщали, что бедняга был истым католиком, любящим сыном и тому подобное, и тому подобное.

«Всего за два дня до гибели О’Брайен поведал сослуживцам, что в конце месяца намерен пригласить их на бракосочетание. Как нам стало известно, его несостоявшаяся невеста не кто иная, как известная певица из ночного клуба «Литл-Таун»».

В один голос журналисты настоятельно требовали, чтобы городские власти положили конец беспределу на дорогах, нашли убийцу и выдали ему все, что полагается по высшей мере.

Но заставили встревожиться меня вовсе не статьи в утренних газетах. Куда большую опасность таило в себе настроение полицейских.

Капитан полиции Джон О’Салливан поздно вечером дал журналистам пространное интервью, в котором в основном делал упор на то, что поиски убийцы их товарища являются делом чести полиции города, и на это будут брошены все полицейские города. Никто из них не будет знать и часа отдыха до тех пор, пока убийца не окажется за решеткой.

«Можете не сомневаться, – подвел капитан итог своему десятиминутному монологу, в котором возносил достоинства О’Брайена до небес, – мы обязательно найдем убийцу. Это не просто дорожное происшествие.

И раньше случалось, что полицейские погибали при исполнении служебных обязанностей. Но виновные всегда держали ответ перед судом присяжных. Они не убегали, как испуганные зайцы. Этот же негодяй сбежал. Тем самым он ясно дал понять, кто он. Это убийца, а убийцам нет никакой пощады. Тем более в нашем городе. Я его вырою из-под земли! По характеру столкновения можно судить, что автомобиль преступника сильно поврежден. Мы не остановимся, пока не проверим все машины в городе! Все до единой! Владельцы всех машин должны пройти техосмотр и получить свидетельство установленного образца. И даже если кто-то повредит машину уже сегодня, он обязан немедленно известить об этом дорожную службу. Иначе он автоматически окажется под подозрением. Ему придется объяснить, где и когда именно случилось дорожное происшествие, и в том случае, если он их не убедит, его ждет встреча со мной, а в этом случае я ему не завидую. Все дороги из города перекрыты. Ни одна машина не покинет его пределы без тщательной проверки. Машина убийцы в ловушке, в этом нет сомнений. Даже если ее тщательно спрятали, мы ее отыщем. Не сомневайтесь. А уж когда мы ее отыщем, я популярно объясню владельцу, что убивать моих парней последнее дело, а уж убегать с места происшествия – смерти подобно».

Это интервью меня доконало, так что к десяти часам, кое-как выпроводив Тома, я был вынужден подкрепиться еще двойными порциями виски без содовой.

Неужели копы в состоянии проверить все без исключения машины в городе? Это же колоссальный объем работы. Но вдруг я вспомнил, что однажды читал о том, что копы буквально перерыли все мусорные баки в городе, пытаясь отыскать орудие убийства, и после четырех дней напряженной работы смогли сделать это. Так что слова О’Салливана имели под собой почву. А уж этого дотошного копа ни в коем случае нельзя недооценивать. И если он действительно не рисовался перед журналистами, если по-настоящему считал поиски водителя-убийцы делом чести для полицейских, песенка наша будет спета. Они проверят все машины в городе, если не за четыре дня, то за две недели.

Ближе к десяти нетерпение мое достигло предела, я вышел из бунгало и, сидя на ступеньках, ждал прихода Люси.

Времени на то, чтобы составить более или менее реальный план на ближайшее время, у меня не было, но пару важных выводов для себя я уже сделал. Во-первых, и речи не должно было быть о явке с повинной, а во-вторых, нужно было признать: если «кадиллак» будет найден, вину придется взять на себя.

Я принял это решение не только потому, что был влюблен в Люси. Да, это было. Но зачем гибнуть двоим, если можно ограничиться моей персоной. Тем более, и я это понимал, первоначальный толчок, повлекший за собой столь ужасные последствия, дал все-таки я. Гибнуть обоим – в этом не было никакого смысла. Не потеряй я голову от близости с Люси на этом уединенном пляже, ничего бы подобного не случилось.

