Текст книги "Восторг"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
– Откуда ты знаешь, что это был мужчина?
– Об этом трещат во всех новостях.
Мэлс скрестила руки на груди и уставилась в пол, думая, что этот разговор никуда не приведет их.
– Кажется, мне лучше уйти.
– Ага, – ответила она.
Весьма резкий переход. От поцелуев к этому меньше чем за пять секунд.
– Прости, – сказал он у дверей.
– За что ты извиняешься?
– Я не хочу расставаться на такой ноте.
Ну, он не один такой.
Когда дверь закрылась за ним со щелчком, Мэлс задумалась, встретит ли его снова… и устроила себе взбучку на тему «сохраняй ясную голову и не позволяй либидо затянуть тебя в передрягу».
Ее отец не одобрил бы это. Умные женщины так не поступают.
Катись все к черту…
Ругая себя на чем свет стоит в течение пятнадцати минут, она направилась в отдел новостей, заварила себе чашку крепкого и черного кофе и вернулась к рабочему столу.
– Скажи, что ты не расквасила мою тачку.
Она подпрыгнула и перевела взгляд на Тони.
– Чт... О, нет. Вот ключи.
– Ну, ты выглядишь так, будто побывала в очередной аварии.
Да ладно.
Откинувшись на спинку кресла, она уставилась на монитор.
– Ты в порядке? – спросил Тони. – Нужен «Твинки»?
Мэлс рассмеялась.
– Думаю, сначала «Максвелл хаус», но все равно спасибо.
– Чего такая кислая?
– Просто гадаю, как с физиологической точки зрения шрамы могут исчезнуть с мертвого тела?
Окей, она не об этом думала, но сойдет и этот социально приемлемый заменитель. Ей бы все равно пришлось это спросить. Тони был ходячей энциклопедией.
Сейчас настало его время откинуться назад и уставиться в пустоту.
– Такое невозможно. Шрамы есть шрамы.
– Тогда как ты объяснишь два набора фотографий, на одном есть рисунок на коже, а на другом его нет?
– Просто. Кто-то приложил руку к фотошопу.
– Я тоже так думаю.
Чего она не поняла, так это «зачем». По крайней мере, у нее есть подозрения относительно «кто» это сделал.
Мэлс уронила голову набок. Подделка улик была совершена не официальным фотографом… пока она делала снимки, в той комнате вместе с ней была еще дюжина мужчин, и она ничего не меняла на фотографиях после этого, они бы завопили о не состыковках сразу же, как увидели фото.
Значит, остается Монти, мужчина, который мастурбировал своему Эго, сообщая прессе то, что не следовало, и создавая драму там, где ее не было. Какова была вероятность, что он исправил фото просто ради веселья?
Мэлс перешла к действиям, заходя в базу данных «ККЖ».
– Либо так, – добавил Тони, – либо божественное вмешательство.
***
– У меня есть тату.
В пять часов Мэлс оторвала взгляд от конечной версии ее истории о проститутке. Эрик стоял перед ней, с папкой в руке, с выражением «без балды» на лице.
– С жертвы в «Мариоте», которая исчезла из морга?
– Именно.
– Покажешь? – спросила Мэлс, протягивая руку.
– Это... эм, да. – Он протянул фотографии. – Не мой стиль. Меня скорее привлекают трайбл-тату[98].
Мэлс перевернула обложку папки и нахмурилась. Фотографии были в цвете, но это вовсе не обязательно… по крайней мере, если речь шла о чернилах. Татуировка старухи с косой была выполнена белыми и черными чернилами, с жуткой детализацией… казалось, что это фотография, что сияющие глаза из ободранного капюшона и костлявая рука, указывающая на смотрящего, были направлены именно на нее.
– Достаточно мрачно, ага, – отметил Эрик. – Прелестное кладбище, тебе не кажется?
Вполне верное замечание относительно заднего плана: ужасающая фигура стояла посреди поля могил, надгробные камни уходили дальше за горизонт, разлагающаяся мантия разлеталась в стороны, затемняя безграничный ландшафт.
– Что это за черточки внизу? – спросила она.
– Наверняка какой-то подсчет… и, спорю на что угодно, вряд ли речь идет о булках хлеба.
