Текст книги "Глаза чужого мира (сборник)"
Автор книги: Джек Холбрук Вэнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 58 страниц)
Червеводы, за дело!
Вооруженный щеткой, скребком, долотом и расширителем, банками с бальзамом, тонером и мазью, Кугель под бдительным надзором Дрофо принялся за чистку червей. Время от времени волна омывала животных и скатывалась по мосткам.
– Не обращай внимания на сырость! Это искусственно надуманное ощущение. С обратной стороны кожи ты постоянно влажный от разного рода жидкостей, многие из которых весьма неприятного происхождения. К чему же тогда пищать от капли доброй соленой воды снаружи? Не обращай внимания на любую сырость – это естественное состояние червевода, – свесившись через леер, наставлял сверху Дрофо Кугеля.
В середине дня на пристань прибыл господин Сольдинк в сопровождении семейства. Капитан Баунт собрал всех матросов на среднюю палубу встречать гостей. Первым на трап ступил сам Сольдинк рука об руку с супругой, за ними прошествовали их дочери – Мидре, Салассер и Табазинт. Капитан Баунт, подтянутый, в безупречно сидящем парадном мундире, произнес краткую речь:
– Сольдинк, экипаж «Галанте» приветствует вас и ваше очаровательное семейство на борту! Поскольку нам придется несколько недель жить бок о бок, позвольте представить вам членов команды. Я – капитан Баунт, рядом со мной – наш суперкарго, Бандерваль. Около него стоит Спарвин, наш уважаемый боцман, у него в подчинении находятся Тиллитц – вон тот, со светлой бородой – и Пармеле. Кока зовут Ангсхотт, а плотника – Киннольде. Далее – стюарды. Это верный Борк, никто лучше его не разбирается в морских птицах и бабочках-водяницах. Ему помогают Клаудио и Вилип и время от времени, когда его удается отыскать и когда он в настроении, юнга Кодникс.
У леера, поодаль от простых смертных, мы видим наших доблестных червеводов! Это заметный в любой компании главный червевод Дрофо, он управляется с загадками природы с такой же легкостью, как Ангсхотт – со своими бобами и чесноком. За спиной у него быстрые и проворные – Ланквайлер и Кугель. Согласен, они кажутся до нитки промокшими и унылыми и пахнут червями, но так и должно быть. «Сухой и благоухающий червевод – ленивый червевод», – как любит повторять Дрофо. Поэтому не доверяйте первому впечатлению – это отважные моряки, готовые на все!
У нас есть превосходный корабль, крепкая команда, а теперь еще с нами и очаровательные девушки, способные украсить любой морской пейзаж! Это доброе предзнаменование, хотя нам и предстоит долгое путешествие! Мы держим курс через океан Вздохов на юго-восток. В положенный срок поднимемся по дельте реки Великий Ченг, ведущей в землю Падающей Стены, и там, в Порт-Пергуше, наше путешествие окончится. Итак, близится миг отплытия! Господин Сольдинк, что скажете?
– Все в порядке. Можете отдать команду об отплытии, когда вам будет угодно.
– Отлично, сэр! Тиллитц, Пармеле! Отдать швартовы! Дрофо, подготовить червей! Спарвин, курс наклонно по азимуту, пока не преодолеем отмель Брэкнока! Море спокойно, ветер слабый. Сегодня запланирован ужин при свете фонарей на юте, в то время как наши гигантские черви, управляемые Кугелем и Ланквайлером, помчат судно сквозь тьму!
* * *
Через три дня Кугель в полной мере овладел азами ремесла червевода. Дрофо оказался просто кладезем неоценимых теоретических сведений.
– Для червевода, – поучал он, – день и ночь, вода, воздух и морская пена – лишь едва отличающиеся друг от друга характеристики окружающей среды, чьи параметры определяются величием моря и темпом червя.
– Позвольте один вопрос, – поинтересовался Кугель. – А когда же мне спать?
