Текст книги "Старше (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Хартманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Я ждала, прикусив язык, с закрытыми глазами и сердцем, разорванным на части.

Он придвинулся ближе. И когда его рука скользнула по моей обнаженной спине, я задрожала с головы до ног. Я чувствовала, как его ладонь скользит по моей коже, раскрывая мои собственные страшные секреты и лаская полосы шрамов от ударов ремнем.

Теплый палец прошелся по всей длине, обводя границы и заживающие рубцы. Я позволяла ему прикасаться к себе. Я бы позволила ему прикасаться ко мне вечно, если бы он захотел, понимая, что он никогда не сотрет следы насилия, но облегчит бремя.

– У нас обоих есть шрамы. – Я наклонила подбородок к плечу, пытаясь поймать его взгляд. Он был ближе, чем я думала, и его дыхание ласкало мою макушку. – Нож. Ремень. Разное оружие – одинаковые раны.

Я наблюдала, как его взгляд скользил от моего лица к спине и обратно. Его рука продолжала двигаться и исследовать, неторопливо, вверх и вниз, поднимаясь все выше, пока кончики его пальцев не коснулись моего затылка и не запутались в волосах.

Моя голова откинулась назад.

Я выгнулась дугой навстречу его прикосновениям, мою грудь наполнило удовольствие, желание и тепло.

Адреналин покинул меня, и я обмякла, припав к его груди, рука Рида запуталась в моих волосах. Волна возбуждения устремилась вниз, расцветая между моих ног. Мы были слишком близко. Уитни и Тара спали этажом выше, а на мне были только лифчик и легинсы, и я прижалась к нему, позволяя его теплу поглотить меня.

Его дыхание стало поверхностным, когда он поднял другую руку, и кончики его пальцев невыносимо нежно прошлись по бокам моего тела, касаясь моей поцарапанной кожи.

Это не причиняло боли. Боль ушла, сменившись эйфорией.

Мой затылок прижался к его груди, а его пальцы запутались в моих волосах, массируя кожу головы. Его левая рука продолжала подниматься вверх по моему телу, касаясь боковой поверхности груди, и он издал долгий хриплый вздох.

А потом он накрыл мою грудь ладонью.

Одной рукой он ласкал ее, пока сосок не затвердевал, превратившись в тугой пик.

Я застонала.

Это был хриплый, умоляющий звук. Я хотела, чтобы его руки были повсюду, пробуждая мои омертвевшие части. Он сказал мне, что внутри меня горит огонь и что мне нужна лишь искра. Рид был моей искрой.

Продолжай прикасаться ко мне, Рид.

Верни меня к жизни.

Но вместо того, чтобы разжечь нашу страсть, звук моего стона заставил его замереть, словно обдав морозом. На мгновение он застыл, не двигаясь, его рука все еще сжимала мою грудь.

Рид отстранился.

Он отшатнулся назад, как будто это я была искрой и только что обожгла его.

– Прости. – Его тон был жестче наждачной бумаги. – Мне нужно идти.

Я отвернулась, смущенная, растерянная и возбужденная.

Но больше всего я злилась.

На себя.

Я смотрела, как он, пятясь, выходит из ванной, моя кожа горела, дыхание сбивалось, нижнее белье промокло насквозь. Прежде чем он развернулся, чтобы уйти, я перевела взгляд вниз и заметила внушительную выпуклость на его пижамных штанах.

Он был твердым. Огромным.

Рид провел рукой по волосам, прищурив глаза, затем повернулся, распахнул дверь ванной и исчез в коридоре прежде, чем я успела произнести хоть слово.

Я стояла там, дрожа всем телом. Одна. Разорванная на части, физически и душевно. Я сдерживала стон наполненного похотью страдания, пока заканчивала промывать и обрабатывать свои раны. Неоспорин. Пластыри. Этого было достаточно, чтобы справиться с внешними ранами, но румянец на моих щеках и возбуждение в глазах говорили о тысяче других сражений, бушующих во мне.

Я побрызгала на лицо прохладной водой и натянула майку.

Затем я выбежала из ванной и помчалась по лестнице в спальню, которую мы делили с Тарой, не обращая внимания на Рида, который, сгорбившись, сидел на диване, обхватив голову руками.

