Текст книги "Глаза чужого мира (сборник)"
Автор книги: Джек Холбрук Вэнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 58 страниц)
ПОСТОЯЛЫЙ ДВОР «У ГОЛУБЫХ ЛАМП»
Кугель направил свои стопы в гавань. Чужестранцы, очевидно, были жителям славного местечка в диковинку. Когда Кугель вошел в город, все останавливались, чтобы поглазеть на него. Они показались Кугелю людьми консервативных взглядов. Мужчины носили черные фрачные костюмы с широкими штанами и черными же туфлями с пряжками, тогда как женщины в бесформенных платьях и круглых, похожих на горшки, низко натянутых на глаза шляпках напоминали пышки.
Кугель добрался до площади перед гаванью. Вдоль причала пришвартовалось несколько кораблей внушительного вида, любой из которых мог выдержать путешествие на юг, вероятно, даже в Альмери. Кугель присел на скамейку и изучил содержимое своих карманов, состоявшее из шестнадцати «Обычных» чешуек, двух «Особых», не очень, впрочем, высокой ценности, и «Скулового астрангала». В зависимости от расценок Сольдинка эти богатства могли покрыть, а могли и не покрыть стоимость морского путешествия. Кугель огляделся и заметил вывеску на фасаде монументального каменного здания:
«Сольдинк и Меркантайдес.
Экспортеры и импортеры качественных товаров.
Перевозчики»
Он перебрал в уме несколько линий поведения, одна другой хитроумнее. Но все основывались на суровой и приземленной действительности: чтобы оплатить ночлег на постоялом дворе, придется продать чешуи. День клонился к вечеру. Кугель поднялся на ноги, пересек площадь и вошел в контору Сольдинка и Меркантайдеса.
Помещения прямо-таки дышали достоинством и незыблемыми традициями. В воздухе вместе с запахами лака и старого дерева витал кисло-сладкий аромат благопристойности. Нарушив тишину приемной с ее высокими потолками, Кугель приблизился к конторке из полированного коричневого мрамора. По другую ее сторону сидел старый клерк и сосредоточенно хмурился, уткнувшись в гроссбух. Посетителя он даже не заметил. Кугель повелительно постучал по конторке.
– Минуточку! Пожалуйста, капельку терпения! – не отрываясь от книги, пробормотал клерк и вновь увлекся под счетами, не обращая внимания на раздраженный стук Кугеля, повторившийся уже во второй раз.
Покорившись неизбежности, Кугель присел и стал дожидаться, когда клерк соизволит обратить на него внимание. Входная дверь отворилась, в приемную вошел человек одного с Кугелем возраста, в коричневой фетровой шляпе с высокой тульей и измятом костюме из синего бархата. Его круглое лицо так и сияло добродушием, а из-под шляпы, точно солома, свисали пучки бесцветных волос. Объемистый живот выпирал из-под плаща, а обширные ягодицы переходили в две долговязые журавлиные ноги. Посетитель подошел к конторке, и клерк тут же вскочил на ноги с такой прытью, какую трудно было подозревать в его тщедушном теле.
– Чем могу служить, сударь?
Кугель в раздражении шагнул вперед и поднял вверх палец.
– Минуточку! А как же я?
Но на него снова не обратили никакого внимания.
– Меня зовут Бандерваль, я хотел бы видеть Сольдинка, – представился мужчина.
– Прошу, сударь, пройдите сюда! Рад сообщить, что господин Сольдинк как раз свободен!
Они вышли из приемной, оставив Кугеля кипеть от злости.
Клерк вернулся и чуть было не уселся опять за свой гроссбух, но тут заметил Кугеля.
– Вы чего-то хотели?
– Мне тоже необходимо переговорить с Сольдинком, – высокомерно ответил Кугель. – У вас неправильные методы. Поскольку я первым вошел в приемную, вам следовало сначала решить мое дело.
Клерк прищурился.
– Должен заметить, эта идея не лишена здравого смысла. Что вам угодно от Сольдинка?
– Мне необходимо в кратчайшие сроки и с максимальным удобством добраться в Альмери.
Клерк принялся внимательно изучать маленькую карту, висящую на стене.
– Что-то не могу найти такого места.
– Альмери находится за нижней границей вашей карты.
Клерк бросил на Кугеля недоуменный взгляд.
