Текст книги "Кровь мусорщиков (СИ)"

Автор книги: Джанет Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

– Запрет на что-то необязательно мешает людям это делать, – сказал Уэстон. – Несколько сотен лет назад наши отношения сочли бы незаконными, но не думаю, что это нас разделило бы.

– Верно, – согласился Виджей.

Уэстон остановился и указал своей сигнальной лампой на двор, плотно засаженный деревьями и кустами:

– Не думаю, что мы сможем здесь пройти.

– Как некстати, – заметил Тэд.

– Вот что происходит, когда сад десятилетиями не пропалывается, – заметил Уэстон. – У нас есть другой способ добраться туда, куда мы идем?

– Возможно, мы сумеем найти обходной путь вне зданий, – с сомнением предложил Тэд.

Мы отошли назад, повернули направо к углу зданий и вновь остановились. Впереди растянулась широкая полоса льда.

– Должно быть, засорение дренажной системы привело к затоплению этой территории, – сказал Уэстон. – Путешествие по льду может быть опасно, если мы не знаем, насколько глубока вода под ним.

Я вздохнула.

– Давайте попробуем вернуться и обойти здания с другой стороны.

Мы побрели обратно по снегу.

– Эта дорога внушает больше надежд, – заметил Уэстон.

– Тебе не стоило это говорить, – мрачно поддел Виджей. – Теперь мы наверняка наткнемся на непроходимые препятствия.

Мы прошли мимо покрытой плющом стены одного из домов, и Уэстон подозрительно вгляделся в следующий.

– Это здание начало терять свои окна. В такую безветренную ночь, как сегодня, на нас вряд ли упадет целое окно, но под снегом могут быть острые осколки стекла. Их не найти палкой, но они вполне могут воткнуться вам в ноги.

Я кивнула.

– Нам придется сделать крюк через через этот хвойный лесок справа. По крайней мере, непохоже, чтобы там был густой подлесок.

Через лес мы продвигались медленно. Там росло мало кустов, потому что хвойные деревья закрывали свет, но нам пришлось перелезать через корни и упавшие ветки. Наконец, мы оказались на другой стороне.

– Куда теперь? – спросил Уэстон.

– Мы ищем большую статую Таддеуса Уоллама-Крейна, – ответила я.

– У нас уже есть один Таддеус Уоллам-Крейн, – жалобно проговорил Виджей. – Зачем мы ищем другого?

– Записи Блока утверждают, что вход в подземку рядом с ним, прикрыт большим плоским куском дерева, – отозвалась я.

Мы огляделись.

– Не вижу никаких статуй, – сказал Уэстон.

– Думаю, мы должны на следующем повороте пойти направо, – предложил Тэд.

Мы прошли немного дальше и повернули направо. Уэстон замедлил ход, заметив, что оторвался от нас. Я нахмурилась и прикусила губу.

– Что мешает нам пройти? – спросил Тэд.

Уэстон заговорил ломким от напряжения голосом.

– Должно быть, ты слышал наши упоминания о битвах между преступными бандами и гражданскими в последние несколько лет до ухода из Нью-Йорка. Гражданские строили баррикады, чтобы защитить свои районы.

– О, – сказал Тэд. – Так это одна из их баррикад. К ней прислонен меч?

– Возможно, – ответила я. – В Нью-Йорке полно мечей. Строгие законы о контроле оружия сделали невероятно сложным приобретение огнестрельного, но гражданские могли покупать сколько угодно современных луков и копий древнего вооружения для защиты своих территорий.

– Я вижу статую, которую мы ищем, по другую сторону баррикады, – хмуро заметил Виджей. – Блейз, мы перейдем через заграждение или попробуем найти другой способ добраться до статуи?

Я заколебалась. Здания здесь были гораздо выше, чем у реки. Каким-то образом я почувствовала, что это увеличило вероятность укрытия в них Изверга.

– Поиск другой дороги может занять много времени, – ответила я. – Похоже, на одном из концов баррикады есть пролом, через который мы сумеем проскользнуть.

Виджей застонал.

– Да. Это достаточно широкий пролом. Тэд, будь очень осторожен и ни к чему не притрагивайся.