– Спать? Вот умрешь, тогда и выспишься всласть. А до этого прискорбного события надо беречь каждую крупицу сознательного существования, ибо она – единственная вещь, достойная упоминания. Кто знает, когда потухнет солнце? Даже черви, которые обыкновенно фаталистичны и невозмутимы, подают тревожные знаки. Только сегодня на рассвете я видел, как солнце помедлило над самым горизонтом и качнулось назад, будто лишилось последних сил. Потом светило странно запульсировало и только после этого смогло подняться на небо. Однажды утром, когда мы устремим на восток взор, полный ожидания, оно не взойдет. И тогда ты сможешь спать сколько душе угодно.
Кугель научился мастерски применять шестнадцать инструментов и узнал много нового о психологии червей. Тимп, плавниковые клещи, пуст и налет стали его самыми злейшими врагами, а закупорки – главной неприятностью, требующей подводного использования расширителя, спринцовки и шланга. Почему-то всякий раз, как закупорка благополучно устранялась, он оказывался как раз на пути извержения.
Дрофо проводил много времени на носу корабля, глядя на море. Время от времени господин или госпожа Сольдинк подходили к нему, чтобы переброситься словом. Иногда Мидре, Салассер и Табазинт, поодиночке или все вместе, присоединялись к главному червеводу, чтобы почтительно выслушать его мнение. По совету капитана Баунта они уговорили Дрофо сыграть на флейте.
– Ложная скромность не пристала червеводу, – сказал Дрофо.
Он сыграл и одновременно сплясал три лихих матросских хорнпайпа и сальтарелло.
Казалось, Дрофо совершенно не обращает внимания ни на червей, ни на червеводов, однако впечатление это было обманчивым. Однажды Ланквайлер совсем забыл положить приманку в корзины, висевшие в восьми футах впереди от его червей, в результате животные замедлили ход. При этом черви Кугеля, в корзины которых приманка, как и следовало, была положена, исправно тянули корабль вперед, и «Галанте» стало медленно сносить к западу по большой дуге, несмотря на все усилия рулевого. Дрофо по этому случаю вызвали с носа, он вмиг догадался, в чем проблема, и обнаружил Ланквайлера мирно спящим в укромном уголке за камбузом.
Он ткнул проштрафившегося червевода носком своего ботинка.
– А ну изволь встать! Ты не положил своим червям приманки, и корабль сбился с курса.
Ланквайлер смущенно поднялся, его черные волосы были всклокочены, а глаза отчаянно косили.
– Ах да, – пробормотал он. – Приманка! Совершенно вылетело у меня из головы, и боюсь, что я задремал.
– Я удивлен, что ты можешь крепко спать, в то время как твои черви замедляют ход! – загремел Дрофо. – Хороший червевод все время начеку. Он должен почувствовать малейшее изменение хода и незамедлительно определить его причину.
– Да-да, – залепетал Ланквайлер. – Я осознал свою ошибку. Так вы говорите, «почувствовать изменение», «определить причину». Я запишу, чтобы не забыть.
– Более того, – продолжал Дрофо. – Я заметил у твоего пристяжного запушенный тимп, и ты должен приложить все усилия, чтобы вылечить его.
– Разумеется, сэр! Я сделаю все сейчас же!
Ланквайлер с трудом поднялся, широко зевая и прикрывая рот ладонью, и поплелся к своим червям.
В тот же день Кугель случайно подслушал разговор Дрофо с капитаном Баунтом.
– Завтра днем, – сказал Дрофо, – мы попробуем ветра. Это будет полезно для червей – они еще не вошли в полную силу, и я не вижу причины подгонять их.
– Верно, верно, – согласился капитан. – Как вам ваши червеводы?
– В наше время никто не заслуживает отличной оценки, – фыркнул Дрофо. – Ланквайлер – тупица и копуша. Кугелю недостает опыта, кроме того, он растрачивает энергию на то, чтобы красоваться перед девушками. Он работает спустя рукава и ненавидит воду с пылом кота-гидрофоба.
– Но его черви кажутся вполне ухоженными.
Дрофо пренебрежительно покачал головой.
– Кугель выполняет правильные действия из неправильных побуждений. Из-за своей лени он никогда не перекармливает животных и не кладет лишнего количества приманки, его черви не слишком-то жиреют. Ему столь отвратительна возня с тимпом и налетом, что он искореняет их прямо в зародыше.
– Но в таком случае его работа кажется вполне удовлетворительной.
– Только на взгляд непрофессионала! Для червевода стиль и гармония – это все!