К тому же если копы разнюхают, что наезд совершила она, всплывет и все остальное. Я в любом случае потеряю работу и получу приличный срок как соучастник преступления. Взяв же всю вину на себя и скрыв роль Люси как непосредственной участницы преступления, я мог, наняв квалифицированных адвокатов, отделаться достаточно мягким приговором и всецело рассчитывать на то, что после отбытия срока Эйткин вновь возьмет меня на работу в фирму.

Эти мысли все еще бродили у меня в голове, когда я увидел Люси на велосипеде, направляющейся в сторону моего бунгало.

Поставив велосипед в гараж, мы прошли в гостиную.

– Читала газеты? – без обиняков начал я. – Каково?

– Да уж… И радиостанции об этом только и трубят. Слышал?

– Радиостанции? Нет, это как-то не пришло мне в голову. И о чем конкретно они говорят?

– Обратились за помощью к населению с настоятельной просьбой, если кто-либо видел вчера вечером поврежденную машину, тут же явиться в полицию и сделать соответствующее заявление. К тому же они советуют всем владельцам гаражей и авторемонтных мастерских сразу сообщать в полицию о любой машине, доставленной туда на ремонт. – Губы ее дрожали, и А понял, что она вот-вот разрыдается. – Бог мой, Чес… – Секунда – и она оказалась в моих объятиях. – Что же будет? – Всхлипывая, она уткнулась носом в мое плечо. – Меня найдут. Выхода нет!

Я лишь крепче обнял ее.

– Не волнуйся. Я все обдумал. Тебе нечего бояться. Пройдем внутрь и все обговорим.

Она оттолкнула меня и сделала шаг назад.

– Что значит не волнуйся? Как можно говорить такое? Да я…

Я вдруг поймал себя на мысли, что она выглядит красавицей в кофточке с открытым воротом и светло-бежевых брюках.

Я усадил ее на диван, пододвинул кресло и уселся напротив.

– Вот что, Люси, – решительно начал я – Тонуть обоим просто нет смысла. Если машина будет обнаружена, всю вину за случившееся беру на себя я.

Открыв рот, она ошарашенно смотрела на меня.

– Как это? Ты не можешь этого сделать! Ведь за рулем находилась я, и…

– Это был несчастный случай. Если бы ты не сбежала с места происшествия, позвала бы на помощь, возможно, суд присяжных нашел бы смягчающие вину обстоятельства. Но в любом случае пришлось бы выложить всю правду – по какой причине ты оказалась за рулем моей машины, ну и так далее, и так далее. Скорее всего, тюремного срока тебе бы удалось избежать, но скандал был бы огромный. Журналисты смаковали бы каждую деталь наших отношений. И каков итог? Ты теряешь мужа, а я работу. Это понятно?

Она кивнула.

– Так что, если ты сейчас пойдешь в полицию и расскажешь все начистоту, твое положение, как и мое, не улучшится.

Она вновь кивнула, глядя на меня округлившимися от удивления глазами.

– Так вот, я не намерен облегчать жизнь полиции, а уж тем более капитану О’Салливану. Пока существует хотя бы малейшая вероятность того, что мой автомобиль не будет обнаружен, я буду молчать. Если же машину найдут, ну что ж… приму вину на себя. Заявлю перед свидетелями, что за рулем находился я и вина целиком лежит на мне. К чему в это дело вмешивать тебя? К тому же твой муж обо мне достаточно высокого мнения, так что, надеюсь, сделает все возможное и невозможное, чтобы облегчить мой приговор. Но если в деле будешь фигурировать ты, он раз и навсегда вычеркнет мое имя из памяти, а уж работы в рекламном бизнесе мне не видать как своих ушей. Так что пойми: если я готов взять вину на себя, то это не только в твоих интересах, но и в моих.

Некоторое время она молчала, не сводя с меня изумленного взгляда, потом прошептала:

– Как же так? Ты возьмешь всю вину на себя?

