Текст книги "Мост (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 39 страниц)

Эта рука принадлежала Врегу, который расположился за спиной Джона и слева от него, а другой рукой слегка обнимал его за грудь.

Джон внезапно понял, что все четверо умещались на одной постели.

– Не причинит мне вреда?.. – спросил Джон. Он изо всех сил постарался втянуть побольше воздуха в лёгкие, набрал достаточно слюны в рот, чтобы заговорить. – Не причинит мне вреда?.. – повторил он.

Ревик сделал неопределённый жест рукой, не отвечая.

Джон ощутил импульс горя, исходящий от другого мужчины, достаточно сильный, чтобы он ещё глубже вжался в тело Врега. Он чувствовал, что видящий позади него тоже просыпается.

– Что вы… здесь делаете? – наконец сказал Джон.

Ревик одарил его слабой улыбкой, отрывая взгляд прозрачных глаз от того места, где он нежно убирал волосы с лица Элли. Она всё ещё смотрела на Джона с той же пугающей пустотой.

– Да что с ней не так, чёрт возьми? – сказал Джон, услышав, что на этот раз его голос дрогнул.

Ревик нахмурился, его голос внезапно стал холодным.

– Я очень благодарен тебе, Джон. Я серьёзно. Действительно благодарен. Но следи за своим грёбаным ртом.

Джон сглотнул, глядя на него снизу вверх.

Заметив предостерегающий взгляд Ревика, он кивнул, хотя Элли уже начала поглаживать изуродованную руку Джона, её невидящий взгляд сосредоточился на его коже, изучая место, где находился его большой палец, пока Териан не отрезал его.

– Я просто имел в виду… – начал Джон.

– Я знаю, что ты имел в виду, – сказал Ревик.

Выдохнув с сильной, но как будто менее целенаправленной злостью, Ревик крепче обнял Элли и снова притянул её к себе.

– Прости, Джон, – пробормотал он. – Последние несколько дней были напряжёнными.

Джон почти не слышал его.

Он смотрел, как пальцы Элли продолжают поглаживать его руку, поднимаясь вверх, словно впервые ощущая человеческую кожу. Она провела по татуировкам на предплечье Джона – китайским иероглифам, которые он сделал ещё в старших классах, затем двинулась вверх к его плечу и груди, прежде чем Ревик наклонился над ней, сжимая её пальцы своими.

Он мягко отвёл её руку от Джона.

Элли слегка нахмурилась, но когда она снова взглянула на Ревика, Джон увидел на её лице лишь непонимание.

– Не сейчас, детка, – мягко сказал он, целуя руку, которую оторвал от Джона. – Прикоснись ко мне, если хочешь кого-нибудь потрогать. Ты можешь прикоснуться ко мне как тебе угодно.

Похоже, она это поняла.

Изогнувшись всем телом назад, плавно, как змея, она тут же просунула руку под футболку Ревика и начала гладить его грудь и рёбра. Джон увидел, как лицо Ревика на мгновение исказилось от боли, но он даже не попытался остановить её.

Глядя на неё, Джон снова почувствовал тошноту.

– Ей нужно много прикосновений, – объяснил Ревик. В его голосе послышалось лёгкое смущение, когда он добавил: – Ничего страшного. Если она сделает что-нибудь… неподобающее… просто останови её. Она может не понять этого, но не рассердится.

Джон сглотнул, не зная, как реагировать на это, даже после того, как его разум обдумал это всё.

– Неужели это сделал я? – спросил он.

Он заговорил прежде, чем осознал своё намерение, и его голос прозвучал шёпотом.

Глаза Ревика сделались пронизывающими, метнувшись от лица Элли к Джону.

– Нет, – сказал он. – Иисусе, – он выдохнул, и на этот раз часть гнева покинула его лицо. – Ну… да. Но это уже лучше, Джон. Поверь мне. Это охренеть какое значимое улучшение по сравнению с тем, какой она была раньше.

– Что с ней не так? – повторил Джон.

Ревик невесело усмехнулся.

– Что с ней не так? Бл*дь, она наркоманка, зависимая от вайров, Джон.

Джон уставился на него, потом перевёл взгляд на Элли.

