Текст книги "Губительная ложь"

Автор книги: Джеймс Гриппандо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Часть 3
Осень

52

С наступлением осени у Пейтон снова начались неприятные спазмы в желудке. Это обострился ее давний гастрит. Она теперь постоянно нервничала, так как начался судебный процесс. Шесть недель назад ей вынесли обвинение. Она думала, что за это время сможет морально подготовиться к тому, что ей придется предстать перед судом присяжных. Но вышло все совершенно иначе. Разве можно когда-нибудь смириться с тем, что тебе придется отвечать перед судом за убийство, которого ты не совершала?

Она все еще не могла окончательно осознать, что все происходит в реальной жизни, что это они с Кевином сидят за столом из красного дерева рядом с присяжными заседателями. Весь понедельник и первая половина вторника были потрачены на то, чтобы выбрать подходящий состав присяжных. Адвокаты с обеих сторон принимали в этом активное участие, наняв целую группу специалистов. В нее входили как профессиональные психологи, так и колдуны-экстрасенсы. И все это для того, чтобы в состав присяжных, от которых будет зависеть судьба подсудимых, не попали случайные люди. Во вторник, к трем часам дня, состав присяжных заседателей был утвержден. Их было всего шестеро – четверо женщин и двое мужчин: учительница начальной школы, дворник, две женщины-домохозяйки, водитель автобуса, студентка выпускного курса Массачусетского технологического института и свободный художник. Похоже, Тони и Дженнифер остались довольны таким выбором. У Чарльза Оуна тоже не было никаких претензий к окончательному составу жюри присяжных.

После небольшого перерыва все вернулись в зал суда, чтобы прослушать вступительную речь судьи. Родители Пейтон сидели в первом ряду, непосредственно за ней. Родственников Кевина в зале не было. Его отец давно умер, а свою мать он не видел с тех пор, как она ушла из семьи. Ложа прессы была набита до отказа. Журналистов было намного больше, чем во время предварительных слушаний. И зрителей в зале тоже прибавилось. Казалось даже, что после перерыва их стало в два раза больше. Наверное, те, кто присутствовали на утреннем заседании просто из праздного любопытства, оповестили своих друзей и знакомых, что, по всем признакам, продолжение этого судебного шоу обещает быть весьма занимательным. Пейтон нутром чувствовала, что они таки не пожалеют о том, что пришли сюда.

– Мистер Оун, – сказал судья. – Продолжайте, пожалуйста.

Обвинитель встал, прошел через зал суда и подошел к возвышению, похожему на сцену. С этого места адвокаты обычно произносили свои речи, обращаясь непосредственно к суду присяжных. По драматизму и накалу страстей их монологи подчас не уступали монологам героев Шекспира.

Оун застегнул пуговицу на пиджаке, поздоровался с присяжными и сразу начал излагать суть дела. На этот раз он решил обойтись без эффектной вступительной речи и предварительных комментариев.

– Жена изменяет мужу. Муж узнает об этом и приходит в ярость. Жена пытается прекратить любовные отношения, но любовник не желает этого. Все заканчивается тем, что любовника убивают.

В зале суда воцарилась тишина. В первое мгновение показалось, что обвинитель уже сказал все, что хотел, и собирается вернуться на место.

– Кто сделал это? – быстро спросил он, понизив голос почти до шепота. – Кто убил Гэри Варнса? Возможно, это совершил муж из ревности, – повысил голос Оун. – Но, возможно, это сделала жена, чтобы навсегда отделаться от своего любовника.

У Пейтон внутри все содрогнулось. С противоположной стороны зала обвинитель бросил на нее взгляд, исполненный праведного гнева.

Он продолжал говорить скучным, монотонным голосом.

– Гэри Варнс был убит выстрелом в затылок с близкого расстояния. Орудие убийства – огнестрельное оружие тридцать восьмого калибра. Этот пистолет не найден, но у Пейтон Шилдс имелся пистолет тридцать восьмого калибра, марки «смит-и-вессон». И этот пистолет таинственным образом исчез из ее квартиры сразу после того, как было совершено убийство. Тело потерпевшего нашли в багажнике машины, которая принадлежала обвиняемым. При этом на водительском сиденье находилась Пейтон Шилдс. Она была без сознания. Флакон со снотворными таблетками лежал рядом с ней на пассажирском сиденье. Я снова задаю вам тот же вопрос. Кто убил Гэри Варнса?

