Текст книги "Особый звездный экспресс"

Автор книги: Джерри Олшен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

– А не позавтракать ли нам? – спросила Джуди.

– У меня нет аппетита, – ответил Ален.

У нее тоже отсутствовал аппетит, но нужно было чем-то наполнить желудки. Джуди расстегнула свой спальник, порылась среди консервных банок, отыскала там связку соблазнительно красных яблок, вынула два и одно из них протянула Алену.

Он рассмеялся, взяв яблоко из ее протянутой руки:

– Это символический жест, не так ли?

– Что? А… Эдемский сад. Ну что ж, будем надеяться на лучший исход.

Она откусила большой кусок яблока. Это было свежее, хрустящее яблоко, сладкое и сочное. Джуди пришлось ловить языком две капельки сока, чтобы они не улетели, превратившись в блестящие шарики.

Путешественники доели яблоки до конца, оставив только крошечные огрызки, после чего Джуди пришлось искать мешок, в который эти огрызки можно было положить. Но тут раздался сигнал компьютера, и Ален сказал:

– Мы готовы. Держись. Я возвращаю нас в исходную точку, и оттуда посмотрим, нужно ли еще перемещать наш вектор.

Джуди запихнула огрызки в мешок с целыми яблоками, а его опять положила в свой спальник, застегнула молнию и вся напряглась в ожидании появления на экранах мониторов планеты, ярко освещенной собственным солнцем. Джуди ощущала только вращение их собственного звездолета. В этот момент они все еще находились на расстоянии двух тысяч километров от планеты.

– Давай подойдем поближе, – предложила Джуди.

Планета резко увеличилась в размерах на экранах мониторов, затем сместилась немного в сторону, но Джуди не поняла – был ли это результат вращения или перемещения по прямой.

– Давай остановим вращение, – предложила она.

Они двигались против часовой стрелки, если смотреть сверху. Это означало, что ей в течение нескольких секунд придется выпускать воздух со своей стороны отстойника. Джуди так и сделала, потом выпустила еще немного, когда поняла, что этой порции недостаточно, и, наконец, планета застыла.

Она была видна несколько под углом по отношению к кораблю, но вид можно было выровнять, выровняв сам отстойник. Джуди убедилась, что плотно привязана к своему креслу, потом несколько раз повращала руками вокруг собственной оси, до тех пор, пока их звездолет не принял правильное положение. Она, конечно, не смогла по-настоящему развернуться, размахивая руками, но и этого было достаточно, чтобы задать отстойнику противоположное направление.

Джуди прекратила размахивать руками, когда индикатор направления видеокамеры показал, что планета располагается прямо под ними, и отстойник перестал качаться.

Если они и продолжали двигаться по касательной, то делали это настолько медленно, что движение было практически незаметно. Возможно, они падали или, наоборот, поднимались со скоростью в несколько сот километров в секунду, но из нынешнего положения определить это все равно было невозможно. Прямо под ними от горизонта к горизонту протянулась разноцветная масса суши.

Настало время приземления.

25

Джуди почувствовала, как у нее учащается пульс при мысли о значимости события. На этот раз – и она была более чем уверена в этом – они первые. Вот если бы при них был магнитофон, чтобы записать первые слова после высадки на планете, подумала Джуди. Но магнитофон отсутствовал, а если бы и был, она все равно бы им не воспользовалась. Запись на магнитофон первых слов при посадке – это как раз тот самый тип поведения, который вызывал у Джуди наибольшее отвращение во всех искателях славы и почета. Они не имели ни малейшего отношения к реальным целям исследования космоса и потому, по ее мнению, были совершенно случайными людьми в НАСА.