– Что? Нет, – он покачал головой, теперь понимая вопреки собственному желанию. – Ни за что. Ты не можешь…

– Мы не можем отрезать её, – сказал Ревик, и в его голосе прозвучало явное предупреждение. – Мы не можем, Джон. Это убьёт её. Балидор ищет способы постепенного избавления от зависимости.

То тошнотворное чувство в груди Джона усилилось.

– Вы… Вы позволяете ей…

– Джон, – предупредил Ревик. Он встретился взглядом с Джоном и крепче обнял её. – Прекрати. Только не перед ней.

Он наклонился как раз вовремя, чтобы остановить её руку, которая начала блуждать ниже его пояса. Она быстро выдернула руку из его пальцев, пытаясь расстегнуть металлическую пряжку, но Ревик снова остановил её, зашептав на ухо слишком тихо, чтобы Джон мог услышать.

Закончив говорить с ней, он опять наградил Джона сердитым взглядом и прижал её к себе, его свет излучал явное желание защитить.

– Мы поговорим об этом позже, хорошо? – сказал Ревик по-прежнему предостерегающим тоном.

Джон кивнул, но это тошнотворное чувство не исчезло.

Ему хотелось перестать пялиться на неё, стереть с лица то выражение, которое наверняка там появилось. Однако, наблюдая, как его сестра лапает своего мужа, он не мог этого сделать. Он знал, что выводит Ревика из себя, но, похоже, не мог заставить себя думать и об этом. Он наконец оторвал от неё взгляд, когда Ревик многозначительно шлёпнул его своим светом.

Посмотрев на остальную часть кровати, затем на руку Врега, прежде чем окинуть взглядом комнату, Джон почувствовал, что его озадаченность возвращается, но на этот раз по другой причине.

– Что вы тут делаете? – спросил он наконец.

Ревик издал ещё один невесёлый смешок.

– Пытаемся спасти твою жизнь, брат.

– Путём того, что вы с Элли спите здесь? – переспросил Джон, всё ещё сбитый с толку.

– Да, – вздохнул Ревик.

Он убрал волосы с шеи Элли и на мгновение закрыл глаза; её рука продолжала массировать его грудь под рубашкой.

– Она по-прежнему обладает способностью исцелять, Джон, – сказал Ревик. – Балидор подумал… Ну, все мы подумали, что Врегу не помешает помощь.

Криво улыбнувшись, он поцеловал Элли в висок и прижал её к своей груди, прежде чем добавить:

– Честно говоря, я не был уверен, что это сработает. Но как только мы привели её сюда, она, казалось, точно знала, что делать. Мне не нужно было ничего ей говорить. Она очистила тебя, Джон. То есть, весь твой aleimi, полностью. Господи… невероятно быстро. За четыре дня Врег еле-еле добился хоть какого-то прогресса, а она за несколько часов вытянула из тебя почти всё это дерьмо.

Джон уставился на него, наблюдая, как руки Ревика гладят длинные тёмные волосы Элли. Его бледные пальцы рассеянно перебирали распущенные локоны, нежно расчёсывая их.

– Как же так? – спросил Джон, продолжая наблюдать за ними, невольно очарованный этим зрелищем.

Ревик пожал плечами.

– Не знаю. Она просто… знала. Как это сделать, имею в виду. Однажды нам с Врегом пришлось её остановить, – в его глазах проступило смущение. – Чтобы дать дозу, я имею в виду. Она ещё не может обходиться без этого долго, не выходя из себя. Но как только ей стало… лучше… она сразу же вернулась к работе над твоим светом. Это было поистине невероятно.

Под конец в его голосе звучала нежность, даже любовь; он крепче обнял жену и ласково погладил её по лицу, когда она подняла на него взгляд.

Глядя на них обоих, Джон чувствовал только тошноту. Тошноту от беспокойства, тошноту от какого-то ужаса из-за этого пустого взгляда её глаз. Он должен был ощущать то же, что и Ревик, видимо, чувствовал. Облегчение. Счастье. Чрезмерную радость из-за того, что она вернулась хоть в какой-то форме.

Но почему-то видеть её проснувшейся и сломленной было ещё хуже…

– Она не сломлена, Джон, – сказал Ревик.

Джон поднял взгляд и увидел, что Ревик смотрит на него холодными, как лёд, глазами.