Моя лучшая подруга крепко спала, зарывшись под одеяло. Лишь копна каштановых волос виднелась на подушке и легкое посапывание разносилось по комнате.

Я тихонько, на цыпочках, подошла к кровати и забралась под одеяло. Я перевернулась на спину и уставилась в потолок, пульс бился в венах и между бедер.

Не задумываясь, я засунула одну руку под пояс своих легинсов.

О Боже.

Это было так неправильно.

Я закусила нижнюю губу, чтобы скрыть стон, подступивший к горлу.

Мои пальцы спустились ниже, нащупывая скользкую плоть. Я была мокрой, пылающей, болезненно возбужденной. Моя спина слегка выгнулась на матрасе, я закрыла глаза и провела двумя пальцами по клитору. Ощущение покалывания не заставило себя долго ждать. Я была заведена, полна горячего напряжения, которому некуда было деваться. Мои пальцы быстро и сильно скользили по набухшему клитору, а в голове проносились запретные образы лица Рида, зарытого между моих ног.

Тяжело дышащего.

Сжимающего мои бедра до синяков.

Раздвигающего меня шире.

Я представила, как его язык проникает внутрь, поглощая меня, безрассудный и голодный, как он впивается в меня зубами, как его губы сжимают мой клитор и сильно посасывают, и наши совместные стоны подталкивают меня к кульминации.

Я добралась до пика, волна покалывания пронеслась по позвоночнику, пальцы на ногах поджались, и я прикрыла рот рукой. Я сильно кончила, меня била дрожь, в глазах мерцали звезды. Мое тело звенело в момент освобождения, то отрываясь от кровати, то падая обратно, пока ощущения не угасли и я не расслабилась.

После этого меня окутала тишина. Только легкий гул обогревателя наполнял спальню, смешиваясь с дыханием Тары.

Я закрыла лицо обеими руками.

Мои раны пульсировали. Моя кожа пылала после оргазма. Мои мысли путались, а глаза вновь наполнились слезами.

Я только что мастурбировала в нескольких футах от своей лучшей подруги, в рождественское утро, фантазируя о ее отце.

Это было больным и извращенным.

Унижение захлестнуло меня, и я натянула одеяло на голову, чтобы спрятаться под ним. Но я знала, что не могу прятаться вечно. В конце концов мне придется встретиться с этой катастрофой лицом к лицу.

И в глубине души я знала…

Не все столкновения приводят к тому, что вы восстаете из пепла.

В некоторых случаях ты просто разбиваешься вдребезги, погребенный под обломками собственных ошибок.

ГЛАВА 16

Пот струился по моему лицу, словно наполненный жизненной силой дождь, пока мои кулаки в перчатках били по боксерской груше. За последний месяц Рид превратил подсобное помещение своей студии в место для подвижных тренировок. Гантели и гири разного веса мерцали в свете потолочных светильников, а с крючков свисали эспандеры. Рядом с ковриком для йоги, аккуратно разложенным в углу, стояла скамья для разминки, ожидая своей очереди для восстановительной растяжки, которая должна была последовать за моей тренировкой.

Мои удары эхом отражались от стен, хвост раскачивался из стороны в сторону, мышцы болели, легкие горели.

Мне нужно было выпустить пар.

– Черт. Кто тебя разозлил? – Скотти материализовался в дверном проеме, прислонившись к нему плечом и сложив руки на груди.

Я бросила на него косой взгляд, не сводя глаз с мешка, висевшего передо мной.

– Сегодня? – ответила я, тяжело выдохнув. – Боб Росс.

– Невозможно.

– Возможно. Его деревья слишком счастливые. Это нереалистично и оскорбляет чувства грустных деревьев. – Скотти рассмеялся, пока я останавливала раскачивание мешка и снимала перчатки. – Кстати, о слишком счастливых, почему ты улыбаешься, как серийный убийца, который только что наткнулся на свою очередную жертву?

Его слишком яркая улыбка исчезла, и он выпрямился в дверном проеме, засунув руки в карманы своих тренировочных штанов.

– Сомнительная аналогия. Боб Росс тебя действительно достал, да?

– Может, я знаю по собственному опыту. – Я злобно сдвинула брови, а затем махнула кулаком вверх-вниз, имитируя колющие движения.

