Текст книги "Восторг"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Вернувшись на улицу, Эдриан бросил штаны около почти голой задницы Матиаса:

– Держи.

Парень взял паузу в раздевании трупа и начал вставать на ноги. Когда он споткнулся, Эдриан протянул руку.

Матиас поднял взгляд, будто хотел послать его, но после второй неудачной попытки ухватился за протянутую руку. Эд без усилий поднял его с земли, и неуловимая тяга создала различие между тем, где был Матиас и его вертикальным положением.

Когда мужчина наклонил голову, чтобы снять с себя «Найки», Эд почувствовал острую боль в груди. Быть калекой – своеобразное проклятие. Но благодаря одной лишь силе своего духа Матиас сделал мужскую работу, даже вмешался, когда Эда могли ранить.

– Спасибо, – сказал Эдриан.

Брови Матиса дернулись… что, очевидно, было его версией «Боже мой».

– За что?

– За то, что вмешался.

– Ты бы справился, – угрюмо сказал он, натягивая на себя штаны.

Они совсем на нем болтались, и, протянув удлинительный шнур, в ответ Эдриан получил взгляд, говоривший «что, серьезно?».

– Не нашел ничего лучше.

Матиас выполнил свой долг, протягивая негнущийся черный провод сквозь петли, натягивая и пытаясь завязать узел. Затем он вернулся к работе.

– Ни в телефоне, ни в документах нет фотографий, вещей немного, оружие, струнная проволока, хороший нож… но не настолько пафосный, как ваши. – Матиас оглянулся. – Нам нужно найти его машину и увезти его отсюда ко всем чертям. Они пошлют другого, но давай уберем этот бардак прежде, чем ситуация осложнится и морг «Святого Франциска» рискнет потерять еще одно тело.

– Возьму ключи от пикапа. А пока давай затащим его в гараж.

– Заметано.

Эд направился к F-150[133], который Джим привез сюда, прежде чем погрузиться в битву между добром и злом. К тому времени, как он подкатил автомобиль, Матиас связал вместе ноги и руки оперативника и уже тащил тело к открытому входу в гараж.

Из-за прилагаемых усилий он хромал, будто по больной ноге заехали бейсбольной битой. Сломав ее пополам.

Эдриан решил помочь и взял тело. Без комментариев. Без беспокойства о пустяках.

– Боишься, что он очнется? – протянул Эдриан, кивая на тонкую медную проволоку, которой все закрепили.

– В последнее время я ничто не принимаю на веру.

***

Пикап, который подкатил Эдриан, был не новым, но в хорошем состоянии. К сожалению, когда Матиас, ворча, затащил свои кости на пассажирское сиденье при помощи трости, то же нельзя было сказать о нем самом.

Он был стар и в плохой форме.

Схватка, в которой он себя показал, не закончилась, насколько это касалось его тела, каждый острый толчок, быстрый встречный удар и жесткий тумак задержался в его конечностях и мышцах. Он чувствовал себя так, будто побывал в автомобильной аварии.

Снова.

Но ему это нравилось. Все… начиная с убийства и до уборки… казалось знакомым, как комплект одежды или место, в котором он жил очень долгое время.

Проехав мимо белого фермерского дома, на вид пустующего, Эдриан ударил по тормозам на главной дороге.

– Пожелания? – спросил он.

Как и со сражением, Матиас идеально четко и уверенно проанализировал варианты:

– Оперативник сначала бы проехал по этому переулку, приезжая со стороны центра, потому что поехал бы по Северному шоссе из Вашингтона, округ Колумбия. Затем вернулся бы обратно и снова проехал по нему.

– Значит, направо.

– Нет, налево. Он проверил бы в третий раз, прежде чем найти лучшее место для парковки. А найдя его, обнаружил бы другое, менее очевидное решение. – Матиас кивнул в том направлении. – Налево.

– Вы все там одинаково мыслите?

– У меня была очень определенная стратегия рекрутинга и соответствующие люди.

– А конкретнее?

Матиас сосредоточился на сидящем рядом мужчине.

– Ты. Только без металла на лице.

– Уверен, что я краснею.