– Я серьёзно, Джон, – сказал Ревик с явной угрозой в голосе. – Следи за своим грёбаным разумом. И за своим ртом тоже. Мне всё равно, кто ты. Мне действительно всё равно.

Джон кивнул, сглотнув слюну.

Не раздумывая, он протянул руку и погладил Элли по спине, возможно, отчасти извиняясь. Когда он это сделал, Элли повернулась к нему и озадаченно нахмурилась. Джон готов был поклясться, что в её нефритово-зелёных глазах промелькнуло слабое выражение обиды, какой-то потерянности.

Он чертовски надеялся, что ему это только кажется.

Та глубина, которую он помнил, та ясность и свет – всё это просто исчезло.

– Она тебя, бл*дь, слышит, – пробормотал Ревик, снова награждая его сердитым взглядом. – Иисусе. Притворись, что тебе не насрать. Может быть, сейчас она и не всё понимает, но, боги…

Но Джон не выдержал и оборвал его:

– …Мне очень жаль, чувак. Мне действительно чертовски жаль.

Когда он запоздало услышал слова Ревика, горе, с которым он боролся, усилилось, превратившись в давление вокруг его рёбер и сердца. Воспоминание о том, о чём он только что думал, только усугубило ситуацию. Его горло болезненно сжалось. Боль в груди усилилась, когда он поднял глаза и понял, что Ревик вот-вот расплачется.

– Боги, дружище. Мне так жаль…

– Она по-прежнему твоя сестра.

– Я знаю, дружище. Прости.

– Прояви хоть немного уважения, бл*дь.

Джон кивнул и закрыл глаза.

Ему хотелось заползти в какую-нибудь нору. Он почти желал, чтобы они просто позволили ему умереть. Вместо этого он заставил себя смотреть, чувствуя себя как никогда беспомощным, как Ревик снова отнял её руки от себя, тихо бормоча ей в ухо и шею, целуя её, и осторожно положил её ладони обратно на свои руки и торс.

Джон заставил себя оторвать от них взгляд через несколько секунд, когда боль Ревика усилилась. Высокий видящий ещё крепче прижал её к себе, пока она почти не легла на него, но даже тогда наперёд боли Джон ощутил горе мужчины-видящего, своего рода парализующую печаль.

Если уж на то пошло, боль казалась желанным отвлечением, возможно, для них обоих.

Подумав об этом, он осознал, что снова может чувствовать разум Врега. Свет бывшего Повстанца двигался совсем не так, как несколько мгновений назад; его мышцы ещё больше напряглись, прижались к плечу, спине и ногам Джона.

Врег уже проснулся. Он слушал, как они разговаривают.

Джон не был уверен в своих чувствах по этому поводу.

По правде говоря, он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь чувствовал себя настолько растерянным и полностью запутавшимся, как в тот конкретный момент, когда Врег лежал позади него, а Элли и Ревик втиснулись в ту же кровать с ними.

Где-то в этой паузе он почувствовал, что Ревик принял решение.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил он у Джона. Его голос звучал осторожно, но всё ещё содержал в себе напряжённые резкие нотки. – Тебе нужно что-нибудь съесть, Джон. Типа, прямо сейчас. Во всяком случае, в ближайший час.

Джон кивнул: опять же, всё что угодно, лишь бы отвлечься от… этого.

– Да, – сказал он.

Ревик переместил свой вес так, чтобы наполовину сесть, увлекая за собой Элли. Он наклонился к прикроватному столику с другой стороны, схватил Элли свободной рукой и потянул её за собой. Он нащупал на антикварном столике нечто, оказавшееся гарнитурой. Джон смотрел, как Ревик вставляет её себе в ухо.

Глаза Ревика на мгновение закрылись прямо перед тем, как он заговорил – вероятно, от того, что Элли прижалась лицом к его шее.

– Да, – сказал он, опуская взгляд и улыбаясь ей, останавливаясь, чтобы погладить по щеке. – Да, принеси что-нибудь для Джона. И для брата Врега, – добавил он, оглядываясь на Джона. Судя по выражению лица Ревика, глаза Врега были открыты. – Я спущусь через несколько минут, так что Юми мне понадобится в комнате Элли, – после небольшой паузы он кивнул. – Ладно. Значит, Ниила. Просто убедись, что она знает правила. Мне нужно несколько часов исключительно рабочего времени.

