Текст книги "Губительная ложь"

Автор книги: Джеймс Гриппандо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

40

Кевин начал рассказывать, но Пейтон постоянно перебивала его, пытаясь что-то уточнить или добавить. Сначала ей казалась, что он все время забывает упомянуть важные детали, но потом она стала подозревать, что он намеренно утаивает некоторые факты от адвоката. В конце концов она вдруг ясно осознала, что, оказывается, существует великое множество фактов, которые она по той или иной причине скрыла от мужа. Эта мысль ее неприятно поразила. Точно так же и он многое утаил от нее. Например, он никогда не рассказывал ей о красной розе, которую нашел на пороге их квартиры, после того как она попала в аварию. О том странном старике, которого встретил в книжном магазине. И о странице из его рукописи с посвящением, на которой кто-то нацарапал страшную фразу: «Она уже занята, козел».

После того как они в десятый раз, переглянувшись, произнесли фразу: «Почему я об этом ничего не знаю?» – Тони положил на стол блокнот и оценивающе посмотрел на них.

– Вы вообще знакомы друг с другом? – весело спросил он. – Кевин, познакомься, это Пейтон Шилдс. Пейтон, это Кевин Стоукс.

Их рассказ длился почти час, потом еще минут пятнадцать ушло на то, чтобы ответить на вопросы адвоката. В конце концов Тони откинулся на спинку стула и задумался. Полная тишина стояла целую минуту.

– Хотите знать, что я об этом думаю? – наконец сказал Тони.

– Что мы ненормальные? – подсказала Пейтон.

Он пожал плечами, как будто это и так было понятно.

– Давайте на минуту попробуем представить себя на месте окружного прокурора. Предположим, что он подверг вас обоих перекрестному допросу. Это вполне разумное предположение, поскольку тело нашли в багажнике вашей машины и в вашу квартиру нагрянула полиция с ордером на обыск, изъяв там пистолет. Итак, версия номер один. Первое. Пейтон изменяла Кевину и спала с Гэри Варнсом. Согласны?

– Не согласна, – запротестовала Пейтон. – Я не спала с тем парнем.

– Я не говорю о том, что происходило на самом деле, – возразил Тони. – Я стараюсь понять, какую историю мог бы слепить для присяжных прокурор из тех фактов, которые имеются в его распоряжении.

– Может быть, он не станет так уж концентрировать свое внимание на супружеской неверности, – предположил Кевин.

– Вы, наверное, шутите? Я стараюсь быть крайне деликатным и использовать такие пристойные слова, как «связь» и «неверность». Подождите, когда прокурор начнет действовать и, что еще хуже, оказывать давление, он будет выражаться гораздо проще: «молодой горячий жеребец влез на чужую жену. Этот чужак извергал свою сперму туда, откуда могли бы появиться на свет дети этой счастливой семейной пары». Я не упражняюсь в пошлости, а просто хочу подготовить вас.

– Мы будем готовы к такому, – сказала Пейтон. – Ведь наш адвокат очень осторожен и отличает, где восприятие, а где реальность.

– Для некоторых прокуроров восприятие и есть реальность. Итак, пункт номер один в этом деле государственной важности: Пейтон и Гэри совершили определенный акт. После этого обо всем остальном можно только догадываться. Но я сейчас прокурор и выдвигаю свою версию событий. Пейтон пытается разорвать эти отношения. Варнс начинает преследовать ее. Он надоедает ей на работе, потом крадет ее компьютер в библиотеке. Когда же он окончательно понимает, что Пейтон к нему не вернется, то угрожает ей тем, что расскажет Кевину об их связи, шантажирует ее. Тогда Пейтон во всем признается своему мужу. Вы меня еще слушаете?

