сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)
– Я тоже была стажером когда–то, – постаралась я успокоить Серену. – Вот увидишь, ты во всем разберешься.
~
– Привет, дорогая, – сказал Мак с заботливой улыбкой, когда я пришла в ресторан тем же вечером. Мне нравилось наблюдать, как от его искренней улыбки вокруг глаз, словно лучики, расходятся морщинки.
– Мак, – ответила я, целуя его в щеку, а затем обнимая его жену Девину.
– Как твои дела, милая? – спросила она, при этом ее протяжное южное произношение составляло разительный контраст с элегантным британским акцентом Мака.
– Билл должен быть здесь с минуты на минуту. Он каждый день задерживается на работе последние пару недель, но он уже в пути, – объяснила я.
– Без проблем, – беззаботно отозвался Мак. – Давайте сядем и выпьем что–нибудь.
Он дал указания администратору по поводу нашего столика. Я позволила им пройти вперед, восхищенно наблюдая за их переплетенными пальцами, которые они не разъединяли ни на секунду, пока маневрировали по ресторану.
– Как работа? – спросила Девина, как только мы сели.
– Замечательно, – ответила я, кратко рассказав ей новости о моем вероятном продвижении по карьерной лестнице.
– Я знала, что ты пойдешь на повышение очень быстро, – кивнула Девина. – Я никогда не помогаю тем, в кого не верю.
– Спасибо, – ответила я с искренней улыбкой. Это Девина порекомендовала меня в свое время главному редактору, который обеспечил мне стажировку много лет назад.
– Не трать свою энергию на конкурентку. Зная тебя и твои возможности, именно она должна переживать, – добавила Девина, изучая меню.
– А твоя мама? – спросил Мак. Седая прядь волос упала на его лоб и он откинул ее одним нетерпеливым движением. – Как она?
– Она в порядке.
– По–прежнему вся в работе?
– Конечно, – легко согласилась я. – Разве не всегда так было?
Мак восхищенно улыбнулся.
– Я всегда всем говорю, какой она выдающийся писатель. Блестящий мастер своего дела, – задумчиво добавил он, – я с нетерпением жду ее следующий роман.
– Ну, что ж, она обладает темпераментом человека искусства, – пробормотала я.
– Ты знаешь, что Макс, герой ее первого романа, был списан с меня? Бойкий британский негодяй, поступает в университет, чтобы терроризировать молодых леди из Америки.
– Конечно, она знает, ведь ты напоминаешь ей об этом постоянно, – поддразнила его Девина.
– Вздор, – ответил он, посылая мне хитрую улыбку. – Твоя мать была еще совсем девочкой, когда пришла прямо в редакцию университетской газеты и потребовала, чтобы они напечатали ее статью о корпоративной дискриминации женщин. Я знаю об этом, потому что мы были близкими друзьями. Ничего удивительно, что вскоре она стала редактором этой газеты. По–настоящему целеустремленная женщина, как и наша Лив, сейчас, – он рассмеялся над моим хмурым видом. – А вот и Билл.
Я заметила его среди посетителей и поежилась, когда его локоть случайно ударил женщину по голове. Когда сегодня утром он покидал квартиру, его рубашка казалась золотистого оттенка, но освещение ресторана сделало ее цвета горчицы.
– Я приехал во время, – пожаловался Билл, тяжело дыша, – но здесь просто невозможно припарковаться.
Он наклонился и неуклюже поцеловал меня в щеку.
– Поздравляю с повышением, – шепнул он мне, прежде чем повернуться к Маку и Девине.
– Что я пропустил? – поинтересовался он, выдвигая свой стул.
– Мы просто вспоминали старые времена, – ответил Мак. – Вина?
– Что у вас нового, ребята? – спросил Билл. Я посмотрела на мужа с благодарностью. Он прекрасно знал, что я не переношу разговоры о “старых временах”.
– Ну, Мак и я в последнюю минуту решили отправиться в поездку на побережье Амальфи, так что теперь мы заняты покупкой всяких глупых мелочей к отпуску.
– Поправка, она занята покупкой всяких глупостей, – прервал ее Мак. – Я же просто человек с кредитной картой.
– Ну, конечно, – возразила Девина, отмахиваясь от него. – Мне просто нужен купальник, чтобы прикрыть свой новый шрам.
Она указала на себя.
– Для меня больше не существует бикини, – сказала она, нахмурившись. – Только сплошной купальник для такой старой леди, как я.