– Он может быть связан с бандами.
– Я тоже так решил, учитывая, что недавно в морге было тело с аналогичной тату… согласно моим источникам.
– Что думает ОПК[99]?
– В настоящий момент я работаю над этим.
Мэлс подняла взгляд.
– Так, ты искал это изображение в интернете?
– В сети тысячи изображений Мрачного жнеца… некоторые из них – на коже людей. Ничто из найденного не похоже в точности на это, но все они выглядят похоже, если ты понимаешь, о чем я.
– Как твой источник раздобыл это? Я слышала, что все стерли из входящего файла.
«Святой Франциск» поднял шум из-за этого инцидента; казалось, будто того мужчину вообще никогда не заносили в базу данных.
Чисто. Очень чисто.
– Так вышло, что мой приятель прикалывается по тату. Он сделал фотографии на свой телефон, когда привезли тело.
– Полезный парниша, – пробормотала она, возвращая папку. – Значит, если предположить что тату связана с бандами… какого черта парень делал с этим навороченным бронежилетом? И что насчет исчезновения? Преступные группировки далеко не такие изощренные, хорошо финансируемые и настойчиво следящие за своими трупами… проникнуть в больницу, чтобы вернуть тело? А потом подчистить ИТ-систему? Такого не бывает. То же самое с уличными гангстерами.
Эрик погрыз свою и без того искореженную ручку Бик.
– Должно быть, это какое-нибудь подразделение правительства. В смысле, кто еще мог провернуть подобное?
Она подумала о пустом пистолете Матиаса.
– Я слышала, что пули были сорокового калибра?
– Ты про пистолет, из которого застрелили парня? Ага… и хорошие новости, что полиция забрала бронежилет вместе с одеждой и ботинками как улики, поэтому вещи на месте. – Ее коллега сузил глаза. – Так, ты расскажешь, откуда такой повышенный интерес?
– Моей мертвой девушке тоже вскрыли горло. – Хотя, ну серьезно, каковы шансы, что эти два дела связаны?
– А, ты коллекционируешь раны шеи?
– Просто просматриваю варианты.
– А как твоя история с той проституткой? Появилось что-то новое?
– Я работаю сейчас над кое-чем.
– Дай знать, если понадобится моя помощь.
– Ты тоже.
Когда Эрик отошел, она осознала, что новостной отдел по большей части был пуст. И у нее совсем не оставалось времени до дэдлайна[100].
Она недовольно перечитывала статью. Никакой новой информации кроме личности жертвы, а когда она связалась с семьей, то получила скорее шокирующе незаинтересованное «без комментариев».
Как можно не чувствовать горе из-за смерти дочери?
Мэлс не хотелось отправлять статью в таком виде. Изложение хорошее, а проверка правописания справилась со своей задачей, но настоящая история – это Монти и его фотографии, а их она не могла включить в материал, пока нет.
Выругавшись, она нажала «отправить» и поклялась, что докопается до истины. Даже если она не попадет в печать.
Закрыв окна, Мэлс уложила рядом две фотографии, которые уже сводила час назад: на них были одинаковые отметки, вырезанные на животе. Одна – фото Сесилии Бартен, девочки, обнаруженной в карьере на окраине Колдвелла несколько дней назад… а второе – того, что, как утверждал Монти, было на животе проститутки.
Вырезанный узор напоминал какой-то язык: на фотографиях были одинаковые буквы, хотя они располагались в другой последовательности… что в ее разуме не вязалось с теорией Монти-фотошопера. Если уж на то пошло, это было бы идеально – связать мертвую в мотеле с девочкой Бартен без манипуляций один-к-одному.
В действительности, чем больше она об этом думала, тем больше склонялась к тому, что Монти подделал улики. Для него наверняка было бы забавно стать «источником» улик на нового серийного убийцу...
Но у нее возникали вопросы. Когда никого не убьют в том стиле, как это сделали с этими девушками, то что он станет делать? К тому же, он рисковал работой. Он и так ходил по краю, выдавая информацию. Поднять ставки и солгать таким образом было бы просто глупо.
Может, он просто подался в сантименты.
