Текст книги "Губительная ложь"

Автор книги: Джеймс Гриппандо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

17

Кевин уже почти задремал. Но тут зазвонил мобильный. Черт тебя подери, Перси Гейтс! Кевину все-таки пришлось посетить этот юридический семинар. Целых полдня он слушал скучнейший анализ последних обязательных требований Комиссии по ценным бумагам. Это подействовало на него вполне определенным образом. Он почти заснул. Кевин встревоженно открыл глаза и вспомнил, что сидит в переполненной аудитории. Он пришел на семинар на десять минут позже. Свет в аудитории уже выключили, и работал кинопроектор. Он схватил мобильный и начал осторожно пробираться к выходу, стараясь не потревожить тех, кому все это действительно было интересно и кто не заснул во время вступительной речи, которую произносил почетный гость.

– Привет, – проговорил он, выйдя в коридор.

Это звонила Пейтон. Ее голос звучал как-то странно, но буквально через пару минут он понял почему. Она рассказала ему об Энди Джонсоне.

– Невероятно, – только и смог сказать он. – Они думают, что именно этот парень столкнул тебя в озеро?

– Нет. Они проверили его на детекторе лжи, результаты теста показали, что он не имеет никакого отношения к аварии.

– Эти тесты не очень надежны. Но все-таки ответ немного успокоил тебя?

– Совсем не успокоил. Я сейчас целых сорок минут разговаривала с начальником охраны нашей больницы. Мне кажется, что этому тесту на детекторе совершенно нельзя верить.

– Почему ты так думаешь?

– Я скажу тебе почему. Только пообещай, что не будешь злиться.

– Хорошо, я постараюсь. Так что ты хотела мне сказать?

– Они задали Джонсону вопрос о том, были ли у нас с ним сексуальные отношения.

– В самом деле? – произнес Кевин, вдруг вспомнив красную розу, которую он нашел на крыльце их дома. – Что же Джонсон ответил?

– Кевин, ты обещал не злиться.

– Я и не злюсь.

– Мне прекрасно знаком этот твой тон. Ты всегда говоришь таким голосом, когда я вспоминаю о Гэри Варнсе. Я уже боюсь заводить с тобой разговоры на подобные темы.

– Я всего лишь хочу узнать, что этот парень ответил.

– Конечно же, он отрицал. В этом-то все и дело. Поэтому я и думаю, что детектор лжи – полнейшая ерунда. Они решили, что его ответ был не совсем правдивым. Это просто смешно.

Последняя фраза насчет того, что «это смешно», прозвучала не слишком убедительно. Кевин не ответил, понимая, что сейчас снова заговорит «этим тоном».

– Кевин, ты слушаешь?

– Да.

– Тогда скажи что-нибудь.

– Я никак не могу понять, почему они спросили его о том, были ли у вас сексуальные отношения.

– Потому что охрана хотела выяснить, какой характер носит его преследование – сексуальный или какой-то другой.

– Преследование?

– Как объяснил мне начальник охраны, существует несколько видов навязчивых идей, и у каждой из них есть свое название. Если у преследователя сначала была связь с жертвой, а потом он начинает ее преследовать, это называется простым навязчивым преследованием. Но ежели кто-то начинает преследовать человека, которого почти не знает, то это преследование совершенно другого типа. Оно называется преследованием на любовной почве.

– Почему они не спросили тебя, были ли у вас сексуальные отношения?

– Потому что я замужем. Мне кажется, они подумали, что я могу соврать.

– В самом деле можешь?

– Могу что?

– Соврать.

– Прекрати. Ты просто сводишь меня с ума.

– Ты не ответила на вопрос.

– Нет. Не могу, – сказала она неестественно громко.

У него кругом шла голова.

– Прости. Эти два дня, которые я провел в Нью-Йорке, были ужасными.

– Что не дает тебе права с такой уверенностью обвинять меня в… Ну, ты понял.

