Текст книги "Восторг"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)
– Матиас? Матиас… что, мать твою, происходит?
Джим стоял перед ним, его глаза, моргая, ничего не видели.
– О… Боже… – услышал он свой стон, накренившись на бок.
Ад… он был в Аду, подвергался пыткам, застряв в вечной тюрьме после того, как его застрелил…
– Исаак Рос, – выпалил он. – Он убил меня, ведь так? Он застрелил меня за…
Алистар Чайлд. Тот, о котором рассказывал Джим, мужчина, у которого забрали сына, и его дочери грозила опасность… Матиас угрожал дочери, но у нее был защитник, натренированный, очень профессиональный защитник, который, в итоге, одержал верх, выстрелив Матиасу в грудь.
Он умер на полу в доме Чайлда-старшего…
Еще больше воспоминаний нахлынуло на него, словно ощущаемые физически взрывы, агония вырывала крики из его суставов и конечностей.
– Матиас, приятель…
Внезапно образ светловолосой девушки с рунами на животе, в изорванной в клочья, окровавленной накидке, вышел на первый план… и остался с ним.
– Она была там со мной. – Его голос стал неожиданно сильнее и четче, незатронутый бушующим в его голове ураганом. – Девочка… была пленена со мной.
Повисла пауза. А может, он еще и оглох?
– Кто? – спросил Джим ледяным голосом.
– Девочка со светлыми волосами…
Его предплечья сжали, и Матиас понял, что это Джим схватил его. – Скажи, как ее зовут.
– Девочка со светлыми…
– Как ее имя? – сейчас голос Джима сорвался. – Скажи…
– Я не знаю… – Матиас почувствовал, как его самого трясет, будто Херон пытался вытрясти ответ из него. – Я не… знаю только, что она была невиновной… ей там не место…
Ругань, тихая и грязная, привлекла его внимание.
– Кто она? – услышал Матиас свой голос.
– Она в порядке? – спросил Джим.
– В аду не место покою, – ответил он. – Мы все были там, и они не знали милосердия.
– Кто они?
– Демоны…
Глава 34
– Ну, если бы не Тони, я бы не женился.
Тихо рассмеявшись, Мэлс не могла не заметить, что мужчина, небрежно идущий рядом с ней, оглядывался через плечо. – Тони – хороший парень.
– Лучший.
После пресс-конференции она встретилась с Джейсоном Коннэотом, как они договаривались, в торговом центре под открытым небом, в паре кварталов от участка. Наглядный пример теории «затеряться в толпе», и у нее возникло предчувствие, что их анонимности ничего не грозит: они – всего лишь двое людей в потоке покупателей, сновавших по магазинам «Victoria’s Secret»[124], «Bath & Body Works»[125] и «Barnes&Noble»[126].
Ничего подозрительного.
– Так, вот гильза, – сказала она, незаметно передавая ему конверт с патроном. – Я завернула ее в «клинекс», чтобы не потерять.
– Можешь сказать, где ты ее достала?
– Нет. Но могу рассказать, что я ищу. – Сейчас именно она оглядывалась по сторонам. – Я хочу выяснить, не была ли она выпущена из того же оружия, из которого стреляли прошлой ночью в «Мариот».
Друг Тони не сводил с ее взгляда. – Если оружие одно, то я буду вынужден рассказать, кто дал мне его.
– Я поступлю лучше. Я сама скажу, чья она и где найти хозяина.
О, блин… пожалуйста, пускай до этого не дойдет.
Приятель Тони заметно расслабился. – Хорошо, потому что я не хочу проблем.
Мэлс замерла и протянула ладонь. – Даю слово.
– Это займет не меньше дня – сказал он, когда они встряхнули руками.
– Без проблем. Позвони, как закончишь… я не буду надоедать тебе.
Когда они разделились, Мэлс решила пройтись вдоль витрин магазинов, время от времени останавливаясь. Город выделил эту улицу в пять кварталов под пешеходную зону уже давно, но она впервые здесь прогуливается… и казалось приятным затеряться в толпе, притвориться, что живет скучной/нормальной жизнью и совсем не спит с вооруженным незнакомцем, у которого в друзьях водятся парни вроде Херона.
