Текст книги "Кровь мусорщиков (СИ)"

Автор книги: Джанет Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА  9

Доннел дождался, пока последние члены подразделения Квинс уйдут в свои помещения, а затем заговорил.

– Все члены Сопротивления, за исключением офицеров альянса и тех, кто организует доставку еды, удалятся в наше крыло здания. Не могли бы и другие главы подразделений отправить своих людей в их части Дома парламента, а затем подойти к нам с Блейз для краткого совещания?

Возникла минутная сумятица, пока люди спешили миновать выходы, затем мы с Доннелом устроились у стеклянной стены зала, а Блок, Призрак и Лед подошли к нам.

– Блок, я ценю твои усилия сохранить спокойствие перед лицом провокации Раэни, – сказал Доннел.

– Совершенно бессмысленной провокации, – пробормотал Блок. – Изверг больше не входит в манхэттенское подразделение, поэтому мы не несем ответственности за смерть Бродяги.

– Правда? – обычным бесстрастным тоном спросил Лед. – Раэни правильно заметила, что Манхэттену доверили держать Изверга под стражей до суда, но ему дали сбежать. Ты уже руководил Манхэттеном, когда сформировался этот альянс, значит, участвовал в принятии правил. Приведя шесть лет назад лондонское подразделение в Нью-Йорк, я первым делом изучил каждое слово этих законов, и они ясно утверждают, что подразделение продолжает отвечать за действия сбежавшего узника.

Блок хмуро взглянул на него.

– Это правило было призвано остановить намеренное укрывательство подразделением своих членов от наказания и не подходит к нынешней ситуации. Раэни не стоило кричать и о старой смерти в Святилище. То убийство совершено без моего ведома и согласия, а виновника поймали и казнили.

Блок раздраженно тряхнул головой.

– Когда Майор возглавил Остров Квинс, он продолжил традицию обвинений Манхэттена в том убийстве, но я ожидал, что Раэни хватит ума не трогать старую распрю.

– У нее есть причины сердиться, – заметил Призрак. – Думаю, мы все должны быть глубоко благодарны, что она ограничилась выражением гнева на словах, а не в действиях. Если бы Изверг застрелил мою жену, здесь оказалось бы много трупов со стрелами в сердце.

– Это правда. Если бы Изверг убил Дымку или любого из моих племянников и племянниц, я бы... – Блок не стал договаривать.

– Мы все должны представить, как бы чувствовали себя и поступали, если бы потеряли любимых. – Доннел повернулся и с сомнением взглянул на Льда. – Я понимаю, тебе тяжело вообразить чувства Раэни, но надеюсь, ты согласишься, что на сей раз мы должны оправдать ее поведение.

Лед ответил ему холодным взглядом.

– Я предпочитаю не проявлять чувства на публике, но прекрасно понимаю боль Раэни от потери Бродяги. И согласен, что нам надо проявить терпимость к ее настроению.

В наступившей паузе мы все пытались сообразить, действительно ли за бесстрастной маской Льда скрываются чувства. Я прожила под его правлением в Лондоне одиннадцать лет и всегда видела в нем жесткую, одержимую правилами и совершенно непроницаемую статую, а не человека. Я с трудом воспринимала мысль, что Лед знал любовь, радость, подавленность и другие человеческие эмоции. Выражение на лице Блока говорило, что и он не может в это поверить.

– Следующие несколько дней будут чрезвычайно сложными, – сказал Доннел. – Изверг мог застрелить любого той охотничьей группе. Он выбрал Бродягу, поскольку хотел развязать войну между Квинсом и Манхэттеном и развалить альянс.

Он заговорил с нажимом.

– Мы должны предотвратить эту войну. Крайне важно, чтобы Блок проявил терпение к Раэни, а нам нужно поддержать его всеми возможными способами и сохранить мир.

Призрак и Лед кивнули, но Блок нетерпеливо вздохнул.

– Вопрос не только в том, смогу ли я смириться с поведением Раэни. Мне надо принять во внимание чувства членов своего подразделения, а все они ненавидят Квинс. Если я позволю Раэни бросаться оскорблениями и не стану отвечать, мои люди могут решить, что я не подхожу для руководства ими.

– Тебе не стоит беспокоиться об удержании своего лидерства, Блок, – возразил Доннел. – Ты управлял Манхэттеном с момента формирования альянса и за два десятилетия добился уважения своих людей.