Когда Эдриан повернул, Матиас чуть улыбнулся, а затем вновь принялся рассматривать обочины. Они определенно были у черта на куличиках, обросшие вечнозеленые деревья и рано расцветшая форсайтия[134] оккупировали асфальт по обеим сторонам, как фанаты бархатный канат.

Одна миля. Две мили. Три…

– Здесь, – сказал он, показывая пальцем через лобовое стекло… будто Эдриан не видел немаркированную машину, скрытую на обочине по заднее крыло.

Эдриан подъехал к автомобилю на скорости пять миль в час – черепашьей скорости – чтобы можно было все рассмотреть. Подъехал так, будто машина сломалась, на непримечательном автомобиле без опознавательных знаков был ярко-розовый полицейский талон – будто копы уже побывали здесь, оштрафовали «Таурус»[135] и уведомили владельца, чтобы он отвез ее домой или ее конфискуют.

Эдриан сделал петлю и подъехал ближе.

– Уверен, что это…

Матиас вылез из пикапа и совершенно спокойно сорвал стикер.

– Будь он настоящим, понадобилась бы линейка.

Бросив «талон» в пикап, он сделал шаг назад и посмотрел по сторонам. Вокруг никого, как и вниз по дороге в обоих направлениях.

Матиас поднял трость и ее основанием…

Разбил окно со стороны водителя.

Сунув руку внутрь, он отпер замок и открыл дверь. Никакой сигнализации… но спецподразделение никогда не устанавливало их в своих машинах. Важнейшее правило, кроме необходимости прикончить намеченную жертву, – не привлекать внимание… никогда. Придется больше прибирать.

Естественно, на теле оперативника не было ключей, но это также в рамках протокола. Спецподразделение ничего не оставляло за собой, ни тел, ни оружия… ни машин. Ключи будут прикреплены к ходовой части, чтобы люди из разведки могли появиться и забрать «Таурус» – но у него не было времени нагибаться и копаться в высокой траве.

– Можно взять один из твоих кинжалов? – сказал Матиас, развернувшись.

Когда ему протянули кинжал рукояткой вперед, он опустился под руль седана и поддел край пластиковой обшивки, закрывавшей рулевую колонку. Запястьем он вогнал кинжал и повернул его, чтобы та открылась, обнажая содержимое.

Насколько было известно среднестатистическому члену общества, автомобильная промышленность преодолела этап ручной манипуляции, новые машины заводились благодаря своей электрической системе и внутренним мозгам… а, значит, дни, когда можно было вломиться и завести автомобиль, соединив два провода, уже прошли.

Хорошие новости для обычных автолюбителей. И именно поэтому автомобили спецподразделения были модифицированы специально для подобных несанкционированных проникновений. Если не можешь найти ключ, нет времени, чтоб достать его, если на пути сотня других неизвестных препятствий? Садись внутрь и сваливай.

Скрестить провода. Надавить на газ. Выехать на дорогу.

Когда они вернулись в гараж, Матиас заехал на свободное место, которое предоставил пикап, и вытащил себя из машины. При помощи крыши седана, его сторон и багажника он удерживал равновесие, ощупывая основание автомобиля…

Ага.

Магнитный ящик, который он вытащил, был четыре дюйма в длину, два в ширину и толщиной с палец.

Однако он был закодирован с помощью крошечной клавиатуры. Он и забыл об этом…

На краю подсознания задрожали четырехзначные наборы чисел, готовые вот-вот всплыть на поверхность.

Эдриан подошел к нему.

– Что в…

– Секунду… – сказал Матиас, подняв ладонь.

Закрыв глаза, он сменил тактику. Борьба и напряжение памяти не приносили результатов, возможно, их принесет пассивный подход.

И он надеялся, что те будут отличаться от тайм-аута, который он получил прямо перед нападением.

Дыши. Дыши. Дыши…

В мыслях возник универсальный код, освобождаясь от душившей хватки, державшей его в недоступности… а вместе с числовой последовательностью появились друзья… много друзей.

Внезапно его мысли наводнили пароли, буквенно-цифровые комбинации и даже цветовые последовательности.

Что-то схватило его за руку. Сосед Джима.

Как раз вовремя, – его ноги начали разъезжаться, головокружительный вихрь в черепушке превратил его в балерину, хотя он не двигался.

