Текст книги "Губительная ложь"

Автор книги: Джеймс Гриппандо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

37

На Ньюбери-стрит Кевин нашел бар, который был еще открыт. Это было покруче, чем пить бокалами дорогие французские вина и заказывать гамбургеры без мяса. Он устроился в дальнем углу бара, заказал себе пиво и ел нечищеный арахис. Ему хотелось окунуться в особую атмосферу забегаловки. Он уже успел выпить полкружки пива, как зазвонил мобильный телефон. Мир иллюзий растворился. Он снова вернулся на грешную землю.

– Это Уивер, – представился звонивший.

Прошло уже десять лет, с тех пор как Уолтер Уивер уволился из ФБР и открыл собственное сыскное агентство, но выработанная за долгие годы работы в федеральном бюро привычка представляться, называя только свою фамилию, сохранилась и по сей день. Уже много лет Кевин пользовался его услугами, если клиентам нужно было провести кое-какое расследование в интересах дела. На этот раз Кевин сказал ему, что это нужно для некоего клиента, – ему хотелось навести справки о Гэри Варнсе.

– Ты знаешь, что уже первый час ночи?

– Я что, разбудил тебя, Стоукс?

– Нет.

– Тогда прекрати ныть. Ты просил меня позвонить тебе, как только я что-нибудь узнаю, и, парень, я сделал это. Хочу предупредить тебя заранее, что возьму за это вдвое больше, чем обычно.

– Что ты выяснил?

– Никакого криминального прошлого. Конечно, обычное расследование на этом можно было бы и закончить. Но я решил пойти дальше и обнаружил кое-что очень интересное.

– Я слушаю тебя.

– Стоукс, старина, думаю, что тебе несказанно повезло.

* * *

В пять часов утра зазвонил будильник.

Пейтон повернулась и с силой надавила на кнопку звонка. В темноте она чуть не смахнула будильник с ночного столика. Этой ночью ей удалось уснуть лишь под утро. Когда она последний раз смотрела на светящийся в темноте циферблат, на часах было 4:18. Пейтон долго лежала с открытыми глазами, чутко прислушиваясь к каждому звуку в квартире. Она слышала, как работает холодильник, как включается и выключается кондиционер, издавая характерные щелчки. Когда же в квартире все стихало, она начинала слышать странные ночные звуки, доносившиеся с улицы. На Магнолия-стрит обычно было тихо, особенно поздним вечером по выходным. Машины почти бесшумно проезжали по улице, но сегодня ночью она слышала каждую из них. Иногда она даже пыталась представить, что это была за машина.

Пейтон пролежала в постели дольше обычного, и поэтому у нее едва хватило времени на то, чтобы принять душ и одеться. О завтраке уже не могло быть и речи – в шесть часов ей нужно было находиться в больнице. Она схватила сумку, ключи от машины и вышла из квартиры.

На улице было еще темно, но уже были видны первые проблески приближающегося рассвета. В преддверии утра фонари излучали неясный свет. Машина была припаркована на противоположной стороне улицы, там, где она вчера ее оставила. Кевин, наверное, взял такси или пошел пешком. Похоже, у него уже вошло в привычку не ночевать дома.

Пейтон посмотрела по сторонам. На дороге не было ни одной машины, и она перешла на противоположную сторону улицы. Открыв дверь машины, она села на водительское сиденье и, бросив сумку рядом, включила зажигание. Разворачивая машину, Пейтон посмотрела в зеркало заднего вида.

И встретилась глазами с незнакомцем. У мужчины на голове была черная лыжная маска.

Она хотела закричать, но он закрыл ей рот рукой и приставил к горлу нож.

– Не двигайся, – приказал он.

Она просто оцепенела от ужаса. От страха у нее округлились глаза, а сердце бешено забилось в груди.

– Слушай меня внимательно. Я задам тебе несколько вопросов. Чтобы ты могла говорить, я уберу руку с твоего рта. Но если закричишь, я перережу тебе горло. Если тебе все понятно, тогда кивни головой.