Настоящих исследователей космоса, так же как и настоящих ученых, совершенно не должно интересовать, что думают или говорят о них люди. Они отправлялись в космос и занимались научными исследованиями только для себя, удовлетворяя собственный научный интерес. Если Джуди и Алену суждено разбиться при приземлении на эту планету, никто никогда не узнает об их судьбе. А если они благополучно вернутся домой, никого, по большому счету, это тоже не будет интересовать. Ведь через несколько месяцев люди начнут открывать все новые и новые планеты, и открытиям не будет числа. А Джуди с Аленом в каком-то смысле подобны викингам, открывшим Северную Америку. Они сделали это первыми, но были благополучно забыты. Парадоксальным образом такая мысль успокаивала. Если они совершат здесь какие-нибудь непростительные глупости, об этом тоже никто не узнает.

Джуди откашлялась:

– Ты готов к приземлению?

– Как всегда.

– Тогда начинай, пока мы вдруг не передумали.

– Начинаю.

Она водрузила на голову шлем, удостоверилась, что он хорошо загерметизирован, и помогла Алену надеть его шлем. На этот раз он также надел и перчатки, поднес руки к клавиатуре компьютера и осторожно нажал клавишу «Ввод» кончиком ластика, прикрепленного к указательному пальцу правой руки. Ален уже загрузил программу, написанную им несколько недель назад на случай приземления. Нажатием клавиши «Ввод» он инициировал ее, и с этого момента при помощи клавиатуры пошагово управлял процессом приземления.

Нажатием клавиши с изображением стрелки задавалось горизонтальное движение на сто километров в направлении стрелки, нажатием клавиши «D» задавался перенос вниз на десять километров, «U» – такой же перенос, но только вверх, а клавиша «Escape» инициировала аварийный прыжок на 100 000 километров.

Ален объяснил Джуди, что когда он занимался разработкой программы, то поначалу думал задать здесь расстояние в 10 000, но передумал, поскольку вспомнил, что устройство гиперускорения не разбирает, что такое «низ» и что такое «верх», а в экстренной ситуации ориентацию может потерять даже пилот. При прыжке в 100 000 километров, даже если бы они в тот момент, когда Ален нажимал кнопку, двигались вверх ногами, им в любом случае не грозила опасность вонзиться в атмосферу вертикально и продолжать полет к поверхности планеты с перегоревшим устройством гиперускорения.

Ален сразу же нажал клавишу «D». На мониторе не отразилось никаких изменений. Но по мере того как он продолжал нажимать эту клавишу, планета на экране начала увеличиваться.

Они опускались прямо от точки неподвижного положения, но даже при таком приземлении набрали бы слишком большую скорость для модифицированного канализационного отстойника, и вряд ли сей аппарат смог бы выдержать, если бы просто падал вниз. Поэтому каждым нажатием клавиши «D» устройство гиперускорения перемещало корабль на десять километров ближе к поверхности планеты без связанного с подобным перемещением увеличения скорости. Они будут продолжать такое движение до тех пор, пока атмосфера не станет достаточно плотной, чтобы можно было раскрыть парашют, и с этого момента начнут обычное приземление.

– Как жаль, что не существует способа корректировки кинетической энергии во время прыжка, – заметил Ален.

Его голос звучал слабо и глухо сквозь интерком скафандра. Джуди решила, что скорее всего это из-за несовершенства аппаратуры.

– Я пытался, но кинетическая энергия теряет всякий смысл в гиперпространстве. Она вся становится потенциальной. Именно поэтому мы и можем использовать ее для перемещения из одной точки пространства в другую. Так что мне, конечно, грех жаловаться, но все-таки… а что смешного?

Джуди подавила смешок:

– Ничего.

– Нет, что-то тебя рассмешило. Что?

Мгновение она не решалась признаться, потом сказала:

– Безумный ученый обсуждает свое изобретение. Извини. Я совсем забыла о том, чем мы здесь занимаемся.

– Не извиняйся. Иногда мне это тоже кажется невероятным. Но я ведь действительно изобрел гиперускоритель.