Стоя перед витриной очередного магазина, она нахмурилась и достала сотовый. Но не для того, чтобы ответить на звонок или написать смс.
Она посмотрела на дату…
Годовщина смерти ее отца.
Поначалу она не могла понять, что напомнило ей об этом, но потом увидела, что остановилась перед обувным магазином, вывеска «Распродажа зимней обуви» висела над строем зимних ботинок… которые могут оказаться полезными и весной на севере Нью-Йорка: поздний апрель может порадовать всеми вариантами погоды от ясного солнца и до депрессивно-серого дождя или снежной бури… или даже дождя со снегом или ледяного дождя… который делает дороги супермокрыми и опасными, а торможение – невозможным… увеличивая вероятность смерти в ДТП. Особенно во время полицейской погони на высокой скорости.
Она резко закрыла глаза. А потом сделала телефонный звонок, которого не делала никогда раньше.
– Алло?
Мэлс услышала голос матери, и глаза защипало от слез. – Ты не сказала ничего сегодня утром… и я забыла.
Последовала пауза. – Знаю. Я не хотела напоминать тебе, если была такая вероятность, что ты не думала об этом.
Забавно, она впервые звонила из-за этого. Но с другой стороны, через три года после трагедии, утрата и скорбь были столь сильными, чтобы иметь хоть какое-то самообладание.
– Как ты, справляешься? – спросила она.
Услышав удивление в голосе матери, Мэлс захотелось пнуть себя под зад. – Я… сейчас, когда ты позвонила, мне определенно лучше.
– Ты скучаешь по нему не меньше, чем я.
– О, да. Каждый день. – Пауза. – Мэлс, ты в порядке?
Сказано тоном «Кто-ты-такая-и-что-ты-сделала-с-моей-раньше-скрытной-дочерью».
– Мам, у тебя есть планы?
– Девочки по бриджу зовут меня на ужин.
– Хорошо. Я… может, снова задержусь сегодня.
– Все в порядке… и спасибо, что предупредила. Спасибо за… – Задыхающийся звук прервал ее милый голос. – Спасибо, что позвонила.
Мэлс разглядывала широкие подошвы зимних ботинок, которые магазин отдавал практически даром. – Мам, я люблю тебя.
Повисла длинная пауза. Ооочень длинная. – Мам?
– Я здесь, – донесся хриплый ответ. Затем раздалось шмыганье носом. – Я здесь.
– Я очень рада этому. – Мэлс отвернулась от обуви, торговой улицы, всех людей. – Я предупрежу, если останусь на ночь у него, окей?
– Пожалуйста. И я тоже тебя люблю.
Повесив трубку, Мэлс в трансе вернулась к полицейскому участку, вошла через парадный вход и направилась сразу же через черный к парковке, где оставила мамину машину.
Она поехала не в офисное здание «ККЖ».
Направляясь прочь из города, она исправно останавливалась на каждом светофоре, прилежно включая поворотники и соблюдала дистанцию… но совсем не понимала, куда едет.
Пока не оказалась перед воротами кладбища «Сосновая роща».
Какая-то ее часть застонала. Она не хотела этого. Учитывая все, что происходит сейчас в ее жизни. Но, с другой стороны, исходя из правила «Страдание предпочитает компанию», время было выбрано как никогда идеально.
Мэлс без затруднений нашла могилу отца, и, остановившись на обочине дорожки, она не удивилась, обнаружив, что участок был засажен всевозможными весенними цветами – желтыми нарциссами, тюльпанами, миниатюрными крокусами.
Ее мама все предусмотрела, ну конечно. И, без сомнений, она приходила сюда не по особенным датам, а регулярно.
Покинув участок, Мэлс пересекла бледно-зеленый газон, молодая трава упруго выпрямлялась после ее шагов.
Другие могильные камни поросли дебрями, ветки деревьев и участки лишайника покрывали их вершины или основания. Но не могилу ее отца. Она была вычищена, ни следа, что прошло уже три года.
Мэлс наконец села на колени, чтобы провести рукой по кресту, вырезанному на сером граните.
Она вспомнила голос Матиаса, когда он говорил об Аде с такой уверенностью, с какой она обычно говорила о работе в газете, проживании в Колдвелле и потере отца.