Он замолчал. Эта тишина пугала Пейтон. Она становилась невыносимой. Некоторые присяжные смотрели прямо на нее. Остальные глядели на обвинителя.

Он развел руки в стороны ладонями вверх.

– Ответ, очевидно, знает Пейтон, – произнес он, играя словами. Потом посмотрел на присяжных долгим уверенным взглядом, словно говоря им: обвинение совершенно не сомневается в том, что на скамье подсудимых сидят именно те люди, которые совершили преступление. После этого он молча вернулся на место.

Пейтон переглянулась со своим адвокатом. Семь недель представители защиты ждали, чтобы обвинитель каким-нибудь образом дал им понять, кого из двоих обвиняемых он считает организатором убийства, а кого сообщником. Оун не исключил возможности того, что Кевин не является организатором убийства. Но его совершенно прозрачный намек на Пейтон дал защите ответ на самый важный для них вопрос.

– Мистер Фэлкоун, вам предоставляется слово для вступительной речи, – объявил судья.

Тони встал со своего места. По его глазам Пейтон увидела, что он пребывает в нерешительности. Она прекрасно понимала, что по предварительной договоренности во вступительной речи он должен придерживаться стратегии совместной защиты. Но после того как обвинитель ясно дал понять, что считает главным подозреваемым Пейтон, Тони, по-видимому, придется внести кое-какие изменения в свою речь. Впрочем, как и ей самой.

– Ответчик Шилдс откладывает свою вступительную речь до начала судебного разбирательства по ее делу, – заявил адвокат Пейтон. Это полностью соответствовало их плану.

– Очень хорошо. Уважаемые присяжные заседатели, леди и джентльмены! – обратился к присяжным судья. – Ответчик Шилдс решила произнести свое вступительное слово после того, как обвинение изложит суть дела. Она имеет на это право. И если понадобится, ее адвокат будет давать необходимые разъяснения вместо нее. Миссис Данвуди, теперь слово предоставляется вам.

Адвокат Кевина встала и подошла к кафедре. За спиной Пейтон раздался шорох. Это репортеры занимали удобные позиции, готовясь к работе. Потом наступила тишина. Дженнифер начала свою речь. Она говорила уверенным, приятным голосом.

– Неверная супруга, мертвый любовник. Если бы в этом деле все обстояло так просто, то уважаемому суду картина была бы предельно понятна. И это дело можно было бы считать самым примитивным во всей судебной практике. Однако тут все далеко не так очевидно. И ваша задача состоит в том, чтобы заставить обвинение представить неопровержимые доказательства того, что и Кевин Стоукс, и Пейтон Шилдс действительно виновны. Они являются мужем и женой, но каждому будет вынесен отдельный приговор. Их обоих обвиняют и в убийстве второй степени, и в том, что они сообщники. Создается такое впечатление, будто обвинитель хочет заставить вас повесить позорный ярлык и на мужа, и на жену и принять решение об их виновности. Он желает, чтобы вы сказали, что именно они совершили это преступление.

Дженнифер встряхнула головой и продолжила свою речь.

– Обвинитель неправильно истолковал суть дела, дорогие граждане. Для того чтобы признать моего клиента виновным, обвинение должно представить неопровержимые доказательства его виновности. Для того чтобы признать виновной доктора Шилдс, обвинение должно представить неопровержимые доказательства именно ее виновности. Для этого недостаточно взять и заявить, что они вдвоем могли совершить это преступление. Из двух голословных обвинений не получится один убедительный приговор. Я утверждаю, что после того как вы рассмотрите все предоставленные вам доказательства и выслушаете всех свидетелей, вы придете к заключению, что никто из них не убивал Гэри Варнса. Но запомните: если вы решите, что это, возможно, сделал кто-то из них двоих, ваш вердикт должен остаться неизменным. Невиновен. Так он должен звучать.

Она помолчала немного, давая время слушателям до конца осознать смысл сказанных ею слов, потом вернулась на место.

Пейтон пыталась заставить себя не смотреть на присяжных, но ей хотелось понять, что они сейчас чувствуют. Их лица были непроницаемыми. Это означало одно из двух: либо они не имели права проявлять свои эмоции, либо уже вынесли ей обвинительный приговор.

Тишину нарушил судья Гилхорн.

