Текст книги "Старше (ЛП)"
Автор книги: Дженнифер Хартманн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
Его большой палец скользнул по моей нижней губе и приоткрыл рот.
– В тебе столько силы. – Его слова обожгли мою кожу. – Я хотел отдать тебе ее всю. Я хотел увидеть, как она наполняет тебя, поглощает.
– Рид. – Я запрокинула голову, мои руки сжали в кулаки лацканы его кожаной куртки, когда я притянула его ближе.
– Но, черт возьми, я дал тебе слишком много. – Он приоткрыл рот шире, оставляя горячий, влажный след вдоль моей шеи, пока его губы не оказались в миллиметре от моих. – Я дал тебе власть над собой.
Затем он приблизился.
Легкий поцелуй.
Мягкий, как шепот.
Он давал мне попробовать, но я хотела пиршества.
Всхлипнув, я украла еще немного, приоткрыв губы и проведя кончиком языка по его губам. Рид тяжело дышал, его сотрясала дрожь, когда он боролся с влечением.
– Пожалуйста. – Я осыпала поцелуями его нижнюю губу, а мои руки обвились вокруг его шеи.
– Боже, Галлея. Мы не можем. – Он не отстранялся, наоборот, еще крепче прижал меня к себе, как будто его слов было недостаточно, чтобы удержать на расстоянии.
Я чувствовала его слабость, лазейку в его решимости. Трещины расходились все шире и шире, позволяя мне проскользнуть внутрь. Отклонившись назад, я опустила его лицо к выпуклости своей груди. Я соблазняла его. Умоляла, чтобы он сдался и покорился.
Рид дрожал, глубоко вдыхая и проводя носом по выступающим округлостям, а его голова качалась из стороны в сторону, словно он ненавидел себя за это.
Ресницы затрепетали, и он издал стон капитуляции. Снова поднялся вверх. Схватил меня за затылок и притянул к себе.
Он поцеловал меня. Жестоко.
Огонь пронзил меня, когда я обхватила его лицо руками, притягивая ближе, впуская глубже. Он поглощал меня, скользил языком по моему, одной рукой сжимал мою шею, а другой обхватил и потащил через консоль.
Это было глупо, неправильно, бессмысленно. Все это и даже больше.
Стоны, полные облегчения и еще более чистой страсти, вырывались наружу. Наши языки сплетались, пробуя друг друга на вкус, стремясь к чему-то более глубокому. От него пахло дымным дубом и амброй, на вкус он был как мята. Эликсир, который заставил меня погрузиться в него, отчаянно вцепиться, провести ногтями по его лицу и шее.
Рука Рида прошлась по моей спине и запуталась в волосах, его пальцы сжались в кулак, и он откинул мою голову назад, его губы скользнули по центру моего горла, а язык нырнул в пространство между моими грудями.
Он громко, не сдерживаясь, застонал, кожа его куртки холодила мою пылающую кожу.
– Черт, Галлея…
Я вибрировала в его объятиях, мое нижнее белье было мокрым от желания. Я запустила пальцы в его волосы и сжала их, моя грудь вздымалась под его губами.
– Еще. – Мое платье душило меня, моя собственная кожа душила меня.
– Мы не можем. – Но его губы снова прильнули к моим. Он целовал меня сильнее, мучительнее, как будто проклинал воздух, которым мы дышали, и мир, который вращался, в то время как мы стояли на месте. Он провел языком по моему небу и прикусил нижнюю губу, прежде чем отстраниться. Схватив меня за щеки, он впился в них пальцами. Наши лбы прижались друг к другу, и он процедил сквозь зубы: – Это все, что у нас когда-либо будет.
Я покачала головой, на глаза навернулись слезы.
– Продолжай целовать меня. – Мои губы потянулись к нему, но он увернулся от меня. – Рид, пожалуйста.
– Галлея, нет. Мы не можем продолжать.
– Мы можем…
– Нет, если я хочу это пережить.
Мои веки затрепетали, когда его слова пронзили меня. Он сказал мне в роллердроме, что это убивает его. У него были чувства, и они выходили за рамки физического желания. В то время как я проживала свою жизнь короткими мгновениями, наслаждаясь каждым из них, Рид смотрел в будущее. Он видел, как оно сложится. Он точно знал, что нас ждет.