В его словах сквозил личный опыт.
Мэлс снова провела пальцами по распятию. Забавно, она особо не обращала внимание на религиозные атрибуты, которые люди помещают на могилы, будь то ангелы с расправленными крыльями, Дева Мария с опущенной головой или Звезда Давида… вне зависимости от религии, она считала эти предметы украшениями, не думала, что они несут некую божественную цель.
Сейчас ей так не казалось.
Она была рада, что земля ее отца была отмечена символом веры, была рада, что он всегда ходил в церковь по воскресеньям… хотя, будучи подростком, она ненавидела терять целое утра сна.
Внезапно Мэлс взмолилась с липким страхом, совершенно безосновательным, чтобы ее отец был в раю.
Если кто-то из любимых попал в ад… это немыслимо.
***
Джим терял свой гребаный драгоценный разум.
Когда тело Матиаса обмякло на диване, его рот шевелился так, будто он пытался заговорить… но ничего не раздавалось. Будто на его когнитивной дороге образовалась пробка.
– Говори со мной, – рявкнул Джим, пытаясь достучаться до парня. – Ты знал ее? Ты ее видел? Она в порядке?
Губы шевелились, особенно когда Джим снова затряс парня. – Матиас…
– Девочка… она там. – Матиас стянул очки с лица и уставился прямо в глаза Джиму… но, казалось, он на самом деле не был сфокусирован на том, что находилось перед ним. – В аду. Блондинка там… я был с ней.
– Она в порядке? – тупой вопрос. Конечно, Сисси не в порядке. – Что…
– Я правда был там, – сказал мужчина, пытаясь подняться, будто вертикальное положение поможет расчистить голову. – Меня вернули назад… зачем меня вернули? Что я должен сделать?
Хотя его мозг был преимущественно зациклен на Сисси, Джим заставил себя включиться в происходящее: он ждал именно этого момента. Это его возможность. Его дебют.
Но, черт… Сисси…
Джим прокашлялся. Дважды. – Ты вернулся, потому что в этот раз нам нужно, чтобы ты сделал верный выбор.
– Выбор?
– На перепутье. Джим надеялся, что сможет прояснить хоть что-нибудь. – Ты, эм, в какой-то момент ты должен будешь выбирать, и если ты не хочешь вернуться туда, откуда вырвался, то должен будешь выбрать праведный путь, это не то… к чему ты привык.
– Значит, это правда? Про рай и ад?
– И ты получил второй шанс.
– Почему?
– Дьявол играет нечестно.
Матиас внезапно сфокусировался на нем. – Ты был там. Внизу… и, боже, ты был там… и та женщина, существо… неважно… дерьмо, медсестра!
– Что, прости?
– Медсестра, которая заботилась обо мне в больнице после аварии… которая наткнулась на меня в гостинице!
На мгновение Джиму захотелось треснуть себя по голове. – Дай угадаю. Брюнетка?
– Она была там, внизу. И ты был с ней… она привязала тебя… – Парень внезапно замолчал. – Эм, да… ты был там.
Чудно. Просто-мать-его-изумительно.
Матиас видел любовные игры?
И потом до него дошло. Если видел Матиас, значит, видела и Сисси… Господи, а он думал, что это было ужасно, просто наткнуться на нее после?
От желания убивать он сжал руки в кулаки.
– Как именно ты вовлечен во все это? – требовательно спросил Матиас, сузив глаза…
Глухой хлопок прервал все ответы Джима, звук, с которым он был слишком хорошо знаком, чтобы спутать с чем-то другим. И все же, он не мог поверить, что расслышал все верно?
Нет, подумал он, потянувшись за сороковым, пуля определенно вошла в дерево: подтверждением стало внезапное появление Эдриана в комнате. Ангел достал свой пистолет, и выглядел чертовски раздраженным.
– У нас компания, – рявкнул он.
– Не Девина. – Джим бы почувствовал ее, и как бы он ни был рад увидеть сучку и высказать ей все, что он мать его думал, он не чувствовал ни единого позыва.
– Нет, другие гости.
Черт. Спецподразделение, должно быть, следило за «Мариот», видело, как они уезжали. Не удивительно… просто отстойный выбор времени, когда Матиас выглядел так, будто кто-то выключил его из электросети: ему стало лучше, но он не полностью пришел в себя.
