Текст книги "Восторг"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)
– Тебе это не нравится, Матиас?
Нет, не нравилось. Совсем не нравилось. – Нисколько.
– Лжец. И мы должны закончить то, что начали. Ты и я. Да, должны.
***
Девина зашла в «Сакс Пятое Авеню» в Колдвеллской Галерее Бутиков примерно в пять утра. Проходя через стекло в выставочный зал с манекенами в платьях пастельных тонов, она замерла среди них на мгновение, выгибая спинку, чувствуя, как ее груди растягивают швы на блузке под пальто.
Весна была в самом расцвете, и это хорошие новости для ее бедер.
Может, пока она здесь, удастся прихватить с вешалок вещь-другую.
Тяга к шопингу заискрила в ее венах, она зашла за панель и взмахом руки отключила датчики движения. Долю секунды Девина даже подумывала оставить видеокамеры включенными – просто ради забавы.
Самое веселое – когда за тобой наблюдают… даже если это пузатый человек, сидящий в конце смены за стойкой охраны, возможно, проспавший половину дежурства.
Но она здесь по серьезному делу.
Ее шпильки цокали по полированному мраморному полу, и ей нравились отдающиеся эхом звуки, она шла жестче, чтобы ее превосходство над этой пустотой распространилось во всех направлениях. Боже, она любила этот аромат в воздухе: смесь натирки для полов, парфюма и одеколона… и богатства.
Проходя мимо бутиков с сумочками, расположившихся у стены, она окинула взглядом «Прада», «Миу Миу» и «Шанель». Ассортимент изумительно смотрелся даже в тусклом сиянии охранных ламп, и она сдалась, когда дошла до «Гуччи». Проскользнув через металлодетектор, закрытый на цепочку, она схватила сумку из кожи питона, а потом продолжила свой путь.
Блин, не считая секса, высококлассные магазины – лучший в мире источник кайфа: тысячи квадратных метров вещей, все они были хорошо упорядочены, с бирками, каталогизированы. И охраняемы.
Настоящий оргазм для ОКР-шника.
Поэтому ей нужно следить за собой. Она уже чувствовала, как возникает привязанность, и если все продолжится в таком же духе, она рискует поддаться чувству обладания всеми этими прелестями. А это не принесет ничего хорошего.
Ей придется убить людишек, которые придут за покупками, а это занятие весьма утомительно.
Но это навело ее на мысль включить свой «Леново»[22] и провести инвентаризацию собственной коллекции.
Следующая девственница, которую она убьет, чтобы защитить зеркало? Она реанимирует их и заставит на компьютере упорядочить свои сокровища.
В конце концов, в мире полно программистов, которые не могут разобраться, как уложить свои пухлые задницы в койку с противоположным полом.
Нацелившись на самый центр первого этажа, она обнаружила стойки, скрепленные друг с другом: «Шанель» в фирменном блестяще-черном цвете, «Ланком» – сплошное стекло… а также «Ив Сен Лоран», чья витрина была усеяна золотом.
Скользнув за стойки, она открыла замок на ящичках у пола, и, когда она села на колени, ее ладонь осветила путь и крошечные надписи на нижней части упаковок.
Она без проблем нашла оттенок «1 Le Rouge» и выудила его из аккуратного ряда, вскрыла коробку и достала блестящий металлический тюбик. Прелестно, так прелестно, никем не тронутая, без единой царапины. Девина почти задрожала, когда выкрутила идеальную колонну помады.
Ее глаза закатились от запаха, цветочного и ненавязчивого.
Терапевт была права: приступ паники в том офисе продлился недолго, и когда Девина вернулась к работе, тревога из-за разлуки с тем выброшенным тюбиком утихла, она сосредоточилась на других вещах. Но тревога вспыхнула снова, когда Девина вернулась в свое жилище и села перед зеркалом, готовая спуститься к стене и поразвлечься со своими детьми.
Вот вам и проблема.
Мысли мгновенно вырвались из-под ее контроля, изображения различных мусорных куч, протекающих Дампстеров и переполненных, вонючих свалок доводили до слез.
Она могла вернуться за той конкретной помадой, но хотела отдать должное религии ее терапевта: логично, что это станет частью ее замкнутого круга – стать одержимой необходимостью вернуть тот самый тюбик, исполнить план во что бы то ни стало.