– Выхода нет.

Она глубоко вздохнула.

– Но, ты уверен…

Я лишь беспомощно развел руками.

Тень озабоченности мелькнула на ее лице. Характерным движением она приподняла волосы к затылку, отведя взгляд в сторону. Определенно что-то ее беспокоило.

– Что еще, Люси?

– Понимаешь, – она нервно сцепила пальцы обеих рук, – есть кое-что, что меня беспокоит. Ведь на заднем сиденье «кадиллака» мой купальник.

Словно ушат холодной воды вылили на мою голову. Я ожидал, что она по крайней мере поблагодарит меня за великодушие, а тут такой прагматизм.

– Нет проблем. В следующий мой приезд к твоему мужу я прихвачу купальник с собой.

Она нервно облизала губы.

– А не лучше ли его забрать сейчас?

– Но к чему такая спешка?

– Ну пожалуйста…

Какой-то резон в ее просьбе был. Если копы найдут автомобиль, а на заднем сиденье обнаружат купальник, ниточка может привести к Люси. Здесь она была права.

– О’кей. Нет проблем. Подожди меня здесь. Сейчас я его привезу.

– Можно я поеду с тобой?

– Ни к чему. Нас могут увидеть. Зачем подвергаться ненужному риску?

– И все же я хочу поехать с тобой.

Ее настойчивость начала меня тревожить.

– В чем дело? Ты что, мне не доверяешь?

Она отвела взгляд.

– Дело не в этом. Просто это очень важно для меня.

– Надо же! И все же гораздо важнее, чтобы никто не видел нас вместе. Оставайся здесь.

Она поднялась.

– Я хочу поехать с тобой.

Я едва сдерживался, чтобы не отвесить ей полновесную оплеуху, но вот как раз этого делать было нельзя.

– О’кей, – хмуро буркнул я. – Сейчас я выгоню машину из гаража.

Она осталась на дорожке, а я открыл гараж и выгнал потрепанный «понтиак» Джека. Остановившись за воротами, я воровато оглянулся по сторонам. В поле зрения никого не было видно.

– Давай! – Я ободряюще махнул рукой.

Мгновение – и она сидела рядом со мной.

Нам понадобилось не более пяти минут, чтобы достичь бунгало Джека.

Мы вместе вышли из машины. Я шел впереди, Люси шагах в двух сзади. Но что это? Сердце мое буквально замерло от ужаса. Дверь гаража была приоткрыта!

А ведь вчера вечером я запер дверь! Мало того, ключ я прихватил с собой. В этом не было ни малейшего сомнения. Сунув руку в карман, я нащупал холодный металл…

– Что случилось, Чес? – испуганно прошептала Люси.

– Момент! – Я все еще не мог поверить в случившееся. На одном дыхании преодолев оставшиеся ярды, я распахнул дверь и заглянул внутрь.

Моя машина находилась на прежнем месте. В ярких лучах солнца разбитая фара и погнутое крыло являли собой еще более удручающее зрелище, чем вчера, при свете фонаря.

Я перевел взгляд на дверь гаража. Замок был варварски взломан, на металле явственно просматривались следы железного лома.

Как привидение, за моей спиной возникла Люси.

– Что случилось?

– Здесь кто-то побывал до нас.

Она прижала руки к груди.

– Как это… Кто?

– Почем мне знать…

– Копы? – Она вцепилась в мою руку.

– Сомневаюсь. Будь это полиция, я бы давно был арестован. На ветровом стекле закреплена моя визитная карточка.

– А купальник, Чес?

– Где ты его оставила?

– На заднем сиденье.

Я прошел внутрь, открыл заднюю дверцу и заглянул в салон. Если Люси и оставила купальник на сиденье, то сейчас его там не было.

Некоторое время я пялился на пустое сиденье, а сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

Тишину нарушил едва слышный шепот Люси.

– Где он?

Я повернул голову.

– Его здесь нет.