Кто-то на другом конце линии ответил ему.

Ревик кивнул, и его лицо прояснилось.

– Хорошо. Скажи ей, что я хочу, чтобы она докладывалась мне каждые полчаса. Мне всё равно, что я буду делать, – помедлив, чтобы поцеловать Элли в щёку, он кивнул. – Да. Хорошо. Идеально. Скажи им, чтобы также приготовили кресло. Да. Ещё один парный прогон.

Ревик отключился, продолжая поглаживать спину Элли, и снова сосредоточился на лице Джона.

Его прозрачные радужки слегка расфокусировались, и Джон понял, что Ревик сканировал его, просматривал его свет бесстрастными отрывистыми постукиваниями и тычками своего aleimi. Элерианец отключился мгновение спустя, и его глаза обрели резкость, когда он продолжил гладить спину Элли.

Джон увидел, как в его глазах мелькнуло довольное выражение.

Затем его лицо помрачнело.

– Касс в Нью-Йорке, – сказал он, не отводя взгляда.

Элерианец подождал, пока его слова дойдут до Джона.

Во время этой долгой паузы Джон почувствовал, как всё его тело напряглось. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Ревик оборвал его прежде, чем он успел это сделать.

– Я поеду, – сказал он. – Скоро, – он взглянул на Элли, и на его лице мелькнуло страдальческое выражение, когда он погладил её по шее и лицу. – Время не очень подходящее, но я не собираюсь ждать.

– Но Элли… – начал Джон.

– Она останется здесь. Вместе с Врегом и 'Дори.

Джон мог только смотреть на него, лишившись дара речи.

– Тебе тоже стоит поехать, – добавил Ревик тем же тоном. – Со мной, имею в виду.

Джон почувствовал, как Врег за его спиной напрягся.

Каждый мускул в теле мужчины, казалось, сжался в ту же секунду. Это сбило Джона с толку, но не отвлекло его внимания от лица Ревика. Он долго изучал Ревика, пытаясь прочесть что-то за внешним фасадом. Он изо всех сил старался не обращать внимания на гнев, который просачивался сквозь свет и кожу мужчины, обнимавшего его за грудь.

Дело было вовсе не в Вреге.

В любом случае, он никогда не смог бы быть с Врегом в такой ситуации.

Из видящего позади него выплеснулась боль в сочетании с горем, от которого у Джона перехватило дыхание.

Стиснув зубы, Джон не сводил глаз с лица Ревика. Он наблюдал, как элерианец так же пристально изучает его. Он действительно хотел, чтобы Джон поехал. Ему было всё равно, что подумает Врег, если уж на то пошло. Для него это тоже не было связано с Врегом.

И тут до Джона дошло, чем это было в понимании Ревика.

Речь шла о семье.

Глядя на угловатое лицо Ревика и его прозрачные, как стекло, радужки, Джон подумал ещё кое о чём. Ревик решительно намеревался осуществить свои планы. Он всё ещё преследовал Касс. Он по-прежнему нацелился на Тень, Фиграна и Дитрини.

Он собирался поехать за своим ребёнком.

Ребёнком Элли.

– Да, – неожиданно для себя произнёс Джон. – Я поеду с тобой, Ревик. Конечно.

Мужчина позади него ещё крепче стиснул объятия.

Джон почувствовал это, но не отвёл взгляда от лица Ревика.

Поначалу Ревик смотрел только на Джона, и выражение его лица оставалось неизменным. Затем, после очередной паузы, он кивнул, и Джон увидел, как в его прозрачных глазах мелькнула благодарность. Он на мгновение наклонился и сжал руку Джона, посылая тёплый импульс через его кожу.

Мгновение спустя Ревик отпустил его и уставился в изножье кровати, крепче обхватив обеими руками спину Элли. Джон просто оцепенело смотрел, как его зять вытирает глаза тыльной стороной ладони, прямо перед тем, как Ревик снова кивнул, на этот раз как бы самому себе, глядя куда-то вдаль, ничего не видя перед собой.

Изучая угловатое лицо другого мужчины, Джон понял ещё кое-что.

Для него это тоже дело семейное.