Она не может больше идти по этой дорожке… поэтому она здесь, а не в кабинете, и этим новым, красивым тюбиком Девина заменит тот, которым пожертвовала во имя саморазвития.
В ее цвете было еще шесть помад, все уложены одна на другую на маленьком прелестном полотенце. Потянувшись вперед, Девина хотела взять их все в качестве запасных вариантов для ее запасных помад, но она остановила себя. Закрыла ящик. Убралась подальше.
Уходя, она очень гордилась собой.
Пора заканчивать перерыв; время вернуться к работе.
Вернувшись к витрине, через которую входила, Девина остановилась у одного из манекенов.
На нем был парик со светлыми прямыми волосами и цветастое платье, которое Девина не наденет под страхом смертной казни…
Она с неприязнью гадала, что Джим Херон скажет, увидев ее в этом.
Без сомнений, платье было в его вкусе. Женственное, красивое, не слишком открытое. Скромное.
Ублюдок. Лживый предатель.
Разумеется, тот факт, что он так мастерски обвел ее вокруг пальца в прошлом раунде, сделал его более привлекательным в ее глазах…
Девина нахмурилась, услышав в голове голос своего терапевта. Когнитивная бихевиоральная терапия… перепрограммирует мозг с помощью опыта.
Наклонившись, демон коснулась пальцем искусственных волос, длинных, искусственных волос цвета желтого бриллианта.
У Сисси Бартен, драгоценной девочки Джима Херона, были такие же волосы. Ей бы понравилось такое платье. Она бы стояла в стороне, ждала, пока Джим приблизится к ней, никогда не подойдет сама, гребаная вечная девственница.
Этого достаточно, чтобы желать смерти им обоим… и с той глупой девчонкой, слово «снова» будет весьма кстати, ведь она вскрыла горло того ребенка над ванной…
Девина медленно расплылась в улыбке. Потом рассмеялась.
Быстрым движением она сорвала парик, оставляя пластиковую голову модели лысой… и вышла через стеклянный массив.
Глава 6
Это же сон, так?
Это просто обязаносниться Эдриану. Вот только, черт, все казалось реальным, начиная с бархатного дивана под задницей и заканчивая холодным пивом в руке и духотой клуба, всё это было чрезвычайно правдивым и настоящим.
Он страшился повернуть голову. До ужаса боялся обнаружить себя одного в этом шумном, безнадежном месте, полном пустых людей, ничем не отличавшихся от него.
Если он один, то Эдди действительно мертв.
Сделав глоток из бутылки, он собрался с духом и повернулся…
Эдриан медленно опустил бутылку, выдохнув весь воздух из легких.
– Привет, дружище, – прошептал он.
Красные глаза Эдди обратились к нему.
– А… привет. – Парень сел поудобнее. – Ты как, в норме?
– Да, просто…
– Почему ты так на меня смотришь?
– Я скучал по тебе, – тихо произнес Эд. – Не думал, что когда-нибудь снова тебя увижу.
– Только потому, что я всего лишь сходил до уборной? – улыбнулся Эдди. – Обычно я возвращаюсь.
Эд протянул руку, зная, что прикосновение все прояснит…
Эдди нахмурился и отодвинулся от него, выглядя так, словно у Эда вырос рог посреди лба:
– Что с тобой?
Лицо было правильным, темная, загорелая кожа показывала тень щетины, его красноватые глаза были открыты миру, в них не было ни подозрения, ни наивности, тяжелая коса спускалась вдоль крепкой мускулистой спины.
– Я не… – Эд потер лицо, – знаю.
– Хочешь уйти?
– Боже, нет.
– Окей. – Красные глаза вернулись к толпе. – Снова хочешь заставить меня заняться сексом?
Эд громко засмеялся.
– Точно. Такое случалось. Конеееееечно.
– Начнешь подводить ко мне женщин…
– Я никогда не приводил…
– Выбирая тех, которые, как ты знаешь, в моем вкусе…
– Ну, это я делал…
– Разрушая мое целомудрие.
Когда парень сделал еще один глоток, Эд стал серьезен:
– Это никому не под силу.