Ален улыбнулся своей широкой и яркой улыбкой, которая и в самом деле делала его очень похожим на безумного ученого, и повернулся к монитору. Они опускались над горной грядой. Ален нажал кнопку снижения еще два раза, и отстойник оказался, по оценкам Джуди, на расстоянии примерно в шестьдесят или семьдесят километров от поверхности, после чего Ален воспользовался клавишами курсора, чтобы переместить аппарат в сторону на безопасное расстояние от гор. Но это забросило путешественников в самую середину грозового фронта, и Алену пришлось осуществить перпендикулярный перенос от него при помощи еще одного прыжка.

Горная гряда протянулась по диагонали по отношению к направлению приземления, и прыжок вновь перенес астронавтов к ее подножию, но грозовые облака уже рассеялись, а горы здесь казались не столь уж высокими и скалистыми.

В течение нескольких секунд Ален и Джуди внимательно всматривались в открывавшийся им облик планеты.

– Ну и что ты думаешь? – спросил Ален.

Реки прочертили извилистые линии от гор в долины. На вершинах был заметен снег, но подножия покрывала зелень. Вдали от гор суша представала очень неровной, как это бывает в сильно пересеченной местности, но в непосредственной близости от горной гряды ландшафт отличался живописной холмистостью.

– Кажется, здесь поверхность довольно ровная, – заметила Джуди. – И зелень кругом. И в то же время – все это явно не джунгли. И никаких озер, насколько я вижу. Вряд ли можно было ожидать лучшего.

– Мне тоже так кажется.

Ален снова нажал кнопку спуска, не сводя глаз с амперметра, соединенного с устройством. Джуди наблюдала за прибором поверх его плеча. Стрелка прибора практически не двигалась во время предыдущих прыжков, но на сей раз заметно поднялась вверх.

– Мы входим в плотные слои атмосферы, – сказал Ален.

Как он объяснил, вход одной массы в другую требует дополнительной энергии. Чем с большей массой имеешь дело, тем больше энергии требуется. Исходя из количества потребленной энергии можно даже довольно точно сказать, насколько плотной является цель вашего перемещения. Воздух на высоте шестидесяти километров довольно разреженный, но он там тем не менее был.

Ален снова нажал клавишу «D», и стрелка амперметра подскочила еще выше. Вместе с ней подскочил и их звездолет. Джуди ощутила, как он резко рванулся вверх, а потом в сторону от сильного порыва ветра. Сила удара была не больше ускорения в лифте, но после нескольких часов невесомости Джуди почувствовала ее довольно ощутимо. Она ухватилась за устройство гиперускорения, и ее рука встретилась с рукой Алена, так как он попытался сделать то же самое.

– Попытаюсь еще раз, – сказал он. – Но теперь, я думаю, пора раскрывать тормозной парашют.

– Видимо, да, – отозвалась Джуди.

Она протянула руку вверх и ухватилась за одно из свисавших колец, прежде удостоверившись, что это – то, которое нужно. С помощью зеленого кольца выпускалась простыня на конце стофутового каната. Это должно было обеспечить относительно небольшое торможение и правильную ориентацию перед тем, как при помощи красного и желтого колец они раскроют один из основных парашютов.

Следующий прыжок, по всем прогнозам, должен был стать последним. Джуди показалось, что она слышит, как напряглось устройство гиперускорения: мгновение оно жужжало, словно электронная мухоловка, в которую попалось какое-то насекомое, а стрелка амперметра взлетела вверх наполовину шкалы, но, несмотря ни на что, устройство выдержало и этот прыжок. Отстойник вновь сильно тряхнуло, и на сей раз путешественники услышали посвистывание, тональность которого вдруг резко сменилась с довольно высокой на низкий гул.

Готовясь к полету, астронавты постарались поместить на дно своего корабля возможно больше тяжелого оборудования, чтобы центр тяжести постоянно находился внизу и тем самым не позволил отстойнику во время падения опрокинуться. Джуди дождалась прекращения рывка в сторону и выпустила парашют. Если отстойник начнет кувыркаться или раскачиваться во время снижения, канат может закрутиться вокруг корпуса, что помешает выбросу основного парашюта.