– Не понимаю, почему вы так волнуетесь из-за пересечения баррикады, – сказал Тэд. – Это действительно так опасно?

Уэстон и Виджей обменялись взглядами и предоставили отвечать мне.

– Баррикады строились так, чтобы увечить людей, пытающихся их пересечь, поэтому включают в себя много кусков стекла и зазубренного металла, – начала я. – Это означает, что трогать их опасно, но есть еще и вопрос уважения. На этих баррикадах боролись люди. Некоторые из них умерли. В каждом подразделении есть те, кто потерял таким образом друзей и членов семьи, часто тела так и не были найдены, поэтому баррикады стали памятниками им.

– Понимаю, – ответил Тэд.

Я знала, что на самом деле он не понимает. Иномирец и не мог понять, поскольку некоторые вещи мы оставили недосказанными. Энергоподачу в Нью-Йорке отключили, когда город был официально покинут, и прошло восемнадцать лет темных ночей, пока Тэд не включил электричество вновь.

Нью-Йорк был слишком опасен для всех, кто хотел выйти ночью, но иногда люди неправильно рассчитывали время или задерживались, поэтому возвращались в Дом парламента в темноте. Порой они рассказывали, как слышали крики возле старых баррикад, видели дерущихся на них призраков, или их преследовали по улицам фигуры, называвшие имена давно умерших мужчин и женщин.

Не то чтобы я верила в эти истории. У странных звуков и теней существовало множество объяснений: большое количество старого мусора, предметы, развевающиеся на ветру, чайки, способные издавать тревожные вопли. Я знала, что Уэстона и Виджея тяжело потрясла одна ночь тридцать лет назад. Они бегом, тяжело дыша, вернулись в Дом парламента и сказали, мол, увидели на баррикадах нечто странное, но не сообщили никаких деталей, что было нехарактерно для них.

На следующий день человек из охотничьей группы Уэстона посмеялся над ними из-за инцидента, а затем намеренно отправился на баррикаду и разбросал куски строения, крича призракам, чтобы те пришли и остановили его. Тот человек погиб от несчастного случая всего несколько недель спустя, и теперь все старательно избегали прикосновений к баррикадам.

Логика говорила мне, что та смерть была всего лишь совпадением, а призраков не существует, но я все равно нервничала, приближаясь к заграждениям. Я не заметила ничего странного, но как будто учуяла дым древних костров.

Уэстон проговорил уважительным, но смущенным тоном:

– Мы просим у мертвых позволения пройти.

Он подождал мгновение, словно отчасти ожидая ответа, затем проверил баррикаду палкой и протиснулся в пролом.

Я повторила его слова и прошла следом, держа руки высоко в воздухе, чтобы точно ничего случайно не задеть, затем повернулась и тревожно взглянула на Тэда. И удивилась, когда он произнес благоговейным тоном:

– Мы просим у мертвых позволения пройти.

Тэд миновал пролом, скопировав положение моих высоко поднятых рук, и я с облегчением улыбнулась ему.

– Спасибо за уважение к нашим традициям.

Он улыбнулся мне в ответ.

– Когда посещаешь другой мир, всегда следует уважать местные традиции поминовения.

Мы повернулись и посмотрели, как Виджей миновал препятствие. Присоединившись к нам, он мягко выдохнул и как раз начал что-то говорить, когда из близлежащего здания донесся нечеловеческий визг.

Виджей прервал речь и быстро огляделся. За внезапным порывом ветра последовал новый визг и звук, похожий на стук двери.

– Давайте двигаться, – резко проговорил Уэстон.

Он быстро пошел к статуе, а я поспешила за ним. Возможно, визжали дерущиеся одичавшие коты, а дверь захлопнулась от порыва ветра, но я все равно жаждала убраться подальше от баррикад.

Мы почти дошли до статуи, когда Уэстон судорожно вздохнул. Он закачался, чтобы не упасть куда-то глубоко в снег, а я инстинктивно схватила его за руку и потянула назад.

Уэстон восстановил равновесие и отступил на шаг, прежде чем сказать:

– Думаю, я нашел вход в метро.

ГЛАВА  22

Уэстон потыкал палкой снег впереди.

– Да, я определенно нашел вход в метро.