Они кивнули. Тони продолжил излагать свою версию:

– Шантаж обернулся против самого же Варнса. Выслушав признание жены, Кевин задумывает убить его. Пейтон хочет вернуть мужа, поэтому строго придерживается плана. Окончательный результат таков, что либо Пейтон, либо Кевин убивает Варнса из пистолета Пейтон. Кто-то из них, или они оба, кладут тело в багажник, чтобы потом избавиться от него. Пейтон едет на пристань выбросить тело. И вдруг ее охватывает запоздалое чувство вины. Она припарковывает машину и глотает снотворное, чтобы покончить с собой. К счастью, полиция вовремя обнаруживает машину и отвозит Пейтон в больницу.

– А как же похищение? – поинтересовалась Пейтон.

– Его вообще не было, – объяснил Тони. – Позже с помощью своего адвоката подзащитные сочиняют потрясающую историю о том, что Гэри Варнс был похищен и какой-то таинственный мужчина в лыжной маске увез Пейтон и сфабриковал улики так, чтобы ее обвинили в убийстве Гэри.

– Прокурор скажет, что мы все это придумали? – спросила Пейтон.

– Заниматься плагиатом – лучший способ разобраться во всем. Шантаж, похищение и все остальное точно отражают сюжет романа, который написал Кевин. Заметим, что это фантастический роман. Такое вот интересное совпадение, не так ли?

– Вы что, выступаете в роли адвоката дьявола, или Тони Фэлкоун тоже думает, будто это всего лишь забавное совпадение? – удивился Кевин.

– Еще не время выносить решение.

– А как быть с тем парнем в лыжной маске, который прятался в машине Пейтон? Его не было в моем романе. Это не наталкивает вас на какие-нибудь мысли?

– Вы сообщили об этом полиции?

– Нет. Пейтон сказала мне об этом, когда пришла в сознание в больничной палате. Буквально через две минуты полицейские сообщили нам о том, что нашли тело Гэри в багажнике машины Пейтон. Профессиональная интуиция подсказала мне, что нам нужно поговорить с адвокатом, прежде чем обратиться в полицию.

– Прекрасная у тебя интуиция.

– Следует ли нам рассказать полиции о том случае после нашей беседы? – спросила Пейтон.

– Я вам помогу. Не надо разговаривать с полицейскими без меня. Они просто съедят вас без соли и хлеба.

– Вы хотите сообщить им о похищении? Я имею в виду похищение Гэри Варнса.

– Проблема состоит в том, что если мы расскажем об этом похищении, то придется сказать им и о том, что вас шантажировали. А это рискованно.

– Это ведь провокация. Почему же нам не заявить об этом во всеуслышание?

– Потому что, по моему мнению, прокурор не поверит и половине того, что вы скажете. Он не поверит в то, что Гэри Варнса похитили. Это так похоже на события, описанные в книге Кевина! Но он поверит в то, что вас шантажировали, и будет трактовать ваш рассказ так, что именно Гэри Варнс был этим шантажистом. А если так, то, следовательно, у вас появляется серьезный мотив, чтобы убить его. И прокурор решит, что вы заранее хорошо продумали и спланировали убийство. Без этих деталей все дело становится больше похоже на обычный приступ ревности, чем на преднамеренные действия. И оно скорее тянет на непредумышленное убийство, чем на убийство первой степени. Уголовное наказание за такое преступление намного меньше.

– Вы хотите, чтобы мы продолжали защищать себя сами?

– Только до определенного момента. Давайте подождем и посмотрим, сможет ли прокурор без нашей помощи узнать что-нибудь о шантаже.

Кевин тряхнул головой и нахмурился.

– Я уважаю ваше мнение, но не понимаю, как то, что мы заставим прокурора выяснять все самому, может нам помочь.

– Это нам никак не поможет, – сказала Пейтон, сощурив глаза. – Я думаю, что все это выгодно только нашему адвокату. Он хочет проверить, не обманываем ли мы его.

– Весьма интересная теория, – заметил Тони.

– Не думаю, что нам следует придерживаться ее, – отреагировал Кевин.

– Если бы меня шантажировал мой прежний дружок, то знать об этом могли только три человека на свете. Двое из них сейчас сидят в этой комнате. Третий уже мертв.

– Это факт, не требующий доказательств.