Но что тогда с цветом волос? Проститутка покрасила волосы прямо перед смертью, в оттенок блонда, похожий на цвет Бартен. Это не входит в разряд различий между двумя фотографиями; это факт, имевший место.
Что, если Монти был подражателем маньяка?
– Как обстоят дела с твоей машиной? – когда Мэлс подпрыгнула, Тони замер в процессе упаковывания вещей. – Ты там в порядке?
– Да. Прости. Просто задумалась.
Ее приятель перекинул сумку через плечо.
– Хочешь позаимствовать мои винтажные колеса снова?
Мэлс засомневалась.
– О, я не могу напрягать тебя этим…
– Не беспокойся. Просто отвези меня домой, и она твоя до моего завтрака завтрашним утром. – Подняв ключи, он покачал их на брелоке «KISS»[101]. – Мне она на самом деле ни к чему.
– Еще одна ночь, – уклонилась она.
– Еще два бутерброда с сосисками и кофе, ты имеешь в виду.
Они рассмеялись, когда она выключила компьютер. Вставая, Мэлс взяла фотографии Монти с собой, затолкала их в сумку и протиснула руку под локоть Тони.
– Ты буквально принц среди остальных мужчин, ты в курсе?
Он улыбнулся.
– Да, в курсе. Но время от времени так приятно это слышать.
– Слушай, у нас есть кто-нибудь, разбирающийся в фотографиях?
– Хочешь сделать себе портрет?
– Я имею в виду анализ.
– А. – Он придержал для нее дверь. – На самом деле, я знаю, с кем ты можешь поговорить… и, возможно, мы сможем встретиться с ним по дороге домой.
Глава 26
Джим не ожидал, что в скором времени вновь нанесет визит в морг больницы Святого Франциска. Одного вояжа через столы и трупы для него было достаточно.
Конечно, хорошая новость в том, что на этот раз ему не пришлось умирать. И трупное окоченение испытывал не он.
Шикарный эталон для сравнения.
Проблема в том, что дома было слишком тихо. А значит, ему нужно искать Девину… и он решил, что тело оперативника в морге – хорошее место для начала поисков.
Джим ни секунды не верил, что прошлой ночью демон всего лишь протянула руку помощи, прибыв, словно рыцарь в сияющих доспехах, дабы «спасти» их. И проведя день на хвосте у Матиаса, в ожидании, что Девина предпримет нечто большее, чем обычный завтрак, он велел Эду остаться в доме… и пришел сюда, в мир «Лизола», желто-зеленого кафеля и весов, на которых взвешивали мозги и печень.
Ему хотелось хорошенько осмотреть тело того «оперативника».
В суматохе прошлой ночи у него не было возможности уделить должное внимание телу, – и хотя он не знал наверняка, о чем оно сможет поведать ему, это единственные останки…
Предполагая, что он доберется до парня раньше разведчиков из спецподразделения.
Первым намеком на неладное в царстве, где правили коронеры, послужило присутствие полиции перед моргом: синие униформы были повсюду, расхаживали по подземному учреждению, разговаривали друг с другом. А затем, дымкой пронесшись через двойные двери морга, в приемной Джим увидел еще одно препятствие из значков; эти опрашивали медицинский персонал.
Каким-то образом, морг стал местом преступления.
Вот это да. Какой сюрприз.
– … часу вы вошли внутрь?
Допрашиваемый медбрат сидел за столом, скрестив на груди руки и выставив свою неравномерную эспаньолку.
– Говорил же. Моя смена начинается в девять утра.
– И именно тогда вы пришли?
– Тогда я отметился о приходе. Говорил уже…
Джим оставил допрос в покое и вышел из «бумажной» части загробной жизни в прохладную клиническую секцию. Пройдя через дверь с надписью «Только для персонала», он оказался в освещенной флуоресцентным светом зоне, которая была напичкана нержавеющей сталью плотнее, чем плавильный завод, – пять рабочих мест, полдюжины глубоких раковин и все эти проклятые весы.
Располагавшиеся на дальней стене ряды холодильных камер были заперты, будто люди в «Святом Франциске» сомневались в том, что зомби – вымысел… заперты все камеры, кроме одной, в углу. Та была распахнута, кучка парней в темно-синих футболках пыталась снять отпечатки в радиусе раскрытого рта.