И там не было счастливого конца.
Там не было сказки, сверкающей свадебными колокольчиками и рождением ребенка.
Там была боль.
Я была по одну сторону береговой линии, а он – по другую.
Тара никогда не простит меня. Предательство сожрет нас заживо, а я только начала жить. Разве у нас могло быть будущее? Если бы мы поженились, это сделало бы меня…
Мачехой Тары.
От этой мысли я отстранилась, медленно разжав пальцы. Я кивнула, соглашаясь. Понимая, что он прав.
– Мне жаль. – Он опустился в кресло и провел обеими руками по лицу. – Я не должен был этого делать.
Глядя на воду, я откинулась на спинку сиденья и смахнула выбившуюся из заколки прядь волос. У меня дрожал подбородок. Это была моя вина. Если бы я не солгала ему о своем возрасте в ту ночь, эта связь никогда бы не просочилась внутрь нас, заставляя умирать изнутри. Он был бы просто отцом Тары.
– Я тоже сожалею, – тихо сказала я, скрестив руки и откинувшись на спинку кресла. – Обо всем.
Мы застыли в густом напряжении, в громогласной тишине.
А потом у меня полились слезы.
Скатываясь по моим щекам и застилая глаза.
– Ты плачешь, – сказал он после долгой паузы.
Я кивнула и всхлипнула:
– Да.
– Потому что я тебя поцеловал? Или потому что я остановился?
Смахнув их, я повернулась, чтобы посмотреть на него: его лицо купалось в лунном сиянии и свете приборной панели. Затем я сглотнула, прерывисто вздохнув.
– Потому что… мне не удалось потанцевать.
Я почти рассмеялась.
Но мне было слишком грустно, чтобы смеяться.
Он смотрел на меня в замешательстве.
– Что ты имеешь в виду?
Я пожала плечами, заставив себя улыбнуться.
– Выпускной, – сказала я ему. – Мы не танцевали.
Его глаза скользили по моему лицу, пока он продолжал читать меня, упиваясь моими глупыми слезами. Затем он кивнул, потянулся через мои колени и открыл бардачок. Я отодвинула их в сторону и наблюдала, как он что-то ищет, а потом достает диск.
Он вставил его в магнитолу, повозился с кнопками и увеличил громкость.
– Пойдем, – сказал он, открывая дверь и выходя на улицу.
Я замерла на мгновение, когда из колонок полилась музыка.
Медленная, мечтательная песня.
Я не узнала ее… не сразу.
Это была кавер-версия песни «Save the Last Dance for Me». Я вспомнила, как сидела на кровати Джея и говорила ему об этой песне, пока мы разбирали компакт-диски.
Есть очень хорошая кавер-версия этой песни в исполнении Гарри Нильссона, сказал он мне тогда.
Слезы высохли на моих щеках, а бетон в моей груди растворился. На моих губах появилась улыбка, я толкнула дверь и выскользнула наружу, мои каблуки коснулись земли. Я подошла к нему, позади нас рябило и переливалось озеро – идеальный фон.
Песня звучала громко, проникая через открытую дверь Рида.
Он стоял передо мной, залитый лунным светом. Ветерок трепал мои волосы, и они разлетались вокруг меня в такт биению моего сердца. Я подошла к нему, медленно, осторожно.
Рид протянул руку.
– Потанцуй со мной.
Наши ладони сомкнулись, и он притянул меня к своей груди.
Его рука мягко легла мне на спину, я обхватила пальцами его плечо, и мы покачивались в идеальном, полном любви ритме.
Я прижалась щекой к его груди.
Биение его сердца отдавалось вибрацией во мне.
Мы танцевали, наши прикосновения были нежными и неощутимыми.
Я потерялась.
Аккорды и ноты пробудили каждую частичку меня, когда он запел припев, уткнувшись мне в волосы, его голос звучал как тихая серенада.
Я обняла его крепче, прижалась ближе. Близость согревала меня, убаюкивая в не принадлежащих мне объятиях. Я хотела танцевать сегодня вечером, но не ожидала этого. Я не ожидала, что его тело прижмется к моему, наши пальцы и души переплетутся.
И каждой своей страдающей частичкой я понимала, что больше никогда не буду так танцевать.