– Давай я выйду туда, – сказал Джим скучающим тоном. – Я знаю, как они натренированы…
– Что происходит? – спросил Матиас, вставая.
– Ничего…
– Ничего…
Матиас схватил пистолет, который ранее заправил свинцом, его энергичность удивляла. – Дай мне…
– Ты останешься с Эдрианом…
– К черту…
– Для справки: цель – ты.
– И поэтому ты решил, что у меня беда с прицелом? – Матиас сосредоточился на Эде. – Что ты увидел снаружи?
– Не много. Услышал хруст ветки сбоку, потом заметил черный блик, который не был тенью. А затем почувствовал, что меня зацепили… бесит, жутко.
Спустя секунду глухого молчания до него дошло, что он ляпнул… и до Матиаса тоже.
– Тебе нужен врач? – спросил последний.
– Нет, я в норме.
Ангел отвернулся, показывая дырку в куртке размером с горошину… точно в центре спины, стиль профессионального убийцы. Очевидно, спецподразделение все еще учило новобранцев меткой стрельбе: если бы Эдриан был жив в общепринятом смысле, то он умер бы в считанные секунды, единство его мускул в грудной клетке превратилось бы в гамбургер.
Готов поспорить, тот оперативник удивился, когда его жертва просто обернулась и посмотрела на него так, будто нахал всего лишь смачно жевал резинку в кинотеатре… а потом и вовсе исчез на пустом месте.
– Адский у тебя, должно быть, бронежилет, – пробормотал Матиас.
– Ты останешься здесь, – приказал Джим. – Эд, ты…
А потом из ниоткуда поднялся ветер, завывание означало нечто большее, чем перемену в погоде, свет исчез с неба не потому, что поднялась буря, о которых рассказывал Джим Канторе[127], но потому, что появились приспешники демона.
Черт, один взгляд на Эдриана и стало ясно, что они в дерьме. На лице ангела появилось то опасное выражение, которое указывало, что в данный момент с этим его настроением, с ним не договоришься. И, вот так сюрприз, достав хрустальный кинжал, он дематериализовался прямо на глазах Матиаса, направляясь в одиночку на поле боя с очевидной целью умереть там.
– Я все правильно увидел? – спокойно спросил Матиас.
Джим посмотрел на него, потянувшись за собственным кинжалом. – Ты остаешься здесь. Мы разберемся с этим.
Матиаса, казалось, вообще не беспокоило это внезапное исчезновение. Но с другой стороны, он только что вспомнил часть своего прошлого, поэтому, очевидно, понимал, что демоны существуют… и что реальность была вполне эластична, когда дело касалось очевидных фактов.
Он же, однако, проверял оружие так, будто собирался его использовать.
– Даже не думай об этом, – отрезал Джим. – Ты мне нужен в безопасности.
Подбежав к двери, он посмотрел, обратил ли парень на него внимание, но не состояние Матиаса привлекло его взгляд. Пес перебрался к тесной комнате, где лежало тело Эдди, и уселся прямо у двери… будто он охранял священные останки ангела.
И это хорошо. В настоящий момент он воспользуется любой помощью.
Когда Матиас слегка отодвинул шторы, выглядывая наружу, Джим дематериализовался, молясь, что сможет взять ситуацию под контроль прежде, чем его босс загорится какой-нибудь блестящей идеей.
Последнее, что ему нужно, – это пара джокеров в колоде.
Глава 35
Осматривая посыпанную гравием дорожку, Матиас учуял, что запахло дурно … но дело не в общепринятом смысле, едой трехнедельной давности. Эта вонь затронула не только его нос; она проникла в каждую пору его кожи и скрутила желудок… и он знал, что это было.
Это ад, в котором он побывал, заявил о себе. Ужасающая зараза, которая нагнаивалась в его плоти.
Она вернулась. Вернулась за ним.
Липкий страх парализовал его конечности, заморозил на месте, делая неспособным к мысли или действию. Пытки и беспомощность, чертова бесконечность того, что он встретил в аду, стали страданием, которое он не мог стерпеть…
К черту. Это.
