Текст книги "Доля Ангелов (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

Глава 50

Примерно через полчаса Лейн сидел за круглым покерным столом в игровой комнате через три стула от Ленге. Зрители, по взаимному согласию игроков, расположились на стульях в ряд с противоположной стороны, со стороны, где на столе лежала колода карт, поэтому никто из них не мог заглянуть через плечо игрокам. Лиззи и мисс Аврора сидели вместе с Джеффом, Гари, главный садовник тоже присел рядом к ним.

Ни для кого не было секретом, что история повторяется, сейчас наступил именно один из тех моментов, который неизбежно войдет в историю семьи Брэдфордов, также, как и те, когда один из главных предков Лейна ссужал деньгами Авраама Линкольна или, когда другому предку пришлось бороться с пожаром на Старом складе, туша его из месторождения подводных вод, или, когда лошади Брэдфордов пришли первой, второй и третий на Derby в 1956 году.

Эта тройка лошадей выиграла такое количество денег для их деда, что он смог построить несколько огромных конюшен в Red&Black…

– Неужели мы опоздали?

Лейн посмотрел на дверной проем.

– Мак, ты пришел?

– Как я мог такое пропустить?

Мастер-Дистиллятор вошел в комнату с очень красивой молодой женщиной… «Ой, ассистенткой, – подумал Лейн. – Точно».

– Мистер Ленге, – произнес Мак, направляясь к нему. – Рад снова вас видеть.

– Ну, как я рад снова увидеть моего любимого дистиллятора.

Они оба хлопнули в ладони, потом Мак произнес:

– Это моя подруга и моя ассистентка Бет Льюис.

Последовали приветствия со всех сторон, и Лейн ничего не мог поделать, когда смотрел на парня за спиной Бет, которая показавала ему средний палец в ответ.

– Кто-нибудь еще придет? – спросил Джон, когда все расселись.

– Все, – сказал Лейн.

– Орел или решка?

– Ты гость, тебе выбирать.

– Орел.

Джон бросил монетку в центр стола.

– Орел. Я впервые раздаю карты. Большой блайнд – сто, маленькая слепая – пятьдесят. (Большой блайнд – вторая ставка вслепую в «Техасском Холдеме», в два раза превышающая малый блайнд. – прим. пер.)

Лейн кивнул и посмотрел на парня, тасующего карты. Они взаимно согласились на произвольные значения для стопки красных, синих и желтых фишек, и оба имели одинаковое их количество. Здесь не подразумевалось никаких бай-инов, когда у тебя заканчивались деньги, и ты хотел бы прикупить еще или не мог сделать блинд (слепую ставку), которая необходима.

Лейн выставил красную фишку, как большой блайнд, Джон синюю, а затем Джон выдал им по две карты. В обычной игре торговля ставками шла по кругу, пока каждый рассматривал свои карты на руках, а потом дилер доставал «сожженую» карту, отложив ее в сторону и выкладывал рядом рубашкой вверх другие карты. Делались еще ставки. Еще снималась «сожженая» карта, а потом карты лицом вверх. Опять делались ставки и все продолжалось, пока не появлялась линейка из пяти карт, которую каждый из них мог последовательно использовать, учитывая то, что они держали на руках.

Старшая карта бьет «фруктовый салат», если ни у кого ничего нет. Две пары бьют одну пару. Тройка карт одинакового достоинства бьет две пары. Флеш, пять карт одной масти, бьет напрямую пять карт по порядку, независимо от масти. Фулл-хаус, комбинация из трех карт одного достоинства и двух кар другого достоинства, бьют флеш. И стрит-флеш, пять карт по порядку одной масти, бьет каре, которое может побить фулл-хаус.

Флеш-рояль, туз, король, дама, валет и десятка одной масти, бьют все.

И, скорее всего у мисс Авроры напрямую налажен контакт с Богом.

При условии, что Лейн вытащит эти карты, а не Ленге.

