Текст книги "Мост (ЛП)"
Автор книги: Дж. С. Андрижески
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 39 страниц)
Охранник у двери, оказавшийся тем самым Ульрихом, улыбнулся и почтительно поклонился Касс, низко опустив голову и открывая перед ней дверь.
Продолжая улыбаться, он отошёл в сторону, чтобы Касс могла выйти в наружный коридор.
Касс тоже рассмеялась.
Перекинув волосы через плечо, она в последний раз помахала им обоим и послала воздушный поцелуй, прежде чем выйти. Её накрашенные губы по-прежнему изгибались в улыбке.
Глава 29
Как дома
Джон забыл про то, что нужно дышать.
Его окружали лица, люди хлопали его по спине, прикасались к нему, цеплялись за его руки, а затем отпускали, пока он пробирался сквозь кажущуюся бесконечной змеящуюся толпу.
Всё казалось нереальным. Он пребывал во сне, наполненном полузабытыми лицами, и пальцы касались его только для того, чтобы оставить после себя мерцающие импульсы присутствия и памяти. Тепло разлилось по нитям, удерживавшим его, и Джон почувствовал в этом Ревика, сильнее остальных, окутывающего Элли светом, как оберегающим щитом, но и не прячущего её.
Он не стал бы её прятать.
Они прошли через парадные двери, как и обещал Ревик.
До Джона не доходило, почему Ревик настаивал на этом, что для него значило открыто привести Элли, а не прятать её от видящих и людей, которые суетились вокруг них, пытаясь дотронуться до неё, увидеть её, быть рядом с ней; большинство из них, казалось, даже не замечали этого отсутствующего взгляда в её глазах.
Тот же самый взгляд мог сфокусироваться на них, или на высоких окнах «Дома на Холме» позади них, ослепительно сияющих из-за временно поднятых органических щитов. Она могла смотреть на птицу, летящую на фоне тёмно-синего неба, или на кусок мусора на дороге, или на одну из картин в вестибюле, или на родимое пятно на чьём-то лице.
Ни для кого из них это не имело значения.
Джон почувствовал стыд, когда понял это.
Будь его воля, он протащил бы её через заднюю дверь.
Он знал, что Ревик прав, а он ошибался, и этот стыд усугублялся.
Боги. Почему он осуждал Ревика за то, что тот сделал с ней?
Она по-прежнему была Элли, независимо от того, как много или как мало от неё осталось.
Он старался сосредоточиться на лицах. Большинство промелькивало слишком быстро, чтобы он успел отреагировать чем-то большим, чем рывок и вспышка шока. К тому времени, как он добрался до вестибюля, тот огонь в его груди усилился, вызвав жгучие слёзы, вставшие комом в горле.
В отличие от большинства присутствовавших видящих, его слёзы не были от счастья.
Он знал, что большинство из них этого не заметит. Они подумают, что он плачет по тем же причинам, что и все остальные. Они подумают, что он тронут, полон радости, переполнен эмоциями, но он знал правду.
Правда заключалась в том, что он выбросил всех этих людей из головы так же, как и Элли.
Он почти не позволял себе думать ни о ком из них с тех пор, когда увидел, как волна обрушилась на сдерживающие поля Манхэттена и затопила нижние берега. С того момента и до этого мига он убеждал себя, что никогда больше не увидит никого из них живым.
Факт собственной трусости ударил по нему ещё сильнее, когда он посмотрел на группу людей.
В отличие от видящих, они, казалось, не знали, как реагировать. Некоторые выглядели счастливыми, даже полными надежды, но большинство, похоже, пребывало в смятении. Они сторонились, наблюдая, как видящие приветствуют друг друга, многие мрачно смотрели на происходящее с разных уровней четырёхэтажного вестибюля.
Его люди. Иисусе.
Он не разговаривал ни с кем из них с тех пор, как уехал.
Он слышал от Балидора, что Ревик поддерживал связь с его и Элли семьёй, но сам Джон этого не делал. Он не пытался связаться ни с одним из них – ни разу за последние полгода. Однажды Ревик даже просил его об этом. Он попросил Джона позвонить его тёте Кэрол, возможно, чтобы она могла услышать про Элли от кого-то знакомого, или просто чтобы она могла утешиться голосом Джона, зная, что он жив.