Глава 14

Голоса в моей голове

Тарси вошла без всяких предисловий и уж точно без стука.

Она обвела взглядом комнату, заполненную компьютерными терминалами.

Эти rik’ali dentus штуки выглядели примерно такими же старыми, как те, которыми они пользовались до того, как она ушла из Адипана. Оглянувшись на мёртвые экраны, она лишь мгновение спустя поняла, что электричество снова отключилось.

Неудивительно, что она почувствовала непреодолимое желание подняться по лестнице.

Она думала, что это ради разминки.

Издав короткий гортанный смешок, она опять обвела взглядом комнату.

Она чувствовала видящую, ради встречи с которой пришла сюда. Она знала, что та где-то здесь, но физическое зрение Тарси было уже не тем, что прежде. Оно определённо было не таким резким, как её свет, и этот факт её скорее раздражал, нежели расстраивал.

Все стареют. Ну, счастливчики стареют.

Прежде чем Тарси смогла самостоятельно обнаружить женщину-видящую, Анале шевельнулась, подняв голову.

Увидев, кто перед ней стоит, она побледнела, потом резко вскочила на ноги, поклонилась и почтительно подняла вверх пальцы. Древний бумажный журнал, который она читала при свете свечи, поспешно отлетел на ближайшую консоль.

– Могу я помочь вам? – спросила она вежливо. – Наипочетнейшая сестра? Что же вам нужно?

Тарси хмыкнула.

– Наипочетнейшая, да? Скорее уж мумифицировавшаяся.

Анале улыбнулась, но только слегка.

– Тётя, вы бы хотели помощи в каком-то вопросе?

Голоса раздались в разуме Тарси, отвлекая её внимание от комнаты. Они оба на самом деле спорили как дети, используя свет Тарси как какой-то манеж.

– Тихо, – буркнула она.

Анале моргнула, но ничего не сказала.

Увидев выражение лица другой женщины, Тарси слегка вздохнула про себя. Все эти проклятые юнцы, наверное, и так считали, что у неё старческое слабоумие.

– Да, мне кое-что нужно, сестра, – сказала Тарси, намеренно игнорируя дискуссию, продолжающуюся в высших слоях её aleimi. – А точнее мне нужна ты. Нужна твоя помощь. Сначала мне нужно кое о чём с тобой поговорить.

– Конечно, тётя, – ответила Анале, снова поклонившись.

– Хорошо. Как ты относишься к тому, чтобы работать на меня?

Анале моргнула. На этот раз ей не удалось скрыть своего удивления. Её губы слегка изогнулись в выражении, застрявшем между юмором и замешательством.

– На вас, сестра? – спросила она. – Разве я уже не служу вам?

– Да, да, – нетерпеливо сказала Тарси, махнув узловатой рукой. – Я имею в виду, по-настоящему работать на меня. А не на моего заплутавшего племянника. Возможно, ты мне понадобишься ещё до того, как всё это закончится. Мне нужно знать, пойдёшь ли ты за мной, если я попрошу. Даже если мой племянник скажет тебе что-то другое. Даже если брат Балидор скажет тебе что-то другое. Ты можешь это сделать, сестра Анале?

Анале уставилась на неё во все глаза. Теперь её взгляд сделался настороженным.

– Ты можешь это сделать? – спросила Тарси.

– А они знают, что вы меня об этом просите? – сказала Анале, сузив глаза.

– Нет. Конечно же, нет, – Тарси фыркнула. – Разве стала бы я тогда приходить сюда тайком и спрашивать, можешь ли ты ослушаться их приказов?

Взгляд Анале стал ещё более пристальным. Её тёмно-зелёные с голубым глаза заметно выпучились, когда Тарси произнесла последнюю фразу, и теперь Тарси могла чувствовать страх, вплетавшийся в её свет.

Тарси всё понимала. Субординация была одной из первых вещей, которым обучали молодых новобранцев в Адипане. Анале была членом Адипана.

Раньше была, во всяком случае.

– Не накручивай себя, – сказала Тарси, мягко щёлкнув языком и поджав губы. – Не надо идти против моего племянника. И против брата Балидора тоже не надо. Ты даже не нарушишь цепочку подчинения. Формально.

Очередное молчание после её слов.