Она один раз кивнула. Наклоняя голову, Пейтон почувствовала, как лезвие ножа коснулось ее шеи. Человек медленно убрал руку с ее рта, но нож оставил на месте.

– У тебя есть деньги? – спросил он.

– Я могу достать их. Столько, сколько вам нужно. Только не трогайте меня.

– Я не спрашиваю, можешь ли ты достать их. Я спросил, есть ли у тебя деньги.

– Нет. Но, пожалуйста, послушайте. Я могу достать их.

– Успокойся и ответь на мой вопрос. Ты приготовила деньги к полуночи?

– Я могу достать…

– Молчать! – крикнул он, плотнее прижимая нож к ее шее. Пейтон не шевелилась.

Его голос звучал крайне раздраженно. Он явно был взволнован.

– Не усложняй ситуацию. Только отвечай на мои вопросы. Никаких просьб и никаких вопросов. Ты понимаешь?

Она кивнула.

– Ты ведь помнишь, что я сказал тебе, когда звонил в последний раз, так?

– Да.

– Ты слышала, что я сказал, чтобы все было готово к полуночи?

– Да.

– Ты слышала, что я сказал, что убью Гэри Варнса, если ты не принесешь денег. Да или нет?

– Да.

– Ты достала деньги?

Ее губы дрожали. Он схватил ее за подбородок, как бы заставляя ответить на вопрос.

– Да или нет, – твердо произнес он. – Ты достала деньги?

– Нет.

Она слышала свое собственное прерывистое дыхание. Постепенно мужчина ослабил хватку и наконец отпустил ее подбородок.

– Тем лучше для тебя, Пейтон. Ты приняла правильное решение.

Внезапно она почувствовала, что не может дышать. Он закрыл ей рот какой-то тряпкой. Потом она ощутила резкий запах. Она отчаянно пыталась вырваться и била кулаками по кнопке звукового сигнала, но он не работал. Наверное, его отключили. Это было последнее, о чем она успела подумать. Пейтон снова увидела глаза мужчины в зеркале заднего вида. Она уже почти не сопротивлялась.

И вдруг в ее голове всплыло какое-то смутное воспоминание. Все это ей показалось очень знакомым. И голос, и выражение глаз. Почти теряя сознание, она поняла, что уже видела этого человека.

Пейтон последний раз вдохнула резкий запах, исходивший от тряпки. У нее закружилась голова, по телу пробежала дрожь, а потом все погрузилось в темноту.

38

Для Кевина уже стало привычным делом с утра пораньше спешить к жене в больницу, где врачи, применяя все средства современной медицины, в прямом смысле слова боролись за ее жизнь. На этот раз он ехал в Массачусетс дженерал хоспитал. Слава Богу, Пейтон находилась не в реанимации. Когда Кевин приехал в больницу, она уже лежала в отделении «скорой помощи», в небольшом боксе для выздоравливающих, отделенном от других таких же занавеской. Он наблюдал, как по трубочкам капельницы в вены Пейтон медленно течет лекарство. Медсестра помогла ей сесть на кровати, а молодой врач стал выслушивать стетоскопом сердце и легкие. Кевину казалось, что Пейтон уже полностью пришла в себя.

Кевин некоторое время стоял неподвижно, пытаясь справиться с волнением. Он никогда не говорил ей, что собирает сведения о Гэри, и так и не успел сказать, какие факты удалось обнаружить детективу. Сейчас уже все это не имело никакого значения.

– Прости меня, – сказал он, подходя к ее кровати.

Пейтон как будто узнала его, но ничего не ответила.

– Она еще не до конца пришла в себя, – сказала врач.

– Я ее муж. С ней все в порядке?

Врач перестала слушать и повесила стетоскоп себе на шею.