Джон не сделал этого даже тогда.
Чувство вины за своё избегание встреч ударило по нему ещё сильнее, заставив грудь вспыхнуть от боли.
Он сердито вытер глаза тыльной стороной ладони, даже когда почувствовал ещё один всплеск света от Ревика, который, казалось, взял на себя заботу о том, чтобы это воссоединение не стало чрезмерно сентиментальным или удручающим, даже если ему приходилось искусственно поддерживать некоторых из них, чтобы провести через это.
Джон знал, что не увидит здесь всех видящих, которых помнил.
Некоторые видящие и люди умерли с тех пор, как он улетел на том вертолёте.
Неудивительно, что они потеряли здесь гораздо больше людей, чем Ревик в Сан-Франциско. Видящие умирали в подвалах и канализационных потопах. Их расстреливали во время патрулирования, и даже в той неразберихе прямо перед цунами, когда полдюжины членов Адипана и бывших Повстанцев гнались по затопленным канализационным туннелям, пытаясь добраться до Ревика, Джона и Мэйгара.
Некоторые не смогли вовремя выбраться, когда ударила первая волна цунами.
Джон окинул взглядом знакомые ему лица, с каждым разом всё сильнее вздрагивая. Его продолжали толкать вглубь отеля, но он уже не видел, кто его держит. Он едва мог смотреть на видящих, которые были с ним всю дорогу.
Тем не менее, он мельком увидел Ниилу под руку с Анале и Арго, двумя женщинами-видящими, которые остались в Нью-Йорке.
Он наблюдал, как Ниила запрокинула голову назад, со слезами на глазах смеясь над какими-то их словами, а потом она остановилась, чтобы поцеловать Викрама в губы, более дружелюбно, чем обычно, но всё равно заставляя его покраснеть и улыбнуться, когда всё закончилось.
Он увидел, как Гаренше глупо улыбается Холо, которого он заключил в объятия вместе с Джаксом. Только тогда до Джона дошло, что он никогда не видел, чтобы Джакс и Холо до всего этого расставались надолго… но Холо остался позади, когда Джакс присоединился к поисковой группе, чтобы найти Ревика.
Щурясь сквозь ряды лиц, конечностей и тел, пока его толкали и вели через главную часть вестибюля, Джон понял, что эти тела всё ещё окружали Ревика и Элли больше, чем остальных. Он видел, как видящие подходили, чтобы прикоснуться к ним, многие со слезами на глазах, некоторые показывали руками религиозные знаки. Среди тех, кто пришёл засвидетельствовать своё почтение, он увидел владельца отеля Налдарана, а также видящего, который помог Элли выбрать платье, которое она надела на свадьбу с Ревиком в Центральном парке.
При этой мысли слёзы внезапно стали душить Джона с такой силой, что он уже не мог это вынести.
Видящие, теснившиеся вокруг него, казалось, ничего не замечали, но Джон не мог дышать, не мог видеть, когда его вместе с другими грубо толкнули в зону у камина, под каменной мозаикой, изображавшей Сиртаун до бомбёжки.
Рука обняла его за плечи, и Джон, подняв глаза, увидел стоящего там Джорага со слезами в его поразительных глазах. Он улыбнулся Джону, крепко прижимая его к своему мускулистому телу, а свободной рукой обхватил Кален за шею, потом Ике за плечи, нежно сжимая их по очереди, пока Кален громко смеялась, хлопая Джорага по спине.
Джон почувствовал, как тошнота в его свете усиливается.
Он оторвал взгляд от Джорага как раз вовремя, чтобы увидеть, как одна из женщин-видящих из военной группы выскочила из толпы, чтобы обнять Врега и поцеловать его в губы. Этот поцелуй был значительно менее платоническим, чем поцелуй Ниилы с Викрамом.
Джон поймал себя на том, что отворачивается, когда Врег ответил на поцелуй и со смехом притянул её к себе сразу после того, как они оторвались друг от друга.
Джон невольно вернул взгляд к видящему с китайской внешностью. Он наблюдал, как Врег обменялся объятиями с Хондо и Микой. Он не мог не заметить, что целовавшая его женщина-видящая, которую, как он был уверен, звали Приила, не отходила от него ни на шаг.