Ошеломленный, он мог лишь видеть то, что проигрывалось на внутренней стороне его век, казалось, нескончаемый каталог раскрывал себя со всей грацией быка, пробирающегося через толпу.

Однако он удержал информацию.

Особенно когда начали всплывать другие вещи. Такие как счета, веб-сайты… и персональные файлы.

Глава 37

– Монти, где же ты… болтливый сукин сын…

Взглянув на свои часы, Мэлс нырнула обратно в сарай для лодок на краю реки, убедиться, что ее источник не вошел с противоположной стороны. Нет. Лишь она, пустой домишко, злая деревенская ласточка и груды гребных лодок и спасательных жилетов.

Когда Монти позвонил и захотел встретиться с ней, она отказалась снова играть в игру «следуй за лидером через парк», и его опоздание заставляло ее гадать, дуется ли он из-за разрушенного шпионского парада…

– Дерьмо!

Ласточки ворвались в сарай со всех сторон, вынуждая ее пригнуться и спрятаться, пока они кружили с минуту, а затем вновь вырвались в чистый воздух.

– Монти, где ты? – сказала она в пустоту.

Подойдя к одной из лодок, она посмотрела вниз, на воду. Боже, было нечто по-настоящему жуткое в том, что не видно дна. Неволей задумываешься, что там, внизу…

Услышав скрип, она подняла голову.

– Монти?

Где-то радостно взвизгнул ребенок. Посигналила машина.

– Здесь кто-то есть?

Внезапно солнечный свет потускнел, будто Господь решил сберечь энергию, а, может, кто-то накинул на Колдвелл брезент.

В темноте интерьер сарая начал наступать на нее.

Так, ладно. Пора уходить.

Мэлс сунула руку в сумочку, направляясь к выходу, приступ паранойи заставил ее искать «Мейс»[136]…

Кто-то добрался до выхода первым, блокируя ей путь.

– Монти?

– Прости за опоздание.

Она расслабилась, услышав знакомый голос.

– Я уже хотела уйти, не дожидаясь тебя.

– Я бы никогда тебя не подвел.

Мэлс нахмурилась, когда мужчина сделал шаг вперед. И еще один.

– Что у тебя за духи?

– Тебе нравятся?

Боже, нет. От него пахло так, будто ему не мешало принять душ.

– Ты сказал, у тебя есть что-то для меня.

– А, да. Действительно есть.

Приближаясь к ней, он сумел остаться между ней и выходом, а затем оказался прямо перед ней, держа руки в карманах, опустив голову, словно смотрел на свои ноги.

Тот ребенок, что, наверное, играл на детской площадке, засмеялся снова, звук сквозняком просочился в нее, заставляя остро почувствовать изоляцию.

«Я должна выбраться отсюда», – подумала Мэлс внезапно.

– Послушай, Монти, я должна…

И в эту секунду мужчина поднял взгляд, в черных глазах блистала угроза. Это не Монти. Она не знала, кто это, черт возьми…

Мэлс атаковала первой, согнув руку в запястье и заехав им по челюсти парня. Когда его голова откинулась назад, она нанесла жестокий удар в живот, из-за которого парень согнулся пополам, приблизив к ней свое лицо. Взявшись двумя руками за его голову, она подняла колено и ударила им ему по носу, а после отшвырнула его со своего пути.

Мэлс со всех ног побежала к двери…

Мужчина стоял там. Прямо перед ней.

Повернув голову в сторону, она проверила, был ли он вторым нападавшим. Он никак не мог двигаться так быстро…

Эти глаза. Эти черные глаза.

«Что бы ты ответила, если бы я сказал, что верю в ад… потому что был там…»

Мэлс отшатнулась, наступила каблуком на что-то мокрое и поскользнулась. А, может, мужчина с обсидиановыми глазами толкнул ее, даже не прикасаясь к ней…

Свободное падение.

Упав в объятия разреженного воздуха, она выкинула руки и не нашла ничего, что помогло бы сохранить равновесие…

Плюх!

Упасть в воду было шоком. Холодная и цепкая река, казалось, вонзалась в нее, засасывая ее, не давая вырваться. Пытаясь выбраться на поверхность, Мэлс открыла рот, и рот наполнил противный вкус.