– Ты должен был найти его, проверяя почву палкой, а не спеша вперед и падая в яму, – огрызнулся Виджей тоном человека, пережившего сильный испуг.

– Это не яма, – ответил Уэстон, – а лестничный пролет, ведущий вниз. Блейз, я думал, ты говорила, что вход рядом со статуей, а не перед ней.

Я скривилась.

– Должно быть, в записях ошибка. Блок пользовался туннелями восемнадцать лет назад. Он говорил, что его воспоминания немного размыты.

Уэстон посветил вверх сигнальным огнем.

– И эта статуя кажется мне не очень похожей на Таддеуса Уоллама-Крейна.

– Это не Таддеус Александр Уоллам-Крейн, изобретатель портальной технологии, – сказал Тэд. – А его внук, Таддеус Кармихаэль Уоллам-Крейн, который был движущей силой формирования правительства объединенной Земли.

– Правда? – Уэстон хмуро посмотрел на статую. – Разве Таддеус Кармихаэль – это не тот, что с длинными лохматыми волосами?

– Вероятно, ты думаешь о его сыне, Таддеусе Игнатиусе, – ответил Тэд.

– Возможно, – с сомнением отозвался Уэстон.

Виджей пожал плечами.

– Я уверен, что Тэд знает своих предков лучше, чем ты, Уэстон. Я бы хотел спросить, что произошло с куском дерева, прикрывавшим этот вход. Думаете, его сдвинул Изверг?

Уэстон поставил фонарь, сложил раздвигающуюся палку, убрал ее в колчан со стрелами, затем опустился на колени и начал руками разгребать снег. Через минуту он остановился и поднял потертый кусок чего-то коричневого.

– Похоже, дерево просто сгнило за прошедшие годы.

– У меня есть складная лопатка для снега. – Я положила сумку на землю, достала лопатку и зафиксировала на месте части ручки.

Виджей выхватил у меня лопатку и начал отбрасывать с дороги снег. Через несколько минут мы смотрели на лестничный пролет, ведущий в темноту. Меня встревожили огни, исходившие из глубины.

– Это ты включил свет, Тэд? – нервно спросила я.

– Да, – ответил Тэд. – Я активировал цепь аварийного освещения на этом участке туннеля. Это перевешивает настройки ручного переключения, поэтому сейчас должны включиться все действующие лампы.

Я убрала лопатку в сумку и достала кусок веревки.

– Тогда я спущусь в туннель.

– Ты должна пустить вперед меня или Виджея, – сказал Уэстон. – У нас гораздо больше опыта в таких вещах.

Слово «опыт» неизбежно напомнило мне о Майоре.

– Стандартное правило гласит, что самый легкий человек спускается по веревке и проверяет потенциальные неровности почвы. Самый легкий человек – это я.

Виджей грустно потянул носом.

– Доннел убьет нас, если мы дадим тебе пораниться.

– Я пойду первой, – упрямо проговорила я. – Если попаду в беду, то вы двое сумеете быстро вытянуть меня наверх. Фонарь оставлю здесь, чтобы освободить обе руки.

Уэстон застонал.

– Блейз, ты начинаешь напоминать мне своего отца. Просто вспомни, что случилось на днях с Жалом. Проверь крепость ступенек, прежде чем переносить на них вес.

– Убедись, что и потолок выглядит крепким, – прибавил Виджей.

Я положила сигнальную лампу в карман, надежно завязала на поясе веревку и вручила другой конец Уэстону.

– Если закричу, быстро вытягивай меня. Три резких рывка за веревку будут означать, что вы можете безопасно последовать за мной.

Он кивнул.

Я двинулась вниз, отпихивая в сторону куски древесины и проверяя ногой каждую ступеньку, прежде чем вставать на нее всем весом. Слабо освещенная лестница тянулась дальше, чем я ожидала, но, наконец, я достигла дна и встала на мягкую кучу собравшегося за десятилетия мусора.

Коридор с потемневшими от копоти стенами и полом уходил вперед. Справа в нем виднелся как будто ряд удивительно маленьких металлических дверей, щедро покрытых пыльной паутиной. Я видела вкрученные через равные промежутки в потолок лампы, но лишь половина из них работала.