Я посмотрела на ее миниатюрную и все еще спортивную фигурку. Казалось, что она дышала здоровьем и бодростью со своей оливкой кожей и коротко подстриженными волнистыми светлыми волосами. Огонь в глазах и дерзкое поведение – были ее визитной карточкой.
Даже когда три года назад ей диагностировали рак груди, я никогда не замечала, чтобы этот огонек потух. Слово “жалость” не значилось в ее лексиконе, и я давно поняла, что умение радоваться жизни и мужественно принимать удары судьбы являлось лучшим лекарством.
– Ты обязательно должна увидеться с моей лучшей подругой – Люси, – сказала я.
– С какой Люси? – переспросил Мак.
– Мак, не спи, это ее подруга из колледжа, – поддразнила мужа Девина.
– Люси и Лив отчаянно стремились попасть в какой–то женский клуб в колледже, – с усмешкой объяснил Билл. – И вот, когда их, наконец приняли, они решили, что общество друг друга им нравиться больше, чем других девчонок, и вместе покинули его.
– Это совсем не мило, – улыбнулся Мак, вечный романтик.
– Она стилист, верно? – спросила Девина.
– Да, и она работает через улицу от меня. Я уверена Люси поможет тебе найти что–нибудь симпатичное и консервативное.
Девина шумно сглотнула.
– Я ненавижу это слово. Я и консервативная? Ну уж нет, барышня.
– Почему вы думаете, она заставила меня переехать из Далласа? – пошутил Мак.
– А вы можете захватить Лив с собой в отпуск? – спросил Билл, кивнув в мою сторону. – Этой девушке явно нужно немного солнца.
– Что? Я не так плохо выгляжу, – надулась я, приподнимая рукав и демонстрируя свою бледную кожу под смех собравшихся за столом.
– Держись подальше от солнца, дорогая, – сказала Девина. – Светлая кожа быстро обгорает.
Я рассмеялась и кивнула.
– Конечно. Бледность кожи – последний писк моды.
– Знаешь, Девина, мы только что закончили дело против врача, который неудачно провел операцию по удалению молочной железы и чуть не убил женщину.
– Это ужасно, Билл, я не хочу даже слушать об этом.
Я едва не закатила глаза от неуместной бестактности Билла.
– И все таки, милая, как твоя мама? – спросил меня Мак, понизив голос.
– Мы с ней мало общались последнее время, – призналась я. – Она утверждает, что работает над новой книгой, но не признается о чем та. А так, как папа больше не выплачивает ей деньги на содержание, мама всех уверяет, что разорена. Хотя, учитывая ее успешную карьеру и финансовую поддержку отца за все прошедшие годы, я искренне не понимаю, как такое может быть.
Мне всегда было спокойно в обществе Мака. Потому что, благодаря их с мамой общему прошлому, он знал ее, как никто другой.
– Билл хочет одолжить ей денег, но я думаю, что это плохая идея. К тому же, у нас действительно нет такой возможности, так как мы подыскиваем себе дом.
– А ты? – спросил он и хлопнул в ладоши в восхищении. – Я так счастлив за тебя. Ты действительно повзрослела, маленькая Лив. Я до сих пор помню твой первый день рождения – твоя мама тогда устроила грандиозный праздник, хотя ты вряд ли была способна насладиться им. Она скорее устроила вечеринку для себя.
Мы вместе рассмеялись.
– Что смешного? – поинтересовалась у нас Девина.
– Эти двое ищут дом.
– Вы же знаете, у нас с Маком в собственности довольно много имущества, так что мы почти эксперты. А вы уже что–то присмотрели?
Билл гордо улыбнулся и стал подробно рассказывать о наших достижениях. В последнее время это стало его любимой темой разговора, поэтому я позволила ему говорить и лишь кивала в нужный момент. Девина, конечно же, вставляла свои замечания, когда была не согласна с Биллом, а я смеялась над раздражением, проступавшим на его лице. Если бы в детстве в моей семье хоть немного верили в Бога, то определенно Мак и Девина стали бы моими крестными. Они всегда были для меня почти родственниками и Девина, естественно, как знаток во всем, была не против время от времени указать Биллу на его ошибки.
Во время ужина я восхищенно наблюдала за близостью Мака и Девины. Они часто касались друг друга, словно бы Мак успокаивал ее одним своим присутствием. А когда он подумал, что мы не смотрим на них, Мак наклонился и страстно поцеловал жену в губы. Она игриво закатила глаза, а я, улыбнувшись, взглянула на Билла, но он в этот момент что–то читал в телефоне.