Прежде чем отвечать, Блок тревожно осмотрелся.

– Это тебе не стоит беспокоиться о своем лидерстве, Доннел. Члены Сопротивления одурманены тобой, а когда их что-то раздражает, тебе достаточно спеть одну из песен, чтобы снова их очаровать. У всех нас совершенно другая ситуация.

Он помрачнел.

– Когда в одном подразделении меняется лидер, возникают проблемы в других. Все честолюбцы в альянсе видели, как Раэни захватила власть в Квинсе, и мгновенно начали просчитывать шансы на свой успех в подобном деле.

– Блок прав, – хмуро согласился Призрак. – Всего три дня назад мне пришлось свалить одного горячего парня, который пытался взять власть в Бруклине.

– Никогда не понимал, как человек твоего хрупкого сложения справляется с бойцовской стороной лидерства, – сказал Блок.

Призрак рассмеялся.

– Я предоставляю Людмиле драться за меня.

Блок с сомнением посмотрел на Призрака, явно раздумывая, говорит ли тот всерьез, что его потрясающая жена бьется вместо мужа, или просто дразнит остальных.

– Я имею в виду, что не могу проявить слабость перед своими людьми, иначе кто-нибудь вроде Акулы или Злодея не упустит шанс оспорить мое главенство.

– Не думаю, что сохранение спокойствия в ответ на несколько оскорблений покажет тебя слабым, Блок, – утешила его я. – Уверена, весь альянс в курсе, как Плут издевался надо мной сегодня утром. Разве мое решение остаться спокойной и не отвечать убедило людей, что я слаба?

– Мне говорили, что ты вела себя достойно, а Плут действовал, как несдержанный двухлетка.

– Твой подход явно сработал гораздо лучше, чем привычка Лютера дуться, – похвалил Призрак.

– Думаю, спокойный, полный достоинства подход поможет и Блоку, – ответила я. – Особенно если он будет повторять, что должен терпимо относиться к словам безутешной женщины.

– Да, – согласился Доннел. – Это сделает сдержанность Блока поступком скорее сильного, а не слабого человека.

– Возможно, но обычно я отвечаю на оскорбления не в таком стиле, – проворчал Блок.

Все мы знали, что он реагирует на нападки лишь в одном стиле, то есть бьет обидчика в кровь. Я постаралась ответить ровным тоном.

– Тем больше впечатлит людей твой самоконтроль.

Блок застонал.

– Ладно, сделаю все возможное. Но если члены Квинса продолжат вместе с Раэни бросаться ругательствами в сторону Манхэттена, то предупреждаю, я не смогу удержать людей от реакции. После этого будет достаточно одного человека, ответившего не словом, а тумаком, и начнется потасовка.

– Согласен, это исключительно опасная ситуация, – отозвался Доннел. – Мы должны поймать или убить Изверга как можно быстрее. Это единственный способ удержать Раэни от нападок на Манхэттен и требования массовых судов.

– Мне идея массовых судов над сторонниками Изверга все-таки кажется соблазнительной, – заметил Лед.

Доннел скривился.

– А мне – нет. Я точно знаю, что произойдет. Многие сторонники Изверга – великолепные лжецы и так же изворотливы, как их хозяин. Какие бы обвинения ни предъявили им и их друзьям, они каким-то образом найдут оправдания и алиби. Дело кончится тем, что люди вроде Акулы и Майора будут с улыбкой наблюдать, как наказывают бессильных невиновных.

– Это вполне может оказаться правдой, – согласился Лед. – В моем собственном подразделении Монарх был самым преданным приверженцем Изверга, но сейчас убедительно изображает, как его силой втянули в преступления.

– В любом случае, у нас нет времени на процессы над последователями Изверга, – заметил Призрак. – Мы должны сконцентрировать усилия на борьбе с ним самим, или он запрет нас в Доме парламента, как крыс в ловушке, пока не станет слишком поздно для весеннего ухода из Нью-Йорка. Доннел избежал публичного обсуждения тактики, которую мы должны использовать против Изверга. Предлагаю не вдаваться в подобные разговоры и на встречах руководства альянса.

Доннел кивнул.

– Нельзя позволить сторонникам Изверга узнать о наших планах по поимке их хозяина. Во встречах руководства альянса участвует по восемь представителей от каждого подразделения. Даже будь мы совершенно убеждены в их преданности, а честно говоря, это не так, сорок человек – слишком много, чтобы сохранить тайну.