Она ничего не добилась, так же, как если бы бурное течение Гавайев открыло магазинчик в Гудзоне.

Закрыв рот, чтобы не набрать больше воды, Мэлс почувствовала жжение в груди, которое быстро переросло в кричащий жар, и паника устроила взрыв энергии. Взбивая черную пустоту, она боролась всеми вновь обретенными силами… вкладывая их все, дабы спасти собственную жизнь.

И ничего не добилась.

Руки и ноги замедлились.

Сердце забилось быстрее.

Огонь в легких стал вулканическим.

Спустя вечность, слабый шум в ушах отдалился, как и холод Гудзона, как и боль в груди. А, может, на самом деле происходило гораздо большее… и она просто начинала терять сознание.

Почему это происходило?

Почему, черт возьми, это происходило?

Смутно она приготовилась к тому, как перед глазами пронесется вся жизнь, собралась с духом для списка сожалений, для лиц людей, по которым она будет скучать больше всего… среди которых определенно будет лицо Матиаса…

Вместо этого она лишь продолжала задыхаться и думала, черт, так вот как это закончится?

Не самая вдохновляющая последняя мысль…

***

Двигаясь вслед за отслеживающим заклинанием, которое он наложил на репортера, Джим очутился у сооружения, похожего на лодочную базу на краю реки Гудзон. Небо над головой было настолько затянуто облаками, что с таким же успехом могла быть полночь, а не полдень, но он волновался не о мраке.

Как только он оказался в нужном диапазоне, присутствие Девины словно крик пробежало по его шее…

А затем сигнал от репортера исчез.

Ворвавшись в открытую дверь, Джим замер, когда увидел Девину во плоти, на каблуках, твердо стоящих на досках доков.

– Сюрприз-сюрприз, – сказала она, вздергивая подбородок и перебрасывая волосы через плечо.

На долю секунды он едва не бросился на демона. Джиму так хотелось сжать ей горло своими руками и не отпускать, пока она будет вырываться, сжимать, пока не оторвет голову от ее чертова позвоночника.

Но он пришел сюда ради репортера.

Обыскивая это место, он… ничего не нашел. Никого. Лишь волны, ударяющиеся под плотами, неспокойная вода баламутила все вокруг.

– Где она? – потребовал он.

– Где кто?

«В воде», – подумал он.

Джим прыгнул вперед, отшвырнул демона с пути, надеясь, что она упадет на свою костлявую задницу, и начал искать девушку на всех пустых пристанях. Боже, река была мрачной, из-за отсутствия света она казалась совсем непрозрачной.

– Что ты ищешь? – услышал он Девину.

Слоняясь вокруг, он нашел только пенящийся поток… и не купился на это. Демон явилась сюда с какой-то целью… и оставалась здесь тоже неспроста.

– Хочу, чтобы ты ушла. Прямо сейчас.

– Это свободный мир.

– Только если ты проиграешь.

– Я это вижу в ином свете… – засмеялась она.

Джим бросился на своего врага и встал рядом с ней нос к носу.

– Уходи. Или я уничтожу тебя прямо здесь и сейчас.

Ее глаза скверно блеснули.

– Ты не можешь так со мной разговаривать…

Даже не осознавая своих действий, Джим сомкнул руку на ее горле, его небольшая фантазия начала становиться реальностью, когда он стал пропускать через хватку энергию…

Откуда ни возьмись, в сарае появился источник света… нет, погодите, это был он. Он сиял.

Ладно, все равно. Джим был так зол, что запросто мог стать зеркальным шаром… особенно когда к вечеринке присоединилась вторая рука. И в какое-то мгновение Девина просто снова засмеялась ему в лицо, но затем что-то изменилось. Ей стало тяжело дышать, она, царапаясь, пыталась сорвать хватку со своей шеи сначала со злостью, а затем с чем-то близким к страху.

Сияние, исходившее от него, распространилось по телу, становясь сильнее, пока не начало отбрасывать тени – и Джим продолжал сжимать, толкая демона назад так, что она оказалась в ловушке между лодками, поднятыми на стояки, удерживая ее на месте своим телом. Его с головы до ног трясло от силы, и каким-то образом он знал, что заводит ее… и возбуждение тут ни при чем. Да, он был тверд, как и любая часть его тела. Каждая мышца была сжата, от челюсти до бедер, от плеч до зада.