– Как это? – Ее глаза широко открылись. – Может быть, он упал на пол?

Я посторонился, и она принялась шарить под сиденьем.

– Где же он? – бормотала она.

– Может быть, ты оставила его на пляже?

– Да нет же, он должен быть здесь. Я бросила его на сиденье!

Она выпрямилась. В глазах стоял панический ужас.

– Может быть, он в багажнике? – предположил я и, обойдя машину, поднял крышку багажника и заглянул туда. Купальника не было.

– Куда ты его дел? – взвизгнула она.

Я в немом изумлении смотрел на нее.

– В каком смысле?.. Да я понятия не имел, что ты оставила его в машине.

Она сделала шаг по направлению ко мне.

– Врешь! Ты спрятал его!

– Что на тебя нашло? Да говорю же, я понятия не имел, что ты оставила его здесь!

Лицо ее словно превратилось в маску. Я едва узнавал Люси.

– Врешь! – вновь выкрикнула она. – Никто кроме тебя не мог его взять! Где ты его спрятал?

– Да у тебя крыша поехала! Разве непонятно, что до нас кто-то здесь уже был?! Неужели этого не видно? Да посмотри же на дверь! Даже не представляю, кто здесь мог побывать, но он для какой-то цели забрал купальник!

– Ты все подстроил! Никого здесь не было! Сам взломал дверь! Теперь понятно, как ты намерен «взять вину на себя»! – Голос ее постепенно сошел на шепот. – Думаешь, в благодарность я брошусь на колени и буду целовать твои ноги?! Да уж, теперь у меня нет выхода, кроме как прыгнуть в твою постель! Ведь именно на этот исход ты и рассчитывал, не так ли? Мой купальник на заднем сиденье! Что может быть лучше такой улики?!

Я едва не отвесил ей пощечину, но вовремя сдержался.

– Да как ты могла такое подумать? Более идиотских обвинений я еще не слышал! Не хочешь мне верить – твои проблемы!

Некоторое время она стояла и, как рыба, вытащенная на сушу, глотала воздух, потом закрыла лицо руками.

– Да, я понимаю…

Я еле расслышал ее голос.

– Как тебя понимать на этот раз?

Руки ее безвольно упали вдоль тела. Она одарила меня вымученной улыбкой.

– Извини, Чес. Сорвалась. Нервы. Не спала всю ночь. Сам понимаешь. Извини…

– Ладно, о чем тут говорить.

– Но кому мог понадобиться мой купальник? Неужели его изъяли копы?

– Нет, только не они.

Она отвернулась, и я вдруг почувствовал, что мысли ее где-то далеко отсюда.

– Тебе незачем оставаться здесь, Люси.

Она вздрогнула, переведя на меня ничего не выражающий взгляд. Потом нехотя кивнула.

– Да, вероятно, ты прав… У тебя есть сигареты? – неожиданно спросила она.

Я автоматически сунул руку в карман и вытащил пачку сигарет. Она взяла сигарету, прикурила от моей зажигалки и, глубоко затянувшись, выпустила струю дыма.

Все это время она смотрела на какую-то только одной ей видимую точку на заляпанном маслом бетонном полу гаража.

Я молча наблюдал за ней. Интересное ощущение. Так бывает, когда видишь маленькую девочку несколько лет подряд изо дня в день, а потом вдруг с удивлением понимаешь, что она превратилась во взрослую женщину.

Люси подняла голову, заметила, что я за ней наблюдаю, и вымученно улыбнулась. От нахлынувшей нежности у меня защемило сердце.

– Итак, Чес, вот и все. Держать ответ придется нам обоим.

– Не обязательно. Это мог быть просто мелкий воришка.

– Как же! Это дело рук шантажиста!

– С чего ты это взяла?

– Какое-то шестое чувство. – Люси пожала плечами. – Ведь мы – идеальный объект для шантажа. Я – потому что задавила полицейского, ты – пытался изнасиловать жену Роджера Эйткина.