– Да, у вас свои горести, у меня – свои.
– Горести? Я думал, все идет гладко.
– До некоторой степени. Как вы, возможно, знаете, госпожа Сольдинк – женщина сильной и непоколебимой воли.
– Я предполагал что-то в этом роде.
– Сегодня за обедом я обмолвился, что мы находимся в двух-трех днях пути к северо-востоку от Лаусикаа.
– Пожалуй, да, судя по морю, – кивнул Дрофо. – Занятный остров. Червевод Пулк живет в Помподуросе.
– Вы знакомы с Пафнисианскими ваннами?
– Только по слухам. Насколько мне известно, женщины купаются в этих источниках, чтобы вернуть утраченную молодость и красоту.
– Совершенно верно. Госпожа Сольдинк, вне всякого сомнения, достойная женщина.
– Во всех отношениях. Строга в принципах, непреклонна в добродетели и не терпит несправедливости.
– Борк называет ее упрямой, твердолобой и вздорной, но это не совсем одно и то же.
– Определение Борка, по крайней мере, обладает достоинством краткости, – заметил Дрофо.
– В общем, госпожа Сольдинк немолода и некрасива. Она приземистая и толстая. У нее выдающаяся челюсть и черные усики. Но дама благородная и с сильным характером, поэтому Сольдинк у нее под каблуком. И теперь, поскольку госпожа Сольдинк пожелала искупаться в Пафнисианских ваннах, нам волей-неволей придется взять курс на Лаусикаа.
– Очень кстати, – обрадовался Дрофо. – В Помподуросе я найму червевода Пулка, а Ланквайлера или Кугеля уволю, и пускай он как хочет, так и добирается до континента.
– Неплохая идея, если только Пулк никуда не перебрался с Помподуроса.
– Нет, он там и с большим удовольствием вернется к работе.
– В таком случае половина ваших проблем решена. Кого высадите на берег – Кугеля или Ланквайлера?
– Еще не решил. Все зависит от червей.
Парочка удалилась, оставив Кугеля переваривать услышанное. Получалось, что ему придется не только работать не покладая рук, но и прекратить волочиться за дочерьми Сольдинка – во всяком случае, до тех пор, пока «Галанте» не отчалит от Лаусикаа. Кугель немедленно отыскал скребки и удалил со своих питомцев все следы налета, затем начистил их жабры так, что они засияли серебристо-розовым.
Ланквайлер тем временем осмотрел своего пристяжного, который успел изрядно запаршиветь и страдал от тимпа. Ночью он выкрасил его шишки синей краской, а затем, пока Кугель дремал, провел вокруг судна и подменил им отличного пристяжного Кугеля, которого впряг на положенное место со своей стороны. Ланквайлер, покрасив его шишки желтым, поздравил себя с тем, что так удачно избежал утомительной работы.
Наутро Кугель с изумлением обнаружил внезапное ухудшение состояния у своего червя.
Проходивший мимо Дрофо напустился на него с ругательствами.
– Взгляни, до чего ты довел своего червя! У него такая запущенная инвазия тимпа, что смотреть противно! К тому же, если я не ошибаюсь, вздутие указывает на сильную закупорку. Ее нужно немедленно устранить!
Кугель, памятуя подслушанный разговор, рьяно принялся за работу. Нырнув под воду, он начал орудовать расширителем, гант-крюком и шлангом, и через три часа напряженной работы закупорка была устранена. Червь немедленно утратил свой болезненно-желтый цвет и с новой силой потянулся за приманкой.
Когда Кугель наконец вернулся на палубу, он услышал, как Дрофо похвалил Ланквайлера.
– Твой пристяжной выглядит намного лучше! Молодец, так держать! – милостиво заметил наставник.
Кугель взглянул на пристяжного червя Ланквайлера. Очень странно, что страдающий закупоркой желтый червь Ланквайлера, кишащий тимпом, за одну ночь стал прямо-таки лучиться здоровьем, тогда как за столь короткое время здоровый розовый червь Кугеля пришел в исключительно плачевное состояние.
Кугель тщательно обдумал это обстоятельство. Он спустился на воду и, потерев шишки червя, обнаружил под голубой краской проблески желтого цвета. Кугель еще подумал, а затем поменял местами своих червей, поставив здорового на место пристяжного.