Я трижды дернула за веревку и услышала, как остальные спускаются по лестнице. Когда они добрались до дна, я спрятала веревку в сумку, и Уэстон вручил мне фонарь.

Я повернулась к Тэду.

– Не ожидала, что туннель подземки так выглядит.

– Это не туннель подземки и даже не настоящий вход в него. – Тэд указал на металлические двери. – Думаю, это ремонтный вход, а за дверьми – панели управления. Будем надеяться, этот коридор ведет к настоящему туннелю метро.

Виджей двинулся по коридору и дошел до места, где когда-то стояла дверь. Сейчас она свалилась с петель, оставив открытым проход в ярко освещенное место. Виджей осторожно глянул внутрь.

– Вот это больше похоже на туннель метро. Доннел предупреждал нас о каком-то смертельно опасном третьем рельсе. Тэд, ты точно, абсолютно точно уверен, что включил лампы, но не третий рельс?

– Да, – ответил Тэд.

– Поверить не могу, что вверяю свою жизнь слову наследника Таддеуса Уоллама-Крейна, – пробормотал Виджей.

Он прошел через дверной проем, и мы последовали за ним. Я инстинктивно прикрыла свободной рукой глаза, оглядываясь вокруг. Мы стояли у стены широкого арочного туннеля. Сверху сияли ослепительно яркие лампы, а под ногами я разглядела полдюжины металлических рельсов, бегущих вдоль стен поверх слоя гравия.

– К какому из этих рельсов мы не должны притрагиваться? – уточнил Уэстон.

– Здесь два набора рельсов, что обеспечить движение поездов в обоих направлениях, – сказал Тэд. – Когда к третьему рельсу подведена энергия, лучше не трогать ни один из них, и хорошо бы не вставать в лужи. Система подземки оставлена сто восемьдесят лет назад. За это время могло случиться многое, способное привести к несчастному случаю, например...

– Ты не обязан давать нам сложные объяснения, – перебил его Виджей. – Я с радостью поступлю, как ты сказал, и не стану трогать рельсы и лужи.

– Но сейчас не нужно ничего остерегаться, – продолжил Тэд. – Я не собираюсь включать энергию третьего рельса в этой части туннеля, пока мы здесь идем. Каков план теперь, Блейз?

– Думаю, мы находимся в туннеле Ж1, который идет вдоль этого берега Гудзона.

– Да, мы в секции 29 туннеля Ж1, – подтвердил Тэд.

– В таком случае, нас интерсует туннель, ведущий к мосту Единства, – сказала я.

– Тогда мы должны повернуть направо, – заключил Тэд.

Мы двинулись вдоль стен.

– Этот туннель в поразительно хорошем состоянии. – Уэстон хлопнул рукой в перчатке по серой стене. – Я не вижу ни единой трещины, и массив состоит скорее из камня, чем из бетона или бетонита. Как их строили?

– Их не совсем строили, – поправил Тэд. – Машина выкапывала туннели и использовала оплавленный камень, чтобы их выровнять.

Какое-то время мы шли в молчании. Я доверяла Тэду – правда доверяла, – но все равно обнаружила, что старательно переступаю по гравийным промежуткам между рельсами. Я бы избегала и луж, но здесь их не было. Я не могла сообразить, как это место оставалось таким сухим, если на поверхности затопило целые районы. Это из-за того, что туннели выровнены оплавленным камнем, или здесь действовала другая древняя магическая технология?

Я открыла рот, чтобы спросить об этом Тэда, но заметила в стене впереди затененные очертания.

– Что это слева?

– Перекресток с туннелем Ц5, – объяснил Тэд. – Я не могу включить в нем лампы, поскольку и освещение, и электрическая цепь третьего рельса сгорели.

Я дошла до перекрестка и заглянула в темный боковой туннель.

– Нам стоит потратить несколько минут на его разведку, поскольку я думаю, что он может привести к одному из входов, упомянутых в записях Блока.

Мы включили потайные фонари и двинулись по туннелю Ц5. Не считая темноты и спертого воздуха, он выглядел практически так же, как Ж1. Через пять минут нам пришлось остановиться, поскольку в свете фонарей показалась блокирующая проход большая масса бетона.