– Ваша жена была без сознания, но еще дышала, когда ее привезли в отделение «скорой помощи». Ее организм очень обезвожен из-за обильной рвоты. Ей пришлось промыть желудок. Она приняла…

– Я знаю. Я разговаривал с полицейскими.

– Хорошо. Значит, вы в курсе. Нам нужно понаблюдать за ее состоянием, поэтому она полежит здесь еще некоторое время. Когда придет в себя, ее осмотрит психиатр. И если состояние вашей жены останется стабильным, мы отпустим ее домой.

– Ей делают какие-нибудь процедуры?

– Сейчас ей поставили капельницу, чтобы восстановить водный баланс организма. Через каждые двадцать минут медсестры тормошат ее, пытаясь привести в себя. Они будут делать это, пока она полностью не придет в норму.

– Я тоже могу делать это.

– Прекрасно. Если вам что-нибудь понадобится, позвоните медсестре.

Врач так быстро вышла из палаты, что Кевин даже не успел ее поблагодарить. Сидя на краю кровати, медсестра поддерживала Пейтон в сидячем положении. Кевин заменил ее и, когда медсестра вышла, прижал Пейтон к себе. Она положила голову ему на плечо. Создавалось впечатление, будто она пьяна. Через минуту ее тело начало содрогаться в его руках. Она всхлипывала.

– Пейтон, с тобой все в порядке?

– Я так рада, что ты пришел, – проговорила она слабым голосом. Ее глаза все время закрывались.

– Я тоже. Я позвонил твоим родителям. Они собираются прервать свой отпуск и приехать, как только удастся поменять билеты на самолет.

– Все это просто ужасно.

– Я знаю, – сказал он и погладил ее по голове, пытаясь успокоить. – Зачем ты это сделала?

– Что сделала?

– Тебе нечего стыдиться. Я виноват в этом больше, чем ты. Прости меня за то, как я вел себя вчера вечером. Мне надо было понять, насколько тебе тяжело. Ты была на грани нервного срыва.

К Пейтон медленно возвращалось сознание. Казалось, она заставляет себя вспомнить все, что с ней случилось.

– О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Ты понимаешь, о чем я говорю. Полиция нашла таблетки.

– Какие таблетки?

– Они обнаружили твою машину припаркованной возле пристани. Ты лежала головой на руле, а на полу были рассыпаны таблетки снотворного. Почти половина флакона. Полицейские решили, что вторую половину ты выпила. Поэтому они привезли тебя сюда и тебе промыли желудок.

– Они подумали, что я пыталась покончить с собой?

– Не беспокойся, мы поможем тебе выкарабкаться.

– Мне не нужна помощь, – вяло проговорила она. – Меня похитили. Парень в лыжной маске прятался на заднем сиденье машины. Он приставил нож к моему горлу.

– В лыжной маске? – спросил Кевин, стараясь скрыть недоверие.

– Да. Да!

Вдруг кто-то отдернул занавеску. Кевин поднял глаза и увидел офицера полиции. Это был тот же высокий чернокожий офицер, с которым он говорил в коридоре. За его спиной стоял еще один полицейский. Кевин его не знал.

– Просим нас извинить, за то что побеспокоили вас, мистер Стоукс.

– В чем дело?

– Не могли бы вы ответить: вы или ваша жена знаете мужчину по имени Гэри Варнс?

Кевин почувствовал неприятный холодок внутри.

– Да. Моя жена знает его.

Офицер медленно кивнул.

– Очень сожалею, что приходится беспокоить вас при подобных обстоятельствах. Но все-таки не смогли бы вы с женой ответить на несколько вопросов?

– Каких вопросов?

– Фактически всего на один вопрос.

– Да, конечно.

Он прищурил глаза.

– Не могли бы вы сказать, каким образом тело мистера Варнса очутилось в багажнике машины, которая принадлежит вашей жене?

Кевин едва удержался на ногах. Профессиональное чутье подсказывало ему, что нужно молчать, но это уже не имело никакого значения.

