сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)
Кому: Дэвид Дилан
Тема: Твой банан
«Я здесь в целости и сохранности, однако не могу сказать тоже самое про твой банан :( В настоящее время он в лучшем из миров… Еще раз спасибо.
С уважением, Оливия Жермен, младший редактор, «Chicago Metropolitan Magazine/ChicagoMMag.com»
Я перешла к следующему электронному письму и замерла в ужасе.
Глава 19
От: Мак Донован
Отправлено: Пятница, 18 мая 2012, 7:32
Кому: Оливия Жермен
Тема: Девина Бренда Донован
“Уважаемые друзья семьи, как некоторые из вас уже знают, моя дражайшая Девина скончалась вчера вечером. Я приношу извинения, что сообщаю новости таким образом, но это лучшее, на что я сейчас способен. Девина была прекрасной женщиной, не позволившей своей ужасной болезни уничтожить все лучшее в ней. Мы будем проводить службу в понедельник утром, а затем отправимся к нам домой. Детали позже. Вместо цветов, пожалуйста, сделайте пожертвование в “Фонд Девины Б. Донован”, которому исполняется год в следующем месяце.
С уважением, Мак”
Комната закружилась перед глазами, в то время как слова проникали в мое сознание. Скончалась? Я снова просмотрела электронную почту, читая, но, не понимая ни слова. Как это возможно? Вся эта жизнь, весь этот свет, вся эта любовь. Все ушло? Мое сердце рвалось и рвалось из груди, когда я думала о Маке. Его преклонение перед Девиной было бесконечным. Он, должно быть, разрушен, решила я.
Я побежала в туалетную комнату и, прислонившись к раковине, посмотрела в зеркало. В груди затрепетало, когда я вспомнила свой последний визит к Девине и ее слова, произнесенные на прощание. Жизнь слишком коротка. Ничего не упусти. Люби. Она знала, о чем говорила.
Я жаждала слез. Мне никогда не приходило в голову, что… что… Я сдавила руками раковину, упав на корточки. Мой желудок сжался, казалось, меня сейчас стошнит. Глаза горели от непролитых слез, а ноги угрожали подкоситься, чтобы я смогла, наконец, рухнуть на грязный пол. Как такое могло произойти? Как может кто–то уйти вот так просто? Как она могла позволить этому случиться, когда мы нуждались в ней здесь? Как, как, как…
Стук в дверь ванной вернул меня в реальность. Я была все в том же состоянии, успокаивая свое рваное дыхание. Костяшки пальцев побелели, став того же цвета, что и раковина, которую я судорожно сжимала. Когда стук в дверь повторился, я осторожно встала. Напряженно сжав губы, я вышла из туалетной комнаты.
В кабинете я достала свой сотовый и набрала Билла. Я хотела поделиться с ним, хотела, чтобы он вернулся домой, где мы вместе смогли бы оплакать Девину. Вдвоем мы сможем сражаться с пустотой, что затягивала меня. Не только ради Девины, но и ради чувств и поступков, которые я очень долго скрывала. Вес всего того, что я не рассказывала ему, внезапно стал тяжелее, чем боль от того, что я держала его на расстоянии. Когда Билл не ответил, я долго еще смотрела на темнеющий экран, прежде чем отложила телефон в сторону.
Я провела несколько следующих часов, словно в оцепенении, однако делая все возможное, чтобы создать впечатление, что я работаю. Мысль о звонке Маку до смерти пугала меня. Снова и снова я прокручивала в голове слова, которые могла бы сказать ему. Каким образом могла бы выразить свои соболезнования.
– Ты выглядишь уставшей. – Я подняла голову, заметив в дверном проеме Лизу. Ее лицо как всегда кривилось. – Затянувшаяся ночь?
– Можно сказать и так.
Лиза покосилась на меня, стараясь рассмотреть мое лицо. Разглядев синяк, она заметно расслабилась, но промолчала.
– Что случилось, Лиза?
– Ничего, – ответила она. – Из офиса я поеду прямо в “Грифон”, поэтому можешь не беспокоиться о приготовлениях. Я проверю, чтобы все было сделано.
Она вышла, не дожидаясь моего ответа, оставив меня смотреть ей вслед. Дженни остановилась у моего кабинета, пытаясь выяснить, что случилось, но я отослала ее, сославшись на множество дел, которые мне еще предстоит сделать.
Стены моего кабинета слишком давили на меня, поэтому я сбежала. Отыскав свободное местечко на солнышке, расположенное достаточно далеко от здания офиса, я смогла побыть в одиночестве. Скамейка подо мной была немного влажной, но устойчивой и комфортной. Запахи сырой древесины и влажной почвы витали в воздухе. Тепло солнечных лучей, касавшихся моего бледного лица, дарило мне успокоение.