Впервые за все время, проведенное за пределами Земли, путешественники начали чувствовать пол как настоящий пол, а не условную формальность. Перегрузка составляла меньше половины g, и это было хорошо, так как основным источником торможения являлось трение воздуха. Через пару секунд относительно нормального спуска Джуди рванула кольцо и почувствовала, как развязался узел, удерживавший простыню в виде тугого шара, а еще через мгновение ощутила рывок – это расправился и наполнился воздухом парашют.

– Тормозной парашют выпущен! – сообщила Джуди.

Ей пришлось почти прокричать эту фразу из-за сильного свиста ветра. Отчасти свист усиливался еще, по-видимому, благодаря отверстию, через которое выходил наружу вытяжной трос парашюта. Отверстие было всего в четверть дюйма шириной, и большая его часть была заполнена канатом, но Джуди отпустила кольцо и отбила кусок клея, закрывавшего его.

Астронавты вновь начали ощущать силу притяжения, растущую по мере того, как они все ниже опускались в атмосферу, а тормозной парашют забирал под свой купол все больше воздуха. Поначалу отстойник опускался под довольно значительным углом, но вскоре остаточная орбитальная скорость заместилась трением, и через пару минут путешественники устремились вниз прямо вертикально.

«Прямо» – это, конечно же, весьма приблизительная оценка характера их полета. Тупое основание отстойника отличалось сомнительными аэродинамическими характеристиками, поэтому он раскачивался взад-вперед из-за сильной турбулентности, создаваемой во время падения.

Ален и Джуди смотрели, как на них движется поверхность планеты, становясь все более и более отчетливо видимой по мере приближения. На расстоянии примерно десяти километров от поверхности Джуди протянула руку и рванула красное кольцо, выпустив основной парашют. Ее охватила мгновенная паника, когда вслед за рывком ничего не последовало, но потом парашют расправился с режущим слух скрежетом, и Джуди вздохнула с облегчением.

Что-то зазвенело под запасным устройством гиперускорения, словно упавший на пол столовый прибор; Джуди опустилась в свое кресло-бини, при этом амортизационная сетка, изготовленная Аленом, выполнила предназначавшуюся для нее роль. Давление воздуха оставалось стабильным, отстойник опускался под оранжево-белым шатром парашюта без всяких осложнений, наверное, не хуже какого-нибудь из «Аполлонов».

– Ну что, испугалась? – спросил Ален.

Он держал палец над клавишей «Escape». Если возникнет реальная опасность катастрофы, одно нажатие этой кнопки выведет их обратно в космос. Но в таком случае ни о какой другой попытке приземления не могло бы быть и речи, так как они лишились бы основного парашюта. Оставался, правда, запасной парашют, которым астронавты могли воспользоваться при возвращении домой и при спуске с земной орбиты.

Облик поверхности планеты по мере приближения приобретал все большую определенность. Даже не прибегая к увеличению, путешественники уже могли разглядеть речные долины и участки растительности по склонам холмов. А звездолет продолжал снижаться, и теперь в поле зрения появились даже отдельные валуны и деревья. Листва деревьев чем-то напоминала круглые зеленые грибы-дождевики, но, наверное, точно так же выглядят сверху любые деревья. Внизу было огромное множество деревьев, но между ними можно было разглядеть и свободные пространства. Если посчастливится, они приземлятся на одну из таких «лужаек», но Джуди не знала, стоит ли особенно рассчитывать на удачу.

Когда пролетали последние пару сотен футов, Джуди пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы не закричать: «Кончаем это дело, Ален!»

И в последнее мгновение она и в самом деле почти закричала, но вид поверхности планеты, с огромной скоростью летящей навстречу, полностью лишил Джуди голоса, и у нее уже не было времени на крик. Либо у Алена оказалось значительно больше хладнокровия и выдержки, либо напряжение последних мгновений перед приземлением тоже парализовало его волю, но он не нажал кнопку. Поверхность планеты угрожающе надвигалась до того мгновения, когда Джуди показалось, что она может пересчитать камешки на ней. Затем путешественники почувствовали сильнейший толчок, загнавший их глубоко внутрь кресел – приземление завершилось.