– Но если Гэри Варнса действительно похитили, то в этой истории наверняка существует и четвертый человек – похититель. Итак, если мы с Кевином будем помалкивать, а прокурор начнет говорить о шантаже, то станет понятно, что у него существует источник информации. Скорее всего, источник этот анонимный, и методом исключения можно вычислить, что источником является сам похититель. Для нашего адвоката вполне приемлем такой вариант – о том, что все-таки существует похититель. И еще будет вполне очевидно, что нас просто подставили.

Тони помолчал некоторое время, а потом едва заметно улыбнулся.

– Вы очень подозрительный человек, доктор.

– А вы более откровенный человек, чем думаете, – ответила она.

В ее голосе не ощущалось открытой неприязни, но Кевину не понравилось, что она пытается противоречить Тони.

– Не знаю, права Пейтон или нет, – проговорил он. – Но как мы сможем узнать, получил ли прокурор какую-нибудь информацию о шантаже?

– Если даже и не последует никаких явных действий с его стороны, то он довольно скоро даст нам это понять. Например, он может выдать судебное распоряжение, чтобы проверили ваш банковский счет: узнать, не снимали ли вы за несколько дней до убийства большую сумму денег со своего счета. Я полагаю, что такая проверка не даст никаких результатов, ведь вы решили не платить выкупа.

– Да, это так, – подтвердила Пейтон.

Кевин закашлялся.

– Хорошо, но это не совсем правильно.

– Что вы имеете в виду?

– Я… – нерешительно проговорил Кевин. – Я снял деньги с нашего счета.

– Что?

Он обращался к Пейтон, но не осмелился посмотреть ей прямо в глаза.

– Я отказался заплатить потому, что считал, будто это Варнс шантажировал нас. Но на следующий день стал сомневаться. Я подумал: а если его действительно похитили и похититель применит против нас физическую силу, требуя выкупа? Вот поэтому я на всякий случай снял деньги со счета.

Пейтон сидела с широко раскрытыми глазами.

– В течение двух дней я была близка к помешательству, представляя себе, что может случиться, если мы не заплатим выкупа. А ты только сейчас признаешься в том, что у тебя были деньги и ты готов был отдать их похитителю.

– Я заплатил бы только в том случае, если бы тебе грозила опасность.

– К черту все это! Почему ты не сказал мне?

– Я не мог. До тех пор, пока бы не убедился…

Он замолчал, но она закончила фразу за него.

– Пока ты не убедился бы в том, что меня совершенно не волнует возможная смерть Гэри?

Кевин не ответил.

– Именно таким образом ты хотел удостовериться, что я не спала с Гэри Варнсом и что у меня нет к нему никаких чувств? – воскликнула Пейтон.

– Я сам не понимаю, что заставило меня сделать это, – сказал он, опустив голову.

Пейтон отвернулась от него. Она не была уверена в том, что Кевин сказал ей правду. В кабинете стало так тихо, что было слышно, как работает кондиционер.

Тони решился нарушить это тягостное молчание.

– Что ж, теперь все прояснилось. Почему бы нам не сделать перерыв? Выпить кофе, подышать свежим воздухом. Может быть, даже подумать о том, что одному из вас нужен другой адвокат.

– Что? – в один голос вскрикнули его клиенты.

– Я узнал достаточно, чтобы понять, что не могу представлять вас обоих. По крайней мере, на предварительной стадии рассмотрения дела. Очевидно, вам требуются разные адвокаты. И если вы хотите, можно уладить этот вопрос прямо сейчас. Тебе, Кевин, наверное, не раз приходилось сталкиваться с такой практикой в гражданских делах. Мы организуем совместную защиту, будем координировать свои действия на всех стадиях этого дела. Но каждому из вас нужен свой адвокат, который представлял бы его собственные интересы. Это самое разумное решение, иначе дойдет до того, что вы начнете бросаться друг на друга с кулаками.

Пейтон посмотрела на Кевина, а потом на Тони.