Черт, он собирался это сделать.

Прямо здесь и сейчас. К черту Найджела и тех английских мудаков, его начальство. К черту игру, войну, конфликт… называй как хочешь. К черту все…

Что-то позади него взорвалось, вырвавшаяся вода ударила ему в ноги.

А после раздался большой, с трудом сделанный вдох, за которым последовал сухой кашель.

Джим на долю секунду отвлекся, чтобы посмотреть, что это… а большего Девине было не нужно. Демон испарилась из его хватки, с визгом слившись в черную тучу молекул, а затем напала на него.

Столкновение было сравнимо с десятью тысячами пчел, кусающими каждый дюйм его кожи, и, рухнув на пол, Джим закричал, не от боли, а от разочарования.

Девина не стала наносить контрудар и исчезла, слившись с затемненным ею небом, становясь им, с облаками зла наверху.

Исчезла, ушла, сбежала… пока что.

Со своего места он наблюдал за ее побегом, выкидывая ругательства, стараясь отдышаться… а затем сосредоточился на журналистке, пытавшейся спастись.

Около ближайшей пристани из воды показалась пара бледных рук, которые нащупали палубу, ногти вцепились в дерево. И потом, с огромным усилием женщина вытащила мокрую, холодную себя из глубин реки.

Она рухнула рядом с ним, никто из них не двигался, пока они приходили в себя.

– Нам… нужно… – она закашляла, – прекращать встречаться… вот так.

Глава 38

Издалека доносилась чья-то речь. Соседа Джима.

Матиас не мог сосредоточиться на звуках, его нейронные пути забились всеми этими профилями, адресами сайтов и кодами… вспоминая все, до самого первого адреса своей электронной почты и комбинации от замка для велосипеда в начальной школе… и досье Джима.

– Матиас… поговори со мной. Что происходит. – Не вопрос. Требование… и ему захотелось повиноваться. У них с соседом развились своего рода деловые отношения: сначала те черные твари, теперь проблема с трупом и машиной, поэтому он чувствовал необходимость ответить.

Но не мог говорить.

Что-то ухватило его за зад… нет, погодите, это земля или сиденье. Ему пришлось сесть. Моргая, он пытался увидеть что-нибудь сквозь видео игру, развернувшуюся перед ним, но не вышло.

– Матиас, приятель… тебе нужно поговорить со мной.

Трясущейся рукой он потер глаза. Помогло. Когда он снова открыл их, то мог четко видеть пирсинги Эдриана.

– Эй, ты вернулся? – спросил парень.

Спустя какое-то время Матиас пробормотал:

– Зачем ты это сделал?

– Ничего я тебе не сделал…

Он обвел рукой агрессивные побрякушки.

– Пирсинги. То есть, серьезно. Ты думал, тебе нужно выглядеть более угрожающе?

Секунда молчания, а после здоровый ублюдок рассмеялся:

– Она была горячей штучкой. Чем больше пирсингов я делал, тем больше времени проводил с ней.

– С мастером?

– Да.

– Так значит, дело в девчонке?

– От боли секс становился только лучше, – пожал плечами Эдриан.

– Вот оно что.

На этих словах Матиас отвел взгляд. Странно. До ПРиСМ – или Плохого Решения и Сухопутной Мины – секс был для него чем-то вроде еды и воздуха, тем, чем он просто занимался. Теперь… потеря этой части себя, казалось, приняла эпические масштабы.

С другой стороны, если говорить начистоту, дело, скорее, в Мэлс. Если бы он не встретил ее, ему было бы плевать. Как в последнюю пару лет своей хромоты и убогости.

– Так это реакция на меня? – спросил сосед.

– Просто память возвращается. – Невеселая поездка, но если он продолжит, то сможет вспомнить, откуда у него столь непреодолимое желание побывать на Манхеттене.

– Но ты в норме.

То, что он не просил рассказать детали, – которыми Матиас бы все равно не поделился – было приятным жестом.

– Да. Теперь вернемся к трупу.

Матиас начал вставать, но ноги его не держали, будто были сделаны из бумаги.

– Давай принесу тебе трость и очки, – сказал парень, выходя из гаража.