– Это очень далеко. Ладно, пойдемте, возможно, Сольдинк вас примет.
– Вам стоит лишь назвать мое имя. Кугель – так меня зовут.
Клерк прошел в конец зала и просунул голову за занавески.
– Тут вас хочет видеть некий Кугель.
Повисла напряженная тишина.
– Ну хорошо, Диффин, что ему надо? – раздался голос Сольдинка.
– Судно в одну воображаемую страну, насколько я смог понять.
– Хм… Проводи его ко мне.
Диффин отдернул занавеску, пропуская Кугеля внутрь, а затем прошаркал на свое место. Кугель очутился в восьмиугольной комнате, обставленной с роскошной суровостью. Сольдинк, седовласый, со строгим выражением лица, стоял у восьмиугольного стола, а Бандерваль сидел на софе, обитой малиновым плюшем. Алый солнечный свет, лившийся сквозь высокие окна, освещал пару варварских шпалер, явно сотканных в глуши Дальнего Катца. С потолка на чугунной цепи свисала массивная черная железная люстра. Кугель официально поприветствовал Сольдинка, что тот воспринял без всякой теплоты.
– Что у тебя, Кугель? У нас с Бандервалем крайне важный разговор, могу уделить тебе лишь пару минут.
– Буду краток, – холодно отвечал Кугель. – Не ошибаюсь ли я в своих предположениях, что вы поставляете чешуйки в Альмери по распоряжению волшебника Юкоуну?
– Не совсем так, – поправил его Сольдинк. – Мы переправляем их в Порт-Пергуш нашему представителю, который затем организует перегрузку товара на другое судно.
– А почему, позвольте спросить, ваши суда не ходят прямо в Альмери?
– Нам невыгодно забираться так далеко на юг.
Кугель раздраженно поморщился.
– Когда отходит ближайшее судно в Порт-Пергуш?
– «Галанте» должна отплыть еще до конца этой недели.
– И сколько же стоит путешествие до Порт-Пергуша?
– Мы возим только избранных пассажиров. Цена, насколько я знаю, составляет триста терциев, сумма, – тут Сольдинк несколько возвысил голос, – которая тебе не по карману.
– Вовсе нет. У меня при себе несколько чешуек, стоящих значительно дороже.
В глазах Сольдинка забрезжила искорка интереса.
– Позволь взглянуть на них.
Кугель продемонстрировал ему чешуи.
– Обратите внимание на этот исключительно ценный «Скуловой астрангал»!
– Неплохой экземпляр, несмотря на зеленоватый оттенок. – Сольдинк наметанным взглядом оценил чешуйки. – Так и быть, могу дать за все приблизительно сто восемьдесят три терция.
Эта сумма на целых двадцать терциев превышала скромные ожидания Кугеля. Он, правда, по привычке попытался поторговаться, но одумался.
– По рукам! Они ваши.
– Отнеси их Диффину, он выдаст тебе деньги. – Сольдинк махнул рукой в направлении занавесок.
– Еще один вопрос. Любопытно узнать, в какую сумму вы оценили бы «Нагрудный взрывающий небеса фейерверк»?
Сольдинк впился в него взглядом.
– А он в наличии?
– В настоящий момент я предпочел бы рассуждать чисто умозрительно.
Сольдинк возвел глаза к потолку.
– Окажись он в идеальном состоянии, я вполне мог бы дать за него сотни две терциев.
Кугель кивнул.
– И это при том, что Юкоуну даст за него две тысячи или даже больше?
– Самый лучший выход – продать сей умозрительный товар самому Юкоуну. Могу даже подсказать удобный маршрут. Если идти на восток по Шенгльстоун-Стрэнд, придешь к мысу Ведьм и замку Силь. Там повернешь на юг, минуя Великую безлюдь, которая, как говорят, кишит эрбами и лейкоморфами. Дорогу тебе преградят горы Магнаца, они чрезвычайно опасны, но, если решишь обогнуть их, придется рискнуть и углубиться в пустыню Обелисков. О землях, лежащих за ней, мне известно немногое.
– Зато я кое-что о них знаю, – заметил Кугель. – Предпочитаю путешествовать на борту «Галанте».
– Меркантайдес настаивает, что перевозить должно лишь тех, кто состоит у нас в штате. Опасаемся, знаете ли, волков в овечьей шкуре.