Боец внутри него вышел вперед, обрывая все эмоции, холодная логика, которая так долго определяла его сущность, взяла верх и вернула контроль, закрывая дверь перед всем и вся, кроме одного простого факта: они не получат его. Он, мать его, ни за что на свете туда не вернется.
Не важно, чем придется пожертвовать, кого придется убить… он не спустится туда снова.
Оружие было заряжено. Тело – готово к действиям. Разум – острым.
Это он знал наверняка. Со всем остальным придется разбираться на ходу.
Быстрый осмотр на предмет дверей не привел абсолютно ни к чему: похоже, был всего один вход/выход… если, конечно, не принимать в расчет окна.
В ванной он нашел искомое: набор рам три фута в ширину и четыре[128] – в высоту, выходивших на лес позади дома. Быстрый осмотр завершился мыслью, что, черт, небеса стемнели как при сумерках, солнце не спряталось, оно было поглощено плотной тучей, налетевшей из ниоткуда. Но его беспокоил не внезапный ливень: внизу, на земле, двигались тени, но не потому, что кто-то баловался в лесу с фонариком.
Ярость распахнула центр его груди. Перепутье? Вот уж нахрен… скорее месть. В этот момент, у него была возможность отомстить ублюдкам, и он определенно оторвет от них пару фунтов плоти на пути в могилу.
Открыв защелку на окне, он внезапно почувствовал себя Популярным Парнем и был готов дарить свою любовь направо и налево… спецподразделению, копам, демонам, кто попадется на его пути.
Окно подалось вверх без проблем, тихо, плавно, но, тем самым, оно запустило порыв холода внутрь, холодный ветер ударил прямо в лицо. Оторвавшись от пола, он протиснулся через относительно маленькое окно, испытывая благодарность за две вещи: во-первых, за то, что у него не было прежнего тела… потому что его когда-то широкие плечи и мощная грудь едва ли пролезли бы. И во-вторых, за то, что на улице было темно как в чулане, несмотря на дневное время.
Ему же на пользу: укрытие – его друг… а в настоящий момент, он обалдеть какая легкая мишень.
Окно находилось в пяти футах[129] над шестидюймовым выступом[130], пробегавшим по периметру гаража, и, беспорядочно передвигая руки и ноги, он развернулся, поставил туда мыски своих Найков и закрыл окно. Если он пойдет направо, то ему придется повернуть за угол и оказаться у лестницы. Налево? Там была покатая крыша, которая сократит расстояние до земли и увеличит вероятность того, что приземляясь, он не разобьет свою искалеченную ногу вдребезги.
Идем налево.
Двигаясь по краю, он держался за подоконник столько, сколько было возможно; потом пришлось вцепиться ногтями в обшивку, силясь удержать равновесие в теле, чтобы не свалиться со стены здания.
Ветер совсем не помогал.
Но он добрался до середины крыши.
Не теряя времени, Матиас дополз до дальнего края и спрыгнул. Приземлившись на примятые листья и мягкую землю, он тут же присел и достал пистолет. Отовсюду доносился шум, предполагавший, что в лесу за гаражом было полно народу, существ, плевать кого-там.
Он замер, двигались только его глаза.
От недостатка пространственного зрения требовалась сноровка для стрельбы на дальние расстояния, так что, вкупе с его ограниченной подвижностью, ситуация была из разряда спрячься-и-затаись.
Паук и муха и все такое…
Кто-то здоровый шел на него из-за дома слева, быстро и тяжело, земля вибрировала от веса.
Матиас навел сороковой на кто или что бы там ни было.
Трехмерная тень вылетела из-за гаража, безликое, бесформенное создание передвигалось как принтер на подобии двух ног. Но не все было радужно в его убогом мирке: оно, казалось, было ранено, позади плелся след дыма, когда чудовище казалось, спасало свою нечестивую жизнь.
То, что следовало за ним, размывало границы между добром и злом.
Сосед Джима по комнате был похож на ангела мести, преследуя, очевидно, свою жертву. Занеся хрустальный кинжал над плечом и с лицом, искаженным воинским гневом, Эдриан был чертовски намерен убить этого демона.
Именно это он и сделал, прямо перед Матиасом.