Как я дошла до этого? Отец был бы разочарован, если бы увидел меня сейчас: опухшие глаза и мысли о супружеской неверности. Похоже, здравый смысл покидал меня, когда я была с Дэвидом, и оставался вне досягаемости, наблюдая за моей кончиной. И я никогда не пыталась мыслить разумно. Даже сейчас, перед лицом смерти, я думала о нем. Я искала кого–то достаточно сильного, чтобы разделить с ним горе, потому что одной пережить это мне было не под силу. Я не могла принять эту смерть. Это было так несправедливо.
Иногда я едва могла сдержать слезы, переживая все внутри. Билл думал, что я холодная, но это было далеко не так. Страх, боль, красота, любовь. Я ощущала все эти эмоции, но не всегда могла выразить словами. Девина просила меня попробовать, но она не знала, как я замирала в страхе от подобной перспективы. Каждый день, я волновалась, что все, что я люблю, может быть вырвано у меня из рук.
~
Когда я вернулась, обласканная теплом солнечного света, то поймала на себе обеспокоенный взгляд Дженни.
– Лив, могу я для тебя что–нибудь сделать?
– Нет, Дженни, все в порядке.
– Хорошо. Дэвид Дилан хочет, чтобы ты ему перезвонила. Должна…
– Я позабочусь об этом, – перебила я ее, удаляясь. – Спасибо.
По телефону Дэвид торжественно передал, что Купер желает нас видеть. Я тяжело вздохнула, но при этом постаралась, чтобы Дэвид не услышал этого на другом конце провода. Я не была уверена, что смогу держать себя в руках.
– Я могу заехать за тобой, – сказал он, когда от меня не последовало ответа. Я кивнула в телефон.
Я сказала Дженни, что меня не будет оставшуюся часть дня, и что мы увидимся позже, уже на мероприятии. Когда она начала протестовать, рассказывая, что они прекрасно справятся и без меня, я оборвала ее, махнув рукой.
Дэвид ожидал меня внизу, расслабленно прислонившись к “Порше”. На нем были джинсы, футболка и очки–авиаторы. За все время, что я его знала, никогда не видела его в подобной повседневной одежде. То есть, если не считать спортивных брюк. Я оттолкнула заманчивые воспоминания о его наряде с нашей “пижамной вечеринки”.
– Посмотрите–ка на нас, – сказал он, когда я подошла. – Мы похожи на парочку школьников, прогуливающих в пятницу занятия в классе.
– Было бы неплохо, – ответила я, косясь на него снизу вверх. – Это очень весело звучит.
Когда он открыл для меня дверь, я скользнула в машину. Сиденье было низким, поэтому я одернула юбку, грозившую задраться.
– Ты голодна? – спросил Дэвид, когда мы оказались на дороге.
– Нет, я хотела бы быстрее покончить с этим, – ответила я.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо.
– Твой голос звучит так, будто тебе совсем нехорошо. – Он бросился на меня хмурый взгляд. – Ты принимала лекарства?
– О, нет, это другое. На самом деле не так уж и сильно болит, – ответила я. Действительно все утро меня мучила головная боль, но она была меньшей из моих проблем.
– Что случилось?
– Ничего, – махнула я рукой.
– Расскажи мне, – подталкивал меня Дэвид, не обращая внимания на мой отказ. Такая тактика проходила с Биллом, но не с ним.
Я еще никому не ничего не рассказывала. Вздохнув, я отвернулась к окну. Можно было бы рассказать ему, что у меня случилось. Я могла поделиться с Дэвидом, зная, что он достаточно сильный, чтобы взять на себя часть моей боли.
– Близкий друг семьи скончался вчера ночью. Я узнала сегодня утром.
– Мне очень жаль, – произнес он, не отрывая глаз от дороги.
– Это был рак, – добавила я, рассматривая в окне проносящийся мимо пейзаж.
– Вы были очень близки?
Я смотрела вперед, едва сдерживая слезы. Прошло так много времени с тех пор, как я позволяла кому–то видеть мои слабости, даже Биллу. Временами он подстрекал меня, вынуждая поплакать, потому что отсутствие у меня эмоций беспокоило его. Если бы я расплакалась перед Дэвидом, это было бы несправедливо по отношению к моему мужу. Я ответила срывающимся голосом:
– Да, она была со мной, когда матери не было рядом.
– Ты расстроена. Это нормально.
Я взглянула на него, чувствуя, что пощипывание в носу отступает.
– Конечно. Почему это не должно быть нормальным?
– Я имел ввиду, что это нормально, поплакать. Я никому не скажу.