Звезды мерцали над нами, не исполняя желания, а лишь слегка освещая нас. Рид прижался губами к моим волосам, и я закрыла глаза, наслаждаясь теми мгновениями, что у нас остались.
Я знала, что, покинув его объятия сегодня ночью, я никогда не вернусь в них обратно. Эти руки никогда не отведут меня к алтарю, чтобы мы разделили вечный поцелуй. Они никогда не обнимут меня посреди ночи, когда я проснусь от кошмара. Они никогда не обнимут нашего новорожденного ребенка, пока он с любовью в глазах будет смотреть на розовую или голубую пеленку.
Я хотела всего этого.
Но не с тем мужчиной.
Рид прижался щекой к моей макушке, а его рука гладила мою спину вверх и вниз, оставляя после себя теплые мурашки.
– Тебе нравится эта песня? – пробормотал он мне в волосы.
Слеза скатилась по моей щеке, когда зазвучали последние аккорды. Я прижалась лицом к его груди, обхватила его руками и прошептала в ответ:
– Она моя любимая.
ГЛАВА 22
Я смотрела в окно, пока Рид вез меня обратно в дом Стивенсов, крепко сцепив руки на коленях, в салоне играло несколько незнакомых песен, которые мало помогали обуздать мое проклятие, обусловленное любовью. Тишина сгущалась, полосы света от уличных фонарей проплывали мимо головокружительными лентами, размывая внутри меня границы, отделявшие логические рассуждения от эмоциональных потребностей.
Мою голову и мое сердце.
Я задумалась, каково это – жить в мире, где голова всегда берет верх.
Разумно, стабильно… безопасно.
Я одновременно завидовала и испытывала отвращение к такой жизни.
Рид вздохнул, нарушив пьянящую тишину, охватившую нас. Я крутила большими пальцами, мои колени подпрыгивали, а кожу и губы все еще покалывало от его поцелуев. Я рискнула взглянуть на него и не удивилась, обнаружив, что одной рукой он сжимает свою челюсть, а второй держит руль.
– Ты можешь высадить меня за углом. – Мой голос прозвучал пронзительно в этой тишине. – У Уитни возникнут вопросы, если она увидит твой грузовик. Я скажу ей, что меня подвез друг.
Он напряженно кивнул.
– Хорошо.
Я хотела сказать больше.
Хотела забыть обо всем и петь, но из нашего несовпадающего дуэта не могло выйти ничего хорошего. Мы были песней, в которой звучали аритмичные удары сердца и нескончаемый бридж16.
А я хотела, чтобы мы были припевом.
Лучшей частью.
Захватывающей частью, которая остается с тобой навсегда.
Откинувшись на сиденье, я тоже вздохнула в безрадостную пустоту, когда мы свернули на пустынную дорогу и поехали через город. Еще пять минут, и я окажусь дома в постели, обреченная мечтать обо всем, что осталось недосказанным и несделанным. Я ненавидела окончательность больше, чем незавершенность. Ее еще можно превратить во что-то красивое. То, что могли держать мои руки. То, что мое сердце могло хранить и любить.
– Галлея.
Мои глаза наполнились слезами от звука моего имени, прозвучавшего как ложная надежда.
– Рид.
Он колебался.
– Ты в порядке?
– Буду. – Я равнодушно пожала плечами. – Ты не должен беспокоиться обо мне.
– Ты же знаешь, что я беспокоюсь.
Мы смотрели друг на друга, когда свет фар устремился в нашу сторону, освещая его измученное лицо. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, чтобы стереть с его лица это несчастное выражение, но мое внимание вернулось к лобовому стеклу, когда краем глаза я заметила, что фары движутся прямо на нас.
Поразительно, как быстро может измениться момент. В мгновение ока.
Поцелуй.
Танец под луной.
Крик.
– Рид! – В его имени теперь не было ничего, кроме ужаса, его голова резко дернулась вперед, а грузовик понесло вправо.
– Черт! – Одной рукой он дернул руль, а другой прикрыл мою грудь, и мы начали вращаться.
