Текст книги "Глаза чужого мира (сборник)"
Автор книги: Джек Холбрук Вэнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 58 страниц)
– Но зачем тогда на вас перчатки?
– Ага! Многое из того, что мы делаем, сбивает дилетантов с толку! Не забывай, мы имеем дело с веществами из верхнего мира! Когда чешуйки сырые, они мягкие, но, высыхая, часто раздражают кожу!
Тванго взглянул на свой чертеж и выбрал одну из «Особых».
– Протяни руку. Ну давай, Кугель, не трусь! Уверяю, она не заставит тебя в мгновение ока превратиться в демона из Верхнего мира!
Кугель робко протянул руку. Тванго положил «Особую» ему на ладонь. Кугель почувствовал, как по коже забегали мурашки и ее защипало, как будто на ладонь попала едкая слизь миноги. Он тут же отдернул руку.
Тванго расхохотался и вернул чешуйку на место.
– Вот поэтому я и надеваю перчатки, когда работаю с сухими чешуйками.
Кугель, сморщившись, оглядел стол.
– Они все такие едкие?
– Ты познакомился с «Передней укороченной башенной», они всегда жгучие. Эти «Перекрещенные пики» немного получше. «Нагрудный взрывающий небеса фейерверк», как я подозреваю, окажется самым сильным, поскольку именно такие чешуи контролировали всю систему сил Садларка. «Обычные» же безвредны, если не держать их долго.
– Поразительно, что за столько эр они не утратили своих свойств!
– Что для Верхнего мира время? Возможно, у них и слова-то такого нет. Кстати, о времени, Вемиш в этот час обычно нырял за чешуйками, а частенько и ночью работал. Его пример поистине воодушевляет! Сила духа, настойчивость и полное самообладание – вот что помогло ему погасить свой долг!
– У меня другие методы, – усмехнулся Кугель. – А результаты вполне могут оказаться точно такими же. Возможно, когда-нибудь вы еще будете ставить меня в пример своим работникам.
– Нет ничего невозможного, – кивнул Тванго, заканчивая разговор.
Кугель вышел в сад. Солнце уже село, и пруд в сумерках казался черным и матовым. Кугель принялся за работу с таким рвением, которому позавидовал бы даже сам Вемиш. Он притащил на берег пруда старое железное корыто, затем принес несколько мотков веревки.
Вечерняя заря уже померкла, и ее последние отблески виднелись лишь там, где уходил к горизонту бескрайний океан, над поверхностью которого мелькали металлические баклажаны. Кугель внимательно осмотрел пруд, довольствуясь мерцанием единственного светильника на берегу. Он сардонически покачал головой и медленно побрел назад к дому.
Ранним утром Кугель вернулся к пруду. Связав вместе несколько мотков веревки, он получил длинный трос, который привязал к чахлому можжевельнику с одной стороны пруда и к кусту акации с другой, так что веревка протянулась точно через центр котловины. Кугель принес на берег ведро и большую деревянную бадью, спустил на воду корыто, погрузил в этот импровизированный ялик ведро с бадьей, сам залез туда же и, потянув за веревку, отчалил от берега.
Йеллег и Малзер, подходившие к пруду, резко остановились, чтобы посмотреть. Так же, за гелиотропом, на газоне, где они по своему обыкновению прятались, виднелись красная и голубая кепки Гарка с Гукином. Кугель погрузил ведро глубоко в ил, вытащил его и вылил содержимое в бадью. Шесть раз он наполнял и осушал свое ведро, а потом, все так же ухватившись за веревку, потянул ялик назад к берегу. Он понес полное ила ведро к ручью, а затем процедил его содержимое сквозь большое сито.