– Это объясняет, почему мертвы электрические цепи в туннеле, – заметил Тэд. – Их пробили фундаменты новых зданий.

– Я удивлена, что мы не наткнулись на что-то подобное в туннеле Ж1, – сказала я.

– Туннель Ж1 проходит глубоко под землей вдоль Гудзона, – объяснил Тэд. – Когда эту территорию перепланировали, высоту зданий у берега строго ограничили, чтобы не нарушить зрелищные виды Дома парламента и моста Единства. Лишь немногие из тех зданий нуждались в глубоком фундаменте.

Я кивнула.

– И это означает, что туннель Ж1 относительно цел. – Я вытянула указательный палец правой руки, и огни прицеливания моего оружия засветились на правой стороне фундаментов. – Взгляни туда. Думаю, именно это Блок описывал как грубо высеченный лестничный пролет, ведущий в инспекционный лаз.

Уэстон подошел к ступенькам и поднял фонарь, чтобы рассмотреть их вблизи.

– Очень грубо высеченный лестничный пролет. Блейз, можно, на этот раз я его проверю?

Я присоединилась к нему и, сморщив нос, посмотрела на лестницу.

– Да. Записи Блока утверждают, что до инспекционного лаза может добраться только высокий человек.

Уэстон поставил фонарь, достал сигнальный огонь и двинулся вверх. Я услышала стук, ругательство, а затем удовлетворенное фырканье.

– Я как раз выглядываю наружу, – проорал он нам.

Последовала пауза, снова стук, а потом появился Уэстон.

– Нетронутый снежный покров вокруг лаза показывает, что Изверг не пользовался этим входом, по крайней мере, день, но на верхней ступени я нашел большую кучу этого.

Он триумфально протянул мне несколько гусиных перьев, и я задохнулась.

– Это замечательно!

– Что такого волнующего в перьях? – спросил Тэд.

Я широко улыбнулась ему.

– Это не просто перья, Тэд. Это твердое доказательство, что Изверг пользовался туннелями. Никто другой не стал бы прятаться в подземке, чтобы ощипать гуся.

Тэд бросил на меня уязвленный взгляд.

– Но мы уже получили твердые доказательство, что Изверг бывал в туннелях. Я говорил, что здесь включается и выключается свет. Вы с Доннелом мне не верили?

Я рассмеялась.

– Мы тебе верили, но не могли рассказать о свете главам подразделений без уточнений насчет твоей личности и импланта. Теперь мы без проблем вручим им эти гусиные перья и скажем, где их нашли.

– Понятно. – Тэда, похоже, умиротворило мое объяснение.

– Теперь давайте вернемся в туннель Ж1 и продолжим путь в направлении моста Единства, – быстро предложила я. – Следующим боковым туннелем на нашем пути должен быть Ц6, проходящий под зоной отдыха. Записи Блока не упоминают никаких входов и выходов из него, но должно быть, по крайней мере, одно отверстие, которым воспользовался Изверг.

Мы вернулись по своим следам в Ж1. Я поразилась, обнаружив, что там так же темно, как в туннеле Ц5.

– Свет отключился? – спросила я.

– Нет, это я при переходах включал и выключал лампы, – ответил Тэд. – Сейчас зажгу все здесь.

Над головой внезапно вспыхнул свет, показавшийся даже более ослепительным, чем раньше. Я двинулась в направлении моста Единства.

– Скоро мы должны достичь станции метро, – сказал Тэд. – Там останавливались поезда, чтобы принять и высадить людей.

Через минуту мы дошли до места, где в стенах туннеля когда-то были проломы, но сейчас они оказались закрыты.

Виджей задумчиво изучил их.

– Возможно, таракан и сумел бы пробраться через эту стену, но не думаю, что у нас получится.

Я кивнула.

– Давайте пойдем дальше.

Ходьба по свободно лежащему гравию оказалась удивительно утомительной. Мы проковыляли мимо второй замурованной станции, а через какое-то время дошли до точки, где туннель проходил через середину просторной комнаты с поддерживаемым колоннами потолком.

– Это выглядит интересно, – заметил Уэстон. – Как далеко мы забрались в туннель?

– Мы на станции у моста Единства, – ответил Тэд. – Еще пять минут, и должны дойти до перекрестка с туннелем Ц6.