Я снова закричала, когда он ударил по тормозам, и другая машина пронеслась мимо, едва уклонившись от столкновения, разминувшись с нами буквально на миллиметр. Мир за окном исказился от хаоса, когда грузовик вышел из-под контроля, взвизгнув шинами о безжалостный асфальт. Рефлексы Рида представляли собой вихрь отчаянных маневров, его рука вцепилась в руль, пытаясь сохранить контроль, но при этом второй рукой он прижимал меня к сиденью, словно я была самой большой драгоценностью. С каждым оборотом мое сердце бешено билось о грудную клетку, я вцепилась в его руку и дверную ручку. Ужас охватил меня. Я крепко зажмурила глаза. Все, что я могла делать, – это готовиться к тому, что сейчас полечу в овраг, сгорю или перевернусь в кювет.
Испущу свой последний вздох.
Но затем вращение прекратилось так же внезапно, как и началось, и на мгновение мы застыли в жуткой неподвижности. Едкий запах жженой резины висел в воздухе, смешиваясь с металлическим привкусом страха. Адреналин и шок захлестнули меня, когда я повернулась к Риду, на его лице отразилась смесь облегчения и недоверия. Мы были потрясены, но живы. Грузовик стоял на холостом ходу, не двигаясь, на всех четырех колесах. Ни пламени, ни столкновения, ни осколков стекла.
Мы смотрели друг на друга, его рука все еще лежала на моей вздымающейся груди.
– Черт возьми! – Его рука упала мне на колени. Он сжал мое бедро, словно желая убедиться, что я все еще с ним, все еще цела. – С тобой все в порядке?
Мое сердце было как граната, готовая вот-вот взорваться. Я схватила его руку и крепко сжала, пытаясь успокоиться, как будто давление моих ногтей, впивающихся в его кожу, могло ослабить давление на мои ребра.
– Я… кажется, да.
– Галлея, мне очень жаль. Этот придурок выехал на мою полосу и…
Я отстегнула ремень безопасности и бросилась к нему. Он, не колеблясь, заключил меня в свои объятия, пока я дышала его кожей и мылом, избавляясь от запаха горелой резины и близкой смерти. Прижав меня к себе, Рид зарылся лицом в мою шею, тяжело дыша, пока мы оба отходили от нахлынувшей паники.
– Ты в порядке. – Он осыпал поцелуями мое горло. – Я держу тебя. Ты в порядке.
Машина проехала мимо нас со скоростью улитки, но не удосужилась остановиться и проверить, живы ли мы. Мое сердце все еще колотилось, резонируя с его, а тихая музыка играла, делая все возможное, чтобы унять мою дрожь.
Когда я отодвинулась, его глаза светились беспокойством и мукой. Я прижала дрожащую руку к его щеке в знак благодарности за то, что он оберегает и защищает меня.
– Ты в порядке?
Он медленно кивнул, с трудом сглотнув.
– Если ты в порядке, то я тоже.
Мы не могли вечно стоять поперек улицы, поэтому я перебралась обратно и снова пристегнула ремень, таким образом показав, что можно ехать. Прошло еще одно напряженное мгновение, прежде чем он взял себя в руки, развернул машину и продолжил наш путь домой. Наш грузовик больше не перегораживал проезжую часть, но все внутри меня дрожало. Образы осколков стекла и залитой кровью кожи прокручивались в голове, пока машина медленно ползла по гравийной дороге. Паника все еще наполняла мою грудь и пульсировала в венах, а конечности тряслись от медленно угасающего шока.
Мы могли погибнуть.
Я могла потерять его – действительно потерять.
Это было единственное, о чем я думала, когда мы подъехали к комплексу Рида десять минут спустя. После того как он выключил музыку, в машине воцарилась предательская тишина. Внутри его квартиры тоже было тихо, и я не знала, почему он снова привез меня сюда, а не в дом Уитни, но в любом случае была благодарна ему за это. Я не хотела оставаться одна. Я не могла смириться с мыслью, что мне придется расстаться с ним через несколько мгновений после того, как я едва не потеряла его в кровавой бойне разбитого стекла и искореженного металла.
