Текст книги "Кровь мусорщиков (СИ)"

Автор книги: Джанет Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА  10

На этом встреча закончилась, и главы других подразделений ушли в свои крылья здания. Мы с Доннелом подошли к Мачико, Виджею, Лютеру, Жюльену и Аарону, ожидавшим возле столов Сопротивления.

– Уэстон все еще охраняет иномирцев, – сказал Виджей.

Доннел кивнул.

– Аарон, где Ребекка?

Я увидела, что руки Аарона дрожат. Когда он отвечал на вопрос, в его голосе слышалось напряжение.

– Я отослал ее с Тиндрой. Я понадоблюсь тебе ночью.

Доннел покачал головой.

– Сегодня ты не дежуришь, Аарон. Забери еду у Нацуми, а затем иди отдыхать.

Аарон поколебался.

– Ты уверен, что справишься без меня?

– Уверен, – ответил Доннел. – Если позволит погода, похороны Бродяги пройдут завтра. Мне придется уйти, чтобы охранять скорбящих, поэтому я хочу, чтобы вы с Блейз были в состоянии управлять ситуацией здесь.

Мы смотрели, как Аарон отошел в заднюю часть зала, забрал тарелку с едой и унес ее в крыло Сопротивления.

Лютер скривился в замешательстве.

– Почему Аарон выглядит совершенной развалиной? Сейчас в него не стреляют.

– Ты понятия не имеешь, через что Аарон сегодня прошел, – сказал Мачико. – Он возглавлял эту охотничью партию, отвечал за жизни людей, и один из них мертв. Естественно, бедняга в шоке, хотя ему не в чем себя упрекнуть. Судя по словам других людей, Аарон хорошо справился. Первый выстрел Изверга захватил всех врасплох. Аарон никак не мог спасти Бродягу, но не потерял голову и благополучно провел всех остальных мимо деревьев в ресторан.

Я поразилась нотам самобичевания в голосе Мачико при этих словах, но затем вспомнила, что рассказывал мне Доннел. Мак в свое время тоже отвечал за выполнение задачи, но занервничал под огнем. Растерянное выражение лиц Лютера и Жюльена показало, что им об этом неизвестно, а вот Виджей явно все знал. Он сам участвовал в той миссии и вынужденно принял на себя командование, пока никого не убили.

– Аарон блестяще справился, – поспешно подтвердил Доннел. – Но сейчас он страдает от эмоций, которых не мог себе позволить в тот момент. Позже, когда Аарон будет готов к разговору, мы должны сделать все, чтобы ему помочь. Прямо сейчас дадим ему отдохнуть и будем надеяться, что он сможет поспать без снов.

Мачико уже взял голос под контроль.

– Тебе и самому надо отдохнуть, Шон. На похоронах Бродяги ты должен сохранять полную бдительность, поскольку для Изверга это будет соблазнительная цель.

– Я это понимаю, – согласился Доннел. – По моему плану, Блейз должна, как обычно, провести ночь с иномирцами в Святилище. Мы все по очереди будем нести вахту здесь, в зале. Те, кто освободится, поспят на матрасах у входа в крыло Сопротивления, чтобы при необходимости быстро придти на помощь в проблемной ситуации. Лютер и Жюльен могут сходить за матрасами.

Лютер издал исполненный страдания вздох.

– Почему именно мне всегда достается грязная работа?

– Не всегда тебе, – возразил Жюльен. – Доннел велел нам обоим сходить за матрасами. Я не жалуюсь, и тебе нечего ныть.

Эти двое представляли полную противоположность друг другу по цвету волос и сложению, но смотрели один на другого с одинаковым выражением.

– Я не ною, – сказал Лютер.

– Ноешь, – яростно повторил Жюльен. – Ты постоянно жалуешься на порученную тебе работу. Похоже, ты считаешь, будто имеешь право на все лучшие задания. Ты думал, что имеешь право и на пост заместителя главы альянса.