К его собственному изумлению, когда вода смыла ил, в сите остались две чешуйки: одна «Обычная», и еще одна, замечательной величины, с причудливым радиальным рисунком и тусклым красным утолщением посередине. Вдруг к ситу стремительным движением протянулась цепкая маленькая ручонка. Кугель ухватился за великолепную новую чешуйку, но было слишком поздно. Гукин со всех ног бросился улепетывать. Кугель, точно огромная кошка, прыгнул на воришку и повалил его на землю. Вырвав чешуйку, он от души наподдал Гукину по тощему заду, отчего тот отлетел на десять футов. Приземлившись, уродец вспрыгнул на ноги и, грозя кулачком, разразился пронзительной бранью. Кугель запустил в него увесистым комком грязи. Ловко увернувшись, Гукин со всех ног помчался к дому. Кугель немного поразмыслил, потом выкопал ямку в земле под темно-синим миртовым кустом и закопал свою находку. «Обычную» же он засунул в карман и, вернувшись назад к корыту, понес к ручью еще одно ведро ила. Через пять минут в саду показался Тванго и величавой походкой направился к пруду. Остановившись посмотреть, как Кугель процеживает ил из ведра сквозь сито, он не поскупился на похвалы.
– Остроумное приспособление. Неглупо придумано, хотя ты мог бы спросить разрешения, прежде чем использовать мои вещи в личных целях.
– Моя главная забота – собирать чешуйки к нашей общей выгоде, – холодно отвечал Кугель.
– Гм. Гукин доложил мне, что ты уже нашел замечательную «Особую».
– «Особую»? Это всего лишь «Обычная».
В доказательство своих слов Кугель вытащил чешуйку из кармана.
С поджатыми губами Тванго осмотрел находку.
– Гукин дал достаточно подробное описание.
– Да у него же на лбу написано, что он прохвост. Ему просто нельзя верить. А сейчас прошу меня извинить, я хотел бы вернуться к работе. У меня каждая минута на счету.
Тванго, подозрительно переминаясь, стоял в сторонке и смотрел, как Кугель процеживает третье ведро ила.
– И все-таки тут что-то не так. Как Гукин мог расписать «Фейерверк» в таких подробностях?
– Пф! – фыркнул Кугель. – Я не могу тратить время на размышления о фантазиях Гукина.
– Хватит, Кугель! Меня не интересует твое мнение. Ровно через семь минут ты должен убирать прачечную.
В середине дня во Флютик прибыл господин Сольдинк из фирмы «Сольдинк и Меркантайдес». Кугель проводил его в мастерскую Тванго, а затем занялся чем-то неподалеку, пока Сольдинк и Тванго обсуждали пропавшие чешуи. Как и в прошлый раз, Сольдинк заявил, что на самом деле ему ничего не передавали, и потребовал полного возврата платежа.
Тванго с негодованием отверг подобное предположение.
– Это очень запутанное дело, – признал он. – В будущем нам стоит использовать раз и навсегда установленные процедуры.
– Все это замечательно, но в настоящее время меня заботит не будущее, а прошлое. Где мои чешуйки?
– Могу лишь еще раз повторить: вы дали расписку, произвели платеж и забрали их в свою повозку. Таковы неопровержимые факты! Вемиш подтвердил бы это, будь он жив!
– Но Вемиш мертв, и его свидетельство ничего не стоит!
– Факты остаются фактами. Если вы желаете возместить убытки, вам остается классический способ, который никого еще не подводил, – поднимите цену для вашего покупателя. Переложите это бремя на него.
– Довольно конструктивное предложение, – заметил Сольдинк. – Я поговорю с Меркантайдесом. Между тем мы в скором времени собираемся отправить на юг смешанный груз на «Галанте» и хотели бы включить в него партию чешуи. Сможете ли вы за день-два подготовить еще один заказ из четырех ящиков?
Тванго побарабанил пухлым пальцем по подбородку.
– Мне придется работать сверхурочно, сортируя их и составляя описи, тем не менее, полагаю, используя все свои резервы, я смогу выполнить заказ в столь сжатые сроки.
– Нас это вполне устроит. Так и передам Меркантайдесу.
Через два дня Кугель положил на рабочий стол Тванго сто десять чешуек, большей частью «Обычных».
Тот в полном изумлении воззрился на своего управляющего.
– Где ты их нашел?
– Кажется, наткнулся на гнездо, откуда Вемиш добыл свои чешуйки. Этого, несомненно, хватит, чтобы закрыть мой счет.
Тванго, прищурившись, поглядел на добычу.