– Да, в наши планы нужно посвящать как можно меньше людей, – кивнул Блок.

– Согласен, – проговорил Лед. – Теперь мы можем обсудить другую проблему? Этим утром Изверг выпустил стрелу в дерево возле одной из рыболовных точек женщин в нижнем течении реки. Есть доказательства, что эту стрелу не могли пустить раньше, чем за пятнадцать минут до рассвета. Во второй половине дня Изверг находился выше по течению и стрелял из снайперской винтовки в зоне отдыха.

Лед помолчал.

– Извергу пришлось перемещаться между двумя местами при дневном свете, когда температура поднялась выше точки замерзания и реку пересекало такое множество падающих звезд, что у нас возникли проблемы и при парных путешествиях. Изверг не мог пережить такой переход в одиночку, значит, кто-то должен был ему помогать.

– Думаю, ты прав, и Извергу кто-то помог, – отозвался Доннел. – Но я понятия не имею, как им это удалось. Я сам наблюдал за рыбалкой женщин и заметил бы, если бы кто-то ускользнул. Моим офицерам дан приказ пересчитывать людей в охотничьих группах, минимум, раз в час. Блейз охраняла единственный незапертый и лишенный сигнализации выход из Дома парламента.

– Да, – подтвердила я. – Я бы сразу заметила, если бы кто-то из яслей или школы попытался выйти или один из детей куда-нибудь забрел.

– У моих людей тоже есть приказ смотреть за любыми подозрительно ведущими себя напарниками, – сказал Призрак.

– И у моих, – прибавил Лед.

Призрак всплеснул руками.

– Значит, приверженцы Изверга не могли помочь ему в путешествии. Или он подружился с падающими звездами – во что я почти верю, поскольку Изверг такая же гадина, как и они, – или он попал в зону отдыха до рассвета. Это означает, что стрелу в рыболовную точку пустил кто-то другой.

– Это была определенно стрела Изверга с синим оперением, – сообщил Доннел. – Да, принадлежность стрелы не обязательно означает, что в дерево стрелял именно он, но кто еще мог это сделать? Двери Дома парламента были заперты с того момента, как последняя охотничья партия вернулась вчера вечером, до нашего утреннего выхода. Я провел группу женщин прямо на их рыболовные места, и когда мы пришли, стрела уже торчала из дерева.

– Кто имеет право запирать и отпирать двери Дома парламента? – спросил Лед.

– В данный момент есть лишь пять человек с командирским уровнем доступа к системе безопасности, – ответил Доннел.

– Кто эти люди? – уточнил Блок.

– Мачико, Нацуми, Аарон, Блейз и я, – сказал Доннел.

– Я? – Я бросила на него потрясенный взгляд. – Когда я получила командирский доступ?

– Когда тебя назначили заместителем главы альянса, – пояснил Доннел. – После прибытия в Нью-Йорк тебе дали доступ второго уровня к системе безопасности. Он был необходим, чтобы ты могла попасть в свою квартиру на защищенном шестом этаже крыла Сопротивления. Мачико оставалось лишь поднять допуск на один уровень до командирского.

Призрак нахмурился.

– Все мы знаем, что Мачико и Нацуми преданы Доннелу, значит, мы должны обдумать, не мог ли Аарон помогать Извергу.

Лед взглянул на остальных офицеров Доннела, расположившихся вокруг стола на территории Сопротивления.

– Аарон всегда казался совершенно надежным, но это единственное объяснение. И оно могло быть второй причиной, по которой Изверг убил Бродягу, а не его.

– Аарон глубоко ненавидит Изверга и никогда бы не стал ему помогать, – сказала я. – Жена Аарона умерла от зимней простуды, пока Изверг прятал лекарство, способное спасти ей жизнь.

– Я понимаю чувства Аарона, – отозвался Блок. – От зимней простуды умер один из моих племянников. Когда я обнаружил у Изверга тайный склад лекарств, мне хотелось вырвать этому человеку сердце.

– Мне тоже сложно поверить, что Аарон – предатель, – согласился Призрак. – Но помочь Извергу мог лишь он.

Блок щелкнул пальцами.

– Нет, Аарон не предатель. Извергу не требовалась ничья помощь, чтобы подняться по реке в зону отдыха. Совершенно очевидно, как он может свободно передвигаться, не подвергаясь опасности от падающих звезд.

Доннел уставился на него.

– Если тебе это очевидно, Блок, пожалуйста, объясни все и нам.