Крыть было нечем. Такая перспектива как-то не приходила мне в голову, но сейчас, когда Люси высказала это вслух, я понял, что такой вариант вполне возможен.

– Но кто мог на это пойти? Ведь…

– И тем не менее кто-то решился. Придется ждать, пока он не предъявит свои требования. – Люси пошла к выходу. – Будет лучше, если я поеду домой.

– Да-да…

На улице палило беспощадное солнце. Люси с нетерпением ждала, пока я закрою двери гаража. Ничего не получалось.

– Потом починю. – Я безнадежно махнул рукой.

– Конечно.

Повернувшись, она зашагала к машине. Я смотрел ей вслед. Желтая кофточка и брюки изящно облегали ее фигурку. Словно фотомодель, хоть сейчас на обложку модного журнала!

Она забралась в машину и села прямо, как примерная школьница, положив руки на колени. За весь путь до моего бунгало мы не произнесли ни слова.

– Сейчас я притащу твой велосипед.

– Мне нужно поговорить с тобой, Чес. Можно, я войду в дом?

– Бога ради…

Мы направились к дому. Я задержался, чтобы запереть дверь, а она сразу прошла в гостиную.

Когда я вошел, она сидела в кресле и рассеянно смотрела сквозь окно на панораму океана.

Я мельком глянул на часы. Одиннадцать. Казалось, с того момента, когда Люси потеряла сознание у меня в объятиях, минула целая вечность. А ведь прошло так мало времени. Я сел напротив и посмотрел на нее. Куда девалась очаровательная девушка, любовавшаяся на свое отражение в зеркале? Та, увидев которую, я сразу потерял голову. Она словно повзрослела за это короткое время, но была так же желанна, хотя очарование молодости исчезло.

Повернув голову, она посмотрела на меня в упор.

– Какую же кашу я заварила, – ровным тоном произнесла она. – Благодаря тебе мне, может быть, и удалось бы выйти сухой из воды, так нет же. Как я могла забыть об этом проклятом купальнике?! Непростительная ошибка.

– Кто может знать, – я тщательно подбирал слова, – все зависит от того, в чьих руках сейчас этот несчастный купальник. Может, гараж взломал случайный воришка в надежде обнаружить что-нибудь ценное, но ничего не нашел. Вот и прихватил купальник в качестве сувенира.

Она покачала головой.

– Не думаю. На купальнике номограмма с моим именем.

Я вздрогнул.

– Роджера в городе знает каждая собака. И все уверены, что он очень богат.

У меня моментально вспотели ладони. Я действительно надеялся, что сломанный замок – дело рук случайного воришки, но при словах Люси, сказанных таким бесстрастным тоном, сомнение закралось в мою душу.

– Да и к тому же, – продолжала она спокойно, не глядя на меня, – какой смысл воришке уносить такую незавидную добычу. Кому он может понадобиться? Нет, Чес, нас хотят шантажировать.

– Не будем торопиться с выводами.

Она безнадежно махнула рукой.

– Как скажешь… И все же, ты бы заплатил шантажисту, Чес?

– Платить шантажистам – последнее дело. – Я старался говорить таким же спокойным тоном, но голос мой прозвучал непривычно хрипло. – Стоит заплатить один раз, и будешь делать это до конца своих дней.

– Просто мне было важно услышать от тебя эти слова. – Она принялась рассматривать свои пальцы с ярко-красными ногтями. – Думаю, пора рассказать обо всем Роджеру.

– Он ничем не сможет нам помочь, – непреклонно сказал я.

Она продолжала рассматривать ногти.

– Поверь, я его знаю получше, чем ты. Он очень дорожит своим авторитетом. И если я расскажу ему всю правду, правду о том, что ты пожелал взять вину на себя, он заплатит шантажисту.

Я молча смотрел на нее.

– Деньги у него имеются, – продолжала она безжизненным тоном. – Да и торговаться он умеет.

– Но после этого он разведется с тобой, – напомнил я.

– Пусть. Но это все же лучше, чем сидеть в тюрьме.