– Возможно, у меня и было несколько провалов, – едко проговорил Лютер. – Но по крайней мере, я не напиваюсь каждый вечер.

Доннел застонал.

– Вы двое можете сказать друг другу хоть слово без спора? У нас хватает настоящих врагов и без ваших стычек. Теперь идите и принесите матрасы.

Лютер и Жюльен повернулись и двинулись в крыло Сопротивления, и я услышала, как Жюльен обиженно прошептал Лютеру:

– Я говорил тебе, что отказался от спиртного.

Лютер насмешливо фыркнул в ответ.

Доннел или не слышал последних пререканий, или предпочел не реагировать.

– Мачико, ты здесь за главного. Блейз, идем за едой.

Мы подошли к Нацуми, стоявшей у одного из раздаточных столов. Она аккуратно сгрузила в тарелку порцию рыбы и зимнеежки, накрыла крышкой, положила в стопку внутри крупной стазисной ячейки и активировала дымчато-черное стазисное поле.

Затем повернулась к двум восьмилетним мальчикам в белых накидках со знаком синей планеты поверх обычной одежды.

– Эта коробка и та, – указала она на другую стазисную ячейку на полу, – для Острова Квинс.

– Остров Квинс, – продекламировали мальчишки хором и взяли по ячейке.

Нацуми указала пальцем на более высокого рыжеволосого мальчика.

– Не бежать, Руфус! Я не хочу, чтобы ты уронил коробку.

– Не уроню, – ответил тот уязвленно.

Мы с Доннелом повернулись вслед детям, тащившим еду через комнату.

– Нацуми, у тебя по-прежнему проблемы, как Руфус справляется в качестве посыльного Сопротивления? – спросил Доннел.

– У Руфуса хорошие намерения, но он перевозбуждается и не слушает Тео, когда тот пытается заставить его следовать правилам. Когда могу, я заменяю Руфуса Йоханом.

– Я думал, Йохану всего шесть лет, – заметил Доннел. – Он не слишком мал для посыльного?

Нацуми пожала плечами.

– Возможно, но он гораздо надежнее Руфуса. Правда, Йохан не такой большой, чтобы носить коробки. Хорошо бы мы могли передавать послания с мальчиками постарше.

– Мы не можем изменить правило альянса, гласящее, что мальчики-посыльные должны быть не старше восьми лет, – возразил Доннел. – Только так другие подразделения не примут их по ошибке за опасных чужаков на своей территории.

Двое мальчиков достигли линии, обозначавшей границу территории Квинса, и бухнули ячейки на пол.

– Посыльные Сопротивления собираются войти на территорию Острова Квинс! – важно прокричал Руфус.

– Я согласна, что не стоит поднимать возраст посыльных, – осторожно сказала я. – Но есть ли причины, по которым мы не можем давать поручения девочкам наравне с мальчиками?

Доннел пораженно взглянул на меня.

– У меня было так много причин для беспокойства, что я никогда не думал об этом. Теперь у нас есть женщина – заместитель главы альянса и женщина – лидер подразделения, и я не думаю, что кто-то будет против назначения девочек посыльными. Если когда-нибудь выпадет день без крупных проблем, напомни мне предложить это главам подразделений.

– Посыльные Сопротивления собираются войти на территорию Острова Квинс! – вновь завопил Руфус.

Нацуми покачала головой.

– Я дюжину раз твердила Руфусу подождать полную минуту, прежде чем объявлять второе и третье предупреждение.

– Очевидно, минуты Руфуса короче, чем у других, – заметил Доннел. – Правда, сегодня это неважно, поскольку все подразделения будут сохранять бдительность до утра. Я уже вижу людей, выглядывающих из-за занавесок лондонской и бруклинской территорий, а охрана Квинса медлит с ответом посыльному, чтобы не выказать излишнее беспокойство.