– О да, точно. Прежде чем стать ангелом, я был весталкой[23] и не могу распрощаться с тем образом жизни.
– Объясняет обилие волос.
– Нет, все потому, что с ними я выгляжу сексуально.
Снова рассмеявшись, Эд отклонился, когда его окатила нежданная волна энергии. Ощущение, что жизнь нормализовалась, что трагедия не происходила вовсе, что все вернулось на круги своя, принесло такое огромное облегчение, что он парил, не отрываясь при этом от дивана. Преисполнившись оптимизма, он посмотрел на толпу, секс-фильтр включился в работу, редкое счастье превращало доступных кандидаток в королев красоты.
– Присмотрел кого-нибудь в нашем вкусе? – сухо спросил Эдди.
– Если бы не я, ты бы никогда ни с кем не переспал.
– Знаешь, с этим можно поспорить.
– Ты слишком порядочный.
– Черт.
И да, та рыженькая подойдет, подумал Эд. И она была с черноволосой…
Эдриан нахмурился, напрягся. На периферии, в дальнем углу кто-то стоял в тени, наблюдая за ними.
– Пора, – сказал Эдди. – Либо мы займемся, чем собирались, либо нам придется заказать еще по одной. Эд? Ты меня слышишь?
– Да… – встряхнулся Эдриан, – … разумеется.
Лучший друг вновь подозрительно посмотрел на него:
– Что с тобой, приятель?
«Хороший вопрос» – подумал он, вставая на ноги.
– Погоди минуту, нужно кое с кем потолковать.
– Не торопись… и давай побыстрее.
– А разве одно другому не противоречит?
– Когда речь о тебе – нет.
Непринужденный смех. А затем он все внимание уделили двум дамам. Когда Эд приблизился к рыженькой и черненькой, их ответное хихиканье было предсказуемо, но даже близко не сравнится с оргазмами, которые все они испытают.
– Меня зовут Эдриан, – представился он, подойдя к ним. Увидев его ленивую улыбку, женщины быстро заморгали и сделали небольшие поправки в своем внешнем виде – грудь вверх, живот втянут, ноги чуть вперед, чтобы были видны бедра.
– Мне нравится твой парфюм, – сказал Эдриан, наклонившись к шее рыжеволосой.
На самом деле он даже не почувствовал аромат, ему было все равно…
Вдохнув, он замер. Этот запах. Этот…
– Я рада, – ответила она, обернув руки вокруг его спины и положив их на его задницу. – Я ношу его специально для парней вроде тебя.
Эдриан отодвинулся, его мозг буквально разрывался. А, может, это его грудь.
– Ага. Здорово.
Он обернулся через плечо. Эдди, сидел на диване вразвалку, но полностью сосредоточенный, словно был готов к сексу.
Как всегда.
– Я пришел с другом, – кивнул Эд в сторону своего приятеля. – Что скажете?
– У нее есть парень, – пробормотала рыжая, словно это было недостатком.
– Прости, – сказала другая женщина.
Будто это имело значение.
– Ладно, тогда ты одна, если сможешь справиться с двумя?
Когда девица кивнула, словно выиграла в лотерею, Эдриан взял ее за руку, а ее парфюм последовал за ними, отчего он пожалел, что брюнетка не была одинокой и на все согласной, а Джессика Рэббит[24] с готическим макияжем не оказалась той самой девчонкой с бойфрендом. Но пути назад нет… просто слишком много усилий требуется, чтобы найти другую, и, кроме того, никаких серьезных намерений. Ни с кем из них и никогда.
Чертов цветочный аромат. У Эда от него мурашки по коже.
Когда он дошел до дивана и сел на него, рыжая, словно плед, накрыла их с Эдди ноги, и после того, как она посмотрела в сторону другого ангела, Эдди принялся напористо целовать ее.
Для профана во флирте у него всегда был здоровый аппетит.