– Я был бы рад поступить к вам на службу, – не растерялся Кугель. – У меня уйма разнообразных талантов. Вот увидите, я придусь ко двору.
Сольдинк холодно улыбнулся.
– К сожалению, единственная доступная на данный момент вакансия – должность суперкарго на «Галанте», и на нее есть подходящий претендент, а именно достойный Бандерваль.
Кугель с ног до головы оглядел соперника.
– Он производит впечатление скромного, порядочного и непритязательного человека, но никак не подходит на должность суперкарго.
– Это еще почему?
– Как вы можете заметить, – объяснил Кугель, – у Бандерваля косые ноздри, что безошибочно указывает на склонность к морской болезни.
– Кугель – человек проницательный, – хмыкнул Бандерваль. – Я бы счел его в высшей степени подходящим кандидатом на эту должность и заклинаю вас не обращать внимания на его длинные пальцы. Почти как у Ларкина, похитителя детей. Тем более между ними есть существенное различие: Ларкина повесили, а Кугеля – нет.
– По-моему, мы поставили бедного Сольдинка в крайне затруднительное положение, а у него и без нас хватает неприятностей, – примирительным тоном сказал Кугель. – Давайте проявим тактичность. Предлагаю доверить нашу судьбу трехглазой Мандинго, богине удачи.
С этими словами он извлек из кармана колоду карт.
– Достойная идея, – одобрил его Бандерваль. – Только предлагаю воспользоваться моими картами, они новее и ярче.
Кугель нахмурился. Решительно покачав головой, он положил свои карты обратно в карман.
– Проанализировав ситуацию, я вижу, что, несмотря на ваши предпочтения, не дело решать столь важный для господина Сольдинка вопрос столь несерьезным способом. Я предложил его только ради проверки. Человек достойный непременно отверг бы подобную идею!
Его слова явно произвели на Сольдинка благоприятное впечатление.
– Браво, Кугель! – воскликнул он.
– Позвольте предложить план, который устроил бы всех, – продолжал Кугель. – Я, в силу моего огромного опыта и одновременно большего такта, займу должность суперкарго. Бандерваль же, по моему глубокому убеждению, может стать отличной заменой вашему клерку Диффину.
Сольдинк повернулся к Бандервалю.
– Что вы на это скажете?
– Достоинства Кугеля поистине внушают уважение, – признал Бандерваль. – Я же могу противопоставить им лишь свою неподкупную честность, мастерство, преданность и неустанное усердие. Вдобавок я уроженец нашего края, а не хитрый бродяга.
Кугель повернулся к Сольдинку.
– Позвольте отметить манеру поведения Бандерваля, его злословие и недоброжелательность, столь не похожие на достоинство и сдержанность, присущие мне. Кроме того, должен обратить ваше внимание на его сальную кожу и чересчур развитые ягодицы: все это указывает на тягу к роскошной жизни и даже склонность к казнокрадству. Если вы назначите его на должность младшего клерка, предлагаю усилить все замки, чтобы обезопасить ваши ценности.
Бандерваль прочистил горло, намереваясь что-то ответить, но Сольдинк успокаивающе поднял вверх обе руки.
– Джентльмены, довольно! Я намерен обсудить вашу пригодность с Меркандайдесом, который, возможно, пожелает лично побеседовать с вами обоими. Ответ получите завтра в полдень.
Кугель кивнул.
– Благодарю вас, сударь. – Повернувшись к Бандервалю, он повелительным жестом указал на занавески. – Можете идти, Бандерваль. Мне нужно поговорить с Сольдинком наедине. Я должен обсудить продажу высокоценных чешуй, – непререкаемо присовокупил Кугель, игнорируя возражения соперника.
Бандерваль с явной неохотой вышел. Кугель повернулся к Сольдинку.
– Во время беседы мы упоминали о «Фейерверке».
– Совершенно верно. Но вы так и не пояснили, какое отношение имеете к этой чешуйке.
– Я и сейчас не намерен раскрывать все карты. Подчеркну лишь то обстоятельство, что она спрятана в надежном месте. При мне ничего нет. Я говорю об этом единственно ради того, чтобы уберечь нас обоих от ненужных неприятностей.
Сольдинк угрюмо улыбнулся.