Интересно, а если Джон вытащит нечто подобное? Ну, тогда он точно мог сказать, что его жена в Канзасе молится гораздо усерднее, чем мисс Аврора здесь в Кентукки.

Лейн взял свои первые карты. Шестерка бубен. Двойка треф.

Короче… ничего.

Совсем недостаточно, чтобы даже вступить в игру.

Флоп, первые три открытые карты на столе, были его единственной надеждой.

Сидя напротив, Джон внимательно изучал свою пару карт, его брови сошлись вместе, плечи напряглись, скривившись, словно он подготовился к борьбе. Он закусил губу. Потер кончик носа. Поерзал в кресле.

Он более настроился на игру, чем нервничал, хотя… у них впереди было полно времени, они еще не сделали ни одну крупную ставку, и пять карт еще были впереди, поэтому слишком рано парень начал проявлять свое беспокойство.

С другой стороны, Лейн был совершенно спокоен, его больше интересовал соперник напротив за столом, нежели карты, которые были у него в руках.

Ключ успеха в игре заключался в понимании мимики и жестов своего оппонента. Некоторые из них не доходили до финала, поскольку раздражались и злились во время игры, а некоторые сразу же чувствовали себя в своей тарелке. Он всего лишь видел одного или двоих, способных сохранять самообладание за все время игры, … борясь, хотя и не показывая своих эмоций.

Возможно, в дальнейшем он увидит что-то еще.

Но Лейн уже давно понял, существует всего лишь три вещи, которые имеют значение, если вы сели за игровой стол, и они намного важнее, нежели сколько денег вы или ваш оппонент готовы поставить на кон: счет карт в игре, которая идет один на один, будет трудно применить, учитывая специфику игры, поскольку других игроков не было, делающих ставки; здесь есть только те карты, которые находятся у тебя на руках и на флопе: нужно следить только за мимикой оппонента, его телесной реакцией, с учетом тех ставок, которые он делает.

Джону вполне может повезти.

Нужно будет посмотреть, правильные ли его умозаключения.

* * *

Через десять минут после того, как Райан Беркли подбросил Джин к своему магазину с заднего входа, она вывела свой автомобиль с открывающимся верхом из гаража и взглянула на часы.

Идеальное время. Девять тридцать вечера.

Ричард сказал, что у него очень важная деловая встреча, поэтому он придет поздно, и это означало, что она будет дома, прежде чем он что-либо узнает.

Огибая дом с другой стороны, она прошла мимо окна игровой комнаты, которая последнее время использовалась не часто. Но через наполовину открытые шторы, она увидела своего брата и пожилого, седого мужчину, с которым была не знакома, за покерным столом, с картами в руках и разноцветными фишками на зеленом сукне.

А также она заметила людей с серьезными лицами, наблюдающими за ними и сидящих напротив на стульях. Ей показалось, что у ее брата было больше фишек, чем у мужчины, но потом… нет, выглядело все так, словно противник Лейна выиграл, он открыл свои карты и перетащил кучу фишек с центра стола к себе.

Джин продолжила свой путь, обойдя парадный вход и подняла глаза вверх на второй этаж.

В комнате Амелии было темно.

Войдя внутрь дома, Джин прошла в гостиную и села на диван, чтобы видеть фойе через арку.

Она ждала.

И ждала.

И подождала еще немного.

Отзвуки игры в покер тихо разливались по пустым комнатам Истерли. Оттуда доносились голоса, подбадривания и проклятия. Смех звучал как-то странно, хотя бы только потому, что казалось, будто бы дом был пустым.

Смутно, она задавалась вопросом, с кем играет Лэйн в покер.

Но она не могла туда пойти… она должна быть сидеть здесь и ждать.

Наконец, Амелия появилась в арке, когда прошло уже Бог знает сколько времени. На ней были синие обтягивающие джинсы, объемная блуза Стеллы МакКартни, с буйством цвета спереди в виде квадратов и прямоугольников, и хэштегами на спине.