– Минуточку, я взгляну на записи. Я вижу, ты все еще должен мне тридцать пять терциев. Ты изрядно поиздержался в столовой, и я выявил дополнительные расходы, которые, возможно, ты забыл учесть.
– Ну-ка, позвольте мне взглянуть на счета… Ничего не понимаю в этих записях.
– Некоторые из них сделаны Гарком и Гукином. Они, возможно, и вправду немного неразборчивы.
Кугель с омерзением швырнул счета на пол.
– Я настаиваю на тщательном, точном и разборчивом учете!
– Ты, Кугель, наглец и циник, – сквозь зубы процедил Тванго.
– Давайте сменим тему, – как ни в чем не бывало предложил Кугель. – Когда вы планируете в следующий раз встретиться с господином Сольдинком?
– В ближайшем будущем. А что?
– Мне любопытно узнать о его методах торговли. Например, какую цену он запросил бы с Юкоуну за поистине редкую «Особую», допустим, за «Взрывающий небеса фейерверк»?
– Сомневаюсь, что господин Сольдинк сообщит тебе подобные сведения, – мрачно ответил Тванго. – Позволь узнать, чем вызван подобный интерес?
– Да так, ничем особенным. Во время одной из наших бесед Вемиш теоретически предположил, что Сольдинк вполне мог бы предпочесть покупать дорогие «Особые» прямо у ныряльщиков, тем самым освободив вас от значительной части рутинной работы.
Некоторое время Тванго шевелил губами, не в состоянии вымолвить ни слова.
– Это совершенно нелепая идея, от начала до конца. Господин Сольдинк отказался бы покупать какие угодно чешуйки у сомнительных продавцов. Единственный уполномоченный посредник – это я, и лишь моя печать гарантирует подлинность. Каждая чешуйка должна быть аккуратно распознана и надлежащим образом занесена в опись.
– А расходы ваших служащих? Они тоже аккуратно и надлежащим образом занесены в опись? Или мне все же стоит – разумеется, из совершенно праздного любопытства – задать этот вопрос самому господину Сольдинку?
Тванго с сердитым выражением лица снова взялся за счет Кугеля.
– Естественно, от небольших ошибок в ту или иную сторону никуда не денешься. В конечном итоге они уравновешивают друг друга… Да, я действительно вижу здесь ошибку – Гарк не там поставил десятичную запятую. Велю ему быть повнимательней. А тебе пора готовить чай Йеллегу и Малзеру. Отучайся от медлительности! Мы во Флютике не любим копуш!
Кугель неторопливо направился к пруду. Стояла середина необычайно морозного дня, и странные черно-пурпурные облака скрывали из виду раздутое красное солнце. Северный ветер вздыбливал поверхность ила; Кугель поежился и поплотнее запахнул плащ. Гладь пруда разошлась, оттуда вынырнул Йеллег и со скрюченными руками сквозь липкий ил двинулся к берегу. Он рассмотрел свою добычу, но обнаружил лишь гальку, которая немедленно с омерзением была отброшена прочь. Малзер на четвереньках выбрался на берег и присоединился к Йеллегу, оба бросились к сараю, но лишь затем, чтобы вновь выскочить оттуда в дикой ярости.
– Кугель? Где наш чай? Костер давно потух! Есть у тебя совесть или нет?
Кугель побрел к хижине, куда его несколько угрожающе теснили ныряльщики. Йеллег потряс увесистым кулаком прямо у него перед носом.
– В последнее время ты совсем распустился! Пожалуй, стоит поколотить тебя и бросить в пруд!
– Минуточку, – сказал Кугель. – Позвольте, я разожгу костер, поскольку и сам замерз. Малзер, займись чаем, если ты, конечно, не против.
Потеряв дар речи от ярости, два ныряльщика стояли позади, пока Кугель разводил огонь.
– А теперь, – объявил тот, – вы, думаю, обрадуетесь, когда узнаете, что я напал на богатое гнездо чешуек. Я погасил свой счет, теперь Бильберд-садовник будет подавать вам чай и разжигать костер.
– А ты что же, оставляешь свою должность? – процедил Йеллег сквозь зубы.