Сейчас он просто физически не мог произнести ни слова.

39

После обеда Пейтон отпустили из больницы домой. Пациентов, попавших в больницу после попытки суицида, в обязательном порядке направляли на консультацию к психотерапевту. Поэтому пришлось прибегнуть к помощи влиятельных в медицинской сфере людей, чтобы ей разрешили уехать домой без подобной консультации.

Поскольку их машину конфисковала полиция, Кевин и Пейтон добирались домой на такси. День выдался на редкость хорошим – жаркий и солнечный летний день. В такую погоду впору надеть шорты и рубашку с короткими рукавами. Когда такси проезжало по Магнолия-стрит, Пейтон обратила внимание, что некоторые их соседи по дому гуляли по улице, греясь на солнышке. Однако ей показалось странным, что все они шли в одном направлении – в сторону их квартиры.

Она также заметила несколько полицейских машин. Две машины принадлежали департаменту полиции Бостона, а третья, без опознавательных знаков, стояла напротив входа в их квартиру. Входная дверь была широко открыта, и двое полицейских в униформе стояли на крыльце, охраняя вход. Несколько любопытных соседей прогуливались неподалеку, наблюдая за тем, что происходит.

Такси остановилось на противоположной стороне улицы.

– Нас что, ограбили? – удивилась Пейтон.

– Понятия не имею, – пожал плечами Кевин и расплатился с водителем такси. Они с Пейтон вышли из такси, перешли улицу и поднялись по ступенькам на крыльцо. Охранявшие вход в квартиру полицейские не сдвинулись с места. Домовладелица вышла на крыльцо, чтобы поздороваться с ними.

– Что здесь происходит? – спросила у нее Пейтон.

Домовладелица не успела ответить: в этот момент появился крупный мужчина в белой рубашке с короткими рукавами и немного распущенным галстуком.

– Мы получили ордер на обыск и сейчас выполняем свою работу, – сообщил он.

Пейтон не сразу узнала его. Это был инспектор Болтон. Она не видела его с тех пор, как прошлой зимой погиб Энди Джонсон. На его коротких толстых руках были резиновые перчатки. Он держал пластиковый пакет, где находился маленький серый металлический сейф. Пейтон сразу же узнала этот предмет.

– Я бы хотел увидеть ордер на обыск, – попросил Кевин.

– У вашей домовладелицы есть копия.

– Зачем понадобилось устраивать этот спектакль для соседей? Если бы вы позвонили нам, мы впустили бы вас в квартиру.

– Конечно, – сказал Болтон. – И мы нашли бы то, что здесь искали, где-нибудь на мусорной свалке на другом конце города, а не в вашей спальне.

– Нам с Пейтон нечего скрывать.

– Да, теперь уже нечего, – согласился он, презрительно усмехнувшись. Он поблагодарил домовладелицу и начал сходить вниз. Неподвижно стоявшие на крыльце полицейские, как по команде, последовали за ним. Пейтон наблюдала за тем, как они усаживались в машины. Потом машины, быстро набрав скорость, исчезли из виду.

Хозяйка дома отдала Кевину копию ордера на обыск.

– Надеюсь, что все это не связано с наркотиками, иначе вам немедленно придется искать другую квартиру, – сердито бросила она. Повернувшись, она спустилась по ступенькам и вышла. Они остались в коридоре одни. Кевин закрыл дверь и быстро прочитал ордер.

– Та железная коробка, которую он держал в руках, это ведь сейф, где я хранила свой пистолет, – произнесла Пейтон. – Неужели они искали именно его?

– Именно так написано в ордере на обыск.

– Что же все-таки происходит?

– Я предполагаю, что они собираются провести баллистическую экспертизу, чтобы выяснить, не из этого ли пистолета был убит Гэри Варнс.

– Прекрасно. Ведь его убили не из моего пистолета.

– Будем надеяться, что нет.