Джон изо всех сил старался не обращать на это внимания, вытолкнуть это подальше из своего света, но не мог.
Может быть, дело во всём остальном происходящем, но он просто не мог.
Он даже не мог это скрыть.
Должно быть, что-то вышло из него с достаточной силой, чтобы дотянуться до света Врега, потому что Врег повернулся и уставился на Джона своими чёрными глазами с расстояния шести метров. Джон встретил этот взгляд и понял, что не может отвести глаз. Он не прятал заряд в своём свете, хотя не мог решить, делал ли он это намеренно или просто не мог контролировать себя.
Какова бы ни была причина, Врег, похоже, понял намёк.
Джон почувствовал облегчение, когда старший видящий отошёл от Приилы, создав между ними некоторое расстояние.
Во время этой паузы он послал Врегу короткое-короткое сообщение – первое, которое он выпустил из своего света в адрес видящего с тех пор, как они покинули Сан-Франциско.
«Спасибо», – послал он.
Когда его зрение прояснилось, Врег уставился на него.
Часть гнева исчезла с лица другого мужчины, оставив его на грани замешательства. И всё же он кивнул Джону в ответ. Они по-прежнему смотрели друг на друга, когда внимание Врега вернулось к толпе, и Дюрел схватил его с другой стороны, издав подвывающий вопль, который заставил видящих вокруг него рассмеяться.
Джон с комом в горле наблюдал, как темнокожий видящий по имени Гандри энергично пожимает руку Врега, со слезами на глазах и более серьёзным лицом. Джон никогда раньше не видел столько эмоций на лице видящего из Восточной Индии; это застало его врасплох, даже когда он удивился ответной улыбке Врега. Врег в ответ крепко обнял друга, и Джон снова ощутил в его свете реакцию, достаточно резкую, чтобы заставить себя отвести глаза.
Он всё ещё не знал, кем был бывший Врега, о котором ему рассказывал Ревик.
Очевидно, Врег был с кем-то на протяжении большей части Первой Мировой Войны, так что вполне возможно, что этот мужчина был одним из тех, кто пошёл за Врегом к Салинсу, а затем последовал за Врегом к Мечу, когда Ревик ушёл. Раньше Джон не хотел спрашивать. В их рядах оставалось достаточно Повстанцев с обоих Восстаний, и Джон знал, что велика вероятность, что этот мужчина до сих пор здесь, с ними.
Если, конечно, он ещё жив.
Вытеснив эту мысль из головы, он оглянулся на Ревика и Элли.
Сделав это, он тут же пожалел об этом.
Ревик подвёл её к их человеческим друзьям и родственникам.
Джон почувствовал, как у него сдавило горло, когда он увидел, что тётя Кэрол стискивает сначала Ревика, а потом Элли в медвежьих объятиях. Дядя Джеймс держался немного в стороне, со слезами на глазах внимательно наблюдая за лицом Элли. Но когда Ревик протянул ему руку, дядя Джеймс пожал её, стиснув ладонь Ревика обеими руками.
Джон осознал, что не может оторвать глаз от их маленькой группы, от лиц своих кузенов, тёти и дяди, которые смотрели на Элли со смешанным выражением страха и надежды в глазах.
Джон не знал, что именно Ревик рассказал им о состоянии Элли, но у него сложилось впечатление, что они почувствовали облегчение от того, что увидели в самой Элли.
Элли потянула тётю Кэрол за волосы, почти игриво, несмотря на отстранённость в её глазах, и тётя Кэрол снова обняла её, на этот раз теплее и крепче, чем раньше. Она продолжала сжимать талию Элли одной рукой даже после того, как та более или менее отпустила её, и Джон заметил, что она просияла, несмотря на слёзы, которые Джон ясно видел на её лице.
Джон всё ещё смотрел на них обеих, борясь с этим застрявшим в груди чувством, когда внезапные, резкие, сердитые голоса заставили его подпрыгнуть.
Повышенные тона доносились из той же группы.
Его голова повернулась вместе с половиной голов в комнате. Его осенило в ту же долю секунды, когда он узнал оба голоса. Он просто стоял там, застыв, когда Ревик снова повысил голос, предупреждающе подняв руку к человеку, в котором Джон с шоком узнал Джейдена.