За ужином Кугель поделился с Ланквайлером своими переживаниями.
– Поразительно, насколько быстро они подхватывают тимп и закупорки! Я сегодня весь день возился с одним, а вечером забрал его на корабль, чтобы было удобнее ухаживать за ним.
– Стоящая мысль, – одобрительно кивнул Ланквайлер. – А я наконец-то вылечил одного, и второй тоже идет на поправку. Кстати, ты уже слышал? Мы идем к острову Лаусикаа, чтобы госпожа Сольдинк смогла искупнуться в Пафнисианских ваннах и вынырнуть оттуда девственницей.
– Я кое-что скажу тебе, только никому ни полслова, – сказал Кугель. – Юнга шепнул мне, что Дрофо намерен нанять в Помподуросе опытного червевода по имени Пулк.
Ланквайлер пожевал губами.
– И зачем ему это? У него уже есть два первоклассных червевода.
– Не хочется верить, что он собирается уволить тебя или даже меня, – продолжал Кугель. – И тем не менее сие кажется единственно вероятным предположением.
Ланквайлер нахмурился и ужин доедал в молчании.
Кугель дождался, пока Ланквайлер удалится, чтобы вздремнуть, затем прокрался на мостки у правого борта «Галанте» и сделал на шишках больного червя Ланквайлера глубокие надрезы, затем, вернувшись на собственные мостки, изображал со всей возможной шумихой, будто в поте лица борется с тимпом. Краешком глаза он заметил, как к ограждению подошел Дрофо, немного понаблюдал за ним, потом пошел своей дорогой.
В полночь приманки убрали из корзин, чтобы черви могли отдохнуть. «Галанте» тихо дрейфовала по спокойному морю. Рулевой закрепил штурвал, юнга дремал на носу под огромным фонарем, хотя ему полагалось зорко нести вахту. На небесах мерцали еще не потухшие звезды: Эчернар, Алгол, Канопус и Кансаспара.
Из своей щели выполз Ланквайлер, точно гигантская черная крыса, прокрался по палубе и соскочил на мостки у правого борта. Отвязав больного червя, он погнал его прочь. Червь поплыл. Ланквайлер сел верхом и потянул за шишки, но нервы были перерезаны и сигнал вызвал у животного только боль. Червь заколотил плавниками и поплыл к северо-западу, унося на спине отчаянно дергающего шишки Ланквайлера.
Утром исчезновение Ланквайлера было у всех на устах. Главный червевод Дрофо, капитан Баунт и Сольдинк собрались в кают-компании, чтобы обсудить происшествие, и через некоторое время вызвали Кугеля.
Сольдинк, сидя в кресле с высокой спинкой, вырезанном из скиля, прочистил горло.
– Кугель, как ты знаешь, Ланквайлер сбежал вместе с дорогостоящим червем. Можешь ли ты пролить свет на эту тайну?
– Как и все остальные, я способен лишь строить догадки.
– Мы были бы рады услышать твои соображения по этому поводу, – настаивал Сольдинк.
– Я полагаю, что Ланквайлер отчаялся стать квалифицированным червеводом, – рассудительным тоном начал Кугель. – Его черви заболели, и Ланквайлер не смог противостоять трудностям. Я пытался помочь и даже позволил ему взять одного из моих здоровых червей, чтобы самому привести в порядок его больного зверя, чего Дрофо, несомненно, не смог не заметить.
Сольдинк повернулся к Дрофо.
– Это правда? Если так, это делает Кугелю огромную честь.
– Вчера утром Кугель посоветовался со мной относительно этого шага, – мрачно пришлось подтвердить старику.
Сольдинк вновь обернулся к Кугелю.
– Продолжай, пожалуйста.
– Видимо, уныние побудило Ланквайлера совершить сей акт отчаяния.
– Но это неразумно! – воскликнул капитан Баунт. – Если он пал духом, почему просто не прыгнул в море? Зачем использовать в иных целях нашего ценного червя?
Кугель на миг задумался.
– Как бы то ни было, поступок Ланквайлера причинил нам огромное неудобство. Дрофо, мы обойдемся тремя червями? – спросил капитан.