– Что ты имеешь в виду под словами «будем надеяться»? Уж не думаешь ли ты, что это я его застрелила?

– События происходят так быстро, и вся эта история становится все более странной. Даже этот ордер какой-то странный. По закону ордер на обыск должен иметь другую форму. Складывается впечатление, будто его выписал человек, хорошо осведомленный насчет того, что у тебя есть пистолет и какой именно модели. Ты заполняла все официальные документы, когда покупала его. Но совершенно не понятно, как полиция могла узнать, что ты хранишь пистолет в той металлической коробке.

Пейтон ненадолго задумалась и вдруг вспомнила.

– Я давала показания по судебному делу. Адвокат того негодяя, который подал на меня в суд, из-за того что случилось в клинике в Хейвервиле, спрашивал меня о пистолете. Я сказала, что храню его в сейфе – железной коробке, которая закрывается на замок и находится на верхней полке шкафа в спальне. Все мои показания заняли четыре страницы машинописного текста. Полиции ничего не стоило прочитать их.

– И все-таки странно, что они знали о твоих показаниях, не говоря уже о том, что у них была копия этих показаний. Похоже на то, что кто-то снабжает их информацией.

– Ты хочешь сказать, что у них есть информатор?

– Все это очень непонятно. Меня больше беспокоит другое. Очень хотелось бы узнать, кто тот сукин сын, который убил Гэри Варнса. Ведь он теперь пытается повернуть дело так, чтобы все подумали, будто это сделала ты.

Они посмотрели друг на друга.

– Как ты думаешь, что нам теперь делать? – спросила Пейтон.

– Ты спрашиваешь у меня совета как у мужа или как у юриста?

– И то, и другое.

– Нужно нанять адвоката. Хорошего адвоката.

– У тебя есть подходящие кандидатуры?

– Только одна, – серьезным голосом сказал он, потом пошел в кухню и снял телефонную трубку.

* * *

Через полчаса они уже находились в центре города, в офисе юридической фирмы «Фэлкоун и партнеры». Тони Фэлкоун был успешным адвокатом, который вот уже двадцать один год работал только по уголовным делам, причем первые пять лет – в бостонском бюро государственных защитников, а потом занялся частной практикой. Несколько раз Пейтон встречала его имя в газетах. Оно всегда упоминалось в связи с громкими уголовными делами. Пейтон не была знакома с ним лично, это Кевин предложил позвонить ему. Однако он сразу же предупредил Пейтон, что Тони чрезвычайно непредсказуемый человек, хотя и очень талантливый юрист.

Секретарь Тони принесла им кофе и сказала, что он уделит им внимание, как только закончит разговаривать по телефону. Кевин и Пейтон молча сидели рядом на обитом шелком диване в приемной, которая находилась за личным кабинетом адвоката. Кевин время от времени посматривал на Пейтон, словно спрашивая, не хочет ли она задать ему вопрос. Однако, похоже, у нее не было настроения разговаривать.

Приемная адвоката была отделана со вкусом. Этот стиль скорее можно было назвать эклектическим – современная мебель и несколько предметов старины, чтобы придать обстановке своеобразный колорит. На стенах висели картины. Среди них были написанные маслом и акварели, но было видно, что все это оригиналы. Картины были прекрасно освещены, и это говорило о том, что их владелец восхищается ими и, возможно, заплатил за них немалые деньги. Комната больше напоминала уютную галерею, чем приемную адвокатской конторы. Здесь не было вывешено ни почетных грамот, ни дипломов, ни каких-нибудь других знаков отличия, которыми обычно украшают стены в подобных местах. Пейтон решила, что это хороший сигнал. По своему опыту она знала, что настоящие профессионалы никогда не выставляют напоказ своих наград.

– Прошу извинить меня, за то что заставил вас ждать, – произнес Тони, выходя из своего кабинета.