Наблюдая за ними и поглаживая ее бедро и грудь, Эдриан подумал, как поразительно, что ночной кошмар может взять над тобой такую власть. Словно все то выдуманное дерьмо об Эдди произошло на самом деле: грабитель ворвался из ниоткуда, вонзил лезвие в ангела, лишая бессмертногоприставки «бес». Затем смерть в холле банка недалеко отсюда. Страдания после, ощущение, что для него больше не существовало цели…
Эдриан нахмурился, гадая, почему говорит сам с собой, словно все на самом деле полетело к чертям…
Рыжая изогнулась и развела ноги, открыто приглашая поиграть в своей песочнице. И когда он подчинился, Эдди принялся за ее груди, оттягивая верх ее разорванного черного нечто, будучи агрессивнее обычного, обнажая пару бугорков, которые оказались значительно меньше, чем выглядели на первый взгляд.
Как только Эдриан глубоко скользнул рукой, появилась официантка с новыми бутылками, и она, очевидно, была привычна к подобным сценам: девушка и глазом не моргнула, поставив пиво на стол.
– Я заплачу, – сказал Эд, доставая бумажник из заднего кармана и протягивая ей двадцатку. Когда она ушла, он посмотрел на пиво, а затем зыркнул на Эдди: – «Курс Лайт»[25]? Какого дьявола?
Ангел оторвался от губ девушки и пожал плечами:
– Слежу за весом.
Эд закатил глаза и продолжил исследовать пищу, которую они вскоре поглотят. Забравшись руками под короткую юбку, он, к своему удивлению, обнаружил нижнее белье, обладавшее удерживающей силой стальных балок… размером с армейскую палатку. Что за черт? С другой стороны, «Спанкс»[26] наверняка дешевле липосакции…
Снова учуяв парфюм, Эдриан предположил, что может, в конце концов, он исходил не от женщины.
Оглядевшись, он не увидел ничего необычного…
– Думаю, ты должен трахнуть ее первым, – произнес Эдди, играя с этими грудями… которые теперь казались довольно обвисшими.
А волосы. Когда-то густые и волнистые сейчас были, скорее, кудрявыми.
Женщина улыбнулась, обнажая кривые зубы.
– Давай, Эдриан… трахни ее. – Глаза Эдди буквально сверкали в темноте. – Я хочу понаблюдать за тобой.
Женщина взяла руку Эда и вернула ее к промежности, потираясь о его ладонь и пальцы…
Из толпы появилась фигура, высокая, гордая фигура в белой мантии. Когда она приблизилась, цветочный запах стал настолько сильным, что затмил собой все…
Эдди.
Настоящий Эдди стоял перед ним во плоти, несломленный и невредимый, в окружении толпы ходячих мертвецов.
– О, черт возьми. А самое интересное только начиналось.
Эд резко повернул голову. На противоположном конце дивана рядом с ним сидела Девина, на этот раз представ в своем истинном обличии: оживленный труп, плоть замерла в бесконечном свободном падении с серых костей, гротескные гниющие ладони лежали на груди почти симпатичной женщины. На лице демона отражалось раздражение, ее обвислые губы и прогнувшийся подбородок стиснуты настолько, насколько это было возможно.
Эдриан закричал и хотел было вскочить, но рыжеволосая схватила его за руку и удержала на месте… и пока он всячески сопротивлялся ее силе, она превратилась в то, чем являлась на самом деле: изношенная, видавшая виды иллюзия привлекательности исчезла, словно ее более не могли поддерживать.
Когда Эдриан попытался вырваться, вверх по руке поползло черное пятно, начиная с пальцев, пробираясь к запястью и захватывая локоть.
Громко крича, он яростно дернул руку, но оказался мухой, прилипшей к бумаге, мышью в мышеловке…
Эдди, настоящий, мертвый Эдди разрушил связь одним единственным прикосновением, но не к Эду, а к рыжей: внезапно появившись позади них, он просто наклонился и затронул указательным пальцем плечо ведьмы, а затем – пуф! – и существо исчезло.
Когда Девина выругалась, Эдриан вырвался из хватки, его тело откинулось назад на диван, взгляд не отрывался от Эдди, а сердце буквально разлетелось вдребезги, потеря, случившаяся на самом деле, вновь напомнила о себе.
– Иди нахрен, – бросила Девина ангелу.
На удивительном лице Эдди, том добром, умном, прекрасном лице не отразилось никакой реакции на оскорбление. Он лишь кивнул на «Курс Лайт» и протянул:
– В твоем положении я бы волновался о куда большем, чем о фигуре.