– О, у нас не возникнет особых проблем. Кугель без труда управится с обеими упряжками. Чтобы облегчить работу рулевому, мы используем двойную приманку с правого борта, а с левого – половинную и таким образом доберемся до Лаусикаа, где сможем поправить положение.
Капитан внес в курс «Галанте» необходимые изменения, чтобы госпожа Сольдинк могла насладиться купанием в Пафнисианских источниках. Баунт, рассчитывавший быстро завершить рейс, был недоволен задержкой и пристально наблюдал за Кугелем, желая убедиться, что потенциал червей используется с максимальной эффективностью.
– Кугель! – кричал капитан. – Поправь ремень на том пристяжном – он тянет нас в сторону!
– Есть, сэр!
И снова:
– Кугель! Вон тот червь с правого борта откровенно бездельничает, просто плещется в воде. Замени приманку!
– Там и так двойная! – пробурчал Кугель. – Я менял ее час назад.
– Тогда используй восьмушку пинты хайлингерского аллюра, да поживей! Я хочу завтра до захода солнца прибыть в Помподурос!
Ночью червь с правого борта, раскапризничавшись, начал хлопать по воде плавниками. Дрофо, разбуженный плеском, вышел из каюты. Перегнувшись через ограждение, он увидел, как Кугель носится туда-сюда по мосткам, пытаясь накинуть узду на плавники непокорного зверя.
Немного понаблюдав за происходящим, Дрофо установил источник проблемы.
– Всегда поднимай приманку, прежде чем набросить узду, – прогнусавил он. – Ну, в чем дело?
– Червь хочет плыть вверх, вниз и в сторону, – запыхавшись, отвечал Кугель.
– Чем ты кормил его?
– Как обычно: половиной чалкорекса и половиной иллемского лучшего.
– Можешь урезать порцию чалкорекса на ближайшие день-два. А что с приманкой?
– Использовал двойную, как велели. А капитан приказал добавить еще восьмушку пинты хайлингерского аллюра.
– Вот в чем загвоздка! Ты дал лишнюю приманку, а это проявление глупости.
– Но так приказал капитан Баунт!
– Это худшее оправдание, чем отсутствие всякого оправдания! Кто червевод – ты или капитан Баунт? Ты знаешь своих червей, ты должен работать с ними, повинуясь опыту и здравому смыслу. Если Баунт вмешивается, смело проси его спуститься вниз и дать тебе совет относительно налета на жабрах. Вот как должен поступать червевод! Немедленно смени приманку и дай червю елагинского мульчента.
– Хорошо, сэр, – сквозь зубы процедил Кугель.
Дрофо быстро осмотрел небо и горизонт, после чего вернулся в свою кабину, а Кугель взялся за лекарства. Капитан Баунт приказал поставить парус, надеясь поймать попутный ветер. Через два часа после полуночи наконец поднялся поперечный ветер, и парус начал зловеще хлопать о мачту. Шум разбудил капитана, и тот побрел на палубу.
– Где караул? Эй, червевод! Эй, вы там! Что, никого нет?
– Только вахтенный, он спит под фонарем, – отозвался Кугель, вскарабкавшись на палубу с подмостков.
– Ну а ты-то на что? Почему не спустил парус? Ты глухой?
– Я был под водой, вливал в червя елагинский мульчент.
– Ладно, бегом на корму и уйми это проклятое хлопанье!
Кугель поспешил повиноваться, а Баунт пошел к ограждению на правом борту, где немедленно обнаружил новый источник недовольства.
– Червевод, а где приманка? Я приказал положить двойную приманку, с ароматом аллюра!
– Сэр, нельзя вливать лекарство, когда червь тянется за приманкой!
– Так зачем ты делаешь вливание? Я не приказывал давать ему мульчент!
Кугель выпрямился.
– Сэр, я подчиняюсь велению своего здравого смысла и опыта.
Капитан Баунт, утратив дар речи, уставился на него, всплеснул руками, развернулся и отправился обратно в постель.