В нём ещё громче зазвучали другие голоса. Или же Тарси стало труднее игнорировать их, пока видящая из Адипана, стоящая перед ней, хмуро поджимала губы. Один голос стал особенно громким – тот самый, что совсем недавно вошёл в её свет.

Этот голос появился в тот же день, когда её племянник позвонил ей и сообщил, что планирует отправиться в Нью-Йорк. Во время того же звонка он рассказал ей, что сделал молодой Джон.

Храбрый мальчик этот Джон. Она испечёт ему ещё один торт, когда увидит его в следующий раз.

Эта мысль заставила её усмехнуться.

«Мы не можем позволить Ревику узнать, – настаивал голос где-то на фоне света Тарси. Она обращалась к Тарси, но также и к Вэшу, голосу, который находился с Тарси гораздо дольше. – Этот план никогда не сработает, если он узнает, что мы делаем».

«Я понимаю это, – терпеливо сказал старик. – Я просто думаю, что вы сильно рискуете. Если создавать две цепочки командования, люди могут погибнуть».

«Мы обойдёмся малыми масштабами. Всего несколькими людьми».

«Это всё равно риск».

«Я это знаю, но…»

«Он прав, – вклинилась Тарси. – И ему это тоже не понравится. Моему племяннику. Он будет взбешён, когда узнает, что ты сделала».

«Я пытаюсь сохранить ему жизнь, – холодно ответил другой голос. – Честно говоря, мне совершенно наплевать, что ему нравится. Как бы то ни было, ситуация будет рискованной. Он прагматик. Он всё поймёт».

«Прагматик, – Тарси фыркнула. – Он большой ребёнок. Особенно когда дело касается тебя».

«Он не…»

Но разум Тарси вернулся к непосредственной физической комнате.

Видящая, стоявшая перед ней, наконец нарушила молчание. К тому времени Тарси пришлось напомнить себе, о чём они вообще говорили.

– Я не буду нарушать субординацию? – в глазах Анале появился скептицизм. – Неужели, уважаемая сестра? Как это так? – её голос сделался ещё более настороженным, когда она, казалось, обдумала собственные слова. – Я отвечаю перед Декланом, сестра. Деклан отвечает перед Адипаном Балидором. Адипан Балидор отвечает перед Мечом. Таким образом, я отвечаю перед Мечом… и перед Балидором. Вы только что сказали мне, что я должна буду ослушаться их обоих.

– У всех нас много хозяев, – пробормотала Тарси, всё ещё вполуха прислушиваясь к этому спору.

– Сестра, – терпеливо произнесла Анале. – Как я уже сказала, моя цепочка подчинения ясна. В конечном счёте, Меч – это тот, перед кем я отвечаю…

– …А я отвечаю перед тем, перед кем отвечает Меч, – резко перебила Тарси.

«Меня ты почти одурачила», – проворчал голос в её голове.

Тарси хихикнула, а потом изо всех сил постаралась превратить это в кашель. Снова сосредоточившись на видящей, стоявшей перед ней, она поняла, что смех сейчас, вероятно, только придавал ей вид неуравновешенной личности.

«Теперь ты знаешь, каково приходится мне», – радостно сообщил Вэш.

«Тихо ты, старик, – заворчала на него Тарси. – Ты подрываешь мой авторитет здесь. Если его можно подорвать ещё сильнее».

Другой свет засмеялся, и Тарси с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться во второй раз.

Когда она вновь сосредоточилась на молодой видящей, стоящей перед ней, то обнаружила, что Анале не сводит глаз с её лица. Более того, молодая девушка начала исподтишка сканировать свет Тарси, вероятно, выискивая какие-то нити или звенья, связывающие её с Тенью, а то и вовсе резонансы с Дренгами.

При этом поза Анале снова стала походить на позу разведчика; скорее всего, она сделала это подсознательно: её руки были вытянуты в напряжённой, готовой позиции, как будто она готовилась к драке.

Её взгляд стал ещё более настороженным, когда она попыталась проникнуть в свет Тарси, но потерпела неудачу.

«Дети, – пробормотала Тарси голосам. – Ну разве они не милые?»

«Может быть, позволить ей увидеть несколько вещей, – предложил Вэш. – Успокоить её».