– Кого, по вашему мнению, должна выбрать я?

– Меня, – сказал Тони.

– Что? – удивился Кевин.

– А ты прекрасно поладишь с моей женой. Это очень строгая дама. Она работала раньше обвинителем в суде, поэтому понимает адвоката так же хорошо, как и его клиент. Она тебе понравится.

Кевин выглядел, как обиженный ребенок, которого не приняли в баскетбольную команду.

– Хорошо, если ты настаиваешь на этом.

– Настаиваю.

– Тогда как я могу встретиться с ней?

– Ее офис находится в другом конце коридора. Я провожу тебя к ней.

– Ты думаешь, что мне нужно пойти прямо сейчас?

– Это самое лучшее время.

– Хорошо, раз ты так считаешь. Просто я хотел еще кое о чем рассказать вам с Пейтон. Я нанял детектива, и ему удалось узнать кое-какую информацию.

– Я считаю, что с этого момента тебе нужно обсуждать все дела только со своим адвокатом, прежде чем ты расскажешь мне и моей клиентке о чем-нибудь, что имеет отношение к делу, – заявил Тони.

Под своей клиенткой он подразумевал Пейтон. Прежде всего клиент, а потом уже жена. Их жизнь просто перевернулась с ног на голову.

Кевин посмотрел на Пейтон, желая убедиться в том, что такой поворот событий ее вполне устраивает. Она не ответила. Он медленно встал.

– Я не знаю, надолго ли все это затянется. Думаю, мы увидимся уже дома, – произнес он.

Пейтон молчала.

– Это самое лучшее решение. Сегодня нам с Пейтон еще многое предстоит сделать, – сказал Тони.

Кевин надеялся, что она посмотрит на него, но Пейтон не подняла головы.

– Хорошо. Удачи вам, – бросил он, пожав плечами.

– И тебе тоже, – отозвалась она, наконец взглянув на него. – Думаю, что сегодня вечером я буду ужинать с родителями. Они очень беспокоятся обо мне, и сегодня у меня как раз будет время поговорить с ними, ведь им пришлось ради меня прервать свой отпуск. Если хочешь, то можешь присоединиться к нам, но…

– Нет, все нормально. Тебя следует уделить им внимание. Со мной все будет нормально.

Она кивнула в ответ. Тони проводил Кевина до двери, но потом остановился, чтобы дать последние наставления своей клиентке.

– Не расценивай все это как раскол в ваших рядах. Считай, что это единственный разумный путь защитить ваши общие интересы.

– Да, конечно, – сказала она, наблюдая за тем, как Тони уводит ее мужа. – Я понимаю, что все это исключительно на благо наших общих интересов.

Если у нас еще остались общие интересы.

41

Фотографию Пейтон напечатали в газете. Фотография была не очень хорошей. Плохо улавливалось сходство с оригиналом. У Руди имелись фотографии гораздо лучшего качества. Десятки ее фотографий. Они были сделаны на расстоянии с помощью телеобъектива. Пейтон даже не подозревала, что ее фотографируют.

Он валялся на кровати, рядом с ним на подушке лежала газета. Руди раз десять прочитал газетную статью, но постоянно возвращался к той странице, на которой была напечатана ее фотография. На снимке она входила в свою квартиру. Ее засняли в профиль, рядом с Кевином. Руди так пристально вглядывался в этот снимок, что различал даже мельчайшие крупинки типографской краски. Жаль, что ее не сфотографировали в фас, смотрящей прямо в объектив камеры. Ему нужно было увидеть ее глаза. Только таким образом можно проникнуть в ее мысли. Один пристальный взгляд в эти глаза – и он уже знает, о чем она думает.