«Тебе лучше пойти туда», – послал Джораг, заставив Джона подпрыгнуть во второй раз.
Джон поднял глаза и понял, что Джораг обращается к нему.
Когда он повернулся к Ревику, то увидел, что бывший парень Элли кричит на него. Затем Джейден обеими руками толкнул Ревика в грудь, заставив его сделать шаг назад. Джон слышал только обрывки слов, произнесённых каждым из них, но он разинул рот, когда увидел, что Джейден поднял руку на высокого видящего.
Джейден затевал кулачный бой с Ревиком?
Он, бл*дь, совсем спятил? Или просто тупой?
Многие видящие ещё не заметили спора и по-прежнему весело болтали, создавая изрядный шум между Джоном и самим спором. Большая часть того, что услышал Джон, сводилась к ругательствам. Что бы ни сказал Джейден после того, как толкнул его, либо сам толчок, либо эти слова заставили Ревика сделать шаг к другому мужчине, и его плечи напряглись в прямую линию.
Джон узнал эту позу. Он уже видел её у Ревика.
«Ну же, Джон, – настаивал Джораг, и в его свете появилось ещё более резкое предупреждение. – Сейчас. Иди туда».
Джон коротко кивнул и начал проталкиваться сквозь толпу, чтобы добраться до места, расположенного прямо под каменной фреской «Дома на Холме» в Индии.
Он увидел, как Джейден снова толкнул Ревика, прямо в центр груди.
На сей раз это было ближе к удару.
Джон ощутил смещение энергии.
Он почувствовал это ещё до того, как радужки Ревика в третий раз за день драматически вспыхнули бледно-зелёным светом. Продвигаясь быстрее и грубее сквозь тела, Джон почувствовал, как в горле встал ком при мысли, что сейчас Ревик, вероятно, будет ещё менее рассудительным в отношении Джейдена, чем он был в прошлом.
Бл*дь. Он мог убить его. Он действительно мог убить его.
«Ревик! Не надо! – резко послал Джон. Он послал тревожный импульс Балидору и Врегу через конструкцию, быстрее пробиваясь сквозь толпу. – Ревик, твою мать, успокойся. Господи… успокойся. Он в Списке, чёрт возьми!»
Джон протиснулся сквозь последние слои тел людей и видящих на небольшое свободное пространство, которое образовалось вокруг Ревика – вероятно, в тот момент, когда его глаза вспыхнули этим резким светом. Только тётя Кэрол и дядя Джеймс оставались рядом; тётя Кэрол всё ещё обнимала Элли, хотя Ревик крепко держал её за свободную руку, словно прикрывая собой.
Джон не ожидал, что Ревик на самом деле ответит.
Но Ревик всё же ответил ему.
Однако вместо того, чтобы ответить мысленно, Ревик заговорил вслух, и его голос был похож на рычание, а глаза по-прежнему оставались прикованными к лицу Джейдена. Только тогда Джон понял, что Ревик свободной рукой схватил человека за горло.
– Ладно, – процедил Ревик сквозь зубы. – Я сейчас успокоюсь. Я сейчас успокоюсь, чёрт подери. Как только ты скажешь этому засранцу, чтобы он держал свои чёртовы руки подальше от моей жены…
Глава 30
Вмешательство
Джон с разинутым ртом уставился на него, потом на Джейдена.
Даже сейчас он видел на лице Джейдена только гнев, но не страх. Эта ярость сменилась ненавистью, когда Джейден схватил пальцы Ревика на своём горле.
– Какого хрена ты с ней сделал? – выплюнул Джейден, пиная ноги Ревика. – Проклятое чудовище! Что ты с ней сделал?
Джон поднял руку, пытаясь встать между ними.
– Господи… Джейден. Остановись! Он ничего не делал! Он этого не делал, ясно? Сдай назад. Отвали немедленно!
– Катись ты тоже нах*й… Джон, – выплюнул Джейден, свирепо глядя на него и всё ещё сопротивляясь хватке Ревика. – Что? Вы в эти дни создали счастливый тройничок? Тебя действительно устраивает, что этот парень поломал разум Элли и превратил её в чёртову террористку-убийцу?
Джон почувствовал, как ещё одна волна гнева погасила свет Ревика, и снова встал между двумя мужчинами. Он взглянул на Ревика, но видящий не смотрел на него в ответ.