В ответ с дивана полетели мерзкие фразы, но больше Девина ничего не сделала… и пришлось задуматься, что именно Эдди вытворил пальцем.
Другой ангел посмотрел на Эда и, казалось, не отрывал от него глаз целую вечность, словно мертвые скучали по живым даже сильнее.
– Я всегда рядом, – сказал Эдди надломившимся голосом.
– Черт… не уходи, – простонал Эд. – Просто останься здесь…
– Как, блин, трогательно. – Черные глаза Девины наполнились яростью. – Не хочешь поцеловаться, пока он не ушел?
Эдди начал удаляться, словно статуя на движущейся платформе, его неподвижное тело исчезало в толпе слоняющихся людей, и запах свежескошенной травы улетучивался вместе с ним.
– Эдди! – Протянув руку, Эдриан увидел, что пятно на руке практически добралось до плеча.
– Я внутри тебя, – удовлетворенно сказала Девина. – И для тебя уже слишком поздно противиться этому. Слишком поздно.
Эдриан закричал во весь голос…
Глава 7
Матиас проснулся из-за солнечного света, падающего прямо ему на лицо. Он не знал, когда ушла медсестра с блудливыми руками, но намеревался свалить сразу после ее ухода. План провалился. Неестественный сон накатил на него, затягивая так, что Матиас чувствовал себя плененным.
Говоря откровенно, он был удивлен, что вообще смог проснуться.
Больничная палата выглядела, как и прежде, но будто она могла измениться за ночь? И он чувствовал себя лучше, словно его тело было автомобилем, побывавшем в автосервисе.
Кто знал, что нежеланное «ручное» обслуживание может привести к такому результату…
И это было странно. Матиас осмотрелся, списав на чудо то, что все еще снаружи. Но снаружи чего… тюрьмы? Психиатрической больницы? Чего-то похуже?
Заставив свой жидкий мозг сосредоточиться, он попытался вспомнить, где был прошлой ночью, что произошло до того, как он очнулся здесь…
«Я сбила тебя на своей машине. Мне так жаль».
Матиас закрыл глаза и вспомнил ту женщину, Мэлс Кармайкл. Что-то в ней прорвалось сквозь туман, окружавший его разум, затрагивая важные места. Почему? Он понятия не имел… но при других обстоятельствах он провел бы с ней намного больше времени.
Гораздо больше.
Но, правда, он же не романтик… нутро было уверено на этот счет.
Оторвавшись от подушек, он удивился, что не почувствовал себя хуже, и предоставил телу шанс заполнить отчет другого типа, более согласующийся с кем-то, украшавшим капот автомобиля менее двенадцати часов назад.
Нет. Все еще нормальное самочувствие…
Выбирайся отсюда. Шевели задницей.
Ладно, не помешало бы узнать, кто его преследовал или почему он бежал, но он не собирался тратить время на детальный разбор… особенно когда его надпочечники непрерывно указывали на дверь и кричали валить отсюда ко всем…
– Полагаю, так или иначе, но вы не Джон Доу[27].
Матиас потянулся к пистолету, которого у него не было, и посмотрел на вошедшего. Медсестра вернулась, она стояла в дверях и выглядела так, словно сошла с картинки.
При дневном свете она была иной. Уже не соблазнительница.
Может, она вампир. Ха. Ха.
– Нашли ваш кошелек, – сказала она, доставая черный бумажник. – Здесь все есть, права, кредитка… о, и карточка медицинского страхования. Вам придется доплатить, но большая часть расходов будет покрыта.
Она подошла к столику на колесиках и положила на него бумажник, рядом с визиткой, которую оставила та журналистка. Затем она отошла, будто знала, что ему нужно пространство.
Долгая пауза.
– Спасибо, – сказал он, заполняя словесную пустоту.
Медсестра была в уличной одежде: голубые джинсы, черные сабо, мешковатая белая куртка из «Патагонии», которая была как новая. Ее волосы ниспадали на плечи, и она пригладила их, хотя те и так выглядели идеально, как на снимке в глянцевом журнале.
– Я также принесла вам кое-какую одежду. – Девушка кивнула через плечо. – Она в шкафчике позади. Надеюсь, она подойдет.
– Так врачи меня отпускают?