Спорим на что угодно – тело оперативника пропало.
Вот так новость.
Джим выругался, подойдя ближе, и не обнаружил ни следа Девины, – обычно после нее в воздухе задерживался противный запах, будто у освежителя «Глэйд» давным-давно кончился срок годности. Здесь же? Небольшой отголосок в камере, но ничего свежего.
Похоже, убрать за собой пришли люди из спецподразделения, а не демон.
– Проклятье.
Когда он заговорил вслух, пара копов посмотрела туда, где он стоял, будто ожидали увидеть своего приятеля.
Они нахмурились и вернулись к работе, а Джим решил нанести визит наверх… и речь не об отделении скорой помощи или палатах госпиталя. Но что для него сделает архангел Найджел? Встречи в Раю не особо помогали в прошлом, и чертовски очевидно, что он и так достаточно разъярен и разочарован.
Он только собрался уходить, как его осенило.
Проходя мимо камер, Джим читал имена, напечатанные на карточках, вставленных в скобы на тех дверях шириной с плечи.
Разумеется, в другом конце была камера с надписью «БАРТЕН, СЕСИЛИЯ».
На каком-то уровне он был удивлен, что ее останки все еще там, но затем вспомнил, что ему лишь казалось, будто прошла вечность с тех пор, как он нашел ее в карьере. На самом же деле прошло несколько дней, и она была, в конце концов, частью криминального расследования.
Однако ни один коп из Колдвелловского отделения полиции не сможет найти Девину и привлечь демона к ответственности по обвинению в убийстве.
Это его работа.
Подняв руку, он прикоснулся к нержавеющей стали. Рано или поздно, у матери Сисси появится возможность похоронить своего ребенка, и это холодное завершение во многом походило на охлаждающее пространство, где хранились тела, не так ли.
Запертый ящик, где горе хранилось до конца чьих-то дней…
Джим нахмурился и повернул шею, его чувства сильно обострились.
Выругавшись, он вышел из комнаты осмотра через приемную в холл позади.
Ищите, подумал он… и найдете.
Одна беда – все показались одновременно.
***
– Знаешь, что мне больше всего нравится в больницах? – спросил Тони.
Подойдя с ним к одному из огромных зданий «Святого Франциска», Мэлс ждала, когда автоматические вращающиеся двери предоставят им проход.
– Не еда.
– Напротив… автоматы со снеками. – Они вместе вошли внутрь, и он сунул руки в передние карманы своих хаки и вытащил всякую мелочь. – Там хороший выбор.
– Что ж, убери свои четвертаки… я заплачу.
– Скажи мне кое-что… почему мы не встречаемся?
Выдавив из себя смех, она подумала… боже, он не хотел услышать ее ответ. Как и сама Мэлс.
Подойдя к группе медперсонала и посетителей, играющих в бинго с лифтом, они сделали ставку на двери первой кабины, потому что у той скопилось меньше народу. Через несколько секунд раздался звонок, и открылись именно те двери… и кабина направлялась вниз.
– Мы сделали мудрый выбор, – произнес Тони притворным голосом.
Мэлс засмеялась в ожидании, когда из лифта выйдет охранник в униформе; затем они вошли внутрь вместе со строителем и его поясом с инструментами.
Чудо, что мужчина, обещанный молотком и всяческими отвертками, все еще мог ходить.
Когда они спустились в подвал, Тони повернул налево, как и она. Парень с молотком последовал их примеру, превращая ситуацию в три из трех, хотя он обогнал их, направляясь к приглушенным звукам забивающихся гвоздей и визгу ленточных пил, проходящих сквозь небольшие бруски.
– Возможно, нам придется подождать, – сказал Тони, следуя указателям к моргу. – Сураж сказал, что улизнет, когда мы придем, но…
Они оба остановились, повернув за угол.
Полицейские в синих формах были повсюду, толпясь у входа в морг.
– Похоже, расследование все еще в самом разгаре, – пробормотала она. – Уверен, что твой приятель вообще сможет оттуда выйти?
– Да, давай посмотрим, как он, – произнес Тони, набирая смс.