Скотти нахмурился, уставившись на мою руку.

Я замерла.

Это выглядело так, будто я демонстрирую технику накачивания члена.

Упс.

Прочистив горло, я опустила руку и смахнула с глаз растрепавшиеся волосы.

– Но если серьезно. У тебя странно хорошее настроение.

– Почему это странно?

– Потому что тренер Мэдсен только что надрал тебе задницу.

Он направился ко мне, руки по-прежнему были спрятаны в карманы.

– Откуда ты знаешь? Ты была слишком увлечена уничтожением образов счастливых деревьев, которые не заслужили радости.

– У меня есть уши, – сказала я, подходя к нему. Затем я произнесла низким голосом, имитируя мужской тембр: – Нет, остановись, пожалуйста! С меня хватит, это уже слишком! Сжалься!

– Определенно все было не так.

Я пожала плечами, поджав губы, чтобы скрыть улыбку.

– Ладно, я слышала только мужское ворчание и рычание. Но ты выглядишь избитым.

– Это была хорошая тренировка. – Мы встретились в центре помещения, и он опустился на скамью, глядя на меня снизу вверх. – Ты следующая.

Кивнув, я прижала руку к груди и подержала ее так несколько секунд.

– Я готова.

– Мы должны поужинать после этого.

Я замерла, глядя на него.

– Почему?

– Почему бы и нет? Сейчас время ужина. Соответствует концепции.

– Почему вместе?

Он заколебался, наклонив голову.

– Опять же… почему бы и нет?

Моя челюсть напряглась, когда я опустила подбородок и задумалась над ответом. На самом деле у меня его не было. За последние шесть недель мы со Скотти сблизились, Рождество сменилось суровым январем, а февраль принес с собой еще более холодную погоду и снежные заносы. Мы были друзьями. Ему было двадцать, он был всего на год старше меня. А еще он был хорошим парнем.

Вполне подходящий потенциальный парень.

Соответствует концепции.

Но мое сердце все еще безрассудно страдало по тридцатипятилетнему отцу моей лучшей подруги, который вклинился в наш разговор и теперь стоял в дверях с хмурым видом.

– Я думал, ты планируешь поужинать с Тарой, – отрезал Рид.

Скотти повернулся на скамейке.

– Простите, тренер. Я не хотел мешать.

Рид уставился на меня темными глазами, его волосы были влажными от пота, а голубовато-серая майка без рукавов промокла насквозь.

Я уставилась на него в ответ, потом сглотнула и отвела взгляд.

– Звучит заманчиво, Скотти. Как насчет той ретрозакусочной на Седьмой улице?

Скотти моргнул в ответ, снова выглядя неуверенным.

– Конечно. Если тренер не против.

– А почему он должен быть против? – Я пронеслась мимо него, затем столкнулась с Ридом, когда выходила из тренировочного зала, и направилась прямиком к матам. – Я готова, тренер, – крикнула я через плечо. – Делай все, что можешь.

Это было разумно.

Это было то, что мне нужно, – переключиться. В моем сознании должен был поселиться другой парень, пока все мысли о недостижимом Риде Мэдсене не исчезнут из моего мозга, как птица, покидающая гнездо ради полета.

Это было то, что мне следовало сделать давным-давно. Несколько парней в школе интересовались мной, а у парня Тары, Джоша, было несколько крайне привлекательных друзей. Я полагала, что моим вкусам больше соответствуют более взрослые, мудрые, эмоционально отстраненные мужчины, от которых веет землей и плющом, теплой амброй и множеством непреодолимых сексуальных фантазий, но это не имело значения.

Я могла измениться.

Через несколько секунд ко мне подошел Рид, весь напряженный, широкоплечий и мускулистый. Он провел рукой по волосам и вздохнул.

Я опустилась на мат, чтобы покачать пресс с единственной целью – избежать разговора.

– Ты и Скотти? – осведомился он, сложив руки на груди и нависнув надо мной, словно грозная тень.

Вдыхая и выдыхая, я сосредоточилась на том, как сгибается и горит мой живот во время упражнения.

– Возможно.

– Это интересно.

– Вполне возможно. Полагаю, мы это выясним.

Он провел рукой по челюсти.

– Почему?

Почему?