Джон повернулся к Джейдену, который извивался, как кролик в силках.
– Джейден! – Джон повысил голос. – Успокойся, чёрт возьми, ладно? Ревик! – рявкнул Джон, взглянув на элерианца. – Отпусти его! Сейчас же!
Последовала короткая пауза.
Рука Ревика разжалась. Джейден выпал из его хватки, кашляя и отплёвываясь, и его лицо сделалось ярко-красным, когда он шатко приземлился на ноги, почти упав на Сасквоча, который стоял позади него.
– Мудак-убийца! – выплюнул он.
Джон решительно встал между ними, почувствовав, как свет Ревика снова вспыхнул.
– Джейден! Заткнись! Ты не знаешь, о чём говоришь…
– Чёрта с два я не знаю! – Джейден повернулся и с неверием уставился на Джона. Он указал на Ревика, не отрывая взгляда от Джона. – Этот ублюдок – Сайримн, чувак! Ты историю в школе не учил? Ты серьёзно не понимаешь этого?
Сасквоч посмотрел на Джона, словно прося о помощи, подняв руки ладонями вверх. Большой самоанец попытался взять Джейдена за руку, но тот сердито отдёрнул руку.
– Джейден, – сказал Сасквоч низким, обеспокоенным голосом. – Чувак, типа… остынь. Сейчас не время для этого…
– Заткнись! – рявкнул Джейден, резко поворачиваясь к нему.
Сасквоч отступил на шаг, его широкое лицо покраснело.
– Эй! Типа, не убивай гонца, чувак. Я только пытался…
Но Джейден снова начал кипеть в адрес Джона.
– Не могу поверить, что ты защищаешь этого придурка! Я знаю, что ты членосос, а он здесь главный, но это твоя сестра, чувак. Твоя сестра! Или ты был слишком занят игрой в пидора-террориста, чтобы помнить об этом? – Он яростно махнул в сторону Элли рукой с кольцами на пальцах. – Посмотри на неё, чувак! Посмотри. На. Неё!
– Я её видел, – отрезал Джон.
– Тогда как ты можешь защищать этот кусок дерьма? Как ты можешь…
– Говорю тебе, он этого не делал! – крикнул в ответ Джон, повысив голос, чтобы заглушить Джейдена. – Ты обвиняешь не того человека, чувак! Ты это слышишь? Ты можешь позволить этому проникнуть в твою тупую башку?
– Конечно, – Джейден издал ещё один невесёлый смешок. – Конечно. И ты это знаешь, потому что… что? Потому что он такой столп доброй воли и…
– Я знаю это, потому что это сделал я! – прорычал Джон.
Он выкрикнул это без единой мысли, но как только слова слетели с его губ, их тяжесть обрушилась на него, и ему стало трудно дышать.
– Это сделал я, – повторил он упавшим голосом.
Слёзы навернулись на его глаза, заглушая слова и ещё сильнее сбивая дыхание. Его руки сжались в кулаки.
– Ты хочешь кого-то обвинить, Джейден? Обвини меня. Только не Ревика. Не кого-то другого из этих «террористов», которых ты, кажется, считаешь ответственными. Они этого не делали. Это сделал человек. Я. Я это сделал…
– Нет, твою ж нах*й мать, ты этого не делал!
Эти слова вырвались у кого-то, стоявшего позади Джона.
Голос потряс его, настолько знакомый, что у него перехватило дыхание, хотя ярость в этих словах заставила его отпрянуть почти в страхе. Он даже не заметил, как другие видящие вышли из толпы и встали позади него.
Когда он повернулся, тяжело дыша и всё ещё ощущая в груди что-то похожее на камень, он оказался лицом к лицу с Врегом.
Врег стоял с потемневшим от ярости лицом.
Джон едва узнал его. Он узнал больше его голос, чем лицо.
Там же стояли Балидор и Джораг, а также Юми, Ниила и Иллег, Деклан и Викрам, Радди и Анале. Должно быть, они последовали за ним через толпу после того, как Джон послал вспышку в общую конструкцию.
Недоуменно оглядев лица, Джон обнаружил, что возвращается взглядом к китайскому видящему, который стоял ближе всех к нему, и видит слёзы в глазах Врега, ярость, которая так и стояла там, пока он смотрел на Джона. Врег также задышал тяжелее.