– Уже почти пять часов, поэтому на сегодня объявляю заседание закрытым. Завтра в девять часов утра мы продолжим слушание дела. Напоминаю присяжным о том, что они дали клятву о неразглашении конфиденциальной информации, имеющей отношение к рассматриваемому делу. Объявляется перерыв до завтра, – заключил он и стукнул молотком.

Все встали, и судья покинул зал заседаний. Тони поздравил свою жену с прекрасным выступлением. Пейтон почувствовала, что Кевин смотрит на нее. Трудно было понять, о чем он сейчас думает. Но ей показалось, что она могла совершенно точно сказать, о чем именно.

Все говорили о неопровержимых доказательствах, и это замечательно. Но было бы намного лучше, если бы кто-нибудь громко и ясно сказал о том, что уверен: они не совершали этого преступления.

53

Сегодня была среда. Третий день судебного процесса. Но именно в среду для Пейтон началось все самое трудное. Пришло время заслушать показания свидетелей. Так сказать, облечь в плоть и кровь обвинения, которые Оун обрушил на нее и Кевина. Первым давал показания Стив Бисли.

После того печально известного звонка в Нью-Йорк, когда она из квартиры Гэри позвонила в отель «Волдорф-Астория», ей никогда больше не доводилось разговаривать со Стивом. Было бы еще лучше, если бы ей не пришлось больше никогда об этом вспоминать.

Свидетель твердой походкой прошел в центр зала. Его лицо не выражало никаких эмоций. Он даже не посмотрел в сторону Пейтон, что само по себе совершенно не удивило ее. Он никогда не был ее другом. Она знала его только как коллегу своего мужа. Но то, что он не взглянул на Кевина, она расценила, как плохой знак.

Бисли привели к присяге. Во время своего выступления он все время смотрел на присяжных и только изредка поглядывал на обвинителя. Казалось, будто вся левая часть зала была вне поля его зрения. Скорее всего, ему просто легче было переносить эту процедуру, забыв о том, что они с Кевином находятся в судебном зале.

– Пожалуйста, назовите свое имя.

Вопросы сыпались на него как из рога изобилия. Он отвечал четко и ясно, словно по заранее подготовленному сценарию. Пейтон читала показания, которые он давал присяжным, поэтому ее уже ничего не удивляло. Но все-таки одно дело читать на бумаге, а другое – слушать самого Стива. Слушать наиболее омерзительные подробности этой истории в переполненном зале суда для Пейтон было настоящей пыткой.

– Какие конкретно слова вы слышали, когда разговаривали по телефону с ответчиком Шилдс?

Свидетель посмотрел на присяжных, как бы убеждаясь в том, что они его слушают.

– Я слышал, как какой-то мужчина сказал: «Ты можешь не стесняться, Пейтон. Я уже видел тебя голой».

Школьная учительница удивленно подняла брови. Художник усмехнулся.

Пейтон же знала, что на предварительных слушаниях присяжные отклонили эти показания. Суд не принимает во внимание показания, основанные на слухах. И все же не отреагировать на такое было невозможно. Она представляла себе, как сейчас журналисты внимательно записывают все услышанное, стараясь не пропустить ни слова. Всем присутствующим в зале суда стало известно, что же делала Пейтон Шилдс, когда ее муж уехал в командировку. Совсем скоро средства массовой информации разнесут по всему честному миру этот маленький секрет.

– Вы когда-нибудь рассказывали об этом мистеру Стоуксу? – спросил у свидетеля Оун.

– Да, рассказывал. Как-то в воскресенье мы играли в баскетбол, и я рассказал ему о том, что произошло.

– Как он на это отреагировал?

– У него чуть крышу не снесло.

– Он разозлился?

– Он был просто вне себя от злости.

– Благодарю вас. У меня больше нет вопросов, – сказал Оун, сияя от удовольствия. Он вернулся на свое место.

Теперь поднялась Дженнифер, чтобы провести перекрестный допрос свидетеля, но Тони подал ей знак, означающий, что эту птицу он выпотрошит сам. Схватив протокол допроса, он подошел ближе к свидетелю и остановился в десяти шагах от него, твердо упершись ногами в пол.

– Мистер Бисли, вы давали показания по этому делу перед судом присяжных, не так ли?

– Да, это так.

– Мистер Оун спросил вас о телефонном звонке Пейтон Шилдс. А точнее, о мужском голосе, который вы слышали в телефонной трубке во время вашего разговора.