– Постарайся и ты понять меня. Какой мужчина будет спокойно относиться к тому, что детектор лжи выявил, будто его жена имела сексуальные отношения с другим мужчиной?

– Детектор показал совсем другое. Джонсона спросили, были ли у нас с ним сексуальные отношения. И то, каким образом он отрицал это, показалось не совсем убедительным. Ты должен понимать психологию преследователей. Они живут в воображаемом мире. После того как мы с ним станцевали танго, ему могло показаться, что у нас установилась сексуальная связь. Или, может быть, он нафантазировал себе, что мы с ним много раз занимались сексом…

– Думаю, такое возможно.

– Это более чем возможно. Боже, Кевин, все зашло так далеко, что даже моя собственная мать подозревает, будто…

– Что подозревает?

Пейтон немного подумала и сказала:

– Она считает, что видела, как ты вчера с кем-то обедал.

У него внутри все похолодело.

– В самом деле?

– Слушай, извини, что сказала тебе об этом. Мне не хочется снова обмениваться взаимными обвинениями. Я так счастлива, что у нас наладились отношения.

– Я тоже. Давай будем продолжать в том же духе.

– Именно это я и хотела услышать. Когда ты вернешься домой?

– Семинар заканчивается завтра во второй половине дня.

– Жаль, что ты не можешь вернуться быстрее.

– Мне тоже, – сказал он, нервно усмехаясь. – Мне уже нужно идти. Я потом перезвоню тебе.

Закончив разговор, он прижался спиной к стене. Испуг сковал все его тело. Этот намек на то, что он с кем-то обедал. Еще немного, и она бы прямо спросила его о Сандре. Но почему Пейтон не сделала этого?

Может быть, она просто не захотела выяснять сейчас отношения. Так же как и он не захотел спрашивать ее о розе, которую нашел возле двери их квартиры. Скорее всего, она сказала бы, что это еще одна выходка ее преследователя. Наверное, это правда. Тогда не стоит говорить о находке, чтобы не пугать ее. Будь это признаком чего-то другого и пожелай Кевин выяснить все до конца, он предпочел бы смотреть прямо в глаза Пейтон, когда она будет объяснять, откуда могла взяться эта роза. Пейтон, наверное, тоже хотела бы поговорить с ним с глазу на глаз, если бы собиралась выяснить правду о том, с кем он обедал.

Кевин вдруг вспомнил последние слова Сандры о том, что они с Пейтон вечно соперничают и что она победила мужа его же собственными методами. Он сразу отбросил эту бредовую мысль. Пейтон – существо моногамное. Но ведь они с Сандрой так часто ездили вместе в командировки, что Пейтон могла что-то заподозрить задолго до того, как он решился на измену. Но Пейтон не станет заводить любовника только для того, чтобы отплатить ему той же монетой. Может быть, она нашла другого мужчину. Не мужчину, а клоуна. Этого проклятого клоуна!

Он засунул телефон в карман и пошел в раздевалку. К черту семинар! Пусть все идет к черту.

Сейчас самое подходящее время уйти.

18

Энди Джонсон был чертовски зол. Он пятнадцать лет работал в больницах Бостона, и теперь его карьера закончилась. Администрация детской больницы первой проинформировала его о том, что больше не нуждается в его услугах. Скоро и другие больницы последуют ее примеру. Один откровенный взгляд на молодого врача женского пола, и все больницы города занесли его в черный список. Он знал, что детская больница, чрезвычайно заботящаяся о своей репутации, особенно щепетильно относится к поведению персонала, работающего непосредственно с детьми. Администрация так бурно отреагировала, как будто бы Энди затащил Пейтон в туалет и разделся перед ней догола. Весь этот правильный мир просто сошел с ума.

– Купить тебе пива, парень?

За последний час он уже шестой раз слышал эту фразу. Какой-то старик уселся рядом с ним в баре и, похоже, решил составить ему компанию. Они несколько минут непринужденно побеседовали с ним, и он успокоился. Уже после двух-трех бокалов Энди выложил этому старому чудаку всю свою мерзкую историю.