Мужчина подпрыгнул в воздухе, броском сокращая дистанцию между ними, несмотря на отчаянные потуги демона удрать. Но не все пройдет гладко… острие стеклянного ножа устремилось вперед, и это плохая идея: это «оружие» не казалось достаточно прочным.
Неверно.
Когда острие вошло в затылок, тень взревела так, как металл скрежещет по металлу… именно это Матиас слышал на протяжении веков, проведенных в аду. И демон свалился от столкновения, вес Эдриана прижал его к земле.
Произошедшее дальше напоминало IMAX-3D[131], с участием какой-то технологии расплескивания жидкости. Напарник Джима обездвижил тварь, отхватывая от него куски… руку там, ногу сям… и в воздухе летала кровь существа. Скорее, кислота: одна капля попала на ладонь Матиса, и он, ругаясь от жжения, смахнул ее на землю…
Вторая тень выпрыгнула из-за дерева, будто отделилась от ствола. Но Эдриан был наготове, повернувшись, встречая лоб в лоб, пока первая тварь извивалась на лесном настиле.
С этим он медлить не стал: прямиком в голову, и этого, казалось, было достаточно, чтобы убить ублюдка… очередной визг, а потом тень исчезла в мгновение ока…
В тот момент, когда Эдриан вернулся к демону на земле, два других появились из дерева, которое породило предыдущего, будто хвойное дерево изрыгало этих ублюдков.
Матиас не колебался. Сдерживаемая ненависть придала ему суперсил, когда он подпрыгнул на ноги и открыл огонь, переходя с одного гада на другого, кислотная кровь летела в стороны, когда демоны повернулись к нему.
– Получайте! – прокричал он.
Эдриан начал ругаться, но к черту его. Матиас сорвался с цепи, перейдя к рукопашному бою, продолжая при этом уверенно жать на курок, устремившись к врагу.
– Возьми кинжал!
Команда мужчины пробилась сквозь его ярость, и он отвлекся на секунду, чтобы посмотреть через плечо. В этот момент в его сторону устремилось одно из тех стеклянных лезвий, которое летело в воздухе с безупречной траекторией.
Матиас схватил его в полете свободной рукой, а потом мгновенно подключился к делу: его инстинкты взяли верх, тело ответило скоординированным усилием, ударив прикладом того, что слева, и вонзив кинжал в висок тени зашедшей справа.
Прощай, неудачник.
Не теряя ни секунды, он повернулся в другую сторону и повторил удар, хотя кислота разлеталась повсюду, а у него очень много открытой кожи… и эта хрень сильно жгла.
Появилось еще больше теней.
Нереально противостоять этой толпе… а у него кончились патроны.
Матиас выбросил бесполезное оружие через плечо и опустился вниз, готовый к чему-угодно. Перепутье, да? Похоже на то. И если правильное решение, о котором говорил Джим Херон, означало сражение? С радостью.
Когда ближайшая к нему тень бросилась в атаку, он ощутил печаль от того, что больше не увидит Мэлс, он знал, что не выйдет из этой битвы живым.
Но… если была загробная жизнь в плохом ее смысле, значит должен быть и Рай. Может, в этот раз он попадет туда, а не вниз.
Может, каким-то образом он сможет вернуться назад к Мэлс и сказать, что ангелы существуют.
Потому что сейчас он знал это наверняка.
Она была ангелом.
***
Снаружи, перед гаражом, Джим стал невидимым, выжидая, когда покажется оперативник. В мгновение, когда ублюдок появится, он нападет и накормит гада свинцом… и он не станет рисковать Матиасом, и сто процентов не желательно, чтобы заявилась Девина и снова «спасла» его задницу.
Ее предостаточно было здесь, спасибо-мать-его-огромное.
Блин, он надеялся, что Эд держит себя в руках там, в лесу.
И П.С., тот факт, что приспешники и оперативник появились в одно время, не сулил ничего хорошего… и заставил Джима волноваться о той журналистке. Обычно, удачный выбор времени для Девины – плохие новости для него, и он не думал, что этот раз станет исключением.
Где же ты, гадал он, изучая линию деревьев, выискивая играющего в прятки. Ту пулю выпустила не тень; это он знал точно… и никто больше не знал, что они здесь, и не имел предлога появиться, приветственно размахивая свинцом.