– Если на утреннем осмотре все будет хорошо. Вас кто-нибудь ждет дома?
Матиас не ответил… и не потому, что сам не знал ответа. Не отвечать на вопросы, никому. Такова его политика.
Долгая пауза номер два.
Медсестра прокашлялась, но не встретила его взгляд.
– Слушай, насчет прошлой ночи…
О, так вот в чем дело.
– Я собираюсь забыть об этом, и тебе следует поступить так же, – сухо сказал он.
У него определенно имелись проблемы посерьезнее, чем «ручные работы», к которым его принудила красивая женщина.
Да, какая печальная история. Особенно по сравнению с дерьмом, которое он причинил другим…
Воспоминания вынырнули на поверхность его сознания, нечто шокирующее и зверское было готово вот-вот появиться.
Кто он? – гадал Матиас.
Внезапно темные глаза медсестры, эти зеркала её души, посмотрели прямо в его:
– Мне так жаль. Это было абсолютно неправильно с моей стороны. Мне не следовало…
Резко вернувшись в настоящее, Матиас подумал, как забавно, что при дневном свете от всей той власти, которую она имела над ним, не осталось и следа. Она даже не казалась женщиной, которая могла быть так настойчива. Она была всего лишь молодой симпатичной медсестрой с соблазнительным телом и прекрасными волосами, девушкой, выглядевшей беззащитно.
А произошло ли это на самом деле? Его наверняка накачали болеутоляющими, и Бог свидетель, они могли серьезно ударить в голову.
С другой стороны, если бы ничего не случилось, она не стала бы извиняться, так ведь.
– Я серьезно нарушила должностную инструкцию, и раньше я не делала ничего подобного. Просто… ты так мучился от боли, и ты хотел этого… и…
Серьезно? Он помнил, что все было совсем наоборот. Но одно он знал… Матиас думал, что действительно испытал оргазм. Может, это ему тоже привиделось.
Что, в принципе, логично.
– В общем, я просто подумала, что надо объясниться перед уходом… и тебя здесь уже не будет, когда я выйду на работу после выходных.
Казалось, девушка искренне испытывала стыд и смятение. И почему-то у него возникло чувство, что воспользоваться преимуществом над ней только для того, чтобы поставить ее в неловкое положение – совершенно в его духе.
– Это моя вина, – услышал он себя… и, произнеся эти слова, тут же поверил в признание. – Это я должен сожалеть о случившемся.
В конце концов, секс из жалости действовал по тому же принципу, доходило дело до конца, или нет: горе мне; можешь позаботиться о моем члене; спасибо, дорогая.
Сестра провела бледной рукой по изножью кровати, стилизованному под дерево.
– Я просто… ну, я не хочу, чтобы ты считал, будто я делаю так постоянно. – Она неловко засмеялась. – Не уверена, почему это важно, но такова правда.
– Ты ничего не должна объяснять.
Когда она обернулась, осторожное выражение на ее лице сменилось искренней улыбкой. Настолько искренней, что он понял, что смотрит на ее безымянный палец в поисках свидетельства о замужестве.
Ничего. Пусто.
– Спасибо, что спокойно к этому отнесся. – Сестра оглянулась, посмотрев на дверь. – Думаю, мне пора. Береги себя… и, прошу, не забывай выполнять предписания своего врача. С травмой головы шутить опасно, а потеря памяти – вещь серьезная.
– Да. Так и сделаю.
Лгать было так просто, Матиас знал, что практиковался в этом всю свою жизнь. И помахав медсестре в ответ, он отнесся к ней так, словно она была запиской или почтовой корреспонденцией.
Не человеком… и это не ее вина.
Казалось, что таков его образ жизни.
Замечательно. Нет ничего лучше, чем проснуться и понемногу начать узнавать, что ты был настоящим ублюдком…
Матиас посмотрел на прикроватный столик. Визитка и бумажник лежали рядом друг с другом, один предмет был черным и толстым, другой – белым и тонким.
Протянув руку, он не знал, что именно хотел взять…
В конечном счете, бумажник выиграл в привлекательности. Открыв сложенную вдвое кожу, он уставился на водительские права, сунутые в свободный кармашек. Фотография… ну, он не узнал парня, но медсестра с волшебным прикосновением вроде считала, что это он. Вот как он выглядел? Парень с черными волосами и лицом красивым, но холодным.