Дрожа, я на автопилоте последовала за ним в квартиру, выскользнув из туфель на высоких каблуках и бросив сумочку и фотоаппарат на пол в прихожей. Мои ноги дрожали и подгибались. Мое дыхание участилось. Рид провел рукой по волосам, затем стянул куртку и бросил ее рядом с моими вещами. Он потер лоб, словно умоляя свой разум найти подходящие слова. Я тоже не знала, что сказать. После пережитого ужаса единственными словами, которые казались хоть немного уместными, было торжественное признание хрупкой грани между жизнью и смертью, которую мы только что чудом не пересекли. Спасибо вселенной за второй шанс.
Слава Богу, что мы еще здесь.
Наши глаза встретились на расстоянии нескольких футов. Я с трудом втягивала в себя воздух, дыхание было хриплым и прерывистым. Слезы застилали глаза, пока я смотрела, как он делает шаг ко мне и замирает на расстоянии вытянутой руки. Неужели он тоже это почувствовал? Эту энергию, бурлящую вокруг нас, нечто большее, чем мы оба. Нечто большее, чем наши обстоятельства и несправедливая судьба.
Я слегка покачала головой. Не понимая почему. Слезы жгли все сильнее, словно кто-то засунул носок в сток раковины и включил кран. И воде некуда было деваться, кроме как переливаться через край.
Зажав рот ладонью, я трясла головой, пока слезы текли из моих глаз. Они достигли предела, и осталось только одно направление – вниз.
Рид подхватил меня, когда мои колени подогнулись, и я рухнула в его объятия. Мягкая посадка. Единственное приземление, которое могло удержать меня и не дать развалиться на части. Я обеими руками вцепилась в его футболку темно-серого цвета, уткнулась лицом в грудь и зарыдала.
– Комета, – пробормотал он, его дыхание было таким же теплым, как и это прозвище, когда оно коснулось моей макушки. Он собрал мои локоны двумя руками и прижал к себе. – Ш-ш-ш. Мы в порядке.
– Правда? – прохрипела я.
– Да.
Мне нужна была эта ложь прямо сейчас, и я позволила ей успокоить меня. Я уткнулась носом в ткань его футболки, мое дыхание никак не восстанавливалось. Он сделал несколько шагов назад, пока моя спина не оказалась прижатой к двери квартиры, и я оперлась на нее, подняв подбородок, а мои пальцы все еще сжимали мягкий хлопок.
Рид протянул руку и щелкнул замком, закрывая нас внутри.
Мои лопатки прижались к прохладному дереву, я не хотела отрывать от него взгляда. Он сглотнул, его взгляд опустился к моим губам, затем он дважды моргнул и поднял руки, чтобы нежно обнять мое лицо. Я расслабилась в его руках, превратившись в безвольное тело, а его ладони сжались еще крепче. Его глаза снова поднялись и встретились с моими, и мы уставились друг на друга, переполненные электрическими токами и нерешительностью.
Ни один из нас не хотел отпускать другого. Ни один из нас не хотел прерывать момент, не выяснив, во что это может превратиться.
– Тебе пора в постель. – Он снова посмотрел на мой рот. – Займи комнату для гостей.
– Хорошо. – Мой пульс участился, когда я провела руками по его груди и обхватила его плечи, противореча нашим бессмысленным словам. Я откинула голову назад, мои губы приоткрылись в тихом стоне, когда он обхватил мою шею одной рукой.
Все его убедительные доводы и благонравные планы стали фоновым шумом. Отдаленный, бессмысленный гул. Ничто не могло сравниться с этим чувством. С этим падением.
Он наклонился ближе, выдыхая бессмысленные слова мне в рот.
– Я не должен был приводить тебя сюда.
– Я знаю.
Я знала, и он знал, но нас это не волновало.
Все, что имело значение, – это то, что мы были здесь. Живые и возбужденные.
Вместе.
– Почему ты это сделал? – Я прижалась спиной к двери, вытянула шею и сжала его плечи так сильно, что ногти оставили следы. Наши бедра встретились, и я почувствовала, как его эрекция напряглась под джинсами. Еще один стон сорвался с моих губ, когда я прижалась к нему и провела руками по его шее, притягивая ближе. Наши губы соприкоснулись, просто мимолетное касание, и это было как удар молотка по нашей судьбе.
Любой из выбранных нами путей был похож на смерть, но эта смерть была слаще.
Я видела, что его решимость иссякает, чем дольше мы сдерживались.