В этот момент через занавес Квинса прошли два человека. Они на ходу кивнули мальчишкам, подняли стазисные ячейки и унесли их в свое крыло здания. Я увидела на лице Руфуса комичное выражение разочарования. Мальчишки-посыльные всегда надеются воспользоваться своей привилегией входа в угол зала, принадлежащий другому подразделению, или даже попасть за занавес, чтобы свистнуть оттуда и привлечь внимание.

Доннел повернулся обратно к Нацуми.

– Каковы размеры наших съестных припасов?

Быстрота ее ответа показала, что она ожидала этого вопроса.

– Мы по-прежнему твердо стоим на ногах, несмотря на увеличение порций. Количество еды, в настоящее время хранящееся в стазисных ячейках, составляет семьдесят три процента от стандартного целевого уровня. К тому же, у нас есть порядка дюжины падающих звезд, отмокающих в бочках, а также все, принесенные сегодня.

– И если всех этих звезд вымочить, освежевать, измельчить и отварить, какова будет величина наших запасов? – спросил Доннел.

Нацуми взяла еще две тарелки и принялась накладывать порции нам с отцом.

– Если тщательно отскрести все возможное мясо, то мы должны достичь восьмидесяти четырех процентов.

– Не идеально перед лицом возможной осады, – заметил Доннел, – но лучше, чем я ожидал.

– Можешь поблагодарить падающих звезд, атакующих нас в таких больших количествах, – отозвалась Нацуми.

Я кашлянула.

– Если Изверг со своей снайперской винтовкой действительно надолго запрет нас в Доме парламента, мы могли бы попробовать заманить внутрь несколько падающих звезд, чтобы увеличить наши пищевые запасы. В прошлом они нападали лишь на живые цели, но возможно, сейчас отчаются настолько, что клюнут на кучку кожи соплеменников.

– Действительно, падающие звезды – каннибалы, – согласился Доннел. – Нацуми, тебе стоит сохранить несколько снятых с них шкур.

Звук детских голосов предупредил нас о приближении Руфуса и Тео, и мы повернулись к ним.

– Ты выкрикиваешь первое предупреждение, затем считаешь до шестидесяти и лишь потом предупреждаешь вновь, – яростно внушал Тео.

Руфус лишь фыркнул от отвращения.

– Я посчитал до шестидесяти.

– Нет, не посчитал, – возразил Тео.

Нацуми махнула им и указала на дальнюю стену.

– Подождите там, пока я вас не позову.

Мальчики сменили направление, и я услышала, как Руфус продолжил оправдываться:

– Я правда посчитал до шестидесяти. Даже до шестидесяти шести!

Мы стояли и смотрели, как дети подошли к почерневшей мраморной нише у дальней стены. Изначально там находился изукрашенный бассейн, но кухонный очаг альянса давно все выжег. Стопка портальных колец была сложена в трубу, которая – в зависимости от направления ветра – посылала большую часть дыма в заложенную лестничную клетку. Сейчас подача энергии в Нью-Йорк возобновилась, мы пользовались электрическими плитами, и воздух в зале очистился от едкого привкуса дыма.

Тео и Руфус уселись на стенку пустого очага. Убедившись, что они точно находятся вне пределов слышимости, Нацуми вновь повернулась к Доннелу.

– Я оставлю шкуры, – сказала она. – Вы поедите сейчас или хотите, чтобы я поставила блюда в стазис?

– Нам не нужны стазисные ячейки, – ответил Доннел. – Мы с Блейз отнесем тарелки в больничную палату иномирцев и поедим там.

Нацуми повернулась к своей сестре, Химеко.

– Мне нужны две маленькие ячейки.

– Я же тебе сказал, нам не нужно стазисное поле, – жалобно повторил Доннел.

– Я точно знаю, что происходит, когда ты забираешь еду с собой, Шон. – Нацуми сурово замахнулась поварешкой на Доннела. – Кто-нибудь останавливает тебя по пути, настаивает на разговоре о серьезном, как им кажется, кризисе, а твоя еда стынет. У нас достаточно ячеек. Комнаты завалены ими до потолка.

Подошла Химеко с двумя коробками.