Ее разум сосредоточился на чем-то кроме Матиаса, и именно этого отвлечения хотела Мэлс… и она надеялась, что происходящее займет ее на какое-то время. Бог свидетель, свободное время и машина – последнее, что ей нужно. Она наверняка вернется в «Мариот», где Матиас вполне мог ужинать с Горячей Штучкой… или что хуже.
Да ладно, то, что у него есть пушка сорокового калибра, не значит, что он застрелил кого-то. В ее сумочке лежал девятимиллиметровый, и это не делало ее подозреваемой в каждой перестрелке в центре…
– Проклятье.
– А? – взглянул на нее Тони.
– Ничего. Просто раздражение.
– Может, у нас еще получится… – Его мобильный зачирикал, и он проверил сообщения. – О, хорошо, Сураж нас тут не оставит. Давай подождем у… о, смотри. Автоматы со снеками. Вот так сюрприз.
Разумеется, напротив морга была комната отдыха со всевозможными калорийными бомбами в автоматах.
– Ты все спланировал.
– Не копов.
Когда они зашли, и Тони оценил предлагаемое, Мэлс обошла столики, прикрученные к полу, и оранжевые пластиковые стулья, свободно стоявшие рядом… скорее всего потому, что были настолько безобразными и неудобными, что никому не захочется их красть.
Вспомнив свое обещание, Мэлс достала бумажник и посмотрела, сколько в нем наличности.
– Не скромничай. У меня достаточно денег.
– Это просто перекус перед ужином, правда. И я не люблю есть в одиночестве. – Он оглянулся через плечо. – Эй? Подруга?
Было грустно осознавать тот факт, что она способна расслабиться лишь размышляя, какой именно из представленных переработанных продуктов массового производства, бывших даже хуже неорганических, ей хотелось.
Верный знак того, что ей нужен отпуск. И жизнь.
– Выбрал? – спросила она, когда ленточная пила дальше по коридору вновь завизжала.
– О да.
Семь долларов исчезло в автомате, и у Тони в руках была коллекция шоколадных батончиков и пакетиков с начо.
– Твоя очередь.
– Не могу похвастаться твоим метболизмом.
– Равно как и я, – потер Тони свой животик.
Мэлс выбрала «M&M’s», простой старомодный вариант, который она любила в детстве, но оказалось, что у нее кончились деньги. Проверяя каждый карман, она вынула кучу оставшихся монет и продолжила искать четвертаки…
Мэлс замерла.
– Что? – спросил Тони, сидя.
Гильза от пули. Вот что.
В ее гребаном кармане?
Однако когда она взяла ее из кучки мелочи, к ней начали возвращаться воспоминания… тот гараж в фермерском доме. Где она обнаружила «Харлей» с теплым двигателем, Матиаса, откровенно лгущего ей в лицо, и… что-то еще…
Кого-тоеще…
Внезапная острая боль пронзила голову, затуманивая мыслительные процессы, останавливая все… кроме убеждения, что там она увидела нечто важное. Но что именно?
Ее разум изо всех сил пытался уловить имя, что вертелось на языке, но не мог, и чем больше она пыталась, тем сильнее становилась боль.
– Мэлс?
– Я в порядке. Серьезно, просто… возможно, мне нужен сахар.
Тони кивнул, открыв пакетик «Cool Ranch Doritos»[102].
– Подкрепиться не помешает.
К ним подошел миниатюрный парень в белом халате:
– Хэй, простите, что заставил ждать.
– Сураж, – Тони встал, чтобы пожать ему руку, – здорoво, приятель.
Встряхнувшись и возвращаясь в настоящее, Мэлс положила гильзу в сумочку и приложила все усилия, чтобы пройти через процедуру приветствия.
– Мы не хотели отрывать тебя от работы, – сказала она, когда они собрались вокруг одного из столов.
– Ну, сегодня ее не так много. – Сураж улыбнулся, обнажая зубы, белые на фоне красивой кожи. – Полиция мучает нас по поводу тела, пропавшего сегодня утром.
– Что ты можешь нам рассказать? – спросил Тони с набитым чипсами ртом.