Процедура знакомства была очень короткой. Пожимая ему руку, Пейтон вспомнила, что несколько месяцев назад она видела по телевизору интервью с Тони в вечерних новостях. Тогда он показался ей человеком серьезным и деловым. Познакомившись с Тони лично, она ощутила исходящую от него спокойную уверенность. Одет он был неформально, но стильно. На нем был пиджак от Армани, темно-синяя рубашка и галстук такого же цвета, но более темного оттенка. Это было так непохоже на костюмы в тонкую полоску, белые рубашки и галстуки бежевого цвета. Именно такой стиль одежды считался своего рода униформой в фирме, где работал Кевин. В жизни адвокат оказался выше ростом и гораздо привлекательнее. Пейтон подумала, что, наверное, он недавно вернулся из отпуска: его идеально белые зубы ярко выделялись на загорелом лице. Она улыбнулась ему в ответ, хотя в подобных обстоятельствах ее улыбка выглядела какой-то натянутой.

– Как обстоят дела с твоим романом? – спросил Тони у Кевина.

– Это совершенно другая история, – ответил тот.

Тони посмотрел на Пейтон.

– Кевин был так любезен, что несколько раз угостил меня обедом в обмен на кое-какую информацию по уголовному праву. Это требовалось ему для книги, – уточнил он.

– Я знаю. Он сказал, что вы оказали ему просто неоценимую помощь.

– Моя помощь заключалась только в том, что я рассказал ему о нескольких делах, которые вел.

– И теперь, как я понимаю, Кевин знает все ваши излюбленные приемы и методы.

Тони все еще улыбался, но было вполне очевидно, что он говорит серьезно.

– Далеко не все.

Он отошел в сторону, пропуская их вперед. Пейтон обратила внимание на старинную медную табличку, висевшую на двери кабинета. На табличке было написано: «Исповеди проводятся ежедневно с 7 до 9 часов».

– Забавно, – улыбнулась Пейтон.

– А-а, вы об этом. Несколько месяцев назад я повел свою маленькую племянницу на исповедь в церковь Святого Энтони и там увидел эту табличку возле паперти. Я не мог не забрать ее.

– Вы совершили кражу в церкви?

Он пожал плечами, изобразив поддельное удивление.

– Я два раза прочитал молитву и пожертвовал сто долларов на благотворительность. Думаю, этим я полностью искупил свой грех.

– Свои грехи я уже там не буду искупать, – сказала она полушутя-полусерьезно.

– Пейтон! – почти простонал Кевин.

– Все нормально. Твоя жена за словом в карман не полезет. Мне это нравится. Особенно если женщина при этом еще и весьма привлекательна.

Это вполне невинное замечание в данной ситуации выглядело неуместным. Они с Кевином сели в кожаные кресла с хромированными подлокотниками. Кресла были повернуты к столу адвоката, за которым находилось окно, откуда открывалась потрясающая панорама бостонской гавани. Сам стол был ультрасовременного дизайна – нечто совершенно необычное. Стеклянная столешница в форме полумесяца держалась на трех тонких столбиках из полированного гранита. Вся эта конструкция казалась такой хрупкой, что к ней страшно было прикоснуться. Поэтому Пейтон решила не придвигаться слишком близко к этому столу и даже не трогать его руками.

В кабинет вошла секретарь.

– Прошу прощения, мистер Фэлкоун. По второй линии звонит репортер.

Они быстро переглянулись – Пейтон, Кевин и Тони. У всех в глазах был один и тот же немой вопрос: «Неужели все уже стало известно прессе?»

– Это по поводу дела о даче взятки полицейским, – пояснила секретарь.

Тони протянул руку к телефону, но потом, очевидно, подумал, что не стоит разговаривать с представителями прессы о своем клиенте в присутствии других клиентов.

– Я вернусь через минуту, – сказал он и вышел.