– Они послали мне это чертово уведомление по почте, – сообщил Энди. – Невероятно, правда? У них даже не хватило смелости сказать о своих претензиях мне в лицо.

– Это подло, – согласился старик – Может быть, тебе следует подать на них в суд?

– За что? За дискриминацию клоунов?

– Они не могут выгнать тебя лишь потому, что ты положил глаз на женщину.

– Если бы только это. Они думают, будто я преследую ее.

– А ты преследуешь?

Энди злобно просмотрел на него.

– Что ты имеешь в виду?

– Я просто спросил. Ты ее преследуешь или нет?

Энди некоторое время смотрел на слой пены в бокале, потом криво усмехнулся.

– А ты что, каждый раз, когда смотришь на женщину, сразу понимаешь, что это будет просто супер?

– Не понимаю, что супер?

– Что с тобой, старичок? Кончилась виагра? Я говорю о сексе.

– Значит, ты ее преследуешь.

– Я ее не преследую. Я всего лишь, ну ты понимаешь, завелся.

Старик молча кивнул.

– Все началось, после того как меня наняли, чтобы я танцевал с ней танго, когда ее поздравляли с днем рождения. Это было простой игрой. Но когда такая хорошенькая женщина, как она, входит в роль и ведет себя перед толпой зрителей до ужаса сексуально, я больше ни о чем не могу думать. Вот женщина безо всяких там комплексов, говорю я себе. В постели она устроит настоящий фейерверк.

– Так ты хотел с ней перепихнуться?

– Ну, в общем, да.

– Ты больной.

– Что?

– Ты больной сукин сын, – произнес старик. На этот раз он говорил тихо.

Энди выпрямился.

– Слушай, папаша. Я не посмотрю на твой возраст. Так что думай, когда говоришь.

– Мы все больные. Все до последнего. – Он едва заметно улыбнулся и поднял свой бокал. – За нас, больных, и за тех женщин, которые делают нас такими.

Энди показалось, что этот старикан не в себе. Хотя на вид он казался вполне безобидным.

– Я выпью за это, – согласился он. Они вместе выпили и поставили пустые бокалы на стойку бара.

– Купи себе еще пива, парень.

– Нет, спасибо, – отказался Энди. – Я схожу с дистанции и сматываюсь домой.

Энди сполз с высокого барного стула и направился в туалет. На полпути у него закружилась голова. Сначала в голове зазвенело, потом звук начал быстро усиливаться и стал просто нестерпимым. Он остановился, чтобы перевести дух. В баре за стойкой всю ночь работал телевизор, заглушаемый общим шумом. Но Энди сейчас вдруг отчетливо услышал именно звук телевизора, как будто кто-то усилил его. Потом все исчезло. Его внимание привлекли двое парней, игравших в бильярд в дальнем углу бара. Энди показалось, что они смеются над ним. Они тоже исчезли. Хотя кухня находилась за ним, за двойными вращающимися дверями, Энди хорошо слышал звон посуды. От этих звуков у него раскалывалась голова. Он тряхнул головой и посмотрел на толстую женщину, говорившую по телефону-автомату. Или это был мужчина? Он не мог понять. Он никак не мог сосредоточиться. У него онемели руки. Он не мог твердо стоять на ногах. Его бросало то в жар, то в холод. Вдруг Энди почувствовал, что падает, и дотянулся до ближайшего стула. На нем кто-то сидел.

– Эй, осторожнее!

Какой-то огромный детина толкнул его, и Энди упал на пол. Он попробовал встать, но смог только приподняться на одно колено. Попытался на что-нибудь опереться и схватился за чью-то ногу.

– Убери руки от моей девушки!

Тот огромный парень снова толкнул его. Энди откинулся назад и растянулся на полу, его ноги застряли между ножками перевернутых стульев. Он хотел встать, но сумел лишь поднять голову. Сделав над собой усилие, он услышал, как кто-то что-то произнес, наклонившись над ним.