– Осмотрим эту станцию, прежде чем продолжать путь, – сказала я. – Интересно, почему ее оставили так, а две другие замуровали?

Любопытно, но пол комнаты располагался выше, чем рельсы, по которым мы шли. Я взобралась на него, остальные – следом.

– Не вижу причин, почему... – Тэд оборвал фразу и начал новую: – А, в Нью-Йорке разместили новые порталы, число пассажиров метро сократилось, и менее популярные станции закрылись еще до того, как систему полностью отключили. Думаю, эту станцию не запечатали, потому что она использовалась до самого конца.

Он вздохнул.

– Информация из земной сети данных постепенно передается в сети других миров, но это огромная работа, для завершения которой, возможно, понадобится еще столетие. Пользуясь сетью данных на Адонисе, я всегда натыкался на проблему нехватки информации. В земной базе данных хватает, но они теряются в наслоениях. Мне приходится искать детали в дюжинах различных версий Нью-Йорка, который изменялся и развивался от торгового форпоста в тысяча шестьсот двадцать четвертом году до многомиллионного города с высотками, а затем пустел вплоть до официального ухода населения в две тысячи триста восемьдесят девятом.

– Кто выиграл женский кубок мира по теннису в две тысячи триста шестидесятом? – спросил Виджей.

Тэд взглянул на него в замешательстве.

– Мантель побила Фоулс в финале: шесть – три, шесть – семь, семь – шесть, шесть – четыре. А что?

– Я просто проверял, не выдумал ли ты всю эту историю с имплантацией, – сказал Виджей.

Я засмеялась. На одной из колонн висела табличка. Я подошла к ней, чтобы стереть рукой пыль и прочитать, что написано, затем нахмурилась.

– Почему я не могу прочитать эту табличку?

– Систему подземки покинули до того, как семья Уолламов-Крейнов навязала человеческой расе единый Язык, – пояснил Уэстон подчеркнуто нейтральным тоном.

– О, конечно. – Я почувствовала себя дурой. – Табличка написана на одном из старых языков. Но буквы те же, что и в Языке, и я действительно могу понять некоторые слова, но не все.

– Это потому, что мои предки собирались создать для человечества совершенно новый общий Язык, – сказал Тэд – Но естественно, они склонялись к тому, на котором говорили сами. Моя семья провела много времени в Америке, но Таддеус Александр Уоллам-Крейн, его сын и внук родились в Лондоне, как и ты, Блейз. Это означало, что в итоге основой общего Языка стал старый диалект, существовавший в Лондоне, с символическими добавками слов из других частей Земли.

Он пожал плечами.

– По историческим причинам, в этой части Америки использовалась вариация того же языка, на котором говорили в Лондоне. Именно поэтому ты отчасти смогла прочитать ту старую табличку.

Виджей рассматривал стены и потолок.

– Главный вход заложен, но в дальнем углу есть лестница.

– Мы сможем исследовать ее через минуту, – сказала я. – Доннел хотел, чтобы мы проверили, что может сделать Тэд с подачей электричества на третий рельс. Сейчас для этого идеальный момент, поскольку мы можем постоять в безопасности над путями.

Я заколебалась.

– Мы же будем здесь в безопасности, если ты включишь энергию в этой секции третьего рельса, Тэд?

– Определенно, – подтвердил тот. – Мне сделать это сейчас?

Уэстон, Виджей и я одновременно отступили подальше от путей.

– Да, – сказала я.

– Ток включен, – доложил Тэд.

Все мы расслабились.

– Рельсы выглядят так же, – заметила я.

– Они и не должны отличаться, – отозвался Тэд, – если только...

– Что это за шум? – перебил его Уэстон. – Он идет из дальней части туннеля.

Все мы повернулись и заглянули в туннель. Я тоже слышала шум: мягкий прерывистый рокот. Затем почувствовала внезапный порыв ветра.

– Думаешь, там рушится потолок туннеля? – спросил Виджей.

– До сих пор он казался безупречно крепким, – сказала я, – но...