– Конечно, никто из вас не подумал бы об этом, – заметил Блок. – Раэни слишком молода, чтобы помнить. Призрак никогда не знал, потому что в детстве принадлежал к Йонкерсу, а это подразделение слилось с Бруклином только после образования альянса. Лед и Блейз живут в Нью-Йорке всего шесть с половиной лет, а Доннел...

Блок замолчал и рассмеялся.

– Сопротивление прибыло в Нью-Йорк в рамках крупной политической задачи – занять комплексы региональных парламентов объединенной Земли на всех пяти континентах. Его члены жили в Доме парламента с момента появления в Нью-Йорке и никогда не были подземными крысами.

Глаза Доннела расширились.

– Крысы подземки! Конечно, таков и должен быть ответ.

– Крысы подземки? – Я в замешательстве покачала головой. – Я понятия не имею, о чем вы говорите.

– Когда закон и порядок в Нью-Йорке начали рушиться, – объяснил Блок, – преступные группы устроили свои убежища в старых туннелях подземки, поэтому респектабельные гражданские начали звать нас подземными крысами.

– Блок, ты думаешь, что Изверг пользуется этими туннелями сейчас? – спросил Лед.

– Это единственное возможное объяснение легкости его передвижения, – подтвердил Блок.

Я знала о существовании подземных туннелей лишь потому, что люди старались не упасть в них через старые ремонтные лазы.

– Подземка была транспортной системой ниже уровня земли, – сказала я. – Ее построили до изобретения портальной технологии, значит, туннелям более двухсот лет. К нашему времени они все непроходимы?

– Старейшим туннелям уже порядка пятисот лет, – поправил Блок. – Они тянутся примерно на тысячу миль под Манхэттеном, Бруклином, Квинсом и Бронксом. Они опустели через пару десятилетий после изобретения порталов, и те, что существовали под Манхэттеном, в основном, затоплены, частично обрушены или и то, и другое. До того, как моя группа завладела центральным Манхэттеном, мы пользовались сухими ответвлениями как укрытиями при полицейских облавах, но вы не сможете зайти в туннели так далеко.

Он пожал плечами.

– Но на этой стороне реки есть сотни миль гораздо более новых туннелей. Они были проложены с использованием продвинутых строительных технологий и потому остаются в хорошем состоянии. Впервые я исследовал их в начале две тысячи триста восемьдесят третьего года и обнаружил, что они легко проходимы, не считая немногих луж и мусорных завалов там, где рухнула система вентиляции или инспекционные люки над головой. В большинстве секций даже горел свет, но к сожалению, отсутствовало всякое отопление.

– Я понимаю, что тебе известно все о туннелях Манхэттена, – сказал Лед, – но зачем ты исследовал проходы по эту сторону реки?

– Манхэттен оказался одним из первых районов Нью-Йорка, который покинули полиция и гражданские, – отвели Блок. – Когда поток людей устремился за пределы этого мира, население стало быстро уменьшаться, и появились места, более подходящие для жизни и работы, чем масса разрушающихся небоскребов. Как только мы остались на Манхэттене совершенно одни, моим людям пришлось для развлечения наведываться в другие районы.

Он широко улыбнулся.

– В две тысячи триста восемьдесят втором году правительство объединенной Земли ввело меры по запрету на передвижения преступников. К системе порталов добавилась защитная блокировка, которая позволяла использовать их только людям из специально созданного регистра респектабельных граждан. Лишившись возможности пользоваться порталами, мы начали пробираться в гражданские анклавы по эту сторону реки относительно новыми туннелями подземки.

Лед кивнул.

– Понятно.

– Когда Нью-Йорк был официально покинут в две тысячи триста восемьдесят девятом году, – продолжал Блок, – Доннел прислал нам сообщение с предложением создать альянс. Я привел с собой за мост Единства нескольких ключевых людей, и мы устроили базу в туннелях подземки возле Дома парламента. Подачу энергии в Нью-Йорк отключили после ухода гражданских, поэтому лампы не работали, но больше ничего не изменилось.

– Если вы тогда базировались в туннелях, это объясняет появление твоей группы будто из ниоткуда, – заметил Доннел.