– Что здесь происходит? – спросил бармен.

– Какой-то пьяный нахал все время падает на нас.

– Я отведу его домой. А вы все успокойтесь, хорошо?

Энди узнал этот дрожащий голос. Старик поднял его на ноги и показал Энди его бумажник.

– Ты так набрался, что оставил это прямо на барной стойке, – заметил он, всовывая бумажник в карман его пальто. – Держись, я помогу тебе выйти отсюда.

Он едва передвигал ноги, но ему удалось обхватить рукой своего нового приятеля. Они протиснулись в дверной проем, качаясь из стороны в сторону. Холодный ночной ветер подействовал на Энди отрезвляюще, в голове слегка прояснилось. Все это было очень странно. Выпить пять бокалов пива было для Энди привычным делом. Старик уговорил его пропустить еще две рюмки текилы, но это совсем не та доза, которая могла свалить парня с ног. Или, может быть, он выпил шесть бокалов пива и три рюмки текилы? В этом, наверное, все дело. Он просто сбился со счета.

– Поймай мне тачку, – невнятно пробормотал Энди. – И я буду в порядке.

– Ни один водила не захочет, чтобы ты облевал ему машину.

– Пешком очень далеко.

– А как насчет метро?

– Да-а, – пробормотал Энди. – Красная линия до Квинси. Последний поезд в двенадцать тридцать.

– Я посажу тебя.

Энди оперся о своего друга, и они пошли вниз по улице. Под тяжестью его тела старик пыхтел и с трудом дышал. Изо рта у него вырывались клубы пара. Энди же почти не ощущал холода.

Ближайшей станцией метро была Даунтаун Кросинг. Это был целый лабиринт подземных тоннелей и платформ. Здесь пересекались красная и оранжевая линии метро. Днем станция напоминала огромный муравейник. А ночью, когда становилось очень холодно, на станции было пустынно. Старик бросил в автомат жетон и протолкнул Энди через турникет. Энди хотел повернуться и поблагодарить его, но старик стоял рядом с ним.

– Я провожу тебя до электрички, – объяснил он. – Не хочу, чтобы ты упал вниз лицом.

– Спасибо, старик.

Следуя указателям, они дошли до платформы. Тусклый верхний свет почти не освещал этот цементный тоннель. Рекламные плакаты на стенах были покрыты надписями и рисунками. Полузамерзшая лужа мочи поблескивала в углу. Старик вел его к дальнему концу платформы, где красная линия входила в узкий тоннель. Они остановились у широкой желтой линии, которой был отмечен край платформы. По другую сторону от этой линии платформа обрывалась, и метрах в двух внизу тянулись рельсы. До сознания Энди неожиданно дошло, что здесь больше никого нет, только они вдвоем. Он и старик. Весь уличный шум остался где-то позади, в подземных тоннелях. Они явственно ощущали эту тишину. Все чувства Энди притупились от холода и выпитого алкоголя. Теперь он снова начал ощущать пальцы своих ног. Он долгим взглядом окинул рельсы, но увидел только темноту. Интересно, подумал он, не пропустили ли они последнюю электричку? Откуда-то снизу все громче слышался какой-то гудящий звук.

– Третий путь, – сказал старик. Он тоже услышал этот шум. – Здесь напряжение шестьсот вольт. Не теряй равновесия.

Это предупреждение заставило Энди пошатнуться.

– Я бы лучше сел.

– Не сейчас. Электричка идет.

Из тоннеля появился свет фар поезда. Он приближался. Энди попытался отойти от желтой линии, но старик стоял прямо за его спиной и держал его. Достаточно сильная хватка у этого старого человека.

– Давай дадим задний ход, – попросил Энди.

– Я держу тебя. Не шатайся.