Она прошла по черно-белому мраморному полу, направляясь к лестнице, когда Джин окрикнула ее:

– На минуточку, если ты не возражаешь.

Амелия замерла, подняв ногу на нижнюю ступеньку.

– Что?

– Я ждала тебя. Пожалуйста, подойти сюда.

– Я иду спать…

– Я разговаривала с твоим преподавателем.

Ее слова привлекли внимание девушки, она обернулась.

– Что?!

– Твоим куратором, мисс Антле.

– Она для меня «мать» в общежитии, мисс Антле. А куратор – это старший консультант в жилых помещениях. Ты бы знала об этом, если бы хоть раз была у меня в школе.

– Почему ты солгала мне, что тебя выгнали? – Джин подняла ладонь и лениво заметила, что фальшивый бриллиант был красив. – И я не собираюсь ругать тебя на этот счет. Уверена у тебя имеются причины, и мне любопытно узнать какие.

Амелия вошла в гостиную, явно готовясь к бою.

– Я не вернусь туда.

– Это не ответ на мой вопрос.

– Я не обязана тебе ничего объяснять.

– Согласна. – Ее ответ, казалось, удивил девушку. – Но я хотела бы знать, почему?

– Прекрасно. – Амелия скрестила руки на груди и вздернула подбородок. – Никто мне не позвонил и не сказал, что мой дед умер. Я прочитала об этом в Интернете, и мне пришлось вернуться домой… и я не собираюсь возвращаться в ту школу. Я отказываюсь. Я подумала, что, если я попрошу у тебя разрешения уйти из той школы, ты заставляешь меня вернуться, а если ты поймешь, что меня выгнали, то позволишь мне остаться здесь.

– Тебе было так плохо в «Хотчкисс»?

Амелия нахмурилась.

– Нет.

– У тебя конфликт с преподавателем? В общежитии? С одноклассниками?

– Нет.

– Может ты хочешь в другую школу?

– Да.

– В какую…

– Что с тобой такое? – перебила ее Амелия… и в голосе не слышалось враждебности. Скорее ей было любопытно, потому она не была похожа на ее настоящую мать, кто успел ее подменить на такую копию. – Что происходит?

Джин попыталась что-либо увидеть в глазах дочери, но это было трудно.

– Я была тебе плохой матерью. И я сожалею об этом. Я очень… сожалею об этом. Я была так молода, когда у меня ты появилась, и хотя ты уже почти стала взрослой… не могу сказать то же самое про себя. И честно говоря, когда мне позвонила твоя «мать» из общежития, моей первой мыслью было пойти к Лейну и попросить его поговорить с тобой. Но дело в том… мой отец умер. Мама тоже вот-вот… Эдвард отошел от дел полностью. Лейн занят, пытаясь разрешить весь этот бардак. Мисс Аврора чувствует… ну, в конце концов, получается, что у нас с тобой остались только ты и я. Не к кому больше обратиться.

– А что насчет твоего нового мужа? – с горечью спросила Амелия. – Как с ним?

– Он – моя проблема, не твоя. На самом деле, он лучший пример того, что я всегда все делала неправильно, и мне нужно с ним разобраться самой.

Джин оглянулась на знакомый, элегантный интерьер, а потом повернулась к дочери.

– Буквально у нас нет никого, кроме друг друга. И ты можешь ненавидеть меня за все, что я тебе сделала… я это заслужила. Я готова это принять. Я не буду злиться в ответ. Это все эмоции, хотя и… однако, оправданные с твоей стороны… но они не изменят факт, если ты не хочешь возвращаться в «Хотчкисс», ты и я – единственные, кто сможет решить эту проблему. Может ты передумаешь и захочешь остаться там? Тогда я отвезу тебя назад, в общежитие. Но если ты хочешь бросить… ну, я не позволю тебе этого сделать. Несмотря на то, что ты меня совсем не уважаешь, ты все же несовершеннолетняя, и я – твоя мать в глазах закона. Ты, по крайней мере, получишь свой диплом об окончании средней школы. А потом? Тебе придется потерпеть еще два года. И у меня не будет прав что-либо указывать тебе, как только ты получишь свой диплом.