Глава втораяЛАУСИКАА
Заходящее солнце опустилось за край низких облаков, наступили ранние сумерки. Воздух был тих, поверхность океана, гладкая, точно плотный атлас, отражала вечернее небо; казалось, «Галанте» плывет сквозь бездну, озаренную призрачным лиловатым сиянием. Только лиловая зыбь да небольшие волны, расходящиеся в разные стороны от острого носа корабля, обозначали границу между водой и воздухом. За час до заката на горизонте возник Лаусикаа – неясная тень, едва различимая в фиолетовой мгле.
Как только на море опустилась темнота, город Помподурос засиял множеством огней, отражавшихся в водах залива и облегчавших капитану Баунту приближение к берегу. Городская пристань вырисовывалась мрачным пятном. В незнакомых водах, к тому же в сумерках, капитан Баунт благоразумно предпочел бросить якорь в бухте, не подходя к пристани.
* * *
– Дрофо! Поднять приманки! – крикнул капитан.
– Приманки наверх! – отозвался Дрофо, а затем совершенно другим голосом обратился к Кугелю: – Кугель! Убрать приманки у всех червей!
Кугель сорвал приманки у двух червей по левому борту, метнулся через палубу, спрыгнул на мостки вдоль правого, к другому червю. «Галанте» дрейфовала по темной воде, отзываясь на ленивые движения плавников червей.
– Дрофо, остановите своих червей! – приказал Баунт.
– Остановить червей! – повторил Дрофо. – Кугель, останови всех червей! Живо!
Кугель накрыл колпаком червя с правого борта, но упал в воду и замешкался с левым бортом, вызвав недовольство капитана Баунта.
– Дрофо, поторопитесь! Вы что, заупокойную служите? Боцман, подготовить якорь!
– Остановка идет! – пропел Дрофо. – Пошевеливайся, Кугель!
– Якорь готов, сэр!
– Отдать якорь! – приказал капитан Баунт.
– Якорь брошен, сэр. Дно в шести саженях!
«Галанте» безмятежно стояла на якоре. Кугель немного ослабил ремни, привязывавшие червей, наложил мазь и выдал каждому животному мерку корма.
После ужина капитан Баунт собрал команду и пассажиров на средней палубе. Встав на ступеньку межпалубной лестницы, он сказал несколько слов относительно острова Лаусикаа и города Помподуроса.
– Те из вас, кто успел ранее побывать здесь – кстати, сомневаюсь, чтобы таких было много, – поймут меня. Помните, некоторые обычаи местных жителей сильно отличаются от наших. Что бы ни происходило, следует помнить о них и подчиняться, поскольку народ Лаусикаа определенно не станет менять свои привычки ради нас.
Капитан Баунт с улыбкой кивнул присутствующим здесь же госпоже Сольдинк и трем ее дочерям.
– Мои замечания относятся к джентльменам, и если я затрону темы, которые могут показаться вам бестактными, оправданием послужит лишь крайняя необходимость, поэтому прошу вас проявить снисходительность.
Сольдинк добродушно воскликнул:
– Да хватит уже каяться, Баунт! Говорите! Мы все здесь разумные люди, включая и госпожу Сольдинк!
Капитан Баунт подождал, пока не утихли раскаты смеха.
– Ну, хорошо! Посмотрите на причал: вы заметите под фонарем троих. Все они мужчины. Их лица скрыты под капюшонами и покрывалами. Такие предосторожности имеют вескую причину – это крайняя несдержанность местных женщин. У них такой горячий нрав, что мужчины не осмеливаются показывать свои лица из опасения вызвать необузданные порывы. Бесстыдницы опускаются до того, что тайком подглядывают в окна клуба, где мужчины собираются, чтобы выпить пива, иногда с приоткрытыми лицами.
При этих словах госпожа Сольдинк и ее дочери нервно рассмеялись.
– Поразительно! – воскликнула госпожа Сольдинк. – И подобным образом ведут себя женщины всех социальных слоев?
– Абсолютно всех!
– И что, мужчины даже предложение женщинам делают с закрытым лицом? – поинтересовалась одна из девушек.
Капитан Баунт немного подумал.
– Насколько я знаю, такая идея никогда никому даже в голову не приходила.
– И как в такой нездоровой атмосфере воспитывать детей? – покачала головой госпожа Сольдинк.
– По всей видимости, дети серьезно не страдают, – ответил капитан Баунт. – До десяти лет мальчиков еще можно увидеть с открытыми лицами, но даже в эти нежные годы их охраняют от опасных юных женщин. В возрасте десяти лет они, пользуясь местной идиомой, «накрываются вуалью».