– Не для печати, речь о теле, которое нашли прошлой ночью в подвале «Мариота». – Сураж пожал плечами и откинулся на спинку оранжевого стула так, будто его зад был хорошо знаком с ужасными сиденьями. – Я знаю не много. Пришел днем на смену, как обычно, а здесь повсюду копы. Рика допрашивали в первую очередь – это он обнаружил пропажу. Пришел провести вскрытие, и… ничего. Пусто. Слишком странно… то есть, мертвый парень не мог просто взять и уйти. Сигнализация не сработала, а трупы спрятать непросто… нельзя же сунуть его подмышку. К тому же, в этом месте? Тут глаза повсюду. Камеры, люди…
– Такое уже случалось? – спросила Мэлс.
– Если да, то меня тут еще не было. С другой стороны, я здесь работаю всего пару лет. Загадка.
– Дашь нам знать, когда сможешь сделать заявление? – вставил Тони.
– Оно должно исходить от начальства, но я буду неофициально держать вас в курсе, насколько смогу. А сейчас, что я могу для вас сделать?
Тони взглянул на Мэлс, подняв пакетик «Читос» и показывая им на парня:
– Знаешь, Сураж хорош не только в своем деле. Он еще разбирается в анализе фотографий, и думаю, он сможет тебе помочь.
Сураж снова улыбнулся.
– Я мастер в трех делах, вообще-то… еще я неплохо готовлю Тикка масала[103].
– С чесночной лепешкой, – добавил Тони. – Пальчики оближешь.
– Так о какой фотографии идет речь? – спросил его друг.
Мэлс достала папку, которую дал ей Монти.
– Прежде чем ты посмотришь на все это… я не могу сказать, кто мне это дал, или при каких обстоятельствах она попала в его или ее руки.
– Иными словами, я должен забыть, что когда-либо их видел.
– В точку.
Когда мужчина ощупал папку и открыл ее, Мэлс нахмурилась и оглянулась. Ощущение, что за ней наблюдают, вернулось, покалывая шею, заставляя сжать кулаки. Однако на входе никого не было. Никого в коридоре. Никто не прятался за любимыми автоматами Тони или под богом забытыми стульями, или под прикрученными столами…
– Я знаю это дело, – произнес Сураж, просматривая фотографии, и Тони наклонился, чтобы окинуть их взглядом. – Да, проститутка, которую нашли в том мотеле… я узнаю одежду. Хотя когда ее привезли сюда, на ее животе не было этих отметин.
– В этом-то и загвоздка. – Мэлс поддалась паранойе. – На официальных фотографиях тела ничего нет в отличие от этих, которые были сделаны раньше. Поэтому я хочу знать, поработали ли над ними.
Сураж посмотрел через стол.
– Они есть в электронном виде? JPEG? GIF?
– Нет, мне дали распечатки, это все, что мы имеем.
– Я могу отнести их на свое рабочее место на минутку? У меня там микроскоп.
Мэлс наклонилась еще ближе.
– Полиция не знает об этих фотографиях, – шепотом сказала она, – и не знаю, что владелец собирается с ними делать.
– Значит, сделаю все по-тихому.
– Помни, я не стану препятствовать правосудию, если к этому все приведет. Фотографии у меня недолго, и я буду действовать быстро с властями, как подобает.
– И ты наверняка не хочешь, чтобы я отсканировал фото и провел анализ на своем компьютере, так?
– Я бы не стала делать копий… тем более электронных.
– Ладно, я могу многое сказать, взглянув на них под микроскопом, – сказал парень, вставая. – Дай мне десять минут, я посмотрю, что смогу сделать.
Когда Сураж ушел, Тони начал играть в баскетбол с мусорной корзиной, и Мэлс потерла затылок, думая о том, что нашла в своем чертовом кармане.
– Ты случаем не знаешь кого-то, кто разбирается в баллистике? – спросила Мэлс.
– Вообще-то, знаю. Что у тебя?
– Головная боль, на самом деле, – ответила она, массируя виски.
– Ты себе еще ничего из еды не купила. Не говоря о том, что ничего не съела.
– Верно, друг мой. – Мэлс встала и подошла к раю в лице автоматов со снеками. – Очень верно.