Раздавшийся за гаражом визг заставлял его дергаться, его тело было готово, отчаянно хотело присоединиться к бою в лесу. Но Матиас был наверху в квартире, и Джим не даст оперативнику шанса проникнуть внутрь и прихлопнуть ублюдка.
В аду. Блондинка там… я был с ней…
Джим хрустнул костяшками. Становилось все труднее сдерживать гнев, проблема с яростью грозила сломать его так, как это и близко не смогли сделать телесные пытки Девины. Сука была умна… убивая тех женщин. Тем самым Сисси всегда оставалась на переднем плане, громком, как пожарная тревога, ярком, словно гребаная неоновая вывеска.
Самый действенный поступок демона, который смог забраться за его холодный…
Справа мелькнула тень… и Девина тут не причем. Это был мужчина, одетый в черное с головы до пят, маска укрывала его лицо.
Джим наблюдал со своей превосходной меня-тут-вообще-нет-позиции, как оперативник перебегал от ствола к стволу. Невозможно не восхищаться сосредоточенностью. Несмотря на отвратную погоду, непонятную ситуацию за домом и относительную нехватку укрытия, парень являл собой холодную логику, каждый шаг приходился именно туда, куда нужно. И он был хорошо экипирован, с добротным пистолетом и глушителем, под черной кофтой, несомненно, скрывался бронежилет… в конце концов, оперативников сложно найти, накладно тренировать и невероятно дорого содержать.
Такими ресурсами не станешь разбрасываться направо и налево.
У него не было поддержки, по крайней мере, насколько Джим видел и чувствовал. Оперативники время от времени работали парами, но такое случалось крайне редко и, как правило, в случае наличия нескольких жертв.
И, очевидно, что они нацелились только на Матиаса.
Этому не бывать. Не под присмотром Джима.
Он пересек гравийную насыпь, нацелившись и не теряя времени на пафос и внезапное появление в воздухе, чтобы спровоцировать ублюдка.
В дань традиции, которой его обучали, он просто позволил мужчине пройти мимо и потом двинулся за ним, незамеченный несмотря на то, что он стал видимым. Потом, быстро и скоординированно он обхватил голову оперативника с двух сторон и сломал мужчине шею одним жестким рывком. Когда тело обмякло, Джим позволил ему рухнуть наземь, но не сдавал позиций.
На тот маловероятный случай, если второй оперативник скрывался в лесу, это спугнет его.
Секунда.
Вторая.
Третья.
Джим подождал еще немного, а потом убедился, что снова оказался в гордом одиночестве. Переступив через новоиспеченный труп, он побежал к задней…
Вот вам и рукопашка.
Приспешники заполонили задний дворик, нападая на Эдриана и… дерьмо, это, что ли, Матиас с хрустальным кинжалом?
Определенно он.
И он неплохо справлялся.
Первым побуждением было прыгнуть туда, но Джим остановил себя. Засада была слишком очевидна. И он не верил, что приспешники собирались убить Матиаса… нет, не когда Девина вошла в игру тогда, в «Мариот».
Сузив глаза, он просвистел, резкий звук прорвался сквозь хрип и ругань. Когда Эдриан оглянулся, Джим поднял ладони – универсальное обозначение «ты владеешь ситуацией?».
Когда Эдриан кивнул и вернулся к работе, Джим еще раз быстро оценил действия Матиаса. Ублюдок был в ударе, его сломанное тело каким-то образом работало с достаточно смертельной координацией, чтобы нанести несколько серьезных ударов… и не потому, что приспешники поддавались ему.
Однако они были нацелены на Эдриана и не нападали на Матиаса, пока он сам их не провоцировал.
Девина определенно дала приказ «не убивать» этим тенистым сукиным детям: Джим сражался с ними достаточное количество раз, чтобы знать, что они способны на лучшую наступательную стратегию… и дерьмо, с которым имел дело Эдриан, доказывало это.
Пора выступать.
Джим кинулся к фасаду, накинул на труп маскировку на тот маловероятный случай, если кто-нибудь потеряется и проедет по подъездной дорожке до упора, – они не найдут мертвого парня вместо дверного коврика.