– Ваши заявления о «разностороннем опыте» кажутся мне вполне обоснованными.
* * *
Кугель забрал свои сто восемьдесят три терция у Диффина, который трижды пересчитал монеты и с крайней неохотой подвинул их к Кугелю. Заботливо положив деньги в карман, тот покинул контору Сольдинка.
Вспомнив совет Вемиша, Кугель остановился на ночлег на постоялом дворе «У голубых ламп». На ужин заказал большое блюдо жареного иглобрюха и карбад с ямсом и пюре из слютеники на гарнир. Когда подали вино и сыр, он откинулся назад и оглядел собравшееся общество.
В противоположном конце комнаты, у камина, двое затеяли игру в карты. Первый – высокий и тощий, как скелет, со скверными зубами, лошадиным лицом, набрякшими веками и сальными волосами. Второй отличался могучей статью, массивным носом и челюстью, его рыжие волосы были собраны в хвост на макушке, а подбородок украшала роскошная рыжая борода. Чтобы поднять ставки, они смотрели по сторонам в поисках новых игроков.
– Эй, Ферск! Как насчет партии в скакс? Не хочешь? – окликнул один из игроков приятеля.
– Я вижу почтенного Сабтила, который никогда не отказывается поиграть! Сабтил, иди сюда, с твоим толстым кошельком и постоянным невезением мы всегда тебе рады! – помахал кому-то рукой рыжебородый.
– Ну, кто еще? Эй ты, длинноносый в дурацкой шляпе! Будешь с нами?
Кугель робко приблизился к столу.
– А в какую игру вы играете? Предупреждаю, в картах я полный профан.
– Это скакс, и нам все равно, как ты играешь, коль у тебя есть денежки.
Кугель любезно улыбнулся.
– Так и быть, сыграю за компанию пару партий, но вам придется объяснить мне правила.
– Не дрейфь! Ты в два счета освоишься! Меня зовут Вагмунд, это – Сабтил, а тот мрачный головорез – Коймен, он бальзамирует покойников Саскервоя, самый уважаемый гражданин в этом городишке. Ну, начали!
И Вагмунд принялся объяснять метод игры, подкрепляя свои высказывания постукиванием корявого указательного пальца по столу.
– Ну, Кугель, все ясно? Как думаешь, справишься? Не забудь, все ставки в звонких монетах! Нельзя держать карты под столом и передвигать туда-сюда.
– Я столь же неопытен, сколь и осторожен, – сказал Кугель. – И все-таки, мне кажется, я понял правила и рискну двумя, нет, тремя терциями. Таким образом, на первый кон ставлю один терций!
– Вот это смелость, Кугель! – одобрительно хлопнул его по спине Вагмунд. – Коймен, раздай карты, будь добр!
– Сперва, – напомнил Сабтил, – сделайте свои ставки.
– Верно, – согласился Вагмунд. – И ты не забудь.
– Не беспокойтесь, моя быстрая и искусная игра известна всем.
– Меньше бахвальства, больше денег! – поторопил Коймен. – Жду ваших ставок!
– А почему ты сам не сделал ставку, дружок?
– Всего лишь промашка, и ничего больше.
Игра продолжилась. Кугель проиграл одиннадцать терциев и выпил две кружки местного пива – едкого пойла, сваренного из желудей и горького мха. Наконец ему удалось подменить карты своей колодой, после чего удача повернулась к нему лицом и он быстренько выиграл тридцать восемь терциев, а Вагмунд, Коймен и Сабтил разразились сердитыми криками и начали хлопать себя по лбу, не веря исходу игры.
В зале появился Бандерваль. Он заказал пива и некоторое время стоял, наблюдая за игрой, время от времени приподнимаясь на цыпочки и куря длинную глиняную трубку, набитую сухими травами. Он то выкрикивал одобрительные слова, то подшучивал над проигравшими за их промахи.
– Елки-палки, Коймен, почему ты не выложил свою красную двойку и не забрал все ставки, прежде чем Кугель не побил тебя зеленым валетом?
– Потому что в прошлый раз, – взорвался Коймен, – Кугель вытащил королеву дьяволов и разбил меня в пух и прах.
Он поднялся на ноги.
– Все, я проигрался подчистую. Кугель, хотя бы угости меня пивом со своего выигрыша.