Оставшись наедине с собой, он был не в настроении сидеть рядом с задним колесом машины без опознавательных знаков словно грязь, слетевшая с брызговиков. Вытянув руку, он оперся о бампер и со стоном встал.

Не отрываясь от машины, Матиас перегнулся через дверь со стороны водителя и открыл багажник.

Он пялился в пустоту, когда сосед вернулся. Взяв трость, он надел «Рэй Бэны» и покачал головой.

– В самой машине или на ней ничего не будет. Мы очень дотошны. – Он обошел автомобиль и встал над телом. – Предлагаю на закате предать все это объятиям Гудзона.

Дерьмо, у него были планы на ужин.

– Давай в полночь, – поправил он, закрыв багажник. А затем, – Нет, в два часа ночи.

– У тебя на сегодня планы?

Когда сосед с подозрением взглянул на него, Матиас проглотил язык; он говорил не о Мэлс. Проблема в том, что он не мог поручить кому-то другому избавиться от трупа, по большей части потому, что должен собственными глазами увидеть, как седан погрузится в водную могилу: пока к нему полностью не вернулась память, а он продолжал двигаться по своему пути – что бы это ни значило – он не мог рисковать и создавать сложности в лице третьей стороны.

Ничто так не выведет из себя местную полицию и спецподразделение, как мертвое тело, так? Они забирали своих людей.

Эдриан потер свою квадратную челюсть.

– Что, если я скажу, что мы можем сделать это прямо сейчас?

– Как?

– Доверься мне.

– Ты кем себя возомнил, Гудини[137]?

– Не-а. У меня нет достаточно большой смирительной рубашки для этого куска дерьма. Но я знаю, что с этим можно сделать.

Эдриан стоял с безучастным выражением, в глазах – непоколебимость, дыхание ровное, аура источала абсолютную уверенность.

Матиасу было насрать на людские слова. Но он был готов поверить этому внешнему виду, который было так сложно подделать.

Если только сукин сын не был в бреду.

Матиас подумал о сражении в лесу – большинство парней, державшихся как этот, были результатом многолетних тренировок и опыта в управлении рисками, где на кону стояла жизнь.

– Так какой у тебя план? – спросил Матиас.

– Сбросить чертову фигню сейчас.

– В реку? Разгар дня же.

– Не имеет значения в том месте, о котором я думаю.

Матиас обернулся на труп и с нежностью подумал о том, как вещи, порой, хоронят на дне водоемов.

– Давай засунем его в багажник.

Эдриан подошел к телу, когда Матиас нажал на кнопку и снова открыл задний отсек. Трупное окоченение вступило в свои права, что облегчало переноску, но запихнуть что-то в относительно узкое пространство отнюдь не просто: им обоим пришлось приложить немало усилий, чтобы согнуть мертвецу колени и свернуть тело, и попытка доказала, что с сумкой для клюшек справляться гораздо легче… тем более, что продукция «Кэлауэй»[138] всегда шла с ручками.

– Я поведу, – сказал Матиас.

– Тебе нравится контролировать ситуацию, не так ли?

– Можешь не сомневаться.

Они забрались внутрь автомобиля, и он вновь завел двигатель без ключа.

Разворот в три приема. Выезд с подъездной дорожки. Мимо фермерского домика.

– Где мы его скинем? – спросил он.

– Поверни налево. Мы едем на север.

Они проехали примерно пять миль, когда сосед повернулся к нему:

– Так тебе нравится та журналистка, да.

– Не помню.

– Лжец.

– У меня амнезия, не забыл?

– Она тебе нравится.

Матиас обернулся через сиденье:

– Прошу, не говори, что ты пытаешься переквалифицироваться в сплетника.

– Нам предстоит ехать какое-то время. Просто завязываю разговор.

– Молчание – золото. – Наступила пауза. – Кроме того, я не знаю, почему тебе это интересно.

– Я трахнул девушку прошлой ночью.

Брови Матиаса показались над оправой «Рэй Бэнов» Мэлс.

– Что ж, молодец. Хочешь печенье? Или памятный штамп?

– Это было как… знаешь, когда ты чихаешь?

– Да ты шутишь.

– Я серьезно. Чихая, ты словно освобождаешься от раздражения.