Он швырнул газету на пол и перевернулся на спину. Руди размышлял. Он понимал, что Пейтон сейчас очень плохо. События обернулись далеко не лучшим образом. Труп в багажнике. Таблетки снотворного в салоне ее машины. Непристойные намеки на то, что у нее с Гэри Варнсом были какие-то «отношения». Всем, прочитавшим сегодняшнюю газету, наверняка стало понятно, что она находится на грани нервного срыва. Но Руди так не думал. Даже на этой мутной фотографии он не видел в ней ни убийцу, ни прелюбодейку, ни тем более женщину, готовую наложить на себя руки. Он видел женщину, просящую о помощи. Точно так же, как тогда, после автомобильной катастрофы, когда он вытащил ее из ледяной воды озера Джамайка.

Я всегда помогал тебе, Пейтон. Я снова могу помочь тебе.

Для этого ей нужно просто подать ему знак, и через минуту он примчится к ней на помощь.

Вдруг вспомнив о чем-то, он быстро сел на кровати. Было пять минут двенадцатого. Он решил, что стоит попробовать. Может быть, сегодня особенная ночь. Сейчас она, скорее всего, чувствует себя не такой уверенной, как раньше. Может быть, она вспомнит о нем, о своем друге из прошлого.

Он выскользнул из кровати и пошел к компьютеру. Тускло светился экран монитора. Войдя в Сеть, он сразу же перешел на тот веб-сайт, на котором обычно «чатились» любители старых кинофильмов. В этом чате они всегда встречались с ней.

В беседе уже участвовало одиннадцать человек. На экране перед его глазами появлялись сообщения, окрашенные в разные цвета и напечатанные разными шрифтами. Каждый участник чата нашел себе собеседника, и завязалась переписка. Эти сообщения не имели для него никакого смысла. Он напечатал свое собственное, придерживаясь правил, принятых в этом чате:

«Ты здесь?»

Он пользовался своим старым псевдонимом RG. Если она уже в чате, то по его инициалам она поймет, что он тоже здесь. Он подождал немного, а потом напечатал другое сообщение:

«Пожалуйста, откликнись».

Прошло всего несколько секунд, и он просто не поверил своим глазам. Буква за буквой на экране постепенно возникло ответное сообщение. Он был вне себя от радости.

«Я вернулась».

Перед этим сообщением светился псевдоним того, кто послал его: «Леди Док». Руди чуть не задохнулся от счастья. Его руки дрожали, когда он печатал ответ:

«Это действительно ты?»

«Да».

«Докажи это».

Он ждал, затаив дыхание. В конце концов, Леди Док напечатала: «Рудольфо Гулиелми».

Руди улыбнулся. Она помнит его имя. Он назвал ей свое имя несколько месяцев тому назад, когда они общались в чате. В этом чате были только они вдвоем. Она была единственным человеком на свете, который знал, что инициалы RG расшифровываются как Рудольфо Гулиелми. Имя Рудольфо носил знаменитый Валентино.

«Я так рад, что это ты».

«Перейдем в персональный чат?»

Его тело просто горело огнем. Он ждал этого приглашения долгие месяцы. Ему нравилось, когда они отделялись от общей группы, ему нравилось то, что она обычно говорила ему наедине. Он просто не мог поверить, что все опять стало таким, как прежде.

«Не могу дождаться», – написал он.

Они вместе покинули битком набитый чат и остались вдвоем. Только он и она.

42

Это был самый длинный маршрут, который ей когда-либо приходилось проходить пешком. Пейтон твердо решила вернуться на работу в больницу, чтобы жизнь хоть как-то вошла в нормальное русло. Этого не случилось. Как только она появилась в больнице, ее сразу же вызвали к руководству.