– С удовольствием! – Кугель подозвал мальчишку-подавальщика. – Пиво Коймену и Бандервалю!
– Спасибо! – Коймен поманил Бандерваля на свое место. – Попробуй сыграть с Кугелем. Он прямо волшебник какой-то!
– Попробую на терций-другой. Эй, мальчик! Принеси-ка новую колоду карт и выкини эту рвань!
– Разумеется, нужны новые карты, – с воодушевлением вскричал Кугель. – Но я все-таки возьму эти старые и потренируюсь на них. Бандерваль, твоя ставка?
Бандерваль поставил терций и раздал новые карты. Его пальцы мелькали так стремительно, что Кугель только глазами захлопал.
Они сыграли несколько партий, но удача покинула Кугеля. Он вышел из игры и встал позади Бандерваля, чтобы присмотреться к его манере игры.
Выиграв десять терциев, Бандерваль объявил, что на сегодня завязывает.
– Позволь употребить часть выигрыша на благое дело – угостить тебя кружечкой доброго пива! Сюда, я вижу пару свободных стульев у стены. Мальчик! Две кружки лучшего таттербласса! – подмигнул он Кугелю.
– Сию минуту, сударь! – Мальчик поклонился и побежал в погреб.
Бандерваль вытащил свою трубку.
– Ну, Кугель, и как тебе Саскервой?
– Здесь очень мило, и какое поле деятельности для серьезного человека!
– Вот именно, как раз по этому поводу я и хотел высказаться. Но сперва выпьем за твое благоденствие!
– Лучше за благоденствие в целом, – осторожно поправил его Кугель. – Мне не слишком везло.
– Что? А твоя ловкость в игре в скакс? У меня в глазах зарябило, когда я попытался следить за твоими ходами.
– Дурацкая привычка пускать пыль в глаза, – махнул рукой Кугель. – Пора бы научиться играть не так хвастливо.
– Это не так уж и важно, – сказал Бандерваль. – Гораздо важнее предложенная Сольдинком должность, вызвавшая несколько прискорбных столкновений.
– Действительно, – согласился Кугель. – Позволь мне внести предложение.
– Я всегда с радостью воспринимаю новые идеи.
– Суперкарго, вполне вероятно, управляет другими служащими на борту «Галанте». Если ты…
Бандерваль поднял руку.
– Будем смотреть на вещи трезво. Я вижу, ты человек слова. Давай испытаем судьбу, и пусть сама Мандинго решит, кто из нас займет эту должность, а кто останется ни с чем.
Кугель вынул свои карты.
– Предпочитаешь играть в скакс или в рамполио?
– Ни то ни другое, – отверг его предложение Бандерваль. – Надо устроить испытание, исход которого неизвестен заранее. Видишь вон ту плошку, в которой папаша Краснарк, хозяин заведения, держит своих сфигалов?
Бандерваль указал на котел со стеклянными стенами, где копошилось множество ракообразных, которые в жареном виде представляли собой непревзойденное лакомство. Длина обычного сфигала – примерно восемь дюймов, у него пара сильных клешней и жало на хвосте.
– У этих созданий разные характеры, – продолжал свое объяснение Бандерваль. – Одни из них бегают быстро, другие медленно. Мы выберем по сфигалу каждый и выпустим их на пол. Тот, кто первым добежит до противоположной стены, выиграет испытание.
Кугель внимательно посмотрел на сфигалов.
– Они храбрые ребята, ничего не могу сказать.
Одно из ракообразных, в красную, желтую и противную бледно-голубую полоску, чем-то привлекло его взгляд.
– Ну хорошо, я выбрал своего бегуна.
– Вытаскивай щипцами, только осторожно! Они могут живо пустить в ход и клешни, и жало.
Стараясь действовать незаметнее, чтобы не привлекать внимания, Кугель вытащил щипцами своего бегуна и поставил на линию. Бандерваль сделал то же самое.
– Милый сфигал, беги изо всех сил! Мое будущее зависит от твоей скорости. На старт! Внимание! Марш! – обратился к нему Бандерваль.
Оба спорщика подняли щипцы и потихоньку отошли от стеклянного чана. Сфигалы побежали. Бегун Бандерваля, заметив открытую дверь, свернул в сторону и был таков. Сфигал Кугеля нашел прибежище в башмаке Вагмунда, который тот снял, чтобы обогреть ноги у камина.