Исходя из напечатанной информации, у него были голубые глаза… и выглядели так, будто оба работали, смотря на камеру. День рождения в этом месяце. Тогда же истечет срок действия прав.
Первое имя – Матиас, им он и представлялся, адрес в Колдвелле, штате Нью-Йорк, что решало вопрос географии… о, и да, он и не думал, что задавался им.
Колдвелл, штат Нью-Йорк.
Вернулся вновь. Или, по крайней мере, так ему говорили инстинкты…
Выбирайся отсюда. Шевели задницей.
К черту срочность, он медленно слез с кровати, и, не свалившись на пол, вытащил катетер из вены и снял накладки с груди. Наклонившись к оборудованию, Матиас заглушил тревожное пиканье, а после зашаркал к уборной.
Свет не горел, и, зайдя внутрь, Матиас щелкнул выключателем… и началось шоу.
Увидев собственное отражение в зеркале над раковиной, Матиас сделал резкий вдох. Один его глаз был молочно-белым, лицо изборождено неизгладимыми линиями огромной боли, пережитой в прошлом… а на виске виднелся рассасывающийся шрам рядом с глазной травмой.
На фотографии в правах определенно был он, если добавить немного серого на висках, но ее сделали до того, как…
– Сэр, я попрошу вас вернуться в постель… вы легко можете поскользнуться и упасть. И вам не следует вынимать…
Матиас проигнорировал новую медсестру.
– Я ухожу. Прямо сейчас… против медицинских указаний, да, я знаю.
Он закрыл дверь прямо перед ее лицом, и включил душ. Почему-то, снова посмотрев в зеркало, он подумал о Мэлс Кармайкл. Не удивительно, что ее первая реакция была из разряда «боже мой».
Далеко до красавца.
Иисусе, почему он так думает? Почему его заботит то, как его видят другие?
Под быстрым наплывом координации, Матиас открыл дверь и выглянул в палату. Медсестра ушла, но, безусловно, вернется с кем-то, перед чьим именем стоит приставка «доктор»… пора пошевеливаться. Он схватил визитку, оставленную Мэлс, и положил ее в бумажник. Затем взял одежду из шкафа и заперся в ванной.
Через десять минут у него были чистые волосы, чистое тело, на нем была простая белая футболка, черная ветровка и свободные джинсы.
По пути к двери он захватил трость, которая, как он полагал, была оставлена для него.
Приспособление комфортно ощущалось в его руке, с ней он начал идти гораздо быстрее. Словно привык пользоваться ею.
Направляясь к лифтам, он ни у кого не отметился, ни с кем не попрощался, не поставил подпись на указанных линиях. Их отдел выписки счетов найдет мужчину, проживающего по адресу, указанному в водительских правах.
Может, он тоже.
***
Крик Эдриана разбудил Джима и вытурил из кровати, его тело приземлилось, приняв боевую позицию. С хрустальным кинжалом в одной руке и пистолетом – в другой, он был готов иметь дело как с человеком, так и с отродием Девины. Пес, не тормозя, залез под кровать с пружинным матрасом в поисках укрытия.
– Я в норме, – сказал Эд. Со всей убедительностью человека с артериальным кровотечением.
Джим завернул за угол с мыслью «Ну да. Разумеется».
В солнечном свете, льющемся сквозь тонкие шторы, ангел выглядел совершенно опустошенным; рассевшись на полу, с темными кругами под глазами, взлохмаченными черными волосами, он трясущимися руками оттянул ворот своей футболки от «Хейнс»[28]. Его пирсинги, эти кусочки металла, окружавшие нижнюю губу, покрывавшие мочки ушей и пронзавшие бровь, были единственными предметами, отражавшими свет. Все остальное казалось лишь живой оболочкой.
Его внутренний свет погас.
Джим подошел к парню и протянул ему руку:
– Пора вставать.
Ангел ухватился за его ладонь, и на мгновение Джим напрягся, неприятная острая боль поднялась по его собственной руке, заставляя инстинкты насторожиться. Но когда он поднял Эда с пола, чем бы это ни было, оно исчезло.