– Просто потому, что я не плачу, не означает, что я не скорблю, – ответила я тихо.
– Я знаю, – сказал Дэвид. – Знаю, какая ты храбрая. Мне очень жаль, что в такой день мы должны заниматься всем этим.
– Спасибо. – К моему удовольствию он слегка вздрогнул, когда я коснулась его руки. – Ты тоже был очень храбрым.
Он непринужденно посмотрел на меня и выдал:
– Я не собираюсь плакать, если это то, чего ты ожидаешь.
Мне захотелось рассмеяться.
– Нет, конечно. Но дай знать, если это произойдет, ладно?
~
Купер встретил нас в приемной.
– Хорошая новость состоит в том, что Альварез номер два находится под стражей за нарушение условий его условно–досрочного освобождения. Мало того, что с ним было оружие, но также было изъято достаточное количество кокса. Тупица. Так как он уголовник, все стало еще хуже. – Он перевел взгляд с меня на Дэвида. – Мне по–прежнему нужно от вас заявление, которое вы можете написать вместе или отдельно. Но между нами, он, вероятно, пойдет на сделку с полицией с признанием вины.
Впервые я задалась вопросом, необходимо ли мне присутствие Билла, но что–то в Купере заставляло меня довериться ему. К тому же я знала от мужа, что заявление не представляет опасности, пока ты ни в чем не виноват.
– Я готова, – решилась я.
– Я предпочел бы написать одно заявление, – сказал Дэвид.
– Это решать мисс Жермен, – ответил Купер, и они оба повернулись ко мне. Я согласилась, и мы с Дэвидом последовали за Купером в его кабинет, где он налил каждому из нас по стакану воды. Купер включил диктофон, дав нам понять, что он будет записывать наше заявление.
– Свидетельские показания Оливии Жермен и Лукаса Дилана, происшествие с участием Марка Б. Альвареза, семнадцатого мая, – сказал он в диктофон. Семнадцатое мая? Практически мое день рождение, о котором я совершенно забыла. Думаю, что и другие забыли, так как никто не упоминал об этом.
– Итак, мисс Жермен, – начал он.
– Оливия, пожалуйста, – поправила я.
– Хорошо, Оливия. Можете вы мне подробно рассказать, что произошло?
– Покинув офис около десяти часов вечера, я заметила мужскую фигуру, наблюдавшую за мной с другой стороны улицы. Когда я поняла, что это может быть Марк Альварез, то развернулась и побежала в противоположном направлении.
– Откуда вы знаете Марка Альвареза?
– Он и раньше угрожал мне.
Купер приподнял брови, глядя на нас с Дэвидом.
– Вы уже обращались в полицию?
– Нет, мой муж решил, что в этом нет необходимости.
Стул Дэвида скрипнул, когда он передвинулся.
– Расскажите мне об этом поподробнее.
– Около месяца назад я возвращалась вечером домой. – Я остановилась, подсчитывая в уме. – Да, примерно месяц назад, он остановил меня возле моего дома. При этом он сообщил мне, что следил за моим мужем, Биллом, и, что он в курсе, как все было. Билл выступал со стороны обвинения в деле против брата Марка, Лу, более года назад.
Купер кивнул.
– Похоже на месть. Билл Жермен? Я не знаком с ним.
– Простите, – извинилась я. – Билл Уилсон.
– Ах, да, я знаю, Билла. – Он переводил взгляд с меня на Дэвида. В этот момент я поняла, почему преступник напал на меня прошлой ночью. Дело, которое вел Билл, было связано с бандами и организованной преступностью. Вполне возможно, что в ходе судебного разбирательства мой муж тесно работал с Департаментом полиции Чикаго. К тому же то, что мы с Дэвидом были вместе прошлым вечером, со стороны казалось несколько двусмысленным, независимо от правды.
– Он напал на нее этой ночью, – сказал Дэвид.
– Это так? – спросил Купер.
– Ну, – сглотнула я. – Он схватил меня, но я не уверена, можно ли это считать нападением.
– Конечно, это нападение, – настаивал Дэвид.
– Хорошо, продолжайте, пожалуйста, – сказал Купер, яростно записывая.
– Я побежала, направляясь к метро. Я не совсем уверена, о чем думала, потому что все случилось так быстро. Почувствовав, что он догоняет меня, я поняла, что почти попалась. Но почему–то повернула в переулок, и когда мой преследователь нагнал меня, неожиданно оказалось, что это был Дэвид.
– Я ехал домой и, когда она бежала через улицу, чуть не сбил ее на своей машине. Я побежал за ней и когда смог догнать, увидел, что Оливия в панике. – Он громко сдвинулся на стуле и, пытаясь расслабиться, запустил руку в волосы, продолжив низким голосом. – Я покинул переулок, чтобы найти того, кто преследовал Оливию.