– Объявляю обоих противников дисквалифицированными! – возвестил Бандерваль. – Придется провести испытание иным способом.
Кугель и Бандерваль заняли свои места. Через некоторое время созрел новый план.
– За этой стеной на пол-этажа ниже находится кладовая. Чтобы избежать столкновения, подавальщики спускаются по правой лестнице, а поднимаются с подносами по левой. В нерабочее время каждый проход заперт одной из тяжелых выдвижных ставень. Ставни держатся на цепи. – Бандервиль наглядно продемонстрировал свою идею. – Эта цепь управляет ставней – она закрывает левую лестницу, по которой подавальщики поднимаются вверх с пивом и прочей снедью. Каждый из подавальщиков обязан носить круглый колпак. Предлагаю следующее: будем по очереди отпускать цепь, чтобы ставня опускалась на одно или более звеньев. Через некоторое время какой-нибудь подавальщик собьет колпак о нижнюю планку ставни. Тот, кто последним прикоснется к цепи, проиграет пари и откажется от притязаний на должность суперкарго.
Кугель рассмотрел цепь, ставню, которая поднималась и опускалась, закрывая проход, и оценивающе взглянул на подавальщиков.
– Мальчики несколько различаются по росту, – заметил Бандерваль, – и, пожалуй, разница между самым высоким и самым низким около трех дюймов. С другой стороны, полагаю, самый высокий мальчик привык наклонять голову. Это прибавит игре остроты.
– Я ставлю условие, чтобы ни один из нас не подавал никаких знаков, не кричал и не устраивал помех, пытаясь нарушить простую логику игры.
– По рукам! – воскликнул Бандерваль. – Играем, как благородные люди. Кроме того, во избежание намеренных проволочек, условимся, что ход делается до того, как появится второй подавальщик.
– Мудрое правило, не могу не признать. Первый ход твой?
Бандерваль отказался от этой привилегии.
– Ты все-таки в некотором смысле гость в Саскервое, поэтому сия честь должна принадлежать тебе.
– Благодарю. – Кугель снял цепь с колышка и опустил ставню на два звена. – Твоя очередь, Бандерваль. Можешь подождать, пока пройдет один мальчишка, если хочешь, а я ускорю процесс, заказав нам еще пива.
– Отлично. Пожалуй, придется с предельной точностью рассчитывать время. Опущу-ка цепь еще на два звена.
Кугель подождал, на лестнице появился высокий парнишка с четырьмя кувшинами пива на подносе. По оценке Кугеля, он не доставал до ставни примерно на тринадцать звеньев цепи. Кугель тут же выпустил еще четыре звена.
– Ага! – потирая руки заметил Бандерваль. – Ты вошел во вкус! Вот увидишь, я не менее решителен, чем ты! Еще четыре звена!
Кугель, прищурившись, оценил высоту ставни. Еще шесть звеньев, и колпак высокого мальчика как пить дать слетит с головы. Если мальчики обслуживают заказчиков по очереди, самый высокий пойдет третьим. Кугель подождал, пока пройдет следующий мальчик, среднего роста, и опустил цепь на целых пять звеньев.
– Хорошо придумано, Кугель! Но я сейчас быстренько опушу цепь еще на два звена и пропущу низенького мальчика, который как раз поднимается по ступеням, – захихикал Бандерваль.
Невысокий подавальщик прошел под ставней, не задев ее лишь на одно-два звена, и Кугелю предстояло либо сдаться, либо сделать ход. Он хмуро выпустил еще одно звено цепи, и тут из кладовой вышел самый высокий паренек. Но, как нарочно, поднимаясь по лестнице, склонил голову, чтобы вытереть рукавом нос, чем сохранил свой колпак в целости и невредимости. Теперь настала очередь Кугеля ликовать.
– Ходи, Бандерваль, если, конечно, не намерен сдаться.
Бандерваль печально отпустил еще одно звено.
– Теперь остается лишь молиться, чтобы произошло чудо!
На лестнице показался папаша Краснарк собственной персоной, мужчина с мрачным лицом, выше самого высокого своего работника, с мощными руками и нависшими черными бровями. Он нес поднос, на котором стояла полная горячего варева супница, кусок жареного петуха и объемистая плошка с пудингом. Трактирщик врезался головой в нижнюю планку ставни, упал навзничь и исчез из виду. Из кладовой донесся грохот бьющейся посуды и почти одновременно с ним – разъяренный вопль.