Рид крепко сжал челюсти, щеки пылали от подавляемых чувств.
– Мне нужно было быть рядом с тобой. Смотреть, как ты спишь, как дышишь.
– Живу, – выдохнула я.
– Именно так.
– Жизнь нужно жить. – Мой голос дрогнул, когда я повторила его слова, сказанные мне в ту первую ночь на озере. – Если ты живешь не так, как хочешь, то какой в этом смысл?
Наши лбы соединились, его рот находился на расстоянии вздоха.
Смелость пронзила меня, когда я приподнялась и провела языком по его нижней губе.
– Пожелай мне спокойной ночи, Рид.
Он уставился на меня, задержав дыхание.
Мир исчез.
Все причины забылись.
Страстное желание победило в этой войне. Искушение стало призывным кличем, ревущим в наших ушах.
Он сорвался.
Какую бы черту он ни провел на песке, ее смыло приливом, и он набросился на меня.
Прежде чем я успела что-либо сообразить, его руки обхватили мои бедра, прижали к двери, и наши рты столкнулись.
Да.
Ошеломленный крик застрял в моем горле, я схватила его за волосы, втянула его язык в свой рот и прижалась к его эрекции. Стон пронесся сквозь меня – его, мой – когда он сжал в кулаке мои спутанные кудри, а мое платье задралось до бедер, и я скрестила лодыжки у него на пояснице.
Облизывая каждый дюйм моего рта, он отстранился только для того, чтобы расстегнуть молнию на спине, стягивая платье вниз по моему телу, пока не обнажилась грудь.
Мой стон эхом разнесся по пустой квартире, когда его рот сомкнулся вокруг моей груди и сильно засосал ее, его зубы прикусили мой сосок, прежде чем он переключился на другой.
– Рид… Боже…
Ногти впились в его затылок, мое тело билось о его в поисках трения. Я едва не вырвала его волосы с корнем, когда он облизал мой сосок, превратив его в тугой бутон, и жарко стонала, пока он поглощал меня. Влага смочила мои бедра, просочившись сквозь кружевное белье.
Мне нужно, чтобы он был внутри меня.
Рид развернул меня от двери, пронес через гостиную и опустил на голубой коврик, расстеленный на ковровом покрытии. Я выпуталась из платья и нижнего белья, пока он вынул ремень из петель, расстегнул молнию и спустил джинсы и боксеры вниз по бедрам, освобождая их. Он забрался на меня, и в тот момент, когда наши рты снова слились в коктейль из влажных языков, прикосновений и укусов, я протянула руку вниз между нами и сжала в кулаке его член.
Огромный, твердый, пульсирующий в моей руке.
– Черт, – выругался он с хриплым стоном, оторвавшись от моего рта и зарывшись лицом в мою шею.
Я гладила его вверх и вниз, головка скользила возле моей киски, когда он двигался в моей ладони, его мускулистые руки опирались на пол по бокам от меня.
Затем он спустился вниз по моему телу.
Раздвинул мои колени.
И погрузил свой язык между моих ног.
Мои бедра дернулась навстречу его рту, и я издала громкий стон, а Рид обхватил меня руками, чтобы удержать на месте.
Звуки, которые он издавал, поедая меня, – животные, голодные, ненасытные.
Если бы он растянул меня еще шире, то разорвал бы на две части.
Я вцепилась в его волосы, мои бедра вздымались вверх, я умоляла, задыхалась и стонала, содрогаясь от каждого неистового толчка его языка.
Никто и никогда раньше не делал со мной такого.
Все внутри меня тут же наполнилось первобытным, диким чувством, которое зародилось в моем лоне и залило горячим, ослепительным звездным светом все тело до кончиков пальцев ног. Я взлетела над ковриком с резким криком, упираясь пятками ему в спину, когда в глазах у меня потемнело и мир исчез.
Он лизал, сосал, ласкал меня, пока я не рухнула под ним, дрожащая и обессиленная.
Но не успела я опомниться, как он встал на колени, схватил меня за волосы и рывком поднял на ноги.
– Отсоси мне, – прохрипел он, его подбородок и губы блестели от следов моего оргазма.
Его член был прямо перед моим лицом, толстый и пульсирующий, испещренный синими венами и с капелькой спермы на головке. Придвинувшись ближе, я обхватила его рукой и взяла в рот, а он, прижав ладонь к моему затылку, толкнул бедра вперед.