«Особый Звездный Экспресс» качнулся, повернулся вокруг собственной оси и рухнул набок. Изображение на мониторе Джуди замелькало. На какое-то мгновение ей показалось, что они катятся, но, не почувствовав больше никакого движения, Джуди с облегчением рассмеялась, поняв, что произошло.

– Камера отвалилась! – сказала она.

– Кажется, не только камера, но и мои зубы тоже, – отозвался Ален. – С тобой все в порядке?

– Да-а. А с тобой?

– Ну, если не считать небольшого сердечного приступа… – Он тяжело дышал в микрофон. – Я сделал все, чтобы удержаться от нажатия кнопки «Escape».

Джуди протянула руку к пульту управления своей видеокамерой и попыталась развернуть ее таким образом, чтобы было видно еще что-нибудь, кроме квадратного фута почвы под ними, но оказалось, что камера полностью оторвалась и повисла на проводах. Они могли разглядеть только грязь и маленькие желтоватые растения, напоминающие папоротники.

Зато камера Алена продолжала функционировать нормально. Они оба с тревогой всматривались в экран его монитора, когда Ален попытался навести камеру на окружающую местность. Оказалось, что астронавты приземлились на какой-то склон, и притом не очень крутой. Вокруг были видны заросли деревьев, кустарники и валуны. Деревья, скорее желтого, нежели зеленого цвета, с ветвями, более напоминавшими побеги папоротника, чем листья; но это все-таки были деревья, в чем не могло быть никакого сомнения. Кустарники же, если их не рассматривать слишком пристально и пристрастно, вполне могли сойти за невадскую полынь. Ну а валуны выглядели совсем как обычный земной гранит. Один из них располагался неподалеку от места приземления. Путешественникам повезло: они могли бы врезаться в такой гранитный валун, который был футов на десять больше их отстойника. Парашют зацепился за край этого камня и живописными складками свешивался с него.

Ален покачал головой и с усмешкой произнес:

– Ну что ж… Для канализационного отстойника совсем неплохой перелет.

26

Оба люка были уже открыты. Они открывались вовнутрь. Как только давление снаружи начало превосходить давление внутри, люки подались внутрь и распахнулись.

– Я начинаю разгерметизацию своего шлема, – предупредила Джуди.

Ален протянул руку, чтобы остановить ее:

– Ты уверена, что это следует делать?

– Не повторяйся, – возразила Джуди, мягким движением отводя его руку в сторону. – У нас нет другого выбора. Придется либо рисковать, либо с поджатым хвостом бежать домой.

Она повернула свой шлем и потянула его вверх, но шлем не поддавался.

– А! – воскликнула она. – Ну конечно. Давление снаружи больше, чем внутри моего скафандра.

Даже поблизости от вершины Эвереста давление было бы выше, чем внутри ее скафандра. Джуди взглянула на альтиметр и увидела, что стрелка показывает две тысячи футов ниже нулевой отметки. Здесь оказалось больше воздуха, чем на уровне моря на Земле. Неудивительно, что в таких обстоятельствах трудно снять шлем. Его удерживали по крайней мере две сотни фунтов.

Джуди отстегнула перчатку на правой руке и не без труда стянула ее. После этого внутрь скафандра проникло достаточно воздуха, чтобы уравнять давление. Но она не стала снимать шлем сразу, а сделала пару глубоких вдохов и тем самым позволила той капле воздуха с чужой планеты, которая уже проникла внутрь, смешаться с воздухом в скафандре, чтобы проверить, как эта пока еще незначительная доза чужой атмосферы подействует на нее.

Джуди пришлось пару раз сглотнуть, чтобы уравнять давление в ушах, но никаких необычных или особенно неприятных ощущений она не отметила. Сделала еще один глубокий вдох и задержала воздух в легких в течение примерно секунды, ожидая обжигающего ощущения, однако ничего страшного не произошло.