– Вдобавок, эти ячейки были предназначены для многовекового хранения юридических документов, поэтому они едва ли не единственная вещь, на работу которой мы можем положиться.

Нацуми накрыла тарелки крышками, затем Химеко упаковала их в ячейки и активировала стазисное поле. Сестры протянули нам с Доннелом коробки, и когда я взяла свою, Нацуми многозначительно на меня посмотрела.

– Блейз, не позволяй Доннелу прикасаться к виски. Сегодня он нам нужен абсолютно трезвым.

Доннел застонал и взял свою порцию.

– Я бы выпил всего стакан или два.

– Абсолютно трезвым, Шон, – хором пропели Нацуми с Химеко.

Доннел вновь застонал. Я увидела, как отодвинулся занавес в манхэттенском углу, похлопала Доннела по плечу и указала на двух выходящих мальчиков, Скорохода и Отиса.

– Манхэттен шлет своих посыльных.

Доннел взглянул на детей и моргнул.

– Я думал, что Йохан слишком мал для роли посыльного, но Отису всего четыре.

– Когда Блока особенно беспокоит вопрос, кому довериться, он обращается к своим племянникам и племянницам, – сказала я. – Скороходу не нужна помощь, но правила гласят, что посыльные должны ходить парами, поэтому Блок послал с ним Отиса. Похоже, они ищут тебя.

Мы стояли у столов для еды, на территории зала, открытой для всех, поэтому мальчики направились прямо к нам без предупреждений. Отис выглядел миниатюрной худенькой версией Блока, с такими же черными волосами и смуглой кожей, а его старший сводный брат, Скороход, отличался более прямыми волосами и кожей на тон светлее.

– Посыльные Манхэттена, – кратко объявил Скороход и протянул Доннелу большой конверт. – Запечатанное послание от Блока должно быть вручено только Доннелу или Блейз. Его ожидают.

Доннел взял конверт и засунул под куртку.

– Скажи Блоку, что я благодарен ему за быстрый ответ.

Отис повернулся ко мне.

– Посмотри на меня, Блейз! Отис – посыльный!

Он гордо подергал себя за чересчур большую накидку, помеченную небоскребом Манхэттена, и потянул руки, чтобы я его подняла.

– Блейз не может взять тебя на руки, раз ты посыльный, – сказал Скороход. – Это нарушит твою неприкосновенность.

Отис тяжело вздохнул.

– Ты завтра помогаешь в яслях, Блейз? – с надеждой спросил он.

– Боюсь, у меня есть другая работа, – ответила я.

– И уже давно, – неодобрительно заявил Отис. – Мы хотим, чтобы ты рассказала нам историю на ночь.

Я заметила, как поморщился Доннел при упоминании истории на ночь, и поспешно покачала головой.

– Я уверена, что одна из женщин, дежурящих в яслях, может рассказать вам историю.

Отис ответил еще одним тяжелым вздохом.

– Они делают это неправильно.

– Посыльные не должны болтать с людьми, – зашипел на Отиса Скороход.

– Но...

Скороход схватил Отиса за руку и потащил в угол Манхэттена. Отис обернулся помахать нам на прощание, и его увели за занавес. Я автоматически помахала в ответ и заметила, что Доннел сделал то же.

Нацуми рассмеялась.

– Отис унаследовал обаяние матери.

Доннел повернулся ко мне.

– Блейз, ты рассказывала детям в яслях истории на ночь?

– Всего пару раз, – с виноватым видом ответила я. – Тогда все смешалось после зимней простуды. Они все время спрашивали, когда Касим расскажет им историю, и...

– Не волнуйся из-за этого, Блейз, – успокоил Доннел. – Я рад, что дети помнят смешные истории Касима. Если когда-нибудь наступит мирный день, ты должна вернуться к этим рассказам.

Мы повернулись и двинулись к Святилищу. Отдернув занавес с красным крестом, Доннел заметил выражение моего лица и поднял бровь.

– Что тебя развеселило, Блейз?