Теперь Энди отчетливо слышал шум подходившей электрички, ногами ощущал вибрацию. Поезд быстро приближался. Энди находился так близко от края платформы, что мог видеть кондуктора в первом вагоне. Старик все еще стоял сзади, и кондуктор не мог его видеть. Энди снова попытался отступить назад от линии, но старик сжал его еще сильнее. Энди почувствовал, что его опять начало мутить, как тогда, в баре.

– Мне в самом деле нужно сесть.

Ему показалось, что старик сказал, чтобы он заткнулся, но все звуки заглушал громкий стук колес. Мчавшийся на всех парах поезд был уже метрах в двадцати, и расстояние стремительно сокращалось. Вдруг старик схватил его за воротник пальто, повернул к себе лицом и закричал:

– Ты не притронешься к Пейтон!

Они пристально смотрели друг на друга. Его безумные глаза жгли Энди насквозь. Его лицо находилось так близко, что старик уже не казался ему стариком. Энди обжигала лютая ненависть, исходившая от его глаз. Обеими руками старик крепко держал Энди. Такая сила могла быть только у молодого и здорового человека. Энди полетел через желтую линию. Он пытался дотянуться до руки убийцы, ухватиться за его пальто, но руки хватали только холодный воздух. Он услышал свой собственный крик. Энди лихорадочно пытался сообразить, что происходит. Через какую-то долю секунды ему показалось, что он отделился от своего тела и наблюдал за всем как бы со стороны. Вот он с раскинутыми в стороны руками падает с платформы вниз. Поезд мчится к станции. Он слышит оглушающий скрип колес, видит фонтан красной горячей крови в момент удара. Видит раздавленные органы, прилипшие к стеклу поезда. Видит, как разрезанные части его тела катятся по рельсам. Когда они касаются третьей, находящейся под током линии, раздается шипение.

– Нет! – закричал Энди. Последний раз он отчаянно попытался дотянуться до старика, но тщетно. Потом он ударился о боковое стекло переднего вагона. Его видение стало реальностью.

19

На носу у мальчика была водянка. С такой вот неприятностью пришлось столкнуться Пейтон и ее пациенту в первый же полный после окончания отпуска рабочий день в отделении «скорой помощи». В комнате ожидания сидело еще семеро мальчиков в таком же состоянии. Все они были гостями на дне рождения своего друга. Здоровью этих детей ничего не угрожало. Но разъяренная толпа их родственников жаждала крови родителей виновника торжества.

– Прошу прощения, Пейтон, но не могли бы вы выйти?

Она подняла голову и увидела доктора Шефилда, главного врача-ординатора, который заглядывал в кабинет. В одной руке у Пейтон был шприц, а другой она держала дрожащую руку семилетнего мальчика. Она сделала знак Шефилду, будто спрашивая, не сможет ли он подождать.

– Это очень важно, – сказал он.

Судя по выражению его лица, дело действительно было серьезным. Пейтон успокоила мальчика, извинилась и вышла вместе с Шефилдом.

– Что случилось? – спросила она, снимая хирургические перчатки.

– В больнице полиция. Они хотят вас видеть.

– Меня? По поводу чего?

– Я думал, вы знаете. Они ждут вас в раздевалке. Вид у них весьма озабоченный.

Раздевалка была внизу, в вестибюле, рядом с комнатой диспетчеров, принимающих телефонные звонки. Доктор Шефилд открыл дверь, и Пейтон последовала за ним. Возле шкафа, принадлежащего Пейтон, стояли доктор Ландау и два детектива. Одного из них Пейтон сразу узнала.

– Инспектор Болтон, – несколько удивленно проговорила она. – Что привело вас сюда?

Он пожал руку Пейтон, но не ответил на ее вопрос.

– Это инспектор Андреа Стаут. Она из транспортной полиции, – представил он свою коллегу.

– На транспорте есть своя полиция?

– Да, – подтвердила инспектор деловым тоном. – Мы знаем, что вы очень заняты, но не могли бы вы уделить нам минуту и показать ключ от входной двери своей квартиры?