Она подняла шлем, затем снова его опустила и сделала вдох. На этот раз Джуди ощутила запах чего-то живого, но все ароматы оказались ей незнакомы. Единственное, что было совершенно ясно, – это то, что они исходили от растений.

Джуди захотелось чихнуть. Здесь ведь может присутствовать какой-нибудь аллерген, с ужасом предположила она, который способен превратить ее в жалкое чихающее и сморкающееся существо с опухшими слизистыми оболочками носоглотки, и в конце концов она просто может задохнуться из-за аллергического отека. Но щекотание в носу так же внезапно и прекратилось.

Послышался голос Алена:

– С тобой все в порядке?

– Пока да.

– И нет никакого головокружения?

– Никакого.

Джуди подняла шлем и сделала вдох того воздуха, который теперь наполнял отстойник. На сей раз она ощутила запах растения, напоминающего розмарин, возможно, одного из тех, что они раздавили при посадке. Запах был восхитителен, но не менее чудным показался бы ей, наверное, и запах гниющих отбросов после всего времени, проведенного в тесном и душном отстойнике.

Джуди отложила шлем в сторону и сделала еще один вдох. Никаких аллергенов, никаких ядов, вообще никаких проблем. Воздух был превосходен.

К сожалению, она не могла сказать того же о силе тяжести. Ноги нестерпимо ломило. Часы, проведенные в ненормальной позе, а теперь полная сила тяжести – а возможно, и несколько большая, чем на Земле, насколько Джуди могла сейчас судить по своим ощущениям, – все это оказалось почти невыносимым. Джуди не могла даже подняться на ноги и выпрямиться во весь рост, не выходя из отстойника.

– Я полностью открываю люк, – решительно заявила она.

Ален замахал руками:

– Пока не надо!

– Да успокойся ты! Видишь, у меня даже насморка нет, а ты боишься.

Джуди протянула руку вверх, потянула за крышку люка, открыла его и высунула голову наружу.

Ее сразу же поразило то, насколько реальный мир за пределами их звездолета отличался от картинки на экране монитора. Карликовые кустарники, которые, как ей вначале показалось, были похожи на невадскую полынь, на самом деле больше напоминали крошечные сосны, а деревья производили впечатление громадных папоротников с множеством молодых побегов и одеревеневших отростков самой разной величины, как на фрактальном изображении. Ветерок шелестел веточками растений, и они издавали сухой грохочущий звук, подобно гравию, катящемуся по осыпи. Животных поблизости заметно не было, и это не удивило Джуди. Она сама бы забилась под какой-нибудь куст, если бы увидела, как с неба падает громадная желтая коробка.

– Привет! – крикнула Джуди, но деревья и расстояние поглотили ее голос, и она не услышала даже эха.

Ветерок приносил с собой откуда-то аромат розмарина. Запах напомнил Джуди любимое мамино печенье. Этому месту просто суждено ей понравиться, если все остальное здесь так же хорошо и мило. Даже температура ее полностью устраивала: примерно 23–25 градусов выше нуля по Цельсию.

Крышка люка рядом распахнулась, и в дыру высунулась голова Алена. На нем уже не было шлема.

– Эй! – крикнула она. – Ты не должен был его снимать до тех пор, пока мы полностью не удостоверимся в безопасности здешней атмосферы.

– Я не могу позволить, чтобы весь риск ты приняла на себя.

– Ну вот, если теперь все-таки окажется, что дышать этим воздухом смертельно, мы отрубимся оба. Превосходно!

Ален ничего не ответил. Он снова опустился внутрь отстойника, и Джуди услышала его пыхтение, перемежавшееся проклятиями. Наконец он появился снова. На этот раз без верхней части своего скафандра. Выпростал руки наружу, подтянулся и сел на край отстойника, сбросив и нижнюю часть скафандра.