– Это правда.

– Вы передали суду присяжных слова того мужчины?

– Да.

– Сегодня вы дали такой ответ. – Тони открыл свой блокнот. – Я цитирую. «Он сказал: „Ты можешь не стесняться. Я уже видел тебя голой“».

– Правильно. Именно это я и повторил сегодня.

– Нет, это не так. – Тони снова обратился к своим записям. – Согласно вашим сегодняшним показаниям, тот мужчина сказал: «Ты можешь не стесняться, Пейтон. Я уже видел тебя голой».

Стив захлопал глазами.

– Именно так. Он упомянул ее имя.

– И вы это хорошо запомнили?

– Да. Он упомянул ее имя. Я уверен в этом.

– И я тоже уверен, – с негодованием произнес Тони. – Я уверен в том, что это поможет обвинению доказать, что он говорил именно с Пейтон.

– Я протестую.

– Протест принимается.

– Давайте пойдем дальше, – сказал Тони, засунув руки в карманы пиджака. – Сэр, вы знали о том, что у мистера Варнса и доктора Шилдс были отношения до того, как она вышла замуж за Кевина Стоукса?

Он пожал плечами.

– Я не знал об этом.

– Итак, предположим, что этот голос принадлежал Гэри Варнсу. Также предположим, что он обращался к Пейтон. И наконец, допустим, что он действительно сказал: «Я уже видел тебя голой». Значит, вы не можете точно сказать, намекал ли он на прошедшую ночь или на то, что между ними было десять лет назад.

Стив задумался.

– Нет, я не могу этого точно сказать, – неохотно признался он.

– Давайте поговорим о том, почему мистер Стоукс пришел в ярость на баскетбольной площадке. Почему он был вне себя от злости. Именно так вы выразились.

– Это правда.

– Уточните, пожалуйста, правда ли, что он обвинил вас в том, что вы преднамеренно рассказали ему эту историю?

– Именно так он отреагировал.

– Он сказал вам, что не верит в то, что Пейтон изменила ему?

– Да, это правда.

– Он сказал вам, что злится на Пейтон? Да или нет?

– Наверное, нет. Думаю, что нет.

– И он также не сказал вам, что злится на Гэри Варнса. Да или нет?

– Я такого не помню.

– Значит, он злился только на вас?

– Я думаю… Насколько я понял, на меня.

Тони удивленно почесал голову.

– Итак, к чему же все это нас привело? К тому, что гнев обрушился не на ту голову? Мистер Стоукс так разозлился на вас, что вместе с женой решил убить Гэри Варнса?

– Протестую, – пророкотал Оун.

– Я беру свои слова назад. Это все, что необходимо было услышать уважаемому суду, мистер Бисли. Если, конечно, вы больше ничего не хотите изменить в своих показаниях.

– Протестую.

– Сядьте на место, мистер Фэлкоун.

– Я уже сажусь, ваша честь, – сказал он с легкой улыбкой. – Я уже сижу.

«Я умираю», – подумала Пейтон. Выслушивать откровения Бисли было выше ее сил. Она совсем не разделяла радости своего адвоката по поводу победы в этом словесном поединке.

* * *

Сандра Блэр изо всех сил пыталась сдержать слезы.

День выдался прохладным, но вовсю светило солнце. Листья на деревьях пылали разными цветами на фоне необычайно голубого неба. В этот прекрасный осенний день было просто замечательно проехаться на машине с открытым верхом и включенной печкой. Сама Сандра была не большой любительницей машин, но ее бывший муж коллекционировал автомобили. Этот стильный автомобиль был одним из его щедрых подарков, за то что она воспитывала его детей, а заодно позволяла обманывать себя.

Она уже устала, оттого что ее постоянно водят за нос.

Сандра никому не рассказала о той ночи в Провиденсе. Но на фирме всем хорошо было известно о том, что они с Кевином были друзьями. Ее коллегам также было известно, что она разговаривала с обвинителем, хотя никто не знал наверняка, будет ли она выступать в качестве свидетеля, а если все-таки будет, то что собирается рассказать. Всем юристам фирмы было строго запрещено обсуждать с ней это дело. Но так как судебный процесс затягивался, «Марстон и Уилер» стала для Сандры крайне неприятным местом. Особенно невыносимо она чувствовала себя в тот день, когда Стив Бисли давал показания в суде. Поэтому она решила уехать из города и навестить в Дартмуте свою младшую приемную дочь.