Матиас подарил парню долгий серьезный взгляд. А затем решил, что в какой-то мере знает, о чем говорит ублюдок.

– Потому что ты можешь себе позволить быть пофигистом.

– Ты и та журналистка заставили меня задуматься.

Не спрашивай. Не спрашивай…

– Почему?

– Поверни здесь налево. Пора подъезжать к берегу.

Матиас повиновался, считая прекращение этого разговора хорошей вещью.

– А здесь направо.

Он нажал на тормоза и внимательно посмотрел на просвет в границе леса… и крутой подъем.

– Это тропинка.

– Только если не ехать на машине. Тогда это дорога.

Матиас съехал с асфальта в две одинаковые колеи, накатанные в грубом подлеске. Кстати о том, чтобы не торопиться. Ямки с лужицами, крутой подъем и случайные утопленные ветки размером с тело, – дорога, по которой не просто мало ездили, по ней не ездили вообще.

А следовало бы.

И все же они добрались до конца… который оказался скромным утесом. А двадцатью футами внизу? Довольно большая площадь озера.

Матиас заглушил двигатель и обернулся на соседа.

– Идеально.

– Да.

Вода внизу походила на отлив реки, донора, переводящего дождевую воду с гор в Гудзон, когда уровень поднимался достаточно высоко… как сейчас, благодаря весенним дождям. Место также было совершенно изолировано… повсюду вечнозеленые деревья, ни домов, ни других дорог, ни людей.

Есть только одна проблема.

– Нам не на чем ехать домой. Я не смогу идти так далеко…

Эдриан показал через сиденья.

Среди деревьев, скрытый из виду, стоял «Харлей», на котором парень ездил раньше.

Матиас повернулся обратно.

– Когда, черт подери, у тебя было время привезти сюда байк?

Сосед Джима наклонился ближе.

– Учитывая, с чем мы с тобой сражались сегодня днем, ты действительно просишь меня что-то объяснять?

Матиас моргнул, рациональную часть его мозга слегка свело судорогой… а затем отпустило.

– Тоже верно.

Когда Эдриан вышел из машины и начал расчищать путь к краю утеса, раскидывая по сторонам большие ветки, словно они весили не больше скрепок, Матиас включил заднюю передачу и предоставил им немного места для разгона; затем занялся поиском тяжелого камня и подтащил его к открытой двери со стороны водителя. Им нужно лишь расположить вес на педали газа, завести двигатель и убраться оттуда подальше.

Эдриан об этом позаботится.

– Вы, люди, всегда идете трудным путем, – пробормотал сосед, подойдя к машине, взяв ситуацию в свои руки.

– Люди? – сказал Матиас, оглянувшись через плечо.

– Без разницы.

Через три минуты Эдриан выпрыгнул из-за руля, а седан с ревом полетел по прямой, прыгнул ласточкой с обрыва и врезался в озеро с огромным всплеском.

Матиас подошел к краю и смотрел, как на поверхности появляются пузыри.

– И здесь достаточно глубоко.

Рев двигателя заставил его обернуться. Эдриан поднялся наверх и теперь выводил крутой байк из укрытия деревьев.

Не самый осмотрительный способ увезти их отсюда. Но со своей хромотой он вряд ли находился в том положении, чтобы возражать против шума.

Вскарабкавшись на мотоцикл позади соседа, он знал, что на седане был GPS – поэтому рано или поздно люди из спецподразделения появятся здесь и вытащат тело из багажника. Но, по крайней мере, он заставит их поработать для этого. А по поводу близости к Джиму? Будто они и так не знали, где жил парень.

Кроме того, не Джим был целью.

***

Лежа на спине, уставившись на стропила сарая, Мэлс пыталась сориентироваться, пока вода капала с ее волос и одежды.

Сначала был холод. Затем благодарность. А после – огромное «Какого хера»…

Ее держали под водой. Она задыхалась. Была на грани жизни и смерти. А затем, прямо перед тем, как силы полностью покинули ее, то, что тянуло ее вниз, разжало хватку: руки Мэлс внезапно смогли противостоять воде, ее подняли на поверхность, доставили к воздуху.