У меня есть вопросы получше:

Почему тебя это волнует? Почему это имеет значение? Почему ты не испаришься, не окажешься рядом с кем-то другим и не позволишь мне, наконец, дышать свободно, не борясь за воздух от мысли о тебе?

Но в глубине души я этого не хотела, поэтому лишь сказала:

– Он один из немногих людей на планете, которые не любят арахисовое масло.

Челюсть Рида напряглась, он заскрежетал зубами. Он еще какое-то время понаблюдал, как я делаю упражнения, прежде чем выпалить:

– Давай начнем.

Я откинулась на мат, переводя дух и глядя в панельный потолок. Затем я вскочила на ноги. Мы не разрывали зрительного контакта, пока двигались по кругу, мышцы подрагивали и готовились к бою.

Новая волна адреналина ударила в меня.

Мое сердцебиение участилось, пальцы сжались в кулаки.

Скотти вошел внутрь и включил музыку, наблюдая за нами со стороны.

Зал вибрировал и гудел от вступительных аккордов «Shame» группы «Stabbing Westward», песни в стиле индастриал-рок, которая разожгла мое внутреннее пламя до золотистого жара. Я перевела взгляд с темной челки Рида, прилипшей к его потному лбу, на его широкую грудь, рельефный пресс и смуглые, жилистые руки. Вены на тыльных сторонах его рук набухли, зрачки расширились, пока мы продолжали медленно кружить вокруг друг друга, как два голодных хищника, борющихся за власть.

Он потянулся вниз и взял пару перчаток без пальцев, бросив мне вторую. Мы надели их на руки, и я затянула хвост, снова встретившись с его глазами и оценив расстояние между нами. Затем Рид бросился вперед, нанося молниеносный удар. Я уклонилась, почувствовав порыв воздуха, когда его кулак просвистел мимо, и ответила быстрым хуком по ребрам. Удар отозвался в моей руке, и я увидела в глазах Рида вспышку признания.

Напряжение нарастало, мы обменивались ударами, блоками и маневрами уклонения. Я нырнула под размашистый хук, и мои волосы взметнулись в воздух, как медовый хвост кометы. Рид ответил ударом с разворота, силу которого я ловко погасила своевременным блоком.

Он усмехнулся.

– Хорошо.

Мат под нами поглощал движения наших ног, а звук ударов и поворотов добавлял музыке ритм. Я втянула в себя воздух, наполненный электрическим зарядом и запахом борьбы.

Мы двигались в синхронном танце, сочетании боевого искусства и инстинктов. Рид выполнил крученый удар ногой в спину, и я ответила низким выпадом, стараясь вывести его из равновесия. Он подпрыгнул, избегая контакта, и приземлился с грацией дикой кошки.

На моих губах заиграла ухмылка.

– Неплохо.

– Ты предсказуема.

Мои глаза прищурились.

– Ты сдерживаешься.

Мы снова кружили вокруг друг друга, тяжело дыша. Я сосредоточилась на его движениях, стараясь предугадать его следующий шаг. Когда он выбросил ногу вверх, пытаясь нанести удар, я уклонилась от него и ответила своим.

Удар пришелся в цель.

Рид слегка пошатнулся, в его глазах мелькнуло удовлетворение. Воспользовавшись преимуществом, я сократила дистанцию с помощью комбинации быстрых джебов и хуков, мои кулаки двигались с вновь обретенной скоростью. Он попытался выставить блок, но сила моего удара пробила его защиту.

Я наблюдала за тем, как он пытается перестроить свою стратегию, а затем, воспользовавшись моментом уязвимости, провела удар ногой с разворота, попав пяткой ему в середину живота.

Рид что-то проворчал, на мгновение потеряв концентрацию, и я воспользовалась тем, что он опустил защиту. Я провела контролируемый захват, сбив его с ног, и наблюдала за тем, как он с глухим стуком приземляется на мат.

Я села на него верхом.

Оседлав его грудь, я встретилась с ним взглядом, и на моих губах заиграла торжествующая улыбка.

– Предсказуема, да? – насмехалась я, мое дыхание стало размеренным. Мои бедра сжались вокруг него, а наши взгляды не отрывались друг от друга. Его грудь вздымалась подо мной, футболка задралась вверх, когда я подалась вперед.