Кабинет руководителя программы стажировки находился в старом крыле детской больницы. Для того чтобы туда попасть, нужно было совершить длительный пешеходный переход по запутанному лабиринту коридоров, соединявших старое здание с современными корпусами, а потом еще подняться на три этажа по огромной лестнице девятнадцатого века. Эта часть здания напоминала крытый античный портик. Здесь были помещения администрации больницы. Более подходящего для этого места и придумать было нельзя. Поднимаясь ступенька за ступенькой по лестнице, Пейтон слышала гулкое эхо своих шагов. На третьем этаже, в коридоре, ведущем в приемную директора, висели портреты людей, которые сделали эту детскую больницу лучшей в мире. Здесь был портрет хирурга, который первым выполнил операцию по трансплантации сердца у ребенка. Здесь был портрет женщины, которая была первым начальником отдела кадров. И здесь, скорее всего, никогда не будет фотографии Пейтон. Никто так и не узнает, что она была первым врачом-педиатром, которого вытащили из озера после автокатастрофы, которого преследовал клоун и шантажировал безнадежно влюбленный в нее бывший любовник. И самое последнее ее достижение – она стала первым врачом, которого подозревают в убийстве. Ей во многом удалось стать первой, но вот на ковер к начальству ее вызывали уже не в первый раз. У нее было состояние дежавю. Вся эта обстановка пробудила в ней жуткие воспоминания о том, как ее преследовал Энди Джонсон.

В приемной два человека ждали аудиенции у директора, но секретарь сразу же провела Пейтон в кабинет. Как ни странно, но ничего хорошего это не предвещало.

Когда она вошла, Майлс Ландау встал, чтобы приветствовать ее. Хотя это было мало похоже на приветствие. В кабинете находился и Крейг Шефилд, главный врач-ординатор. Он даже не взглянул на Пейтон. Еще один плохой знак.

– Садитесь, пожалуйста, Пейтон.

Пейтон села на стул и оказалась лицом к лицу с доктором Ландау. Обратясь к ней, он заговорил очень серьезным голосом, хотя ей показалось, что он заранее подготовил свою речь.

– Как руководитель программы стажировки, я всегда с особым вниманием отношусь к проблемам всех моих подопечных.

«Тем лучше», – подумала она.

– Но существуют вопросы, где интересы больницы я ставлю превыше всего.

У нее замерло сердце.

– Я понимаю.

– Мы не вправе решать, виновны вы или невиновны, – перебил его доктор Шефилд.

– Но вы читали сегодняшние газеты, – сказала Пейтон. – И вам хотелось бы оградить себя от публичных скандалов.

– Дело не только в скандалах, – возразил Ландау. – Прежде всего мы должны заботиться о пациентах.

– Заботиться о пациентах? – переспросила она.

– Мы проконсультировались по поводу вашей ситуации с адвокатом. С нашей точки зрения, существует два возможных объяснения того, почему вы попали в такую неприятную ситуацию. И оба они негативные. Первый вариант. Вы имеете какое-то отношение к смерти Гэри Варнса. Вы отвезли его тело на пристань и пытались покончить с собой, приняв большую дозу снотворного. Если это соответствует действительности, то вы не имеете права работать с пациентами.

– Это не соответствует действительности, – выпалила она, чуть не взорвавшись от злости. – Мой адвокат не разрешает мне разглашать подробности этого дела, но я могу сказать только одно: меня подставили.

– Это второй возможный вариант развития событий, – вмешался доктор Шефилд. – Поверьте, мы не исключаем такой возможности.

– Но дело в том, что если вас подставили, то вам следует как можно скорее выяснить, кто стоит за всем этим. Поэтому вы не можете работать младшим врачом-ординатором в нашей больнице, – заключил доктор Ландау.

Его слова потрясли Пейтон до глубины души.

– Меня выгоняют из программы стажировки? – напрямик спросила она.

Доктор Ландау опустил глаза.

– Мы бы хотели, чтобы вы взяли академический отпуск на год. Приходите через год, когда эта неприятная ситуация разрешится.

Пейтон молчала, ошарашенная всем, что здесь произошло. В общем-то, это ее не удивило. Она ожидала услышать нечто подобное, но для нее это оказалось тяжелым ударом. Ведь она мечтала о том, как в один прекрасный день в этом самом кабинете, в присутствии доктора Шефилда доктор Ландау радостно объявит ей, что ее назначили главным врачом-ординатором больницы и что он считает ее лучшим кандидатом на эту должность. Сегодня же особой радости на лицах присутствующих здесь не наблюдалось.

– Я поступлю так, как этого требует сложившаяся ситуация, – сказала она.