– Ты этого не делал, Джон! – прорычал Врег, сильно толкнув Джона в грудь.
Джон споткнулся и чуть не упал.
Он удержался в полуприседе, всё ещё глядя на Врега, и едва понимая ярость, которую он увидел на лице другого мужчины.
– Никто из нас тебя не винит! – Врег зарычал ещё громче, делая ещё один угрожающий шаг к нему. – Никто из нас! Только ты так думаешь, Джон! Только ты!
Джон почувствовал, как у него напряглись челюсти. Он не отводил взгляда от Врега, но его голова как будто сама по себе качала в знак отрицания. Он вспомнил Ревика, нависшего над ним, кулак Ревика, поднятый, чтобы ударить его, когда он нашёл Джона, возящегося с Элли, пока она спала…
– Ты вытащил её! – рявкнул Врег. – Ты вытащил её!
– Нет, – Джон покачал головой. Это было единственное, что имело для него смысл. – Нет.
– Даже Нензи не винил тебя! – рявкнул Врег. – Ты единственный, кто когда-либо думал об этом, Джон. Даже когда он был в самом худшем состоянии, Ненз не винил тебя. Ему было так чертовски грустно, что он не мог не винить кого-то. А ты был только рад принести себя в жертву как грёбаного агнца…
– Винил, – выдавил Джон. – Он винил меня…
– Чушь собачья! – рявкнул Врег, снова толкнув его, на этот раз чуть не отшвырнув на Джейдена. – Ты что, думаешь, что ты всемогущий Оз? Ты можешь заглянуть в сознание каждого и точно знать, что происходит? Все остальные знали. Мы чертовски хорошо знали, о чём думает Ненз. Он не винил тебя. Он винил себя. Злиться на тебя было просто легче.
Кадык Врега шевельнулся в затруднённом глотке. Он покачал головой, тяжело дыша.
– Боги, Джон. Мы все это видели. Вы оба обвиняете себя в том, что сделала эта психованная сука… что сделал этот Тень. Они сделали это с вами обоими так же, как и с твоей сестрой. И ты берёшь на себя вину за этих ублюдков? Ты берёшь на себя вину за Касс? Даже сейчас? После всех этих лет?
Джон открыл рот, чтобы заговорить. Но прежде чем он успел это сделать, Балидор перебил его:
– Он прав, – сказал лидер Адипана.
Джон перевёл взгляд на Балидора, не веря своим ушам.
Он вздрогнул, когда увидел гнев в глазах Балидора.
– Это должно прекратиться, Джон. Немедленно, – голос лидера Адипана граничил с холодным, открытым предупреждением. Он так же сурово посмотрел на Ревика. – Мы достаточно долго потакали вам обоим. Вы оба ни в чём не виноваты, – его челюсть напряглась, когда он посмотрел на Ревика, а затем указал на тётю Кэрол и дядю Джеймса. – Им вы тоже должны сказать. Вы знаете, кто это сделал. Почему вы защищаете её? Почему вы оба защищаете Касс?
Ревик нахмурился, его глаза выражали лёгкое ошеломление. Он посмотрел на семью Элли и Джона, потом снова на Балидора, и в его прозрачных глазах появилось понимание.
Балидор не стал ждать. Он опять перевёл взгляд на Джона.
– И ты тоже. Тебе нужно перестать прятаться за этим самобичеванием, чтобы не чувствовать ничего.
– Прятаться? – изумлённо взорвался Джон.
– Да! – яростно рявкнула Юми. – Прятаться!
Джон повернулся и посмотрел на неё, опешив ещё сильнее.
Сделав это, он тут же застыл, потому что увидел слёзы в её глазах.
Она сердито вытерла их со своего татуированного лица, сжав челюсти, прежде чем посмотреть на него.
– Врег прав. Никто из нас не винит тебя, Джон, – её голос сделался хриплым. – И ты можешь думать, что вымещаешь это на себе… но ты вымещаешь это и на всех нас тоже.
Джон оглядел ряды лиц, внезапно почувствовав себя окружённым.
Он резко подпрыгнул, когда сзади его коснулись пальцы. Тяжело дыша, он повернулся.