– Прости, – сказала я. – Я знаю, что нехорошо смеяться, когда Бродягу застрелили, а альянс на грани войны.

– Да, мы стоим на краю полной катастрофы, – согласился Доннел. – Но именно поэтому с твоей стороны правильно улыбаться. Когда прекратишь, это будет знаком, что твой дух сломлен и ты уже повержена.

– Думаю, ты прав.

– Так что тебя развеселило? – повторил Доннел. – Хвастовство Отиса накидкой посыльного или спор Руфуса и Тео? Как по мне, он сильно смахивает на разговоры Лютера и Жюльена.

– На самом деле, ни то, ни другое.

– Тогда что?

Я почувствовала, что краснею от смущения.

– То, как Нацуми угрожала тебе поварешкой и хмурилась.

Доннел широко улыбнулся мне.

– Да, у меня особые отношения со старыми членами подразделения. С теми, кто был со мной, когда я впервые поднял флаг Сопротивления Земли.

– Они часто зовут тебя Шоном, а не Доннелом, – сказала я.

– Да, и это тоже часть наших отношений. Когда мне было четырнадцать, партия сторонников Земли наняла меня петь их песни. Я прославился как голос и символ их дела, и репортеры начали сокращать мое имя – Доннел вместо Шон Доннели. Это имя приклеилось ко мне, и на публике я стал Доннелом, но предпочитал, чтобы ближайшие друзья продолжали звать меня Шоном.

Доннел пожал плечами.

– Поэтому внутренний круг Сопротивления по-прежнему называет меня по имени. Я их лидер, и на публике они, в целом, относятся ко мне с почтением, но Мачико иногда меня дразнит. Шутки Уэстона и Виджея тоже могут пересечь черту, особенно, когда эти двое пытаются справиться со стрессом после боя.

Доннел засмеялся.

– Но наедине совсем другое дело. Мы друзья, которые за десятилетия изучили лучшие и худшие стороны каждого. Они знают все мои недостатки и обсуждают их в довольно смущающих подробностях. На самом деле, они ворчат на меня, хмурятся и отдают приказы, как горячо любимому, но не слишком стоящему доверия ребенку.

Я улыбнулась.

– Как Руфусу.

– Именно. Блок раньше говорил, что отдает тебе поддержку Манхэттена. Эта формулировка много значит. Блок будет прислушиваться к твоим словам, внимательно обдумывать их, даже когда они ему не нравятся, но есть границы того, что он готов будет для тебя сделать.

Доннел помолчал.

– Сопротивление ведет себя иначе. Их поддержка идет не от разума, а от сердца и не имеет границ.

– Я слышала, ты говорил, что выбрал приветствием Сопротивления Земли руку на сердце, потому что важные вещи исходят именно от него.

– Да, внутренний круг Сопротивления ворчит на меня, иногда сводя с ума, но это их способ выразить свою преданность. Они действительно без колебаний отдадут за меня жизнь. Однажды ты обнаружишь, что Сопротивление начинает ворчать и на тебя. Когда это произойдет, ты должна будешь усвоить, что это значит, и принять.

Я скривилась в сомнении.

– Не думаю, что когда-нибудь до этого дойдет. Я в Нью-Йорке уже шесть лет. Большую часть этого времени внутренний круг Сопротивления или игнорировал меня, или показывал, что не одобряет мое существование.

– Это была моя вина. Когда твой брат ушел, мы страшно поспорили. Я знал, что довел ситуацию до катастрофы, и едва осмеливался говорить с тобой, чтобы не сделать еще хуже, а Ханна старательно расширяла пропасть между нами, вливая яд в твои уши. Сопротивление видело, что мы становимся чужаками, и слепо принимало мою сторону, как обычно.

Он всплеснул руками.

– Очень важно, что Нацуми и Химеко устроили мне выволочку в твоем присутствии. Внутренний круг Сопротивления начинает принимать тебя и как мою дочь, и как моего заместителя.