Когда мы оплатили счет, Мак сказал мне:
– Не беспокойся слишком много о своей матери. Элеанор всегда была в состоянии позаботиться о себе. Просто помни, что она нуждается в эмоциональной поддержке больше, чем в деньгах.
Он легонько похлопал меня по спине. Я знала, что его слова были правдой, но, к сожалению, эмоции не были моей сильной стороной.
– И, если мы хоть чем–то сможем помочь в ваших поисках, просто позвони. Я с радостью помогу.
– Договорились, – согласилась я.
– Удачной поездки, – пожелал им Билл, когда мы вышли на улицу. Он обнял меня за плечи и помахал им на прощание.
– Милая, – обратился он ко мне, проведя ладонью по моим волосам. – Плохие новости. Я должен вернуться в офис.
– Что? – спросила я, шокировано глядя на него. – Сегодня же вечер пятницы.
– Я знаю, это просто смешно. Мне очень жаль. В выходные я постараюсь загладить свою вину.
– Все в порядке, – ответила я, проведя рукой по его предплечью. – Я просто не хочу, чтобы ты сгорел на работе.
– Все окупится, как только мы приобретем наш новый дом. Подумать только: ты, я, тишина и покой … Это будет так чудесно, оставить позади шум и суету.
Я уже была готова возразить, но в последнею минуту передумала и смолчала. Я напомнила себе, что Билл много и тяжело работал и заслужил, чтобы его мечта о просторном доме в тихом, благоустроенном районе стала реальностью. Я понимала, что мне будет трудно приспособиться к такой жизни после пяти лет, проведенных в Чикаго, но, в конце концов, я это сделаю.
– Ты не против добраться до дома на метро? – спросил Билл и добавил: – Я могу быть поздно, поэтому не жди меня.
~
Я рано проснулась, но не стала будить Билла, дав ему возможность отоспаться. Он вернулся домой около двух часов ночи и я, нахмурившись, подумала о том, как много он работает. Одевшись в футболку и черные штаны из спандекса, я завязала волосы в высокий хвост. Как раз в тот момент, когда я схватила свои теннисные туфли, Билл перевернулся, что–то пробормотав во сне, и обнял мою подушку.
Я начала мой день с Мадонны и пошла вниз по улице, свернув сначала вправо, затем влево, и напевая “Папа не читай мне нотации”. Прослушав несколько песен, я вынула наушники и вошла в ближайшее здание. Громкие звуки приюта для животных заполнили пространство вокруг меня: пронзительное мяуканье, лай и вой собак. С тех пор, как мы переехали с Биллом в этот район, я работала волонтером в приюте раза два в месяц, а, если мне удавалось выкроить время, то и чаще.
Пробираясь в глубь здания, я остановилась у клетки, стоящей на полу, и заглянула внутрь.
– О, ты у нас новичок, – проворковала я миниатюрной карамельно–черной собачонке.
Она, моргнув, посмотрела на меня, при этом оставаясь совершенно неподвижной.
– Не волнуйся, ты в хороших руках, – добавила я, и, выпрямившись, столкнулась нос к носу с Джоржем.
– Доброе утро, Лив.
– Привет, Джорж. Как дела?
Его улыбка сразу погасла. Я сама знала ответ. Работа в приюте для животных может быть очень разной: веселой, благодарной, тяжелой, приятной, но все же чаще, разрывающей сердце. Все же в приюты, в которых не практикуется усыпление животных, приходит намного больше волонтеров, чем в те, где такая практика существует. И в этом не были виноваты животные. Даже если они могли прожить лишь до конца недели, они также нуждались в тренировках, хорошем питании и любви.
– Ты дашь мне работу сегодня? Что у нас первым в списке?
– Эврика нуждается в прогулке, – сказал он, поморщившись. – Она была сверхактивной все утро, но никто еще не захотел погулять с ней.
Я рассмеялась.
– Вот почему я одела теннисные туфли, – произнесла я, приподняв ногу и демонстрируя, во что обута. – Приводи ее.
Услышав решительный стук четырех наборов когтей по бетону, я постаралась подготовиться. Эврика влетела через дверь и, если бы не Джорж, натянувший поводок, практически бы сшибла меня.
– Она вся твоя, – сказал он, стараясь перекричать ее лай. Как только я взяла поводок, она подпрыгнула, лизнув мне лицо, а затем взволновано обнюхала мои туфли, постепенно поднимаясь по брюкам до моей промежности.
– Ладно, девочка, хватит, – рассмеялась я, отталкивая ее морду.