Там стояла Элли.
Она отпустила тётю Кэрол и теперь стояла рядом с ним, улыбаясь почти застенчиво.
Глядя на неё, Джон почувствовал такую сильную боль в груди, что у него перехватило дыхание.
– Боги, Элли.
Он не пошевелился, когда она взяла его за руку, и внезапно он почувствовал вокруг себя клочки её света. Он чувствовал больше, чем позволял себе всё то время, пока они были в Сан-Франциско, больше, чем позволял себе, даже после того, как они вчетвером оказались связаны. Он чувствовал там и Мэйгара, и Ревика – но сильнее всего он чувствовал свет Элли.
Она по-прежнему была там.
Бл*дь, она по-прежнему была там.
– Элли… боги, – он задыхался этими словами. – Мне жаль. Мне так жаль.
Он пытался сказать что-то ещё, не в силах видеть её, сжимая её руку в своих ладонях. Она стискивала его в ответ, но он больше не видел её лица.
Он ничего не видел.
– Мне очень жаль, Эл. Мне так жаль, бл*дь.
Он просто стоял, и долгое время никто не произносил ни слова.
Казалось, весь вестибюль погрузился в ту же тишину, и Джону захотелось завопить, крикнуть среди всех них, сделать что угодно, лишь бы нарушить это безмолвие.
Но этого он тоже не мог сделать.
Он стоял на полпути между Ревиком и Джейденом, держа пальцы Элли в своих и ощущая на себе все эти взгляды. Он чувствовал себя в ловушке. Как будто они посветили на него мощным фонариком, а он мог только стоять там, подвергаясь их оценке.
В следующее мгновение Ревик встал возле него.
Прежде чем Джон успел что-то сказать или хотя бы отступить, руки элерианца стиснули его с такой силой, что у него перехватило дыхание.
Затем Ревик прижал Джона к груди, почти причиняя ему боль, покачивая его вместе со своим длинным телом. Слова пришли в голову Джона, но ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что они тоже исходят от Ревика. Видящий тихо заговорил в его разуме, посылая тепло, похожее на извинение. Слова проникали более медленно, а когда всё же проникали, то притягивали его как низкая, баюкающая череда, почти песня.
«Они правы, брат. Они правы. Послушай их. Они все правы. Я был неправ в этом. И ты тоже был неправ. Но они правы».
«Прости…» – начал Джон.
«Не надо извиняться, – заверил его Ревик, крепче сжимая в объятиях. – Я люблю тебя, Джон. Ты моя семья, и я люблю тебя. Мне так жаль, что я позволил тебе взять вину на себя. Это была не твоя вина. Это никогда не было твоей виной».
Джон не мог думать. Он не мог говорить.
Он чувствовал, что всё ещё противится их словам, по какой-то причине желая держаться за другое, возможно, потому, что это хотя бы имело для него смысл.
Винить себя, клясться самому себе, что он никогда больше не сделает ничего подобного, что он никогда не позволит этому случиться снова, по крайней мере, давало ему что-то, за что он мог бы держаться, что-то, что он мог уложить в своём сознании.
Что-то, что он мог контролировать, осознал Джон. Он хотя бы мог притвориться, что имеет над этим контроль.
Вместо этого он просто стоял там и качал головой.
Как только он это сделал, тепло света Ревика проникло в него, неумолимое, неотвратимое.
Он также почувствовал присутствие Элли и крепко зажмурился.
Рыдание вырвалось из его горла, прежде чем он смог остановить его. Он схватил Ревика свободной рукой, другой не отпуская ладонь Элли. Он плакал, уткнувшись в грудь другого мужчины, и вдруг почувствовал себя десятилетним мальчишкой. Он опять почувствовал себя семнадцатилетним, когда ему сказали, что отцу осталось недолго жить. Он чувствовал себя потерянным, как будто ему больше не за что держаться, как будто весь его мир безмолвно рухнул к его ногам.
Как будто они его бросили. Как будто его бросали, снова и снова, без конца.
«Мы никогда больше не позволим им приблизиться к тебе, – тихо пообещал ему Ревик, по-прежнему посылая этот жар в его свет. – Мы никогда больше не подпустим их к тебе, Джон. Обещаю, не подпустим».