Моя собственная защита рухнула, кирпичи посыпались один за другим со своих мест. Я подумала, каково это – оказаться в такой позе без одежды: я сижу на нем, скольжу вверх-вниз по его…

– Уф! – Я удивленно ахнула, когда он схватил меня за запястья и вывернул наши сцепленные руки, используя свою силу, чтобы поменять нас местами.

В одно мгновение я оказалась на спине.

Рид возвышался надо мной.

Подавляющий. Доминирующий.

Контролирующий.

Возбужденная, я била под ним ногами, пытаясь бороться, в моих глазах плескались вызов и капитуляция.

– Тебе нравится все контролировать? – Мой голос был хриплым, с претензией. Это был едва скрытый вызов.

Он усмехнулся, медленно и расчетливо.

Не разрывая зрительного контакта, Рид переместился, своим весом прижав мои запястья к мату, и моя спина выгнулась дугой, а тело захотело прижаться к нему еще ближе, вместо того чтобы вырваться из его хватки.

У меня перехватило дыхание, когда он наклонился ко мне, и наши губы оказались в опасной близости друг от друга.

– Контроль – это искусный танец, Комета, – пробормотал он низким голосом, который отдался во мне пульсацией. – И я намерен вести в нем.

Я сглотнула, расслабившись в его хватке, как натянутая пружина в момент освобождения.

В голове пронеслись воспоминания о рождественском утре шестинедельной давности.

Его грудь вровень с моей покрытой шрамами спиной, его теплое дыхание, обдавало меня, согревая, когда его рука обхватила мою грудь, и я томно застонала, представив, как эти руки обнажают каждый дюйм моего тела. А затем последовал момент, когда мои собственные пальцы погрузились глубоко в мою плоть, направляя меня к огненной вершине, которая наполнила меня одновременно унижением и удовлетворением.

Я все еще стряхивала пепел со своей кожи.

Вскинув бедра вверх, под углом девяносто градусов, я почувствовала, как хватка Рида на моих запястьях ослабла, он полетел вперед, через мою голову, и ударился обеими ладонями о мат, чтобы удержаться, прежде чем упасть лицом вниз. Я быстро повернула голову влево, чтобы не попасть под его вес, а затем обхватила его руками, прижавшись щекой к его груди. В мгновение ока я приподнялась, вскарабкалась на него, как на дерево, и, перехватив его руку, успешно перевернула его.

Я медленно улыбнулась, наслаждаясь своей победой.

На мате я контролировала ситуацию.

Но я знала, что, если когда-нибудь окажусь в его постели…

Я бы позволила ему уничтожить меня.

Задыхаясь, я слезла с него и поднялась на ноги, глядя на Рида, распростертого на мате. Я откинула назад свои влажные растрепавшиеся волосы и дала адреналину угаснуть.

Рид поднялся на колени, убрав назад волны своих взъерошенных волос.

– Ты становишься действительно чертовски хороша.

Комплимент согрел меня с ног до головы, нектаром разливаясь по венам. Он гордился мной.

Я тоже гордилась.

– Спасибо. – Я протянула руку, чтобы помочь ему подняться.

Он взял мою руку и медленно встал на ноги, возвышаясь надо мной, не в силах подавить улыбку, заигравшую на его губах. Наши взгляды встретились, один трек сменился другим той же группы.

Взгляд Рида переместился поверх моей головы туда, где, должно быть, стоял Скотти. В горле у него заклокотало, черты лица напряглись, улыбка угасла.

– Увидимся на следующей неделе, – прорычал он, после чего двинулся вокруг меня к дальней стене, как будто кто-то щелкнул выключателем. – Приятного ужина.

Я моргнула, прикусив губу.

Скотти приблизился ко мне, и когда я повернулась к нему лицом, то заметила, что Рид исчез в соседней комнате для тренировок.

– Я думаю, что с ужином могут возникнуть проблемы, – заметил Скотти, его лохматые волосы были собраны в небольшой пучок на затылке.

Я нахмурилась.

– Почему?

– Это было больше похоже на прелюдию, чем на бой.

Мои щеки пылали, покраснев не только от напряжения тренировки, но и от смущения. Очевидно, мы были слишком откровенны.

– Мы тренировались.

– Для чего?