Джуди не могла его в этом винить. Ей до чертиков надоел ее собственный скафандр, так что она без малейшего сожаления готова была разрезать его на куски. Она тоже спустилась внутрь отстойника, отстегнула пояс, не без труда выбралась из верхней части скафандра, а затем сбросила и нижнюю. После этого Джуди ощутила такую легкость, что, как ей показалось, смогла бы теперь вылететь из отстойника весенней радостной пташкой. Но перед тем как вновь подняться во весь рост, она расстегнула свой спальный мешок и извлекла оттуда револьвер и патроны, которые дал им Трент. Это был кольт сорок пятого калибра, но совсем не похожий на тот пистолет, которым в свое время в челноке размахивал Джерри. В кольте было что-то от классических вестернов: толстый короткий ствол и магазин, зловеще щелкавший при вращении, изогнутая деревянная рукоятка, глядя на которую, хотелось несколько раз по-ковбойски подбросить револьвер в воздух и потом с той же ковбойской ловкостью поймать. Джуди открыла магазин и вставила в него шесть патронов размером с большой палец. Она вообще-то не думала, что ей понадобится оружие, но Трент никогда не простит, если при первой же своей вылазке на неизвестную планету она будет съедена каким-нибудь хищником.

– Ого! – крикнул Ален, увидев, как она выбирается из отстойника через люк. – А это для чего?

– Для большей уверенности в себе.

– А… хорошо. В этом есть смысл. Прикрой меня.

Он соскользнул с внешней стороны отстойника на мшистую поверхность планеты.

– Я говорила о поддержании уверенности в себе, а не о защите своего сообщника. Ведь предполагается, что ты должен защищать меня, а не я тебя. – Джуди тоже съехала вниз по отстойнику и оказалась рядом с Аленом. – Оставайся здесь, пока я обследую местность.

Ален скрестил руки на груди:

– Ты погляди-ка, стоило револьверу оказаться в руках – и уже мнит себя Энни Оукли [15]15
  Энни Оукли (1860–1926) – известная женщина-стрелок, прославилась тем, что могла десять раз подряд на лету прострелить падающую игральную карту до того, как она упала на землю.


[Закрыть].

Джуди помахала револьвером, не наводя его, правда, на Алена:

– Спасибо за комплимент.

Она никогда особенно не увлекалась оружием, но в эту минуту револьвер в руке немного успокаивал ее. И причина заключалась вовсе не в том, что благодаря оружию Джуди приобрела некоторую уверенность в своей безопасности. После нескольких недель конспирации, игр в прятки с ФБР, постоянной необходимости всякий раз оглядываться и прислушиваться ей было приятно ощутить себя свободной хотя бы от этих страхов.

Джуди попыталась не демонстрировать свою немного наивную и детскую радость. Она сделала несколько осторожных шагов по гравию, затем стала пробираться сквозь заросли мягкого папоротника, практически не чувствуя его из-за плотной космической обуви, и только вдыхала его острый и резкий аромат.

Джуди не могла сдержать улыбки. Как приятно пахнет ее планета!

Она обернулась и взглянула на свой звездолет. Изоляция у основания отстойника разбилась, как, собственно, и предполагалось. Это ослабило часть скреп. Придется укреплять их перед совершением следующего прыжка.

Парашют развевался на легком ветру, его бело-оранжевые стропы как будто тихо шептали о чем-то. При таком слабом ветре это в общем безопасно, но если поднимется сильный ветер, то он может унести их корабль через полконтинента. Джуди быстро огляделась, нет ли какой опасности поблизости, но вокруг вообще не было заметно никаких признаков животной жизни, и потому, обернувшись к Алену, она сказала:

– Вроде все чисто. Выходи и помоги мне сложить парашют.