– Как скучно, должно быть, девушкам! – вздохнула Салассер.
– И неудобно! – с жаром поддержала сестру Табазинт. – Представь, что я заметила мужчину, который показался мне молодым и красивым, начала обхаживать и наконец добилась своего. И тут, стянув с него капюшон, обнаруживаю под ним торчащие желтые зубы, огромный нос и узкий покатый лоб. И что дальше? Просто встать и уйти? Я бы чувствовала себя полной дурой.
– Ну, ты могла бы сказать этому джентльмену, что всего лишь хотела узнать, как вернуться на корабль, – предложила Мидре.
– Как бы то ни было, – продолжил капитан Баунт, – женщины с Лаусикаа нашли способ восстановить равновесие, и вот каким образом.
Здешние мужчины неравнодушны к спралингу, к маленьким нежным бидектилам. Ранним утром они плавают на поверхности моря. Поэтому женщины встают до зари, заходят в воду, ловят там как можно больше спралинга, а потом возвращаются в свои хижины.
Женщины, у которых был хороший улов, разжигают очаги и вывешивают таблички с надписями, примерно в таком духе: «Здесь отличный спралинг» или «Вкусный спралинг на заказ».
Потом просыпаются мужчины и выходят прогуляться по городу. Нагуляв аппетит, они останавливаются у хижины, где вывеска предлагает чудесные закуски. Часто, если спралинг свежий, а общество приятное, они могут остаться и на обед.
Госпожа Сольдинк фыркнула и что-то проворчала своим дочерям, которые лишь пожали плечами и покачали головами.
Господин Сольдинк поднялся на две ступеньки вверх по межпалубной лестнице.
– Предупреждения капитана Баунта должны быть восприняты со всей серьезностью! Когда будете выходить на берег, надевайте покрывало или свободный плащ и чем-нибудь прикрывайте лицо, чтобы не стать жертвой печального происшествия. Понятно?
– Утром мы подойдем к причалу и займемся различными делами. Дрофо, предлагаю вам с пользой использовать это время. Хорошенько смажьте животных, залечите все ссадины, болячки и язвы. Ежедневно тренируйте их в бухте, поскольку праздность приводит к закупоркам. Изничтожьте всех паразитов и приведите в порядок жабры. Часы стоянки в порту стоят дорого, так что надо использовать каждый как можно полнее, невзирая на время суток, – приказал капитан.
– Точь-в-точь мои мысли, – кивнул Дрофо. – Я сейчас же дам Кугелю все необходимые распоряжения.
– Последнее слово! – воскликнул Сольдинк. – Бегство Ланквайлера вместе с червем могло бы причинить нам серьезные неприятности, если бы не находчивость главного червевода. Ура нашему достойному Дрофо!
Дрофо коротко кивнул в ответ на одобрительные восклицания и ушел инструктировать Кугеля, после чего вернулся на нос корабля и, опершись на бортик, вперил взгляд в воды залива. Кугель до полуночи орудовал резцами и расширителем, до блеска полировал червей, затем боролся с налетом, пустом и тимпом. Дрофо давным-давно покинул свой пост на носу «Галанте», капитан Баунт тоже отправился ко сну, когда Кугель, крадучись, бросил работу и пробрался в трюм к своей койке. Почти сразу, как ему показалось, его разбудил юнга Кодникс. Жмурясь и позевывая, Кугель побрел на палубу. Оказалось, уже светает, а капитан Баунт нетерпеливо расхаживает туда-сюда.
При виде Кугеля капитан быстро остановился.
– О радость! Ты наконец-то решил почтить нас своим присутствием! Разумеется, важные дела на берегу могут подождать, пока ты всласть не выспишься. Готов ли ты встретить наступающий день?
– Да, сэр!
– Благодарю тебя, Кугель! Дрофо, вот ваш долгожданный червевод!
– Отлично, капитан. Кугель, ты должен научиться быть на месте, когда это необходимо. А теперь возвращайся к червям. Мы готовы преодолеть расстояние до пристани. Держи наготове колпаки. Приманку использовать не надо.