Бандерваль с Кугелем поспешно вернули ставню в первоначальное положение и заняли как ни в чем не бывало свои места.
– Думаю, победителем следует считать меня, поскольку ты опустил цепь последним, – заявил Кугель.
– Ни в коем случае! – горячо возразил Бандерваль. – Цель игры, как мы условились, – сбить колпак с головы одного из троих мальчиков. Увы, хозяин заведения случайно прервал нашу забаву.
– А вот и он, – объявил Кугель. – Осматривает ставню с недоуменным видом.
– Не вижу никакого смысла продолжать, – сказал Бандерваль. – Насколько я понимаю, игра кончена.
– За исключением такого маленького обстоятельства, как присуждение победы. Победитель, безусловно, я, с какой стороны ни взгляни.
Однако Бандерваль упорствовал.
– На Краснарке не было колпака, хоть ты меня режь. Предлагаю новое испытание.
– А вот и мальчик с нашим пивом. Маленький негодник, ты поразительно нетороплив, – напустился на подавальщика Кугель.
– Прошу прощения, сударь. Краснарк завалился в кладовую и устроил настоящий трамтарарам.
– Замечательно, можешь больше ничего не объяснять. Бандерваль, что за игру ты придумал?
– Она проста до смешного. Та дверь ведет в уборную. Огляди комнату и выбери своего кандидата. Я сделаю то же самое. Чей избранник последним посетит это заведение, тот и выиграет пари.
– Состязание выглядит честным, – согласился Кугель. – Ты уже выбрал своего человека?
– Да, выбрал. А ты?
– Не задумываясь. Полагаю, в состязании такого рода он непобедим. Вон тот пожилой господин с острым носом и поджатыми губами, который сидит слева от меня. Он не слишком велик, но мне нравится воздержанность, с которой он прикладывается к своему стакану.
– Неплохой выбор, – одобрил Бандерваль. – А я по совпадению выбрал его товарища, господина в серой одежде, который потягивает пиво как будто с отвращением.
Кугель подозвал подавальщика.
– Те два джентльмена слева от меня – почему они так медленно пьют? – втихаря, чтобы не услышал соперник, поинтересовался Кугель.
Мальчик пожал плечами.
– Если хотите знать правду, они страшные скряги и ненавидят расставаться со своими денежками, хотя терциев у обоих куры не клюют. И все равно по часу сосут четверть пинты [1]1
Четверть пинты – 0,118 л. (Прим. перев.)
[Закрыть]нашего самого дрянного пива.
– В таком случае, – предложил Кугель, – принеси господину в сером плаще двойную кварту [2]2
Двойная кварта – 1,9 л. (Прим. перев.)
[Закрыть]самого лучшего эля, за мой счет, но ни в коем случае не упоминай меня.
– Хорошо, сударь.
В этот момент Бандерваль знаком подозвал подавальщика и тоже о чем-то неслышно с ним договорился. Мальчик поклонился и побежал вниз по лестнице в кладовую. Через некоторое время он вернулся и принес обоим кандидатам одинаковые большие кружки с элем, которые после объяснений мальчика те приняли с угрюмой благосклонностью, хотя скряги и казались явно озадаченными столь щедрым даром.
Кугель порадовался пылу, с каким его кандидат набросился на пиво.
– Боюсь, я сделал плохой выбор, – заволновался он. – Старик пьет, будто только что вернулся из пустыни, проблуждав в песках целый день.
Бандерваль точно так же поносил своего кандидата.
– Он уже утонул в своей кружке. Твоя уловка, Кугель, оказалась просто нечестной. Я был вынужден защищать свои интересы любой ценой.
Кугель решил отвлечь своего кандидата от пива, заняв его беседой.
– Сударь, вы ведь живете в Саскервое, я прав? – обратился он к господину.
– Да, я здешний, – важно подтвердил тот. – И мы славимся нежеланием разговаривать с незнакомцами в чужеземной одежде.
– Кроме того, обитатели вашего города славятся трезвостью, – осторожно намекнул Кугель.