Амелия моргнула пару раз.

И это было смешно; она словно помолодела на глазах у Джин, хотя особенно в ней ничего не изменилось, в основном, если не считать какую-то смутную регрессию в результате чувств или мыслей… Джин не понимала.

– Поговори со мной, – через мгновение попросила Джин. – Скажи мне, что ты думаешь.

– Я боюсь, что если я…, – девушка отвернулась. – Я боюсь, что если я уеду, все исчезнет и мне некуда будет возвращаться. Я имею в виду, я знаю про бардак, который творится с деньгами. Останется ли у нас Истерли? А что насчет компании? Похоже, там произойдет смена власти?

– Честно? Я не знаю. И мне совсем не нравится, что я не могу тебе ответить на твои вопросы. Но я обещаю, что для тебя все будет хорошо.

– Как?

Джин опустила руку в сумочку и достала ключ от сейфовой ячейки.

– Я отдам тебе вот это. Ты не должна открывать ее, пока я жива, если я умру, ты должна пойти к своему дяде Лейну и показать ему этот ключ, который я тебе дала. Он исполнитель моей воли, я подписала сегодня днем бумаги. Этот ключ от сейфовой ячейки в отделении банка PNC на Тейлор Драгсторе. Я не скажу тебе, что там лежит, и ты не сможешь им воспользоваться, пока я не умру. Но то, что находится внутри обезопасит твою жизнь, твое будущее, независимо, что будет здесь происходить.

Амелия не шелохнулась, Джин протянула ей ключ, подойдя ближе.

– Возьми его. Положи куда хочешь, но не потеряй. Ну, же.

Амелия осторожно подошла к ней, и Джин смахнула слезы с глаз. В свой халатности и эгоизме, она не видела тех страданий, которые причиняла своего невинному ребенку… и настороженность, с которой Амелия подошла к ней, была болезненной расплатой для нее, Джин даже не могла вздохнуть.

– Прости, – тихо произнесла она, передавая ключ из рук в руки. – Мне нет прощения, и я не виню тебя, что ты мне не доверяешь. Но давай… в течение следующих двух лет попробуем все как-то исправить. Теперь скажи мне, в какую школу ты хочешь пойти?

Амелия долго смотрела на ключ.

– Чарлмонт Кантри Дей. Там есть специальность, которая мне нравится. Я знаю многих ребят оттуда. Мне там нравится.

– Хорошо. Вот, что я хочу предложить. Думаю, твой дядя Лейн завтра будет хоронить деда или послезавтра. Мисс Антле сказала, что ты можешь сдать экзамены здесь или вернуться в школу. Что ты хочешь сделать?

– Ммм…

– Если ты решишь, что ты хочешь сдавать их в школе, я отвезу тебя после похорон или можем полететь. Если хочешь остаться дома и сдавать их здесь, я заберу оттуда твои вещи.

Амелия закатила глаза.

– Ты не представляешь, как нужно паковать вещи.

– В коробки и пакеты. Насколько тяжело это может быть?

– Ты хочешь сказать, что готова паковать вещи? Ты проедешь веееесь путь в Коннектикут и привезешь мои вещи?

– Да.

– С дядей Лэйном, конечно…

– Нет, я сделаю все сама. Я разберусь. Так что ты решила?

Амелия подошла и опустилась на другой диван. Поджав под себя ноги, она смотрела на ключ.

– Что в сейфе?

– Я не собираюсь тебе говорить. Ты все узнаешь, когда придет время.

– Думаю, я хочу вернуться, чтобы сдать там экзамены. Это будет проще. И я смогу попрощаться с людьми, с которыми подружилась.

– Хорошо. После похорон мы вместе поедем туда. Как долго ты думаешь продляться твои экзамены?

– О Боже, дней десять, наверное.