– Вовсе нет. Я собираюсь продолжать службу, по крайней мере какое-то время, в качестве консультанта.
– Я озадачен, – проговорил Малзер. – Как тебе удалось найти столько чешуек за такое короткое время?
Кугель с улыбкой пожал плечами.
– Ловкость и капелька везения.
– Но все же больше везения, не правда ли? Вот и Вемишу тоже повезло.
– Ах, бедняга Вемиш! Он долго и упорно работал на свою удачу! Моя пришла быстрее. Я – счастливчик.
– Любопытное стечение обстоятельств! – задумчиво протянул Йеллег. – Пропадают четыре ящика чешуек. Потом Вемиш выплачивает свой долг. Приходят Гарк и Гукин, и Вемиш прыгает с крыши. Затем честный и усердный Кугель расплачивается со своими счетами, хотя он ловит чешуйки всего лишь по часу в день.
– И вправду любопытно, – поддакнул Малзер. – Интересно, где пропавшие чешуйки.
– Вот и мне тоже интересно, – не преминул вставить Йеллег.
– Возможно, у вас есть время ловить ворон, а мне надо вылавливать чешуйки, – с мягким укором сказал Кугель.
Он вернулся к своему ялику и процедил еще несколько ведер ила. Йеллег с Малзером решили больше не работать, поскольку каждый из них уже выловил по три чешуйки.
Одевшись, они остались на берегу пруда и стали смотреть, как работает Кугель, о чем-то перешептываясь между собой.
После ужина Йеллег с Малзером продолжили разговор, время от времени бросая взгляды на Кугеля. Некоторое время спустя Йеллег грохнул кулаком по ладони другой руки, как будто его неожиданно осенила свежая мысль, которой он немедленно поделился с Малзером. Затем оба многозначительно кивнули и снова взглянули на Кугеля.
На следующее утро, когда Кугель трудился над своим ситом, ныряльщики направились в сад. Каждый нес по лилии, цветы возложили на могилу Вемиша. Кугель настороженно следил за ними краешком глаза. Ни Малзер, ни Йеллег не обратили особого внимания на его собственную могилу, если не считать того, что Малзер по пути назад упал в яму. Йеллег помог товарищу выбраться, и оба вернулись к пруду, чтобы заняться своей работой.
Кугель побежал к могиле и глянул вниз. Сбоку земля осыпалась, так что внимательный взгляд вполне смог бы разглядеть там обнажившийся угол ящика.
Кугель в задумчивости дернул себя за подбородок. Ящик не особенно бросался в глаза. Малзер, сконфуженный своим неловким падением, по всей вероятности, не заметил его. По меньшей мере это было вполне разумное предположение. Тем не менее благоразумнее перепрятать чешуи куда-нибудь в другое место. Да, именно так он и поступит при первой же возможности.
Выйдя в своем ялике на середину пруда, Кугель наполнил бадью, затем, вернувшись на берег, процедил грязь, обнаружив в решете пару «Обычных».
Тванго вызвал Кугеля в свой кабинет.
– Кугель, завтра ровно в полдень мы отгружаем партию лучших чешуек. Пойди в плотницкую и сколоти четыре крепких ящика. Потом вычисти тележку, смажь колеса, ну и вообще приведи ее в порядок, чтобы все прошло в лучшем виде. На этот раз мы не должны допустить ни единой оплошности.
– Не волнуйтесь, – заверил хозяина Кугель. – Все будет в полном порядке.
В полдень Сольдинк со своими компаньонами Ринкзом и Джорнулком подкатили в повозке к воротам Флютика. Кугель вежливо поприветствовал их и провел в мастерскую.
Тванго был несколько задет тем, с какой внимательностью Сольдинк оглядел пол, стены и потолок.
– Джентльмены, на столе вы можете видеть чешуйки в количестве шестисот двадцати штук, как «Обычные», так и «Особые», в полном соответствии с тем, что указано в этом счете. Первым делом осмотрим, проверим и упакуем «Особые», – резко бросил он.
Сольдинк указал на Гарка и Гукина.
– Я не буду ничего делать, пока здесь околачиваются эти черти. Полагаю, они каким-то образом навели морок не только на бедного Вемиша, но и на всех нас. А потом слямзили наши чешуи.