Я задохнулась, когда он вошел в мое горло и немного подалась назад, а он издал протяжный стон.
Я втянула щеки и стала сосать.
– Господи… черт, да. – Его пальцы запутались в моих волосах, сжимая их в кулак, в то время как другой рукой он поглаживал основание своего члена.
Он был слишком большим, чтобы полностью поместиться в моем рту, и моя киска пульсировала, представляя, как он будет ощущаться глубоко внутри меня. Как он заполнит меня, будет владеть мной, уничтожит меня для любого другого.
Пока я сосала, мои слезящиеся глаза смотрели на него, а руками я держалась за его мускулистые бедра. Я наблюдала, как он откидывает голову назад, как его губы приоткрываются от удовольствия.
Он посмотрел на меня через полуприкрытые веки и нежным движением убрал мои волосы со лба.
– Я могу кончить тебе в горло прямо сейчас. – Его глаза пылали, он вздрогнул и напрягся. Затем он отстранился от меня и провел головкой по моим губам. – Но мне нужно быть внутри тебя.
Соленые капельки спермы скользнули по моему языку, когда я облизала головку, кружа вокруг нее языком, пробуя на вкус и смакуя каждую каплю.
У него вырвался сдавленный стон, и Рид снова опрокинул меня на спину. Грудь подпрыгнула, ноги раздвинулись, и его тело накрыло мое.
Я знала, что он не будет нежным.
Я знала, что он возьмет все в свои руки, сделает это грубо, уничтожит меня – тело и душу. И я приветствовала каждый синяк, каждый след от укуса, каждый шрам, который он оставит после себя.
Просунув пальцы под его футболку, я лихорадочно стянула ее через голову, устраняя последнюю преграду между нами. Мы оказались кожа к коже, когда он навалился на меня сверху, быстро поцеловав еще раз, его член дразнил мокрые складки между моими бедрами. Он прикусил зубами мою нижнюю губу и потянул, я вскрикнула, царапая ногтями его спину.
Приподнявшись, Рид обхватил мои колени обеими руками и толкнул их вперед, так что я оказалась полностью открыта перед ним. Его глаза опустились вниз, скользнув по моей набухшей киске. Розовая и блестящая, она жаждала принять его.
Тяжело дыша, он обхватил свой член и несколько раз провел по нему кулаком, глядя на мою киску. Одна рука с побелевшими костяшками все еще сжимала мое колено, когда он толкнулся в меня, всего на дюйм, мучительно медленно. Рот Рида приоткрылся, он смотрел, как мы соединяемся, как я растягиваюсь и подаюсь навстречу его толщине. Кончики моих пальцев впились в коврик по обе стороны от меня, и я задыхалась, находясь на грани очередного оргазма еще до того, как он вошел в меня полностью.
– Господи, Галлея… – Выдавив мое имя, он наклонился надо мной, упершись одной рукой в коврик, вышел, а затем снова скользнул обратно. – Ты такая чертовски тугая.
Я почти сломалась, выгнув спину и обхватывая грудь ладонью. Мои бедра оторвались от пола, тело жадно умоляла его войти глубже.
– Еще, – закричала я. – Пожалуйста, Рид.
Он издал низкий мужественный стон.
– Продолжай умолять меня о члене, и это не продлится долго.
– Ты мне нужен… – Я задвигала бедрами, вгоняя его в себя все глубже, почти до конца, пока он наконец не вошел до основания и не рухнул на меня. Его руки прижались к коврику по обе стороны от меня, мои колени почти касались подбородка, и он сильно толкнулся.
Я вскрикнула, слабо застонав, и его глаза закатились, а веки закрылись. Он снова вошел в меня, еще сильнее, ударяя по глубоким местам внутри меня, а я обхватила его за плечи и прижалась ближе. Уткнувшись лицом в мою шею, Рид задвигал бедрами, ускоряясь, каждый толчок был сильнее предыдущего, его рычание и стоны смешивались со звуками шлепающей друг о друга кожи, скользкого, грубого, пропитанного потом слияния.
– Да, да… Боже, да, – повторяла я.