Джон мог только кивать, чувствуя, как боль в груди усиливается, и стараться сделать следующий вдох.
Он крепче стиснул Ревика, сжимая в кулаке рубашку другого мужчины, ощутил руки на своей спине и плечах, и понял в некотором шоке, что это были другие. Юми положила свою руку на него, и Джораг, и Викрам, и Иллег.
Врег тоже обнял его, и посмотрев на него, Джон увидел слёзы в тёмных глазах мужчины и что-то похожее на облегчение.
Даже Балидор стоял там, и его свет сливался со светом других видящих, которые сгрудились вокруг Джона в оборонительном круге, защищая его от остальной части комнаты.
Долгое время вокруг него никто не двигался и не произносил ни слова.
Где-то в глубине сознания Джон вдруг сообразил, что Элли до сих пор держит его за руку.
Он почти чувствовал, как она улыбается.
Он не повернул голову, чтобы посмотреть.
Глава 31
Разговор
– Мне нужно с тобой поговорить.
Голос, казалось, возник из ниоткуда, в третий раз за этот день.
Джон напрягся, осознав это ещё до того, как непосредственные слова достигли его сознания. Он повернулся, чувствуя, как его кожа покраснела от ушей до кончиков пальцев ног почти в тот же миг, когда он встретил взгляд другого мужчины.
– Прямо сейчас? – сказал он, почти промямлив эти слова.
Засунув руки в карманы, он оглядел переполненный конференц-зал. Несмотря на то, что только часть из них поднялась наверх после большой встречи и приветствия внизу, до сих пор складывалось ощущение, что всё пространство от стены до стены было занято людьми, особенно перед гигантскими мониторами, на которых громко транслировались новости.
Джон сумел отойти от толпы встречающих видящих достаточно надолго, чтобы принять душ и переодеться в джинсы и длинную рубашку, но никто из них не останавливался с тех пор, как они прибыли в отель, должно быть, часа три назад.
Сказать, что ему было странно снова оказаться в своей старой комнате, которую он делил с Дорже, и рыться в своей старой уличной одежде, было бы в высшей степени преуменьшением. С тех пор как они в вестибюле провели это «вмешательство» или что-то в этом роде, Джон не позволял своему разуму слишком глубоко погрузиться во всё это.
Он даже не мог точно решить, чувствовал ли он себя лучше.
В основном он чувствовал себя сбитым с толку.
Он даже не понимал, с какой целью они все здесь собрались. Оглядывая видящих и людей из отеля и Сан-Франциско, Джон не мог решить, было ли это сборище чем-то вроде шумной празднующей встречи или уменьшенной версией вечеринки внизу.
До сих пор это было похоже на комбинацию того и другого.
Он попытался воспользоваться возможностью поговорить хотя бы с несколькими людьми, начиная с Данте, которая так сильно изменилась за прошедшие месяцы, что Джон едва узнал её. Она постригла волосы неровными тёмными прядями, сбросила килограммов девять веса и, похоже, теперь понимала и говорила на языке жестов видящих, а также материлась на прекси и китайском.
Она прекрасно вписывалась в тусовку хакеров-видящих.
Она вписывалась так хорошо, что Джон находил это почти жутким.
В конце концов, ему пришлось признать, что он мало что может ей предложить в плане советов по ассимиляции. В данный момент он был ещё большим аутсайдером, чем она. Её одежда практически висела на ней, и она по-прежнему была сутулым подростком, но Джон видел, как она перебрасывалась поддразнивающими шуточками с Анале и Викрамом, которого она постоянно называла «Вик-чувак». Он также видел, как она любя треснула Деклана по руке, когда видящий стал поддразнивать её какой-то только им понятной шуткой.
Излишне говорить, что он чувствовал себя ненужным.
И всё же он мог сказать, что Данте была рада его видеть. Она даже неловко обняла его одной рукой, сделавшись ярко-пунцовой, как только отпустила его.
Она определённо выжала из людского рода всё, что могла, с точки зрения умения приспосабливаться.
Джон провёл некоторое время, разговаривая с тётей Кэрол и дядей Джеймсом, которые тоже поднялись наверх. Оба они всё ещё оборонительно нависали над Элли, по крайней мере, до тех пор, пока Ревик не исчез вместе с ней, примерно час назад.