Я собрала весь свой энтузиазм и побежала с ней вниз по Лейкфронт Трей, время от времени отражая усердные попытки Эврики подарить мне французский поцелуй. Как только мы вышли на беговую дорожку, мы замедлились и я старалась держать ее как можно ближе к себе, пока мы обходили группки смеющихся детей, проносящихся мимо велосипедистов или других собаководов. Когда она немного успокоилась, мы присели понаблюдать за другими людьми. Эврика взволновано махала хвостом всем, кто смотрел в нашу сторону.
– Привет, Лив, правильно? – неожиданно услышала я.
– Привет, – сказала я, пытаясь вспомнить мужчину, стоящего позади меня.
– Рик, мы познакомились на премьере, в балете.
– О, конечно, Рик, – сказала я, узнавая в нем потенциального ухажера Гретхен. – Чем занимаешься?
– Только что закончил утреннюю пробежку. Это твоя собака?
– Нет, нет, она из приюта для животных, я только выгуливаю ее.
– Так значит ты волонтер там?
– Да, точно.
– Что ж, она красотка.
– Так и есть, а еще она очень энергичная, – ответила я, размахивая руками для убедительности. Именно в этот момент, Эврика встала и понюхала ногу Рика. Затем снова села и уставилась на него, тяжело дыша и терпеливо ожидая, когда он ее погладит.
– Ты знаешь, у меня был питбуль в детстве. Я думаю, в ней есть что–то от этой породы, – прокомментировал он, осматривая ее. – Сколько ей?
– Ей только год. Она должна стать поспокойней вскоре, просто сейчас она энергичный щенок. – пояснила я, наблюдая, как Рик ласково гладит ее и что–то тихо нашептывает.
– Так же ей сделаны все прививки, – добавила я, выгибая бровь.
Он поднял голову и улыбнулся.
– Я понимаю, на что ты намекаешь. Скажу правду, у меня возникла идея завести собаку, но я переживаю, что у меня не будет хватать времени.
– Я могу предложить воспользоваться услугами по присмотру и выгуливанию собак, многие горожане поступают так. А по выходным ты уже будешь бегать с партнером.
Он присел и обхватил руками ее голову, нежно потирая за ухом.
– Как ее имя?
– Эврика.
– Эврика! Это великолепно, – ответил он, смеясь. – Ей определенно подходит это имя. Ну, Лив, мне нужно немного подумать.
– Это было бы здорово, – сказала я. – Но действительно подумай об этом. Для всех будет лучше, если ты будешь уверен.
– Я понимаю. Где я могу найти ее?
– Вот, внеси сюда свои контакты, – сказала я, протягивая ему телефон. – Я напишу тебе сообщение. Только, единственное … Эврика находится в приюте уже несколько недель и я не знаю, как долго еще она будет там.
– Это хорошо, верно?
– Нет, – ответила я, медленно качая головой.
– Черт, – выругался он, проводя рукой по подбородку.
– Знаю. Я сожалею и не пытаюсь давить на тебя.
– Эврика, – сказал он, потрепав ее по голове.
– Ты один, не так ли? – спросила я.
– Да. Кстати, мы встречались с Гретхен на прошлой недели. Она очаровательна, хотя и очень независима. Так независима, что я не могу заставить ее даже перезвонить мне.
– Мне жаль, но она такая, – ответила я с усмешкой.
Он отмахнулся.
– Было приятно пообщаться с тобой. Если сможешь, скинь мне сегодня же всю информацию.
– Обязательно. Приятно было увидеть тебя, Рик.
Я стояла и смотрела, как он убегает, нервно сжимая руки и надеясь, что он выполнит свое обещание. Иногда, некоторые обстоятельства в жизни предопределены, и Рик, запавший на Гретхен в балете, казался одним из таких обстоятельств. Взглянув вниз я увидела, что Эврика обмотала поводок между моих ног, заключив меня в импровизированную ловушку.
– Что ты делаешь? – простонала я, пытаясь выпутаться. Именно в этот момент какая–то маленькая собачонка появилась на дороге, громко тявкая, и Эврика, не долго думая, бросилась за ней, опрокидывая меня на спину.
– Эврика! – закричала я, сдерживая ее изо всех сил, которых, по всей видимости, было не достаточно.
– Ничего себе! – услышала я голос мужчины, который подбежал к нам и вовремя схватил мою собаку.
– Давненько я не слышал этого выражения, – сказал он, наклоняясь ко мне. Выгоревшие белокурые пряди обрамляли его симпатичное, загорелое лицо.
– Прошу прощения?
– Эврика.