– Мне кажется, точка зрения Сольдинка не лишена здравого смысла, – заявил Кугель. – Гарк, Гукин, вон отсюда! Марш в сад, лягушек разгонять!
– Это глупо и чересчур сурово, – возразил Тванго. – И все-таки, если вы не можете без этого обойтись, мы будем очень признательны Гарку и Гукину, если они выйдут.
Испепелив Кугеля взглядами, два уродца метнулись прочь из комнаты. Тванго принялся пересчитывать «Особые» чешуйки, Сольдинк сверял их с описью, а Кугель одну задругой укладывал в ящик под бдительным оком Ринкза и Джорнулка. Затем точно таким же образом были уложены «Обычные». Под пристальными взглядами всех остальных Кугель накрыл ящики крышками, плотно закрепил их и поставил груз на тележку.
А теперь, – возвестил Кугель, – поскольку, пока я везу ящики отсюда до повозки, главная ответственность за них лежит на мне, я должен настоять на том, чтобы при свидетелях опечатать их воском, на котором я поставлю свою подпись. Таким образом я и все остальные будут уверены в том, что ящики, которые мы здесь упаковали и поставили на тележку, в целости и сохранности будут доставлены к повозке.
– Разумная предосторожность, – согласился Тванго. – Мы все будем свидетелями.
Кугель опечатал ящики, нацарапал на твердеющем воске свою подпись и ремнями привязал их к тележке.
– Необходимо принять меры, чтобы тряска или непредвиденный толчок не сдвинули какой-нибудь ящик с места, что может повредить содержимое.
– Молодец, Кугель! Все готовы?
– Так точно. Ринкз и Джорнулк, идите первыми, чтобы убедиться, что на дороге нет препятствий. Сольдинк, вы пойдете на пять шагов впереди тележки. Я буду толкать тележку, а Тванго пойдет на пять шагов позади. Так мы сможем совершенно безопасно доставить чешуйки к повозке.
– Очень хорошо, – сказал Сольдинк. – Так и сделаем. Ринкз, Джорнулк! Идите первыми и будьте настороже!
Процессия покинула мастерскую и прошла по темному коридору длиной в пятнадцать ярдов, остановившись лишь на миг, когда Кугель крикнул шедшему впереди Сольдинку.
– Все чисто?
– Все чисто, – уверил его Сольдинк. – Можете идти вперед!
Больше не задерживаясь, Кугель подкатил тележку к повозке.
– Все видели? Ящики доставлены к повозке в количестве четырех штук, каждый опечатан моей печатью. Сольдинк, тем самым я передаю вам ответственность за эти ценности. Теперь я положу еще слой воска, а вы поставите на него свою печать… Вот так, я свое дело сделал.
Тванго поздравил Кугеля.
– Все было замечательно, Кугель! Точно и эффективно. А как чисто и аккуратно выглядела тележка со слоем лака и матерчатой оборкой, подвешенной Вемишем! Теперь, Сольдинк, если вы передадите мне расписку и мои деньги, сделка будет завершена.
Сольдинк, все еще немного в мрачном расположении духа выдал расписку и отсчитал требуемую сумму, затем вместе с Ринкзом и Джорнулком погнал повозку назад в Саскервой.
Кугель тем временем покатил тележку в мастерскую. Там он вытащил потайной стержень, и доска перевернулась, обнаружив четыре привязанных ремнями ящика. Кугель снял крышки, вытащил пакеты, бросил разбитые ящики в огонь и спрятал чешуйки в мешок.
Его внимание привлекло какое-то молниеносное движение. Кугель посмотрел по сторонам и заметил мелькнувшую за окном щегольскую красную кепку, стремительно исчезающую из виду. Секунд десять он не мог сдвинуться с места, а потом лихорадочно заспешил. Выбежал из мастерской, но не увидел ни Гарка с Гукином, ни даже Йеллега с Малзером, которые, вероятно, работали на пруду.