Ожидая возвращения Тони, Пейтон наблюдала в окно за тем, как какой-то корабль входил в гавань. С такой высоты он казался маленькой игрушечной лодочкой. Кевин вертел в руках некую жуткую вещицу, которая стояла на столе Тони. Казалось, что это просто сморщенное яблоко с длинным пучком волос. Но потом Пейтон сообразила, что это высохшая голова человека со сморщенным лицом, – вероятно, сувенир, привезенный из какой-нибудь экзотической страны. Или сувенир с его последнего судебного заседания.

– Ты уверен, что этот парень лучший в своем деле? – тихо спросила она.

– Нет.

– Тогда почему мы пришли сюда?

– Потому что это лучший адвокат, чьи услуги мы в состоянии оплатить.

– Ты хочешь сказать, что этот судебный защитник стоит столько же, сколько и медицинская страховка?

– Только если по условиям страховки нужно заплатить сто тысяч баксов авансом и при этом никто не дает никаких гарантий положительного исхода дела.

– Ты шутишь.

– Добро пожаловать в реальный мир, доктор. Уголовное право – самая реальная вещь в мире.

Тони вернулся и закрыл за собой дверь.

– Чудесно. Давайте начнем, – произнес он, садясь за стол. – Я хочу, чтобы вы рассказали мне все. Можете начать со времени сотворения мира, если хотите.

– Странно, что вы просите об этом, – сказала Пейтон. – Я много раз смотрела по телевизору репортажи из зала суда. Просто драма какая-то. У меня сложилось впечатление, что защитники совсем не хотели вникать в подробности.

– Все зависит от адвоката. Одни вникают, другие нет.

– Думаю, что Пейтон видит только правовую сторону вопроса, а проблема здесь намного сложнее и многограннее, – заметил Кевин.

– Я понимаю, – проговорил Тони, обращаясь скорее к Пейтон, чем к нему. – Если защитники слишком хорошо осведомлены обо всех деталях дела, то порой им это мешает. В зале суда они вынуждены придерживаться определенной формы защиты. Например, клиент говорит, что в ту ночь, когда было совершено преступление, он был дома один и спал в своей собственной кровати. Понятное дело, что адвокат будет очень нервничать, вызывая в качестве свидетеля, способного обеспечить алиби его подзащитному, даму, которая может заявить под присягой, что этот самый подзащитный протанцевал с ней до самого утра в ночном клубе.

– Совершенно верно, – согласился Кевин. – Тут задеты вопросы этики, и это создает дилемму.

– Да, только для того адвоката, который знает все до мельчайших подробностей о жизни своего клиента.

Наступила тишина. Потом Тони улыбнулся и сказал:

– Я шучу. Не относитесь к этому слишком серьезно.

Пейтон попыталась улыбнуться, но улыбка вышла какой-то нервной.

– Послушайте, – обратился к ним Тони. – Я человек, в общем-то, прямой. И моя работа состоит в том, чтобы перед судом присяжных изложить факты в самом выгодном для клиента аспекте. Моя обязанность тщательно сортировать всю ту информацию, которую клиенты сообщают мне с глазу на глаз. Итак, расскажите мне, что же случилось. Что бы это ни было, мы постараемся со всем справиться. Может быть, начнете вы, Пейтон?

– Лучше пусть расскажет Кевин. Если он упустит что-нибудь, я ему помогу.

– Прекрасно, – кивнул Тони.

– Все началось еще прошлой зимой, – стал рассказывать Кевин. Пейтон почти не слушала его. Тони делал записи в блокноте. Казалось, он ловил каждое слово Кевина. Она надеялась, что адвокат говорил правду о том, что он прямой человек. Пейтон никак не могла забыть разговор об избирательности памяти адвоката. Может быть, это такой своеобразный юридический юмор, но звучало весьма неутешительно. И что это вообще за человек, который может украсть в церкви?

Она заставила себя сконцентрироваться на том, что рассказывал Кевин, так до конца и не решив, что же представляет собой уважаемый Тони Фэлкоун.