Вырвавшись на свободу, она выкашляла воду из легких, зрение прояснилось, и она смутно увидела, как на краю доков Джим Херон боролся с кем-то, пытаясь ее защитить…

Ласточки, вернувшись, летали вокруг в поисках своих гнезд, предполагая, что время шло.

– Ты в порядке? – промямлил Херон, будто был ранен.

Любой ответ, который она могла дать ему, был бы заглушен, когда его начало рвать. Свернувшись на боку, он поднялся на согнутых руках, а его желудок организовал бунт.

Ладно, может, она почти утонула, но, похоже, что именно ему нужно медицинское вмешательство. Ползая вокруг, она молилась, чтобы ее сумочка не отправилась в плавание заодно с ней…

Слава богу. Она лежала там, где Мэлс почувствовала тот сильный толчок, спрятанная среди спасательных жилетов.

Мэлс пыталась встать и подойти к ней, действительно пыталась. Но с вертикальным положением не срослось, и вместо этого ей пришлось ползти по причалу, приступы кашля все еще раздирали легкие, в голове туман. Только она не собиралась сдаваться.

Им нужна помощь.

Добравшись до своей сумочки, она раскрыла ее. Мобильный в положенном кармане. Бумажник тоже. Как и сложенный дождевик… который пригодится через несколько минут, когда она снимет промокшую одежду.

Очевидно, целью ограбления она не была.

Ползком вернувшись к Херону, Мэлс спросила:

– Есть хоть какой-то шанс, что ты дашь мне позвонить в девять-один-один?

Он покачал головой, пока не начался очередной раунд рвотных позывов.

Конечно, не даст.

–Так кому мне позвонить?

Ей пришлось повторить вопрос дважды, прежде чем из его рта начали изливаться цифры, и Мэлс немедленно набрала их на телефоне. Нажав на кнопку вызова, она гадала, кто ей ответит.

Гудки. Гудки. Гудки…

Невероятный шум. Будто ответивший стоял рядом с реактивным самолетом. Затем раздался шелест, будто телефон передавали из рук в руки… и рев немного утих.

– Да.

Пауза. А затем без какой-либо веской причины ей на глаза навернулись слезы.

– Матиас? – Когда в ответ раздался лишь тот шум, она заговорила громче. – Матиас? Матиас!

– Мэлс? – ему пришлось кричать. – Мэлс! Ты…

– Я с Джимом. Хероном. Слушай, у нас тут некоторые проблемы…

– Что случилось…

– Со мной все нормально, но Джим выведен из строя…

– В него стреляли?

– Не знаю, что…

– Где ты?

Назвав их местоположение, Мэлс наклонилась в сторону и взглянула на открытую дверь сарая. По другую сторону лужайки, в парке со скамейками был тот смеющийся ребенок с матерью. И больше никого.

Сложно сказать, хорошо это или плохо.

– Мэлс, там, где вы сейчас, безопасно оставаться?

Сунув руку в сумочку, она достала зачехленный девятимиллиметровый пистолет. Расстегнув лямку, она потрогала оружие и проверила магазин. Полностью заряжен.

– Я обеспечу безопасность.

– Слушай, нам с Эдрианом нужно найти транспорт… мы на его байке. Но мы уже направляемся к вам.

– Просто приезжайте как можно скорее. До тех пор я со всем справлюсь.

Повесив трубку, она оставила телефон в левой руке, пистолет – в правой, и подошла к Джиму.

От него исходил запах, и Мэлс поняла, что почувствовала его, когда к ней подошел тот мужчина – и если она не ошибается, то, похоже, именно из-за него Джиму так плохо.

– Я тебя не оставлю, – сказала Мэлс, положив руку ему на плечо.

Ни за что. Он дважды спас ее… что делало его ангелом в ее глазах.

Каким бы жестким он ни казался.

Херон поднял взгляд, словно вырвавшись из водоворота своей тошноты.

– Я должен защищать тебя.

– Почему? – нахмурилась она.

– Потому что… ты – ключ к нему.

– К кому? – прошептала она.

Очередной приступ рвоты не дал ему сказать, но она знала ответ.

– Матиас послал тебя ко мне…

Зазвонил телефон, и Мэлс резко посмотрела на экран. Неизвестный номер.

Она ни за что не ответит на этот чертов звонок.

Ей и так есть о чем волноваться прямо сейчас, уж спасибо.