Вернувшись в мастерскую, Кугель схватил мешок с чешуйками и со всех ног помчался к лачуге, в которой жил слабоумный садовник Бильберд. Зарыв мешок под кучей мусора в углу, он бегом вернулся назад в мастерскую. В другой мешок он насыпал гвоздей, болтов, гаек, шурупов и всякой разрозненной скобяной мелочи, после чего затолкал мешок на полку кочергой. Затем перемешал кочергой огонь вокруг горящих ящиков и принялся покрывать верхнюю поверхность тележки лаком.
Через три минуты в мастерскую влетел Тванго, по пятам за которым семенили Гарк и Гукин. Последний тащил крючья с длинными ручками.
Кугель предостерегающе вскинул руку.
– Осторожно, Тванго! Лак еще не высох!
– Кугель, давай не будем ходить вокруг да около! – гнусавым голосом завопил Тванго. – Где чешуйки?
– Чешуйки? А зачем они вам сейчас?
– Кугель, будь так добр, чешуйки!
Кугель пожал плечами.
– Как хотите. – Он принес лоток. – Утро было довольно-таки урожайным. Шесть «Обычных» и отменнейшая «Особая». Посмотрите только на этот выдающийся экземпляр!
– Да, это «Скуловой астрангал», который расположен на локтевой части третьей руки. Чрезвычайно редкий экземпляр. А где остальные, которых, как я понял, были сотни?
Кугель воззрился на него в крайнем изумлении.
– Откуда вы взяли такую чушь?
– Это совершенно не важно! Покажи мне чешуи, или я попрошу Гарка и Гукина найти их!
– Да пожалуйста, просите, – с достоинством ответил Кугель. – Но сперва позвольте мне защитить свою собственность.
– Он положил шесть «Обычных» и «Скуловой астрангал» в карман. В это мгновение Гарк, неуклюже забравшись на скамью, издал торжествующий хриплый крик и стащил с полки тот самый мешок, который Кугель только что туда водрузил.
– Вот мешок! Там полно чешуи!
Тванго высыпал содержимое мешка на пол.
– Несколько минут назад, – сказал Кугель, – я искал в этом мешке скобу, чтобы установить ее на тележку. Возможно, Гарк принял этот хлам за чешуйки. – С этими словами он направился к двери. – Оставляю вас за вашим приятным занятием.
Приближался тот час, когда Йеллег и Малзер обычно пили свой чай. Кугель заглянул в сторожку, но костер погас, а ныряльщиков нигде не было видно. Ну и замечательно, подумал Кугель. Настала пора вытащить из могилы чешуйки, доставшиеся в наследство от Вемиша. Он вернулся назад в сад, где в тени мирхадионового дерева был похоронен Вемиш и зияла его собственная могила.
Нигде поблизости непрошеные наблюдатели не околачивались. Кугель собрался было прыгнуть на дно своей могилы, но резко остановился, пораженный представшим ему зрелищем. В яме валялись четыре взломанных и пустых ящика.
Вернувшись в дом, он прошел в столовую, где нашел Бильберда-садовника.
– Я ищу Йеллега с Малзером, – сказал ему Кугель. – Не видел ли ты их в последнее время?
Бильберд глупо заулыбался и заморгал.
– Да, я их видел. Примерно два часа назад. Они собирались в Саскервой. Сказали, что больше не будут нырять за чешуйками.
– Неожиданный поворот событий, – пробормотал Кугель, чувствуя, что ему не хватает воздуха.
– Верно, – ухмыльнулся Бильберд. – И все-таки нужно время от времени сменять обстановку, а не то рискуешь засидеться на одном месте. Я вот уже двадцать три года как садовником во Флютике и чувствую, что начинаю терять интерес к работе. Я и сам решил, что пора начать новую карьеру, например в мире моды, несмотря на все финансовые риски.
– Превосходная идея! – одобрил Кугель. – Будь я богат, ни минуты не задумываясь, ссудил бы тебе необходимый капитал.
– Я очень тебе признателен, – тепло пробормотал Бильберд. – Ты такой щедрый, Кугель!
Прозвучал гонг, возвещавший о приходе посетителей. Кугель встал, чтобы подойти к двери, но затем снова сел на свое место: пускай Гарк с Гукином или сам Тванго открывают треклятую дверь! Гонг все звенел и звенел, и наконец Кугель только лишь из одного раздражения пошел открывать. Перед дверью стоял Сольдинк с неизменными Ринкзом и Джорнулком. Лицо у Сольдинка было мрачнее тучи.