– Во время тех переговоров мне пришлось проявить исключительную осторожность, – рассказывал Блок, – поскольку группа из Квинса пыталась захватить и убить нас. Их тогдашнему лидеру нравилось представлять себя коллекционером искусства, и он до смешного рассердился, когда мы украли его собрание вещей. Оно находилось среди нескольких стазисных ячеек с ценностями из Манхэттенского музея, которые ожидали отправки в другие миры. Квинс совершенно не претендовал на них, но их лидер, похоже, считал каждую картину в Нью-Йорке личной собственностью.

Призрак поднял бровь.

– Я слышал эту историю в версии Квинса в первые дни альянса. Глава Квинса рассказывал, что картины изначально принадлежали Манхэттенскому музею, но вы украли их уже из кладовых Квинса.

Блок ответил громовым хохотом.

– Возможно, мы так и сделали. Лидер Квинса надоедал мне, разгуливая по художественным галереям на нашей территории. Я решил подразнить его в ответ и добился гораздо большего успеха, чем рассчитывал. На самом деле, с тех пор, как Квинс слился со Статен-Айлендом и глава первого возглавил новое подразделение, старый конфликт и привел к убийству в Святилище, которое Остров Квинс никому не позволит забыть.

Он фыркнул.

– Если бы я знал, сколько проблем вызовет та ячейка с коллекцией, то не связывался бы с ней. И все оказалось совершенно бессмысленным, учитывая, что в итоге мы бросили ее после обвала крыши подземки. В любом случае, в мою переговорную группу входил шестнадцатилетний Изверг. Я не хотел брать его с собой, но он уже тогда представлял слишком большую опасность, чтобы рисковать, оставляя его без присмотра.

Доннел нахмурился.

– Значит, Изверг должен знать все о местных туннелях.

– Включая крайне важную деталь – как в них войти, – подтвердил Блок. – Все основные отверстия замуровали, когда сто восемьдесят лет назад закрыли систему метро. С тех пор они были погребены под землей или застроены, поэтому сложно найти входы и выходы. Кроме того, есть места, где стены новых зданий вдаются в туннели или полностью их перекрывают.

– Блок, когда у тебя будет время, не мог бы ты сделать для меня заметки о местных входах в подземку? – попросил Доннел.

– Очень постараюсь, – отозвался тот. – Но я восемнадцать лет не заходил в туннели. Мои воспоминания слегка размыты.

– Любая информация весьма поможет, – сказал Доннел.

– Должно быть, Блок прав, и Изверг использует для перемещений систему метро, – вступил Призрак. – Падающие звезды полностью зависят от своих воздушных атак, поэтому иногда ищут убежище внутри зданий, но никогда не спускаются под землю. Найти Изверга будет проблематично. Ты говоришь, он может скрываться в сотнях миль подземки?

Блок вздохнул.

– Да. На этой стороне реки паутина туннелей покрывает всю территорию от Джерси до Форт Ли. Изверг может быть где угодно.

– Сейчас подача энергии в Нью-Йорк возобновилась, и, возможно, свет в туннелях вновь заработал, – задумчиво проговорил Доннел.

– Да, и при включенном свете гораздо легче ходить по туннелям, – сказал Блок. – Но не думай, что Изверг совершит ошибку и допустит, чтобы огни выдали его местонахождение. Когда мы только начали пользоваться этими ходами в две тысячи триста восемьдесят третьем, то поленились и оставили гореть лампы, отправившись в набег на анклав гражданских. Ко времени нашего возвращения стемнело, и свет, пробиваясь через сломанные люки и вентиляционные шахты, показал гражданским наш путь.

Его лицо вытянулось от огорчения.

– Мы угодили прямо в ловушку жаждавших мести людей и едва спаслись. После этого мы зажигали свет, входя в каждую секцию туннеля и выключали его на другом конце, то есть не оставляли никаких следов наших передвижений.

Блок помолчал.

– Изверг не участвовал в том походе, поскольку ему было всего десять лет, но наверняка слышал эту историю дюжины раз. Если сейчас он пользуется системой туннелей, то постарается не оставлять свет, способный привлечь наше внимание.

– Да, – согласился Доннел – Наша подземная крыса, Изверг, будет включать свет, входя в каждый отсек туннеля, и выключать его при выходе.

Наши с Доннелом глаза на секунду встретились, и я поняла, что мы оба думаем об одном и том же. Тэд может видеть любые изменения в потреблении энергии через контрольную систему сети Нью-Йорка. Если в подземке нет автоматического освещения или отопления, Тэд способен предупреждать нас всякий раз, когда Изверг включает или выключает свет, а главное, где он находится в это время.