«Как будто кто-то может что-то увидеть в тебе, – пробормотал другой голос. – Она просто дура, раз хоть пыталась это сделать».

Отключившись через несколько секунд, Анале хмуро поджала губы.

– Это невозможно, сестра, – решительно сказала она.

– Разве? – Тарси снова рассмеялась; она ничего не могла с собой поделать. – Ну, это, конечно, большое облегчение. Я бы предпочла впасть в старческий маразм, лишь бы не выслушивать это дерьмо весь день.

Ещё один взрыв смеха пронзил высшие уровни её aleimi.

Анале ещё сильнее поджала губы и положила руки на бёдра.

Теперь в её глазах проступило недоумение, сплетавшееся с ещё более интенсивной настороженностью. «Однако девушка немного поумнела, – отметила Тарси. – Вспомнила, с кем имеет дело».

«С взбалмошной старой видящей, которая никому не даёт понять, что ей на самом деле не всё равно? – ласково произнёс один из голосов. – Или ты думала, что она поверит тебе, когда ты смотришь на неё таким убийственным взглядом?»

Тарси хмыкнула.

Однако большую часть внимания она сосредотачивала на Анале.

Она почти видела, как другая видящая думает, что у Тарси слишком высокий ранг, чтобы Анале могла точно оценить её верность самостоятельно. Если бы электричество не отрубилось, Анале, вероятно, уже подала бы сигнал Деклану, своему старшему офицеру. А так, она, вероятно, намеревалась задержать Тарси до тех пор, пока команда не сможет повалить её на пол, а может быть, и надеть на неё ошейник на несколько недель, пока они по очереди будут смотреть на её свет.

Может быть, именно поэтому голоса заставили её пойти сейчас. Отключение электричества в кои-то веки оказалось полезным.

«Вот именно», – отозвался более новый голос.

Слегка вздохнув, Тарси поняла, что теперь у неё есть только один выход.

Электричество может включиться в любую минуту.

С ещё одним, более долгим вздохом (главным образом потому, что она знала: этот подход тоже не был лишён риска, во многом из-за того, что Анале могла быть прочитана Балидором или Мечом) Тарси впустила молодую женщину-видящую в свой свет.

Это был единственный выход.

Тарси просто стояла там с полностью открытым светом и смотрела в лицо Анале.

Несколько долгих секунд суровое выражение на лице и в свете женщины не менялось.

Затем постепенно это прекрасное овальное лицо начало открываться. Тарси наблюдала, как изумление проступает на её лице, сужая зрачки, расслабляя челюсть, когда она уставилась поверх головы Тарси.

Сине-зелёные глаза Анале раскрывались всё шире по мере того, как она слушала.

Глава 15

Некрофилия

Балидор сидел на краю старинного и очень дорогого на вид дивана в викторианском стиле, с резной рамой из вишнёвого дерева и круглой, как солнце, подушкой на спинке.

Балидор знал, что этот символ солнца был характерной чертой того времени, а не отсылкой к Мечу, в отличие от того, что думали некоторые молодые видящие. Он располагался в верхней части рамы, вделанный в дерево и окружённый резными узорами из роз и виноградных лоз ручной работы.

Он помнил этот стиль с тех времён, когда тот ещё только появился, и решил, что эта вещь, скорее всего, была отреставрированным оригиналом или же копией ручной работы, сделанной кем-то с настоящим ремесленным талантом, поскольку резьба по цветам и солнцу не выглядела машинной. Он мог видеть и чувствовать крошечные несовершенства на древесине, когда гладил её пальцами.

К несчастью, диван оказался таким же неудобным, как и оригиналы, которые он помнил. Эти проклятые викторианские людишки, казалось, делали всё, чтобы досадить телу, в том числе и то, что они почти не добавляли подкладку в свои острые как иголки декоративные подушечки.

Однако Балидор вынужден был признать, что сверкающие закатные цвета вышивки наверняка были прекрасны сразу после изготовления.

Впрочем, зацикленность на диване была лишь отвлекающим манёвром.

Он изо всех сил старался сосредоточиться на разговоре, но всё равно возвращался к дивану – возможно, потому, что в нём было больше обыденной реальности.