Я закурил, с удивлением отметив, что руки не дрожат.

– Может быть, все обойдется и нас не подвергнут шантажу.

Своим излюбленным жестом она приподняла волосы с плеч.

– Так ты полагаешь, грабитель прихватил мой купальник в качестве сувенира? – с иронией сказала она.

– Не надо разговаривать в таком тоне. Ведь я искренне хотел тебе помочь.

– Просто нужно реально смотреть на вещи.

– Пока этот неизвестный ничем себя не проявил. Я же сказал, что не буду вмешивать тебя в это дело, и отступать от своих слов не намерен.

Она окинула меня задумчивым взглядом.

– Так ты готов уплатить за молчание?

– Кому, черт возьми?

– Неизвестному, который унес мой купальник.

– Пока этот мифический грабитель лишь плод твоего воображения. Может, он вообще не существует.

– Как это не существует? Купальник что, ушел на своих двоих?

– Не исключено, что ты забыла его на пляже.

– Да нет же! – Слезы вновь сверкнули в ее глазах. – Я знаю точно, что оставила купальник на заднем сиденье и кто-то его взял!

– Хорошо, хорошо. Будем надеяться, что это сделал случайный воришка.

Она в упор посмотрела на меня.

– Чес, поклянись, что купальник – не твоих рук дело!

– Сколько можно повторять одно и то же! Ну пойми, зачем он мне нужен?

– Поклянись!

– Клянусь! Это сделал не я.

Люси все еще недоверчиво смотрела на меня. Терпение мое лопнуло.

– Что все-таки случилось? – рявкнул я.

Люси безвольно откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

– Мне показалось, что это ты звонил мне утром. По-крайней мере голос был очень похож на твой.

Сердце мое екнуло.

– Что такое? Кто звонил?

– Сегодня около девяти зазвонил телефон. По счастливой случайности трубку сняла я. Мужской голос попросил Люси Эйткин. Мне показалось, что это был ты, и я ответила утвердительно. Тогда он сказал: «Надеюсь, вы хорошо поплавали вчера вечером», – и положил трубку.

Я раздавил сигарету в пепельнице. Неприятный озноб пробежал по спине.

– Но почему ты об этом не сказала сразу?

– Но я думала, что это ты меня разыгрываешь. Вот почему я так хотела поехать с тобой за купальником.

– Я не звонил, это же очевидно.

Она всплеснула руками.

– Теперь тебе ясно, что нас хотят шантажировать?

– Но на пляже не было ни души. Нас никто не мог видеть.

– И все же кто-то осведомлен об этом.

– И ты полагаешь, что именно он и забрал купальник из салона?

– Вне всякого сомнения.

Поднявшись, я подошел к бару.

– А не выпить ли нам?

– Согласна.

– Виски, джин?

– Чего-нибудь покрепче. Давай виски.

Я плеснул в бокалы по приличной порции, бросил туда лед и уже собрался было передать один Люси, как зазвонил телефон.

Люси словно током ударило. Она выпрямилась, сцепив пальцы на коленях так, что побелели суставы.

Мы смотрели друг на друга, а телефон верещал без перерыва.

– Не подходи! – прошептала Люси.

Я поставил напитки на стол и снял трубку.

– Алло? – Я сам не узнал своего голоса.

– Мистер Честер Скотт, как я понимаю?

Чуть хрипловатый мужской голос. В нем слышались покровительственные нотки, будто человек знает какой-то пикантный секрет обо мне, но не хочет делиться им с окружающими.

– Кто говорит?

– Вы должны были идти до конца, мистер Скотт. Зря позволили ей убежать. Ведь женщины для того и созданы, чтобы приносить мужчинам наслаждение. Не так ли?

Все эти слова были произнесены ясно и отчетливо, хорошо поставленным голосом.

– Как вас понимать? – пролепетал я, чувствуя, как лоб покрывается холодным потом.

Но в ответ я услышал лишь короткие гудки – на том конце линии уже положили трубку.