– Вы двое встречались до этого?
– Да, у нас есть общий друг.
– Как только Дэвид ушел, Марк появился с другого конца переулка. Он, должно быть, догадался, что я могла выйти там. – Я сделала паузу, когда Дэвид снова заерзал на стуле. Могло показаться, что все это он воспринимает намного тяжелее, чем я.
– Продолжайте, – сказал Купер, не отрываясь от своих записей. – Больше подробностей.
– Он тут же толкнул меня на землю, а затем, когда я попыталась встать, в стену. Вот тогда я ударилась головой. Когда мне, наконец, удалось подняться на ноги, я попыталась ударить его. – Дэвид фыркнул. – Я сказала, что не боюсь его и, – я остановилась, чувствуя себя немного неловко. – И плюнула в него.
– Что? – Дэвид вскочил со своего места. – О чем ты думала? – проревел он.
– Успокойся, Дэвид, – пригрозил Купер. – Никогда не знаешь, как отреагируешь в той или иной ситуации.
– Он бы не отпустил меня, – оправдывалась я.
– Где он держал вас? – спросил Купер.
– Когда я попыталась ударить его, он схватил меня за руку, – продолжила я и сделала глоток воды, пытаясь скрыть выражение лица.
– Серьезно? – вскричал Дэвид. Я подавилась водой, громко закашлявшись. – Ты думала о том, что может произойти?
– Что ты имеешь ввиду? – прохрипела я, вытирая рот.
– Только то, что, самой тебе не справиться с мужчиной и уж тем более с вооруженным преступником.
– Дэвид, я вышвырну тебя вон, если ты не будешь держать себя в руках, – предупредил Купер. – Просто не обращай на него внимания, Оливия.
Прежде чем повернуться к Куперу, я сердито посмотрела на Дэвида.
– Вот тогда он и ударил меня. Марк как будто сошел с ума оттого, что я плюнула в него.
– Я не могу это слушать. Он мразь, Куп. Почему его не засадили тогда, в первый раз? – Девид снова сел и провел ладонью по лицу, потерев подбородок.
– Да, я заметил синяк, – сказал Купер, игнорируя Дэвида. – Что дальше? – подтолкнул он меня.
Я колебалась, глядя на Дэвида.
– Ты уверен, что хочешь остаться? – спросила я его. – Ты кажешься расстроенным.
Он лишь поджал губы и громко вдохнул через нос.
– Э–э, – продолжила я, вновь возвращая свое внимание к Куперу. – Он сказал, что Билл поимел их семью и поплатится за это. По его словам, Лу был признан виновным по вине моего мужа. Они оба были из одной банды.
– Он сказал банды?
– Да, – подтвердила я.
– Это может быть важно. Что именно он сказал?
Чувствуя давление, я попыталась вспомнить.
– Как я уже говорила, Билл облажался. Он навредил семье, и Лу оказался в тюрьме из–за него. Марк хотел знать, почему брат получил десять лет, а он нет, хотя они входили в одну и ту же банду и вместе сбывали наркотики. Затем что–то о нас, о том, что мы можем повеселиться, и если я, – я прочистила горло, – если буду хорошо себя вести, позже он отошлет меня домой к Биллу.
Краешком глаза я увидела, как побелели костяшки пальцев Дэвида, сжимавшие ручки стула.
– Я сказала, что Билла нет дома. А он ответил, что не говорил, что отправит меня домой сегодня вечером.
Оглушительный треск заполнил комнату, и я чуть не упала со стула от неожиданности. Дэвид вскочил и выругался.
– Что за… – спросил Купер, поднимаясь.
– Мне очень жаль, – ответил Дэвид. Он бросил часть деревянной ручки в корзину и снова сел, стараясь не касаться расколотой древесины. – Мне жаль, – повторил он, сложив руки и потерев кончик носа. – Я заплачу за стул. Продолжайте.
Купер снова сел и, пробормотав что–то, взглянул в свой блокнот.
– Возмутительно. Извините, Оливия. Он делал еще какие–то намеки… например, держать вас в течение ночи или…?
– Да, он сказал мне расслабиться и что, – я снова прочистила горло, – что мне должно понравиться. Что скоро я буду умолять его продолжить. А если буду сопротивляться, то пожалею об этом. – Я выдохнула, опустив взгляд на свои руки. Я надеялась, что мне не придется переживать это так ярко вновь.
– В какой физической позиции вы находились по отношению к нему?
На мгновение засомневавшись, я задумалась о том, чтобы солгать.
– На тот момент он прижимал меня к стене.
– И он удерживал вас?