Я прервалась, потому что по туннелю что-то двигалось. Огромный красный монстр с ярко блестящими глазами и языком, волочившимся по земле перед ним. Когда он проходил мимо нас, я увидела, что блестящие глаза продолжаются и на его боках. Затем монстр, должно быть, увидел нас, потому что замедлил ход и остановился.

– Хаосовы слезы, что это? – завопил Уэстон, выхватывая меч.

– Это поезд метро, – ответил Тэд.

«Поезд метро», – оцепенело подумала я. Не чудовище с блестящими глазами и языком, а поезд с ярко освещенными окнами и куском металла впереди, со скрипом волочившимся по земле.

В тот день, когда Тэд прибыл в Нью-Йорк, я увидела в небе его самолет. Сперва я не поняла, что это такое, поскольку представляла, будто у самолета есть хлопающие крылья. Я никогда не думала, как выглядит поезд метро, но не ожидала, что он будет зловеще красным и с таким множеством окон.

Меня настигла ужасная мысль, выдавив из головы мелочи, вроде количества окон. Я попыталась задать вопрос, но голос, похоже, меня не слушался. В любом случае, Виджей уже спрашивал странным высоким тоном:

– Кто ведет этот поезд?

– Технически, полагаю, я, – отозвался Тэд.

Уэстон угрожающе шагнул к нему.

– Зачем ты привел сюда этот поезд-призрак, Таддеус Уоллам-Крейн Восьмой? Это что, по-твоему, шутка?

– Я не знал о существовании этого поезда, пока он не подошел, – поспешно проговорил Тэд. – Должно быть, он стоял на путях дальше в туннеле. Поезда, вероятно, оставили внизу, когда метро закрылось, потому что они больше никому не были нужны. Этот двинулся с места, когда я включил ток на третьем рельсе.

Виджей вцепился себе в волосы.

– Ты имеешь в виду, что этот поезд простоял в туннеле около двух веков, а теперь снова начал двигаться?

Тэд кивнул.

– Поезда метро сконструированы так, чтобы их рабочая жизнь длилась порядка шестидесяти лет, но думаю, этот не слишком состарился, стоя в туннеле.

Поезд издал мягкий вздох, и двери в его боку открылись. Я порадовалась тому, что взвизгнул Уэстон, а не я.

– Поезда ходят автоматически, – сказал Тэд. – Если линия свободна, а энергия включена, они передвигаются от одной станции к другой, открывая ненадолго двери на каждой, чтобы впустить и выпустить людей.

– Значит, этот поезд двинется через минуту? – спросила я, как надеялась, совершенно спокойным тоном.

– Нет, он останется здесь, – отозвался Тэд. – Я подключил лишь эту секцию третьего рельса, а система безопасности поезда не позволит ему сдвинуться, если к следующей секции не подведен ток.

– Но как мы можем...

– Подожди! – резко прервал меня Тэд. – Кто-то только что включил свет в другой секции туннеля.

– Изверг! – задохнулась я. – Где он?

– В том же туннеле, что и мы, – сказал Тэд. – Мы вошли в туннель Ж1 в секции двадцать девять, а Изверг чуть ниже по реке в секции двадцать восемь.

Я покачала головой.

– Что он там делает? Если Изверг ниже по реке от места, где мы вошли в туннель, то не может быть где-то рядом с кладбищем или зоной отдыха.

– Двадцать восьмая секция туннеля Ж1 проходит совсем рядом с Домом парламента, – сказал Тэд.

Изверг был в секции туннеля рядом с Домом парламента! У меня возникло дурное предчувствие. Действительно дурное предчувствие. Мы устроили пожар в доме, который Изверг выбрал первой базой. Он собирается отомстить и поджечь Дом парламента, пока все спят? Я должна найти способ ему помешать, но как?

Я спрятала лицо в ладонях и быстро забормотала:

– Изверг в том же туннеле, что и мы, в секции возле Дома парламента. У нас нет способа предупредить Доннела. К тому времени, когда мы вернемся в точку, где ублюдок сейчас находится, он сделает все, что хочет, и уйдет. Если мы включим энергию на третьем рельсе рядом с Извергом, его может ударить током, но может просто...

Я оборвала фразу. Способ помешать Извергу был очевиден. Он стоял прямо передо мной.

Я подняла голову и закричала:

– Все в поезд!