Я наморщила нос.

– Возможно, но они никогда не будут чувствовать ко мне то же, что к тебе. Я не унаследовала ни твоей внешности, ни твоего голоса.

Доннел похлопал меня по плечу.

– У тебя есть свои таланты, Блейз. Мачико все время говорит, что ты умнее меня и умеешь бороться словом.

Я с сомнением фыркнула, и мы двинулись по коридору. Когда же приблизились к пятну грязи, оставленному подтекающей трубой, я заметила, как разбегаются черные тараканы, и остановилась их прибить.

Доннел обернулся ко мне.

– Блейз, ты зря тратишь время. Эти твари гнездились здесь под полом уже в то время, когда Сопротивление отобрало Дом парламента у правительства объединенной Земли. Мы тридцать лет пытались от них избавиться, использовали все, включая яд, но они все еще здесь. Тараканов убить почти так же сложно, как Изверга.

Я поморщилась при упоминании врага и поспешила догнать Доннела. Не обращая внимания на боковые ответвления, ведущие в складские помещения, мы шли прямо на больничную территорию Святилища и достигли точки, из которой три коридора тянулись в разные палаты. Доннел зажал свою стазисную ячейку под левой рукой и открыл двойные противопожарные двери. Те лишились стекла, когда я выстрелила в них из своего оружия – еще одно напоминание об Изверге.

Пройдя дальше по коридору, мы увидели, что Уэстон, Тэд и Брейден стоят в коридоре возле палаты иномирцев.

– Что произошло? – спросил Уэстон. – Мы слышали крики.

– Изверг сумел раздобыть действующую снайперскую винтовку, убил Бродягу и вновь сбежал, – мрачно ответил Доннел. – Остров Квинс неизбежно винит во всем Манхэттен.

Уэстон застонал.

– Хаосовы слезы.

– Иди к остальным моим офицерам, Уэстон, и они расскажут тебе все в подробностях. Я вернусь в зал через несколько минут.

Тот кивнул и ушел.

– Ты ранена, Блейз? – с тревогой спросил Тэд. – Ты выглядишь очень бледной.

– Просто устала, – ответила я.

– Я ужасно волновался за тебя, – сказал Тэд. – Я с помощью своего алгоритма наблюдал за колебаниями энергии к западу от моста Единства и обнаружил, что в трех жилых домах электричество полностью отключилось. Я смог придумать лишь одно объяснение: якобы в этом районе рухнули отдельные здания. Я все время представлял в кошмарах, что тебя накрыло падающими обломками.

– Те здания не обрушились, – объяснил Доннел. – Мы с Блейз подожгли их.

Тэд моргнул.

– Вы подожгли три жилых дома? Зачем?

– Чтобы удостовериться, что Изверг не прячется в них, – ответил Доннел.

– Это было не слишком разрушительно? – поинтересовался Брейден.

Доннел пожал плечами.

– Поджог нескольких зданий не имеет значение. Ближайшим летом пламя охватит весь Нью-Йорк.

– Полагаю, ты прав, – согласился Брейден.

– Поверить не могу, что Бродяга мертв, – пробормотал Тэд. – Я видел, как утром он уходил с охотничьей группой и был совершенно здоров.

– Тэд, не имеет значения, был Бродяга здоров утром или нет, – мягко заметил Доннел. – Он умер не от болезни. Его застрелил Изверг.

– Знаю. – Тэд потянул себя за волосы. – Просто сложно принять тот факт, что Бродяга мог так быстро умереть.

Доннел вздохнул.

– В Нью-Йорке люди часто умирают быстро. Ты не помнишь, как Изверг убил Маршу?

– Помню, но Марша была гораздо старше Бродяги, – ответил Тэд. – Я говорю это не из черствости. Возраст Марши не делает ее смерть менее трагичной. Просто Бродяга по возрасту ближе ко мне, и его смерть ударила по мне больнее.