С капитаном Баунтом на шканцах, бдительным Дрофо на носу и Кугелем, погоняющим червей с правого и с левого бортов, «Галанте» поплыла через бухту в порт. Портовые рабочие в длинных черных плащах и высоких шляпах с вуалями, скрывающими их лица, поймали швартовы и закрепили на кнехтах. Кугель накрыл червей колпаками, ослабил ремни и задал всем корма. Капитан Баунт поставил Кугеля с юнгой вахтенными у сходен, все остальные, благопристойно одетые и с закрытыми лицами, сошли на берег. Следом и Кугель тут же облачился в плащ и импровизированную чадру и тоже сошел с корабля, даже юнга Кодникс немедленно последовал его примеру.
Много лет назад Кугель побывал в древнем городе Каиин, в Асколезе, к северу от Альмери. Обветшалая роскошь Помподуроса навязчиво напоминала ему Каиин – главным образом разоренными и заброшенными дворцами на склонах холмов, заросших наперстянкой, бурьяном и маленькими, точно выгравированными на фоне голубого неба кипарисами.
Помподурос располагался в бесплодной низине, окруженной невысокими холмами. Нынешние обитатели растащили крошащиеся камни из развалин для своих нужд: из них построили хижины, мужской клуб, здание рынка, лазарет для мужчин и еще один для женщин, скотобойню, две школы, шесть храмов, несколько крохотных мастерских и пивоварню. На площади дюжина белых доломитовых статуй, довольно-таки облупившихся от времени, отбрасывала черные тени под лучами тусклого красного солнца. Казалось, в Помподуросе совсем нет улиц, лишь пустыри да расчищенные проходы между камнями, служащие дорожками.
По этим тропинкам по своим делам спешили мужчины и женщины. Из-за длинных одеяний и покрывал, свисающих со шляп, мужчины казались высокими и худыми. Женщины были одеты в юбки из дрока, выкрашенные в темно-зеленые, темно-красные, серые или фиолетово-серые цвета, кутались в аляповатые шали и покрывали голову украшенными бисером чепцами, куда самые кокетливые втыкали перья морских птиц. По городу курсировало некоторое количество маленьких экипажей, запряженных приземистыми толстоногими созданиями, известными под названием «дроггеры»; часть повозок выстроилась в ожидании пассажиров перед зданием мужского клуба.
Бандервалю поручили сопровождать госпожу Сольдинк с дочерьми на экскурсию по окрестным достопримечательностям. Они наняли коляску и отправились в путь. Капитана Баунта и Сольдинка радушно встретили местные сановники и с почетом препроводили в мужской клуб.
Кугель, скрывшись под чадрой, также вошел в клуб. У прилавка купил пива в оловянной кружке и устроился в кабинке по соседству с той, где капитан Баунт, Сольдинк и еще несколько человек пили и обсуждали морские путешествия.
Прижавшись ухом к стенке кабинки и изо всех сил напрягая слух, Кугель смог уловить смысл разговора.
– …У этого пива исключительно необычный привкус, – донесся до него голос Сольдинка. – Похоже на деготь.
– Думаю, его сварили из смолянка, – отвечал капитан Баунт. – Говорят, оно очень питательно, но горло дерет, как будто когтями… А вот и Дрофо!
Сольдинк приподнял свое покрывало, чтобы поглядеть.
– А как вы узнали, ведь у него закрыто лицо?
– Очень просто. На нем желтые башмаки червевода.
– Ясно. А кто второй?
– Я предполагаю, этот джентльмен – его приятель Пулк. Эй, Дрофо! Сюда!
Пришедшие присоединились к капитану Баунту и Сольдинку.
– Представляю вам червевода Пулка, о котором вы наслышаны. Я намекнул ему на наши затруднения, и он был так добр, что согласился взяться за эту работу, – учтиво обратился к присутствующим Дрофо.
– Хорошо! – сказал капитан Баунт. – Надеюсь, вы упомянули, что нам необходим червь, предпочтительно Движенец или Великий Плавник.
– Ну, Пулк, – спросил Дрофо. – Что с червем?
– Полагаю, червя требуемого качества можно достать у моего племянника Фускуле, особенно если нанять его на «Галанте» в качестве червевода. – размеренно сообщил Пулк.