Мужчины вздохнули с облегчением. Она быстро приняла решение, и им не пришлось ее долго уговаривать. Они пожали Пейтон руку, пожелав удачи.

Она молча вышла из кабинета, оставшись наедине со своими мыслями.

* * *

Пейтон собирала вещи, освобождая свой личный шкаф, когда запищал ее пейджер. Это было сообщение от Тони Фэлкоуна. Она зашла в комнату дежурного врача. Здесь был телефон, и можно было поговорить, не опасаясь, что кто-нибудь из коллег услышит ее разговор.

– Что случилось? – спросила она.

– Получил кое-какую информацию от моего человека, который работает в полиции.

– Новости плохие или хорошие?

– И то, и другое. Обыск, который провел у вас детектив Болтон, дал очень интересные результаты.

– Интересные результаты? Ведь он забрал только металлическую коробку с моим пистолетом.

– Точно. Но только пистолета там не было.

Она села на стул.

– Этого не может быть. Ведь я даже ни разу не пользовалась этим пистолетом. Я купила его в то время, когда меня преследовал тот ненормальный. Пистолет хранился в коробке, коробка была заперта на ключ. Она лежала на верхней полке в шкафу, в моей спальне.

– Коробка именно там и находилась, но пистолета в ней не было.

– Значит, кто-то его украл.

– Вот на этом мы и будем строить нашу версию.

– Это не версия. Этому есть только одно разумное объяснение – пистолет украли. И это доказывает, что меня подставили. Если найдут мой пистолет, то можно будет сделать баллистическую экспертизу, я права?

– Совершенно правы.

– Тогда экспертиза подтвердит, что Гэри Варнс был убит не из моего пистолета тридцать восьмого калибра марки «смит-и-вессон».

– Все это так. Но как человек, подставивший вас, мог узнать, что вы храните пистолет в металлической коробке на верхней полке шкафа?

– Точно так же, как полиция узнала об этом. Я давала показания по поводу судебного иска, связанного с происшествием в Хейвервиле.

– Думаю, такое возможно. Или вы еще кому-нибудь рассказали о пистолете?

– Единственный человек, который знал о нем, это Кевин.

– Именно это я и имею в виду.

Пейтон сжала телефонную трубку.

– Полагаю, что вы идете по ложному следу.

– Действительно? Я пересматриваю свои заметки, которые сделал во время нашей совместной беседы. И мне хочется кое-что у вас уточнить. Где был Кевин в ту ночь, когда похитили Варнса?

Она задумалась.

– Мы поссорились. Потом он ушел.

– А в ту ночь, когда Варнса убили?

– Его тоже не было дома.

– Вы знаете, где он был?

– Честно говоря, понятия не имею. – Наступила тишина, ей показалось, что он что-то записывает в своем блокноте.

– Давайте совершим экскурс в прошлое, – сказал Тони. – Вспомним ту ночь, когда этот парень, Энди Джонсон, упал или прыгнул, ну, в общем, оказался на рельсах метро. Где был Кевин в эту ночь?

– Он был на семинаре в Нью-Йорке.

– Вы уверены?

– Не совсем. Я сейчас вспомнила, что он вернулся домой после этого семинара раньше, чем планировал. Он сказал, что ему там не понравилось. Я не знаю точно, когда он вернулся в Бостон.

Опять повисла тягостная пауза. Пейтон решила, что Тони опять что-то записывает.

– Что вы думаете об этом? – спросила она.

– Думаю, это хорошо, что вы с Кевином согласились работать с разными адвокатами. У вашего мужа может быть больше проблем, чем я считал.

– Не больше, чем у меня.

– Почему вы так думаете?

– То, что мне не известно, где Кевин был в эти три ночи, не означает, что больше никто не знает, где он был на самом деле.

– Вы полагаете, что у него есть алиби?

У Пейтон засосало под ложечкой. Уже не в первый раз она задумывалась над этим, но только сегодня высказала свои мысли вслух.

И ей это не понравилось.