Глава 27
Стоя в комнате отдыха напротив морга, Джим на деле убедился, что у невидимости есть свои преимущества… а порой она может подвергнуть твои яйца пыткам.
Он сразу же узнал, когда Мэлс Кармайкл вошла в медицинский центр «Святого Франциска», и, учитывая количество копов в подвале, не так уж удивительно, что она немедля направилась туда, где был он. К сожалению, он также почувствовал присутствие Девины неподалеку, но не мог засечь цель.
А затем он увидел те фотографии.
В отличие от репортера, ее приятеля с хавчиком и докторишки в халате, он в точн о стизнал, что означали те отметины… а также кто их вырезал.
И кто удалил их с тела.
Руны на коже той мертвой женщины повторяли те, что были на животе Сисси. Язык, метки, может, даже послание. И то, что вырезала Девина, наверняка можно удалить… в конце концов, она с легкостью создавала трехмерную картинку идеального поверх своей истинной формы ходящего/говорящего трупа.
Стирание рун не выходило за рамки возможного…
Когда парень с больничным пропуском, болтающимся на лацкане, встал и вышел, Джим последовал за ним и фотографиями в морг, хотя ничего не мог сделать… а оставить репортера – наверняка не самая удачная идея.
Но зачем Девине шататься в округе и убивать какую-то случайную женщину? Она же должна все внимание уделять игре… а та проститутка определенно не была девственницей, поэтому ее не могли использовать для защиты демонского зеркала…
Цвет волос. Светлые волосы.
Выпрямленные.
Прямо как у Сисси.
Какова вероятность?
– Сукин…
Медик замер посреди затора из копов и оглянулся… и Джим напомнил своему рту, что невидимость – одно дело, а тишина – другое.
Парень продолжил путь по коридору в тесный, заставленный техникой кабинет, и Джим не мешал ему, прислонившись к белой доске с таблицей имен, дат и процедур. Когда спустя несколько минут зазвонил телефон и парень отвлекся, Джиму захотелось выдернуть провод из стены и заставить ублюдка вновь сосредоточиться на деле.
Да ладно. Он и так все знал, вопрос в том, на кого больше злился. На себя. Девину…
Джим нахмурился, когда его осенило. Сегодня утром Эдриан упомянул, что был на месте преступления вместе с репортером.
Вот ведь гребаное совпадение.
Прошло добрых полчаса, прежде чем медик оторвался от микроскопа и вернулся к репортеру и ее заправлявшемуся углеводами другу.
– Так каков вердикт, – спросила она, когда он сел.
– Сначала предостережение. Без цифрового файла или возможности пикселизировать и хорошенько рассмотреть снимок, я не могу утверждать со стопроцентной уверенностью…
Звон, раздавшийся над их головами, заставил троицу посмотреть наверх и прикрыть глаза, когда с потолка посыпались какие-то частицы.
– Как долго длится ремонт? – спросил Тони, пока сверху сыпались надоедливые опилки.
– Целую. Вечность. – Мужчина разложил на столе фотографии. – В общем, отговорки в сторону, и вот, что я думаю. Исходя из увиденного под микроскопом, могу сказать, – похоже, никто не ретушировал фото… это мало о чем говорит, ведь у меня есть только распечатки, а с хорошим оборудованием с изображением можно проделать достаточно изощренную, утонченную работу.
Мэлс сделала глубокий вдох.
– Что ж, спасибо…
Сураж поднял ладонь.
– Погоди, я не закончил. Я видел то тело. На животе была сыпь, но явно не то, что на этих фотографиях. И я помню этот узор… он был также на девушке, которую нашли в карьере…
Еще один звук, на этот раз громче, словно гром, пронесся по потолку… будто что-то уронили на кафель прямо над их головами.
Последнее, что Джим увидел, прежде чем разверзся ад, – устремленный ввысь свирепый взгляд Мэлс. Секундой позже секция шесть на восемь футов, поддерживающая потолок, вырвалась из лабиринта балок и полетела вниз цельным куском, свисая с точек, к которым еще крепилась.
Падая прямо на Мэлс.
Джим ринулся в действие, бросаясь вперед, сталкивая женщину с того оранжевого стула, убирая с траектории падения. Его спина и плечи приняли главный удар, остроконечный вес врезался в него, пуская кровь, а все в комнате закричали и побежали в укрытие.