Из всех троих ее приемных детей, наиболее близкие отношения у нее были именно с Челси. Девочке было всего шесть лет, когда умерла ее родная мать. А когда Челси исполнилось восемь, Сандра вышла замуж за ее отца. Сандра заплетала ей косички, когда та была маленькой девочкой, и на ее глазах она превратилась в студентку колледжа. Она всегда была очень привязана к Челси и считала, что та чувствует то же самое по отношению к ней. Сандра была рада, что ей пришла в голову мысль съездить в Дартмут и навестить дочь.

Когда же Челси попросила ее больше не приезжать, Сандре показалось, что она слышит голос своего бывшего мужа.

Она ехала назад в Бостон и пыталась унять слезы. И тут она вдруг вспомнила о Кевине. Теперь, когда во всех газетах каждый день появляются подробные отчеты о том, как протекает это шоу с участием Пейтон и Кевина, Сандра много думала о нем. Она не сомневалась, что его просто использовали, что Пейтон и Гэри Варнс были любовниками. Сандра свято верила, что Кевин никого не убивал, и находила только одно возможное объяснение этому убийству. В последний раз, разговаривая с Кевином, она не стала говорить ему о том, что все еще волнуется за него. Если он не будет вести себя осторожно, все может закончиться тем, что он потеряет почти все, потому что хранил верность женщине, которая этого не заслуживает. К тому же она весьма опасная особа.

Сандра вдруг разозлилась на себя, за то что постоянно думает о Кевине. Легкий ветерок дул ей в лицо, и она на какое-то мгновение забыла обо всех заботах и печалях. Но, взглянув на свое отражение в зеркале заднего вида, она вспомнила, что ей уже давно не двадцать восемь лет. Сандра как раз проезжала через мост Солтенд-Перер над рекой Чарльз, когда зазвонил мобильный телефон. Это был еще один Чарльз.

– Надеюсь, выступление вашего коллеги послужит вам уроком, – сказал судебный обвинитель.

Сандра отвела телефон подальше от уха. Голос Чарльза Оуна звучал мощно, как церковный орган. Даже по телефону он разговаривал так, что можно было оглохнуть.

– О чем вы говорите?

– Стив Бисли вел себя сегодня утром, как тюфяк. Защита разделала его под орех. Вскрылось некоторое несоответствие между теми показаниями, которые он давал сегодня в суде, и тем, что он говорил присяжным.

– Я ничего об этом не знаю.

– Речь сейчас не об этом. Я хочу сказать, что если вы там у себя в «Марстон и Уилер» думаете, будто можете поразить кого-нибудь своей профессиональной ловкостью, то вы глубоко заблуждаетесь.

– Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите, мистер Оун.

– Мне известно, что некоторым людям в вашей фирме совершенно не нравится роман, который написал Кевин Стоукс. Ваш непосредственный начальник даже пытался подать на него в суд, чтобы запретить публикацию книги. И, насколько я знаю, этот судебный иск был отклонен. Поэтому совершенно ясно, что никто из ваших коллег не уронит ни слезинки, если Стоукса признают виновным. Поэтому не стоит менять свои показания, для того чтобы угодить шефу.

– Именно это и сделал Стив?

– Я знаю только, что мы заставили Бисли подробно рассказать о фразе «Я уже видел тебя голой». Доказательство было подкреплено распечаткой телефонных звонков, из которой ясно видно, что Пейтон Шилдс звонила из квартиры Варнса. А сейчас показания Бисли классифицировали как попытку ввести суд в заблуждение. И все потому, что сегодня он сказал, будто слышал, как произносилось имя Пейтон. Думаю, он сказал это только для того, чтобы сделать приятное своему боссу.

– Чем же я могу вам теперь помочь?

– Когда вас вызовут в суд, просто говорите правду, черт возьми. Не пытайтесь угодить мне, угодить своему боссу или кому-нибудь еще. Не позволяйте никому заставить вас изменять свои показания.

– Вам не стоит об этом беспокоиться.

– Хорошо. Увидимся завтра.

– До завтра, – сказала она, повесив трубку. Она обдумывала то, что только что услышала. Изменить показания! Что за ерунда. Никто не может заставить Сандру Блэр изменить свои показания.

Никто, кроме нее самой.