– Где Тванго? – рявкнул он. – Мне нужно немедленно его видеть.
– Может быть, перенесете визит на завтра? – любезно предложил Кугель. – Тванго отобедал и теперь спит.
– Плевать! Буди его, да поживее! Дело не терпит отлагательств!
– Не думаю, чтобы он захотел сегодня с вами встретиться. Он сказал мне, что крайне утомлен.
– Что? – взревел Сольдинк. – Да он, небось, пляшет от радости! Заполучил мои денежки, а мне взамен подсунул ящики с высохшей грязью!
– Быть того не может, – отрезал Кугель. – Мы приняли все меры предосторожности.
– Я не желаю слушать твои разглагольствования, – заявил Сольдинк. – Сию же минуту отведи меня к Тванго!
– Я не могу тревожить его по пустякам. Всего доброго!
Кугель попытался было захлопнуть дверь, но Сольдинк поднял такой крик, что появился сам Тванго.
– Что за дикие вопли? – спросил он недовольно. – Кугель, ты же знаешь, как я чувствителен к шуму!
– Разумеется, – с невинным видом ответил Кугель, – но господину Сольдинку, похоже, непременно нужно поднять тарарам.
Тванго обернулся к Сольдинку.
– Что случилось? На сегодня мы закончили дела.
Кугель не стал дожидаться ответа Сольдинка. Как метко заметил Бильберд, настало время перемен. Он уже и так лишился целой уймы чешуи из-за этих двух мошенников, Йеллега и Малзера, но не беда. Еще больше чешуи ждало его в хижине Бильберда, и он должен быть вполне этим доволен. Кугель поспешил в дом. Он заглянул в столовую, где Гарк с Гукином трудились над приготовлением ужина.
Очень хорошо, подумал Кугель, просто отлично! Теперь бы отделаться от Бильберда, забрать мешок с чешуйками и смыться. Он вышел в сад, но Бильберда, против обыкновения, там не было.
Кугель подошел к его хижине и просунул голову в дверь.
– Бильберд?
Ему никто не ответил. Луч красноватого света, пробивавшийся сквозь дверь, осветил соломенный тюфяк садовника. В рассеянном свете Кугель увидел, что убогая хижина пуста.
Оглянувшись через плечо, Кугель вошел внутрь и бросился к углу, где он спрятал свой мешок. Мусор был разбросан по полу. Мешок исчез.
Из дома донесся шум голосов.
– Кугель? Ты где? Подойди немедленно! – звал хозяин. Стремительный и безмолвный, Кугель выскользнул из лачуги Бильберда и спрятался в зарослях можжевельника. Тайком перебегая от одного укрытия к другому, он обогнул дом и вышел на дорогу. Огляделся по сторонам, затем, не обнаружив никакой опасности, широким размашистым шагом направился на запад.
Некоторое время спустя Кугель остановился, чтобы перевести дух. На душе у него скребли кошки. Благодаря вероломству сотоварищей у него осталась всего лишь жалкая горстка «Обычных» и одна «Особая», правда, совершенно исключительного качества – «Скуловой астрангал». Самая же ценная чешуйка из всех, «Нагрудный взрывающий небеса фейерверк», осталась лежать в надежном месте в саду Флютика, но Кугель надеялся приберечь ее, хотя бы потому, что она так нужна Юкоуну.
Кугель снова зашагал по дороге через сырой лес, заросший тамбер-дубами, тисами и гоблиновыми деревьями. Тусклые лучи красного солнца пробивались сквозь густую листву, тени казались окрашенными в темно-голубой цвет.
Кугель продолжал тревожно оглядываться по сторонам – весьма благоразумная предосторожность. Вокруг было так много чудесного: белые цветки, высоко вздымающиеся над блестками низких прямых листьев на усиках; воинства грибов, растущих на уступах, на трухлявых пнях; побеги черного и оранжевого папоротника.