– С той же целью, что и ты.

Его лицо скривилось от отвращения.

– Вряд ли.

Вздохнув, я пронеслась мимо него, отчаянно желая принять душ.

– Пойду освежусь. Встретимся через час?

Он замер, затем пошел за мной.

– Да? Ты все еще хочешь пойти?

– Конечно. Я проголодалась. – Я назвала ему свой адрес, собрала вещи и заглянула в тренировочный зал, где Рид наносил удары по качающемуся мешку с энергией дюжины мужчин.

Задержавшись на мгновение, я понаблюдала за его движениями. Смотрела, как его руки летали вправо и влево, колотя по искусственной коже с яростью, силой, слабостью и всем тем, что, как я чувствовала, зарождалось внутри меня.

Он прижался лбом к мешку, обеими руками фиксируя его движение. Затем его глаза устремились в мою сторону. Сдвинув брови, с раскрасневшимся лицом, покрытым капельками пота, он бросил на меня измученный взгляд, пока я стояла возле входной двери, сжимая пальцами ручку.

Я позволила своему взгляду задержаться на нем лишь на долю секунды.

Затем я открыла дверь и вышла в холодную ветреную ночь.

Я была как спичка.

Маленькая, хрупкая и неприметная.

Но от воспламенения меня отделяло всего одно движение.

И если я не буду осторожна… я сожгу нас дотла.

ГЛАВА 17

Март 1997 года

– Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? – спросила Уитни, застегивая пальто и вытаскивая из-под воротника свои густые каштановые локоны. – У меня будет включен пейджер, а у тебя есть номер телефона Лорел. Пожалуйста, не стесняйся звонить. По срочным вопросам. По несрочным. По любым.

Я сидела на диване с новым пленочным фотоаппаратом, который Тара и ее мама подарили мне на девятнадцатый день рождения, и ощупывала пальцами кнопки. Отложив его в сторону, я с улыбкой подняла глаза.

– Со мной все будет в порядке, обещаю. Вы едете в Грин-Бей. Не на Луну.

– Хотела бы я, чтобы мы поехали на Луну, – заявила Тара, проносясь мимо меня с огромным чемоданом, ее хвост был высоко поднят и подпрыгивал при каждом шаге – контраст с ее подавленным настроением. – Тебе так повезло, Галс. Ты даже не представляешь. Это просто ужас.

– Твоя тетя кажется очень милой. Тебе будет весело. – По правде говоря, я встречалась с тетей Лорел всего один раз на День благодарения, и она была просто ужасной. Но я никогда не признаюсь в этом. – И ты не видела своих кузин больше года. Насладись общением.

– В последний раз, когда я навещала своих кузин, чертова Дороти буквально приклеила жвачку к моим волосам, пока я спала. Очень липкую. Мне пришлось отрезать их до плеч, и они до сих пор не отросли.

Я поморщилась.

– Она просто была маленькой.

– Ей было пятнадцать.

– Ну, спи с закрытой дверью.

– Тетя Лорел не верит в двери. Уединение – это «светское понятие».

Я открыла рот, чтобы возразить, но на ум ничего не пришло. Поэтому я просто бросила на нее полный жалости взгляд, и мы погрузились в молчание.

В наш разговор вмешалась Уитни, наблюдавшая за происходящим из прихожей.

– Это всего три ночи. Мы вернемся во вторник, – сказала она, перекидывая ремень сумочки через плечо и повернувшись ко мне. – У тебя есть номер Лорел?

– Он висит на холодильнике, записан в календаре, в трех отдельных блокнотах и прикреплен скотчем к двери спальни Тары. Я также запомнила его.

Она кивнула, выдохнув через нос.

– Я очень ценю, что ты возьмешь на себя заботу о Божьей коровке и присмотришь за домом, пока нас нет. Я знаю, что в твоем возрасте весенние каникулы должны быть полны веселья и волнений. – Ее голос был мягким. – Это много значит для меня. Для нас.

Нежность кольнула меня между ребер, вызвав яркую улыбку.

– Я счастлива помочь. Правда. Божья коровка – лучшая компания. – Как по команде, собака запрыгнула на диван и с довольным вздохом плюхнулась мне на колени.

Глаза Уитни заблестели при виде этого зрелища.