– Хорошо. Я вернусь сюда, а затем приеду тебя забрать, вместе с вещами. После этого мы подадим документы в школу Чарлмонт Кантри Дей на осенний семестр.

Амелии прищурилась, опустив голову, потом, наконец, снова подняла на свою мать глаза.

– В чем подвох?

– Ни в чем. Выгоды нет ни в чем. И я не питаю особых надежд по поводу наших отношений. Для меня главное понять, что ты продолжаешь обучение.

Девушка сделала глубокий вдох… и засунула странный ключ в карман джинсов.

– Хорошо. Все правильно. Это… наш план.

Джина от облегчения прикрыла глаза…, в холле опять просочились восклицания людей из игровой комнаты.

– Хорошо, – прошептала она дочери. – Все хорошо.

Глава 51

Это была самая дорогая игра на грани, в которой Лейн когда-либо участвовал.

Джон был чертовски хорошим игроком в покер, изумительно слаженным, особенно когда он раздумывал над ходами. Он был умен, решителен, держал эмоции под контролем… сто процентов соблюдал все правила.

Он воплощал собой все то, являясь настолько успешным бизнесменом.

В конце концов, после часа игры, они шли плечо к плечу. Лейн не делал никаких ошибок, но также их не делал и Джон. Они прошли стриты и флеши, тройку карт одинакового достоинства, две пары, фулл-хаус… и двигались в одном направлении, корректируя свои карты на руках с помощью других из колоды, меняя курс.

Лиззи была измождена от переживаний. Мисс Аврора даже ухватила Лиззи за предплечье, когда игра перевешивала в ту или другую сторону.

Но конец наступил… и, казалось бы, из ниоткуда.

– Моя очередь сдавать, – сказал Бог зерна, собирая карты своего последнего выигрыша. – Ты готов?

– Всегда.

Джон раздал карты, Лейн взглянул на то, что получил.

У него была… двойка червей. И… пиковый туз.

Ладно, из этого может выйти флеш. По крайней мере, у него была высокая карта.

Он положил свой большой блайнд. Джон сделал то же самое, малым. А потом Джон сделал ход. Лейн напрягся и хорошо отбил.

Первой на стол упала десятка бубен.

Вторая восьмерка бубен.

Бл*дь.

Потом бубновый туз упал на стол – это была хорошая новость.

И да, Джону нравилась эта карта, или, по крайней мере, показалось, судя по его кивку.

– Хорошо. Я собираюсь…

Сердце Лейна забилось сильнее. И он понял, прежде чем парень произнес последние слова.

– … сыграть на все.

Итак у него явно флеш, который бьется каждый день недели парой тузов и дважды в воскресенье. Также бьется тремя картами одного вида. Единственный шанс Лейна был фулл-хаус.

Собравшиеся в комнате ахнули, Лейн даже не заметил, как вошли Джин и Амелия и сели на свободные места. Они обе, казалось, были удивлены, перешептываясь, когда им быстро рассказывали в чем дело… и они обе выглядели прямо, нужно сказать, слегка шокированными, услышав всю историю.

– Отвечаю, – сказал Лейн, выдвигая свои фишки вперед. – Давайте повернем игру и пусть Бог решит.

– Аминь.

Джон положил две свои карты на стол, и ага, король и двойка бубен были мощной парочкой. В ответ Лейн покрыл их своим тузом и двойкой бубен.

– Не плохо, – пробормотал Джон.

– Явно ты выигрываешь, – подмигнув, ответил Лэйн.

Следующая карта…

Туз треф.

– О, посмотрим-посмотрим. – Джон откинулся на спинку кресла, положив руку вниз на стол с картами. – Это конец.

– Главное, какая карта последняя, да, сэр?

Лейн почувствовал, как его сердце зашлось в груди. У него не было причин скрывать свою реакцию, потому что ставки были сделаны и исход предопределен на данный момент: должна была последовать «сожженая» карта и та, что будет за ней должна оказаться решающей. Конец истории, нет необходимости, пробовать сохранять «покер фейс».