По правде говоря, он предпочитал сосредоточиваться на чём угодно, кроме физического тела или света женщины, сидевшей на противоположном кресле и овившейся вокруг полулежавшей фигуры Меча.

Однако Балидор слушал слова Меча.

– …Так скажи мне своё мнение об этом подходе, 'Дори, – произнёс элерианец, и в его голосе не было и следа вопроса. – Мне нужна твоя честная оценка. Сейчас, пока мы не пошли дальше.

Балидор с трудом оторвал взгляд от того места, где пальцы Элли массировали грудь Меча, а её ладонь и часть руки пробрались за расстёгнутый воротник рубашки. Балидор не мог полностью закрыться от вспышки боли, которая вышла из света Меча, или от других мерцаний и искр, возникающих от контакта между этими двумя.

Боги. Он ведь на самом деле не спал с ней, нет?

Балидор знал, что он не один задавался этим вопросом.

С другой стороны, в последнее время многие задавались вопросом о сексуальной жизни Меча. Ходили странные слухи о Джоне и о том, что произошло между ними той ночью. Теперь, когда Элли была в сознании…

Ну, более или менее в сознании.

Балидор отказывался доводить свои наблюдения до логических выводов, в отличие от многих других в конструкции. Во-первых, он не хотел думать об этом до такой степени, чтобы его разум мог начать воспроизводить визуальные эффекты. Он знал, что не чувствовал в конструкции никакого непосредственного секса между Элисон и Мечом, только сильную боль от них обоих.

С другой стороны, он также знал, что Меч намного лучше закрывался щитами, чем показывал. Много лет назад именно Элли предупредила его об этом.

Какой бы ни была правда о них двоих в эти дни, смотреть на них вместе становилось всё более и более неудобно, даже зная то, что знал он. Балидор держал всю эту тему глубоко запрятанной в тайниках своего сознания, и тем более не позволял этому прозвучать в своём голосе.

В дополнение к своим способностям ставить щиты, Меч часто улавливал больше, чем он показывал.

Как и многие другие люди здесь.

– О какой части предлагаемого подхода ты хотел бы услышать моё мнение, Прославленный Меч? – вежливо спросил Балидор.

Напрягшись, он снова отвёл взгляд от руки Элли, когда та стала ласкать живот Меча через рубашку, чуть выше его пояса.

Словно поймав блуждающий взгляд Балидора, Ревик резко заговорил:

– В частности, по вопросу о конструкции, – сказал он, бросив на Балидора чуть более жёсткий взгляд. – В этом вся загвоздка. Если мы не сможем взломать конструкцию, особенно без неё, я зря потрачу своё время. Мне нужен какой-то процент вероятности. Мне нужно знать, какую возможность ты сможешь мне предоставить, если мы сделаем всё так, как я сказал.

– Возможность, Прославленный Меч?

– Время, Балидор, – проворчал Ревик. – Какой временной промежуток?

Проведя пальцами по своим каштановым волосам, Балидор откинулся на неудобную кушетку, поморщился и снова выпрямился.

– Боюсь, что новости не очень хорошие, – сказал он.

– В смысле?

Балидор выдохнул, слегка прищёлкнув.

– В смысле… мы всё ещё не можем определить якоря. Мы посмотрели на конструкцию над Манхэттеном, как ты и просил. Однако мы были вынуждены сосредоточить большую часть наших усилий на конструкции в Патагонии, поскольку её видно большему количеству наших людей.

Заметив, как сузились глаза элерианца, Балидор позволил своему голосу зазвучать резче.

– Большинство из нас даже не ощущает ту, что на Манхэттене, сэр.

– Моя жена её почувствовала, – резко сказал Ревик.

– Я знаю об этом, – сказал Балидор, и в его голосе послышалось раздражение. – Я прошу тебя. Нет, я говорю тебе, Прославленный Меч… нам нужна твоя помощь в составлении карты этой конструкции. Никто из нас её не видит. Даже Тарси утверждает, что видит только голые очертания, да и то ровно настолько, чтобы знать, что она там есть. Она говорит мне, что осознает эту штуку скорее по тому, чем она не является, а не потому, что она из себя представляет.

Челюсти Ревика заметно напряглись, но он лишь раз кивнул.

– Ладно. А та, что в Патагонии?

Балидор выдохнул.