– Я понимаю, – грустно отозвался Доннел. – Партия сторонников Земли предпринимала попытки политическими средствами остановить безрассудную колонизацию новых миров, и я боролся за их дело песнями. Когда их политика провалилась, я создал Сопротивление Земли, чтобы драться оружием, а не музыкой. Всего через три дня я стоял у мертвого тела своей подруги и ровесницы. Меня поразил не только шок от ее потери, но и внезапное осознание собственной уязвимости и груза вины.

Он покачал головой.

– После десяти лет исполнения песен о готовности пойти на смерть ради идеи я смотрел на кровавую реальность и знал, что моя подруга умерла из-за моего решения поднять флаг земного Сопротивления. Тэд, ты понятия не имеешь, как тяжело, когда кто-то умирает по твоей вине.

– Немного имею, – осторожно возразил Тэд. – Во время великого исхода ресурсов и специалистов с Земли человечество потеряло технологию, необходимую для строительства старых межзвездных порталов. Сейчас важнейшие связи между звездными системами рвутся из-за возраста, поэтому я должен изобрести новые, более простые типы межзвездных порталов, прежде чем рухнет цивилизация в пятистах колониальных мирах.

Он скривился.

– Все детство дедушка поучал меня. Говорил, что я последний имплантированный представитель человечества, единственная надежда на строительство новых межзвездных порталов и обязан справиться любой ценой. Не сумев понять, как изготовить более простую версию компонента Розетты, я прибыл на Землю, чтобы изъять этот компонент из оригинального прототипа портала моего предка, который до сих пор хранится в манхэттенском музее.

Тэд застонал.

– Я уговорил лететь со мной Брейдена, поскольку мне требовался пилот, и Феникс, так как думал, что научный ассистент заметит ответ там, где не смогу я. Теперь они оба застряли со мной в Нью-Йорке, и любой причиненный им ущерб связан со мной и моим делом. Феникс подошла пугающе близко к смерти от зимней простуды. Я испытал глубокое облегчение, когда она, похоже, полностью поправилась, но затем бедняжка подхватила вторичную инфекцию и сейчас вновь серьезно больна. Каждый раз, смотря на нее, я испытываю ужасные угрызения совести.

– Тэд, ты не должен винить себя в болезни Феникс, – сказал Брейден. – Мы с ней знаем, как важно, чтобы ты изобрел новые межзвездные порталы, но согласились помочь тебе и по личным причинам.

Он помолчал.

– Феникс отчаянно хочет попасть на Зевс в Бета-секторе к своей подруге, Ливии. Я стремлюсь туда же, чтобы позаботиться о своих осиротевших племянниках и племянницах. Мы оба знали, что помощь тебе – наш единственный шанс получить разрешение на путешествие, и понимали риск.

– Да, понимали, – с горечью подтвердил Тэд, – но не думали, что окажетесь на грани смерти от зимней простуды или застрянете в городе, полном чужеродных хищников. Теперь еще Изверг стреляет в людей из снайперской винтовки. Хотел бы я хоть чем-то помочь его поймать.

– На самом деле, кое-что ты сделать можешь, – вмешался Доннел. – При таком количестве падающих звезд, преследующих добычу, мы считаем, что Изверг должен передвигаться по окрестностям с помощью туннелей старой подземки.

– Туннели подземки? – Лицо Тэда приняло отстраненное выражение, и это означало, что он проверяет информацию в земной сети данных. – А, старая подземная транспортная система. Метро Нью-Йорка открылось в тысяча девятьсот четвертом году и...

– Да, я говорю именно об этой транспортной системе, – перебил его Доннел. – Ее забросили около ста восьмидесяти лет назад. Блок немного исследовал туннели по эту сторону реки до того, как отключилась энергоподача в Нью-Йорке. Он говорит, что тогда электричество в подземке еще работало.

– Электричество. – Глаза Тэда расширились. – Теперь, когда я включил подачу энергии в Нью-Йорк, эти электрические системы должны заработать вновь. По твоему плану, я должен подвести энергию к третьему рельсу?