И все же он не хотел, чтобы страх или волнения отразились у него на лице, он был суеверным, пока сидел за столом, как будто проявление эмоции может спугнуть удачу.

Взглянув на Лиззи, он увидел, что она, не отрывая глаз смотрела на него, а не на карты… как будто ждала, что он посмотрит в ее сторону. И она произнесла одними губами «Я люблю тебя», единственное, что он смог сделать улыбнуться ей и удивиться про себя. Человек, выросший в огромном богатстве… женщина, которую он выбрал, была именно той, кто напоминала ему снова и снова, что деньги не столько важны в жизни. Богатство – это не вещи. Не машина, на которой ездишь, не дом, где живешь, не одежда, которую носишь… это совсем другое, не набор слов. В этих словах не было истинной связи, которая имела значение, не было отношений, которые были самым главным.

Он вспомнил, когда упал с моста. Иронично, он был готов к жесткому падению в воду, подготавливая себя выдержать, выжить, всплыть, хотя думал, что вода его убьет.

В реальности, настоящим падением было то, что было действительно опасным для самой личности. И это никак не относилось к реке.

Река его спасла.

«Я тоже люблю тебя», – произнес он одними губами.

И тогда он услышал свои собственные слова:

– Следующая.

Бог зерна отложил «сожженую» карту…

А потом все ахнули.

Туз червей.

– Мать… – Ленге не закончил проклятие.

А Лейн? Он посмотрел на мисс Аврору, которая совершенно не следила за игрой. Ее глаза были закрыты, а голова запрокинута назад, только губы шевелились.

И позже, гораздо позднее… эта картинка часто всплывала у него в памяти, мисс Аврора обеими руками сжимала Лиззи, все ее тело было напряжено, как бы тянулось в молитве, к ее вере в своего Бога и Спасителя и она настолько была сильной, Лейн мог поклясться, что она была в состоянии вызвать чудо прямо с небес.

Он взглянул на Рембрандта. И тот факт, что Иисус Христос, смотрел на его маму, ему показался таким правильным.

– Думаю, ты останешься в семье, – пробормотал он, обращаясь к картине.

Разразилось всеобщее ликование, и Ленге был джентльменом во всем, он подошел к Лейну, который протянул ему руку для рукопожатия, но парень сгреб его в свои сильные объятия. Лейн смутно осознавал, как Мак и Джефф бросились к нему и стали трясти его, пока у Лейна не стали стучать зубы, Лиззи от радости прыгала вверх-вниз, и даже Джин и Амелия поймали общий кайф и тоже радовались.

Ленге явно был немного шокирован. Но если учесть, что вы вдруг должны кому-то пятьдесят миллионов долларов? Мир, действительно, может немного пошатнутся.

Лейн это точно знал, можно сказать испытал на собственной шкуре.

– Знаешь, – сказал Ленге Лейну, – если бы я не видел это собственными…

– Я тоже.

– И ты должен знать, ты хороший парень. Ты боец и у тебя все получится. У тебя все будет очень хорошо, сынок.

Ленге улыбнулся ему такой честной и открытой улыбкой, что Лейн не знал, что ему делать.

– Шампанское, – объявил Бог зерна толпе. – Вам Брэдфордам есть что отпраздновать!

Раздался еще один раунд аплодисментов, мужчина покачал головой.

– Мне же предстоит очень жесткий телефонный разговор. Парень, я похоже буду спать на диване… месяцы после этого.

Лейн засмеялся, а Лиззи обняла его, и они поцеловались.

– Я позвоню Монтеверди прямо сейчас, – сказал Лейн. – А потом мы выпьем шампанское.

Она нагнулась поближе к нему.

– А затем…?

– Я почувствую себя таким уставшим, что мне необходимо будет пойти спать, – сказал он и поцеловал ее. – С любовью всей моей жизни.

– Я не могу дождаться, – прошептала она ему в губы.