А потом он покинул место, мчась в центр Колдвелла на Ангельских авиалиниях.
Именно журналистка была сейчас на виду, именно там Джим и должен находиться.
Глава 36
Насколько Эдриан мог сказать, последний приспешник показался вскоре после исчезновения Джима.
Как только ангел отчалил, казавшийся бесконечным поток геморроя от Девины иссяк… подтверждая, что нападение преследовало одну цель – удержать парня на месте.
Через десять минут от удара в голову хрустальным кинжалом, нанесенным Матиасом, сдохла последняя тень.
Эдриан повернулся и посмотрел на своего приятеля, который тяжело дышал и дымился от демонической крови, попавшей ему на плечи.
Тот искалеченный сукин сын определенно в нужный момент сообразил, в чем дело.
– Цел? – требовательно спросил Эд между тяжелыми вдохами.
Колени Матиаса подкосились, и он отдался на милость гравитации, позволяя заднице упасть на землю… но затем кровь, растекшаяся на ней, проела себе путь через его «Би-ви-ди»[132].
Мужчина соскочил с травы, словно его пнули под зад.
– Черт! Это дерьмо…
– Не три задницу рукой, идиот. Иначе измажешь всю ладонь.
Иииии вот как Матиас оказался без штанов перед Эдом.
Парень буквально разорвал ширинку черных слаксов, а плоский зад и тонкие ноги позволили случиться остальному.
– Лучше? – сухо сказал Эд, оглядываясь.
– Если не считать сильного ветра, обдувающего мои яички, то да.
Взгляд Эда вернулся к нижней части тела мужчины… и почему-то его мысли зациклились на журналистке в номере отеля накануне, на возбуждении этих двоих, которое ни к чему не привело.
Должно быть реально херово, подумал он.
Прокашлявшись, Эдриан кивнул на гараж.
– Там есть, во что переодеться.
– Это я с радостью.
Матиас наклонился, чтобы хрустальным кинжалом разрезать штанины, и вышагнул из них, оставляя прожженные останки дымиться на земле, как бросают у обочины взорванные машины.
Оглянувшись, он бросил кинжал прямо Эдриану в руки.
– Спасибо за оружие… было весело.
Затем он отвернулся и зашагал к гаражу.
Никаких вопросов. Никаких требований вроде «Какого хрена?». Лишь «Эй, хорошая вечеринка, приятель».
Эдриан побежал, догоняя его с мыслью, что Джим не ошибался насчет своего бывшего босса. Даже полуголым и в какой-то дымящейся одежде ублюдок был крепким как банковское хранилище…и такие Эду нравились.
Матиас остановился, повернув за угол.
– Похоже, к нам заглянули гости другого рода.
Действительно.
Мертвый оперативник распластался на краю леса, будто приветственный коврик, – наполовину на дороге из мелкого гравия. Кстати о плохой форме: тело лежало грудью вниз, голова свернута, взгляд мертвых глаз устремлен в небеса.
Должно быть больно.
Эд подошел к трупу и присел возле него.
– Поднимайся, а я от него избавлюсь…
– Ни за что. – Когда Эд поднял взгляд, Матиас встал рядом и посмотрел на ангела в ответ. – Те твари? Твой мир. А это, – показал он указательным пальцем на труп, – мой. Принеси мне какие-нибудь штаны, пока я раздеваю его.
Ну, надо же. Только потому, что у парня не работали яйца, не значит, что он слабак.
– И пояс захвати, – пробормотал Матиас, опустившись на колени и начав переворачивать тело как лучший на свете хищник. – У нас уже не одинаковый размер.
Эдриан был не из тех парней, которых прогоняют, особенно какой-то человек. Но бывший босс Джима заслужил уважение в том лесу, и нельзя было поспорить с тем, как он справлялся с послеигровыми останками человека, посланного убить его.
Быстро осмотрев собственность, дабы убедиться, что ничего не происходит, Эд перенесся в квартиру… почему бы и нет, учитывая внимание, которое Матиас оказывал дорогому усопшему. Проверив Пса и Эдди, которые были на месте, он взял пару кожаных брюк на случай, если дело вновь запахнет керосином, и осмотрелся в поисках чего-нибудь, что можно использовать в качестве пояса.