Боль заставила его раскрыть себя, но не в этом самая большая проблема. Посмотрев через темную дыру в потолке, Джим встретился взглядом со… строителем, освещенным светом, поднимающимся из комнаты отдыха.
В мужчине, твердо стоявшем на стропилах в огромном пространстве наверху, держа руки на бедрах, было что-то не так.
Его глаза были черными как пучины ада.
– Девина, – прошипел Джим.
Внезапно рабочий схватился за грудь и упал вперед, его тело полетело с необычной грацией, острия всех тех инструментов на его поясе развевались словно волосы модели – перед феном.
Джим во второй раз сыграл героя, неряшливо поймав парня, потому что со слабыми, обмякшими телами было тяжелее, чем с куском потолка, хотя они и весили меньше.
Все вдруг заговорили, но Джим не обращал на это ни малейшего внимания. Он был слишком занят, укладывая потерявшего сознание рабочего на пол… и чувствуя резкое отступление Девины.
Проклятье…
– О, Боже милостивый, – сказала Мэлс, припадая к полу.
Острый локоть оттолкнул Джима, парень с больничным пропуском опустился на колени, прикладывая пальцы к шее строителя. Когда Джим отошел…
– Джим Херон.
Джим перевел взгляд на журналистку, которая, встав с пола, неотрывно смотрела на него. Гребаный ад, подумал он, когда она приготовилась к спору с ним.
– Ну? – потребовала она, казавшись не испуганной тем фактом, что ее чуть не убили. – И не отрицай. Я видела твои фотографии во многих местах.
– Я его брат-близнец.
– Серьезно что ли?
Парень-медик поднял взгляд.
– Кто-нибудь, позвоните по добавочному девять-ноль-ноль-ноль по тому телефону. Скажите, что мы снаружи морга.
Девушка Матиаса принялась действовать, выполняя указание спокойно и быстро. Вернувшись, она подошла к коллеге из редакции, который, несмотря на драму, умудрился разорвать обертку батончика «Сникерс» и начать жевать.
– Ты в порядке? – спросила его она.
– Еще бы чуть-чуть, – пробормотал он, глядя на медицинскую трагедию, развернувшуюся на полу у его ног.
Мэлс вновь посмотрела Джиму в глаза, а затем скорчилась и потерла виски, словно те болели.
Происходящее уже превратилось в конвенцию, прибыли другие строители, больничный персонал, охрана и парочка копов, услышавших обвал.
Когда свалившегося с потолка рабочего, наконец, положили на носилки, он открыл глаза. Голубые как небо. Не черные.
Неудивительно.
Боже, а демон ничего не боялась: если в ортодоксальной теории высшей силы была правда, то Большой Парень Наверху знал все, что происходит каждую секунду по всей планете… от каждого распустившегося цветка и до оперения воробья… до больших неуклюжих строителей, сваливающихся в комнату отдыха главных городских больниц, потому что были временно одержимы демоном.
Девина, несомненно, планировала, чтобы тот кусок здания обрушился на Мэлс. И это бы определенно дестабилизировало игру: Матиас наконец-то привязывается к девушке, а затем она умирает?
Отличный толчок к принятию решения.
А Джим считал, что демон ведет себя слишком тихо?
Вырываясь из скопления народа, он стал невидимым, посчитав, что Мэлс решит, что он ушел. На самом же деле, он остался на месте, держась поближе к репортеру… и ему пришлось признать – он впечатлен. Она сильная птичка, отвечала на вопросы больничной охраны, держала себя в руках ради своего друга и парня с микроскопом, работала с толпой, когда раненого сукиного сына на носилках унесли отсюда.
Она оглядывалась время от времени, словно искала кого-то, но в итоге смогла только описать своего «спасителя» службе безопасности госпиталя. Однако она не называла имен. С другой стороны, она действительно не знала, кто он, не так ли.
Насколько было известно журналистке Матиаса, он был чертовски похож на умершего человека. И все.
Забавно, как бы Джим ни одобрял поступки бывшего босса за прошедшие годы, он понял, что не придирается к предпочтениям парня в противоположном поле.