– Ты потрясающе ощущаешься. – Слова эхом отдавались у меня в горле, когда он прикусил чувствительную кожу зубами, а затем провел языком по мочке уха. Он прикусил и ее, а затем прорычал: – Мокрая для меня. Тугая и идеальная.
Мои ноги обвились вокруг его спины, и тело подчинилось его ритму, а внутри меня во второй раз расцвело волнующее, разрушающее душу чувство.
– Кончи для меня еще раз. – Он поднял голову и откинул мои волосы назад, и наши лица оказались в дюйме друг от друга. Его губы нависли над моими, задевая и дразня, а его бедра вколачивались в меня. – Ты такая красивая. Чертовски великолепная.
Его слова были нежными, а толчки грубыми и безжалостными, пока он трахал меня.
Мы были прекрасны.
Прекрасный, сводящий с ума беспорядок.
– Пожалуйста, – простонала я.
На его губах появилась едва заметная ухмылка, когда он почувствовал, как я вибрирую под ним, возбужденная, отчаянно стремящаяся к кульминации. Просунув руки под меня, он приподнял мою задницу и направил свой член выше и глубже, его движения ускорились.
Мои глаза распахнулись, когда очередной оргазм обрушился на меня с молниеносной силой, без предупреждения, и его язык погрузился в мой рот, заглушая крик.
Я обнимала его, прижималась к нему, гладила его, пока качалась на волнах блаженства, с галактиками в глазах и звездной пылью в легких.
– Вот и все, – выдохнул он в мои приоткрытые губы. – Вот и все, Галлея.
Упав на меня, Рид обхватил рукой мою макушку, чтобы удерживать на месте, а потом зарылся лицом в мои волосы и дал себе волю.
Он жестко входил в меня, каждый толчок был сильнее, чем предыдущий, пока он приближался к оргазму.
– Ах… черт. – Он напрягся, яростно содрогаясь с хриплым стоном, его шея выгнулась назад, струи горячей спермы пульсировали в его члене и изливались внутрь меня. Удовольствие исказило его лицо и разжало челюсти, пока он стонал во время кульминации.
Все, что я могла сделать, – это прижаться к нему, пока мы приходили в себя, мои пальцы скользили по его гладким волосам, я прижималась щекой к его щеке.
Все было кончено.
Я не хотела, чтобы все было кончено.
Все произошло так быстро. А закончилось еще быстрее.
Капельки пота скатывались по его вискам и шее, когда он опустился на меня, все еще пульсирующий глубоко внутри и содрогающийся от последних толчков. Мы оба задыхались, и наше прерывистое дыхание было единственным саундтреком к моим мыслям, кружащимся вихрем в голове.
Мы занимались сексом.
В его квартире.
На его тренировочном коврике.
Эмоции бурлили, пока мы лежали в тишине, сплетенные друг с другом и полностью обнаженные. Вокруг нас витал аромат секса, пота и резины, а над нами мерцал одинокий светильник, тусклым прожектором освещая наше преступление.
Я была липкой, удовлетворенной… и грустной.
Не желая быть девушкой, которая рыдает после умопомрачительного секса, я подавила подступившие слезы и отвернулась от него.
Но он потянулся ко мне, накрыл мою щеку своей ладонью и заставил наши глаза встретиться. Большой палец провел по моей скуле, его взгляд светился нежностью.
Извинениями.
– Рид. – Мои глаза наполнились непрошеными слезами, и я рвано вздохнула. – Скажи мне, что это что-то меняет.
Я должна была знать.
Я должна была знать, что у нас есть надежда. Это не было спонтанным порывом, слабостью или ошибкой в суждениях. В этом что-то было. Что-то сильное.
Жизнь, которую стоит прожить.
И все же я уже знала, что он скажет.
Мне очень жаль.
Мы не должны были этого делать.
Ничего не изменится.
Рид закрыл глаза, но мне не нужно было смотреть в них, чтобы понять его. Несмотря на то что он все еще был твердым внутри меня, все еще гладил мою щеку и водил большим пальцем по скуле, ответ заключался в том, что он промолчал.
Мои ноги обреченно скользнули по его спине, бедрам, икрам, пока не упали на коврик, все мое тело смирилось с поражением, а надежды уменьшились до хрупких угольков.