Ален двигался к ней медленно, внимательно осматривая по дороге кустарники и какое-то дерево. Джуди тянула парашют и при этом пристально следила за Аленом. В какое-то мгновение ее охватила настоящая паника, когда Джуди на несколько секунд отвернулась, затем повернулась снова и увидела его подскафандровые вентиляционные трубки. Несмотря на то что она видела их миллион раз до того, в контексте новой и незнакомой планеты трубки вдруг на какое-то мгновение показались Джуди омерзительным существом с пятью щупальцами, вскочившим на спину Алену.

Но, как это ни странно, создавалось впечатление, что здесь нет не только жутких инопланетян из научно-фантастических триллеров, но даже насекомых. Джуди наклонилась и поискала среди побегов молодого папоротника под ногами, но единственное, что ей удалось там найти, была вся та же коричневато-черная грязь. Она снова улыбнулась, представив себе первый пикник на чужой планете и при этом пикник без муравьев, но пока из-за сильного волнения ей не хотелось есть.

Ветер обмотал конец парашюта вокруг ног Джуди.

– Ну, иди же, давай сложим его, – позвала она Алена, и ему пришлось прекратить свои исследования.

– У этого кустарника чертовски крепкий ствол, – сказал он, подойдя поближе. – Чем-то напоминает пурпуровые ферокактусы с ветвями и листьями.

– Интересно, а их можно есть? – спросила Джуди.

Ален развел руками:

– Не думаю, что стоит испытывать съедобность на себе до тех пор, пока не будем знать наверняка. Твой эксперимент с воздухом был уже достаточно опасен. И я настаиваю, чтобы больше таких экспериментов не проводилось.

– Да, мамочка… Хорошо, мамочка…

Ален тоже взялся за парашют.

Они несколько раз тренировались в складывании парашюта, но делали это в гараже Трента и Донны. По крайней мере в одном отношении здесь было легче – хватало места, чтобы развернуть его. Но при этом всякий раз, когда они поднимали парашют с земли, ветерок раздувал ту его часть, которая в данный момент им была не нужна. Пришлось воспользоваться камнями, чтобы удерживать парашют на месте. Вся процедура заняла у них минут пятнадцать. Когда Джуди и Ален затолкали парашют полностью в мешок и закрепили шнур, пот лился с них ручьями, словно с портовых грузчиков, закончивших разгрузку большого судна.

– Ну, – заявила Джуди, когда они оба прислонились к отстойнику валясь с ног от усталости. – Я полагаю, что на данную минуту мы должны были бы уже отдать концы, если бы в атмосфере действительно содержалось какое-то ядовитое вещество. Поэтому, как мне кажется, можно переодеться в нормальную одежду.

– Аминь, – согласился Ален.

Он взобрался на отстойник и прыгнул внутрь, а через мгновение джинсы и майка уже перевешивались через край их звездолета.

Джуди положила револьвер на ступеньку, приделанную к отстойнику, и вылезла из своего комбинезона. Было что-то щекочущее нервы в возможности раздеться донага на чужой планете, почувствовать обнаженной ступней мягкое прикосновение инопланетного папоротника, ощутить нежное дуновение ветерка. Джуди закрыла глаза и прислонилась к залитой лучами чужого солнца теплой желтизне пластика их звездолета, смакуя тепло, свет и свободу нового мира, который в эти минуты открывал им свои объятия.

Изнутри отстойника она услышала толчки и проклятия, после чего раздался удивленный возглас Алена:

– Ого! Ну и вид!

Джуди открыла глаза, приподняла голову и взглянула на него. Она увидела обнаженную грудь Алена, высунувшегося из люка, и готова была поклясться, что обнажена у него не только грудь. По телу Джуди разлилось томное чувство при виде обнаженного Алена и при мысли о том, чего ей сейчас хочется больше всего. Черт с ним, с пикником! У нее только что закончилась самая безумная неделя в жизни, завершившаяся самым безумным днем во всей истории человечества, и ей, несмотря ни на что, удалось выжить! Она добилась своего – получила рай в награду. Недоставало всего одного маленького штриха, чтобы довести ее идеал до полного совершенства, риск же делал мысль о сексе еще более притягательной.