Однажды ему померещилась смутно различимая на расстоянии сотни ярдов высокая, вроде бы мужская, фигура в фиолетовом камзоле. И он вздохнул с облегчением, когда дорога по склону холма вывела его на яркий дневной свет, потому что шел совершенно безоружным. Тут до слуха Кугеля донесся шум повозки, и он сошел с дороги, притаившись в тени скалы. И очень вовремя – то был Сольдинк, в мрачном расположении духа возвращавшийся от Тванго после бесполезного выяснения отношений.
Стук колес затих, и Кугель возобновил прерванное путешествие. Дорога пересекала открытый всем ветрам гребень, спускавшийся полосой горизонтальных уступов, а потом отвесно закруглявшийся, с него открывался чудный вид на Саскервой. Город превзошел ожидания Кугеля как своим размером, так и духом старины. В красном солнечном свете блестели окна и сияли ярко начищенные медные ручки.
Миновав лес и перейдя через холм, Кугель вскоре прибыл в Саскервой.
* * *
Несколько дней спустя, прогуливаясь по площади, Кугель случайно наткнулся на старую таверну «Железный василиск». Когда он подошел ближе, дверь открылась и на улицу вышли двое: один – крепкий, с желтыми кудрями и массивной челюстью, другой – худой, со впалыми щеками, черными волосами и крючковатым носом. Оба в богатых одеждах, двухъярусных шляпах, подпоясанные красными атласными кушаками и обутые в башмаки из тонко выделанной кожи.
Кугель узнал в этой парочке Йеллега и Малзера. Каждый из работничков явно осушил бутылку-другую вина. Йеллег распевал балладу о море, а Малзер горланил припев: «Тра-ля-ля-ля-ля, плывем мы к земле, где маргаритки цветут». Всецело занятые тем, чтобы не сфальшивить, они прошмыгнули мимо Кугеля и, не глядя по сторонам, побрели по площади в направлении следующей таверны под названием «Звезда севера». Кугель отправился было за ними, но отскочил, напуганный грохотом приближающегося экипажа. Внутри него вальяжно расположился франтоватый тип, облаченный в черный бархатный костюм с серебряными эполетами и огромную шляпу с изогнутым черным пером. С трудом Кугель узнал в важном господине Бильберда, бывшего садовника из Флютика. Великолепная карета, запряженная парой горячих скакунов, свернула в дюйме от него и пронеслась по площади.
– Да, новая карьера Бильберда, которую я так щедро обещал профинансировать, обошлась мне гораздо дороже, чем я предполагал, – мрачно пробормотал себе под нос Кугель.
На следующий день спозаранку Кугель вышел из Саскервоя, выбрав восточную дорогу. Он переправился через холмы и спустился к Шенгльстоун-Стрэнд. Рядом в свете первых солнечных лучей высились причудливые башни Флютика, отчетливо вырисовывавшиеся на фоне утренних сумерек. Окольной дорогой Кугель приблизился к дому, прячась за кустами и прижимаясь к ограде, постоянно останавливаясь, чтобы прислушаться. Кругом ни звука, в воздухе витало ощущение полной заброшенности.
Кугель осторожно обошел дом. Вдалеке замаячил пруд. В центре его в железном ялике, ссутулившись и понурив голову, сидел Тванго. Кугель увидел, как бывший хозяин потянул за веревку и со дна показался Гарк с небольшим ведерком ила, которое Тванго вылил в бадью. Затем он вернул ведро Гарку, и тот, вздрогнув, снова нырнул в ил. Тванго сразу же потянул за вторую веревку и выудил Гукина с другим ведром. Кугель отступил к темно-синему кусту дикого винограда. Он разрыл землю под ним и, используя сложенную в несколько раз тряпку, чтобы защитить руки, вытащил «Нагрудный взрывающий небеса фейерверк».
Затем он вернулся, чтобы в последний раз взглянуть на пруд. Бадья была полна до краев. Гарк и Гукин, две маленькие уродливые фигурки, облепленные грязью, сидели на разных концах ялика, а Тванго страдальчески дергал натянутую над прудом веревку. Кугель еще немного посмотрел, затем развернулся и зашагал обратно в Саскервой.