– Что бы мы делали без тебя, Галлея?

Я чуть не разрыдалась.

Проводя рукой по шерсти Божьей коровки, я сдерживала лавину эмоций.

Что бы я делала без них? Я бы, наверное, оказалась на улице. Жила в приюте. Бросившая школу, потерянная и одинокая бродяжка, бесцельное ничтожество, не имеющее никакой цели. Без Уитни и Тары весенние каникулы даже не появились бы на моем радаре. Это была бы просто еще одна неделя, затерявшаяся среди сотен унылых одинаковых недель.

Тара помахала мне рукой, выходя вслед за матерью.

– Не забывай, завтра ожидается метель. Мой папа сказал, что заедет убрать снег. Ты можешь взять мою машину в любое время, но шины у нее лысые, так что, возможно, тебе не стоит ездить в такую погоду.

– Поняла. Божья коровка любит снег, – сказала я. – Я обязательно сделаю несколько снимков. – Взяв в руки фотоаппарат, я помахала им в воздухе, когда они вышли за дверь.

– Пока, Галс! Увидимся во вторник.

– Пока, – отозвалась я.

Дверь захлопнулась.

Наступила тишина.

С улыбкой на лице я уютно устроилась под клетчатым одеялом и продолжила гладить Божью коровку, сделав несколько снимков, на которых ее голова покоится на моих бедрах.

– У нас будет несколько хороших дней, – произнесла я в тишине, откинувшись назад и положив ноги на пуфик. – Только я и ты, Божья коровка…

Но в итоге осталась только я.

Потому что Божья коровка пропала.

В панике я натянула зимние сапоги и, засунув дрожащие руки в рукава пальто, выбежала на заднюю террасу, вертя головой влево-вправо.

– Божья коровка! – крикнула я сквозь завывания ветра, в то время как обильный снегопад покрывал землю белым одеялом, и страх пронзал внутренности, делая мое лицо еще белее. – Божья коровка! Где ты, девочка?

Единственным ответом была жуткая тишина, которая звучала громче, чем мой неистовый, полный ужаса голос.

О, нет.

Это был кошмар. Я выпустила Божью коровку на улицу во время метели, чтобы она сделала свои дела, после того как она скулила и металась возле двери во внутренний дворик. Двор был огорожен. Это было безопасно.

Но Божья коровка словно растворилась в воздухе.

Волосы разметались по лицу, кожа замерзла, а ноги тряслись. Я осмотрела территорию, даже залезла под террасу, чтобы проверить, не спряталась ли она там.

Ничего. Ее нигде не было.

Я прошла вдоль забора и проверила, нет ли отверстий, через которые она могла бы пролезть. И когда я добралась до той стороны дома, где ворота все еще стояли запертыми, я заметила нечто такое, от чего у меня кровь застыла в жилах сильнее, чем от мороза, который я вдыхала, – дыру в воротах.

Ветка дерева упала на забор от тяжести снега, образовав брешь, которая позволила Божьей коровке выбежать за пределы безопасного заднего двора.

– Нет, нет, нет…

Снегопад не позволял ничего разглядеть, обрушиваясь на меня сердитыми белыми хлопьями. Я с трудом держала глаза открытыми, с трудом могла сделать полный вдох.

Слезы превратились в ледяную корку на моих щеках, когда я взбежала обратно по ступенькам террасы и поспешила в дом, чтобы надеть остальную зимнюю одежду. У меня не было другого выбора, кроме как идти искать ее. Я могла бы поехать на машине Тары, но шины не справились бы со снегом, и я рисковала попасть в аварию.

Я взглянула на телефон, висевший на кухне, и прикусила замерзшую губу, пытаясь придумать план. Я не хотела волновать Тару и ее мать, пока они гостили у родственников в трех часах езды. Да и ехать сюда им сейчас было небезопасно.

Я уставилась на телефон. Сердце колотилось о ребра.

– Черт побери, – выругалась я себе под нос, рванулась вперед и выдернула телефон из трубки. Я набрала номер Рида. У него был грузовик, и он мог помочь мне найти ее.

Телефон прозвонил три раза, прежде чем он взял трубку.

– Алло?