– Ты уже встречался с Найджелом и парнями? – спросил Эдриан, меряя шагами комнату, словно он пытался стряхнуть то, что овладело им.
– Какого черта ради?
– И то верно.
На этой ноте ангел зашел в ванную и запер дверь. После того, как смыли воду в туалете, включился душ, а затем кран над раковиной.
Подойдя к ванной, Джим сел у двери и заговорил сквозь хлипкое дерево:
– Что тебе приснилось.
Когда ответа не последовало, он сжал руку в кулак и постучал.
– Эдриан. Расскажи мне.
Бог свидетель, Девина использовала всяческие изощренные приемы, чтобы получить желаемое. Мысль о том, что она могла взломать потайную дверь в мозгу Эда, пока тот спал, была не из приятных.
Он постучал снова.
Когда ему не ответили, он послал к черту скромность и вторгся в ванную.
Сквозь прозрачную пластиковую шторку для душа он вновь увидел Эдриана на полу, на этот раз под его задом был кафель: он забился в душевой кабине, поджав колени и локти к груди, голова обхватил ладонями. Но он не плакал, не ругался, не разрывался, и, может, как раз это и есть самое страшное. Ангел просто сидел под теплой струей, его огромное тело свернуто в клубок.
Джим опустил крышку сиденья туалета и сел на нее.
– Поговори со мной.
– Она была Эдди, – резко сказал ангел спустя пару секунд. – В моем сне она была Эдди.
Дерьмо.
– Понятно, почему ты закричал.
– Он тоже там был. Вообще-то, он меня разбудил. Черт возьми, Джим… видеть его…
Когда предложение не продолжилось, Джим уделил особое внимание лезвию своего кинжала.
– Да, я знаю.
– Я убью ее.
– Только если доберешься до нее раньше меня.
Эдриан позволил рукам упасть по бокам, его кулаки окунулись в неспокойную лужицу, сформировавшуюся вокруг его зада. Он выглядел разбитым, но лишь в эту минуту. Ледяная ярость вернется, как только рядом с ними покажется демон, и откровенно говоря, предсказуемая реакция обернется проблемой: нежелательно, чтобы его напарник потерял контроль, а человека в таком психическом состоянии сложно урезонить.
– Думаю, ты должен попросить Найджела о замене, – тихо сказал Эд. Словно прочитал его мысли.
– Мне не нужна твоя замена.
Но это ложь. Он все еще осваивал свои собственные способности и оружие… разумеется, тропа познания была уже не такой крутой, как в первую пару раундов, но едва ли он владеет всей полнотой информации. А Девина – не тот враг, с которым посредственная работа считается даже отдаленно приемлемой.
Поэтому ему требовалась прочная опора.
Говоря со всей честностью, Эдди здесь очень не хватало. Именно поэтому враг убил его.
Гребаная сука.
– Ты знаешь кого-нибудь еще? – спросил Джим.
– Был один парень… выше нас с Эдди, вообще-то. Почти одного уровня с Найджелом и Колином. Но он нажил себе проблем… последнее, что я о нем слышал, он в Небытии. С другой стороны, парень был тем еще джокером. С таким же успехом ты можешь торчать со мной.
– Нам нужно как-то вернуть Эдди…
– Он единственный, кто знал бы, как поступить. – Эдриан застонал и встал на ноги, его крупное тело поднялось, словно дерево. – Может, еще Колин.
Джим кивнул и вновь сосредоточился на своем хрустальном кинжале. Оружие было прозрачным как ледяной куб, крепким как сталь, легким как дыхание. Эдди дал его…
Услышав скрип и глухой звук, Джим посмотрел на оставшегося напарника. Эд взял мыло, но уронил его, его руки поднялись к лицу, а рот открывался, словно он пытался выругаться.
– Что не так?
– О… черт… – Эд развернул руки и посмотрел на другую их сторону. – Дерьмо, нет…
– Что?
– Они черные. – Парень резко вытянул руки. – Разве ты не видишь? Она во мне… Девина во мне… и она захватывает контроль…
Джим на секунду подумал «какого черта», но он знал, что должен включиться и вернуть эту ситуацию к реальности. Причем чертовски быстро. Положив на раковину свой кинжал, он убрал шторку с дороги, схватил широкое запястье ангела…