– В жизни не слыхивал подобной чепухи! – пренебрежительно отмахнулся его избранник. – Посмотрите только на людей в этом зале. Они же все галлонами [3]3
Галлон – 4,54 л. (Прим. перев.)
[Закрыть]пиво хлещут. Прошу прошения, я собираюсь последовать их примеру.
– Должен предупредить, пиво, которое варят в ваших краях, вызывает закупорку сосудов, – как можно более убедительно проговорил Кугель. – У вас будут спазмы!
– Вздор! Пиво очищает кровь! Можете сами не пить пива, если так боитесь, а меня оставьте в покое. – И, подняв кружку, кандидат Кугеля сделал внушительный глоток.
Бандерваль, раздраженный маневром Кугеля, попытался отвлечь второго любителя дармовой выпивки, наступив ему на ногу и затеяв перебранку, которая грозила затянуться весьма надолго, если бы не вмешался Кугель, вернувший Бандерваля на место.
– Давай играть честно, или я выхожу из соревнования!
– Твоя собственная тактика не отличается благородством, – проворчал Бандерваль.
– Замечательно! – потупил взор Кугель. – Давай больше не будем чинить помех друг другу.
– Согласен, но дело, похоже, продвигается, ибо твой кандидат начинает проявлять беспокойство. Он уже почти встал на ноги, а значит, я победил.
– Эй, полегче! Проигрывает тот, кто первый войдет в уборную! Обрати внимание, твой собственный кандидат тоже поднимается. Они идут вместе!
– Тогда первый, кто выйдет из зала, будет признан проигравшим, поскольку почти наверняка первым подойдет к туалету.
– Ага, мой идет первым! Нет уж! Проиграет тот, кто первым воспользуется писсуаром.
– Тогда пойдем, с такого расстояния невозможно разобрать, кто победил.
Оба скряги приготовились облегчиться. Избранник Кугеля, взглянув в сторону, заметил, с каким напряженным вниманием смотрит на него Кугель, и обозлился.
– Эй, на что это ты уставился? Хозяин! Немедленно убирайся! Стража!
Кугель пустился в сбивчивые объяснения:
– Сударь, вы ошиблись! Бандерваль может подтвердить! Бандерваль?
Тот, однако, уже вернулся в зал. Появился папаша Краснарк с перевязанной головой.
– Пожалуйста, господа, минутку тишины! Господин Черниц, будьте так добры взять себя в руки! Что случилось?
– Ничего! – зашипел Черниц. – Возмутительный случай, вот что! Я пришел сюда облегчиться, а этот субъект встал за мной и вел себя в высшей степени непристойно.
Его товарищ, избранник Бандерваля, процедил сквозь сжатые зубы:
– Я поддерживаю обвинение! Его нужно выгнать с постоялого двора и вообще из города!
Краснарк обратился к Кугелю:
– Это серьезные обвинения! Что вы на это скажете?
– Господин Черниц ошибся! Я тоже пришел сюда облегчиться. Взглянув в направлении стены, я заметил моего друга Бандерваля и замахал ему, а господин Черниц вдруг поднял шум и стал делать гнусные намеки! Лучше прогоните отсюда этих старых хорьков!
– Что? – взвился разъяренный Черниц. – Да я приличный человек!
Краснарк воздел руки к небу.
– Господа, будьте благоразумны! Тут не о чем спорить. Согласен, Кугелю не стоило делать знаки своему другу в туалете. А господин Черниц мог бы быть более благородным в своих предположениях. Предлагаю господину Черницу взять обратно определение «моральный урод», а Кугелю извиниться за «хорьков» и на этом считать дело исчерпанным.
– Я не привык к таким оскорблениям, – обиженно заявил Кугель. – Пока господин Черниц не принесет извинения, определение останется в силе.
Кугель вернулся в зал и занял свое место рядом с Бандервалем.
– Ты слишком неожиданно покинул уборную, – заметил он. – Я подождал, чтобы удостовериться в результатах состязания. Твой избранник проиграл моему несколько секунд.
– Только из-за того, что ты отвлек своего. Пари недействительно.
Господин Черниц со своим приятелем вернулись на места. Бросив холодный презрительный взгляд на Кугеля, они отвернулись и тихо о чем-то заговорили.
По знаку Кугеля мальчик принес две полные кружки таттербласса, и они с Бандервалем немного подкрепились.