– Рид? Это Галлея. – Мой голос дрогнул, наполненный тревогой. – Божья коровка. Я выпустила ее во двор. Всего на несколько минут. Меньше пяти. Я…

– Что случилось?

Я тяжело сглотнула.

– Она… она убежала. Через дыру в заборе.

Через мгновение он ответил.

– Я сейчас приеду.

Я не стала его ждать.

В мгновение ока я схватила перчатки и шерстяную шапку и выскочила за дверь, выкрикивая ее имя сквозь метель.

– Божья коровка! – Я пробиралась по семидюймовому снегу, заглядывая в соседние дворы и укромные места. Снегоуборочная машина медленно проехала мимо, и мои сапоги утонули в сугробах белого снега. – Божья коровка!

Я была уже в полумиле от дома, когда впереди появились две фары, двигавшиеся в мою сторону. Сквозь пелену снега мелькнула вспышка красного.

Грузовик Рида.

Он притормозил рядом со мной и открыл окно.

– Какого черта ты здесь делаешь?

– Ищу Божью коровку. – Слезы текли по моим замерзшим щекам. – Я не могла ждать. Я должна найти ее.

– Залезай. – Он кивнул на пассажирское сиденье.

Натянув шапку пониже, я обошла грузовик спереди, ноги скользили на снегу, а затем забралась в теплую машину.

Он посмотрел на меня, пока я пристегивала ремень безопасности.

– Мы найдем ее.

Все, что я могла сделать, – это кивнуть и сдержать всхлип.

Мы с Ридом медленно обследовали окрестности, оба высунули головы в окна, грузовик полз со скоростью едва ли пять миль в час. Мы звали ее. Мы щурились сквозь снег, отчаянно пытаясь уловить проблеск золотистого меха. Через десять минут мы подъехали к парку, который находился в нескольких минутах ходьбы от дома, – ее любимое место, где она гонялась за белками и резиновыми мячиками.

Как только Рид припарковался, я отстегнула ремень и выскочила из машины.

– Галлея! – крикнул он, мое имя сопровождалось разочарованным ругательством.

Я слышала, как он звал меня, когда я бежала на полной скорости через детскую площадку.

– Кажется, она здесь! – крикнула я через плечо, и мои слова унес ветер.

Его рука обвилась вокруг моего объемного пуховика и остановила, развернув меня лицом к себе.

– Эй. Переведи дух.

Я судорожно закивала, в моих глазах была паника.

– Держи себя в руках, хорошо? Она не могла уйти далеко. Мы найдем ее.

Снежинки падали на его темные волосы. Он прижимал меня к себе крепко, успокаивающе, его глаза светились уверенностью.

Я взяла себя в руки и решительно кивнула.

– Хорошо, – сказала я. – Я в порядке.

Он отпустил меня, и мы зашагали по щепкам, скрытым под толщей снега. Мой взгляд метался по пустому парку, Рид пошел в противоположном направлении, и мы оба выкрикивали ее имя. Прошло несколько минут, и мой ужас вернулся, снова сжимая мою грудь.

Ее здесь не было.

Солнце скоро сядет, станет темно.

Рид вернулся ко мне, мы были в центре парка, безнадежность снова охватила меня.

– Ее здесь нет, – сказала я ему.

Его глаза потускнели, когда мы пошли обратно к грузовику.

– Значит, будем искать дальше.

Мы ехали почти час.

Останавливались, искали, садились обратно, ехали еще. Мы промерзли до костей, промокли насквозь и потерпели поражение. Все, о чем я могла думать, – это выражение лица Тары и ужас в глазах Уитни, когда я скажу им, что потеряла их собаку.

Мне доверили только одно.

Позаботиться о Божьей коровке.

И я не справилась.

Она могла быть где угодно – лежать на обочине дороги, сбитая машиной. Заблудиться в лесу, ища укрытия от снега. Ее мог найти сосед или добрый самаритянин, но возможности были безграничны, а учитывая погодные условия… мрачны.

По мере того как небо темнело, становясь угольно-серым, менялось и мое настроение. Я сняла перчатки и шапку и бросила их на колени, запустив пальцы в спутанные волосы и тщетно пытаясь избежать нервного срыва. Мы были уже ближе к квартире Рида, в нескольких милях от дома Стивенсов, а снег все не прекращался. На дороге было небезопасно.