– Зачем?

– Это для вашего же благополучия, доктор, – успокоил ее Болтон.

Пейтон медлила с ответом, но потом все-таки решила выполнить просьбу. Она открыла свой шкаф, нашла в сумочке ключ и передала его детективу. Детектив Стаут вытащила листок бумаги из портфеля. На листке были отпечатаны контуры другого ключа. Она наложила ключ Пейтон на эти контуры.

– Они совпадают, – объявила она.

– Что совпадает? – не поняла Пейтон.

– Энди Джонсона, клоуна, с которым вы танцевали танго здесь, в больнице, прошлой ночью нашли мертвым. Его сбил поезд метро.

– Это ужасно.

– Прежде чем вы начнете проливать слезы, я должен сказать вам, что мы нашли в кармане его пальто ключ, который не принадлежал ему. Как сейчас выяснилось, это был ключ от вашей квартиры.

Пейтон от удивления слегка попятилась.

– Как такое могло произойти?

– Каким-то образом ему удалось сделать копию вашего ключа.

– Значит, он меня все-таки преследовал.

– Очевидно, вы правы. Это подтверждается еще одним вещественным доказательством, которое мы нашли вместе с его телом. Как раз поэтому мы и предположили, что тот ключ, скорее всего, может быть вашим.

– Что это?

Болтон посмотрел на коллегу, потом перевел взгляд на Пейтон.

– В его бумажнике лежала ваша фотография.

У нее вдруг закружилась голова.

– Он меня сфотографировал?

– Это была фотография крупным планом. Ее мог сделать кто-то из ваших знакомых или друзей, а Джонсон просто украл фотокарточку. Или сфотографировал вас с помощью телеобъектива.

– Даже не знаю, что и сказать.

– Насколько я понимаю, для вас это не является полной неожиданностью, – сказал Болтон. – Как мне известно, вы жаловались администрации больницы, что мистер Джонсон напугал вас, когда коллеги устроили вам поздравление с днем рождения.

– Это правда. Я даже подумала, что, возможно, Джонсон и столкнул меня с дороги, когда я попала в аварию. Но его проверяли на детекторе лжи.

– Не напоминайте мне об этом, – буркнул Болтон. – Эта штука не такая уж и надежная. Многое зависит от мастерства того, кто пользуется ею.

Тут вступил в разговор Ландау. Ведь он все-таки был руководителем программы стажировки.

– Должен сказать, что администрация больницы отреагировала должным образом. Мы уволили Джонсона.

– То же самое сделали и все остальные больницы, где он работал. Поэтому мы думаем, что смерть Джонсона не является случайностью.

– Вы хотите сказать, что его убили?

– Скорее всего, это было самоубийство. Расследование еще не закончено. К несчастью, на этой станции не работала камера видеонаблюдения, и мы не нашли ни одного свидетеля. Одинокий парень по уши втрескался в женщину, которую почти не знает. Эта женщина его отвергла. Потом из-за нее он потерял работу. Медицинская экспертиза выявила в его крови опасную смесь алкоголя и наркотиков. Кто знает, какие у этого парня были проблемы? Похоже, все зашло слишком далеко, если он носил с собой ключ от вашей квартиры и вашу фотографию.

– Это действительно жутко. Мне не по себе, оттого что он покончил с собой. Этот парень работал в нашей больнице. Мы могли бы ему помочь.

– Можно посмотреть на все по-другому, – заметил Болтон. – Не было бы счастья, да несчастье помогло.

– Что вы хотите сказать?

– Вы можете больше не беспокоиться о том, что кто-то преследует вас. Более того – никто уже не думает, что у вас паранойя.

Она посмотрела на доктора Ландау.

– Я думаю, что это уже хорошо, – пошутил он.

– Да, вы правы. Это уже хорошо, – повторила Пейтон. Услышав ее слова, Ландау заморгал глазами.